Текст книги "Ее высочество няня (СИ)"
Автор книги: Анастасия Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 29
– Если они встретятся, будет весело, – прошелестел призрак, пока меня опять тащили поближе к окну. – Каждая из них уверена, что она – лучшая.
Вечер прошел так же бездарно, как день. Вторая модистка, как и предупреждал Густав, тоже считала себя лучшей в королевстве. Меня снова истыкали булавками и так издергали, что, оставшись наконец в одиночестве, я уже ни о каких ловушках для ла Вейна и не помышляла – до кровати бы добраться.
Хотя отомстить наглому герцогу теперь хотелось вдвойне сильнее: вторую модистку прислал именно он.
– Неужели я внушаю такую жалость, – проворчала я, нащупывая оставшиеся после примерок булавки, – что всем подряд хочется меня облагодетельствовать? Принцесса, теперь ла Вейн. Почему бы им просто не забыть о моем существовании и позволить спокойно выполнять свою работу?
– Увы. Не получится, – развел руками Густав. – Вы занимаете слишком заметное место при короле.
– А кто меня наказал этим местом? – буркнула я. – Не припомню, чтобы мне сюда хотелось.
– Иногда приходится делать не то, что хочется, а то, что должно. Такова жизнь, юная леди. На собственном опыте могу сказать, что посмертие ничем не лучше. Кстати, вы готовы?
– К чему? – невнимательно отозвалась я, думая, как бы повежливее отправить Густава восвояси и улечься спать.
– Как к чему? – возмутился Густав. – Вы обещали мне разбудить Лемока.
– Кого? Ах, да… Спящий призрак. Может быть, займемся этим завтра. Я же никогда еще не будила призраков. А сейчас я сама как тот призрак: спящая. Еще перепутаю что-нибудь.
– А пока вы будете отсыпаться, Лемок уснет окончательно, – нахмурился Густав. – Такое ваша совесть перенесет?
– О, поверьте, у меня очень выносливая совесть, – проворчала я, но все же сунула ноги в туфли, которые уже успела скинуть. – Надеюсь это недалеко?
– Ну что вы, – просиял призрак. – Пять минут, не больше.
– Хорошо, пойдемте.
Вышли мы через тот же потайной ход, которым пользовался герцог ла Вейн.
Но пришлось пройти через две комнаты, прежде чем я оказалась в обещанном светлом коридоре. Минут через десять монотонной ходьбы я недовольно остановилась на развилке, не понимая, куда двигаться дальше.
– С пятью минутами вы явно погорячились. Мы уже полчаса бродим в стенах, как крысы.
– Дорога действительно занимает пять минут. Я никогда не лгу, – вскинул подбородок Густав. – Но вы же не умеете просачиваться сквозь стены. Поэтому пришлось пойти в обход.
– Когда-нибудь я вас таки упокою, – пообещала я, скривившись.
– Очень может быть, – согласился призрак. – И сразу пожалеете об этом. Кто еще сможет стать вам таким верным спутником и достойным собеседником, как я? Прошу налево.
– Сейчас я даже на вашего правнука соглашусь, – заворачивая в левый коридор, сказала я. – Он, по крайней мере, не таскает меня по пыльным потайным ходам.
– А вы готовы отказаться от такого интересного времяпрепровождения? – ухмыльнулся Густав. – Кроме того, мой правнук бывает тут гораздо чаще меня. Он, как и вы, не умеет просачиваться сквозь стены.
– Еще только этого не хватало, – от одной мысли о такой перспективе меня передернуло.
– Вот мы и пришли, – призрак повел полупрозрачной рукой, указывая на ржавый рычаг.
– И?.. – протянула я, с трудом опустив его и оказавшись в пыльной комнатушке, сильно смахивающей на забытую кладовку.
– И вы можете заняться вашим пациентом, – возвестил Густав с такой гордостью, будто преподнес мне лучший подарок в моей жизни.
– Для начала мне надо его увидеть, а потом понять, что от меня требуется, – ворчливо отозвалась я.
– Он вот здесь. Просто всмотритесь и сосредоточьтесь.
– А дальше?
– А дальше можете его позвать, например. В общем, все то, что вы сделали вчера для меня.
