Текст книги "Ее высочество няня (СИ)"
Автор книги: Анастасия Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 15
– Прошу вас, не стесняйтесь, – герцог радушным жестом указал на стол в углу комнаты, уставленный разнообразными блюдами.
– Вы считаете нормальным ужинать в спальне короля? – процедила я, не трогаясь с места. Пустой живот недвусмысленно звал меня к столу, но гордость пока говорила громче.
– Для няни это нормальная практика. Вы не знали? – равнодушно пожал плечами ла Вейн, отодвигая стул.
– Нет, не знала. И не только это. Вы вообще не потрудились снабдить меня сведениями о моей… работе, скажем так, – холодно парировала я.
– Очень жаль. Я подозревал, что из-за уединенного образа жизни у вас могут возникнуть сложности с этикетом. Но чтобы такие… – герцог приподнял бровь и выжидательно посмотрел на меня. – К вашему сведению, если мужчина выдвигает стул и говорит: «Прошу вас», это означает, что он приглашает вас сесть.
– У меня нет сложностей с этикетом, – я обошла стол и села на другой стул, так, чтобы видеть одновременно и колыбель, и дверь. – Это вам стоит освежить его в памяти. И, возможно, вы вспомните, что если дама не последовала любезному приглашению, значит, она по какой-то причине не хочет садиться. Например, ей не нравится место. Или соседи.
– В вашем случае всему виной, разумеется, неугодные соседи, – хмыкнул ла Вейн, спокойно устраиваясь напротив.
– Вы очень проницательны, – отозвалась я, пододвигая ближе какое-то блюдо.
К счастью, мужчина наконец оставил тему этикета в покое и тоже занялся едой. Стол был настолько мал, что при желании мы вполне могли бы не вставая пожать друг другу руки. Так что особым разнообразием поздний обед не блистал. Мясное рагу, какие-то овощи в кисло-сладком соусе, два или три свежих салата и мелкие булочки.
За день я успела так проголодаться, что чуть не забыла проверить еду на отраву. Невольно вскинула глаза на герцога: как он отреагирует, если я начну тыкать во все тарелки подряд кулоном, который сниму с шеи? Увы, определять яды без прикосновения не научились пока даже на островах.
– Ваши опасения беспочвенны, – тут же проговорил ла Вейн, правильно истолковав мою заминку. – Готовил мой повар, серебряный сервиз тоже мой. Его привезли с островов. Определители ядов встроены в крышки.
Он указал глазами на сложенные в стороне покрытые искусной резьбой полусферы, которые снимал с блюд на моих глазах, и, нанизав на вилку кусочек мяса, с аппетитом отправил его в рот.
«Какие мы проницательные, – проворчала я про себя и, отбросив скромность, сняла с шеи цепочку с собственным определителем. Поколдовав над своей полной тарелкой и заодно проверив пока еще пустой бокал, я отложила артефакт в сторону и тоже принялась за еду.
Герцог, увидев мои манипуляции, только усмехнулся.
– Не доверяете… Зря. Подумайте логически. Какой мне смысл платить гильдии Безликих огромные деньги за ваш контракт, если бы я хотел вас отравить.
– Нет, это вы подумайте логически, – отзеркалила его ухмылку я. – За этим столом нас двое. Может, отравить мечтают вас? Такое вам в голову не приходило?
– Даже если бы отравить хотели меня, все равно яду неоткуда попасть в наши тарелки, – тоном недовольного учителя проговорил ла Вейн. – В блюдах его нет. Иначе эти штуки, – он кивнул на крышки, – подняли бы такой звон, что…
«Сразу видно, кто у кого учился, – подумала я, поджидая, пока герцог положит в рот очередной кусок мяса. – Я, например, у лучшей наемной убийцы в этом королевстве. А вы?»
– А тарелки вам не внушают опасения? – невинным тоном уточнила я, подгадав момент. – Яд ведь можно размазать по ним…
– К-кхе… – ла Вейн ожидаемо подавился и закашлялся.
