Текст книги "(не) Моя доярушка (СИ)"
Автор книги: Анастасия Боровик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Анастасия Боровик
(не) Моя доярушка
Глава 1
Марко
Солнце палило нещадно, пот струился по лицу, и приходилось поднимать футболку, чтобы вытереть его. Мы с Толиком стояли на пыльной обочине, окруженные гулом насекомых и запахом нагретой земли. Толик, как всегда, был раздражен. Он хлопнул слепня за спиной и, не оборачиваясь, бросил:
– Йопт! Еще один, скорей бы уже домой прийти. Пить хочу.
– Зато будешь загорелым, от девчонок отбоя не будет, – вторил ему я.
– Куда тебе еще загорать? Ты с рождения черный, как смоль, – сказал он, прихлопнув очередного насекомого.
Я рассмеялся, глядя на его взъерошенные волосы и короткую стрижку.
– Вообще-то у меня благородная оливковая кожа, как у всех итальянцев.
– Чего они ко мне прицепились? Я им что, медом намазан? Тебя вообще не трогают, – злился Толик, размахиваясь руками.
– У меня кровь горячая, вот они и боятся, – ответил я, почесывая плечо. – Терпи, скоро дойдем до дома.
Толик только фыркнул и снова замахнулся на очередного насекомого.
– Вот кепки зря не взяли, – пробормотал он, глядя на яркое солнце, которое беспощадно палило нам в макушки. – Голову напечет.
Я пожал плечами и сорвал травинку с дороги.
– Ну что поделать, – сказал я, засовывая травинку в рот. – Зато мы на каникулах, наслаждаемся свободой.
Толик закатил глаза, но я знал, что он тоже рад. Мы с ним дружили с детства, и сейчас, когда сессия позади, ничто не могло испортить нам настроение. Ну ладно, мне не могло, – Толику явно портили настроение слепни. Я снял футболку и хлопнул по Толику.
– Ай! С ума сошёл? – завизжал он.
– Слепень был, – рассмеялся я, но Толик уже играючи напал на меня.
– Отвали, и так жарко, – ржал я, щипая его за бок.
Мои родители укатили в Италию, а я решил остаться на месяц, чтобы провести время с друзьями. Мы приехали в дом родителей и сразу после приезда решили прогуляться, посмотреть на окрестности и решить, что делать дальше. Дома осталась моя сестра Белла, а вечером должен был приехать друг Серёжа с компанией. Я очень их ждал, но больше всего – девчонок. Хотелось завести летний роман.
Такой легкий и без обязательств, чтобы много секса, охов и вздохов.
– Как думаешь, мне сегодня перепадет от кого-нибудь? – спросил я Толика.
– Что, шишка уже горит? – рассмеялся друг, и я вместе с ним показал неприличные движения.
– Я тоже надеюсь с кем-нибудь перепихнуться сегодня. Причем у меня есть кое-кто на примете, – сосредоточенно сказал Толик.
– Вот Сереже хорошо, он ни с кем трахаться не хочет, – заржал я.
Сережа – это наш общий друг с детства. Он себя блюдет для той самой, которая непонятно когда случится в его жизни, и мы, как два настоящих друга, все время подкалываем его по этому поводу. Но Серому насрать на это. Я бы тоже не парился, но у меня яйца гудели чаще, чем можно себе было представить. Немецкое кино вперемешку с итальянским уже достало.
Путь через поле завершился, и мы приблизились к жилым строениям, среди которых виднелся и наш дом. Я толкнул Толика, но он ответил мне тем же и, видимо, не рассчитал силу. Я потерял равновесие и едва не упал в канаву. К счастью, я удачно приземлился на колени. Поднявшись, я отряхнул брюки и посмотрел вперёд. За невысоким зелёным забором открывался потрясающий вид.
Там стояла девушка в голубом платье в цветочек с глубоким вырезом, из которого виднелись две пышные груди. Ее платье облегало огромную аппетитную задницу, в которую хотелось залететь с разбега. На голове был миленький белый платочек, который совсем не сочетался с ее совращающим образом.