– Я думала, вы знаете, что я должна сделать!
– Знаю. Я же сказал: все то же самое.
– Ну, спасибо, – буркнула я, сообразив, что призрак понятия не имеет, что собственно с ним сделали.
– Всегда пожалуйста, юная леди.
«Добро наказуемо, – разозлилась я. – Как вчера, пожалуйста! Вчера я на твоего правнучка ненаглядного нежно смотрела и мечтала, чтобы он сгорел на месте. Значит сейчас посмотрим на стену! И пусть она развалится!»
Разумеется, от моего злобного взгляда стена не развалилась. Да и Густав, на которого я нет-нет да косилась, тоже не почесался. Он вообще, казалось, забыл о моем присутствии, жадно рассматривая ту же стену, что и я. Вот только в какой-то момент на глаза будто навернулись слезы: еще минуту назад четкие стыки кладки поплыли и будто смазались.
Я сморгнула, пытаясь вернуть зрению резкость, и наконец увидела его. Среднего роста, стройный, с гладко зачесанными назад волосами, он парил в полуметре от пола прямо передо мной. Если бы я протянула руку, то могла бы коснуться его груди.
– Лемок! Хватит изображать из себя собственную надгробную статую, – весело расхохотался Густав. – Тебя уже подкормили.
Он смеялся и тормошил товарища, а я все так же смотрела в красивое лицо с удивительно правильными чертами и не могла отвести взгляд. Что-то в нем было такое… Притягательное и непонятное. Хотя спроси меня кто, что именно, и я не смогла бы ответить.
А фигура призрака делалась все более плотной. Проступали какие-то детали и мелочи, появлялись оттенки. Если поначалу я видела только мутное облако, лишь отдаленно напоминавшее фигуру человека, потом лицо, то сейчас уже проступила даже вышивка на старинном камзоле. И тут он открыл глаза. Глаза, на мгновенье полыхнувшие травяной зеленью.
– Довольно, девочка, – от звуков этого бархатного голоса по коже прокатилась теплая волна. – Ты, конечно, вряд ли опустошишь себя до дна. Но с непривычки может быть неприятно.
– А… Да… Наверное… – я сморгнула и заставила себя отвести взгляд.
В душе поднималась настоящая паника. Я никогда раньше не замечала за собой интереса к мужской красоте. Не пытается залезть под юбку или напасть – пусть живет. Попытался – пеняй на себя. А тут такая глупость: стою и пялюсь на мужчину, причем давно покойного!
Я почувствовала на плече едва уловимое прохладное касание призрачных пальцев.
– Благодарю.
– Не за что, – выдавила из себя я.
– Давай я провожу тебя обратно, – произнес призрак. – Густав, где она остановилась?
– В королевской спальне, – ухмыльнулся тот. – Ни одна ночь нашего короля не обходится без присутствия леди ла Рум.
– Леди ла Рум? – приподнял бровь Лемок.
– Ты знал кого-то из этой семьи? – заинтересовался Густав.
– Возможно.
– Ты не изменился, – хохотнул призрачный король. – Никогда ничего не скажешь в простоте. Лемок – эльф, юная леди.
– Островитянин, – поморщившись, поправил тот.
– Что я говорил?! – хлопнул себя по ляжкам Густав. – Не любят они это прозвище.
Громогласный и шумный Густав, странный Лемок, лицо которого все еще притягивало меня как магнитом, удивительные события, в реальность которых еще вчера я бы и под страхом смерти не поверила. Все это как-то разом навалилось на плечи, пригибая к земле. Я тяжело оперлась о косяк низкой дверцы, через которую сюда попала.
– Было бы неплохо, если бы вы отвели меня обратно.
– Чего-то подобного я и ожидал, – обеспокоился Лемок. – Помолчи хоть пять минут, Густав! А лучше вообще уйди.
– Вот! – всплеснул руками покойный король. – Вот она, эльфийская благодарность! Я его спасаю, привожу сюда единственную одаренную на весь континент, объясняю ей, что надо делать. А мне в ответ: «Уйди, Густав!»
