Текст книги "Черная книга колдуна"

Автор книги: Анастасия Вихарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Глава 9. Не белая, но не черная…

Стараясь не думать о сокровищах, Кирилл работал не покладая рук, понимая, что Миркины проблемы решить гораздо важнее, чем стать каким-то Хранителем. Впрочем, Кирилл не слишком-то верил тому, что наплел ему кот. Есть Боги, нет Богов, крыша от этого менее дырявой не станет. От этого зависело не только ее благополучие, но то, что творилось в доме. Даже тетя Вера, которая на каждый камень, после тщательного его исследования, лепила этикетку-сопроводиловку и укладывала в мешки, взмолилась.

– Кир, мы не рабы, рабы не мы! А может, ну их на фиг? Мы пять дней бороздим просторы земли, а радоваться нечему. Я понятия не имею, что за мусор мы собираем. Оказывается, это так сложно!

– Соберем, разложим, будем умнее, – отрезал Кирилл.

– У меня огород зарос, наверное, опять, – жалобно простонала Мирослава, падая на покрывало рядом с тетей Верой, придавленная рюкзаком. – Самый умный из нас оказался Туз, слинял в тот же день!

– Зато загорела как! Шоколадка! – парировал Кирилл, вспомнив про Туза, из-за которого чуть с ума не сошли, пока он не объявился в доме.

– Ну, давай, хоть в баню съездим, потеряли нас уже, – рассердилась тетя Вера. – Мы собрали столько красивых камней, наверное, среди них есть что-то ценное.

– Нет, с вами невозможно работать! – возмущенно отозвался Кирилл, раскладывая очередную партию собранного материала, в первую очередь, проверяя на цвет, прочность, твердость и капая по очереди соляной и серной кислотой.

– А мне вот этот синий камень нравится, старше нас на миллионы лет и пролежал бог знает сколько… Я, наверное, себе его оставлю, – Мирка достала из кармана и отложила в сторону синий камень, раздумывая, какой следующий взять из кучи.

Заметив камень, тетя Вера на мгновение замерла, подняла, приблизив к глазам, будто не верила в его существование.

– Топаз! – произнесла она убитым голосом, слегка изменившись в лице.

Мирослава и Кирилл обернулись и выжидательно уставились на нее.

– Вы где его нашли? – она выразительно приподняла бровь, зажимая камень двумя пальцами, поднимая на свет и проверяя на прозрачность.

– Ты где его нашла? – таким же убитым голосом переспросил Кирилл, обращаясь к Мирославе.

– Там… – растерявшись, кивнула Мирка вниз склона, с любопытством рассматривая камень в руках тети Веры. – В ущелье, когда от реки поднимались. Ты сказал, что тебе надо задержаться, а меня сюда послал. Я по привычке подобрала, красивый.

Она пожала плечами, пытаясь понять, хорошо это или плохо, что она нашла его.

– И-и? – Кирилл перевел взгляд на тетю Веру.

– Ничего не могу сказать… – опять расстроилась тетя Вера. – Видишь ли, все зависит от чистоты камня, я в этом деле не специалист. Неплохо бы показать оценщику. Думаю, что-то да стоит. Сами мы не местные, но местных обошли. Но суть в другом, рядом с топазами обычно находят турмалин, берилл, кварц, гранат.

– На квартиру не хватит? – жалобно проблеяла Мирослава.

Тетя Вера рассмеялась.

– На квартиру не хватит. Даже на новую избу… Мои сережки с топазами стоили в свое время одну мою зарплату. Но он крупный, – прищурилась она, взвешивая камень в ладони. – Наберитесь терпения. У нас не только этот камушек, у нас целая машина камней. Попробуем взглянуть на это по-другому. Пять шесть камушков, которые окупят наши страдания, у нас есть.

– А я что говорил?! – просиял Кирилл. – Пойду, покопаюсь, а вы ужин для кормильца приготовьте!

– Фу, Кир, как неблагодарно с твоей стороны! – недовольно проворчала тетя Вера, вставая и отряхивая пыль, толстым слоем налипшую на тело, пока она делала спилы. – Мы все пойдем, часа четыре у нас еще есть. А на ужин тушенка и сухари. В любом случае, через три дня отправляемся домой, мне нужно в город.

