Текст книги "Черная книга колдуна"

Автор книги: Анастасия Вихарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

– Назло? Это они будут нам счастливые глаза мозолить, а мы жалеть, что жизни у нас нет, – Мирка давала понять, что разговор ей не приятен. – Глупости это все. Противно так… не могу я, ты не приходи. Пусть все будет как есть. Спасибо, конечно. Но жизнь штука сложная, кто умеет, тот по-другому живет.

– Предлагаешь сдаться? Не-ет, это мы еще посмотрим, кто кого, – сквозь зубы процедил Кирилл, не сдаваясь. – Пожалуйста, помоги мне! – попросил он. – Если хочешь знать, я на твоей стороне! И Сашку ненавижу! Это он сделал из нас дураков. Думаешь, оценил, что мы ему жизнь спасали, все отдав, что от папы осталось? Как бы ни так! Он спит и видит, что еще отдать, чтобы его там пригрели. Он нам головы оторвет, стоит этой сачке пальцем поманить. Дело не в нас с тобой, дело в его голове, от которой можно ждать, все что угодно. И все это, – Кирилл кивнул на дом, – мы можем снова потерять. В один день.

Кирилл уставился на девушку выжидательно. Мирослава повела плечом, наклонив голову.

– Я не знаю, что мы можем добиться обманом? – она задумалась, рассеянно перебирая носовой платок.

– Я тоже не знаю. Но если ты то, что я думаю, уверен, что-нибудь да получиться… – уверенно заявил Кирилл, с любопытством рассматривая Мирославу. Никакой связи с Александром он пока не видел. – Подожди меня, – он перевел тему. – Я вынесу мазь и провожу тебя.

– Не стоит, – запротестовала Мирослава, воровато оглянувшись на дорогу.

– Нам как раз не стоит прятаться, – напомнил Кирилл.

На свидание Кирилл шел впервые. Конечно, лучше бы что к чему посоветоваться с Александра, но это-то как раз в его планы не входило. Костюм? Какой костюм, если на мотоцикле! Можно взять у Сашки кожаные куртку и брюки в заклепках, но куда в них в такую жару?! Но, черт возьми, не в школьной же одежде! И спортивный костюм тоже не оденешь…

М-да, была бы машина, было бы проще…

– Мам, представь, что у тебя свидание… Первое… В чем бы пришел твой парень? – разрешился Кирилл от переживаний.

– Кир, у тебя свидание?! – глаза матери изумленно и одобрительно полезли вверх.

– Я спрашиваю гипотетически… А впрочем, что я оправдываюсь. Есть девушка, мне надо сразить ее.

– Тогда подгузник, – проходя мимо, насмешливо бросил Александр. – Не заметить такое невозможно!

– Пошел ты! К Ирке своей в подгузниках на свидания ходил? – едко поинтересовался Кирилл.

– Наверное, ходил. А иначе как обвели вокруг пальца? Как младенца… – поддержала его мать. – Кир, главное, одежда должна быть чистой, аккуратной, не вызывающей… Сейчас лето, можно одеть футболку и шорты. И положи с собой что-то теплое… Когда девушкам набрасывают на плечи пиджак, это так романтично! Ваш папа меня сразил, – призналась она.

– А цветы?

– Ага, обязательно! Когда она будет прыгать под светомузыку с цветами, это тоже так романтично! – снова усмехнулся Александр, выключая бритвенный прибор и пригладив ежик коротких волос. Иногда он брился налысо, и, как ни странно, или привыкли, или ему шло.

– Сашка, отвали! Я как-нибудь без тебя… Положит куда-нибудь.

– И кто-то задом на них… – Александр сделал неприличный жест и выдавил звук. Он тоже собирался в клуб – и заметно раздражен.

– Александр! – одернула его мать. – Это просто кошмар какой-то! Кир, – она тут же сменила тон голоса на мягкий и ласковый, – обычно цветы дарят, когда идут в гости. Если это романтическое свидание, то можно, а если на дискотеке встречаетесь, то, пожалуй, не стоит.

Не думать о поцелуе не получалось. Кирилл чувствовал, что не сможет, если Мирка сама его не поцелует. Откуда взялась мысль, Кирилл не знал, но мысль пришла и осталась. Мирка была симпатичная девушка, разве что не уверенная в себе и скованная. Зато Александр слишком самоуверен, с амбициями и завышенным самомнением. Он ничему не научился, гонор вылазил из всех щелей.