– Ты очень кстати заговорил о благодарности. И сейчас моя благодарность причитается ей. А ты же помнишь, что такие дела касаются только двоих. По крайней мере у островитян.
– Да помню я, помню. А тебе за триста лет пора бы уже и забыть.
– Забыть, что я островитянин?
– Понял, – Густав выставил перед собой открытые ладони. – Не буду вам мешать, ваше эльфячество.
Он отвесил шутовской поклон и просочился сквозь ближайшую стену.
На несколько минут в комнате повисла тишина.
– И это человеческий король, – вздохнул Лемок. – Да еще и один из лучших.
А потом люди удивляются, что мы принимаем их за дикарей’
Презрение, сквозившее в голосе призрака, привело меня в чувство лучше ледяного душа.
– Позвольте вам заметить, что я тоже человек, – холодно уронила я, прикидывая, смогу ли самостоятельно найти обратную дорогу. По всему получалось, что найду. – И беседа в таком тоне не доставляет мне удовольствия. Поэтому, если позволите…
Я сделала движение, чтобы уйти, но мне на плечо легли призрачные пальцы.
– Человек? – с бесконечным удивлением переспросил призрак.
ГЛАВА 30
– Надеюсь, – буркнула я. – Но кое-кто считает, что чудовище.
– Интересно… Очень интересно, – протянул Лемок.
– Не вижу ничего интересного. И если вы позволите…
– Да, да, конечно, – спохватился призрак. – Вы без сомнения устали. Пойдемте.
Я провожу вас до королевских покоев. Надеюсь, ваш избранник не удивился вашему отсутствию.
– Мой избранник? – сообразив, куда клонит Лемок, фыркнула я. – Нет. Не удивится. Думаю, он давно спит. Но на крайний случай у него есть еще Глория.
– Глория? Вы миритесь с наличием соперницы?
– Даже покровительствую ей, насколько это в моих силах, – усмехнулась я.
– Что-то изменилось в мире, с тех пор как я уснул, – покачал головой призрак.
– Возможно. А когда вы уснули?
– Сложно сказать. Кто сейчас правит?
– Густав Пятый.
– Да? Удивительно… Очень странно. Значит, я проспал как минимум двадцать лет, если не больше.
– Откуда такие выводы?
– Я помню его мать, когда она только носила этого ребенка. Или не этого? У Густава есть браться или сестры?
– Да, есть. Старшая сестра, ее высочество принцесса Эрика.
– Эту я помню, – поморщился призрак. – Невероятно невоспитанная и безголовая особа. Отец не обращал на нее никакого внимания, вот и выросло… то, что выросло. Впрочем, его можно понять.
– Вряд ли можно понять родителя, не обращающего внимания на собственное дитя, – качнула головой я.
– Родителя – нельзя, – непонятно отозвался призрак и умолк.
Мне тоже не особо хотелось разговаривать. Поздний час и какая-то непривычная усталость давали себя знать. Я шла по тайным переходам дворца, едва не спотыкаясь на каждом шагу, и мечтала только о том, как доберусь наконец до кровати.
Наконец ворота имени герцога ла Вейна с едва уловимым шорохом распахнулись передо мной. Со вздохом облегчения я проскользнула в бывшую королевскую спальню. Лемок, по-видимому, так же относился к приличиям, как и его коронованный приятель: он совершенно спокойно последовал за мной, просочившись сквозь стену.
Я проворчала что-то невнятное и осторожно приставила к фальшивой стене медную ванночку его величества, а сверху приладила пару канделябров.
– Что это? – удивленно спросил Лемок.
– Сигнальный артефакт, – буркнула я. – Откроется дверь, и будет большой ба-да-бум. Не люблю сюрпризы, знаете ли. А с некоторых пор так просто ненавижу.
– Оригинально.
– А мы, люди, вообще существа оригинальные, – усмехнулась я. – Даже без магии обходимся, представляете?
– Сарказм вам не идет.
– Еще меньше мне идет злость. И если вы напугаете Глорию или малыша, то узнаете почему, – парировала я, берясь за дверную ручку.
– Малыша? – переспросил призрак.