Кирилл тяжело вздохнул, с грустью взглянув на кота. Опять не получилось улизнуть с книгой. Он как раз собирался обратиться к духу этих гор за мудрым наставлением.

Впрочем, если с целью поживиться, то лучше духов не беспокоить!

– Набить бы им всем морду! – тетя Верка слюнявила палец, отсчитывая купюры. – Значит так, в следующий раз берем только те, которые у нас взяли. Где искать, знаем. Устрою я им!

– Это мы столько заработали на камнях? – Мирка не верила в происходящее, с испугом наблюдая за руками тети Веры.

– В десять раз больше, но дороже не продали бы. Нам еще повезло, что Валерка нашел покупателей. Надо знать, что продаем, и сколько стоит. У нас камень взяли за пятьдесят, а распилят на бусы, продадут за триста. Топаз взяли за пять тысяч, а продадут за ту же сумму в у.е. Камушек потянул на шестьдесят грамм, триста двадцать карат. Натуральные камни такого размера очень редкие. Ну, спилят, восемьдесят, так двести сорок останется.

– За две недели двадцать тысяч? – Мирка держала в руках деньги, решительно не понимая, откуда они на нее свалились. Она с сомнением покачала головой. – Я, наверное, уйду с работы.

– А зимой что будешь делать? – рассмеялась тетя Вера. – Как мы, миллион! Тут надо связи иметь или самому быть прославленным ювелиром.

– Кир, это твое, – тетя Вера подвинула пачку денег к краю стола.

Кирилл прятать их не торопился. Развалившись на диване, он переключал каналы на плазменной панели, стараясь скрыть свои чувства.

– Я в офис еду, могу до рынка подбросить, – предложила тетя Вера.

– Ой, Вероника Владимировна, я, наверное, не буду их тратить, – Мирка смущенно перебирала деньги, о чем-то задумавшись. – Мне для дома нужно. Я бы лучше толь купила, чтобы крышу закрыть.

Кирилл и тетя Вера переглянулись, с ехидством поморгав друг другу.

– Кир, ты скажи, – кивнула тетя Вера согласно.

Мирка воззрилась на Кирилла в тревожном ожидании, слегка побледнев.

– Я обещал, что переедешь в новой дом? И переедешь!

– На новые квартиры могут рассчитывать только те, – объяснила тетя Вера, – у кого слишком ветхое жилье, многосемейные и те, кто передаст старое жилье, пригодное для жизни, сельсовету. Итого набралось шесть домов. Три передали больнице, три в школу. Матвей Васильевич их уже осмотрел. К осени подлатают и распределят между остро нуждающимися очередниками. Ты в их числе, какой-то один достанется тебе.

– Да-а? – Мирка застыла с открытым ртом, не издав больше ни звука, недоверчиво переводя взгляд с одного на другого.

– Мы не хотели говорить, пока вопрос не решился, – довольно ухмыльнулся Кирилл.

– Мне даже нечем вас отблагодарить… – Миркина мука на лице была такой выразительной, что даже тетя Вера рассмеялась.

– Нас не надо благодарить, мы только выступили за правду единым фронтом. А это, знаешь ли, и долг, и честь, – с уважением к самой себе проговорила тетя Вера, заметив, что Кирилл пространственно пялится на спинку кресла и вращает глазами. – Кирилл, что с тобой?

– Нет, ничего, – хихикнул Кирилл, прицениваясь к ней. – Из тебя вышел бы отличный… отличный… – он запнулся, подбирая слово. – Это не я, это… это… так думает…

– Отличный кто? – поморщилась тетя Вера. – И кто думает?

– Хранитель. А думает Страж, – промямлил Кирилл, стараясь больше в ту сторону не смотреть. – Тоже, наверное, Бог.

– Мне лестно, что ты обо мне высокого мнения, только не совсем понятно, кто такой Хранитель, и что за Страж? Вот уж не предполагала, что ты начнешь запредельно фантазировать! – фыркнула тетя Вера, удаляясь в свою комнату, пробормотав, скорее, для себя: – Может тебе книги начать писать?

– Кир, мне так неловко, – Мирослава подсела к Кириллу, заглянув ему в глаза. – Словно я пришла на чужой праздник без подарка. Я никогда в жизни не рассчитаюсь с Вероникой Владимировной.