– Кир, а ты не хочешь сказать, что это за девушка?

– Нет, мам. Может быть, я ей не понравлюсь, – отмахнулся Кирилл.

– Кир, лучше тебя никого нет! Если ты ей не понравишься, то вкуса у нее нет совершенно! – покачала головой мать. – Зачем тебе такая девушка?!

Она долго молчала, наконец, не выдержав.

– Ну, попытайся хотя бы намекнуть! Я ее знаю?

– Мам! – Кирилл покраснел. – Даже не думай! Я как-нибудь приглашу ее в гости.

– Какой же ты у меня стал большой! – умилилась мать, закрывая тему.

Наверное, Мирка не надеялась, что он заедет за ней. Света в доме не было, но сама она вышла сразу. Бриджи, футболка и туфли на высоких каблуках.

– Кирилл, мне что-то не хочется… Ты иди один.

– Так… Сашку боишься? Клянусь, я от тебя не отойду. А если он нарвется, будет иметь дело со мной. Давай, садись… Извини, что без цветов.

Мирка села и обняла за талию. В нос ударил приятный волнующий запах духов. Кирилл вдруг поймал себя на мысли, что думать о Мирке, как о девушке брата, тоже не получается. Она ему нравилась, он понял это, когда смотрел на нее. Глаза ее загорелись, или только показалось в лучах заходящего багряного солнца… Как странно, что до сих пор он не замечал ее.

И откуда у него такие мысли?

Возле клуба толпилась молодежь. Танцы начинались в девять, но так рано никто не приходил. Обычно собирались в половине одиннадцатого, а расходились во втором часу. И до утра по селу бродили парочки. Особенно много собиралось народа в выходные, в пятничный и субботний вечер. Даже захаровские приезжали. Те, которые постоянно жили в Захарово, обслуживая базу отдыха.

Поставив мотоцикл неподалеку в общий ряд, Кирилл взял Мирославу за руку и повел к дверям. Она волновалась, или боялась. Вспотевшая ее ладонь до боли сжимала его пальцы, но она, кажется, не замечала. И заторопилась, когда вдруг столкнулась взглядом с Александром. Он стоял среди взрослых парней и в первую секунду не поверил глазам, остолбенев. Потом подвинул парня в сторону, быстрым шагом направляясь к ним.

Мирослава вздрогнула – движения ее стали каменными. Она чуть поотстала, прячась за спину Кирилла.

– Ты что… – Александр сверлил Кирилла взглядом, который внутренне напрягся, но всем своим видом сохранял спокойствие. Он знал, если начнется драка, ему едва ли удастся продержаться минуту. На полуслове Александр запнулся, он был взбешен.

– Ты че меня позоришь?! – сквозь зубы процедил он. Глаза его превратились в щелки.

– Чем же? – приветливо улыбнулся Кирилл, подтянув к себе Мирославу и обняв ее рукой за плечо. – Я думал, это ты нас позоришь! Я, знаешь ли, двадцать миллионов на игровых автоматах не проигрывал! И не спивался! А с кем я, мое личное дело, к вам, уважаемый Александр Дмитриевич, отношения никого не имеет.

– Я пойду, – Мирослава завозилась под рукой, пытаясь освободиться.

– Никуда не пойдешь, ты моя девушка и мы не можем вечно прятаться, только лишь потому, что один дурак испытывает к тебе необыкновенное влечение…

– Ага, меня тошнит… Иди! – благословил Александр Мирку.

– Странно, что тошнит только от моей девушки, – заметил Кирилл. – Ты, случайно, не ревнуешь?

– Ты че несешь?! – выдавил из себя Александр. – Мать знает?

– Мама испытывает противоположные с тобой чувства. Это ты болезненно реагируешь на нормальных людей. А что ты тут делаешь?! Тебе в казино, в элитный клуб… Ирка, насколько мне известно, по деревенским парням не сохнет, тут ее дожидаться бесполезно!

