Текст книги "По дорогам Вечности (СИ)"
Автор книги: Анастасия Калямина
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
– Ну, Саймон! Ну, давай запишемся!
И тот сдался, у него не было иммунитета против такого запрещённого приёма, упрямство растаяло.
– Ладно. Пошли, где там этот стол.... И не смотри на меня так!
Они записались, отстояв небольшую очередь. Старичок, который принял заявления, направил их в главный корпус проходить испытание. Димку, вместе с такими же "счастливчиками" увели решать тест.
В главном корпусе Карсилину с Саймоном отправили в спортзал.
– Вот и еще двое! – воскликнул упитанный мужчина с бородкой, в синей накидке.
И поставил их в линейку тех пятнадцати, что пришли раньше. Они встали в конец.
За столами возле выхода сидело двое престарелых дам, которые выглядели почти одинаково, и мужчина, лет шестидесяти в потёртом сюртуке. Каждый из них что-то записывал.
– Итак! – воскликнул тот, что был в синей накидке. – Вам нужно будет разделиться на пары.... А тот, кому пары не хватит, будет со мной. Кстати, можете звать меня "мистер Зорт".
Линейка поделилась, Саймон с Карси решили встать вместе. Низенький очкастый паренёк, который выглядел очень неуверенно, остался без пары. С него то проверка умений и началась.
Мистер Зорт вывел его на середину спортзала и встал напротив.
– Прошу соблюдать расстояние, дорогие испытуемые, в десять шагов, когда будете выходить.
Очкастый паренек в страхе посмотрел на противника.
– Как тебя зовут, малыш? – поинтересовался мистер Зорт, хотя лет этому юноше было не меньше, чем Саймону.
– Аф.. Афанасий, – ответил тот, заикаясь.
– А фамилия у тебя, Афанасий, есть?
– Да... Лоин.
Комиссия, сидевшая возле выхода, сразу же всё записала. А мистер Зорт приказал ему:
– А теперь, Лоин, атакуй меня!
Афанасий с сомнением посмотрел на свои кулаки, потом на него.
– Используй магию! – пояснил тот.
Юноша напрягся и взмахнул рукой, красный луч, который у него получился, прошёл мимо противника.
– Ничего страшного! Сосредоточься!
Но и последующие заклинания летели не туда. Афанасий Лоин даже вспотел. Один заряд угодил прямо в девчонок абитуриенток, и те, с визгом, бросились врассыпную.
Урегулировав инцидент, мистер Зорт поинтересовался:
– Скажи мне, а ты кто, волшебник, чародей, или колдун? – такие неумелые чары нагоняли на мужчину уныние.
– Я колдун, – признался тот, смотря себе под ноги и стесняясь.
– Честно говоря, первый раз вижу такого неуверенного в себе колдуна, – поразился тот. – Ну, ничего, это поправимо. Используй против меня какие-нибудь колдовские чары.
Юноша взмахнул руками и что-то прошептал, по виску скатилась капля пота, и у него над головой возникло облако зелёной пыли. Дальше, по идее, он должен был специальным жестом направить облако в сторону мистера Зорта, но рука его дрогнула, и облако опустилось на создателя. Паренек закашлялся, пытаясь заставить облако исчезнуть. Мистер Зорт не стал ждать, пока тот задохнётся, и убрал облако. Афанасий, волнуясь и потея, присел на скамейку.
Дальше мистер Зорт должен был вызвать следующих по очереди двух "испытуемых", но его взгляд наткнулся на Карси, и он воскликнул:
– Ваше Высочество! Простите, я вас не сразу узнал!
Даже комиссия заволновалась. А Карси готова была провалиться сквозь землю, и оказаться подальше от такого повышенного внимания. Мистер Зорт даже отвесил ей поклон.
– Пожалуйста, относитесь ко мне так же, как и к остальным, – Карси было очень стыдно.
– Как скажете, госпожа, – тот сделал вид, что согласился.
Ведь, действительно неприятно, когда люди, которых вообще не знаете, начинают вас чуть ли не боготворить.
Дальше Карси и Саймон вышли на середину зала и представились:
– Саймон Рейли, чародей.
– Карсилина Фротгерт, волшебница.
Мистер Зорт сказал, что они могут начинать.
