Текст книги "Ее высочество няня (СИ)"

Автор книги: Анастасия Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 10

– Понимаете, – засуетилась Грумель, покраснев еще сильнее, хотя казалось, это было уже невозможно. – У меня есть родственник. Очень ответственный юноша. Он так мечтал поступить в личный конвой его величества…

От осознания того, что в потайном ходе наверняка имелся и глазок, а я всего несколько часов назад рассматривала в зеркале элементы своей татуировки, мне стало дурно. Как, впрочем, и от собственной глупости. Королевскую спальню я проверила вдоль и поперек, а о собственной – даже не подумала. Но кто сказал, что убийца не может пройти к жертве через комнату няни, переступив при необходимости через труп этой самой няни?!

– Так, стоп! – рявкнула я. – О своем обширном семействе расскажите кому– нибудь другому. Что этот ответственный юноша делал в моей спальне?!

– Так привидение же… Я же вам уже рассказывала… Про ла Валь и…

– А теперь расскажите еще раз. И правду!

На роль всепрощающей подружки меня уже не хватило. Но Грумель оценила в моем исполнении и бешенство, потому заговорила почти связно.

– Мой двоюродный племянник. Это он должен был вас пугать. Но получилось, что вы отправили меня сюда, а…

– Вы сами сюда перешли, – перебила я. – Дальше!

– Ну… Он пришел… А тут я… А за стенкой молчат… Я же не знала, что там дальше будет. Вдруг вы войдете, а тут я, с мужчиной… ла Валь же всех сплетниц двора собрала.

– По вашей просьбе, – уточнила я.

– Ну да, – не стала спорить неуклюжая интриганка. – Представьте, какие сплетни они разнесли бы обо мне, застав меня с молодым гвардейцем?! Ну, я и отправила его восвояси, мол, позже зайди. Кто ж знал, что он сейчас припрется, олух?!

– Видимо, молодой человек очень сильно желает попасть в конвой короля, – буркнула я.

– Еще как! – закивала Грумель, и на круглой физиономии проступили надежда пополам с хитростью. – А еще он мечтал увидеть вас!

– Меня? – опешила я.

– Да! Слухи о вашей красоте уже разошлись по двору. Я его еле вытолкала…

– Гортензия, – устало перебила я. – Мне надоело ваше вранье. Еще одно лживое слово, и мы с вами распрощаемся прямо сейчас.

Толстуха икнула и наконец умолкла.

– Правильно. Лучше помолчите. А еще лучше перечислите, кто входит в штат его величества и чем занимается.

– Экономка. Она надзирает за прислугой, горничными, поварами…

– Какими еще поварами? Его величеству сейчас нужен один единственный повар, и он, точнее, она, передо мной! – я красноречиво покосилась на обширную грудь женщины.

– Ну, так вас же тоже кормить надо, и меня, – пожала плечами та. – А по распоряжению проклятого герцога готовят нам отдельно.

«Значит, разлитие желчи у третьей няни ла Вейну тоже не понравилось», – отметила я про себя и жестом приказала Грумель продолжать.

– Леди ла Фонтен – кастелянша. Она служила еще королеве.

– Дальше.

– С четой ла Брук вы уже знакомы. Он – личный камердинер его величества, а его жена, – кормилица захихикала, – старшая по дамам.

– По кому, простите, старшая? – приподняла бровь я, заподозрив, что надо мной издеваются.

– О! Это целая история, – заговорщицки подмигнула Грумель.

Я поморщилась, но кивнула, мол, я еще сержусь, но ты можешь заслужить мое прощение.

– Маркиз ла Брук получил эти должности еще тогда, когда король был жив. Едва объявили, что ее величество ждет мальчика. На самом деле очень важные должности. Многие их хотели.

– А дамы тут при чем?

– Минуту терпения, дойдем и до дам, – ухмыльнулась женщина. – Камердинер наследника престола. И та особа, которая заботится о его естественных потребностях.

– Мне жаль, Гортензия, но я вас не понимаю, – нахмурилась я. – Камердинер, это понятно, но дамы…

– Официально это леди, которая помогает молодому принцу понять женщин, – покровительственно пояснила Грумель. – Ну, чтобы у него не возникло сомнений в собственной состоятельности и все такое. На самом деле она решает, кто сможет стать любовницей будущего короля, а кто нет.

– Я думала, это сам будущий король решает, – покачала головой я.

– Ну, с какого-то времени он, конечно. И то не все и не всегда. Но пока принц несовершеннолетний, эта дама должна позаботиться, чтобы не возникало никаких проблем. Бастарды, неприличные болезни, просто недостойные особы возле наследника…

– Ах вот оно что!

