Текст книги "Веселые каникулы мажора (СИ)"
Автор книги: Аля Драгам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 06
Лето 1998 год. Василиса.
Парень ты не плохой, только ходишь к другой,
А меня будто не замечаешь.
А у этой другой есть жених дорогой,
И, конечно, об этом ты знаешь.
Вытру слезы рукавом, о тебе мечтая.
Не ходил бы ты к другой, слышишь я страдаю.
А во дворе расцвела ароматная груша.
Словно туман застилает дорогу домой.
Ты приходи поскорей на свиданье, Андрюша.
Будем с тобой целоваться под желтой луной.
© Алёна Апина – «Андрюша»
– Вась, ты чего странная такая? – Сашка, с которой мы встретились, чтобы посмотреть «Дикого ангела» уже не первый раз толкает локтем.
Любимого сериала сегодня нет: профилактика.
Эх! А дела переделаны, книги перечитаны… Надо, кстати, дойти до библиотеки и сдать литературу, которую Танюшка мне притащила в день приезда.
Сейчас у сестры отпуск, вместо неё работает какая-то приезжая женщина.
«Дачница», – обозначила бабуля, не забыв фыркнуть.
И это она не дачников не любит, а, как она зовёт «расфуфыренных мадамов». Смешно звучит. Да и выглядит тоже смешно.
– Может, на пирс? Я слышала, сегодня собирается компания.
– Они каждый день собираются.
Купаться хочется, это правда. Но меня тормозит кое-что.
Точнее, кое-кто.
Сашка ещё не в курсе, я собиралась рассказать ей про неожиданную встречу позже, но раз такое дело…
– Барсов приехал.
– Кто⁈
– Барсов. Бабин Томин внучок собственной наглой персоной. С невестой.
Если он думал, что его раскрашенная кукла говорит тихо, то глубоко ошибается.
– Вау!
– Угу.
– И чё? – Сашка устраивается, по-турецки сложив ноги, и выжидательно смотрит. – Бабушка рассказала, да? Тем более надо сходить, вдруг увидим. Интересно же.
– Да видела я его, – отмахиваюсь. – Ничуть не изменился. Всё такой же наглый и противный.
И с невестой.
Нет, сейчас мне всё равно, а пять лет назад моё сердце заходилось в безумном беге при виде него. Как раз после нашего странного танца на взрослой дискотеке.
Санька тогда уговорила меня остаться и подсмотреть. Вот мы и… Она, кстати, своего Кейса именно тогда подцепила. Так подцепила, что расцепиться не может.
А он как сквозь землю провалился. Пропал.
Подруга плачет, переживает, но не жалуется. Иногда только прорвёт, как сегодня.
– А знаешь, пойдем. Искупаемся, – прикусываю губу.
Пусть Сашка развеется, а то я совсем эгоисткой выгляжу. К тому же, у меня всё остыло. И потом не факт, что Барсик тоже придёт. Наверное, закроется со своей куклой и отдыхать будет.
– Только ко мне зайдем за купальником, ладно?
Нового у меня нет, но прошлогодний сгодится. Я не выросла, даже наоборот, похудела.
Экзамены… Ну, и домой совсем не хочется приходить… Мамин новый муж…
Ох, лучше не вспоминать!
Я им с мамой не говорила, что поступать буду здесь, поближе к бабушке с дедом. Уже и документы подала, и вступительное собеседование прошла.
Бабушка поддержала, а дедушка… Дедушка покачал головой, обнял и ушёл в мастерскую, строгать очередной стеллаж.
Бабуля себе обустраивает уголок, как в журналах, которые читает Таня.
Вот и к сестре тоже ближе буду, а в город…
Нет, не хочу возвращаться, если честно.
– Вась, ты если так тормозить будешь, мы никогда не соберёмся!
Сашка с деловым видом выдвигает ящик комода, в котором лежат мои вещи, и вытаскивает салатовый купальник.
– Переодевайся давай, я пока полотенце у тети Шуры попрошу, а то тебя не дождешься…
И вот мы на пляже, где уже происходит оживленное движение.