– Блин! – выругался он. – Мы все собирали камни. А за машину, которая все это время стояла, тетька Верка себе пятнашку сверху накинула – по штуке за день! Это она нам должна спасибо сказать… Так что собираемся, а после в кафешке посидим.

Кирилл с сожалением остановил взгляд на верхней пуговице Миркиной блузки. Необыкновенное чувство снова пришло, заставляя биться сердце и вонзаясь сладкой болью. Он крепился из последних сил, иногда придумывая, как сделать так, чтобы вышло все само собой. Связать себя с Миркой он не боялся, но полученная власть над братом иногда пугала его. Чем обернется близость с Миркой, он не знал, а испортить процесс перерождения Александра не хотелось.

Неожиданно, удивляя всех, кто уже не надеялся на его выздоровление, пока в горах перемывали косточки Ирины и ее родственников, болезнь Александра пошла на убыль. Не только Кирилл, все заметили трансформацию, которая произошла с Александром, когда Мирка была принята в доме всеми членами, естественно, кроме него. Бесился, но тихо сам с собою, переживал, но молча. Раньше он был кум королю, самоуверенный, авторитетный, а когда мысли о нем были высказаны Мирославе, вдруг осознал свою болезнь именно так, как ему долго пытались втолковать. Он сопротивлялся, он всеми силами вытаскивал себя на тот уровень, в котором пребывал долгое время, он звонил Ирине, пытаясь убедить себя в том, что она не до конца разочаровалась в нем. И чем больше Мирка разочаровывалась в нем, тем хуже ему становилось.

Но лечение болезни начинается с осознания болезни – в этом никто не сомневался. На Александра забили, предоставив его самому себе. Нет, любить Ирину он не перестал, но вместе с тем, откуда ни возьмись, у него вдруг проснулась совесть. Сам не свой, он как приведение бродил по дому, и не забывал помыть за собой посуду, достроил подвал, впервые отдал матери зарплату – и, кажется, вспомнил, что у него есть брат, обращаясь к Кириллу то за одним, то за другим. Осторожно намекая на переживания матери, он иногда засиживался в его комнате допоздна, словно ждал от него какого-то ответа – и даже помирился с тетей Верой, и к Мирке относился терпимее, иногда перебрасываясь парой незначительных фраз.

Вывод Кирилла был неожиданным: чтобы добить брата окончательно, самой Мирке нужно было родиться заново. И не торопился, замечая, что Мирка как-то странно ведет себя в присутствии девушек, с которыми Александр приятно проводил время – теряется, сравнивает, обращая на них внимания больше, чем на остальных. Страж поддерживал его, предупреждая, что разрыв будет чреват смерти обоих, советуя подождать и уступить, когда Александр разберется в себе и его потянет к Мирославе. В том, что его потянет, теперь даже Кирилл не сомневался. Иногда взгляд его останавливался на Мирке украдкой – сметенный, откровенно изучающий. И растерянный. Он все же сравнивал ее с тем образом, который искал бы, не маячь перед оком Кащеиха Ирина.

Мирка повеселела, согласно кивнув, удалилась.

Признаться, он с легкостью согласился с тетей Верой, которая предложила Мирке свою комнату, помянув про неровно дышавшего Александра, Миркины чувства и свою молодость. Все понимали, остаться наедине им ничто не мешает. Но когда тайно, это одно, а открыто – пока рано. После этого или в загс, или разрывай отношения.

– Может, шубу ей купить? – посоветовался Кирилл с котом, когда остались наедине.

– Можно и шубу, зима долгая, – задумался на мгновение кот. – Дубленки недорого стоят. И телефон. Смески будешь скидывать. Но если Александра подразнить, то лучше нижнее белье.

– С нижним бельем проблема, я размера не знаю, – смутился Кирилл.

– Вот я бы… – кот замечтался, – встал на задние лапки, да и послушал, какой сама попросит, а повезет, так и полюбуемся. В купальнике-то мы тыщу раз ее видели!

– Ну да! – развел Кирилл руками. – Купил, а потом забрал что ли?

– А ты глаз ей отведи! – промурлыкал кот. – Уж чего проще! Купил, а потом еще раз купил…

– А что нам это даст? – наморщил лоб Кирилл. – И увидит Сашка белье… – он что, белья не видел?

