Текст книги "Веселые каникулы мажора (СИ)"
Автор книги: Аля Драгам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
1992 год
Белый кадиллак увозит нас домой
Сан-Франциско, ты навеки нам родной
Нам было весело здесь
Ты подарил нам успех
Фонтаны рая
И золотые дожди
Над Калифорнией шли
Тебе обязаны судьбой
Это Сан-Франциско – город в стиле диско
Это Сан-Франциско – тысячи огней
Это Сан-Франциско – город, полный риска
Это Сан-Франциско – made in USA!
© Лемох С. М., «Car-Man» – " Сан-Франциско "
Лоб горит, а чёлке хоть бы что.
Как бы утром мне её расчесать бы…
– Извините, – щурюсь, поднимая взгляд на незнакомого парня.
Высокий незнакомец в модном спортивном костюме и кепке, козырьком закрывающем половину лица, белозубо улыбается и протягивает мне руку:
– Вроде как я виноват. «Кейс». То есть, Сергей.
– Василиса, – пожимаю руку на автомате, – а это моя подруга Саша.
– Саша… – мне уже не нравится этот «Кейс» и то, как он смотрит на съежившуюся Сашку. – Очень приятно, Саша.
Теперь он протягивает руку ей, но подружка бочком выскальзывает на улицу.
Пожимаю плечами и, извинившись, выхожу за ней.
– Сань, ты чего?
– Сама не знаю. Это тот новенький, кстати. Говорят, его родители купили сразу два участка в соседней деревне, и строят двухэтажный дом.
– Прям уже строят? – удивляюсь, что за две недели столько пропустила.
– Прям да, говорят. А сам он, вон, на мотоцикле ездит.
У стены и правда стоит блестящий черный мотоцикл, собравший вокруг всех местных парней.
Только Барсова что-то не видно.
Если этот гад задумал очередную шуточку, как с ужом, я его этим ужом придушу!
Додумался же подкинуть!
Да я чуть ласты не склеила от страха, но виду не подала! До сих пор помню, как внутри всё дрожало!
– Вась, постой! Да постой же! – Наташа догоняет нас, когда мы уже сворачиваем за угол.
– Ой, – теряюсь, – задумалась. Мы домой уже. Наверное, больше этим летом не увидимся. Я тебе письмо напишу! Сразу, как приеду!
– Письмо буду ждать, – Наташа улыбается, – вы не торопитесь. Вику мы типа проводим, а вы типа сзади идёте. Только долго не задерживайтесь, тёте Люде я сказала.
Ого!
Ого!!!
Улыбка сама по себе расплывается на лице.
– Саш, Вась, пять песен, а то нам самим влетит.
– Поняли, – кричит Сашка, стартуя сразу в клуб.
Там уже мигает светомузыка: пять разноцветных странных фонарей под потолком.
Экран успели убрать, а за столиком, где расположен магнитофон, сидит недавний знакомый.
– Сейчас, наверное, включит новые, да?
– Наверное.
Мы вообще-то ни разу не были на взрослых дискотеках, а на детских тетя Люда нам включает не кассеты, а пластинки. Если бы не Таня с Ленкой, я бы и магнитофона не видела, наверное. У бабушки постоянно бубнит радиоточка, а дедушка любит газеты. Дома же столько уроков и домашних дел, что не до музыки, хотя музыку я очень люблю.
В прошлом году просила маму отдать меня в кружок по танцам, но у нас нет столько средств. Хорошо, что Таня ходила, когда училась, и научила меня немножко двигаться.
It’s my life take it or leave it
Set me free what’s that crap
papa-knew-it-all
I got my own life you got your own life
© Dr. Alban – «It’s my life»
Из колонок звучит незнакомая песня, а мы с Сашкой отходим в самый угол, чтобы понаблюдать. Ни она, ни я не рискуем выйти, чтобы потанцевать.