Я с милой улыбкой отложила вилку и, нарушая все нормы этикета, смотрела, как он судорожно пытается вдохнуть.
– Ла Рум! – прохрипел он, кое-как восстановив дыхание.
– Вина? – уточнила я.
Мужчина бросил на меня злой взгляд, но поднялся и наполнил наши бокалы.
– И только попробуйте сказать, что яд могли размазать по стеклу, – с угрозой проговорил он, сделав большой глоток.
– Случалось и такое, – пожала плечами я.
– Вы, я смотрю, знаток. А мне говорили, что ваши интересы не простираются дальше чужих карманов.
– О, я очень разносторонняя личность, и мои интересы лежат в разных областях.
– Заметно, – хмыкнул он. – Но все равно так жить нельзя.
– Отчего же?
– Каждую секунду ожидать удар в спину, озираться и на каждый шорох хвататься за стилет… Так жить просто неудобно.
Ла Вейн, склонив голову набок, наблюдал за мной, забыв и о вине, и о еде. Я не понимала, чего он от меня хочет. Это напрягало и будоражило одновременно, как смертельно опасная, но безумно интересная игра.
– Зато так дольше, – наконец сказала я, поднося бокал к губам.
Вино оказалось выше всяких похвал. Пожалуй, я не пробовала такого с тех пор, как Орта увела меня из пылающего королевского дворца.
– Что дольше?
– Жить дольше, – пояснила я.
– Тоже верно, – кривая, какая-то неумелая улыбка скользнула по его губам. Как будто этот человек давно разучился улыбаться, позволяя себе только ухмылки, и то по большим праздникам.
«Кто ты такой, ла Вейн? – подумала я, наблюдая за собеседником из-под ресниц. – И что тебе от меня нужно?»
– Что вам от меня нужно, герцог ла Вейн? – озвучила я последнюю мысль, прямо взглянув ему в глаза.
– Мы заключили с вами контракт. Проблемы с памятью?
– Проблемы с пониманием? – парировала я. – Почему вы здесь?
– Я решил, что вам нужно узнать некоторые детали дворцовой жизни прежде, чем незнание сведет в могилу и вас, и вашего подопечного.
– И для этого надо объявить на весь двор, что вы добиваетесь моего расположения? – приподняла бровь я. – Вы же понимаете, что никак иначе нашу совместную трапезу не поймут?
– Понимаю. Но эту роль выбрали вы, не я. Я же просто оценил вашу изобретательность, – герцог насмешливо отсалютовал мне бокалом. – Я старый холостяк, неудачливый в любовных делах. Вы – молодая симпатичная женщина. Чтобы завоевать ваше расположение, я добиваюсь вашего назначения няней. Но, увы. Я – не принц из девичьих грез. Насколько мне известно, некоторые отцы даже пугают мной непокорных дочерей. Неудивительно, что, несмотря на все знаки внимания, благосклонностью вы меня не одариваете. И несчастный влюбленный ползает у ног жестокой возлюбленной. Что может быть прозаичнее?
– Ползаете? Вы? – я со скепсисом приподняла бровь. – Кто в это поверит?
– Любовь всемогуща, – самодовольно ухмыльнулся герцог. – Но в чем-то вы правы. При дворе уже начали заключать пари, когда я отправлю вас в тюрьму. Несчастную любовь часто сменяет ненависть.
– Быстро.
– А как же. Ваше выступление у покоев ее высочества было неподражаемым. Кстати. Что все-таки вы там делали?
– Не верю, что вам еще не доложили все вплоть до положения кресла, в котором я сидела, – фыркнула я.
– Доложили, – не стал спорить герцог. – Но я хотел бы услышать и вашу точку зрения.
Я скривилась, но коротко описала свой визит к принцессе.