Кирилл усмехнулся, обнимая Мирославу, потянул за собой, внезапно испытав подъем. Брат стоял молча, не скрывая подавленности, словно что-то сломалось. Он вдруг обмяк и застыл. Похоже, Александр растерялся. Ударить он не решился, на них смотрели с любопытством и подходили ближе, окружая.

– «Все нормально!» – прошептал Кирилл на ухо девушке, успокаивая ее, крепко сжимая ее ладонь, пока поднимались по лестнице.

– Ты… Кир, ты смелый, но мне так неловко. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– Ты о чем?! – Кирилл остановился, оперевшись на перила. – Неприятности?! Да у меня их полно! И главная неприятность – мой брат! Я заставлю его считаться со мной!

– Мне что-то нехорошо… Меня тошнит… – Мирка побледнела, вцепившись в Кирилла. – У меня голова… раскалывается…

– Потерпи! Пожалуйста! – Кирилл обнял девушку и почувствовал, как она дрожит. – Мы не можем сейчас… На нас смотрят, после первого танца мы выйдем и посидим на улице. Хорошо?

– Шею сдавило, будто повесили… – Мирка закашлялась, побледнев, как полотно, схватившись за горло. Глаза у нее были испуганные, и сама она внезапно помертвела. Похоже, сил у нее совсем не осталось, она едва стояла на подкосившихся ногах.

Кирилл не поверил глазам – Мирослава окуталась темной дымкой. Взгляд потух, словно что-то тяжелое заслонило их. На мгновение он отшатнулся, интуитивно почувствовав знакомое – глазами Мирки на него смотрел кто-то другой. Но кто? И столько ненависти было в зрачках, что ею она могла бы сжечь кого угодно.

– Что ты сейчас чувствуешь? – тихо спросил он, стараясь не показать страх и не встревожить девушку еще больше, чувствуя кожей, как народ с любопытством глазеет на них.

– Мне так плохо! – взмолилась Мирослава, глаза ее увлажнились.

– Ты… ты чувствуешь ненависть? – раскрыв рот от удивления, выдавил из себя Кирилл.

На мгновение ему показалось, что он сошел с ума. Прямо из воздуха на него смотрел кот, а спустя еще мгновение кот устроился на плече, внимательно вглядываясь в Миркино лицо. И сразу от них отвернулись, будто Кирилл и Мирослава перестали существовать – кота никто не видел, даже Мирка. Кирилл облился испариной и сразу же вспомнил, что видел кота не он один – и если его ищут, то быть галлюцинацией они никак не мог.

– Ты о чем?! – девушка вскинулась.

– Я… я… – Кирилл потрясенно застыл, встряхнув головой, погружаясь в какое-то пограничное состояние. Свет словно бы притупился – он был, но густой, плотный, точно резиновый. И там, в этой тьме что-то происходило. Перед глазами мелькали руки, сдавливая шею веревкой, затыкали нос, так что не хватало воздуха, и что-то говорили. Видения приходили и уходили, рассеиваясь.

– Кирилл, я так благодарна тебе, и так боюсь за тебя! Правда, зря мы это затеяли, – взмолилась Мирка. – Не могу объяснить… Что со мной?!

– Не зря! – Кирилл задумчиво покачал головой, успокаиваясь. Похоже, он считывал с Мирки информационное поле, в котором она жила, каким-то образом развернув его. – Кажется, я вижу то, что называют демоном дасу, – признался он. – Приятного в этом мало, но поначалу, наверное, всем не легко. А знаешь, наплевать на танцы, мы с братишкой силами померялись, народ о нас уже забыл… А поедем-ка на все четыре стороны! – он прижал задрожавшую всем телом Мирку к себе, приложив ее ладонь к сердцу, чтобы согреть холодные, как лед, пальцы. – Не бойся, это пройдет. Сдается мне, мы наступили на твою порчу!

– На какую порчу? – испугалась Мирослава.

– Перестань думать обо мне, как о брате, – Кирилл, не переставая, смотрел в зрачки Мирки, забыв о девушке и внезапно почувствовав, что яд снова выходит на него, поднимаясь из глубин ее подсознания и рассеивается, обнажая сильные видения, которые мелькали в голове образом той самой веревки, которую она ощущала на своей шее, и отравления. – Кажется, я экстрасенс. Нет, не отводи глаз… Верь мне!