Кари метнула в юношу слабым зарядом, но тот скрестил руки, тем самым, материализовывая магический щит, заряд натолкнулся на невидимую преграду и растаял. Она направила в Саймона «Тлайсвир» оборонительное заклинание волшебника, но и оно было разбито щитом. Прошло минут пять, все заклинания Карсилины успешно наталкивались на преграду, и юноша не менял своей тактики, не хотел причинять ей боль, и тем более травмировать. Он еще не научился контролировать силу своих атакующих заклинаний, и для девушки это было опасно. Чародеям труднее всех даётся сдерживать силу магии, особенно таким экспрессивным, как Саймону. Зольтер даже как-то пошутил, что с таким характером ему лучше было родиться колдуном. Только эту колкость тогда никто не оценил.
Карси начинала злиться, не понимая, почему Саймон не атакует.
– Саймон! Ты боишься что ли?! – возмущенно крикнула она.
– За тебя, – кратко ответил тот, не убирая щита.
Она направила в него заклинание мощней, но щит выдержал.
– Сражайся! Ну, так не интересно! – сердилась волшебница.
Волшебникам нет равных в умении концентрироваться! Что-что, а контролировать силу заклинаний они умеют, даже без малейшей подготовки. Это чародеи сильны только в целебной магии и щитовых чарах, потому что там особо не нужно сосредотачиваться. Саймон невольно завидовал.
– Ну, Саймон! – возмущалась Карси. – Или ты не умеешь? Они ведь могут так подумать!
А ведь, действительно! Что, если он провалится, потому что не продемонстрировал им ни одного атакующего заклинания? Хорошо, если так надо, он готов показать им, что не безнадёжен! Только один раз, и не сильно.
– Сражайся! Не надо мне поддаваться! – в очередной раз крикнула Карси, она в юношу уже ничем не запускала.
– Ну, если того жаждет публика, – как это пафосно звучало.
Он опустил руки (щит исчез), и встал в боевую стойку. Затем, запустил в девушку очень сильный заряд магии, гораздо сильнее, чем хотел. Заклинание попало в Карси, сбило её с ног, она пролетела метров пять, и рухнула на спину.
Саймон в тот момент сильно перепугался, ему казалось, он мог ее травмировать.
– Карси! – он бросился к девушке, так хотелось перемотать этот дурацкий кусок времени назад.
Вслед за юношей к ней подбежал мистер Зорт, две дамочки из комиссии и половина группы "испытуемых".
– Карси! – сердце Саймона бешено колотилось, казалось, выпрыгнет из груди, а руки дрожали. Он чувствовал себя убийцей.
Карси не двигалась, ей сильно досталось.
– Он её убил, да? – спросил Афанасий Лоин, испуганно поправляя очки.
Тут Саймон услышал твёрдый голос мистера Зорта:
– Отойдите молодой человек!
Он покорно отошел, все еще глядя на Кари. Что же он наделал! Сейчас его арестуют и упекут на пожизненный срок. Юноша это заслужил, где полиция?
Происходящее было, как в замедленном фильме, Зорт склонился над Карсилиной и пытался привести её в чувства. Абитуриенты отстранились, глядя на Саймона, как на врага номер один и перешептывались.
Наконец Карси зашевелилась и открыла глаза, мистеру Зорту удалось вернуть её сознание.
– Ну, как ты? – спросил он отцовским тоном. – Что болит?
– Всё в порядке, где Саймон? – ответила она, присаживаясь.
Её голос вернул юношу к реальности, но совесть терзала страшно. Саймон глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, наверное, она его возненавидела. Теперь его к ней не подпустят даже на пушечный выстрел! Карси, ну что ты делаешь!
Они расступились, чтобы Кари могла увидеть причину своего такого состояния. Она встала, опираясь на мистера Зорта, и, прихрамывая, подошла к Саймону. Тот готовился к худшему. Сейчас наверняка будет пощёчина.
– Знаешь... – начала она.
Юноша уже мысленно подставлял ей щёку.
– Это было весело, – и Карсилина улыбнулась.
Саймон опешил и чуть дар речи не потерял, затем, взял себя в руки и сказал, более-менее твёрдым голосом:
– То есть, ты меня прощаешь?
– Это ведь я виновата, что подначивала тебя.