– Значит, мне сообщили верно. Ее высочество считает вас непроходимой дурой, – задумчиво проговорил мужчина. – Это хорошо. Это вдвойне хорошо…
– Почему вдвойне?
– Ну, во-первых, дур не боятся.
– Это понятно.
– А во-вторых, это доказывает, что в вас нет дурной гордости. Должен признать, я этого опасался. На меня вы реагируете несколько неадекватно… – герцог с намеком коснулся шеи.
– Это нормальная реакция на тех, кто пытается хватать меня руками, – я погладила рукав, под которым скрывался стилет.
– Ну, видимо, принцесса вас не хватала, поэтому вам хватило ума не демонстрировать свой норов, – поморщился ла Вейн. – Но я пришел сюда не комплименты вам расточать, а поговорить о деле.
– Уверены, что нас не подслушают? Утром я обнаружила потайной ход в своей спальне. Вы тоже явились не через дверь.
Герцог помолчал, глядя куда-то поверх моего плеча, и, самодовольно хмыкнув, ответил:
– Меня никогда не подслушают.
Намек на свое странное появление он попросту проигнорировал.
«Как только он уйдет, найти потайной ход, – поклялась я себе, – и устроить там этому павлину какой-нибудь сюрприз!»
– Хорошо, если так. Тогда я вас слушаю. Кого мне надо опасаться?
Дурацкую ухмылку словно тряпкой стерли с бледного холеного лица:
– Всех.
ГЛАВА 16
– Вас тоже? – уточнила я.
Покрутившись при дворе неполный день, чего-то подобного я и ожидала. Потому мрачное заявление герцога меня не обескуражило. А упустить возможность его поддеть я не сумела.
– Меня? – ла Вейн на мгновенье опешил, и я почувствовала себя отмщенной за хамский разговор в моем доме.
– Вас. Не ваш ли посланец сообщил мне, что я должна беречь жизнь его величества до тех пор, пока не получу других указаний. Разве здесь возможны разночтения?
– Какой посланец? – нахмурился герцог. – Я надеялся, что вы умны достаточно, чтобы не принимать на веру слова самозваных посланцев. Я могу передать вам что-то, связанное с вашим контрактом, только лично. В крайнем случае через маркиза ла Брука.
– А это его слова, – как ни в чем не бывало, парировала я.
– Маркиза? – помрачнел мужчина. – Интересно…
– Мне тоже.
– Возможно, он неудачно выразился. Я разберусь, – тряхнул головой герцог. – Оставим пока это. Ваше задание остается неизменным. Его величество должен жить любой ценой. Никаких оговорок, изменений и прочей ерунды не ожидается.
– Это радует, – кивнула я. – Меня не учили убивать.
– Очень сильно в этом сомневаюсь.
– Хорошо, скажем иначе. Меня не учили убивать по заказу.
– В это я поверю скорее. Вы же должны мне поверить, что смерть его величества никак не входит в мои планы.
– Почему?
– Почему не входит?
– Почему я должна вам поверить?
– Например, потому, что он мой племянник, и я очень любил его деда и уважал отца, – поморщился ла Вейн.
– Именно потому, что он ваш племянник. Если мне не изменяет память, вы третий в очереди на трон.
– Мне не нужен трон, – отрезал герцог, но, посмотрев на мою скептическую ухмылку, продолжил. – Хотя вы в это, разумеется, не поверите. Такие как вы убеждены, что корона – верх мечтаний любого человека. Если бы вы имели на нее хоть какие-то права, я бы и близко не подпустил вас к королю.
– Как хорошо вы знаете таких как я, – с трудом сдержала смех я, вспомнив, что моя матушка приходилась покойному Густаву двоюродной сестрой, и какие-то права на местную корону у меня все-таки были.
– Достаточно хорошо, – с плохо скрытым презрением сказал герцог. – Ваши боги – деньги. Верность, боль, честь, чужая жизнь и собственность, все это теряет для вас значение перед лицом золота. Так вот запомните. Золото вы получите. Но если вздумаете взять его еще у кого-то, то я позабочусь о том, чтобы вам не пришлось им долго наслаждаться. Это понятно?