На это я даже не посчитала нужным ответить: «Если потащится за мной, пошлю в лучших традициях портового кабака, и черт с ним, с приличным воспитанием». Лемок потащился… Но едва я открыла рот, чтобы привести свою мысленную угрозу в исполнение, как в ушах прошелестел его бархатный голос:
– A это, я так понимаю, будущий Густав Шестой?
– Это нынешний Густав Пятый, – нахмурилась я, смерив зависшего у колыбельки призрака недобрым взглядом. – И если вы его напугаете…
– Ни в коем случае. Я вообще не любитель заниматься такой ерундой. Это Густав у нас развлекается подобным образом. Видите ли, почтительности живым не хватает. Но если это Густав Пятый, то вы…
– Его няня.
– Но Густав сказал… – опешил призрак и ту же закатил глаза к потолку. – Ну правильно! Это же Густав сказал! Густав… Нет, все-таки я слишком долго спал. Уже одно то, как он легко нас покинул, должно было меня насторожить.
– В следующий раз будете осторожнее, – невольно хмыкнула я.
– И все же я не понимаю, – качнул головой Лемок.
– Я тоже не все понимаю, но сейчас хочу только одного – спать, – прямо проговорила я. – И если вы будете столь любезны… Я не привыкла принимать ванну в обществе мужчин. Даже покойных.
– Стесняться своего тела… – вздернул брови призрак. – Где вы нахватались таких замашек?
– Эти замашки называются правила приличий, – прошипела я, краем глаза следя за Глорией, которая уже начала ворочаться на своей тахте. – To, чему учат детей родители.
– Ах, вот оно что, – недоверчиво протянул призрак. – Тогда не буду вам мешать. Но я хотел бы побеседовать с вами завтра.
– Если вы обещаете не врываться ко мне в ванную и никого не пугать, то приходите, – сдалась я.
– Меня никто не увидит, кроме вас. Но с вами я поговорить просто обязан.
– Обязан? – прищурилась я, заподозрив очередную пакость авторства проклятого ла Вейна.
– Да, – склонил голову Лемок. – Островитяне чтят долг жизни. А вы спасли мне жизнь.
– Вы умерли триста лет назад, – опешила я.
– И что с того? Если бы не ваш великодушный поступок, я больше никогда бы не проснулся. Жизнь это или нет, но сейчас я здесь благодаря вам…
– Тогда сделайте так, чтобы я не пожалела о собственном великодушии. Позвольте мне наконец лечь спать.
– Как вам будет угодно, – поклонился эльф и поплыл в сторону все еще открытой двери. – Но завтра я вернусь.
– Обязательно, – отозвалась я, с трудом подавив зевок.
Лемок это заметил, еще раз коротко кивнул и убрался окончательно. Я мысленно пожелала Густаву, который втравил меня в эту историю, разбить свою призрачную голову о первую попавшуюся притолоку, и отправилась в ванную. Там меня, слава богам, никто не потревожил. Осмотрев помещение и убедившись, что никаких призраков в обозримом пространстве нет, я быстро ополоснулась под струей прохладной воды, стараясь держаться спиной к глухой стене.
Четверть часа спустя все загадки мира перестали меня интересовать, потому что я наконец донесла больную голову до подушки.
А наутро меня разбудил дикий грохот. Подскочив на полметра, я вылетела из-под полога кровати, как будто за мной гнались все демоны мира.
– Ой… Леди ла Рум… Доброе утро. Простите, я вас разбудила, – извиняющимся тоном проговорила Глория, показавшись в дверях с довольным малышом на руках. – Хотела искупать его величество, а какая-то безголовая служанка соорудила целую пирамиду из ванночки и подсвечников. Я только прикоснулась, и все это как посыплется…
«Так и было задумано», – проворчала я про себя, возвращаясь к кровати.
Убедившись, что я не собираюсь скандалить, кормилица снова скрылась в бывшей королевской спальне. Воспользовавшись этим, я быстро переоделась и открыла один из своих сундуков. Пора было подумать над более приличными сигналами, чем грохот падающего железа. Так и ребенка можно заикой сделать, не говоря уже о том, что от сегодняшнего тарарама у меня до сих пор глаз дергался.