У него словно гора с плеч свалилась, и юноша не смог удержаться, чтобы её не обнять.
– Солнышко ты моё!
– На нас же люди смотрят, – смутилась Кари и покраснела.
А мистер Зорт решил, что теперь каждый испытуемый будет показывать свои умения на нём, чтобы еще кто-нибудь не пострадал.
***
После испытания все "подопытные" собрались возле входа в спортзал и ждали, кого примут. Поняв, что Саймон Рейли ничем не угрожает принцессе Листонской, группа смягчилась. Всё-таки чувство патриотизма у этих листонцев было развито на отлично.
– Знаешь, это было впечатляюще! Я бы так не смог! – сказал Лоин, подойдя к Саймону.
Афанасий производил не очень хорошее впечатление. Но жаждал завести новых друзей.
– Не смог бы меня так оригинально вырубить? – засмеялась Карси, она стояла рядом.
– Ага, – робко кивнул он.
Дальше высказалась сидящая возле дверей на скамейке тощая блондинка, которую звали Раиса. Вопреки глупым убеждениям о девушках с такими волосами, на ней не было ничего розового.
Голос у неё был такой же тонкий, как и она сама, и высокомерный.
– Надеюсь, этого больше не повторится...
– Ребята, ну с кем не бывает! – перебила Карси, похоже, ей не очень нравилось быть всеми известной и почитаемой персоной. – Тоже мне, устроили панику! Мы еще во время учёбы столько шишек набьем, что этот случай не будет казаться особенным! А если бы я не была принцессой?
Ребята угомонились окончательно, отбросив к Саймону все претензии. Саймон выдохнул, ему ужасно не хотелось заводить новых врагов. Вот ведь, Карси, еще с ними не знакома, и так лихо управляет коллективом, что значит, королевская персона!
Минут через десять двери зала открылись, и довольный мистер Зорт объявил, что зачислены все.
– Зачислены, потому что не безнадёжны! – пояснил мистер Зорт, бросив на Саймона свой критический взгляд.
– И даже я! – не верил своему счастью Лоин.
– И даже ты! – успокоил его тот, и отогнал всех от дверей.
На подходе были еще поступающие.
Димку, как, оказалось, всё-таки зачислили на математический факультет, и очень ему в этом помогла ручка, данная Карсилиной. Он решил её не возвращать: "Ты умнее меня, зачем тебе?".
Как только друзья вернулись во дворец, Саймон вспомнил, что так и не позвонил тёте Ире, и принялся исправлять ошибку.
– Ну, наконец-то! – воскликнула она. – Я уж думала, ты там каким-нибудь чернорабочим нанялся!
8
– Сулитерия.
Началась осень.... В общем, эта ранняя осень не слишком отличалась от позднего лета. Солнце все так же часто пропадало за облаками.
Димка получил от родителей уже три письма, в которых они интересовались, почему тот им не звонит. Номер своего телефона во дворце Фротгертов Морквинов им не давал, а мобильник постоянно держал выключенным.
– Конспирация, – пояснял он. – Не хватало еще, чтоб они знали, что я связался с листонской королевской семьей и живу во дворце. Родители не поверят, а, может, даже примчатся в Чалиндокс. Ты же знаешь, как они относятся к магии!
– Ты им должен ответить, непорядочно поступаешь. Я тете Ире уже позвонил, – настаивал Саймон, натянув ему на лоб козырек кепки.
– Письмо напишу! – Решил Морквинов, поправил кепку и помчался придумывать весть для своих обеспокоенных родителей.
Саймон знал, что много Димка там напридумывает! Он надеялся, у друга фантазии не хватит написать, что его инопланетяне украли. Хотя, с Димкиной фантазией в письме может появиться даже динозавр.
***
Как говорится, воскресенье – день не учебный. А Саймон Рейли решил для себя, что должен кое-что сделать. Это "кое-что" заключалось в посещении дома, где жили когда-то его родители. Узнав, где особняк находится, они с Карси отправились туда. Карсилина согласилась пойти для моральной поддержки.