– Вполне, – спокойно кивнула я. – Но вы так и не объяснили, почему я должна доверять вам.
– Потому что я бастард. Аристократы никогда не позволят мне надеть корону, – с непередаваемой гримасой ответил герцог. – Такая причина кажется вам более достойной?
– Без сомнения. Отказаться от короны может только тот, кому ее не дают.
Это, если не ошибаюсь, слова Густава Третьего. Вашего отца.
Ла Вейн бросил в мою сторону ненавидящий взгляд, но комментировать мои познания в истории не стал.
– Принцесса Эрика. Не слушайте ее, не доверяйте ей. Ничего не принимайте ни от нее самой, ни от ее имени.
«Это я и без вашей подсказки поняла», – проворчала я про себя. Манера герцога озвучивать прописные истины с видом первооткрывателя раздражала до безумия.
– У Эрики есть причины желать брату смерти. Она уже успела почувствовать вкус власти, и так просто с ним не расстанется.
– Еще кто-нибудь?
– Да. Разумеется. Все остальные, – мрачно ухмыльнулся ла Вейн. – Многие считают, что взбалмошная девчонка на троне лучше младенца, из которого еще неизвестно что вырастет. Кроме того, девчонку можно выдать замуж за нужного человека. Это только добавляет ей пунктов в глазах некоторых вельмож.
– Вряд ли взбалмошная девчонка охотно пойдет замуж за того, кого укажут.
– Если только не будет думать, что выбрала его сама, – скривился герцог. – В связи с этим будьте особо осторожны с графом ла Варгом и его сыном. Виконт ла Варг глупец, но беспрекословно исполняет все указания своего отца.
– Вот оно что… – протянула я, вспомнив лощеного хлыща, провожавшего меня к принцессе.
– Думаю, теперь вы понимаете, почему я говорю, что опасаться вам надо всех. Даже те, кто ненавидят ла Варга, нам не союзники. У них тоже есть сыновья, а девочка, как уже было сказано, взбалмошная.
– Просто замечательно, – фыркнула я, мысленно отметив появившееся «нам».
– Я начинаю думать, что вам надо было нанять не телохранителя для вашего племянника, а убийцу для племянницы. Дешевле бы вышло.
– Не все меряют жизнь в деньгах, – брезгливо скривился герцог и с долей беспокойства уставился мне в глаза. – Не вздумайте проявить инициативу!
– Ни в коем случае, – нежно улыбнулась я. – Такие как мы все измеряют в золоте. А за убийство принцессы мне не платили.
– Вам никогда не говорили, ла Рум, что вы невыносимы? – проворчал мужчина.
– Нет. Обычно я с клиентами не беседую.
– Ну да. Они у вас все больше неразговорчивые: старинные артефакты, бесценные книги.
– Письма, – подсказала я.
– Эти как раз порой болтают куда больше, чем людям бы хотелось, – поморщился ла Вейн.
– Бывает.
– Хватит отступлений. У нас не так много времени. Кормилица уже возвращается, а мне еще надо многое вам объяснить.
Я не стала спрашивать, откуда он знает, где сейчас Глория. И так было понятно, что ответа мне не дождаться. Единственное, что приходило в голову, это какой-нибудь хитрый парный артефакт с островов и соглядатай в удачном месте. Поэтому просто изобразила на лице предельное внимание. Этого герцогу оказалось достаточно, и он продолжил.
– Держитесь подальше от послов и их приближенных. В последнее время в посольствах происходят какие-то странные шевеления. Но мне пока не удалось узнать ни их причин, ни целей. Так что…
– Понятно.
– Тогда, в общем-то, все. Если появятся какие-то новости, вам сообщит о них маркиз… Хотя, нет. Я сообщу вам о них лично, – он криво улыбнулся. – Надо же мне поддерживать репутацию безнадежно влюбленного.