Парни уже жгут костер, кто-то из девчат валяется на покрывалах. Сашка успевает притащить из укрытия металлический лист, на котором обычно запекаются рапаны.
Напрягаюсь, когда вижу Цыпу с ней рядом, но он молча уходит собирать с мальчишками ветки для костра.
– Нырнем?
– Давай. Только давай отойдем?
Если двигаться вдоль берега, можно попасть на маленький кусочек отгороженного пляжа. Недалеко и очень уютно.
Отходим и, окунувшись, просто валяемся на песке, рассматривая редкие облака.
– Здесь он меня первый раз поцеловал, – вдруг подруга садится и обхватывает колени руками. – Я сначала испугалась, а потом поняла, что его не боюсь. Знаешь, Вась, я, наверное, влюбилась в него ещё тогда, когда он подошел, наглый такой, и утащил меня танцевать. Наглый, но ведь никогда не обижал. И даже когда смеялся, что я мелкая, а сам так смотрел…
Сашка всхлипывает и замирает, рассматривая горизонт.
– А потом, после первого поцелуя, был второй. И третий. И все здесь. Мы специально приходили сюда и целовались. А всем я врала, что ухожу читать книги, которые на лето задали.
– Я знаю, – не меняя позы, поворачиваю голову, чтобы было удобнее разговаривать. – Ты тогда за лето ни одной книжки не прочитала, и все время ходила с томиком Достоевского. Темно-серый такой, помнишь?
– Неа. Вообще ничего не помню, кроме него. Он меня как будто заколдовал. А теперь…
– Он приедет, Саш, – повторяю и повторяю, как днем. – Он столько ждал, что не может не приехать…
Некоторое время молчим, думая каждая о своём, а потом, не сговариваясь, поднимаемся и покидаем уединенное местечко.
Я сразу же иду на любимое место – блок, который торчит нелепо одной стороной, а Сашка отходит поздороваться с присоединившимся к компании девочкам. Я им машу издалека, занятая осторожным подъемом по шершавой поверхности. Смотрю исключительно под ноги, чтобы не свалиться и не ободрать кожу, как уже делала не раз.
А когда выпрямляюсь во весь рост, застываю с довольной улыбкой, но ненадолго…
К сожалению, внизу барахтается тот, кого я не планировала сегодня встречать. Выныривает неожиданно, пугая так, что я чуть не скатываюсь в воду.
Прищуривается и скользит по мне своим фирменным взглядом. Выражения глаз не видно из-за отражающегося солнца, но кожа словно вспыхивает, будто он касается её по-настоящему. Уверена, что на его губах привычная едкая ухмылочка.
Передёргиваю плечами в попытке сбросить странное ощущение, даже успеваю протянуть его имя…
Нога соскальзывает, и я ухаю вниз…
Ну, блин! Андрей!..
Глава 07
Лето 1998 год. Василиса.
Ты – нежность цветов,
Забытая тайна.
Я был бы готов
С тобой оказаться случайно.
В том мире, где мы
Одни навсегда будем вместе…
И, словно цветы,
Дарю я тебе эту песню.
Это твой последний поцелуй…
Так трудно оторваться!
Огонь свечи задуй,
И нам пора прощаться
Прости меня за все!
Прости за все на свете!
Как жаль, что нам с тобой
Нельзя остаться вместе!
© «Руки вверх!» – «Последний поцелуй»
Откашливаюсь, барахтаясь и зачем-то стуча по воде руками так, что брызги снова и снова попадают в нос, в глаза… До тех пор, пока не осознаю, что на плаву держусь не сама.
Сильные руки обхватили сзади и прижимают к…
Открытие делается так резко, что только благодаря этим рукам я не ухожу под воду повторно.
– От… Отпусти, – теперь уже толкаюсь в попытке увеличить расстояние.
Активно шевелю ногами, расцепляя замок из рук, сомкнутый на моем животе.
Там, где…
Делаю глубокий вдох и возобновляю попытку, радуясь тому, что вода надежно скрывает меня по шею.
Да, мне есть, что скрывать.
И да, поэтому я купаюсь только с Сашкой или в отдалении от всех.
К счастью, Андрей не догадывается о моих мыслях, но воспринимает мои жесты, как игру и начинает снова и снова подтягивать к себе, стоит мне выбраться из плена.