У меня было ощущение, что я попал в немецкое порно и вот-вот увижу, как она начнёт раздеваться из-за невыносимой жары. Неужели мне всё это чудится? Я словил солнечный удар? И теперь вижу виртуальную реальность, которая полностью погружает в настоящий мир. Очнись, Марко, это всё правда, и перед тобой стоит бомбита, от которой срывает предохранители.
Я замер, не смея пошевелиться, и весь мир для меня сжался до одной-единственной точки – этой пышущей здоровьем девушки. То, что произошло дальше, заставило меня забыть о дыхании.
Она взяла крынку с молоком и прильнула к ней своими полными губами, делая большие глотки. Молоко стекало по её подбородку и скатывалось в ложбинку между грудями. Мне хотелось стать этим молоком. Мой член напрягся, и я ощутил, как всё тело покалывает и гудит. Я одёрнул брюки, но, прикоснувшись к себе, почувствовал непреодолимое желание начать удовлетворять себя прямо здесь, перед её забором. И чтобы она смотрела. Сука, да я какое-то похотливое создание.
Моя бомбита допила молоко и вытерла губы своей полной ладошкой, а я уже представил, как она проводит своей рукой по моей головке. Я поплыл, это был секс с первого взгляда. «Хочу только её», – крутилось в голове. Кажется, я сейчас кончу прямо в штаны, позорище. Из моих затуманенных мыслей меня вывел голос Толика.
– Хороша телочка! Ты видел, какие у неё формы? Я хочу её, – с придыханием сказал приятель, а я стиснул зубы и толкнул его в плечо.
– Не говори такие грубости о незнакомой девушке, – гаркнул я, умолчав, что сам не лучше.
– Эй, ты чего? – взбунтовался Толик. – Вообще-то знакомая. Я обратил на неё внимание ещё вчера. Пойдем познакомлю, так и быть, вблизи оценишь сиськи, – заржал Толик и пошел прямо к забору.
– Когда ты успел познакомиться? – спросил я, догоняя друга. – Мы же вчера всё время были вместе?
– Да, я вечером вышел, а она шла из магазина. Поговорили, – спокойно ответил Толик, а у меня внутри всё перевернулось. Что теперь делать? Друг уже положил на неё глаз. Это не по-пацански как-то.
Толик зашёл в калитку, и моя пышечка повернула голову, улыбнулась. Всё, я пропал. Не отдам. Я толкнул Толика в плечо и прошептал ему на ухо:
– Толик, я в игре. Пусть победит сильнейший.
Лицо друга исказилось в неприятной гримасе. Я понимал, что это подловато, но он не стал меня упрекать.
– Хорошо, так даже веселее, – проворчал он и махнул мне рукой. – Привет, Машуня! Как дела?
Девчонка приближалась к нам, виляя своими широкими бедрами, и её грудь подпрыгивала в такт движениям. Я заметил, как от неё исходит сияние, и у меня отвисла челюсть, из которой, кажется, потекла слюна. Вот блин! Сейчас решит, что я недееспособный.
– Привет, Толик, я так рада тебя видеть. За молочком пришел? – раздался звонкий девичий голосок.
О да, милая, я бы сейчас с удовольствием слизал все капельки молока, которые попали на тебя. Марко, возьми себя в руки и собери слюни. Толик вон какой галантный, взял её нежно за руку.
– Это мой друг Марко, мы у него гостим, – говорит друг с какой-то неприязнью.
– Привет, Белла дона! – подмигиваю я девушке, надеясь, что мой итальянский язык ее впечатлит, и сразу же представляю, как хочу засунуть его в огромный рот. И не только язык. Член снова встает, палиться не хочется, но не получается, физиология берет свое.
– Так я не Белла, а Машка, – говорит она с осторожностью, вытирая руки о свое платье. – Ну что, молоко будете брать? Только Буренку надоила, теплое, свеженькое.
– Я буду, – отвечаю я. – Обожаю коров и молоко, а ещё мне нравится, как их доят за сиськи, – продолжаю я, запинаясь. Кажется, я смущаю Толика больше, чем девушку, которая смеётся и говорит:
– Толик, твой друг кудрявый какой-то странненький, не нашинский, сразу видно. Заморский.
– Да, итальянец, что с него взять. Принеси-ка, Машуль, молочка, – просит Толик, а я чувствую, как снова опускаю слюну. Теперь точно подумает, что я идиот.