Несколько подходящих артефактов в моих тайниках нашлось. Конечно, можно было бы заказать нечто подобное ла Вейну. Вряд ли он стал бы отказывать. Но это означало открыть ему свои планы. А герцогу я все еще доверяла не до конца. Хотя уже гораздо больше, чем поначалу.
Я присела на край того самого сундука, который когда-то поставил в глупое положение отвратительного ла Брука, и задумалась. После всего, что я о нем узнала, ла Вейн вызывал у меня двоякие чувства. С одной стороны это был тот же самый ла Вейн, который отнесся ко мне, как к нерадивой прислуге, загнал меня в банку с пауками, именуемую «королевский дворец», и вообще нарушил ставшее привычным спокойное течение моей жизни.
С другой… за последние дни я узнала об этой своей жизни гораздо больше, чем за предыдущие десять лет. Уже одни обвинения в том, что я, оказывается, была чудовищем, угрожавшим всему континенту, чего стоили. И пусть я пока не понимала, откуда появился такой бред, это ничего не значило. Клубок, уничтоживший мою семью и родину, показал кончик нити. И я не я буду, если не доберусь до ее другого конца.
Но была и третья сторона. Та, о которой я думать не желала, но все равно думала. Судьба ла Вейна, как выяснилось, мало чем отличалась от моей. Мы оба в юности потеряли то, что считали незыблемым и постоянным. Меня это привело на стезю воровки, а его на место главы тайной стражи. Но мы оба так и остались чужаками в том новом мире, который вынуждены были обживать.
И ла Вейн… несмотря на всю его заносчивость и мое постоянное желание воткнуть ему стилет в горло, внушал уважение. А с тех пор, как я стала рыться в чужих тайниках, мне редко кто мог его внушить. Скорей уж наоборот. Семейные архивы чаще всего хранили такие секреты, что впору было начать презирать все человечество за его мелочность, подлость и алчность.
«Я хочу знать, что на моих руках нет невинной крови», – снова прозвучал в ушах голос проклятого герцога.
«Она на них есть, – пробормотала я себе под нос. – Но уже одно то, что это вас волнует, делает вам честь, герцог».
Я тряхнула головой, отгоняя ненужные воспоминания, и снова склонилась над сундуком. Пора было заняться тем, для чего меня собственно наняли. Но едва я достала первый артефакт, как дверь без стука распахнулась, и уже знакомый мне виконт ла Варг громко возвестил:
– Ее высочество кронпринцесса Эрика!
«Опять!» – тоскливо протянула я, убирая артефакт обратно в тайник.
ГЛАВА 31
Я присела в глубоком реверансе, а Глория, чуть не выронив малыша, тихо ойкнула.
– Ну, что вы так испугались? – усмехнулась Эрика. – Это всего лишь я. Ваша принцесса.
– Наша королева, – влез ла Варг, пододвигая ближе облюбованное Эрикой в прошлый раз кресло.
– Но, но, но, – фальшиво рассердилась она. – Сколько раз повторять. Вот ваш король: пачкает пеленки и вопит по ночам.
В ее недовольстве было столько фальши, что это заметила даже Глория. Хотя, может быть, кормилицу покоробило презрительное замечание о пеленках. Так или иначе, на лице молодой женщины отразилось такое удивление, граничащее с шоком, что я поспешила вклиниться между ней и принцессой.
«Услать ее надо немедленно куда-нибудь, – подумала я. – Если Эрика увидит эту рожу, то одной кормилицей у его величества станет меньше!»
– Глория, – холодно проговорила я. – Разве его величеству не пора спать?
– Спать? – дурочка бросила удивленный взгляд на часы. – Но…
– Какие еще «но»? – нахмурилась я. – Вы же видите, малыш капризничает. Значит, ему пора спать.
– Ах, это, – молодая женщина расплылась в улыбке. – Это у него животик болит. У маленьких такое бывает.
– Значит, идите и займитесь этим! – отрезала я, мысленно выругавшись.
– А, ну да… Да, конечно, – наконец дошло до кормилицы.
Она подхватила какие-то погремушки и, прижимая к груди недовольно закряхтевшего младенца, выскочила из комнаты.
– Простите, ваше высочество, – снова присела в реверансе я. – Ничего без подсказки не делают.