Наконец до меня дошло, почему я и слыхом не слыхивала о такой должности при дворе. Мне такая особа была без надобности. Принцессам, в отличие от принцев, никакие «естественные потребности» не полагались.

– Именно! – поддакнула Грумель, по-своему поняв мой возглас. – Самые близкие люди для будущего короля. И хотя они все вроде как подчиняются няне, но обычно большую часть ее прав получает королева. Кто станет спорить с ее величеством о том, кто окажется возле венценосного ребенка, и в какое платьице его обрядить? Но если умеючи разыграть эту карту, то со временем… – женщина мечтательно улыбнулась. – Теперь представляете, какое их ждало разочарование? Королева заболела и умерла, король умер еще раньше, а принц получил корону с самого рождения. Ла Брук чуть не лопнул от злости. Даже пытался свою жену сделать няней. Но проклятый герцог ему быстро эти мечты укоротил. Дескать, сам же говорил, где лучше всего твоя жена сможет послужить принцу.

– А теперь и любовницами не покомандуешь, ведь король, даже несовершеннолетний, это не принц, – задумчиво усмехнулась я. – И камердинер его величеству понадобится еще не скоро.

– Ага, – с довольным видом кивнула кормилица.

– И тогда он пообещал место няни вам, – тем же тоном продолжила я. – Разумеется, в расчете на будущую благодарность и взаимовыгодную дружбу. Оставалось дело за малым. Убрать тех, кого приглашал проклятый… To есть, тьфу ты… герцог ла Вейн. Одну уронили, вторую напугали. Третью отравили…

– Я никого не травила! – перепугалась Грумель.

– А вас не удивило, что нас всего несколько человек, из которых большая часть даже не появляется возле короля, а готовят нам отдельно. И распорядился об этом сам глава тайной стражи?

– Так ее отравили, – заметно перепугалась женщина.

– Весьма вероятно, – кивнула я. – И возможно, вы на очереди. Вы же едите за одним столом с няней, не так ли?

– Уже нет, – поспешно отозвалась кормилица. – Мне по статусу не положено.

Я из младшей ветви Грумелей. Мы не наследные.

– Понятно, понятно… – покивала я. – Тогда, может быть, вы и уцелеете. Но кто знает, какой способ выберут отравители на этот раз. Я читала, что ядом могут пропитать платье. Или постель, например…

Толстуха, уже не бледная, а какая-то серая, судорожно вытирала руки о подол. «Рылась в моих вещах? – прикинула я. – Вряд ли. Сундуки ей не открыть. Даже я бы так сходу без ключей не открыла. Значит, постель. Интересно, что мне приготовили там?»

– А еще бывают яды, которые прячутся в ароматах цветов, – подбавила в голос трагизма я. – Представляете? Кто-то принесет сюда букет, и мы с вами умрем у постели короля, как верные собаки… Даже понять ничего не успеем.

– Откуда вы все это знаете? – хрипло прошептала женщина. – Юным девушкам из приличных семей не принято сообщать такие ужасы!

Я из-под ресниц наблюдала за трясущейся как студень толстухой: «Надеяться на ее верность – чревато, доверять ее россказням опасно. Кроме того, она в любой момент продаст меня тому, кто пообещает ей что-то соблазнительное. Даже компромат, который она сама невольно дала в мне в руки, бесполезен. Просто потому, что им владею не только я. Похоже, нам с вами пора прощаться, леди… Хотя, нет. Как выяснилось, вовсе не леди, а всего лишь госпожа ла Грумель».

– О… Я была очень любознательным ребенком, – подмигнула я. – Мне нравились взрослые книги. А еще я любила разные эксперименты. На птичках и собачках. Увы. Папенька перестал пускать меня на псарни. Пришлось проводить свои эксперименты на горничных. Вы, кажется, уже заметили, что у меня их нет?

– 3-заметила…

– Кончились, – я покаянно развела руками. – Зато у меня теперь есть вы.

– Да… Д-да. Конечно, – Грумель поднялась и попятилась к двери. – Тогда я пойду, поищу других. Чтобы не только я. Была. У вас.

– Да, конечно, – я благосклонно закивала. – Надеюсь, моя доверчивость не станет достоянием общества?

– Ну что вы, конечно, нет! – яростно замотала головой женщина. – Ну кто поверит, что юная леди может обладать такими обширными знаниями.