И вдруг глаза у Мирки перестали быть чужими. Страх, боль, которая еще не прошла полностью, переживания только что случившейся размолвки с Александром, мысли о нем. Поле ее стало чистым. Кирилл подхватил Мирку на руки и донес ее до мотоцикла, усадив на сидение.

– Настоящие парни приглашают девушек в ресторан, ресторан здесь один – столовая, она закрыта! – он улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку. Ему еще не верилось, что получилось выставить демона из человека, но сам он уже понимал, что воля его оказалась сильнее той силы, что поднялась из Миркиного подсознания. – Мы сейчас заедем за картошкой, а потом рванем на костер! Согласна?!

– О, рыцарь, с тобой?! Хоть на край света! – Мирка грустно улыбнулась, потирая шею. – Мне уже лучше. Что это было?!

– Потом как-нибудь объясню, когда разберусь. Я и сам несколько озадачен. Со мной это… – Кирилл вдруг вспомнил про книгу, оставленную под матрасом. И тени, которые вставали позади него в отражении зеркала. Он нахмурился, потирая виски. – Я, кажется, уже сталкивался с чем-то подобным.

Кирилл уже собирался отъехать, когда его схватили за рубашку. Он оглянулся. Позади стояли Леха и Марат, удивленно воззрившись на Мирославу.

– Это… ты… в смысле, вы куда? – Леха нагнул галантно голову, не отводя с Мирославы глаз. – Здрас-сьте!

– А, придумаем! – Кирилл махнул рукой вдаль.

– А можно мы с вами?! – попросился Марат, слегка засмущавшись.

Кирилл пожал плечами.

– Только давайте, гусей больше не трогать, – попросил Леха странно виноватым голосом. – А то Марфа Сергеевна до третьего петуха матери жаловалась. Их у нее всего три было – два гуся и гусыня. Получается, мы как бы у нее гусей извели.

– О, черт! – расстроился Марат. – Стащим потом у захаровских, там целая ферма. Нет, ну это же надо! Почему всегда хорошему человеку не везет!

И Марат, и Леха, и Кирилл переглянулись, встревожившись. В селе давно пытались найти вора, который промышлял гусями, не оставляя ни перьев, ни косточек. Гусей ловили в заводи, а после жарили в углях, рассматривая свою шалость как веселое приключение. Но Марфа Васильевна была бабка строгая и справедливая, полжизни проработавшая в милиции – и если пришла жаловаться к матери Лехи, с которой раньше лишь здоровалась на дороге, то наверняка подозревала и Леху, и всех, с кем он проводил время.

Настроение сразу поубавилось, теперь виноватыми себя почувствовали и Марат, и Кирилл.

– Я тоже так думаю, – согласился Кирилл. – С гусями пора заканчивать. Перебьемся картошкой.

– Я рыбу возьму и огурцы, – предложил Марат.

– А я попробую вино слить, – кивнул Леха. – Мать малиновую настойку поставила.

– Встречаемся у меня, – согласился Кирилл. – Кто что может!

Ребята разъехались в разные стороны.

– Ты как? – Кирилл помог Мирославе сойти с мотоцикла, кивнув на скамейку возле калитки в ограду.

– Нормально, – Мирка слегка засмущалась, когда Кирилл взял ее за руку. – Это твои друзья были?

– Нормальные ребята, – ответил Кирилл. – Мы дружим трепетно и нежно. Только в последнее время не часто. Ты, пожалуйста, не уходи никуда, я скоро. Я тебе своего боевого друга доверяю!

– И не забудь взять средство от комаров, если собираешься на костер, загрызут, – подсказала Мирослава.

– Точно! – спохватился Кирилл, доставая джинсовую куртку и накидывая на плечи девушке. И на мгновение замер.

Наверное, мать была права…

Стоило положить куртку Мирке на плечи, глаза их встретились, но как-то не так, как обычно. Кирилл даже почувствовал ее дыхание, внезапно испытав волнение, которое раньше чувствовать не приходилось. От Мирки приятно пахло духами, и губы ее почти затмили все остальное лицо, и что-то где-то поднялось и воззвало внутренним голосом перестать думать о Мирославе, как о способе добраться до брата и до семейки, разорившей их.