«Сейчас она мне выскажет, – мелькнула неприятная догадка. – В ее понимании при появлении ее высочества Эрики я должна была этого короля на пол уронить и забыть, что он там валяется. Как же. Сама принцесса до нас грешных снизошла!»
Но сегодня Эрика оказалась не расположена скандалить. Она лишь понимающе кивнула:
– Народ тупеет прямо на глазах. На удивление трудно найти исполнительную прислугу. У меня то же самое. Приходится по три раза объяснять, чего мне хочется. И все равно все делают наперекосяк. Или, может быть, назло…
Она нахмурилась, и я поспешно вставила:
– Назло? Вам? Неужели кому-то могла прийти в голову такая дерзость? Думаю, ваше высочество, это все-таки простая глупость.
– Да, наверное, вы правы, – вздохнула Эрика. – Но это так утомляет. Даже моя модистка… Кстати, как вам моя модистка?
– Без сомнения, это лучшая модистка на континенте, – осторожно ответила я.
– Да. Вроде бы она считается лучшей, – лениво кивнула принцесса. – Но даже она иногда может испортить элементарные вещи. Как-то раз она умудрилась сшить платье, которое меня просто изуродовало!
– Не может быть! – старательно изображая возмущение, воскликнула я.
– Увы, может. Эта вредительница так скроила лиф, что казалось, будто у меня совсем нет груди. Представляете?
– Даже представить сложно, – отозвалась я, заставив себя не коситься на два прыщика, угадывающиеся под платьем принцессы там, где у женщин обычно располагается грудь. – У вас великолепная фигура!
– И тем не менее ей это удалось, – вздохнула Эрика. – А я всего лишь хотела немного освежить нашу чопорную моду. Чуть раздвинуть границы декольте…
«Можно подумать, тебе есть что показать хотя бы в обычном декольте», – проворчала я про себя. Но вслух, разумеется, рассыпалась в выражениях сочувствия. Впрочем, особо стараться мне не пришлось. Ла Варг так бурно выказывал возмущение, что мои неумелые утешения просто тонули в этом потоке.
Принцесса какое-то время послушала комплименты своему отсутствующему бюсту и, с удовлетворением кивнув, оттолкнула мужчину, между восторгами покрывавшего поцелуями как бы невзначай свесившуюся с подлокотника ручку.
– А что она придумала для вас? Бал уже скоро, не хотелось бы, чтобы вы оконфузились.
– Восточная кра… – я осеклась, сообразив, что красавица в присутствии принцессы может быть только одна. И это она сама. Других не потерпят. – Восточная девица.
– Что ж, вам должно пойти, – благосклонно кивнула Эрика. – Этот изможденный вид и бледное личико. К тому же тусклые волосы отлично скроются под покрывалом.
– Вы подумали обо всем, ваше высочество, – склонила голову я, скрывая злой блеск глаз. Ни одной, даже самой верноподданной женщине не доставят удовольствия подобные «комплименты». А я даже верноподданной и то не была.
– Я всегда так делаю, – согласилась принцесса. – Забочусь о своих подданных. Вы бы слышали, как эта забота взбесила вашего ревнивца.
Она рассмеялась, с явным удовольствием вспоминая что-то свое.
– Ревнивца? – осторожно уточнила я.
– Ла Вейн! – захихикала принцесса. – Он так не хотел отпускать вас на бал… Прямо как та мачеха из детской сказки. Помните?
– Да, ваше высочество, – солгала я. Сказок мне в детстве не читали. В ту пору, когда «ваше высочество» величали меня, мне читали «Хроники королевства» и «Сто великих королей древности».
– Ну вот. Так и он. Заладил: «У леди ла Рум слишком много работы», «Леди ла Рум некем заменить», «Няня короля не может надолго отлучаться из королевской спальни». Думаю, в обмен на ваш бал я смогла бы вытребовать у него голову любого его приспешника. Но ваше счастье мне дороже.
– Вы так великодушны, моя королева, – влез ла Варг.
– Я безмерно благодарна, ваше высочество, – опомнилась я.