– Действительно. Кто вам поверит? Ведь меня привел сам проклятый герцог. Идите, милая Гортензия. И возвращайтесь скорее. Не люблю скучать.

Кормилица… Точнее, как я была почти уверена, уже бывшая кормилица вылетела из комнаты со скоростью ветра. К счастью дверь оставалась открытой, иначе она снесла бы ее с петель, вряд ли заметив преграду. Я посмотрела ей вслед и потерла ладони. Минус один подлец в окружении короля. Без молока его величество не останется. На случай болезни главной кормилицы аристократы всегда принимали на довольствие еще одну, а то и не одну кормящую женщину. Вряд ли в королевской семье поступили иначе. Но в любом случае стоило выяснить это немедленно.

«Пора требовать личного посыльного, – подумала я, высовываясь в коридор. – Сколько можно стражу пугать королевскими взглядами?»

ГЛАВА 11

Тот самый взгляд, как всегда, сработал безотказно. В глубине души шевельнулось неприятное предчувствие, напомнившее, что увлекаться такими методами не стоит. Но я отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Сейчас, еще не успев разобраться в хитросплетениях закулисной жизни дворца, я была очень уязвима. А вместе со мной и маленькое голубоглазое чудо. И если своей жизнью, поддавшись любопытству или азарту, я могла бы рискнуть, как уже не раз поступала, то рисковать малышом отказывалась напрочь.

«На языке страха и угроз доходит лучше? Отлично! Я вам на этом диалекте и спеть могу, высокородные и не очень господа! – я показала язык своему нечеткому отражению в пыльном оконном стекле и добавила. – А если кто-нибудь наконец не вымоет окна, то еще и станцую… Танец с саблями!»

В дверь громко постучали. Малыш тут же загулил в колыбели. To ли он уже давно проснулся, то ли его разбудил громкий звук, но маленький король явно требовал внимания. Предусмотрительно накинув на плечо кусок чистого полотна, я взяла ребенка на руки и отозвалась:

– Войдите!

На пороге появилась молодая женщина, нервно мнущая скромный передник.

– Я – Глория. Мне сообщили, что леди ла Грумель плохо себя чувствует, и я нужна…

Она явно занималась каким-то рукодельем, когда ее срочно затребовали к королю. Рукава подтянуты вверх, к подолу прицепилась яркая нитка. Эта кормилица понравилась мне с первого взгляда, и я твердо решила, что сделаю все возможное, чтобы вместо лживой толстухи тут поселилась именно она.

– Да, – я постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее. – Его величеству срочно требуется сытный обед.

Глория ловко приняла у меня ребенка и тут же села в кресло. Не желая ее смущать, я отвернулась. Впрочем, не только поэтому. Мне требовалось подумать. Когда я сказала об обеде для коронованного младенца, на лице молодой женщины вместо ожидаемого восторга отразилось беспокойство, и это мне не понравилось. Казалось бы, судьба дает ей шанс. Но нет. Она хмурится, кусает губы и, похоже, совсем не рада такому подарку.

«С этим надо будет разобраться», – решила я, искоса посматривая, как бережно и ласково Глория управляется с малышом. Насторожившее меня беспокойство тем не менее тенью застыло в ее глазах, сквозило в пугливых взглядах, нет-нет, да бросаемых в мою сторону.

Но разобраться я не успела. В дверь снова коротко постучали, и, не дожидаясь разрешения, створка распахнулась. На пороге появился миловидный юноша. Явно красуясь, он обвел комнату нахальным взглядом, чуть задержавшимся на спине кормилицы, и наконец уставился на меня.

Я не стала облегчать ему задачу, выжидательно приподняв бровь. Яркий наряд и обилие кружев наводили на не слишком лестные подозрения. «Интересно… Не это ли причина прискорбных неудач герцога в личной жизни? – насмешливо подумала я, прикинув, что кружев на мальчишке больше, чем на всех моих платьях вместе взятых. – Его светлость предпочитает мальчиков? Фи, как банально. Зато объясняет его неизменно паршивое настроение. Станешь тут веселиться, когда приходится общаться с ненавистными девицами».

– Кто из вас ла Рум? – громко спросил посланец, так и не дождавшись от меня приветствия.

– Не знаю, – нахмурилась я. – Но если вам нужна леди ла Рум, то можете обращаться ко мне.

– Леди ла Рум, – с непередаваемой интонацией повторил нахал. – Раз уж вы вспомнили свое имя, то следуйте за мной.

Я демонстративно сложила руки на коленях и поудобнее устроилась в кресле:

– Предпочитаю подождать, пока необходимое имя вспомните вы.