– Я… Ааандрееей, – тяну, потому что в очередной раз хлебнула воды, – да убери же руки! Мне больно!
Последнее выкрикиваю громче, чем следовало бы, но волшебным образом фраза оказывается идеальной: меня отпускают, отплывают, ещё и отворачиваются.
Тороплюсь к берегу, забирая в сторону, чтобы выйти из воды и сразу замотаться в полотенце, которое выделяется на песке ярким жёлтым пятном.
Папин подарок…
Отсюда не видно, но по краю набит орнамент, отдаленно напоминающий васильки.
На самом деле это ромашки, наверное, или другие цветы, потому что в Турции вряд ли видели наши полевые цветочки, но папа так радовался!
И я вместе с ним.
Сёстрам он тогда тоже привез подарки, но сохранили их только я и Лена. Кажется, и потерю острее всех переживаем мы с ней. До сих пор.
Но она ушла жить отдельно, а я…
Я тоже уехала.
Встаю у самого берега на колени, а потом, повинуясь внутреннему чувству, ложусь на живот, позволяя неторопливым волнам окатывать тело.
Они не причиняют неудобств, скорее лаская кожу ног и спины.
Рядом плюхается, судя по издаваемым звукам, тюлень или морской котик, не меньше.
Я видела в зоопарке. Правда похож.
– Подвинься, рыжик, всё место заняла.
– И на рельсы тоже присесть негде, – огрызаюсь, вспомнив популярный анекдот про Чапаева и Петьку.
Андрей, а это он (кто же еще⁉) тихо смеется, уткнувшись лбом в составленные пирамидкой кулаки.
– Зубастая. А если без шуток, очень больно?
– До свадьбы заживёт, – поворачиваю голову, что рассмотреть лучше. – Если, конечно, ты не решишь жениться завтра. В таком случае могу замазать зеленкой. Буду с твоей невестой в одном цвете.
А что? Я всё слышала. И невеста… Интересно, здесь с ним или один?
– Издеваешься?
– Завидую.
– Есть чему? – Барсов с интересом, как мне кажется, смотрит теперь в мою сторону.
– Всегда хотела домашнего попугая, – язвлю, злясь непонятно на что.
Андрей замирает и вдруг начинает натуральным образом ржать, привлекая к нам внимание.
Мне этого совсем вот не нужно! Совсем!
И лежать с ним рядом на песке, как в детстве, мне не хочется!
Поэтому встаю и уверенно двигаюсь к своим вещам, быстро скрываясь под мягкой тканью.
– Убегаешь?
Закатываю глаза, проверяя надежность узла.
– Чего тебе надо, а?
– Мне? Ничего. Полотенце забыл, поделишься?
Мой надежный узел в считанные секунды оказывается развязанным, а этот…
Этот мамонт оборачивает любимое полотенчико вокруг своих бёдер, уставившись на меня с видом победителя.
Охаю и разворачиваюсь спиной, натягивая вещи на мокрый купальник.
Неприятно, но высохнет. Куда важнее спрятаться… от странного взгляда, вызывающего рой мурашек.
А ведь на улице пекло…
Наверное, похолодало, как часто бывает на юге.
Да, так и есть. Просто похолодало!
* * *
У костра сидеть уютно. Смотришь на огонь, на воду и не хочется уходить.
Упираюсь в колени подбородком, скрестив лодыжки, закопанные в песок.
Барсик развлекался, наверное, полчаса, исподтишка закапывая меня, и обнимая другой рукой свою… кхм… разноцветную невесту.
Даже наши мальчики немного обалдели, когда Андрей представил им Марину.
Кстати, он назвал её подругой, но она кинулась всем объяснять, что дружба у них, мягко говоря, не совсем дружба. От некоторых откровений у меня даже щёки запекло, а уж когда она полезла к нему целоваться…
Парни заулюлюкали, а Сашка демонстративно поднесла два пальца ко рту, типа её сейчас стошнит.
Меня тоже, и даже притворяться не надо было.
Кручу в пальцах ракушку, найденную около костра. Она ещё хранит тепло солнца, которое уже зашло.