– Да, неси молочка, – кричу я вслед девчонке и Толику, которые уже направляются к её дому. Вижу, что Толик держит за спиной фак. Ну, выйдем, я опущу тебя в канаву, дружок.
Толик несёт стеклянную банку с молоком, и моя бомбита улыбается этому дрыщу худосочному покушанному. Все злит, и тупость моя, и их милые разговорчики.
– Благодарю, Мария, – говорит Толик. – Ещё увидимся, может, как-нибудь прогуляемся? – предлагает он.
– Да, приходи к нам вечером, ребята приедут, повеселимся. Выпьем чаю, – говорю я, забирая у Толика банку и чуть не опрокидывая её – она оказалась тяжёлой.
Маша смотрит на меня с неодобрением. Видимо, эта банка ей очень важна.
– Руки крюки, держи банку крепче, Буренка ведь старалась, – говорит она.
– Так ты придёшь? – спрашивает Толик, и моя пышка снова улыбается ему.
– Да, я спрошу у деда, и если он разрешит, то приду, – говорит она, смущаясь перед Толиком и накручивая платок на палец.
– Мы будем ждать, – радостно отвечаю я, но она лишь бросает на меня пренебрежительный взгляд, словно я слепень, который сел не на то место. Ах, как бы я хотел оказаться на этом теле!
– Идите, а то ещё свиней кормить, – говорит девчонка и уходит.
Ко мне подходит Толик и щёлкает меня по носу.
– Закрой рот, подтяни челюсть, моя будет, ты для неё не далекий, – ржёт он и идёт вперёд, а я за ним, поникнув головой.
– Посмотрим ещё, кто первый ей под цветочек залезет, – говорю я, собираясь выложиться по полной.
Глава 2
Хоп-хей, нам на даче веселей.
Наливай, залпом запивай.
Хоп-хей, вместе зажигай.
Уууууууууууууу Ааааааа
Мы с пацанами весело кричим, обнявшись в кольцо и подпрыгивая. Я задеваю локтем Толика, извиняюсь, но внутри меня всё сладко замирает. До сих пор не могу отойти от его усмешек в мою сторону.
Серёжка, как всегда, сидит в окружении девчонок, которые по нему сохнут. Только эта рыбка на ваш крючок не попадется. Мама не для вас ягодку растила. Думаю про себя, посмеиваясь. Толик явно недоволен. Ему не нравится, что все заглядываются на нашего спортсмена. Я бы и сам был рад, чтобы кто-нибудь обратил внимание на Толика, даже пытался его пару раз «пристроить». Глядишь, за Машкой бы больше не ухлестывал.
Ах, моя доярушка… Где же она? Уже темнеет, шашлыки готовы, девчонки с Серёжей сделали салаты. А её всё нет.
Я специально банку молока помыл, чтобы показать себя хозяйственным парнем. Так долго её отмывал, тряпкой вытер насухо, даже думал бантик повязать. Чтобы прям в сердце бомбиты залезть, а потом еще и в трусики. Судя по всему, моей пышечке эта банка очень дорога. Интересно, что же она задерживается?
Ко мне подходит Алинка. Давно на мне виснет, или не на мне, а на Италии? Любит там актёров разных, пересмотрела фильм «Три метра над уровнем неба» и всё мне рассказывает, какие мы там страстные. И пофиг, что главный герой испанец, видимо, тоже хочет, чтобы по ней прошлись пожестче.
Нет, я эту хрень не смотрел, так, одним глазком с сестричкой Бэлой поглядывал. Вот откуда у девушек такая тяга к абьюзу? Может, и Маша тоже так хочет. Представил, как заваливаюсь в кожанке к моей доярушке и как хлопаю кулаком по столу: «Молока давай! Хочу не могу!» – ржу про себя, а потом смотрю вперёд и вижу два удивлённых глаза Алинки.
– Марко, ты чего сам с собой смеёшься? Я тебе сказала, что у меня кошка умерла, редкой породы была, – говорит она.
– Дай угадаю, итальянской? – предполагаю я и почему-то улыбаюсь. Чёрный юморок, но что-то вылез, видимо, на нервах. Алинке, видимо, мои слова не нравятся, крутит у веска.