– Белье видел – на Мирославу не надевал! Тут хитрость нужна, чтобы тело к белью приложилось! То, что в уме его, не ее, представить не сможет, а вот если фотографию в полный рост, так и представлять не надо!

– Круто, – согласился Кирилл. – А как я сделаю такую фотографию?

– На полиграфе закажи! – рассердился кот. – Плакат любимой девушки – лучшее доказательство любви, пусть не в полный рост, так хоть в белье!

– Ненормально как-то, девушку брату отдать… И Мирка на фотосессию никогда не согласится, – покачал головой Кирилл, одеваясь сам. – Можно подумать, что Мирка мне не нравится, и пытаюсь сбыть ее… в любые руки…

– Ты нашел камень красоты необыкновенной, и гранишь, как искусный мастер, – рассердился кот. – Небесный мастер! С таким камнем никакой алмаз не сравнится. Представь, как заиграет всеми цветами радуги, когда озарит его Свет! Это, ученик, камень Вечности из Древа Жизни.

– Ты, случайно, сказками у дуба на цепи не подрабатывал? – съязвил недовольно Кирилл.

– Ты же знаешь, девушка никогда не полюбит тебя, как брата твоего, – кот спрыгнул с дивана на пол, собираясь с Кириллом. – Это судьба!

– Обидно, – согласился Кирилл, услышав, что тетя Вера и Мирка тоже вышли из комнаты и разговаривают в гостиной. – А ты сиди дома! – он потер виски. – Я уже начинаю сомневаться, что здоров – шизофрения примерно так и преследует человека.

– Все гении и мудрые люди были шизофрениками. Это уже доказано! – парировал кот. – И медиумы. Боги посылают духа, чтобы тот беседовал с человеком, наталкивая на размышления. В вашем-то обществе и поговорить не с кем, засмеют, если про мудрость древних начнешь рассуждать. Кто когда сказал, а ты на него помолись. Но правда в том, что общественную точку зрения формирует не Правда, а Кривда, которая удобна сынам кащеевым… – презрительно фыркнул он и исчез.

И почти сразу Кирилл услышал возгласы в прихожей, выскочив из комнаты и заметив и кота, и Мирку с тетей Верой, которые смотрели на кота с изумлением.

– Откуда он взялся?! – округлила глаза тетя Вера.

– Ой, какой красивый! – Мирка взяла кота на руки, с трудом подняв его от пола, передавая тете Вере.

– Это я его принес, с улицы, он бездомный, – облегченно вздохнул Кирилл, чувствуя, что камень упал с души.

– На похож на бездомного, – не согласилась тетя Вера. – Его, наверное, ищут.

– Бездомный, я его в подвале еще год назад заприметил, – испугался Кирилл.

– То-то у нас мышей в доме нет! Красавец, – согласилась тетя Вера. – Похож на того, который на заборе сидел… Помнишь, в мае? – обратилась она к Кириллу. – Наверное, той же породы.

– Помню, – облегченно вздохнул Кирилл, заметив, как подмигнул ему присмиревший кот.

– Ой, надо же покормить его! – всполошились обе женщины, сюсюкая с котом.

Александр криво ухмыльнулся, заметив на стене фотографии Мирославы и Кирилла в обнимку. На разложенное кружевное белье он едва взглянул. Но плохо скрытое раздражение от Кирилла не ускользнуло. Развязные движения брата были несколько наигранными. Александр не остался равнодушным – уловка сработала.

– Как думаешь, понравится? – Кирилл кивнул на белье.

– Фанатеешь? Что дальше? – хмыкнул Александр. – Это что? – он поднял трусы, повертел в руках, растягивая резинку.

Кирилл с обожанием уставился на фотографию над кроватью, погладив ее.

– Кстати, мы скоро снова в горы уходим, не хочешь с нами?

– Нет, развлекайтесь, – благословил Александр.

– Зря, мы сами не ожидали, что найдем жилу. Нам бы не помешали рабочие руки. Думаю, от Славки толку будет ноль.

– Золотую? – посмеялся Александр, но не скрывая заинтересованности.

– Самоцветы. Бериллы, топазы. И малахит, но до него на машине не добраться и глубоко.

– М-да? Поздравляю! – кивнул Александр.