Деревянная площадка наполняется смеющимися девчонками из компании Ленки и Ирки. Танины подруги придут, наверное, позже.
А, может, им здесь уже неинтересно.
– Пойдёшь?
– Постою. Как-то не хочется…
И мне тоже не хочется в эту толпу. Они… красиво двигаются, мои корявенькие па точно покажутся нелепыми и детскими.
Заводная песня заканчивается, её сменяет другая. Её тоже не слышала раньше.
I could wait night and day
Sigh your name when I pray
In my heart night and day
Till you come my way
I could wait night and day
Be the sky blue or gray
In my heart night and day
For your love to stay
© «Army of Lovers» – «Obsession»
Музыка такая громкая, что начинает гудеть в голове, но нога притоптывает в такт, да ещё общее настроение передается. Смотрю на подружку, которая качает головой и шевелит губами. Слова, в принципе, несложные, если их знать.
На припеве мы уже синхронно подпеваем. Если честно, хорошо, что нас никто не слышит, потому что поём мы обе ужасно. Зато весело!
– Саш, – перекрикиваю шум, – я домой хочу. Мне не нравится.
Вижу, что ей тоже. Санька берёт меня под локоть, и мы двигаемся к выходу, тем более, становится душно, но приходится затормозить.
Нам бы на улицу, но с улицы в этот момент вваливается довольный Барсов с друзьями. Даже не смотрю в его сторону, потому что бесит!
А вот он смотрит и не упускает возможности зацепить. Мстит за то, что я ему не дала поиздеваться над Сашулей.
– Ого! Разве детскому саду не пора спать?
– Молчи, Вась, он же специально.
Я молчу, но сверлю его злым взглядом. А ещё терпеливо жду, когда он отойдет.
Не отходит.
А тут ещё песню включают странную. Мелодия медленная и такая красивая, что мурашки бегут по коже. Я даже обнимаю себя за плечи, и это явно видит Андрей.
На его лице появляется привычная усмешка, но гаснет, когда верный дружок Генка что-то говорит ему на ухо.
– Сюда иди, – дергает меня.
Моргнуть не успеваю, как оказываюсь среди круга покачивающихся пар.
Растерянно стою, и Барсову приходится взять мои ладони и положить к себе на плечи. У меня шок!
– Отомри, рыжая!
Отомри? Легко сказать!
Я с мальчиком только на музыке танцевала, а вот так… почти в темноте… Да ещё с кем⁈ С тем, кого терпеть не могу!
– Посмотри на свою подругу, она быстрее сообразила…
Поворачиваю голову и вижу Сашу, которая с квадратными глазами топчется на одном месте с…
Как он себя назвал? Кейс? Что за дурацкая кличка⁈
– Ну же! – руки Андрея смыкаются на моей талии, но я не позволяю ему подвинуться ближе.
Дурацкая идея была остаться! Дурацкая! Ужасная!
Но все же начинаю переставлять деревянные ноги, позволяя Барсову медленно покачивать нас в такт песни.
All I knew was the scent of sea and dew
But I’ve been in love before, how about you?
Прикрываю глаза, пропуская мелодию через себя. Пытаюсь запомнить слова, чтобы у сестер узнать, кто поёт, и выписать текст в тетрадку.
There’s a time for the good in life
A time to kill the pain in life
Dream about the sun
You Queen of Rain
© «Roxette» – «Queen of Rain»
Голова совсем немного кружится от переизбытка впечатлений, но мне нравится то, что происходит. Настоящее волшебство! Ещё бы Барсова куда-нибудь подальше убрать, а то наклоняется ко мне и мешает дышать.
Вот откуда у этого противного парня такие вкусные духи? А?
И мы что, об одном подумали⁈
– Почему от тебя всегда так пахнет? Карамельками? Куда ты прячешь их, Цветочек?
Глава 01
Лето 1998 года. Андрей.