Где же бомбита? Снова нервничаю я, разглядывая недовольную худосочную Алинку. Вот блин, кости одни, ключица так вообще выпирает, как у скелета. Шея тонкая. Вообще странно, раньше я об этом не задумывался. То ли дело у Машеньки. Такую шею и не обхватишь, на её фоне я, наверно, дохлик какой-то.
Надо пойти поесть, массы что ли набрать. Вообще не зря я на Машку запал. Она, видно, сразу горячая, как итальянская женщина. Я когда с дядей своим Матео в Италии общался, он всегда говорит, что балдеет от пышных женщин с хорошими формами. Есть что ухватить. Одну вот и ухватил, жена его Джульетта. Так она по размеру как два дяди Матео разом. Так та, помимо пышности, вспыльчивая, как спичка, постоянно выходит на балкон и с соседкой обсуждает, как Матео сковородкой охреначила. Он ее попросил тут блинчики пожарить, так она орала ему: «ВаффанкУло! Vaffanculo! Иди в жопу!» Дядька ей в ответ крикнет ругательное про дерьмо: «Мерда! Cazzo, merda, bastarda!» – и радуется дальше, какая у него знойная красотка. Вот и меня, видимо, гены не обошли стороной, я бы от Машки и удар банкой принял. Если бы потом залечивала меня своими пухлыми губами.
За рассуждениями опять забыл про Алинку, которая, кажется, думает, что со мной что-то не так.
– Ты что, курил что-то? Ты какой-то неадекват сегодня, – фыркает она и отходит, косясь на меня, а я продолжаю улыбаться, как дурак.
Вкурил, Алинка. И не отпускает…
– Марко, а где у вас тёплая одежда? Твоя сестра совсем раздетая, заболеет же, – зудит над ухом Серёжа.
– Да там, в доме где-то, – говорю я. И слышу во второе ухо, как принимается вспыльчиво орать сестра:
– Вообще-то мне не холодно, Марко, скажи ему, что я уже не маленькая!
– Ты потом как детей будешь рожать? – вторит ей мой друг.
Мелькает мысль, что Серёжа реально не по годам слишком ответственный. Вот бы на него Бэллу скинуть. Я бы за ней следить перестал. Да парня жалко. Она его не то что сковородкой лупить будет, жизни не даст. Она же шумная, не думает иногда, о чём говорит, да и делает глупости чаще, чем мы вместе взятые. Да и он своим занудством своим доведёт Белочку до белого каления.
Растили сестру как принцессу, исключительной и неповторимой, вот и получаем. Вообще, если к ним присмотреться, то Сереженька поболее на принца смахивает, еще и со своей фамилией – Белый. Сережа Белый Первый, или какой он там в своей родне по счету, у него родственников тоже много.
– Бэлла, слушай Серёжу, он тут самый умный, а то мамуле нажалуюсь, – говорю я.
Сестра злобно выдыхает и уходит надевать толстовку, бросив вслед: – Avere la faccia come il culo!
– Куло! Она опять сказала, что я задница? – переспрашивает Белый.
– Ну не совсем ты, скорее, что у тебя лицо, как задница, – смеюсь я и вижу, как друг начинает злиться.
– Да забей, выражение такое. Она намекает, что у тебя стыда нет из-за того, что ты за ней следишь вечно. Как-то так. Серёж, вот ты весь такой умный, а скажи лучше, как массу быстро накачать? – спрашиваю я.
– Зачем тебе?
– Ну… – рассуждаю я, – тяжести поднимать, там знаешь, вверх и вниз.
Чтобы перед пышечкой не опозориться, добавляю про себя.
– Марко, ты сегодня как с Толиком вернулся с прогулки, так странный какой-то, у тебя всё в порядке?
– Да, у меня, кажется, смысл жизни появился.
– Понял тебя, – отвечает Серёжа. – Для этого нужно регулярно заниматься спортом и правильно питаться. Есть специальные упражнения для развития силы и массы мышц...
Серёжа не замолкает, кажется, я слышу, что завтра бегать с ним пойдём. Пора линять от него. Надо всё-таки его на Бэллу натравить, глядишь, дурь из неё всю выбьет.
– Смотри, к нам на огонёк пришли. Миленькая какая, – говорит Серёжа, и я забываюсь.