– Кстати, о маркизе, – кивнула я.
– О нем пока говорить ни к чему. Я должен…
– А я и не о нем. Я о кормилице, – перебила я, и без соглядатаев понимая, что Глория вот-вот вернется.
– Леди ла Грумель сказалась больной. Я знаю, что это отговорки, и вы зачем– то пугали ее ядами. Что-нибудь еще?
Я в двух словах пересказала откровения противной тетки, но к моему удивлению герцога это ничуть не впечатлило.
– Да, я знаю, – спокойно кивнул он. – Но пока она вас боится – она не опасна.
– Загнанная в угол крыса всегда опасна, – покачала головой я. – К тому же у меня есть идея получше. Глория подойдет на должность главной кормилицы куда лучше. Она моложе и здоровее. Кроме того есть возможность обеспечить ее верность.
– И каким же образом, – заинтересовался ла Вейн.
Я перевела дух. Значит, в принципе он не против замены. Теперь оставалось только доказать ему, что контролировать Глорию можно лучше, чем Грумель.
– Назначить ее главной кормилицей и позволить взять с собой сына, – закончила рассказ о злоключениях молодой вдовы, требовательно глядя на собеседника. – И тогда у вас не будет более преданной собаки, чем она.
– С долгами я разберусь, – задумчиво покачал бокал с остатками вина герцог.
– Но сын какой-то кормилицы рядом с королем… Это неслыханно.
– Значит, он будет первым, только и всего, – пожала плечами я. – Подумайте сами. Младенцев сложно различить. Они все выглядят одинаково в своих пеленках– распашонках. Нет, понятно, что различить-то можно. Но в случае убийцы возможны варианты. Он же не видит короля каждый день, а скорее всего увидит вообще впервые. В таких случаях каждая секунда заминки может оказаться фатальной.
– Интересное решение, – хмыкнул герцог. – Я подумаю над этим. Но убедить Регентский совет будет сложно.
– Думайте дальше своего носа, – поморщилась я. – Сейчас этот мальчик никто. Но если он вырастет рядом с королем, то возможно, Густав Пятый получит такого же верного соратника, как получил ваш брат в вашем лице.
– Как далеко вы заглядываете, – уже открыто усмехнулся ла Вейн. – Просто мыслите масштабами королевства. У вас в роду не было королевских сановников?
– Насколько мне известно, нет, – отрезала я, на мгновенье похолодев. Слишком уж близко к цели легла пустая шутка.
– В ближайшие сто лет точно не было. Я проверял, прежде чем сделать выбор в вашу пользу. Какая-нибудь старая вражда, вспыхнувшая с новой силой, оказалась бы крайне неуместной.
– Без сомнения. Так что мне сказать Глории?
– Скажите ей… – тут герцог снова уставился куда-то поверх моего плеча и перебил сам себя. – Впрочем, я сам скажу…
И в эту секунду в дверь едва слышно постучали.
Ла Вейн поднялся и, посмотрев на меня, добавил:
– А вы пока приведите себя в порядок. Почему ваши платья постоянно в каких-то пятнах?
Я проследила его взгляд и едва не выругалась: действительно пятна! Спасибо вдоволь нарыдавшейся у меня на плече Глории.
«Пора законодательно запретить косметику всем, кто ко мне приближается», – проворчала я себе под нос, выходя.
ГЛАВА 17
Подслушать под дверью не удалось. Хоть я и переодевалась с рекордной скоростью, но когда вышла в спальню короля, ла Вейн уже ушел. Глория, сияющая от счастья как солнце, возилась с малышом у пеленального столика. Я вычленила из многословных благодарностей основное. Замечательный и восхитительный герцог ла Вейн пообещал разобраться с кредиторами и, раз уж бедненькая леди ла Грумель так серьезно заболела, позаботится о присмотре за сыном Глории. Остальное время молодая женщина рассыпалась в похвалах герцогу и восторгалась его добротой.