Я буду с тобой, одинокой такой,
Каждый день и каждую ночь.
Ты знаешь сама, как ты сводишь с ума, —
Ты одна мне сможешь помочь.
Хочу тебя обнимать, хочу тебя целовать
вновь и вновь– это любовь.
Но ты опять далеко, тебя найти нелегко
Где-то там, между весной и летом.
Я знаю, ты знаешь,
Что вновь моей станешь-
Двери души закрывать не спеши.
Все будет, как хочешь,
Тебя прошу очень:
В темную ночь не гони меня прочь.
© Андрей Губин «Я знаю – ты знаешь»
Самолёт мерно гудит, рассекая облака. Прислонившись лбом к иллюминатору, прогоняю через себя воспоминания, которые грею душу. В соседнем кресле тихо сопит Маринка, моя девушка.
Мы летим на малую историческую родину, где я не был пять лет.
Пять лет – целая жизнь!
Столько всего изменилось и произошло!
Во-первых, папа, попав в струю в развал девяностых, быстро поднялся наверх, уверенно закрепив свои позиции несколькими громкими делами. Да, не обошлось без криминала, но кого он обошел, скажите мне?
В наше время построить честный бизнес – сплошная утопия.
Сейчас, конечно, все цивилизованно, а еще три-четыре года назад было… ого-го, что было!
Я, собственно, поэтому и не показывался в поселке, где провел все детство. Не до того было. То прятались с мамой у каких-то родственников, потом помогали отцу в ларьках, пока он не обосновался в одном из первых павильонов на рынке в городе. Директор, ёпта!
Сам я тоже эти годы без дела не сидел. Школу, ясное дело, окончил хорошо. Поступил в вуз на модную специальность. Коммерция, естественно, а как ещё? Отец от дел отойдет, я подключусь. Уже сейчас понемногу вникаю, но больше, конечно, отдыхаю и развлекаюсь, пока есть возможность.
Потом-то семья… дети наверняка…
При мыслях о семье невольно кривлю губы, сдерживая зевок. Маринка давно разговоры ведет, а я все морожусь. Она, может, и неплохая… Опять же: дочь батиного партнера, а под ним два района ходят, это не в почтовый ящик нассать. Крутой чел!
Только вот… Как бабушка раньше говорила, не лежит душа. Зависнуть с Мариной круто: безотказная в плане интима, неглупая вроде, но…
Не то, что-то не то…
Иногда я даже завидую Генычу, увлеченному своими звездами. И пробился же! Учится в одном со мной городе, но видимся редко – то у меня тёрки, то у него свои дела, работа. Днём он созвездия изучает, а ночами их сторожит. Отец предлагал к себе взять, но Крокодил уперся – ближе к мечте, говорит, хочу быть.
Смотрю вниз на бескрайнюю синеву моря. Что-то в этом есть, в мечте Генки. Завораживает точно.
Шея затекает, но я продолжаю любоваться, с улыбкой воспроизводя забавные кадры прошлого. Например, как мы носились на берегу, а потом ждали, как нас вынесет волна.
Или как собирали ракушки и строили из них замки, которые разрушались от воды.
Или как разбивали коленки и локти, когда ползли на скалу, чтобы сорвать «самый красивый цветок». И ничего, что внизу росли такие же!
Васька пищала, что только на высоте растут самые-самые, и мы с Генкой наперегонки лезли. Срывались иногда, иногда добирались без приключений. Но всегда рыжая вредина придумывала новые задания, от которых мы не могли отвертеться.
Как я ее ненавидел, когда был маленьким! Вечно ноющая, неуклюжая, с яркими короткими хвостиками…
Почему-то ей всегда коротко обрезали волосы, хотя другие девчонки носили косы.
Василиса. Внучка бабушкиной подруги, с которой мы знакомы, кажется, всю жизнь. Про неё я не слышал и не узнавал ни разу за прошедшие годы.