– Даже не думай о ней! – восклицаю я, и спортсмен удивляется.
– Да я и не думал, просто она одета так интересно, – осторожно начинает он.
Против Серёженьки – отличника и спортсмена – я точно конкуренцию не выдержу. За ним и так все бегают, как зомби за мозгами.
Смотрю в сторону и вижу: стоит доярушка моя под ручку с каким-то сельским мачо. На ней синенькое платьице с белым воротничком и аккуратные туфельки на каблучке. На танцы, что ли, собралась? Мачо тоже весь причёсанный, зализанный, волос к волосу, рубашечка расстёгнута, оттуда вылезают волосы. Что он делает? Почему стоит рядом с ней и смотрит на всех, будто бы пришёл убивать?
Сзади меня толкает Толик и на весёлом дыхании говорит:
– Телочка пришла, пойду покажу, какой я аристократ, – говорит он и проходится по своим волосам рукой, отчего они становятся похожи на волосы дружка моей пышечки. Чешу своими руками кудрявые локоны и думаю: может, сбегать состричь их, если ей нравятся такие зализанные? Ну уж нет, как-нибудь с волосами попробую завоевать. Серёжа тоже вон с длинной шевелюрой ходит, и я не уступлю. А где, кстати, он? Стоит уже с парочкой разговаривает.
Идём с Толиком к ним. Маша в руках держит банку с огурцами, парень рядом с ней молча слушает Серёжу.
– А это вам огурчики, сама катала, – слышу звонкий голосок. Пухлые, гладкие ручки передают банку спортсмену.
– О, класс, спасибо. Я тоже огурцы катаю. Ты какой рассол делаешь? – спрашивает Серёжа, а я нервничаю. Он и тут у нас молодец – огурец. Ему явно надо было бабой родиться. Всё умеет. Хотя его огурцы вкусные, сам ел. Точно надо с Беллой свести, в доме огурцы всегда будут. Или лучше мне с Машкой побыстрее замутить, а там, глядишь, и на помидорчики договоримся.
– А вот и они, – говорит Серёжа и хлопает меня по плечу.
Я смотрю на сельского мачо, и такое ощущение, что на фразу «а вот и они» он готов сорваться, как питбуль, и вгрызться мне в шею. Немного страшно, но, видимо, не Толику, который поддал пива.
– Мария, добрый вечер! Как здорово, что ты пришла. И друга пригласила, молодец, – радушно встречает их друг.
– Борис, – строго произносит мужчина.
– Борыс, кыс-кыс, – верещит Толик, а мы с Сергеем смотрим на него как на полоумного. Ну хотя бы в глазах моей бомбиты теперь не только я идиот.
Борис продолжает смотреть на Толика, как на мясо, и, кажется, дрыщ всё-таки это замечает. Поднимает руки и смеётся:
– Шутка.
– Да он у нас шутник, – подтверждает Серёжа и приглашает всех к нам.
– Зенки протри, малахольный, и за шутками следи, вдуплил? – сурово припечатывает сельский мачо. Кажется, Толик вдупляет, покорно качает головой.
– Маш, ну их, айда на танцы? – спрашивает её Борис, а она улыбается ему и отвечает:
– Я с парнями обещала посидеть – не комильфо обманывать. Позже дойду. – Она бросает это и вздыхает.
– А где тут танцы? Мы тоже можем прийти, – говорит Толик, а я только согласно киваю, как собачка на переднем сиденье в машине.
– Прямо по дороге клуб. Придёте, скажите, что к Лютому, вас впустят, – заявляет Боря, и я опять киваю головой.
– Клуб? Я хочу танцульки! – вмешивается в разговор с разбега моя сестра Белла, прыгая одновременно на Толика. Борис видит мою сестру, и, кажется, его улыбочка дёргается, правда, больше похожа на звериный оскал.
– Никакого тебе клуба, – говорит Серёжа, переставая улыбаться, и настороженно смотрит на Бориса.
– Сами разберётесь. Я поскакал жариться. Машка, если что, звони, цифры знаешь, – сообщает парень и уходит по тропке в сторону клуба.
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в красные тона. Доярушка оглядывается вокруг, пока все молча разглядывают её. Неловкая пауза затянулась, а я решил, что сейчас тот самый момент, чтобы признаться.