Располагалось здание на улице Колдитты, возле старой школы, построенной лет пятьсот назад. Особняк был огорожен высоким железным забором с острыми зубьями. Даже в такую солнечную погоду, как сегодня, эта постройка смотрелась мрачно и одиноко. Серые кирпичные стены, с которых местами сошла штукатурка, острая крыша, печальные окна.... Над крыльцом сидел медный сердитый кот.
Стоя возле фигурных ворот, на которых изображались чёрные розы, Саймон медлил нажимать на звонок. А вдруг хозяину не понравится, что они пришли?
Ему это наверняка не понравится!
– Это была плохая идея... – усомнился Саймон.
– Ну, нет, раз пришли, действуй! – Призвала Карси. – Зря, что ли, ехали!
Саймон вздохнул, собрался с духом и нажал на звонок.
– Кого принесло? – грубо спросил из домофона голос старой карги.
От такого резкого голоса юноша вздрогнул, но Карси была полна решимости, привести замысел в исполнение:
– Нам очень нужно попасть в дом. Мой друг говорит, у него тут раньше семья жила!
Как думаете? Откроет ли старая карга, услышав эту версию?
– Ходят тут всякие! – возмущался голос.
– Пожалуйста, откройте, тут жил мой отец, – теперь уже просил Саймон.
– Ничем не могу помочь, – отказывалась женщина. – Уходите, господин сейчас болеет!
Юноша отвернулся от ворот и сказал Карси, чувствуя себя идиотом:
– Это бесполезно. Пойдем....
– Стой! А если сказать, что к ним принцесса пришла? Откроют тогда! – предложила она, и, не дожидаясь ответа, нажала на звонок.
– Я же сказала, проваливайте! – повторил противный голос из домофона. – Сейчас выйду и метлой вас!..
Но фразу она не закончила, вмешался усталый мужской голос, видимо, того больного господина:
– Что там, Навира?
– Простите, я не хотела, чтоб вы просыпались, тут какая-то шайка к нам в дом напрашивается! – Оправдывалась Навира.
– Мы не шайка! – ответила Карсилина. – Я принцесса...
– Навира, открой, у нас гости! Это всего лишь кто-то из младших Фротгертов.
А ведь Карси права! Услышав, что она принцесса, её куда угодно пустят. Даже пропуска не нужно.
– Но, господин, вы предупреждали их, что вам нездоровится! – упиралась Навира.
– Навира, впусти и проводи в гостиную, я сейчас переоденусь и спущусь. Это хорошо, когда друзья приходят навестить больного.
– Входите! – сдалась Навира, которая этому визиту была, мягко говоря, не рада, и ворота открылись.
Ребята прошли по вымощенной булыжником дорожке вдоль засохших кустов роз. И поднялись по каменным ступеням в дом.
Гостиная оказалась просторной комнатой с полосатыми синими обоями. В углу стоял шкаф с дорогим чайным сервизом, посреди комнаты располагался старый серый кожаный диван. Юноша с девушкой молча сели на диван, и Навира, которая притворялась, что смахивает пыль с полки, сверлила их недовольным взглядом. Так же в гостиной был камин, обугленные поленья там давно отсырели, он не горел. И это придавало комнате некое уныние. Воздух в комнате был сырой и затхлый.
Кстати, о Навире. Это была дама преклонного возраста с седыми короткими волосами. Облачена она была в тяжелое строгое чёрное платье и напоминала монашку.
– Располагайтесь, – сказала она, хотя, судя по тону, желала, чтоб визитёры ушли.
Саймон встал с дивана, заметив, что на стене висят какие-то фотографии. Навира недовольно кашлянула, но он не обратил на неё внимания. Карси осталась на диване, решив не раздражать старуху.
Саймон подошел поближе к фотографиям и, первое, что бросилось ему в глаза, был портрет его матери. Здесь ей было лет восемнадцать. Она улыбалась. Длинные светлые волосы спадали ей на плечи. Одета она была в красное летнее платье, с бантиком на шее.
Юноше стало грустно, перед глазами снова возник тот момент: мама, сражённая выстрелом, падает на асфальт....
Через миг он вздрогнул: Карси взяла его за руку.
– Всё в порядке? – поинтересовалась она.
– Да, всё хорошо, – ответил Саймон, стараясь больше не смотреть на ту фотографию. – Просто, тут душно очень.
Навира отодвинула занавеску и открыла окно. В комнату ворвался свежий воздух, и стало слышно пение птиц.