– Смешная, – подруга забирает ракушку из моих рук и надевает её мне на палец, – на кольцо похожа, скажи?
– Угу, – стягиваю и откидываю вперёд, не глядя. – Кто-то перегрелся, похоже. Давай уже по домам?
Я уже заметно нервничаю. Если в сторону Сашкиного дома ребята идут толпой, то в мою от перекрестка не идёт никто.
Темноты я не боюсь, но с недавних пор одной ходить страшновато.
Надо меньше новости с дедом смотреть, наверное.
– Я тебя провожу, – Сашулька поднимается, отряхивая песок. – Цыпыч, ты со мной? Считай это моим первым желанием.
Бравый наш «Мишка Квакин» продул подруге в дурака трижды, попав на целую неделю в рабство.
Уже завтра у него запланирован поход за рыбалку, потому что все резко захотели ухи. Первое желание было потрачено, а остальные благоразумно припасены «на потом».
– У меня что, есть выбор? – ворчит, но тоже встаёт.
За руку прощается с остальными, я же просто киваю.
– Подожди, вместе пойдём.
Не надо оборачиваться, чтобы посмотреть, кому принадлежит голос.
Барсов тянет свою Марину, которая чуть ли не обгоняет нас, как торопится.
Не понравилось?
Нос она морщила, когда думала, что её никто не видит.
Прячу усмешку, постукивая сандалями над травой перед тем, как натянуть на ноги.
– Спокойной ночи, – прощаюсь с Барсиком и его ненаглядной и толкаю калитку их двора.
Через них идти гораздо короче, чем обходить вдоль забора. Все пойдут общей тропинкой, а мы пользуемся близким знакомством с бабушкой Томой.
Надеюсь, невеста тоже возражать не будет…
Хотя…
– Давай больше не будем через них ходить, – Саша читает мои мысли, и я согласно сжимаю её руку.
– Не будем. Я вообще думаю, что пора на общий пляж переходить. Или на дичку можно на великах ездить.
Дичка – это очень красивое место километрах в трех вдоль берега.
Подъезд туда через лес идёт, но он того стоит! Вид открывается потрясающий!
Но и на пляж спуск тоже, конечно, не менее потрясающий: по практически отвесной скале типа мини-серпантин. Если тропу не знать, можно упасть с самыми печальными последствиями.
Возможно, из-за страха свалиться пляжем мало, кто пользуется. Только местные иногда ездят или парочки, которые хотят уединиться.
– А чё, не заросло ещё?
Вот же ж манера подкрадываться незаметно!
– Не заросла, – шиплю.
Цыпа уже ушёл вперед, и только огонек подожжённой сигареты намекает на его присутствие. – У дедушки спроси, а я тебе не справочное бюро, между прочим.
– Ты лучше, – меня щелкают по носу. – Минуту подожди, я ключи возьму.
– Зачем?
– Отвезу тебя.
– Я сама могу, – гордо вздергиваю подбородок. – Меня ребята проводят.
– Значит, и их отвезём.
Барс скрывается в доме, а мы с Сашкой, взявшись за руки, выскакиваем на улицу.
Без слов же понятно, что никто никуда ехать не собирается.
Пусть вон невесту катает! Она в дом чуть ли не бегом бежала. И это на каблучищах!
– Цып, давай быстрее?
Подхватываем парня под локти с двух сторон и быстрым шагом удаляемся от забора Барса.
Нда. Не очень-то далеко успеваем уйти. В спину светят фары, а потом и машина деда Андрея тормозит, обогнав нас на несколько метров.
– Вроде купалась… Песок что ли в уши попал? Я сказал подождать, Василиса.
Фыркаю.
Смешно же: стоит посреди дороги в желтом полотенце.
Моём, кстати!
– Вещи вернуть не забудь, – намекаю, что не против получить своё обратно.
– Обязательно. Только выстираю и выглажу, – язвит.
– Да уж, не забудь. И чтобы ни единой складочки!
– В машину садись… Складочка…
Сашка хихикает, за что получает щипок. Нечего поддерживать врага хорошим настроением!
Цыпа первым открывает дверь и ныряет в салон на место рядом с водителем.