Я поморщилась, но прерывать ее, а тем более спорить не стала. Сработал мой план, и ладно. А кому адресует свою благодарность Глория – дело десятое. Хотя где-то в глубине души вся эта история пренеприятно царапнула. Герцог ла Вейн мне не доверял. Несмотря на то, что сам же меня нанял, прислушался к моему совету и не уставал повторять, что я ему нужна, он все равно мне не доверял.
И предпочел даже не озвучивать кормилице, откуда растут ноги у его внимательности. В чем-то я его понимала: доверять наемнице и воровке, фи… Но все равно было неприятно.
– Раз все так замечательно разрешилось, – сказала я, поймав короткую паузу в восторженных славословиях, – то поужинайте и устраивайтесь спать. Мне еще надо разобрать вещи.
Стараясь не смотреть на довольного малыша на руках кормилицы, я вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. «Это заказ. Работа! – напомнила я себе, невидящим взглядом глядя в зеркало. – Ты бы никогда не узнала, что значишь для Орты, если бы не та война. Она так и осталась бы просто фрейлиной. Одной из многих, скучной уже в силу своего возраста. Вот и ты в лучшем случае останешься для него просто няней. Если тебе вообще не свернут голову в ближайшие дни. Или ты хочешь для этого малыша повторения своей истории?!»
Я не хотела. А потому скрипнула зубами и взяла себя в руки: пора было заняться безопасностью всерьез. И для начала разобраться с системой потайных ходов вокруг этих покоев.
В моей комнате никаких новых сюрпризов не нашлось. Кроме уже известного мне хода я обнаружила только щель, сильно смахивающую на глазок, и прикрыла ее какой-то картиной. Картина теперь висела криво, но зато краем рамы полностью перекрывала обзор.
Ночную сиделку я отослала, заявив, что в ней нет необходимости. Женщина если и удивилась, то ничем этого не выказала и молча ушла. Тогда я заперла все двери и, убедившись, что снаружи их не открыть, вернулась к себе. Были у меня кое-какие приспособления, которые могли бы мне пригодиться в задуманной авантюре.
Дождавшись, пока Глория уснет, я зажгла небольшую свечу и поводила ею у лица. Специальные экстракты трав, подмешанные в воск, обеспечили молодой женщине крепкий и здоровый сон. Теперь разбудить ее смогли бы только очень громкие звуки, например плач ребенка. Но уж никак не мои тихие шаги.
Убедившись, что с этой стороны сюрпризов не ожидается, я принялась планомерно осматривать комнату, заглядывая под картины и трогая настенные светильники. Чуть ли не ощупав каждый сантиметр стен, я нашла один глазок и то место, куда выходила чертова труба, через которую меня пытались пугать привидением. Потайной двери не было.
«Но как-то же он сюда попал!» – злилась я, прикидывая, где еще не посмотрела. Понятное дело, что если проход открывался при помощи какого– нибудь артефакта с островов, взламывать дверь пришлось бы долго. Хотя и не очень верила в такое чудо. Артефакты в таких случаях использовали редко. Подзарядка требовалась не только ключу, но и замку. Да и украсть вполне можно или потерять. Старая добрая механика выигрывала по всем пунктам.
Однако я не только не знала, какой ключ мне потребуется, но и не могла найти саму чертову дверь. А это уже был настоящий вызов моим профессиональным качествам.
Мысленно ругаясь, я в третий раз обошла комнату – ничего. Я заподозрила было, что наглый герцог банально явился чрез террасу. Но при попытке открыть створку мне на голову посыпались дохлые пауки и мухи, а скрип несмазанных петель раздался такой, что заворочалась даже одурманенная моими ароматами Глория. Идею пришлось отбросить.
«Как же ты сюда пролез? Не с потолка же спустился по веревочной лестнице!