А рядом с той, висела свадебная фотография четы Рейли. Счастливая Фолия в белом платье и букетом роз, и Прохор (Саймон не забыл, как отец выглядел, потому что дома у него лежала его единственная фотография) в классическом костюме жениха. Он улыбался.
Дальше висела фотография, мама с папой и Саймон. Ему там был всего один годик. Малыш был одет в лиловый комбинезон и мохнатую шапочку, папа держал его на руках. А Фолия стояла рядом с пустой коляской. Какая же всё-таки счастливая семья... была!
В горле у Саймона пересохло, и, чтобы не показать Карси, что он почувствовал, глядя на остальные фотографии, улыбнулся и сказал:
– Смотри, а это я!
– Ты такой смешной! – Заметила она, разглядывая малыша в комбинезоне, и не отпуская его руки.
– Мы все смешные в этом возрасте... Интересно, а кто сейчас хозяин особняка, и почему он оставил тут эти фотографии?
В комнату кто-то вошёл, и ребята отвернулись от стены.
– Извините, что без приглашения. Я не знала, что вы тут живёте, – оправдывалась Карсилина, отведя взгляд. Она уже давно догадалась...
Саймон непонятливо смотрел на своего отца. На настоящего и вполне живого!
Выглядел он неважно. Осунувшийся и мрачный, далеко не тот счастливый юноша с фотографий. Одет он был в чёрный фрак, чёрные брюки, чёрные ботинки. А на носу у него виднелись узкие прямоугольные очки в чёрной металлической оправе. Такое ощущение, что он долго не мыл голову, волосы были сальными, хоть и причёсанными, а на подбородке и щеках красовалась щетина.
– Ничего страшного, Карси. Я рад, – ответил он Карсилине, голос у мужчины был хриплый и простуженный. – А ты не могла бы представить своего друга?
Он закашлялся, а когда перестал кашлять, Карси ответила.
– Это Саймон Рейли, он... Он ваш сын, – неловко продолжила она.
– Этого не может быть! – поражённо прошептал Прохор, приглядываясь к юноше. – Саймон!..
Постепенно до него стало доходить, что она права.
Саймон скорчил недовольную физиономию, он не понимал, почему отец бросил их с мамой, солгал, что погиб, а сам, всё это время жил здесь! Находиться с ним в одном помещении было неприятно.
– А, Фолия, она ведь жива, да? – спросил пораженный отец у своего вновь обретенного сына, со странной ребяческой наивностью.
– Нет, её убили много лет назад, – мрачно ответил тот, скрестив руки на груди.
– Вот как...
– И в этом виноват ты! – Саймон крикнул на него, не в силах больше сдержать накопившуюся злобу. – Предатель! Как ты мог!
При этом вид у Прохора Рейли был такой, словно ему на голову вылили без предупреждения ведро холодной воды.
– Саймон... – пошатнулся он.
– Мы уходим! Тут больше нечего делать! – сын оттолкнул его к дивану и подошел к выходу из комнаты.
Карси была в замешательстве, не зная, идти за ним или нет. Ей казалось, будто юноша несправедливо поступает с отцом. Но Саймон считал, что тот это заслужил.
– Подожди! – Спохватился Прохор. – Дай я всё объясню!..
– Не нужны мне твои лживые объяснения! – Отрезал Саймон. – Карси, ты идёшь?
Карсилина медлила, переводя взгляд с одного на другого. Она испытывала к Прохору жалость. Саймон ведь мог выслушать его, а не уходить, не дождавшись объяснений. Может, его слова расставят все по местам?
Навира застыла возле окна, держа щётку для смахивания пыли. Она не знала, как на такое реагировать, вытолкать Саймона за дверь быстрее, чем тот сам удалится, или позволить ситуации разрешиться.
– Пожалуйста, сынок! – взмолился отец.
Но юноша был непреклонен:
– У тебя сына нет! Ты от нас отказался!
– Я не отказывался!.. – в отчаянии крикнул Прохор Рейли.
– Не хочу тебя слушать!..
– Саймон, давай его выслушаем! – вступилась Карсилина.
Юноша ухмыльнулся. Он знал, что у Карси была очень вредная привычка видеть во всех людях хорошее, или пытаться разглядеть. Неужели она и правда думает, что его отец может получить прощение!
