Текст книги "Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

– А можно меня не трясти? – не открывая глаз, жалобно попросила я, когда меня поставили перед освещенным керосиновой лампой порогом маленького лесного домика, припорошенной снегом так, что контуры сооружения лишь слегка намечались. От порога в лес вели две глубокие хорошо расчищенные тропы. Похоже, по одной из них мы и пришли.

Трясти перестали. Я открыла глаза и взглянула в медвежью морду. Светло серые человеческие глаза посмотрели на меня с легким беспокойством.

– Хранитель? – осторожно поинтересовалась я, чтобы точно не ошибиться, а то вдруг.

Медведь кивнул и своей длинной мордой указал на дверь.

– В дом? – уточнила я, а получив еще один утвердительный кивок, толкнула дверь и вошла внутрь, – Здравствуйте, здесь есть кто‑нибудь?

– Заходи, заходи, – раздался из дальнего угла дома дребезжащий старушечий голос, – Только за хранителем дверь закрой, а то он так ей стучит, что снег с крыши падает.

– Хорошо, – кивнула я и аккуратно закрыла за вошедшим в дом зверем мощную входную дверь.

– И шкуру с крючка спусти, чтоб не дуло, – продолжила командовать старуха.

– Хорошо, – вздохнула, и отцепила край тяжелой, по – моему, лосиной шкуры с крючка и придержала, чтобы от рывка она не порвалась.

– Внизу крючок вишь?

– Крючок? – я посмотрела вниз и увидела по бокам двери два крючка, – Да, вижу.

– Зацепи шкуру.

"Интересно, а без меня, ей, кто, здесь помогает? Хранитель?" – подумала и зацепила шкуру.

Закончив с дверью, я распрямилась и посмотрела на хозяйку дома. Внешне она напоминала престарелую финку: овальное лицо с широкими скулами, высокий лоб, небольшой подбородок, сравнительно маленький нос, вот только глаза у нее были зеленые. Одета женщина была, так же как, и я: в свитер и рейтузы. Босые ноги женщина укрыла шерстяным вязаным пледом.

– Доброй ночи, – качнула я головой.

– Добрая она или нет, – сварливо задребезжала хозяйка, – зависит от того, какие новости принесут из замка духи. А ты садись, погрейся у огня.

– Спасибо, – села я на шкуру рядом с очагом.

– А ты красивая, – как бы невзначай обронила женщина, – Меня зовут Юран. А тебя?

– Рита, – представилась я, наблюдая, как медведь усаживается в огромное тяжелое кресло рядом с женщиной.

– Это Валекеа, но я зову его Валко, – смотря на меня, сощурила зеленые глаза Юран, – Он хранитель Лиена и он хочет с тобой поговорить.

– Я тоже хочу с ним поговорить, – сдвинула я брови и с сомнением посмотрела на медведя. Интересно, как он это себе представляет? Я ведь даже с Дымом никогда не разговаривала, только интуитивно понимала.

– Валко умеет превращаться в человека, с которым он связан, – разгадав мой взгляд, пояснила женщина.

Я удивленно приподняла брови. Женщина коротко кивнула и мягко улыбнулась, от чего вокруг ее глаз образовались тонкие сеточки морщинок.

– Валко не может войти в город, поэтому он не смог с тобой встретиться.

– Почему хранитель не может войти в город? – тут же заинтересовалась я, помня об обещании привести хранителя на главную площадь.

– Призванная запретила ему ходить в город, а приказ Снежной королевы, даже не совсем настоящей – закон. Особенно для хранителя.

Валко зычно прорычал что‑то недовольное, шумно фыркнул и подпер морду лапой. Могу сказать, что находиться в одном помещении с белым медведем, несколько страшновато. И, это несмотря на то, что вел он себя почти как человек, Дым ведь тоже мало напоминает дикого зверя, но даже с ним я стараюсь напоминать себе, что он волк, а у волков своя правда.

Я внимательно посмотрела на зверя, и это напомнило мне о том, что там, у ледяной башни, остались, сражающиеся с псами и медведем, Дилан и Вигго.

