Текст книги "Ее высочество няня (СИ)"
Автор книги: Анастасия Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 18
Проснулась я рано. Но, к собственному удивлению, прекрасно выспалась. В королевской спальне уже ворковала над малышом Глория, и ее звонкий голос пробивался сквозь неплотно прикрытую дверь даже за портьеры балдахина. Я натянула приготовленную с вечера нижнюю сорочку и выбралась наружу.
Оделась я быстро и с неудовольствием отметила, что такими темпами скоро у меня не останется ни одного чистого платья. Если всякую мелочь вроде сорочек можно было отправить к прачкам, то платья мне отдавать не хотелось. Необразованные девицы вряд ли догадаются о предназначении всевозможных потайных кармашков. Но я сильно подозревала, что моими вещами может поинтересоваться и кто-нибудь другой. Например, герцог ла Вейн. А уж ему-то наверняка хватит ума понять, что к чему.
– Доброе утро, леди ла Рум! – приветствовала меня Глория. – У нас все хорошо.
Она указала на довольного и сытого малыша, с интересом рассматривающего погремушку, которую молодая женщина не переставала над ним потряхивать.
– Замечательно, – кивнула я. – Хотите сходить к сыну?
– Если можно? – закивала она, просияв.
– Идите. Но ненадолго, – невольно улыбнулась я.
– Я быстро!
Глория ловко уложила маленького короля в люльку и, тронув подвес с колокольчиками, понеслась к двери. Я проводила ее коротким взглядом и подошла к колыбели. Малыша ничуть не расстроило исчезновение погремушки. Он уже с интересом следил за колышущимися на тонких цепочках колокольчиками и, казалось, даже вслушивался в их мелодичный перезвон.
«Золотой ребенок», – подумала я, вспомнив рассказы дворовых людей, которые порой подслушивала, скрываясь за шторами в своем доме.
Женщины все как одна жаловались на своих детей и детей соседей, мол, верещат, не спят и постоянно капризничают. В противовес этим разговорам юный король отличался завидным спокойствием. Если он был сыт и получил чистый подгузник, можно было уверенно предсказывать тишину и улыбки. Впрочем, если ему чего-то не хватало… Вспомнив вчерашний концерт, я вздрогнула и снова качнула подвес с колокольчиками: развлекайтесь, ваше величество.
Надолго малыша не хватило, и вскоре он уже крепко спал. Я улыбнулась, поправив край полога, чтобы поднимающееся к зениту солнце не потревожило его сон, и отошла от колыбели.
Вскоре явился слуга и спросил разрешения накрывать к завтраку. Я кивнула на так и оставшийся в углу стол герцога. Через несколько минут в комнате восхитительно запахло свежей выпечкой и клубникой.
Малыш спал, сладкие круассаны со сливочным кремом таяли на языке, и даже ни один убийца не маячил на горизонте. Я поймала себя на том, что такая жизнь мне нравится, и я вполне согласна провести так еще месяц, а лучше пару лет.
«Не расслабляйся. Наверняка это затишье перед бурей, – напомнила о себе привитая Ортой паранойя, и клубничный джем тут же приобрел горьковатый привкус. Я отложила недоеденный круассан и, убрав определитель ядов обратно под корсаж, встала из-за стола. До возвращения Глории мне надо было переделать еще множество дел.
Пользуясь хорошим освещением, я не стала ползать на четвереньках как вчера вечером, а просто пошла по комнате, последовательно нажимая носком туфли на каждую паркетину. Центр спальни, где стояла королевская колыбель, я пока игнорировала. Возвышение покрывал тяжелый ковер. Его шорох я бы без сомнения услышала, если бы герцог явился оттуда.
Убив минут сорок, я убедилась, что даже если ла Вейн, как и подобает проклятому, явился из преисподней, то ход туда открывался как-то иначе.
«Быстро и тихо, – пробормотала я себе под нос, снова осматривая комнату. – Что тут может открыться и закрыться быстро и тихо?»
Краем глаза я уловила какое-то движение и молниеносно развернулась туда. Комната была пуста. «И правда в привидения поверишь», – проворчала я, подходя ближе.