– Кстати, ты не мог бы вечером проводить Мирославу до дому? – как бы между делом спросил Кирилл. – Она собиралась на танцы, а я не смогу пойти.

– Я видел, у тебя ночью свет горел. Чем ты тут занимаешься?

– Разбирал материал, – не задумываясь, соврал Кирилл. – Хочу оформить коллекцию.

– Да, кстати, что за кот у нас объявился? – поморщился Александр. – Яков Самсонович интересовался…

– Попросился пожить, жизнь у котов в городе тяжелая! То под машину попал, то собаки порвали. Не хочешь, как хочешь… – перевел тему Кирилл. – А ты не мог бы сарай под мастерскую переделать? Мы хотим поставить камнерезный станок. Валерка тетьки верки обещал подогнать. Он на фирму новое оборудование поставил, а старое распродает.

Александр пожал плечами.

– Могу. Но там вонять будет. Я хотел снести его и собрать теплый гараж из пеноблока. Оставлю вам угол, утеплю, – как-то слишком быстро согласился Александр. – А на кой черт вам это сдалось?

Кирилл взял из мешка камень, сунув брату под нос.

– Что это?

– Ну и? – Александр оттолкнул от себя руку. Он пошамкал губами, разминая их, будто собирался произнести непроизносимое слово. – Булыжник…

– Кремень, поделочный камень, – Кирилл раскрыл альбом. – Если разрезать его, то внутри он такой. Правда, красиво? Если сделать срез, то сразу понятно, возьмут камень или сразу выбросить его.

– Кремень? Похоже, вы там совсем! – Александр покрутил пальцем у виска.

– Совсем, не совсем, а дубленку Мирке купили, – довольно заметил Кирилл.

– Ты больной? – возмутился Александр. – Лучше бы о матери подумал! У них с отцом двадцать пять лет! – неожиданно вспомнил он.

– Не сравнивай меня с собой, мы втроем скинулись и купили золотые сережки. Те, что папа подарил, продать пришлось, из-за тебя! – напомнил Кирилл. – Так ты проводишь Мирку? Мы на конце живем, мало ли что…

– Кому она нужна?! А не боишься, что мы… ну… – Александр сделал жест, заведя палец на палец и неприличное движение.

– И не мечтай! – усмехнулся Кирилл. – Мирка не Иринка твоя, не ловит мужиков феромоном на остановках!

– Перебьетесь! – пренебрежительно бросил Александр. – Сама дойдет!

– Ладно, встречу, – не расстроился Кирилл, вооружаясь лупой и напильником.

– Че, реально так занят? – как бы между делом поинтересовался Александр, остановившись у мешка с образцами и перебирая камни. – Тетя Вера вчера целый день сидела над справочником.

– Не заметно? – испытующе взглянул Кирилл на Александра. – У нас не так много времени осталось, скоро дожди начнутся.

– Ну, если только по пути… – миролюбиво согласился Александр, кивнув. – Я могу не один…

– Тронешь пальцем – убью! – пригрозил Кирилл.

– Ну, это уж как сама захочет! – рассмеялся Александр, разведя руками. – Начнет приставать, сам понимаешь, я отказать не смогу, честь моя будет задета!

Кирилл передернулся, но благоразумно промолчал. Александр был в благодушном расположении, испортить ему настроение не хотелось. Он еще ниже склонился над мешком, перебирая камни.

Кот потянулся лениво, наблюдая за Кириллом. После того, как он получил в доме официальную прописку, не скрывался, оставаясь всеобщим любимцем. Но при Александре старался не попадать ему на глаза.

– А я что говорил? – промурлыкал он. – У них есть тема для разговора – ты, тетя Вера, ваши приключения. Это их объединит. Ты неплохо поработал с Мирославой, когда разбил камень в ее информационном поле. Она сильная девушка.

– На кой хрен я это сделал? – раздраженно спросил себя Кирилл, уставившись в окно.

– Чтобы вылечить брата, – напомнил Страж. – Это твое первое испытание.

– Первое, что?

– Испытание. Самое простое. Разорвать связь между Владыкой и его жертвой. Между делом, это опыт, который помогает Хранителю в будущем судить о людях непредвзято и объективно. Он начинает понимать, что движет человеком.

– И что движет Александром? Я попросил, он согласился. Боюсь, что Мирка воспримет это как расположение, – вздохнул Кирилл. – Или обидится.