– Ясно. Знаете, у меня там друзья, – неопределенно махнула я, – У башни. Мне бы надо…

– Сиди, – бросила старуха, и тон мне ее не понравился.

– Они в опасности, – нахмурилась я, – Я должна им помочь.

– Пока не поговоришь с Валко, отсюда ты не уйдешь. Если хочешь, я могу показать башню.

– Показать? – я посмотрела по сторонам в поисках того, в чем, или с помощью чего, она собирается показать мне ее.

Надменно взглянув на меня, Юран фыркнула:

– Ведьма, а "видеть" не умеешь.

– Я не ведьма.

Юран коротко и противно рассмеялась, и от ее смеха у меня даже зубы заболели – до чего неприятный получился звук.

– Любая призванная сюда отмечена тьмой – это закон.

Сев по – турецки, я устремила рассерженный взгляд на развалившуюся у очага женщину.

– Я не знаю таких законов. Я не ведьма. Сила у меня есть, но не темная. Хотите, верьте – хотите, нет, но даже алхимик сказал, что я не такая, – я запнулась, но все‑таки сказала, – И я ему верю.

– Алхимик? – встрепенулась Юран, – Настоящий?

– В каком смысле? – приподняла я брови.

– Я знаю, что раньше в Ристане на темных охотились, – женщина подозрительно сощурила свои необычайно зеленые глаза, – Откуда там взяться живому алхимику?

"А не живому, значит, можно?" – хмыкнула я про себя.

– Он из Ворвига. Из небольшого городка Волчья насыпь.

– Ворвиг? – переглянулась она с медведем, и было заметно, что эти двое о чем‑то глубоко задумались, – Да, пожалуй, там еще можно их встретить. Как он выглядит?

Я закусила нижнюю губу изнутри. Признаюсь, интерес к персоне моего единственного союзника, не порадовал. Роди уже пострадал, не хватало еще, чтобы из‑за моего болтливого языка, на его след нападут его недоброжелатели. Ну, уж нет.

– Тощий старик, с бородкой и усами, – выдала экспромтом и с облегчением увидела, как медведь отрицательно качает головой, а Юран разочарованно вздыхает.

– Что ж, значит ты не ведьма, – зеленые глаза с прищуром снова взглянули на меня, но уже без неприязни, – Тогда, кто же ты?

– Я не знаю, – пожала плечами, – Я сама ищу ответ на этот вопрос. Не в смысле, кто я – это я знаю, а вот зачем я здесь – мне не совсем понятно.

– Как давно тебя призвали?

Я поскребла неожиданно зачесавшийся затылок, словно там, позади, сидит кто‑то и смотрит на меня.

– Не уверена, что меня призвали. Я засыпала в своей постели, а проснулась здесь под мороком королевы – ведьмы. К тому же, из того, что мне самой удалось выяснить, у призванной всегда имеется какое‑нибудь несбыточное желание, например, стать красивой. У меня такого желания не было.

Глаза Юран вспыхнули, отчего бледное лицо приобрело болезненно – зеленоватый оттенок, словно ее укачало.

– Этого не может быть! Призванная всегда получает в дар одно желание и тьму. Ты не могла не желать! Твоя внешность, твоя Сила…

– Внешность моя собственная, – перебила я Юран, – Скажу честно, я никогда не считала себя такой уж красавицей, но, да, обычной я никогда не была. Не скажу, что мне было легко. Моя внешность привлекала много внимания, но мне это внимание было не нужно, так, что я долгое время тяготилась своей внешностью, пока не научилась держать всех охочих до красивой игрушки на расстоянии. Моя Сила – я ничего о ней не знаю, – нахмурилась, – Хотя, нет, теперь знаю – в Лиене ее некому наполнить, поэтому, пользуясь ей, я очень рискую. Без Силы мне здесь не выжить. Я это понимаю.

Женщина приподнялась на одной руке и подалась вперед:

– Ты на самом деле ничего для себя не просила?