– Меня зовут Марио ла Варг, – вздернул покрытый юношеским пушком подбородок он.

– Ваше имя меня не интересует, – лениво уронила я. – Я спрашивала о том, кто вас послал.

Мальчишка залился ярким румянцем, а со стороны кормилицы донесся сдавленный смешок. «Либо юного наглеца тут знают и не любят, либо первое впечатление о милой Глории оказалось обманчивым, – с неудовольствием отметила я. – Не думала, что ей может быть свойственно злорадство».

– Юноша? – напомнила я о своем присутствии задохнувшемуся от злости хаму.

– Вы справились с приступом тугодумства, или вам требуется больше времени?

Если так, то потрудитесь выйти и вернуться, когда вспомните, кто и зачем вас сюда послал.

– Я помню, кто меня послал!

– Тогда в чем заминка?

– Ее высочество крон-принцесса Эрика пожелала увидеть леди ла Рум!

– Ну, наконец-то, – понимая, что с такими приглашениями не спорят, даже если очень хочется, я поднялась. – Поздравляю вас, юноша. Вы сумели сложить слова в предложение. Надеюсь, проводник из вас получится лучший, чем оратор, – я покровительственно похлопала побуревшего от злости наглеца по рукаву. – Разговоры – это не ваше. Совсем не ваше, поверьте мне.

Наткнувшись на человека еще более наглого, чем сам, парнишка и разозлился, и растерялся одновременно. Я же, едва заметно улыбаясь, как учили когда-то опытные дипломаты, вгоняла его в еще большее смятение. О, эта волшебная улыбка, едва угадывающаяся в уголках губ. Означает она интерес? Или скуку? Или что-то другое? Я сама видела, как бледнели прожженные царедворцы, замечая эту улыбку на губах моего отца. Никто никогда не знал, что за ней последует: дворцовый праздник и награды или массовые казни зачинщиков очередного заговора. Мальчишка же, судя по нервно дергающемуся кадыку, и вовсе придумал что-то ужасное.

На самом деле я всего лишь гадала, что могло в первый же день понадобиться от меня принцессе, от которой ла Брук советовал держаться подальше. «Увы, маркиз, последовать вашему совету у меня не получилось».

– Ну что с вами, юноша? – я устало закатила глаза к потолку. – Теперь вы забыли дорогу?

– Ничего я не забыл!

– Отлично. Тогда пойдемте уже. Не думаю, что ее высочество будет довольна, если я задержусь из-за вашей нерасторопности.

– Моей… Да я… – задохнулся от возмущения Варг.

– Тс-с-с, – я приложила палец к губам. – Разговоры, это не ваше. Глория, останьтесь с его величеством.

– Да, леди ла Рум, – склонила голову кормилица.

Я послала к богам безмолвную молитву, чтобы мое первое впечатление об этой женщине не оказалось обманчивым, и взялась за ручку двери.

Стражники при моем появлении вытянулись в струну, отчетливо лязгнув доспехами.

– Никого не пускать! – холодно приказала я. – Застану тут хоть кого-то, кому в королевской спальне не место, и будете оба пожизненно сторожить королевский нужник. Я доступно выражаюсь?

Громовое «Да!» оглушило меня и заставило присесть нахального франта. «И откуда только такое единодушие, – проворчала себе под нос я. – Неужели Грумель опомнилась настолько, чтобы успеть распустить слухи. Те слухи, это, конечно, полезно. Пусть вражины думают, что королевская няня прекрасно разбирается в ядах, а значит, и попытки отравления бесполезны. Но так быстро… Это странно».

Но сильно задумываться над этой странностью мне было некогда.

Окончательно затурканный непривычными событиями мальчишка понесся по коридору с резвостью перепуганного горного козла. Я едва поспевала за его широким шагом, стараясь запомнить дорогу и не наступить при этом себе же на подол.

Наконец гонка по коридорам закончилась, и мы остановились перед высокой резной дверью, по бокам которой тоже стояли стражники. Только эти не обратили на нас никакого внимания.

Ла Варга тут явно знали. Он осторожно постучал, потом приоткрыл створку и заглянул внутрь. Вспомнив его эпическое появление в королевской спальне, я невольно усмехнулась. Похоже, мальчишке забыли сообщить, кого именно короновали в этом дворце.

– Проходите! – донеслось повелительное из-за двери.

Только тогда мой провожатый полностью распахнул дверь и вошел. Ха-ха, тоже не пропустив вперед даму, как это полагалось по этикету. «Что-то в последнее время все особи мужского пола, которые мне встречаются, не знакомы с элементарными нормами приличий, – мысленно проворчала я, входя следом за ним.