– Не сомневайся, она думает об Александре гораздо менее реалистично, чем он есть. Эта встреча поможет ей сравнить тот образ, который ей навязали. Уверен, когда она почувствует Александра, как человека, и сравнит с образом, образ частично потеряет над нею власть. И Александр, который думает предвзято, откроет для себя много нового. То же, что смотреть на хорошую и плохую фотографию и вдруг встретится с оригиналом.

– Качество фотографии зависит от фотографа, – закончил Кирилл.

– Нарисовал чудовище, будет чудовище, нарисовал ангела, будет ангел. Сама фотография лежит в матричной памяти ближнего, в левой стороне, или подавляя человека, или поднимая. Поэтому Александр, при всех его фокусах, считает себя ангелом. Убедить с его стороны в обратном невозможно. А Мирка, обладая мягкостью и рассудительностью, постоянно испытывает стресс, комплексуя по любому поводу. Кроме бессознательности ближнего в левой области сам ближний. Как основа. Перун там, а Дажьбог здесь. Там он дышит, лечит, работает. Здесь мерило ценностей – совесть, имидж, магнит. Истинные знания и мысли друг о друге немного, но уравновесят силу демона.

– Круто!.. Получается, в Небесном не все так благополучно… – заметив вопросительный взгляд Стража, Кирилл рассмеялся. – А с чего бы нам бежать за Сыном Человеческим?

– Неисповедимы пути Богов. Но изменился не мир, он все еще прекрасен, изменился сам человек, как перед Потопом, когда костями своими подпирал терем Марены и черепа его украшали колья вокруг избы Великанши Усоньши Виевны.

Кажется, время застыло. Кирилл стоял у окна, понимая, что сделал глупость, которую, возможно, никогда не сможет себе простить. Все же, не стоило доверять Александру. И наблюдал за домом Штерн через бинокль, встревожившись, когда заметил свет. Не подумал о том, что могла появится сама Ирина, которая редко, но приезжала навестить родителей.

Мирка взяла телефон лишь после третьего звонка.

– Ты где?

– Кирилл, все нормально, мы почти у дома. А ты не спишь?

– Нет.

– Саша приглашает меня на чай.

Кирилл молчал, смысл сказанного дошел до него не сразу.

– Ты против? – испугалась Мирка.

– Нет… Нет, конечно, просто не ожидал от него…

– Ой, а мы не разбудим Анну Владимировну? – испуганно спросила Мирка.

– Ее нет, на дне рождения у сотрудницы, а тетя Вера в городе, ты же знаешь.

– У Инессы Викторовны, да, я слышала, когда она приглашала.

– Кир, ты дома? Я думал, ты за нами следишь, – брат тупо хихикнул. Очевидно, был навеселе. – Поставь чайник, мы скоро будем.

– Идиот! – процедил Кирилл сквозь зубы. – Просить проводить Мирославу, чтобы потом бегать за вами по кустам?!

– Да ладно, я пошутил, – рассмеялся Александр, отключив телефон.

– Похоже, им там весело! – бросил Кирилл недовольно коту, который спускался за ним по лестнице.

– Мне сложно объяснить, что бывает, когда встречаются две души… Примерно то же, как когда Перун встретил своего сына Дажьбога. И хотели бы друг друга побить, да кому Род небесный поможет, если один голова, а другой хвост? Сам себя не съешь.

– А как же проклятые, про которых я весь вечер читаю?

– Проклятым человек становится, когда один встает царем над другим. Он заранее знает. Но даже так он приходит, когда его помощники отключили сознание ближнего. В данном случае речь не идет о нежити, Александр, и Мирослава жертвы. С вампирами мы еще встретимся, это второе задание, но ты пока не готов. Вот осилишь девятнадцатый параграф, сподвигнемся на подвиг. Славка самый что ни наесть проклятый. Пока наблюдай за ним.

Поставив чайник у себя в комнате, Кирилл разложил в беспорядке камни, чтобы создать видимость проделанной работы. Повесил на стену зеркало. Свечи теперь он зажигал редко, лишь когда хотел рассмотреть, что творилось в его информационном поле, скрытое от ока, и на тени, что вставали со спины. Без света книга в зеркале отражалась ярче и картинки вдруг оживали, внезапно заполняя все зеркало. А если требовалось прочитать текст книги, использовал свет сотового телефона.