– Пойми, Карси, ничего дельного он нам не скажет, – отказался Саймон. – Ты идёшь, или как?
Карсилина еще раз бросила взгляд на несчастного Прохора Рейли, потом на Саймона, мол, ты не прав.
– Как хочешь, – рассердился тот, хлопнул дверью и ушёл.
Карси догонять не стала.
Она усадила Прохора на диван и приказала Навире принести горячего чая с мёдом.
– А вы, правда, их не бросали? – спросила девушка, присаживаясь рядом.
– Я не отказывался от жены и ребенка, – повторил он убитым тоном. – Я слишком любил Фолию...
Он осёкся, вспомнил реакцию своего сына и изрёк:
– Саймон меня не простит!
– Простит, я уверена, – пыталась успокоить его принцесса.
– Он и слушать не станет!
– Ну, это спорный вопрос, – заменила Карси, принимая кружку у Навиры. – Выпейте, вам станет легче! Саймон остынет, тогда ему всё и объясните.
Прохор отпил глоток, поставил кружку на журнальный столик и криво улыбнулся:
– Он весь в свою мать....
Он глубоко вздохнул и признался:
– Я рад, что сын жив. Ты, наверное, думаешь, что из меня плохой отец вышел? Может и так, но я должен это исправить...
– Скажите, а почему всё так получилось? – поинтересовалась Карси.
– Тебе действительно хочется узнать?
– Да, – кивнула она.
– Хорошо, – Ответил отец Саймона. – В Зебровске мы жили, потому что жену раздражал Листон, она терпеть не могла волшебство. Фолия, в отличие от меня, была простой смертной. А еще она очень боялась, что мои способности передадутся сыну. Она запрещала мне показывать ему, что умею, и не хотела его контактов с магией. Я пытался её убедить, мол, если у него есть хоть какие-то способности, они всё равно разовьются, даже если Фолия этого не хочет. Ведь если человек с рождения чародей, он на всю жизнь им и останется. Но моя жена этого не понимала.
– Так вот почему Саймон не знал, что он маг! – перебила Карси.
– Да, поэтому. Но способности у него проявлялись, еще, когда я был с ними. Он, когда был маленьким, творил всякие волшебные вещи не осознанно, всё вокруг падало, тряслось, лопалось, искрилось (как и вокруг любого другого мага младенца). Я старался, чтобы Фолия этого не замечала. Потом, когда ему исполнилось года три, магия уже перестала проявляться внешне в таком количестве, и теперь его можно было даже принять за простого смертного (Я провел с ним ряд тренировок, конечно в тайне от жены, чтобы научить сына сдерживать магию)... А потом меня вызвали в Чалиндокс...
Он закашлялся, отхлебнул чая и продолжил:
– Затем, меня начали шантажировать колдуны "СиТм". Говорили, если я попытаюсь вернуться, Фолию и моего сына убьют. Они запрещали говорить им, что я жив. И жена по их сценарию думала, что я погиб...
– И вы не пытались им помешать? – поразилась Карси, поднялась с дивана, и начала по комнате ходить взад-вперед. – Не решались исправить ситуацию. Как трусливо!..
– Я пытался! Тайно разрабатывал план спасения моей семьи. Прошло некоторое время. Я, наконец, решился. Купил билеты на рейс в Зебрландию, хотел забрать свою жену и сына. Но эти злодеи, видимо, о чем-то догадались. За час до вылета мне позвонили и сообщили, что убили Фолию и Саймона, что уничтожили тела... – Прохор вздрогнул и судорожно отхлебнул глоток горячего чая. – А, я, как идиот, поверил.
Карсилина остановилась посреди комнаты и с сочувствием на него посмотрела. Она молчала, не зная, что сказать.
А Прохор прошептал, указывая на портрет покойной жены:
– Я тогда потерял смысл жизни. По крайней мере, мне так казалось. Лоритта и Желлистина не отходили на меня ни на шаг, боялись, что я могу что-нибудь с собой сделать! Они взяли с меня клятву, которая в какой-то мере дала мне новую цель жизни, но я всё равно не ощущал, что живу.
– И что это за клятва? – поинтересовалась Карси, снова присаживаясь на диван.