– Никто и не предлагал, – повела я плечом, – Но если бы предложил, я бы предпочла остаться дома, – и пробормотала, – Видимо, поэтому и не предлагали, – а посмотрев в глаза женщине, напомнила: – Так как насчет башни?

Хранитель что‑то проревел, смотря на женщину. Та поджала губы, но кивнула.

– Да, я помню, что ты говорил, что она не похожа на нашу призванную. Но мне не верится, что ее привели сюда силком. Может она не помнит? – и Юран искоса взглянула на меня.

Я пожала плечами, кто знает, может она и права, но тогда не понятно, какое такое желание у меня осуществилось: жить в необустроенном средневековом замке под личиной уродливой королевы – ведьмы с мужем – деспотом и вредной падчерицей Белоснежкой в ожидании, когда меня поведут на костер или того хуже? Что за ерунда?! Я не мазохистка!

Валко снова что‑то проревел.

– Хорошо, хорошо. Я покажу ей башню.

– Как ты его понимаешь? – не выдержала я, лопаясь от любопытства.

Юран подозрительно быстро отвела взгляд и закопошилась в корзине с сушеными травами, которая стояла рядом с ней, и я заподозрила, что хранитель научился превращаться в человека не только, чтобы поговорить, и сделала губы трубочкой, чтобы не начать ехидно улыбаться – обидятся еще, а мне отсюда живой надо выбраться – там Улла ждет, и Вигго, и Дилан, и Ирон с Белоснежкой.

– Ты будешь смотреть? – сделала она суровое лицо, стараясь скрыть свое смущение.

– Конечно, буду. Что надо делать?

– Просто сиди и смотри.

Продолжая сидеть по – турецки, я положила руки себе на колени. Юран начала по очереди кидать в огонь разложенные перед ней травы. Они сгорали, оставляя после себя разные запахи. Узнала я только шалфей, полынь и мяту. Потом она встала на колени и возвела руки над огнем – пламя вспыхнуло зеленым светом и в нем появилось изображение башни. Оно медленно поплыло к тому месту, где произошло столкновение с псами, и я несдержанно вскрикнула, рассмотрев, что все то место залито кровью, а по периметру валяются лапы, головы и тела. Меня замутило, но я заставила себя смотреть, чтобы убедиться, что там нет Дилана и Вигго. Глазами я нашла арбалет следопыта и его метательные ножи, разорванную куртку вора и сломанные снегоступы, но их тел я не нашла.

– Их там нет, – облегченно выдохнула я, и ощутила легкое головокружение.

– Но это не значит, что они живы, – с мрачным удовольствием подпортила настроение хозяйка дома.

Медведь недовольно рыкнул. Полагаю, Валко не понравилось, что Юран пытается ужалить меня побольнее. Но ни она первая, ни она последняя – я проигнорировала шпильку, продолжая всматриваться в зеленый огонь. Картинка была четкая, но расцветка зеленоватая, оттого трудно было разглядеть следы борьбы, к тому же на улице темно, а свет, который источает башня слишком тусклый. Единственная радость – метель утихла, и снег падает медленно, словно лениво.

– Их могли оглушить и занести в башню, – предположила я, замечая тянущиеся от места бойни к башне две одинаковые колеи со следами крови.

– Ты не можешь знать наверняка, – хмыкнула женщина, и глаза ее стали ядовито – зелеными.

– Не могу, – зло прищурилась, ощущая, как неприязнь к ней, растет во мне с угрожающей скоростью, – Но хочу в это верить.

– Ты либо наивна, либо глупа.

Тьма во мне всколыхнулась. Я часто задышала, и это был первый признак того, что слова Юран достигли цели. Но я хорошо помнила, как пустота заполняет сердце и разум, когда гнев получает контроль над моей Силой, и то мрачное веселье, когда я целовала Дилана, не желая его, а желая власти над ним. Меня затрясло. Пространство вокруг меня загудело.

– Что происходит? – во взгляде Юран мелькнуло беспокойство, – Валко останови это! Что она делает?