Александр и Мирослава появились минут через десять. Мирку было не узнать, глаза у нее светились. И Александр радовался непонятно чему, виновато посматривая на Кирилла. Заметив фотографии над кроватью, Мирка будто только сейчас вспомнила, что она его девушка. И зарделась, когда Кирилл потянулся чмокнуть. Разумеется, Саня притащил свой фотоальбом, размышляя над каждым фото, описывая предшествующие события, а Мирка, как это ни странно, слушала с интересом, будто всю жизнь мечтала на них посмотреть.

Кирилл остался в одиночестве, почувствовав себя лишним.

– Кир, а ты чего молчишь, – добродушно поинтересовался брат, заметив, что Кирилл уткнулся в атлас.

– Ничего, ничего, продолжайте, – махнул Кирилл. – Я смотрю, у вас много общего, – съязвил он. – Как прошел вечер?

– Замечательно! Жаль, что тебя не было, – выдохнула Мирослава, не сумев скрыть радость, что его-то как раз с ними не было. – Мы танцевали… Саша меня пригласил.

– Ну да, танцевали, – тяжело вздохнул Александр. – Так тебя же не было!

– Я рад за вас, – как можно добродушнее кивнул Кирилл.

– Ну а ты? – одобрительно поддержал его брат. – Мирка рассказала мне про ваши подвиги.

– Не буду утомлять. Подумаешь, один минерал горит синим пламенем, другой желтым… Светоч не задержится в вашей голове, – мягко ушел Кирилл от ответа. – А как твоя Ирина? Не звонит, не пишет?

И сразу пожалел о своем вопросе. Нет, демон не ушел. В глазах брата промелькнула тревога, он как-то сразу переменился. Заметила перемену и Мирослава, засобиравшись.

– Я провожу, – кивнул Кирилл, открывая дверь и дожидаясь, когда выйдет Александр.

– От кого и что прячем? – усмехнулся он.

– Моя комната, что хочу, то и делаю, – отрезал Кирилл, пряча ключи в карман. – У тебя тоже замки вставлены.

Шли молча. Ночь закончилась, на востоке разгоралось алое пламя. Разговаривать Кириллу не хотелось, а Мирка понимала его. И, наверное, чувствовала себя виноватой.

– Кир, – наконец, не выдержала она. – Я с ним поцеловалась, но он по-настоящему мне нравится. Вернее, нравился… Ничего такого не было.

– А сейчас? – заинтересовался Кирилл.

– И сейчас. Но теперь я знаю, мы не можем быть вместе, он мне все рассказал. Но друзьями мы могли бы…

– Если ты думаешь, что я обиделся, то зря, – признался Кирилл. – Ты одна имеешь право быть с ним. Но я боюсь за тебя. Заметила, как он испугался, когда я спросила его про Ирину? Если прикажут, он бросит тебя к ее ногам, даже не задумываясь.

– Почему ты так решил? – остановилась Мирослава, наваливаясь на забор.

– Потому что он зомби, – зло бросил Кирилл сквозь зубы. – Они украли у нас все. Да, нам повезло больше, чем тебе. Но на нашем месте мог оказаться кто угодно. Я должен защитить себя, мать, тетю Веру, тебя… Послушай… тебе опасно оставаться с ним наедине. За любовь надо драться, но так, чтобы никто не понял, что мы деремся.

– Ты не можешь посвятить мне свою жизнь.

– А почему бы нет? Я сказал, – Кирилл пожал плечами. – Я готов… На данный момент нет ничего более важного. Папа всегда говорил: «Наш дом – наша крепость. Берегите маму!» – именно это я и собираюсь сделать. Мы все в опасности, пока Штерны не оставят нас в покое. А они не оставят, если Саня будет мозолить им глаза и канючить кащееву тварь, чтобы она погладила его по головке.

– Штерн. У них фамилия не склоняется. Похоже, и спина тоже, – вздохнула Мирослава.

– В общем, так, ты продолжаешь оставаться моей девушкой, – твердо заявил Кирилл. – Сашке не отказываем… В смысле, даем понять, что ты не против, но у тебя как бы есть я, и у него там тоже кто-то есть. Он должен сделать выбор. Твердый. Объективный.