Чтобы избавиться от внутреннего голоса, пришлось приложить немалые усилия. Мирка была не столько красивая, сколько позабыто-незащищенная, хрупкая и закрытая. Он еще не забыл тень вокруг нее, и взгляд, который смотрел из души, но страха не испытывал.

– Иди! – Мирослава легонько подтолкнула его.

Место выбрали много дальше, чем обычно. Наверное, так решил Кирилл, случайно обмолвившись. Хотелось убедиться, что в прошлый раз глаза его не обманули – и Мирке показать и капище и пещеру, если получится. А то встретить восход на вершине огромного не то еще холма, не то небольшой горы, но скорее горы, именно ее он видел из окна, что выходило на захаровскую сторону, каждый день, просыпаясь. Она была не большая, метров на пятьсот в высоту, пологая с одной стороны, и обрывистая с другой. Первая, которая давала начало предгорному хребту, сложенному из гранитных и базальтовых пород, который тянулся до самого Захарово. Чуть дальше, за огнями Захарово и захаровской базы отдыха, действительно начинались горы. Снег на вершинах в иных местах, которые оставались в тени, не таял до конца лета. Лыжников доставляли туда самолетами. А небо над базой украшали дельтапланы и парашютисты.

Ребята съехались быстро. Минут через пятнадцать возле дома мать и соседей пугали порядка десяти моторов. Когда Кирилл произнес знакомое название, хохочущая толпа быстро расселась на железных коней и умчалась по трассе, не дожидаясь, когда соберутся последние, оставив для них надпись на заборе. Ребята знали здесь каждый камень, слова Кирилла были приняты, как сигнал к действию. А когда первый мотоцикл остановился, было уж поздно возвращаться назад. На место Кирилл с Мирославой прибыл минут через двадцать, когда ребята уже запалили костер и доставали умыкнутые из дома припасы.

Неподалеку от разбитого лагеря Кирилл остановился, стараясь сохранить хладнокровное выражение на лице. Сердцу его требовалась небольшая передышка. Столько всего свалилось за один день! Сначала книга, потом те твари, которые поднимались от людей, неожиданная удача с Мирославой, Александр, который внезапно пошел на попятную, а еще ребята…

Ему и в голову не могло прийти, что его принимают, как авторитетного лидера. Получилось все само собой, но от Кирилла не ускользнуло, с каким вниманием его выслушал коллектив. Мало того, ребята собрались, как по команде, внезапно дискотеку променяв на стихийную тусовку. Ну да, он был на голову выше остальных, и мысли высказывал лишь после того, как все высказались, и редко конфликтовал, улаживая дела свои миром, но чтобы, не спрашивая, вот так…

Наверное, его распирала гордость, но ум внезапно испытал тревогу. Никогда раньше ему не приходилось отвечать за других. И вот с этой-то свалившейся на него ответственностью он не знал что делать. А хуже всего, что стоило Мирке обнять его, там, на мотоцикле, когда она вышла к нему, как он перестал воспринимать их свидание спланированным актом возмездия. Он даже не заметил, как угодил в свою же сеть, вдруг обнаружив, что Мирка не только волнует ум, но греет. Свидание с Мирославой было у него первым, когда он проявил инициативу и остался с девушкой наедине, под звуки стрекочущих цикад, когда над головой загораются звезды, утонув в сумерках ночи, быстро окутывающей землю.

Близость ее, голос ее, фото обнаженных девиц из журнала, мысли о сокровенном и тайном, когда сам не свой он совал простынь в стиральную машину, чтобы скрыть следы. Все смешалось. И многие его мысли оказались сильнее здравого рассудка. Сладкие, словно мед, они накладывали на него свои путы, открываясь бессовестными откровениями, лишая воли к сопротивлению, вгоняя чувство вины в самые недоступные уголки сердца, которое истаяло от множества мучительных, но не причиняющих боль призрачных видений, когда все уже происходит.

Мог ли он позволить себе думать о Мирке, как о женщине, у которой был опыт – и, если между ними что-то произойдет, то не станет ли она страдать?! Слава богу, что Мирка не знала о его переживаниях, разочаровать или обидеть ее не хотелось.

– Кирилл, почему остановились? Что-то случилось? – обеспокоилась Мирка. Она, напротив, была спокойна и несколько отстранилась, стараясь показать холодность.