Не хотел знать ничего, а сейчас… Сейчас в груди щемит и, кажется, я готов бежать впереди самолета по посадочной полосе, чтобы хоть одним глазком поглядеть на девчонку, чей нос всегда был усыпан веснушками.
Цветочек… Так я назвал её пять лет назад, впервые пригласив на танец, поддавшись на «слабо» друга. Пионерское расстояние, чтобы не оттоптать ноги, пренебрежительный взгляд поверх кудрявой макушки…
Я всем своим видом демонстрировал, как мне противно стоять рядом с Васькой, а сам втихаря вдыхал странный конфетный запах.
Почему от неё всегда пахло сладостями? С её аллергией Ваське рядом нельзя было стоять даже с карамельками, но пахла она неизменно ими.
Вот с Маринкой всё понятно: утром у нее цветочные духи, от которых чихаю не только я, но и мой кот. А вечером она душится чем-то тяжелым, но уже привычным. Сначала у меня даже болела голова, и хотелось распахнуть окно. Со временем организм адаптировался…
– Андрюш, о чём ты задумался? – рука с яркими ногтями ползет по плечу, а сама Марина прижимается со спины.
– Да так, вспоминаю.
– Расскажешь мне, о чем вспоминаешь? Ты говорил, от вашего дома до моря можно пешком дойти?
– Можно, – равнодушно пожимаю плечами.
И почему, чем ближе аэропорт, тем тоскливее в душе? Почему, чем ближе момент посадки, тем чаще я думаю, что зря решил провести каникулы со своей девушкой?
* * *
Мягкая посадка, аплодисменты экипажу, зазывные улыбки стюардессы… Всё это проскакивает мимо. Спустившись с трапа, высматриваю машину деда, хоть и знаю, что стоит он в зале прилета, не ближе.
– Давай быстрее, – поторапливаю Марину, буквально выхватывая у неё из рук дамскую сумку. Закидываю на плечо, и тащу за руку вперед.
Не терпится.
Сердце выпрыгивает от радости, и я ловлю себя на том, что испытываю давно забытые детские эмоции. Раньше тоже обожал момент приземления и первым нёсся сквозь людской поток, чтобы запрыгнуть к деду на шею. Позже отец купил машину и мы стали ездить на авто, преодолевая почти две тысячи километров за двое суток.
Где мы только не ночевали! И у родственников, и в палатке, и в машине. Это были чудесные дни, которых я ждал весь год!
Кручу головой, стоит только ступить в крытое помещение, но все равно пропускаю момент, когда дед появляется сзади.
Хохочу, как ребенок, утопая в объятиях родного человека. Соскучился безумно просто!
– Мой дед, Андрей Павлович. А это Марина, моя… – небольшая заминка, во время которой моя девушка успевает фыркнуть и посмотреть, сузив глаза.
– Невеста Андрея, – суёт узкую ладонь, которую дед пожимает, смотря на меня глазами полными шока.
Да я как бы и сам в не меньшем шоке!
– Раз так серьезно, – тянет дед, – поздравляю. Бабушка обрадуется!
Сомневаюсь, но ничего не говорю. Как раз наш багаж скидывают на ленту, и я вытаскиваю две битком набитые сумки. В обеих одежда Маринки, моего – минимум.
– В машину иди, невеста, – хмыкаю и шлёпаю девчонку по заднице, ещё больше шокируя деда. – Мы постоим, перекурить надо.
– Ты же не…
– Садись, Марина, – открываю перед ней дверь и надавливаю на плечи.
Не курю и не собираюсь, да и дед давно избавился от вредной привычки, что удивительно, ведь вечерами народ любит собраться и посмолить папироски. Но у бабули не забалуешь!
– Жениться, значит, собрался?
– Да не, это… так…
– Так, – хмыкают, рассматривая меня с ног до головы. – Бабке не ляпни, а то получим оба. Ты – за то, что скрывал, я за компанию. Ещё и родителям твоим достанется.