Мы под пристальным взглядом устраиваемся сзади.
– Сначала Сашу отвезем, – Барс ловко выкручивает руль, разворачиваясь в сторону её дома.
Под песню «Руки вверх» доезжаем до нужной улицы.
Цыпу высаживаем раньше, потом Сашку.
Она чмокает меня в щёку и подмигивает Андрею.
Это ещё что за новости⁈
– Может, пересядешь вперёд?
– Мне и здесь хорошо.
– Упрямая?
– Какая есть. Можешь, пожалуйста, побыстрее, я спать хочу!
– Так-то, Вась, вы бы ещё домой топали.
– Ты сам предложил, – берусь за ручку двери. Если что, я могу и у Сашки переночевать, а утром добежать до дома.
Надо было сразу об этом подумать.
– Кууудааа? – щелчок и дерганье двери ничего не даёт. – Я же сказал, что отвезу.
Машина сдаёт назад, потому что развернуться в узком переулке просто негде.
Выехав задом на асфальт, Андрей включает поворотник, а потом прибавляет скорость.
Мне видно стрелку, западающую вправо, и страшновато, но я молчу, вцепившись ногтями в сиденье.
Успокаиваю себя тем, что дороги безлюдные, фары светят ярко, и ехать осталось немного.
– Спасибо, – стоит Андрею притормозить, выскакиваю из салона.
В этот раз ничто не мешает открыть дверь.
– Подожди, Цветочек, – Барс выходит следом и хватает моё запястье, потянув на себя. – Сейчас пойдешь. Ответь только на один вопрос?
Глава 08
Лето 1998 год. Андрей.
Laudate omnes gentes laudate
Magnificat en secula
Et anima mea laudate
Magnificat en secuala
Happy nation living in a happy nation
Where the people understand
And dream of the perfect man
A situation leading to sweet salvation
For the people for the good
For mankind brotherhood
© «Ace of base» – «Happy nation»
Конечно, Васька ничего не ответила. Развернулась резко, мазнув волосами по лицу, и спряталась за калиткой.
Хлопка двери в дом я не слышал, а это значит, что она всё ещё на улице.
Это раньше было принято оставлять всё нараспашку, а сейчас у каждого висит чуть ли амбарный замок.
Днем, когда ехали, я заметил выросшие заборы у всех, а дед только подтвердил.
Неспокойные времена везде. И хоть кажется, что самая жесть прошла, но нет-нет, да покажут в новостях отморозков, которые хватаются за оружие тупо ради забавы.
– Иди спать, Цветочек, – говорю вполголоса и отступаю к бэхе.
Сижу в тёмном салоне ещё минут пятнадцать, покручивая в руках пластмассовую зажигалку, которую уронил Цыпа.
Цыпа Цыплаков. Вспомнить бы, как зовут его.
Хмыкаю от того, что и меня сегодня каждый второй звал Барсом. Наверняка тоже имя не вспомнят.
И только Васька – это Васька. Василиса. Цветочек.
Тогда, в воде, я просто хотел подразнить, как и всегда, но всё вышло из-под контроля, стоило девчонке угодить в мои лапы.
Тело отредактировало моментально, а голова…
Голова подтянулась чуть позже, когда я в шутку наклонился, чтобы слегка прикусить аккуратное ушко.
Наклонился, вдохнул и…
Запах карамели парализовал сознание так, что мы вдвоем чуть не пошли ко дну.
Хорошо, что Васька активно махала руками и, кажется, ничего не заметила.
И хорошо, что не заметил никто с берега наше маленькое происшествие. Если только Васина подруга, Сашка. Уж слишком пристально она меня рассматривала, а на прощание ещё и подмигнула.
На автомате ответил ей тем же, а сам был уже полностью поглощен другим: дорогой до дома рыжей вредины.
Захотелось вывести на эмоции, потому и втопил педаль в полик. Как оказалось, сделал себе хуже, потому что Василисе всё ро́вно.
Отбросив пластик в углубление для мелочей, поворачиваю ключи и переключаю передачу.