– Да. Я даже согласилась на какую-то ерунду с кормилицами, – продолжила принцесса. – Иначе его было не убедить. Вы мне потом расскажете, зачем ему это было нужно.
«Ах ты, змея не ядовитая», – усмехнулась я про себя, снова нащупав почву под ногами. Интриги и доносы – это мне было понятно. Не то что незваные благодетели, от которых не знаешь, чего ожидать.
– Если я сама сумею это понять, ваше высочество. Порой планы высокородных лордов и леди, – я обозначила поклон в сторону принцессы, – слишком сложны для простой девушки.
– Да… Это наследственное. Но герцогу ла Вейну до таких высот не дотянуться. Происхождение подкачало.
Эрика гаденько захихикала. Я с трудом тоже заставила себя улыбнуться. Почему-то мне казалось, что герцог не стал бы ехидно прохаживаться по таким интимным деталям чужого происхождения. «Возможно, только потому, что на собственном опыте знает, каково это, – одернула я себя. – Или это вообще только мои беспочвенные фантазии. И ла Вейн такая же сволочь, как и его племянница. Брезгливо кривиться на наемницу ему никакое внутреннее благородство не помешало».
«Ты – воровка, а он – глава тайной стражи. Его задача ловить тех, кто пользуется тобой как инструментом в своих интригах», – напомнил внутренний голос, и мне не удалось сдержать гримасу раздражения: сравнение с инструментом мало кому может понравиться.
– Да, да, – ввинтился в мои мысли голос Эрики. – Мой самозваный дядя мало кому может внушить приязнь. Но, увы, каприз моего отца вознес его слишком высоко.
Принцесса с намеком посмотрела на меня, и я поспешно изобразила на лице бездну внимания и почтения.
– Капризы власть имущих порой дарят обычным людям потрясающие шансы, – продолжила Эрика, удовлетворившись осмотром. – И только от самого человека зависит, сумеет ли он воспользоваться таким шансом и отплатит ли за благосклонность преданностью. Вы меня понимаете?
– Разумеется, ваше высочество, – склонила голову я.
«Еще бы я тебя не понимала, – подумала я, пока ла Варг разливался похвалами своей красавице. – Ты хочешь меня купить и уже предложила цену. Даже выплатила аванс, как тебе кажется. А теперь намекаешь на продолжение взаимовыгодного сотрудничества. Хотя, какое там сотрудничество? С тебя платье, приглашение бедной сиротки на бал и парочка улыбок. А с меня верность до гроба и исполнение любого каприза щедрой благодетельницы. Плавали, знаем…»
Но минуту спустя выяснилось, что я себя переоценила. Улыбки мне не полагались.
– Да, кстати, – проговорила принцесса, вдоволь наслушавшись комплиментов и прервав своего запыхавшегося рыцаря на полуслове. – Вы же понимаете, что моей благосклонности добиваются многие, а получают ее единицы.
– Да, ваше высочество, и я очень ценю…
– Знаю, что цените, – нетерпеливо перебила Эрика и, сгладив грубость улыбкой, продолжила. – Но если вы будете всем подряд рассказывать об этом, у вас появится много завистников. И, возможно, даже я не смогу вас защитить. Зависть – страшное чувство. Так что не стоит вести себя демонстративно. Особенно на балу. Не надо у всех на глазах подходить ко мне, благодарить и все такое прочее. И я ради вашего блага не буду с вами заговаривать. На балу будут послы многих стран. Зачем нам вопросы, почему вдруг крон-принцесса озаботилась благополучием какой-то нищей леди. Так ведь?
– Вам виднее, ваше высочество, – согласилась я.
Мне и самой не больно-то хотелось изображать ручную собачонку взбалмошной девицы. Но такое прямое указание на мое нынешнее место царапнуло где-то глубоко в душе липким холодом: «Если бы ваши войска не напали на мою страну, то еще неизвестно, кто бы кому кланялся…»
Тряхнув головой, я отогнала неуместные мысли. Какая разница, что было бы, если бы? Все так, как есть, и уже не изменится. Моей страны уже десять лет нет на карте. Корона давно валяется в чьей-нибудь сокровищнице или вообще отправилась в переплавку. А я сама, так и вовсе мало чем отличаюсь от призрака, который вроде бы и есть, но его никто не видит.