– гадала я, осматриваясь. Вопреки собственному утверждению, я все же подняла голову и посмотрела на лепнину, парящую на высоте добрых восьми метров. – Нет. Точно нет!»
Оставался только пол. Поворчав для порядка, я опустилась на колени в ближайшем углу и при свете свечей принялась ощупывать каждую паркетину.
– Чувствую, придется закрепить за вами личную прачку, – раздался голос у меня за спиной.
От неожиданности я так подскочила, что едва не перевернула тяжелый канделябр. Свечи опасно зашатались. Кое-как подхватив одну, таки выпавшую из гнезда, и водрузив ее на место, я подняла голову и увидела у себя перед носом сперва начищенные сапоги, потом темные брюки и наконец руку, любезно предложенную проклятым герцогом.
Не отрывая взгляд от большого старинного перстня с черным камнем, я вложила свои пальцы в крепкую мозолистую ладонь. Ла Вейн, едва слышно хмыкнув, помог мне подняться.
– Что-то потеряли, леди ла Рум?
– Да, – буркнула я. – Собственный профессионализм!
Его смешок эхом отразился от потолка.
– Увы. Тут я вам ничем не помогу. Но вот насчет прачки вы подумайте.
Герцог осторожно снял что-то с моих волос и на раскрытой ладони показал мне:
– Моду на насекомых в прическе пока никто ввести не додумался. Вот птицы, да, были.
– А может, это я как раз птиц приманиваю. Хочу возродить эту традицию.
– Не советую, – герцог бросил муху на пол. – Знаете, почему дамы от нее отказались?
– Почему?
– Волосы от птичьего помета слипались, – отозвался он, целуя мои пальцы.
Только тут я сообразила, что мужчина до сих пор держит меня за руку.
Зашипела как рассерженная кошка и выдернула пальцы.
– Как вы сюда попадаете?! – возмущенно воскликнула я и тут же, прикусив язык, опасливо покосилась на колыбельку.
К счастью, юный король еще не успел обзавестись мешающей спать совестью. Из-под расшитого золотом полога не донеслось ни одного лишнего звука.
– Ваше любопытство просто очаровательно, – хмыкнул герцог. – Как насчет поцелуя? В качестве платы за информацию, которая не известна никому кроме меня?
– Вы с ума сошли? – опешила я, принюхиваясь. – Или пьяны?
От ла Вейна едва заметно пахло вином. Но и только. Этот аромат вполне мог остаться от нашего совместного ужина. Ведь прошло всего часа полтора-два.
– А что если я схожу с ума по вам?
Он молниеносным движением обнял меня за талию и привлек к себе.
– Что если меня пьянит ваша красота?
Тихий шепот щекотал чувствительную впадинку за ухом, заставляя шевелиться мелкие волоски на затылке. По коже прокатилась теплая волна, и я вдруг поняла, что чувствую себя вполне уютно в объятьях едва знакомого мужчины.
«Где?! – опомнившись, я прикусила щеку изнутри. Странную расслабленность сменила злость, а кровь вдвое быстрее побежала по венам. – Да за кого он меня принимает?!»
– Я просто вижу, как вас тянет ко мне, – еще тише проговорил герцог. – Вы трепещите как маленькая птичка. И признаюсь, сам чувствую…
Осекшись, он скосил глаза вниз и нервно сглотнул.
– Да, да… – прошипела я. – Что вы там чувствуете? Надеюсь, приближение смерти? Если что-то другое, то у вас паршивая интуиция.
С этим словами я чуть надавила на стилет, и под его острием выступила маленькая капелька крови.
– А куда вы потом денете труп? – совершенно нормальным голосом без следа мурлыкающих ноток поинтересовался мужчина, возвращая мне свободу.
– А в тот потайной ход, про который, по вашим словам, знаете только вы, – оскалилась я.
– Не слишком ли жестокое наказание?
– Я же предупреждала, что не люблю, когда меня хватают руками, как пирожок с лотка зазевавшейся торговки.