Ничего. Монолитная стена, которую я простучала раз пять еще вчера. Слева старый гобелен, под которым не появилось ничего нового. Справа пыльная портьера и стеклянная дверь на террасу. Я склонила голову набок, рассматривая кладку. В лицо ударили солнечные лучи, заставив меня зажмуриться.
«Черт!» – я резво отвернулась и сощурилась, смаргивая заплясавшие перед глазами багровые круги.
И тут я наконец поняла, что не давало мне покоя. Пыль! Ровный, едва заметный слой пыли, на котором остались отпечатки сапог.
«Ага! – обрадовалась я, напав на след. – Это же мое вчерашнее фиаско с дверью. Я не только пауков из портьеры вытрясла, но и пыль!»
Согнувшись в три погибели, я нашла еще две отпечатка чуть дальше, у самой стены, и даже разобрала, что одни следы вели в комнату, а другие из нее.
«Вот ты и попался, неуловимый!»
Недолго думая я бросилась к себе в комнату и после коротких поисков вытащила из сундука невзрачный браслетик. Незаменимая штука для любого вора, если он задумал сунуться в богатый дом: определитель присутствия магии.
Любой, даже самый зряшный артефакт излучал магическое свечение. Увидеть его было невозможно. А вот почувствовать вполне. С небольшой помощью, разумеется.
Я застегнула браслет на запястье и вернулась в угол, где обнаружила следы. Браслет молчал. Ни привычного покалывания в пальцах, ни тем более ощущения тугой преграды, как это бывало в чужих сокровищницах и кабинетах. Ничего! Как бы ни закрывалась эта дверь, но магией там и не пахло.
«Отлично», – злорадно улыбнулась я, чувствуя, как азарт заставляет кровь быстрее бежать по жилам.
Воровато оглянувшись на дверь, а потом на часы, я решила, что немного времени у меня еще есть, и побежала за очередным артефактом. Недаром маркиз ла Брук так ругал мои сундуки. Книги в них действительно были. Но в книгах скрывались тайники, а там… Да, я платила большие деньги за ежегодную подзарядку своего арсенала. И отдала целое состояние за специальный состав, который глушил магическое излучение. Не до конца и ненадолго, но на мои нужды хватало.
Небольшую искристую подвеску можно было бы принять за детскую забаву. Она не делала ничего кроме того, что излучала тусклое свечение. Как-то я даже пронесла ее в нужный дом у всех на виду на собственной шее. И тогда как у большинства дам отняли даже артефакты, помогающие платьям не измяться в каретах, меня никто не тронул. А что трогать? Дешевое украшение, глупость бедняжки, которой не хватило денег на настоящие бриллианты.
В тот вечер я избавила хозяина дома от семейной реликвии, скрытой за фальшь-панелью. Ту панель можно было открыть, только одновременно нажав на четыре завитка среди сотен похожих. Мало того, стоило тронуть не тот, и в доме поднимался дикий трезвон. Но я не ошиблась. Все было просто, мой артефакт подсвечивал места, которых недавно касался человек.
Едва не задевая кладку носом, я сантиметр за сантиметром осветила все пространство. Недавние касания нашлись только на шляпке кованого гвоздя, который едва выступал между двумя камнями. Таких тут было много. Казалось, что когда-то тут висела панель или что-то в этом роде. С торжествующей улыбкой я надавила на этот гвоздь. И…
И ничего не произошло. Я попробовала еще раз, и еще, но с тем же нулевым результатом. Повторно прошлась артефактом вокруг, но недавние касания остались только на том самом гвозде.
«Да что за черт?! – обозлилась я, изо всех сил давя на шляпку. – Заело, что ли?!»
– Еще бы головой об него постучала, – тихий насмешливый голос прозвучал как гром среди ясного неба. – Женская глупость неистребима. Если гвоздь, то его обязательно надо забить, а не вытащить…
Оставив несчастную шляпку в покое, я медленно развернулась, одновременно нащупывая рукоять стилета. Комната была пуста.
ГЛАВА 19
Я бросилась в свою спальню: «Поймаю шутника, и язык и руки пообрываю!»