– Я поклялся, покуда зло еще сильно, охранять вас: тебя, Мартину и Альфреда. Желли, видимо, чувствовала, что они с Иксбертом скоро уйдут в мир иной...
Наступила пауза, во время которой Прохор допил остывающий чай.
– Знаешь, я отношусь к вам, как к собственным детям. Я к вам очень привязан, но забыл уже давно, что такое счастье.
– Какой же вы несчастный, мистер Рейли... – С горечью заметила Кари, коснувшись ладонью его плеча.
– Сегодня чувствую себя уже не так как вчера и все эти пустые годы! – воскликнул Прохор, да так громко, что Карси вздрогнула.
Похоже, за всё это долгое время он чуть тронулся умом, по крайней мере, Карсилина пришла к такому выводу.
– Мой сын жив! – он поднялся и подошел к фотографии, на которой он держал своего годовалого ребёнка, и провел по ней указательным пальцем. – Только, не хочет меня знать.
– Нужно рассказать ему всё.
– Да. Конечно, – сказал он, сделав большую паузу между этими двумя словами, отворачиваясь от фотографий.
Он посмотрел на Карси таким пристальным взглядом, что та почувствовала себя неуютно. У неё сложилось ощущение, что его карие глаза видели её насквозь, угадывали всё, что она чувствует сейчас.
– Но больше всего я боюсь, – признавался он, медленно подходя к ней, – что с моим сыном случится то же самое, что и со мной. Я боюсь, что он потеряет...
И он остановился, не закончив фразу, снова закашлялся, а затем изрек, серьёзно глядя на Карси:
– Но я этого не допущу!
Принцесса попятилась, опасаясь, что он сейчас схватит её и запрёт где-нибудь, слишком жутко звучали эти слова.
– Я не позволю ему стать таким жалким, как я! – и он засмеялся, но смех этот был не от счастья. – Не позволю чувствовать то, что я чувствовал тогда!
Он снова бросил взгляд на Карси. Принцесса медленно поднялась с дивана и осторожно пошла к выходу.
Прохор молча смотрел, как она покидает комнату, и вздрогнул, когда за ней хлопнула входная дверь.
– Господин, вам лучше прилечь, – посоветовала Навира, которая всё это время простояла за занавеской, натирая тряпкой подоконник.
В конце концов, барон Прохор Рейли (тайный глава ДС и директор банка "Чалинвест"), не монстр какой-нибудь!..
***
До дворца Саймон добирался пешком. Хотелось развеяться, и он был зол на весь мир, особенно на отца, который вдруг объявился из мёртвых. Так же он злился на Карси, за то, что та встала на сторону Прохора!
С досады Саймон пнул ногой фонарный столб, злости не уменьшилось, только нога заболела. Его раздражало, когда Карси проявляла к кому-нибудь свою жалость, особенно к тем, кто этого не заслуживал!
В лицо дул прохладный ветерок, и Саймон, забывшись, чуть не столкнулся с солидного вида мужчиной.
– Осторожно! – буркнул мужчина, но тот даже не обернулся.
"Осторожно!" – передразнил Саймон его, когда мужчина скрылся за поворотом. "То же мне, какой правильный нашёлся!"
Мимо, смеясь, пробежал школьник, наверное, третьеклассник. Саймон крикнул ему: "Разбегался тут!". Мальчик испуганно глянул на него, казалось, он сейчас расплачется (Еще бы, какой-то сердитый парень неожиданно решил на тебя накричать!).
Нужно срочно выпустить пар! Иначе мог повториться один из многочисленных случаев, когда Саймон случайно что-либо взрывал, поджигал, разбивал, когда был очень сердит. Он вспомнил, как случайно спалил лавку в магазине, когда Димка его разозлил своей дурацкой выходкой. Юноша должен был научиться контролировать магию во время вспышек плохого настроения!
Саймон глянул на мальчика и почувствовал угрызения совести. Ведь мог случайно его покалечить (В голове тут же возник образ испуганной продавщицы, у которой дымились волосы, а целая полка за её спиной пострадала от огненного шара).
Юный чародей подошел к впавшему в ступор мальчику, тот глядел на парня, как кролик на кобру.