– Маш, а я банку помыл от молока, давай отдам.
Глава 3
Мы сидели за столом. Я оказался рядом с Машей и радовался, предвкушая близкие касания. Но тут успел и дрыщ подсуетиться. Хотя места уже не было, он умудрился втиснуться. Я предложил пышечке шашлычку, а Толик сразу начал накладывать ей салат в тарелку. Вот это мы гостеприимные! Остальные, правда, странно смотрят на нас, видимо, понимают, что не просто так мы добренькими стали. Да что там говорить, все оценили большую грудь моей бомбиты, и поэтому впервые хочется занудно, как Серёжа, поступить, спрятать от всех свое сокровище.
– Маша, тебе не холодно? Может, принести куртку? – спросил я. Тут же думаю, где бы её размера куртку мне найти, чтобы на её аппетитную пятерку налезла. Может, ветровку свою дать? Не нравится мне, что на мое добро глаза все разинули.
– Да мне жарко, что в пот бросает, – говорит моя зазнобушка и проводит своей пухлой ручкой по шейке.
Скорей бы нас уже вместе в пот бросило, – срываюсь я в мыслях и, тяжело выдыхая, сажусь обратно. Тянусь к вину. Надо выпить и Маше налить, глядишь, и вечер пойдёт иначе.
Папа всегда говорил: «Хочешь, чтобы женщина была доброй, помой посуду и налей ей вина».
Тяну бутылку к её стакану, но она уверенно закрывает ладошкой.
– Не пью.
– Понял, – говорю я, – тогда ешь, – и она мне впервые по-доброму улыбается.
– А это я люблю, – говорит она.
– Заметно, – отвечаю я и поздно понимаю, что сказал не то, что собирался. Теперь на меня смотрят не с улыбкой, а с проклятием. Только дружка моего не проклинай, может, он тебе еще понадобится, молю я. Её взгляд сейчас мне напоминает взгляд Бориса, опасный и тяжёлый. Интересно, кто он ей? И, видимо, интересно не только мне.
– А это кто, твой друг? – спрашивает Толик.
– С детства вместе росли, дед попросил довести до вас, – отвечает она.
– Ну вы там с ним, – я показываю два указательных пальца, которые трутся друг о друга. Кажется, я снова сказал что-то не то.
– Нет, он просто друг, – говорит она и обиженно отворачивается к Толику, полностью игнорируя меня. Они все весело смеются с Серёжей, и Маша зовёт Бэллу посмотреть на корову, а может, и подоить.
Ко мне подсаживается Алинка. Она садится так близко, что приходится подвинуться ближе к моей доярушке. Я-то рад, чувствую тепло и мягкость её тела, а она, зараза, ведет плечиком, как будто ей это неприятно. Не знаю, что делать... Её пухлая ручка аккуратно берет куриный кусочек шашлыка и затаскивает его полностью в рот. На заднем фоне что-то спрашивает Алинка, но меня уже нет. Я смотрю, как её пухлые губы двигаются, щеки раздуты, а на розовых губах светится масло от шашлыка. Маша поворачивается ко мне и смотрит своими голубыми глазами, проникая по всему телу дрожью. Она наклоняется ко мне, и я аж забываю дышать. Я открываю рот, чтобы ей сказать, как рад её видеть, но не успеваю. Она протягивает мне салфетку и тихо сообщает:
– У тебя слюна пошла, на, вытри.
И всё. Я ещё никогда не был так близок к провалу. Смотрю и боюсь увидеть отвращение в её глазах, но она лишь умиляется и тихо говорит:
– Ну ты смешнЫй, кудрявый.
СмешнЫй, смешной, да какая разница. Это же, наверное, хорошо? Значит, нравлюсь? Или это как «хороший ты, но отдамся другому, зализанному Толику или суровому БорЫсу»? Выдыхаю.
– Ну что, идём на танцы? – спрашивает Бэлла. – Я с Сережей договорилась, пойду в джинсах и закрытой кофте.
– Иногда мне кажется, что это он твой брат, а не я, – сообщаю без настроения.
– Идём, конечно! Мария, прошу, – отвечает Толик и предлагает пышечке руку. Она встаёт и идёт с ним.