Но и там никого не оказалось. Рычаг, открывающий тот потайной ход, так и оставался заклиненным намертво. Все засовы были нетронуты. Пусто! Только малыш король сладко сопел в своей колыбели. Тяжело дыша, я остановилась посреди королевской спальни, ледяными пальцами сжимая рукоять стилета.
«Свихнулась? Отравили-таки? – мысли вспугнутыми птицами бились в голове.
– Или в россказнях про духов-хранителей все-таки что-то есть, и это Орта пришла мне на помощь?!»
Ответа у меня не было. Не в силах устоять на месте я снова обежала комнаты, но как и раньше никого не нашла.
– Бегаешь, мечешься… Женщины… Никогда вас не понимал…
Снова услышав бестелесный голос, я подскочила и завертела головой. В какой-то момент мне показалось, что на грани видимости мелькнула тень, но я так и не поняла, действительно ли там что-то было, или это воспаленный мозг шутит со мной дурацкие шутки.
Тут-то я и вспомнила разом все странности, преследовавшие меня с тех пор, как я сюда приехала. И удивительное эхо, сильно напоминающее тихий смех, и страх девиц при одном упоминании слова «призрак», и легенды про любвеобильного покойного короля…
«Да нет… Бред какой! – потрясла головой я. – Быть такого не может! Или может?!»
– Эй, – вполголоса позвала я. – Покажись. Покажитесь, ваше величество.
Разумеется, мне никто не ответил. Но я и не ждала ответа. Проще было поверить, что, несмотря на все тщательные поиски, я все-таки пропустила где-то еще одну трубку-слухач, и какой-то мерзавец вдоволь повеселился, наблюдая за моими метаниями.
И все-таки где-то в глубине души занозой сидела уверенность, что не все так просто. В дверь тихо постучали. Я бросилась отпирать с такой скоростью, будто от этого зависела моя жизнь. На пороге показалась довольная Глория.
– Ой… Что с вами, леди ла Рум? – попятилась она, едва взглянув в мою сторону.
Усилием воли я заставила себя дышать ровнее.
– А что такое?
– Ну… Вы такая… Такая…
– Какая, – нахмурилась я, быстро приходя в себя.
– Встрепанная, – нашла наконец подходящее слово Глория и отступила еще на шаг, упершись спиной в закрытую дверь. – Ой!
– Ах, это… – я повела рукой в попытке поправить прическу и обнаружила, что все еще мертвой хваткой сжимаю стилет. – Черт…
– Вы убили короля, – севшим голосом проговорила молодая женщина.
Я поняла, что еще мгновенье, и она поднимет такой визг, что сюда сбежится полкоролевства. Быстрым движением я сунула стилет в скрученный на затылке узел и с размаху отвесила стремительно бледнеющей женщине звонкую оплеуху:
– Вы с ума сошли?! Как вы посмели такое подумать?!
Голова кормилицы мотнулась в сторону. Она быстро-быстро заморгала, глядя на меня осоловевшими глазами. Шум разбудил малыша, и он закряхтел, грозя вот– вот разразиться плачем.
– Еще раз? – строго спросила я.
– Н-нет…
– Тогда извольте объясниться! Что за чушь вы только что озвучили?
– Я видела… Нет… Мне показалось, что я видела… Ну… Что у вас в руках нож. Очень большой нож. Почти меч. И он в крови…
– Что-о-о? – вполне искренне взвыла я, на мгновенье даже забыв, какие оправдания придумала. – Какой меч? Какая кровь? Глория, с вами все в порядке?
– Да… Да, наверное, – она с силой зажмурилась и снова посмотрела на меня. – Вы были такая взъерошенная. И этот нож…
– Какой нож, Глория? – участливо поинтересовалась я. – Этот, что ли?
И достала из прически булавку.
– Но это же булавка. Для волос, – пискнула молодая женщина, заливаясь краской.
– Разумеется, это булавка для волос. Я как раз приводила в порядок свою прическу, когда вы постучали. Или я, по-вашему, только что воткнула себе в голову меч?
– Нет! Конечно же, нет! – всплеснула руками кормилица, и на ее лице отразилось облегчение. – Померещится же такое… Всего лишь булавка… Боги!
Как глупо. Простите! Простите меня, пожалуйста! Не иначе это призрак пошутил.