– Не могу… мотоцикл перегрелся… Я мазь взял, от комаров, – Кирилл достал из кармана зеленый тюбик. – Боюсь, нам не хватит, если мы сейчас не намажем себя. Пока ребята хворост соберут, пока девчонки накроют поляну… Успеем!

– А-а, – Мирка кивнула и успокоилась, снимая куртку и выдавливая чуть мази на ладонь. – Давай я сначала тебя.

Она растирала его мышцы, а Кирилл мечтал о своем. И с каждым Миркиным прикосновением видел мечту все ближе, и ближе.

– Правда, здесь красиво? – он решил, что пора переходить в наступление, первым делом усадив Мирославу рядом и положив руку на плечо, чуть прижимая ее к себе.

– Кирилл, я не знаю, что ты задумал, но я перестану помогать, если ты не перестанешь за мной ухаживать. Мне эта красота, как нож по горлу, я здесь лишь по причине, которая тебе хорошо известна, – Мирка стояла напротив и смотрела в глаза с прищуром, немного охладив пыл Кирилла. – Честное слово, я жалею, что согласилась поехать с вами.

– А зря, – Кирилл тяжело вздохнул, но сам он уже понимал, что отступиться сейчас – проиграть брату и выставить себя на смех. – Я хотел поднять тебе настроение. Можешь называть меня Кир, мне так больше нравится. Нам не стоит показывать при всех, что мы чужие. Я здесь именно поэтому остановился. Если мы ни разу не поцелуемся, нам не поверят, а я не целовался никогда… Там ребята с девушками, думаешь, за нами не наблюдают? Так что садись рядом, я закрою глаза, а ты объясни, как это делается!

– Ты это серьезно?! – опешила от его наглости Мирослава.

– Еще как серьезно! – спокойно ответил Кирилл, втайне злорадствуя. – Нам разок другой, чтобы до Александра дошло, что у нас все серьезно, а потом я покажу тебе нечто необыкновенное. Здесь языческое капище. Я сначала не поверил, проверил по справочникам – ты сама все увидишь!

– А мать что скажет? Не боишься?! Кирилл, я с твоей мамой работаю, она знаешь какая строгая?! – испугалась Мирка. – Нет, все, я больше в эти игры не играю! – открестилась она руками.

– Мама на нашей стороне, я ей все объясню и попрошу подыграть, у меня завтра целый день и послезавтра, если на операцию не вызовут. Мирка, не разбрасывайся словами! Если хочешь знать, мы ссоримся из-за тебя постоянно! Тетка Верка приедет, мы и ее подключим! И потом… – Кирилл решил, что пора признаться, чтобы не ставить Мирославу в неловкое положение. – Я, между прочим, весь день смотрел в окно, не пройдешь ли ты мимо… Мне не хотелось бы это говорить, но… я сам не свой! Чисто теоретически, мне шестнадцать лет, а я не целованный, не балованный, ни разу не провел ночь не в своей кровати, не обнимал девушек. Это нормально?!

– И ты решил начать с меня?! – рассердилась Мирка.

– Нет… Ну да! А с кого я должен был начать, если мне нравишься ты, а не другая?! Ну, представь, я затаскиваю девушку в… В общем, неважно куда. Произношу все свои сокровенные слова, целуюсь… Возможно, избавляюсь от девственности. А потом пытаюсь объяснить, что все это было способом перейти из одной фазы развития в другую!

– Кирилл!! Ужас! Что я тут делаю?! – Мирка закрыла лицо ладонями, прикусив губу и с тоской взглянув на огонь, возле которого веселилась молодежь, прыгая через огонь, а после в сторону Черемушек.

Кирилл вдруг сообразил, что слишком неправ – черная пелена снова окутала Мирку легкой дымкой. В девушку вселилось черте что, она не чувствовала ничего, что чувствовал он. Где-то там в ее подсознании притаилась боль одиночества и кривда о себе самой. Каждый, кто мог понять ее, принимал ее, как правду – и заступиться за девушку было некому. Даже сама Мирка верила безостановочно избивающему ее демону дасу.

Кровь отхлынула от лица, Кирилл мгновенно избавился от своих желаний и мыслей. Но суть демона он уловил – и вогнал свой страх так глубоко, как только смог. Наверное, за последний день он сильно повзрослел, если сумел принять мертвое, противопоставляя свою волю и силу. Или кот снова был где-то рядом, ненавязчиво подсказывая, с чем он столкнулся.