Дело привычки: выжать, выкрутить, повернуть, притормозить… Ещё в двенадцать дед впервые посадил меня за баранку. Да не просто классной тачки, а колхозного ГАЗ-51. Крутая была техника, а в детстве казалась нереальной просто!
Чудом, как в любимой Васькиной книжке, которую она постоянно с собой таскала. Сворачиваю на свою улицу, наморщив лоб. Пытаюсь вспомнить название.
Загнав авто в гараж и проверив замок, захожу в дом и сразу включаю свет в коридоре. Отдергиваю тяжелую синюю занавеску, за которой стоит стенка с книгами.
Корешок к корешку, выровненные по высоте, книги из детства смотрят на меня, блестя чуть стершимися названиями.
Цветочек ходила в библиотеку, а я читал дома, имея свой классный выбор. Дед эти книги всю жизнь собирает.
Где же она?
Веду пальцами по фамилиям авторов: Толстой, Солженицын, Тургенев, Ремарк, снова Толстой, Достоевский…
Не то…
Нахожу новые томики, которых раньше не было и не могу удержаться от соблазна достать.
Верчу в руках, раздумывая, что взять почитать. Привык перед сном перелистывать страницы, чем каждый раз вызываю недовольство Марины.
Но комнаты у нас здесь разные, никто не помешает…
Да, определился.
Тянусь к верхней полке, где стоят совсем новые книги, и беру крайнюю.
«Битва королей»? Интересно, откуда это у деда?
Но томик беру, конечно.
Правда, вместо чтения, смотрю в потолок и вздыхаю: дико, просто до головокружения, хочется… барбариску…
Такую же, какие были в детстве… Развернуть бы шуршащий фантик и положить за щёку, замирая от яркого вкуса на языке. Кисло-сладкая карамелька всегда пахла летом и ассоциировалась с молоком, потому что давала бабушка конфету после ужина к чашечке парного.
Я даже встаю с постели и иду в кухню, чтобы проверить шкафчик, в котором раньше хранились сладости. Они есть и сейчас: пряники, сушки, а барбарисок нет.
Наверное, лучшим вариантом было бы пойти обратно в постель, но я понимаю, что уснуть не получится. Мог бы заглянуть к Марине, но… Дурацкое «но», возникшее неожиданно и здорово занявшее мои мозги.
Плюнув на грозящий недосып, выхожу в сад и устраиваюсь в гамаке, упираясь стопой в ствол яблони. Покачиваюсь и смотрю в небо, мерцающее в просветы ветвей дерева.
Таких звёзд, как здесь, я не встречал нигде! Ощущение, что они здесь становятся ближе: протяни руку и зачерпни горсть красивых огоньков. Сразу в памяти всплывает мелкая Васька, выпрашивающая у нас с Генкой «красивые камушки». Мы ржали, надрывая животы от хохота, а она топала ногами и обзывала нас жадинами. А мы только распаляли её, дразня картинками красочного атласа.
Останавливаю покачивание и срываю травинку, сунув её в рот. Закидываю руки за голову и смеюсь над собой. Это же надо! Что в детстве, что сейчас вредная Васька сводит с ума.
Раньше просто злила, а сейчас… Сейчас я никак не могу забыть озноба, пробегающего по всему телу, когда прижимал её к себе в воде.
* * *
– Не кричи ты, внук спит!
Громкий возмущенный шёпот, больше похожий на раскаты грома, заставляет не только проснуться, но и едва не вывалиться из гамака. В первое мгновение не понимаю, где я, и барахтаюсь в сетке, стараясь выбраться.
Спал я… хорошо. В гамаке, на улице, но хорошо. Мне снился сон, и… кхм, последствия этого сна… хотелось бы скрыть от глаз родственников. Поймут, конечно, особенно дед, но как-то не охота светить некоторыми частями тела, даже прикрытыми тканью шорт.
– Да пусть спит, разве я мешаю? – бабуля стучит о края миски, что-то мешая или взбивая.
Звук тоже из детства. Вообще не сутки, а сплошная ностальгия.
– В гамаке спит, курья твоя башка!
Дедушка в своём репертуаре. Ба тоже: тишина, глухой звук и дедов смех.