– Призраков не бывает, Глория, – строго проговорила я, покачав головой. – Кто вам рассказал эти сказки?
– Все говорят, – опустила глаза она.
– Займитесь его величеством, – я недовольно нахмурилась. – А я пока приведу себя в порядок. Благодаря вам у меня на голове воронье гнездо. После вы мне расскажете, что такое все говорят, что у вас уже случаются галлюцинации. И я лично разберусь, кому это вздумалось запугивать кормилицу его величества.
Покрасневшая Глория присела в реверансе и поспешила к малышу. Я, высоко подняв голову, гордо прошла к себе в спальню и, прикрыв за собой дверь, чуть не сползла по створке. Ноги отказались меня держать.
Несколько минут я просто стояла, наслаждаясь покоем. Клянусь, если бы в тот момент мне снова послышался какой-то голос, я бы сошла с ума. Впрочем, если бы у голоса оказался материальный владелец, то ему бы точно не поздоровилось.
Кое-как убедив себя, что все это шуточки какого-то мерзавца, а мне всего лишь аукнулась почти бессонная ночь, я прошла к зеркалу и занялась растрепанными волосами. Потом потратила немного времени на свой гардероб. Вообще-то я не любила пользоваться артефактами для чистки платьев. От этого ткань изнашивалась гораздо быстрее. Но сейчас у меня не было выбора. Как впрочем, и лишних платьев.
Минут через сорок я, уже успокоившись, вернулась в королевскую спальню. Глория как раз купала юного короля. Я устроилась в кресле и стала просто смотреть.
Вид смеющегося малыша и ловкие движения кормилицы окончательно вернули мне душевное равновесие. Так что когда кормилица снова уложила младенца в люльку, я налила в два бокала сладкий напиток и указала ей на соседнее кресло.
– Расскажите мне о призраках, Глория. Я слышала, что одну из нянь, которые служили здесь до меня, напугали такой сказкой до полусмерти.
– Это не сказки, леди ла Рум, – опустив глаза, но твердо проговорила Глория.
Я навострила уши:
– А что же?
– Они существуют. Неприкаянные души, не закончившие свои дела в это мире. И в королевском дворце они тоже есть.
– И где здесь их чаще всего видели? Или слышали?
– Не знаю, я не слышала, чтобы кто-то упоминал какие-то конкретные комнаты. Призраки же невидимые! И потом… Кто может приказать им оставаться на одном месте, если при жизни это все принадлежало им. А теперь, как говорят, мертвые короли оберегают своих потомков…
– Что-то его величество Густава Четвертого они не уберегли, – с долей скепсиса проговорила я, начиная подозревать, что трачу время на ерунду вместо того, чтобы поискать мерзавца-шутника.
– Его величество погиб не в замке, а на охоте, – покачала головой Глория.
– Ну разве что…
– А может быть… – она с опаской оглянулась на дверь и понизила голос почти до шепота. – Это не я говорю, так шепчутся слуги на заднем дворе. Но может быть, он чем-то разгневал своих великих предков, и они отказали ему в защите.
«Например, разрушил жизнь одной обычной принцессы, превратив ее в воровку», – проворчала я про себя.
– Понятно, спасибо, – кивнула я, собираясь подняться.
– Вы мне не верите? – нарушая все нормы приличий, Глория схватила меня за руку. – Не надо! Призраки не любят, когда в них не верят. Они могут отомстить. А могут и помочь, если человек им понравился. Все слуги это знают. Особенно те, кто служил еще старому королю.
– Густаву Четвертому?
– Нет, его отцу.
– А! Когда это было, – разочаровано махнула рукой я.
– Давно, – вынуждена была признать Глория. – Тогда старый король только– только признал молодого герцога ла Вейна. Марта говорила, что он был очень милым и добрым…
– Герцог ла Вейн?
– Ага, – совсем по-детски закивала кормилица. – Он часто забегал на кухню, хоть отец и сердился на него за это. Марта боялась, что ее выгонят за такое дело. Но герцог только смеялся и говорил, что призраки всегда предупредят его, если что. И их ни разу не застали, вот!
– Повезло, – хмыкнула я.