Кирилл резко встал, сохранив прямо противоположное своим чувствам лицо. От девушки его отделял всего лишь шаг. Он грубо схватил ее за плечи, развернув в сторону костра.

– Смотри! Ты видишь, что делают они? Им весело! – почти прикрикнул он, стараясь привести ее в чувство. – Они не думают, что кто-то что-то подумает о ком-то из них! Завтра они будут испытывать другие чувства, сохранив эту ночь в памяти. Проснись! Ты живой человек! Мне хорошо было до этой минуты… И ты не обязана ни перед кем отчитываться. Тебе нравится Сашка? Замечательно! А ты ему?! Ты винишь себя перед тем козлом, с которым собираешься связать свою жизнь, а он помнит, как избил тебя утром?! Нет, не отворачивайся! – Кирилл удержал Мирославу, которая внезапно перестала сопротивляться и теперь смотрела куда-то перед собой с застывшим лицом. – Чем мы хуже их?

– Мне так гадко, – призналась Мирослава упавшим голосом. – Я давно заметила, что не умею так… Раньше могла, а потом как отрезало. Честно? Я им завидую.

– У тебя голова не болит? – поинтересовался Кирилл, снова погружаясь в какое-то пограничное состояние, слегка напугавшись. Они были не одни – на самом краю дороги на них смотрели два существа, сильно напомнившие привидения, только избавленные от света и плоти. На мгновение Кириллу даже показалось, что одно из них потянулось к ним тенью, словно хотело понять, кто нарушил их покой. И отпрянуло. И сразу оба существа словно бы провались под землю, оголив кусты, которые стали им опорой.

– Немного, – кивнула Мирка, поморщившись. – Такое ощущение, что что-то давит на голову… – она обвела рукой то место, в котором еще сохранилась темная субстанция. Кирилл уже не сомневался, что Мирка чувствует руки человека, который прозомбировал и ее, и Александра, заставляя забыть о себе.

– Вспомнить можешь? – нахмурился Кирилл. – Это важно.

Мирка на минуту задумалась, прикрыв глаза.

– Нет, – она покачала головой. – Я его не знаю… мужик какой-то… не могу представить его, как человека. Он широкий… и какой-то не целый. Я не вижу его, только чувствую.

Кирилл внезапно успокоился. Мало ли что у человека в голове! Мысли людей он не видел, но их темное прошлое открывалось ему в виде ауры, наполненной грязью. Он уже не сомневался, что поле Мирки несло в себе информацию обо всем, что с нею произошло в тот день, когда наложили заклятие на Александра – страшная правда из первых рук. Он пожалел, что не может найти ответ по книге прямо сейчас. Мирку было жаль. Если она та самая девушка, никто кроме него не поможет ей выйти из сумрака. За мечтой Кирилл не гнался – она рассыпалась прахом, когда мирок девушки вышел наружу грубым насилием.

– Спасибо, – Мирка вдруг улыбнулась. – Мне так легко стало! Правда, сама не понимаю, что со мной. Столько проблем навалилось… – она пожала плечом, удивительно изменившись. – С тобой легко. Ты не представляешь, какое горе потерять все и сразу. Сначала отец, потом Славка, потом… да что я рассказываю, – Мирка махнула рукой, зябко поежившись. – Мне иногда кажется, что я сплю. И вот проснусь, а мама живая, и брат… не болен, и мы дома. Я так часто думаю об этом, словно я там, а тело где-то в другом месте. Надо попробовать изменить жизнь, а я не знаю как. Если бы не Славка, я бы уже давно…

Мирка замолчала, с тоской бросив взгляд в сторону костра.

– Слышишь, не смей так даже думать! Я запрещаю! Если думать о плохом, жизнь не изменится!

– А я как раз не думаю о плохом, только о хорошем. Но жизнь от этого лучше не становиться. Может, как раз наоборот надо?

– Не нам страшно должно быть, а сволочам, которые сделали такое и с твоей, и с моей семьей. Я не успокоюсь, пока не заставлю их сильно пожалеть об этом. Ты со мной?! – Кирилл сжал Миркины ладони, заглянув ей в глаза.