– За компанию она может, – поддерживаю. – Помнишь, как гоняла нас мокрым полотенцем?
– Когда Васька разрисовала твою кровать?
Дед заливает чуть хриплым смехом, а я тихо бормочу себе под нос:
– Нет, не тогда.
Уже хочу спросить, приезжает ли моя детская повинность в посёлок, но отчего-то молчу. И так слишком много сегодня вспоминаю про Ваську.
Непорядок. Фигня это всё.
– Геныч был весной. Говорит, всё по-старому: кассеты на карандаше, кино по субботам? – сидя с дедом впереди, разворачиваюсь к нему, чтобы и Маринка тоже слышала.
– На карандаше? Это как?
– Нууу… Лучше сама посмотришь.
Мысленно потираю руки, жадно смотря в окно.
Изменилось… всё…
На месте привычных виноградников то здесь, то там высятся замки, обнесенные трехметровыми заборами.
Рощи почти все вырублены…
– Дед, а сады-то кому помешали?
– Так тем, кому и раньше. Только раньше руки были связаны, а как начался развал, так везде и пошло-поехало. Дальше-то совсем не узнаешь.
– Совсем?
– Что-то осталось неизменным, – дедушка улыбается, приглаживая одной рукой усы. – Кино, как твой Генка сказал, по субботам. Бабушка ходит с подругами, да…
– Бабушка в кино⁉
– А кто ж еще индийские танцы смотреть-то будет? Людка обзванивает, вот они и ходят. Поддержать, так сказать.
С трудом представляю бабушку в кино, но, кстати, с удовольствием посмотрю на это. У меня на дне сумки лежит как раз подарок от матери – яркий цветной платок, купленный на одной из ярмарок.
– Дед, – прошу. – Останови на выезде. Надо чё—нить к чаю организовать!
– Да не надо ничего. Бабка уже ждёт, напекла всего. Шурка приходила, блинов твоих любимых принесла. Помнишь, как любил? С вареньицем. А Васька, слышь, еще и сметаной сверху мазала. Васька – девчонка Шуркина, – поясняет Марине. – Ненавидели друг друга… Ууу! Бабки все умилялись, что такая ненависть только до любви и бывает. А от вишь как вышло-то…
Последнюю фразочку дедушка уже под нос проговаривает, но я все равно отчетливо её слышу.
И почему-то вздыхаю…
Глава 02
Лето 1998 года. Василиса.
Крошка моя, я по тебе скучаю!
Я от тебя письма не получаю.
Ты далеко и даже не скучала.
Но я вернусь, вернусь, чтоб ты узнала,
Что я далеко, я по тебе скучаю,
Я от тебя письма не получаю…
Ты далеко и даже не скучаешь,
Но я вернусь, вернусь, и ты узнаешь,
Что я далеко от тебя…
© «Руки вверх!» – «Крошка моя»
Пританцовывая, стою в конце длинной очереди и жду открытия магазина. Тётя Нина – продавщица – задерживается с приёмкой товара, за что получается океан недовольства от впередистоящих женщин.
Все спешат и торопятся, но я её хорошо понимаю: одна таскает тяжёлые ящики, да ещё сразу их разбирает.
Кстати, я предлагала свою помощь. Записывать и считать, конечно, не моё дело, чтобы не напороться на неприятности, но носить вполне могла бы. Жалко, что водитель меня шуганул, типа под ногами мешаюсь, я правда только помочь вызывалась.
Впрочем, моя совесть спокойнее, чем совесть сидящих метрах в десяти на остановке парней, громким гоготом нервирующих своих же бабушек. Переростки не стесняются обсуждать то, что взрослым людям вообще-то слушать неприлично!