И тут же вздрогнула, вспомнив, как проклятый герцог смотрел сквозь меня, словно видел за моей спиной нечто, недоступное моему взгляду. Как он предсказал появление Глории. Его уверенность в том, что никто не подслушает наш разговор.
– Глория… – медленно проговорила я. – А слуги не рассказывали тебе, почему на самом деле герцога ла Вейна называют проклятым?
ГЛАВА 20
Очень кстати Глория вообразила, что я убила юного короля. После такого конфуза она, стремясь загладить свою вину, отвечала на мои вопросы сравнительно охотно.
– Говорят, его принесли в замок призраки, – едва слышно начала рассказывать кормилица. – Вроде бы не было никаких гостей. Никто никуда не уезжал из королевских приближенных. Но одним ничем не примечательным утром Густав Третий вдруг объявил, что в замок прибыл его сын.
– И никого это не удивило? Никто ни о чем не спросил?
– Удивило… А спросить… Вы, наверное, воспитывались очень далеко от столицы. Даже я наслышана о старом короле. Вопросы задавать ему не хотелось. Ой, – Глория снова покраснела и опустила глаза. – Только вы не обижайтесь. Я вовсе не хотела сказать, что вы провинциалка…
– Я не обижаюсь, – нетерпеливо прервала поток ненужных извинений я. – Меня действительно воспитывали далеко от столицы.
– Ну, я так… Мало ли, – нервно разгладила передник молодая женщина, избегая смотреть мне в глаза. – Я вообще не привыкла сплетничать…
«Поздно, моя дорогая, – усмехнулась про себя я. – Коготок увяз, всей птичке пропасть. Ты уже заговорила. Значит, расскажешь все, что узнала, подсмотрела или подслушала. А вот потом, когда поймешь, как не вовремя распустила язык, ты будешь бояться меня сильнее, чем этого странного герцога. И в этом проклятом дворце наконец появится хоть один человек, к которому я почти безбоязненно смогу повернуться спиной!»
– Какие сплетни, Глория. О чем вы! – я покачала головой. – Вы просто вводите меня в курс дела. Глупо будет, если я по незнанию сделаю какую-нибудь глупость.
– Если так, – Глория с сомнением облизнула губы. Но я смотрела на нее самым честным взглядом, на который только была способна, и она продолжила. – В общем, когда он еще начал всем рассказывать, что призраки ему помогают, то слуги уверились: мальчика принесли во дворец именно привидения. Кое-кто, конечно, не верил, особенно государь-наследник. Вот уж кто появлению братца– бастарда не обрадовался. Никогда не упускал случая оттолкнуть или посмеяться.
«Оригинально… – задумалась я. – Ненавидит, при этом доверяет ему настолько, что делает чуть ли не всесильным главой тайной службы. Что-то здесь не так…»
Но Глория не задавалась такими глубокими вопросами. Отметив неприязнь Густава Четвертого, она сразу перешла к делам любовным, о которых я уже была наслышана от Грумель. Впрочем, и тут всплыли подробности.
– Герцог с отцом не спорил. Жениться, так жениться. Вот только призраки нашептали ему, что невеста-то порченная. И замуж идет не за него, а за герцогский титул, – кормилица подпустила в голос грусти. – И тогда герцог ее отпустил. Даже убежать помог.
– В смысле? – опешила я. – Сам подстроил этот позо… В смысле, это безобразие?
– Ага. Я же вам говорила, он добрый и справедливый. Не захотел чужому счастью мешать.
«Вот кто начитался любовных романов, – проворчала я про себя, кое-как удержавшись от язвительных комментариев. – Добрый… Мешать не захотел… Рога не захотел носить. И это еще в лучшем случае!»
– А что же тогда со второй невестой случилось?
– А вторую невесту он сам выбрал. Говорят, любил ее – страсть, – глаза молодой женщины мечтательно засверкали. – Подарками задаривал, на руках носил…
– Прямо таки на руках по коридорам замка? – не сдержавшись скривилась я.
– Ну, я же в переносном смысле. Но то, что он от нее не отходил – все знают!
И смотрел такими глазами…
Сообразив, что фантазии о том, как должен вести себя влюбленный мужчина, в исполнении размечтавшейся вдовы могу слушать еще часа два, я с сарказмом вставила:
– Глазами вдовца? Она же…
Я хотела сказать «умерла», но не успела. Глория подскочила, как будто я вздумала оскорбить всех богов скопом.