Она согласно молча кивнула, выдержав его взгляд.

– Глаза у тебя мамины, – вдруг произнесла она, засмотревшись.

– Я знаю, – рассмеялся Кирилл, внезапно вернувшись к своей мечте, которая выскочила неизвестно откуда, едва он перевел взгляд на чуть приоткрытые Миркины губы, которые она перестала прикусывать.

Удержаться Кирилл не смог – он резко прижал девушку к себе и дотронулся до губ, лизнув языком – теплые и пухлые. Мирослава не сопротивлялась, лишь слегка приподняла голову, приближая лицо. Кирилл осмелел, робко взяв губы Мирославы своими губами, прислушиваясь к себе…

Неловкое молчание длилось недолго…

Сердце Кирилла треснуло, как разбитое зеркало, грудь полыхнула огнем. Он решил, что лучше не молчать, а целовать объект вожделения, чтобы запомнить минуты наслаждения так же ярко, как чувствовал. Остановиться он уже не мог – горячие сладкие губы и нежная кожа, и руки, обвивающие его талию – Кирилл таял, обращаясь в сгусток томительного ожидания, и дал бы съесть себя, закажи его Мирка на обед.

– Кирилл, стоп! Остановись! Мы что делаем?! – Мирка схватилась за голову, отступив шага на два.

– Целуемся, – предупредительно вежливо заметил Кирилл, разом выплывая из своего необычного состояния, в котором пребывал. – Кстати, у меня это впервые… Мне понравилось.

– На этом закончим, – испытующе взглянув на него, потребовала Мирка. – Это черт знает что! Не похоже, что ты не целовался раньше!

– Я на помидорах тренировался! – засмеялся Кирилл. Он притянул Мирку и поправил ее волосы. – Клянусь! Ладно, поехали, а то нам ничего не достанется. Ну, согласись, ты пережила со мной, лучший момент твоей жизни?! – Кирилл завел мотоцикл, хитро прищуриваясь.

– Кир, это вообще не обсуждается! – смутилась Мирка, усаживаясь позади. – Пора уже взрослеть!

– А я о чем? – всплеснул Кирилл руками. – Ну не ты, так другая, а потом сохнуть будем… Я-то точно не забуду, такое не забывают!

– Забудешь, – взгрустнула Мирка. – Все забывают. Я, например, не помню.

– Значит, парень был не тот! – успокоил себя Кирилл.

Рассвет наступил быстро. Часть ребят и девушек разъехались еще раньше, когда было темно. Часть внезапно решила встретить восход с Кириллом и Мирославой, рассаживаясь рядами на вершине горы, куда добрались, когда уже солнце высунулось багряным краем над горизонтом, окрасив его в огненные цвета. И тут же утонуло в поднявшихся от горизонта вместе с солнцем розовых и алых облаках. Но немного времени спустя облака рассеялись, оставив небо чистым, с глубокой лазурной синевой, оставив желтое солнце одиноко катиться по небосводу.

Черемушки с вершины казались миражом, затянутые туманом от реки. И такое же Захарово в другой стороне, еще скрытое тенью гор. Вид с горы был удивительно умиротворенный – сотни гектаров нехоженого дикого леса, поля вдоль дороги, серо-голубая лента реки, в бликах на перекатах, и озеро, к которому стекались горные речушки перед тем, как стать рекой. И луга, то синие от дикой герани и люпина, то желтые от купальницы и зверобоя, то розовые от иван-чая и зарослей шиповника, то белые от ромашки, то пестрые со всеми видами растений, которые сохранились только здесь. Кто-то уже проснулся, по дороге проехала сначала одна машина, потом другая, развозившие доярок и пастухов на летние гурты, рыбаки на моторных лодках торопились к озеру, чтобы в законный выходной порыбачить, а следом егеря и рыбнадзор на катере, чтобы поохотится на браконьеров.

На всякий случай Кирилл позвонил матери и сообщил, что с ним все в порядке, и он задержится еще ненадолго, чтобы показать своей девушке капище и пещеру. После этого остальные ребята засобирались, прощаясь с Кириллом, оставив их с Мирославой наедине.

– Не стоило называть меня своей девушкой, – расстроилась Мирослава. – Если твоя мать узнает! – она в ужасе покачала головой.