Стараюсь не обращать на них внимания, но моя подружка Саша места себе не находит. А всё потому, что обсуждают парни её странный роман с не менее странным человеком. У меня язык не поворачивается назвать его парнем или мальчиком. Скорее Кейсу подойдет определение молодого мужчины. Да и старше он нас на целых пять лет!
Сашке восемнадцать исполнится через месяц, а вот мне всего через неделю!
Йю-ху! Это безумно радует!
А ещё очень радует, что на день рождения не сможет приехать мама. Это сложно объяснить, но вот уже два года как Танюшка живёт с бабушкой и дедушкой, а я с первого сентября начинаю вести отсчёт дней, чтобы вернуться сюда к ним.
Мотаю головой, отгоняя глупые мысли, и переключаюсь на подругу, которая поворачивается спиной к остановке.
– Зря! Сейчас на новые комплименты нарвёшься, – улыбаюсь, и тут же получаю в ответ громкий свист.
Они нас не слышали, просто совпало.
– Саш, – обнимаю тонкие плечики, поражаясь, как она похудела за зиму, – он приедет. Всегда приезжал и в этом году тоже приедет. Он же обещал.
– Я верю, но… Уже три недели, Вась…
Я знаю, да. Три недели тишины и писем в никуда. И это при гордости моей Сашки! Она ни разу – ни разу! – за все годы не написала первой.
И вот уже вторую неделю, как подруга здесь, а того, кто все годы окружал её своим вниманием, нет.
– Приедет, Саш, – повторяю, посылая ей свою поддержку.
Наверное, поддержка не очень-то и видна или я сама не верю в то, что говорю, но Санька отходит в сторону и вытирает слёзы.
Сильная. Не хочет, чтобы видели.
– Заткнись! – не выдерживаю и всё-таки шагаю к аборигенам, замахиваясь на них сеткой, на дне которой болтается коричневый кошелек.
Тяжёленький, между прочим, потому что в отдельном кармашке лежит мой талисман: плоский камешек, который я достала в детстве с практически отвесной скалы.
Коленки тогда отбила и локти в мясо, но достала! Помню, с нами Генка был и его закадычный дружок Барсик. Ух и бесился же он, когда я его так называла!
Вот к чему я про него вспомнила? Сама не знаю. Может, потому что, когда-то и на него также замахивалась этой самой сумкой, а он, хохоча, убегал?
– Ты ещё бабуле побеги жаловаться, – глумится предводитель шайки Цыпа.
Мелкий, но плотный, а еще ярко-рыжий. Одно время нас дразнили братом и сестрой, но я быстро отбила охоту связывать нас родственными узами. С этим бандитом? Ни за что!
Чем только не прославился Игорь Цыплаков, когда его семья переехала в поселок!
И в магазин залезал, и пьяным милиции попадался, и бензин сливал, и даже самогон утащил у пастухов!
Ужасный тип, однако, я его почему-то не боюсь. Может, с чувством самосохранения проблема, а, может, интуитивно понимаю, что девочку не обидят? У пацанов есть свои законы, и бить девчонок среди них точно считает самым дном.
Жаль, что законы не распространяются на словесные перепалки. Бедную Сашу уже замучили. И Кейс этот! Говорили ему, чтобы не лез: не выдержит, а ей потом страдать. Люди чаще всего злые, когда дело касается чужих неудач…
– Никому не расскажу. Сама справлюсь, – очнувшись от повторного вопроса, показываю язык.
Цыпа ржёт, его дружки подхватывают, но Сашу больше никто не трогает. А если меня обсуждают, то флаг им в руки – мне всё равно.
И бабушке рассказывать не буду. Начнем с того, что его мама сама стоит в очереди и все видит. А потом есть у меня козырь в рукаве, о котором никто не знает.
Это, конечно, тайна, но если совсем достанут, то я намекну старшему брату Цыпки. Лена, моя сестра, с прошлого лета с ним гуляет. Зимой письма писали друг другу, и он даже приезжал в наш город в отпуск, который ему дали в армии. Не домой, а к ней! Я считаю, это очень серьезно!