– Танцы! – голосят все вокруг. Девочки идут в дом побыстрее накраситься и одеться. Парни набирают банки пива, а я просто сижу и думаю, стоит ли мне пыжиться или просто воспользоваться доступной Алинкой.
Идём гурьбой по дороге. Бэлла тащится рядом с Толиком, а он с ней весело болтает. Рядом с ними идёт Маша, что-то тоже весело рассказывает, а мы с Серёжей идём молча и смотрим на них. В руках у меня та самая помытая банка, сгорбился и иду. Серёжа хлопает меня по спине:
– Ты же решил спортом заниматься, выпрямись.
– Чего так больно? – ругаюсь я.
– Да не знаю, что-то настроения нет, – говорит мне друг, и я его понимаю. Настроение сейчас взять пышечку и сбежать куда-нибудь на сеновал, звёзды ей показывать, а не идти на местную тусовку с сельскими, где можно и по морде отхватить. До сих пор чувствую лицо Бориса и взгляд нападения, это он еще не знает о моих планах залезть под юбку, а то я бы уже лежал побитый и кричал Серёже: «Брось, брось, да не меня, а ружья брось!» Смеюсь, и Белый смотрит на меня странно, поднимая брови.
– Маркуша, ты там случаем не влюбился?
Я ошарашенно смотрю и начинаю бегать глазками туда-сюда, разглядывая всех вокруг, потом толкаю каменную глыбу в лице Серёжи, но вместо этого чуть не отлетаю сам, а спортсмену хоть бы хны. Смеется еще, правда, не как Толик с издевкой, а с каким-то пониманием. Всё-таки Серёжка хороший, иногда мне кажется, что он уже отцом родился.
– Ладно, не говори. Но ты просто учти, что любой девушке нужна забота, внимание и немного игнора.
– Вот откуда он всё знает? При условии, что ни с кем никогда не встречался и влюблен не был. Может, там пришелец в нём сидит? Или какой-то дед умер и переместился в его тело? И что значит «игнора»? Почему я должен игнорировать свою пышечку, тогда она к Толику уйдет и помашет своим белым платочком вслед. И что значит «влюбился»? Злюсь я. Это просто у Серёжи в голове любовь-морковь, а у меня просто нравится, хочу увидеть её персики. И всё.
– Марко, ты чего злишься-то?
Он спрашивает, а я понимаю, что не могу объяснить. Не могу объяснить, что эта пышечка, как мечта, как что-то недоступное и манящее.
– Да ну тебя… – говорю я и иду вперёд. Нужно срочно сбросить напряжение. В руках банка, которую я держу, как сокровище. Может, хоть поцелуя в щёчку заслужу?
Вот мы, конечно, мужики, на всё готовы, чтобы получить желаемое. Из кожи вон вылезти, а она идёт, смеётся Толику. Ты посмотри ручку ей дал, чтобы грязь перешла. Аристократа, мать его, показывает, а в голове своей Толик – портовый моряк, вернувшийся с годового плавания без женщин.
Идут они быстро, но я на своей злости не только догоняю их, но и обгоняю. Вот так вот мчу вперёд по тропинке, пока не слышу крики своей сестры:
– Марко, ты не туда? Нам направо!
Поворачиваюсь и иду обратно, в результате снова сталкиваюсь с Серёжей, который как шел медленно, так и продолжает идти уверенной походкой вперед. Я сейчас как Толик прям, чувствую, что начинаю завидовать Серёже и его спокойствию.
– Привет, Марко! Далеко от меня сбежал? – усмехается друг.
А я обнимаю банку, которая уже как родная стала, и тихо вздыхаю.
– Ну ты шебутной, Марко, конечно, и смешнЫй, – передразнивает мою доярушку Серёжа, и я сам начинаю улыбаться ему в ответ.
– Какой уж есть, – отвечаю я.
На крыльце белого дома, похожего на деревенский, сидят молодые парни и девушки. Парни курят, а рядом с ними стоят девушки в ярких платьях и с макияжем, они весело хихикают и что-то нашептывают друг другу. Судя по тому, что все смотрят на нас, мы, вероятно, стали предметом их разговора.
В этот момент так и хотелось крикнуть им, как в детстве: «Чего зырите, в штаны пузырите».