– А еще при королевском дворце живут. Позор!»

Я ожидала увидеть загаданную принцессу Эрику, но вместо нее в комнате сидела сухощавая дама лет пятидесяти. Заметив расставленные у стен стулья, я догадалась, что угодила в какое-то подобие импровизированной приемной.

«Ну, хоть не до конца короновалась девушка, – мысленно усмехнулась я. – А то придворным полагается выход их величеств ожидать стоя».

– Обождите! – величественно уронила женщина, подтвердив мои подозрения.

Я тут же села в ближайшее кресло и принялась с демонстративным интересом рассматривать собственные ногти. Ла Варг, кстати, сесть и не подумал. Зато на меня воззрился с таким видом, будто я нарушила сразу все нормы этикета скопом.

Долго ждать, к счастью, не пришлось. Иначе у меня хватило бы наглости развернуться и уйти. Тем более что оставлять надолго вверенного моим заботам младенца я вообще не имела права. В конце концов, положение королевской няни позволяло мне даже с королевского приема уйти не прощаясь. Что уж говорить о неофициальном приглашении к принцессе, которой я даже не представлена. Другой вопрос, как бы это понравилось самой принцессе, и что после этого сделала бы она. Но до крайности не дошло.

– Вы можете войти, – сообщила женщина.

Как она узнала, что уже «можете», я так и не поняла. Но ла Варг такими глупыми вопросами не задавался. Он бросился вперед так, будто за дверью его ждала утерянная много лет назад мамочка. Да, да, в очередной раз не пропустил меня вперед, но я уже почти привыкла к здешним порядкам и даже не удивилась, спокойно отправившись следом.

Комната, где нас ждала принцесса Эрика, впечатляла… своей безвкусной пародией на тронный зал. В глубине стояло здоровенное кресло, в котором совсем потерялась тоненькая как тростинка девушка. Она была красива той бледной болезненной красотой, которая увядает уже к годам двадцати пяти. Фарфоровая кожа превращается в сухой пергамент. Еще недавно едва проступавшие голубенькие жилки – в отвратительные синие полосы. Легкие как пух локоны – в жалкие ломкие пряди, которым не поможет ни один парикмахер.

Но у принцессы эти неприятные изменения были еще впереди. Сейчас передо мной сидела поразительно красивая кукла с нежным личиком, огромными глазами и розовыми губками бантиком. Впечатление портила только корона. Слишком грубая и тяжелая для такой воздушной красоты.

Я присела в реверансе. Ла Варг и тут учудил, бухнувшись на одно колено:

– Ваше величество! Я привел ее!

«Величество? – опешила я, порадовавшись, что из-за поклона мелькнувшее на моем лице удивление никто не заметил. – Не рано ли?»

– Ах, оставьте, милый Марио, – звонким как серебряные колокольчики голоском попеняла принцесса. – Сколько раз говорить: король – мой любимый брат. Это он – величество. А я всего лишь…

– Нет! – пылко перебил ла Варг. – Вы королева! Королева моего сердца! И пусть меня казнят, но я буду говорить вам «ваше величество»!

Принцесса рассмеялась, потрепав болтуна по льняным кудрям. Я же старательно пыталась удержать стремительно отвисающую челюсть на месте: «Что за глупость тут творится? Меня пригласили третьей на романтическое свидание? Свечку подержать?»

– Нет, когда-нибудь тебя действительно казнят за твое нахальство, – сообщила между тем принцесса своему разодетому рыцарю.

– Я умру с вашим именем на устах! – не замедлил с ответом тот.

От приторности и фальши меня начало подташнивать. Даже в уличном балагане на рыночной площади актеры были более талантливы. Эрика с наигранным гневом оттолкнула ла Варга, пытавшегося поцеловать ее подол, и указала ему на дверь.

– Подите вон, безумец!

– Я уйду, но моя любовь останется у ваших ног! – с пафосом воскликнул тот.

Фраза прозвучала настолько знакомо, что я даже попыталась вспомнить, из какой она пьесы, и, отвлекшись, не заметила, как осталась с принцессой наедине.

– Удивлены? – проговорила она совершенно другим, серьезным тоном. – Присядьте. Мы поговорим, и вы все поймете.

«Все, что мне надо, я уже и так поняла, – мрачно подумала я, усаживаясь в предложенное кресло. – Теперь посмотрим, что надо вам, ваше фарфоровое величество…»