* * *
Купив горячий хлеб и две булки, тащу сетку домой. Неудобная ноша перетягивает кожу на ладони, собирая её в некрасивые белые рубцы.
Сашка тянется рядом, воюя с сумкой поменьше размером. Но у нее и рост… Я вытянулась, а она такой и осталась, какой была.
– В следующий раз надо твоих сестёр звать. Что Викуша ваша опять гамак пролёживает?
Молча перекидываю сетку, потому что да, опять. Заставить Вику работать по дому может только мама, но она далеко. Бабушка махнула рукой, объясняя, что лень вперед сестры родилась.
– Старшие на огороде, а кто ещё? Бабушка сегодня письма на хутор понесла, и запас еды. Дедушка тоже занят, – вздыхаю, дуя на онемевшие пальцы.
– Моим тоже ничего не надо, – Сашка поддерживает настроение.
До перекрестка топаем молча, а потом расходимся, договорившись встретиться после ужина. В восемь часов начинается показ «Дикого ангела», и мы не пропускаем ни одной серии!
Сегодня смотрим у нас, завтра – у Саши, если, конечно, её папка не выпьет лишнего. Если выпьет, то Саша останется у нас, и мы сможем пошептаться ночью, когда все уснут.
Смахиваю пот со лба, и в который раз меняю руку, потряхивая свободной. Пальцы уже не просто белые, а похожи на толстые колбаски. Почти такие же, как делает бабушка. Ругаю себя, что набрала столько всего за раз. Да лучше бы я дважды дошла до магазина или взяла велосипед!
Езжу я не очень, но на руль бы повесила груз.
Задним умом крепка – это точно про меня сейчас. Зато потом думать буду.
Сама и посмеиваюсь над собой, продолжая топать по жаре. Ещё километр примерно и наш дом, а там тенёк и ледяная вода из колодца, от которой зубы сводит! Ничего нет вкуснее этой воды во всём мире!
Желание пить как будто даже придает сил. Переставляю ноги увереннее и быстрее, но с асфальта приходится посторониться. Шелест шин явление редкое, а потому сразу реагирую.
Нехотя смещаюсь в придорожную пыль и останавливаюсь, чтобы переждать, пока водитель проедет. Идти в босоножках, если в них набился песок, удовольствие ниже среднего. И так жаааркооо…
– Привет, Васенька, – слышу голос деда Андрея и радостно поднимаю голову, встречаясь совершенно с чужим взглядом.
– Здрав… – спотыкаюсь и на автомате заканчиваю: – ствуйте…
Вместо ожидаемых светлых глаз с россыпью морщинок в уголках, меня сверлят глаза тёмные, но знакомые.
Андрей.
Повзрослел, изменился, но не так, чтобы невозможно было его узнать.
– Садись, Василисушка, домчим с ветерком!
– Спасибо, деда Андрей. Сама. Да и недалеко мне.
– Садись, садись. Мне-то не рассказывай, как недалеко.
– Нет-нет, – отказываюсь, проклиная тяжёлую сумку. – Я, правда, сама. Мне нетяжело.
Если бы не пассажир, то я бы села в машину, обрадовавшись помощи. Но только не с этим… надутым Барсом!
– Упрямая, как твоя бабка!
Дед Андрей выходит из машины и забирает покупки, сводя густые брови у переносицы.
– И это легко? Ты девочка, Вась, или ездовой ишак?
– Кто? – от изумления даже забываю, с кем меня сравнили.
– Ослица, – фыркает тот, чьего мнения вообще-то никто не спрашивал.
– Что?
– Кто, что? Уши тебе на что?
Деда Андрей посмеивается в усы, а я придумываю, как бы достойнее ответить. Но пока набираю воздух в легкие, тонированное стекло задней двери опускается и женский голос тянет:
– Давай скорее, Ааандреей!..