– Какое оригинальное сравнение. Я уже не хватаю, видите, – он повращал кистями рук в воздухе. – Можете убрать свой стилет туда, где вы его прячете. Кстати. А где? В рукаве его не было, я следил.
– Увы, это информация, известная только мне. И выдам я ее исключительно в обмен на ваш поцелуй.
– Что?! – вытаращился герцог.
– На ваш поцелуй со львом из дворцового зверинца, – продолжила я как ни в чем не бывало, опуская оружие. – Говорят, этот лев – людоед.
– Меньше знаешь – дольше живешь, – усмехнулся ла Вейн.
– В данном случае – бесспорно, – кивнула я и внимательно посмотрела ему за спину. – Какая прелесть…
Взгляд герцога невольно метнулся в сторону, и этого мгновенья хватило мне, чтобы убрать стилет в потайной карман в складках юбки. К сожалению, в этом платье потайные ножны в рукаве были не предусмотрены. Увидев, что мои руки пусты, ла Вейн ухмыльнулся.
– Ловко.
Я изобразила короткий реверанс, принимая похвалу, и, посерьезнев, спросила:
– Зачем вы устроили этот балаган?
– Мне жаль, но я вынужден был кое-что проверить.
– Что можно проверять таким диким способом?!
– Дало в том, что я… – к моему удивлению непробиваемый наглец выглядел слегка смущенным. – Я разговаривал с маркизом. И он сообщил мне, что вы очень романтичная натура и мечтаете о любви с богатым и знатным лордом. Пришлось проверять…
Я едва успела зажать себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос: так вот где аукнулась моя шуточка над напыщенным ла Бруком!
– Да, да, – закатил глаза к потолку герцог. – Я должен был догадаться, что вы попросту поиздевались над этим глупцом. Но на кону стоит слишком много…
Я промолчала, опасаясь, что если раскрою рот, то мой хохот разбудит не только Глорию, но и принцессу этажом ниже.
– Хорошо, – с едва ощутимым раздражением проговорил ла Вейн, не дождавшись от меня ответа. – Мне жаль, и я прошу у вас прощения. Теперь вы довольны?
– Вполне, – отозвалась я, наконец справившись с неуместным весельем.
– Вот и замечательно. Тогда спокойной ночи, леди ла Рум.
– И вам, ваша светлость, – склонила голову я, ожидая, в какую сторону он пойдет.
Надежды не оправдались. Ла Вейн, как все нормальные люди, пошел к двери.
– И все-таки, – герцог отодвинул засов и взялся за витую бронзовую ручку, – насчет прачки вы бы подумали. Очень несолидно…
Он закрыл за собой дверь раньше, чем я успела отреагировать. А жаль. Пополнил бы словарный запас одним заковыристым проклятьем из предгорий. Если, конечно, умел читать по губам: о спящем в нескольких шагах малыше я не забыла. Впрочем, после сегодняшнего дня я была уверена, что уж он-то точно умеет. И не только это.
«Скотина, – проворчала я себе под нос, исчерпав запас более забористых ругательств и плюнув на поиски тайных переходов. – Самодовольный бесхвостый павлин!»
Эхо отозвалось под потолком тихим смешком, но к этим вывертам местной акустики я уже привыкла. Тщательно заперев дверь, я вернулась в свою спальню и, вычесав из волос всех пауков, забралась под полог кровати. Только тут, скрытая от возможных соглядатаев, я стянула платье и нижние юбки и сменила осточертевший за день корсет на мягкую ночную сорочку. Не хватало только горячей ванны. Но я понимала, что теперь позволю себе это удовольствие очень и очень нескоро. А пока придется довольствоваться раздражающими омовениями в нижнем белье, как это делало большинство придворных дам. Они боялись сквозняков, а я – нескромных глаз, но на том разница и заканчивалась.
«А чего ты хотела, – сквозь подступающий сон попеняла я себе. – Вспоминай прежние навыки».