– А если он больше не подойдет? – испугалась Мирослава.

– Мы подойдем, моя комната напротив, – усмехнулся Кирилл. – Мы добьем эту мразь!

– А голову они не пробьют нам, как Славке? – расстроилась Мирослава.

– Мне не посмеют, мама их сразу в тюрьму засадит. А тебе могут. Поэтому не хочу, чтобы ты оставалась с посторонними наедине. Сашку можно смело отнести в эту категорию. На сегодняшний день ближе меня, тети Веры и мамы у тебя никого нет.

– Ах да, я забыла, – Мирка просияла. – Мы сегодня тянули жребий! Мама твоя хотела, чтобы все было по справедливости. Нас четверо было… Три квартиры и комната в общежитии.

– И-и? – нетерпеливо прищурился Кирилл.

– Мы переезжаем в квартиру Зелениных. Смотри! – Мирка ткнула рукой на улицу под горой. – Половина дома, а им тот коттедж! – она кивнула на отстроенную за лето улицу из кирпичных домов. – А наш снесут. Под пристань. Славка так вообще не верит… Он про маму сегодня вспомнил, на могилу сходил.

– Ну, ничего так, получше, я мимо проходил, – не разделил ее оптимизма Кирилл. – И недалеко.

Дома на улице, куда показала Мирка, были сплошь из двух и трехквартирных домов. Квартиру в тех домах квартирой можно было назвать лишь условно. Тонкие дощатые перегородки, комнатушки, куда могла влезть одна кровать, половину квартиры занимала печь, как те, что были в доме. Там жили шестеро его одноклассники и он часто бывал у них в гостях. Правда, многие тоже убирали или переделывали печь, после того, как по улицам провели газ. Половина черемуховцев жили в таких условиях, а четверть считала квартиры в таком доме вершиной благополучия. Коттеджи и многоквартирные дома по типу городских стали строить недавно, последние десять лет, когда во главе Черемухинского акционерного общества встал Артур Генрихович, налаживая жизнь и быт своих работников, поначалу приглашая специалистов из Германии. А те три улицы, на которые указала Мирослава, были построены при его правлении в должности председателя сельсовета.

– Ой, да ты что! Там три комнаты, газ, водопровод! И сад… – Мирка прижала ладони к щекам. – Боже, я такая счастливая!

– Погоди радоваться, барак он и есть барак. Газ – это когда отопление и горячая вода, как у нас. А вторую половину кто занимает?

– Он еще лет тридцать простоит, ту улицу недавно строили, – обиделась Мирка. – Но раз Зеленин управляющий, ему положен коттедж. Кстати, они переезжают скоро, а мы на следующий месяц. И соседи нормальные. Не пьют, не скандалят. Я хотела маме твоей подарок сделать, как ты думаешь, что ей подарить?

– Это не маме, это нам с тетей Верой! – скептически напомнил Кирилл. – Я рад за тебя. Завтра отправляемся в горы, будь готова. И не забудь лекарства для Славки.

– Не забуду, – шмыгнула Мирка носом. – Я еще три дня назад все собрала. Думаешь, медитации ему помогут?

– Не знаю. Но тетя Вера по этому делу мастер. Проверим. Хуже не будет, – успокоил Кирилл. – В конце концов, что ему тут одному делать? Тяжести таскать с места на место он и там может.

Со вторым испытанием возникла непредвиденная проблема. Он не мог разорвать связь между Славкой и Ириной, а на той стороне творилось что-то непонятное. Даже тетя Вера, которая верила в йогу и медитации свято, а в последнее время и в травки, начала сомневаться, что Славку можно вылечить. Он тупо сидел часами, погруженный в самого себя, окутанный такой тьмой, что иногда становилось страшно и бросало в дрожь – и ничего не видел ни он, ни Кирилл. Стоило ему подумать о себе, как о человеке – тут же начинался приступ эпилепсии.

Удивляя тетю Веру своей просвещенностью, иногда Кириллу все же удавалось вытащить тьму на свет, следуя советам кота. А на следующий день Славке становилось еще хуже – он просыпался избитый, едва выползая из палатки, и медленно отходил, падая до своего обычного состояния. Ночью ему снились кошмары, которые он описывал, как настоящее, с той лишь разницей, что та сила, которая приходила и избивала его, не издавала ни звука.