– Он ее не убивал! – возмущенно отрезала она. – И призраки его не убивали, что бы там ни болтали прихвостни нашей принцессы. Это она слухи распустила! To на мачеху отцу напраслину возводила, то на дядю! Змея!
– Ядовитая? – усмехнулась я.
Опомнившись, Глория залилась краской до корней волос:
– Нет… Наверное, нет. Ее высочество, конечно же, не ядовитая змея… О, боги!
Карие глаза налились слезами, и я, опасаясь за очередное платье, поспешила успокоить женщину.
– Не пугайтесь так. Я никому не скажу.
– Правда?
– Конечно, – я твердо кивнула.
Где-то в глубине души подняла голову давно забытая грусть. Как можно вот так верить в общем-то первой встречной? Я на это была не способна при всем желании. Что-что, а доверчивость, сострадательность и прочие лишние для будущей королевы качества из меня выбили еще в глубоком детстве, а потом это благородное начинание продолжила Орта. Но не замутненная подозрительностью искренность Глории вызвала даже легкую зависть. Ей еще не приходилось сталкиваться с громадой человеческой подлости. А я в свои двадцать пять уже успела насмотреться такого, что не верю никому и никогда. Да еще и совершенно спокойно использую любые человеческие слабости себе на благо. Этому меня тоже учили. Учили долго и настойчиво.
«Ладно, – тряхнула головой я. – Будем считать, что это не искренность, а глупость. И завидовать тут совершенно нечему!»
Глория еще долго рассказывала, какой хороший герцог ла Вейн и как любят и уважают его слуги. Суровый, но справедливый, вот каким его считали. Даже фраза, за которую любой король отправил бы на плаху, и то прозвучала в этом монологе: «Вот бы нам такого короля!» Я, разумеется, не стала подсказывать молодой женщине, как близко она прошла от эшафота, только вздохнула и все. Что тут было говорить. Глупая и наивная, или искренняя и открытая, но Глория была такой, и меня это более чем устраивало. Однако для себя я решила постараться не втягивать ее в свои дела. И без меня найдутся любители подкоптить розовое стеклышко, через которое она до сих пор смотрела на жизнь.
«Итак… – мысленно подвела итог я, когда кормилица вынуждена была прерваться и уделить внимание малышу. – Страшный, но хороший герцог ла Вейн, появившийся неизвестно откуда, которого брат обижал, но которому доверял. Одну свою невесту он то ли прогнал, то ли отпустил, вторую то ли убил, то ли любил. К тому же он общается с призраками и был бы идеальным королем, если бы не подмоченная ветреной матушкой репутация. Чем больше я о нем узнаю, тем меньше знаю. Бред какой! И спрашивать-то уже некого. Разве что у него самого поинтересоваться. Представляю, как бы это выглядело. «Доброе утро, ваша светлость. Скажите пожалуйста, а это не вы ли натравили на меня своих ручных призраков и убили свою невесту?» Меня даже не казнят, меня сразу в дом для умалишенных отправят. Если, конечно, герцог не помрет. Со смеху… Тогда таки казнят. За особо зверское убийство члена правящей семьи».
Попытка поднять себе настроение плоскими шуточками провалилась на старте. Мне было не смешно. Единственный, кому я должна была доверять в этом дворце – мой наниматель. Но вся моя интуиция, которую так хвалили и наставники, и Орта, благим матом вопила, что не все так просто с проклятым герцогом.
«И все-таки что-то в нем есть», – мелькнула в голове неожиданная мысль.
«Телега фальши и воз самомнения!» – ответила я самой себе и поднялась.
Глория как раз заканчивала кормить малыша. До обеда оставалось еще несколько часов, и я решила, что их вполне можно посвятить поискам ответов хоть на какие-то вопросы. Например, выяснить, что меня посетило у входа в потайной ход: озарение или бред. Но для этого следовало услать куда-нибудь Глорию.
Но придумать я ничего не успела. Без стука распахнулись сразу обе створки двери, и уже знакомый мне ла Варг громко возвестил:
– Ее высочество крон-принцесса Эрика!