Обожаю их пару: столько лет живут душа в душу, не переставая подшучивать. Сейчас мне их не видно, но зуб даю, дед зажал свою жену в углу и целует.
Настроение ползет вверх, просыпается аппетит и я, победив-таки коварную подвесную кровать, умываюсь прямо из бочки с водой, которая стоит в паре метров.
Вода ледяная, бодрит шикарно!
Стукнув о деревянные перила, и нарочито прокашлявшись, выжидаю минуту, и вхожу. Ба активно стучит вилкой, дед довольно посмеивается.
– Подруга выгнала или сам ушёл?
– Сам, – усаживаюсь за стол, схватив толстый кусок хлеба. – Ммм…
Закатываю глаза: как же я скучал!
– Не хватай, сейчас омлет будет. Да пироги уже поспевают. Ест ли Марина пирожки, Андрюш? Чем её кормить?
– Всё ест, – откусываю ещё раз и тянусь к оставленной на столе кружке. – Молоко? Можно?
– Тебя ждет, – бабушка наклоняется и достает из духовки противень с ровными рядами аккуратных пирожков. – Сейчас-сейчас. По новому рецепту делала, как Васенька посоветовала. Тесто получается воздушным, а начинка…
– А с чем? – подаю голос, пожирая глазами выпечку.
Ба перечисляет начинки, продолжая расхваливать Ваську. А я давлюсь слюной, мечтая попробовать… новый рецепт, естественно.
От всех остальных желаний отмахиваюсь, приказывая себе поставить блок. В конце концов, у меня есть девушка… которая, увы, готовить не умеет…
– Схожу за Маринкой, – не даю себе не единого шанса проявить слабость.
Под шуршание разворачиваемой газеты иду в Наткину комнату, где сейчас расположилась Савельева.
Вхожу без стука, зная, как долго она любит спать.
Не ошибаюсь: раскинувшись на постели, Маринка громко сопит, выставив на мое обозрение (а, может, и оборзение) все прелести.
Пышная грудь поднимается в такт дыханию, и в другой раз я бы уже распустил руки, но сейчас…
Не в доме же моих стариков, ну⁉
– Марин, подъём, – дергаю на себя за лодыжку. – Завтрак на столе.
Савельева брыкается, ругаясь так, что даже я могу позавидовать.
Отец у неё тоже в выражениях никогда не сдерживается.
– Вставай, говорю. Слышишь? Бабушка уже всё накрыла.
– Бабушка, дедушка… Я здесь полдня, а меня уже тошнит от ваших правил. Я не хочу завтракать и не буду.
– Будешь, – припечатываю. – И не потому, что здесь действуют правила, а потому, что ты сама вчера соловьем пела, как тебе нравится. Или сама вставай, или я тебя, как есть, вынесу. Бабуля, кстати, оценит больше, чем вчерашний наряд.
Наблюдая, как медленно Марина двигается, наклоняюсь к открытой сумке и сам выбираю для неё одежду.
Вытаскиваю светлый сарафан, который натягивается под ворчание.
– Умоешься во дворе. Удобства там же, помнишь? Краситься тоже не надо, здесь это никто не оценит.
Скрип зубов слышен, наверное, за сотню километров.
– Вы как древние мамонты, Андрей! Туалет во дворе! Умывальник во дворе! Подъем по расписанию! Ты хоть знаешь, что я не могла уснуть, потому что под окнами кто-то постоянно хрипит и бубнит?
– Это гуси. Надо было закрыть окно.
– А утром? Утром меня разбудила корова! Корова, Андрей!
– Ты ж говорила, спать не можешь, – бубню под нос. – Корова, овцы, ещё куры, гуси…
Чешу переносицу, чтобы скрыть смех при виде вытягивающегося лица Савельевой.
Это я еще про кроликов не сказал и про поросят.
Закидываю руку на плечо Марины и невозмутимо продолжаю, покидая спальню:
– Овцы ещё. Или я уже говорил? Короче, сама увидишь сегодня. К корове, кстати, близко не подходи, боднуть может.
Кое-кто явно теряет равновесие, сбавляя скорость.
– Ты куда меня привез, Ааандреей⁈
* Исп. Ace of Base – «Happy Nation»