– Рада, что у вас хватает ума понять мои опасения, – кивнула между тем принцесса. Высказав все, что хотела, она быстро потеряла ко мне интерес и поднялась. – Ведите себя разумно, и у вас будет счастливая жизнь. Это я вам обещаю.
– Благодарю за заботу, – я присела в реверансе, с трудом сдерживая брезгливую гримасу.
Взбалмошная девчонка, понятия не имеющая ни об искусстве интриги, ни о тонкой науке иносказаний, раздражала меня своей топорной игрой, как фальшивые ноты пастушка с деревянной дудкой раздражают королевского флейтиста. Даже с ла Вейном общаться было интереснее. Да, там кровь вскипала у меня в жилах, а по коже то и дело пробирал мороз. Да, разговор с проклятым герцогом сильно напоминал танец на острие ножа, где не то что лишний шаг, а и лишний взмах ресницами мог оказаться фатальным. Но с ним мы были на равных. А эта дурочка, которую я видела насквозь раньше, чем она открывала рот, заставляла только скучать и думать о том, о чем вспоминать было бессмысленно. И это выбивало меня из равновесия куда сильнее, чем опасная игра с ла Вейном.
Едва принцесса ушла, как двери снова распахнулись, и на пороге появилась молоденькая девушка, почти подросток с младенцем на руках. Навстречу ей тут же выскочила радостная Глория, а следом появились слуги с колыбелью и прочими детскими принадлежностями. Сообразив, что именно эту «ерунду с кормилицами» упоминала принцесса, я молча посторонилась, чтобы не мешать суетящимся слугам.
От вопросов из разряда «а можно переставить, переложить, убрать…» я только отмахнулась. Все равно молодые женщины лучше меня знали, что нужно младенцам.
И все завертелось с удвоенной скоростью.
«Моя спальня быстро превращается в цыганский табор. Черт бы побрал тот час, когда меня посетила эта ненормальная идея», – проворчала я про себя, с трудом увернувшись от дюжего лакея. Тот с товарищем переставлял королевскую колыбель, и из-за пышного балдахина ничего не видели оба. Потом мне на подол наступила Глория, едва не оставив меня без юбки. И в конечном итоге юного короля чуть не положили мимо люльки.
Вспомнив поговорку о семи няньках, я отобрала у разбушевавшихся мамаш малыша и села в самое дальнее от всего этого бардака кресло. Юному королю эта перемена явно тоже понравилась, он перестал хныкать и занялся кулоном, висевшим у меня на шее.
Убедившись, что отодрать от него что-нибудь юный король точно не сумеет, я не стала препятствовать и лениво наблюдала за суетой снующих туда-сюда слуг. «Надо будет потом проверить, не принесли ли они что-то лишнее, – тихо сказала малышу я, проводив взглядом лакея. Тот пронес мимо странную конструкцию, напоминающую миниатюрную дыбу, предназначение которой я при всем желании не могла себе представить. – А то приволокут под шумок какую-то дрянь. Например, убойный яд или взрывной артефакт замедленного действия».
– Не беспокойтесь, моя леди, – огладил уши бархатный голос. – Я все проверяю. Да и Густав, хоть и разгильдяй, но о своих потомках печется не шутя.
– Это вы, Лемок? – спросила я едва слышно, с трудом удержавшись от испуганного возгласа.
– Я же обещал вернуться, – усмехнулся призрак. – А вы обещали мне разговор.
Я скосила глаза и увидела, что он завис в полуметре от пола в тени пыльной портьеры.
– Надеюсь, вас никто не увидит, – буркнула я. Намечающаяся беседа с ожившим призраком совершенно вылетела у меня из головы. – Побеседуем, когда этот бедлам успокоится.
– Тогда это будет вечером, – склонил голову Лемок.
– Вечером? – удивилась я, стараясь поменьше шевелить губами. Только слухов о том, что королевская няня любит побеседовать с портьерами, мне и не хватало. – Мне казалось, они уже заканчивают.
– Они – да, – усмехнулся призрак, и я заскрипела зубами: кто еще вознамерился тратить мое время?!