– Прости, – сказал Саймон, самым доброжелательным тоном, материализовал леденец на палочке и протянул ему.
Мальчик выхватил леденец и убежал, ничего и не сказав.
– Ну и катись! – Недовольно пробурчал Саймон, сжав кулаки, злость накатила новой волной. В конце концов, тот мог бы и не выхватывать этот леденец так резко. У Саймона и так нервы на пределе!
Юноша глубоко вздохнул три раза, говорят, это помогает, когда злишься. Затем достал из кармана плеер, настроил на радио "Колокольчик Плюс" и пошел дальше. И песня там снова играла под его настроение, называлась "Колдунья из села Белогоряченское". Её исполняла Листонская группа "Железный Персик". Песня, конечно, глупая, но музыка сойдёт. Бывают и такие исполнители, которые придумывают отличные мелодии, а вот тексты на эти композиции ложатся совершенно кривые.
Злоба постепенно спадала, главное только не думать об отце.
"... Ты меня околдовала,
Сердце подло украла,
На кусочки разбила!
Это величайшая подлость,
Из всех, что ты совершила!.."
Саймон тихо подпевал солисту "Железного Персика", отвлекаясь от мыслей о Карси, ведь если сейчас будет о ней думать, то потом вспомнит про отца, поймет, что из-за него он с ней поссорился. И снова разозлится на себя, на отца и на Карсилину, а потом еще на кого-нибудь.
***
Проходя по насыщенно-зелёной лужайке возле дворца, Саймон увидел Мартину, Альфреда и собаку Карсилины Ленди. Она весело носилась вокруг двойняшек. Альфред увлечённо кидал ей толстую палку, принесённую, из королевского парка.
Возле Мартины стоял красивый белый пегас с серой гривой, у него были огромные сизые крылья, и он терпеливо ждал, пока Мартина нахлобучит себе на голову шлем. "Рожок" – Догадался Саймон. Это был тот самый пегас, с которым сестра Карсилины участвовала в скачках.
– Саймон, а где Карси? – спросил Альфред, ожидая, пока Ленди притащит ему палку.
– Скоро придёт, – ответил юноша, не желая распространяться на эту тему.
– Выглядишь не очень довольным, – заметила Мартина, взбираясь в седло. – Что стряслось?
На ней были чёрные ботинки со шнурками, кожаные штаны и серая блузка. Совершенно не тот образ, в котором Саймон увидел её первый раз.
– Да неважно, – отмахнулся он.
Ему не хотелось им рассказывать о том, что сегодня случилось, что он нашел своего отца. Судя по тому, что Карси встала на сторону Прохора Рейли, семья Фротгерт его уважает.
– А, по-моему, очень даже важно, – заметила Мартина, поглаживая пегаса по гриве.
– Выскажись! Легче станет... – Посоветовал Альфред, швыряя палку куда-то в сторону ворот.
Саймон заметил, что и на этих его кедах шнурки не завязаны.
– Ты ни разу не падал, наступив на шнурки? – он не смог удержаться, чтобы не спросить.
– Нет! – Засмеялся Альфред, и посмотрел на свои кеды. – Специальная магия для шнурков! Хочешь, научу?
– Он любит эксперименты с волшебством, – улыбнулась Мартина, рассказывая об особенностях брата. – Один раз даже учительницу в кактус превратил...
– Марти! Не преуменьшай мои способности. Это был фикус! – тут же поправил её брат.
Разговор благополучно приблизился к другой теме.
Мартина поправила шлем и приказала брату наколдовать в воздухе прозрачные круги, через которые она решила пролететь. Альфред послушался, начертил указательным пальцем несколько кружков, которые постепенно приобретали цвет и увеличивались в размерах. Затем круги поднялись в воздух и разместились высоко над дворцом и лужайкой.
– Развлекайся! – Улыбнулся он, любуясь на результаты своего волшебства. – Они у меня сегодня ровнее получились.
И Рожок тронулся с места, двигая своими длинными и мускулистыми ногами. Он разогнался, расправил огромные сизые крылья и взлетел.
Тут и Карсилина вернулась. Она подошла к ребятам и, смотря, как пегас плавно парит над дворцом, подобный исполинской птице, воскликнула.
– Как хорошо, что он выздоровел! Теперь Мартина сможет начать тренироваться.