Медведь заворчал и начал вставать, я бросила на него короткий взгляд, и моя Сила усадила его, как плюшевую игрушку, обратно в кресло. Валко заревел, но шевельнуться не смог.

– Валко! – испугано вскрикнула хозяйка дома.

– Тихо, – громко сказала я.

Тишина в доме воцарилась гробовая, даже огонь в очаге начал потрескивать через раз, да и цвет его изменился, стал феолетово – черным с золотым ореолом, словно там внутри спряталось чистое солнце. Сразу стало темно и жутко. Я закрыла глаза. Сейчас мне как никогда нужна была дружеская поддержка, но рядом никого. Тогда левой рукой я сжала подвески на шее, а правую сжала в кулак. Тьма во мне недовольно зашипела, но в следующее мгновение замерла, так как две мужские руки легли мне на плечи и я, как и в Волчьей насыпи отчетливо услышала:

– Все хорошо, Рита. Все хорошо. Я рядом, – ласково потеребил за правое плечо Ирон.

– Спокойно, подруга. Тебе нельзя злиться. Опять морок поплывет. Давай, лягушечка моя, дыши глубже, – сжал левое плечо Роди.

– Р – рита, – раздалось у меня над головой и меня окунуло в запах прелой листвы и дождя, а на голову легла чья‑то наглая волчья морда.

Я часто заморгала, чтобы избавиться от навернувшихся слез. Тьма уходила. И не только из меня, тьма уходила и из пламени, которое стало светиться чистым золотисто – оранжевым светом. Еще не огонь, но уже и не колдовская тьма.

– Это мое право, какой мне быть. Пусть даже я наивна и глупа.

Взгляд мой заскользил от Юран к медведю, но наткнулся на симпатичного блондина с серыми глазами и грустной улыбкой.

– Валко, Валко! – вскочила с колени и метнулась к нему женщина. Рядом с мужчиной стало заметно, что она не так уж и стара, но что‑то ее явно состарило. Не магия ли? А женщина продолжала кричать: – Ты видел это?! Видел! Она ведьма! Она такая же, как и та. Она погубит нас! Валко, убей ее! Убей, пока Тьма не поработила ее разум.

– Юран, – тихо произнес хранитель, но голос его тяжелыми гортанными звуками заполнил все пространив лесного домика, – Что я тебе говорил?

– Но Валко, – заломила светлые брови Юран.

– В ней есть тьма, но и в тебе есть тьма. Один раз я уже изгонял ее из тебя. Вспомни, что ты мне тогда обещала?

– Я…, – замялась женщина.

Сероглазый блондин грустно взглянул из‑под длинной челки.

– Ее Тьма гораздо сильнее, но Свет ее так же силен. Посмотри на пламя, Юран. Что ты видишь?

Женщина повернула голову к огню, но тут же отвернулась и часто заморгала.

– Я не могу. Глаза щиплет.

– Оттого и щиплет, что Свет ее слишком ярок, как и пугающе темна ее Тьма. Все потому, что наша гостья может быть для кого‑то истинным благом, а для кого‑то страшной бедой, смотря какой стороной повернется. Своей завистью ты пробудила в ней Тьму. Чему ты позавидовала, Юран? Ее красоте? Ее магии? Ее силе воли?

Зеленоглазая хозяйка дома отвела взгляд.

– Она так говорит, словно ее внешность ничего для нее не значит. И Сила, и могущество, для нее все пустой звук. Что же тогда важно?

– Верность, – подала я голос, – Порядочность. Честь. Достоинство. Любовь. Искренность.

Юран посмотрела на меня круглыми глазами, словно впервые услышала о таких понятиях, и я тоскливо улыбнулась. Бесполезно, слишком велика наша разница в воспитании, как личностном, так и духовном.

– Забудь, – махнула я рукой, и только сейчас почувствовала боль.

Посмотрела на руку и поморщилась, на ладони красовались три четких полумесяца от ногтей – перестаралась. Зато на душе так спокойно стало, и силы появились и уверенность – справлюсь, обязательно справлюсь. Ирон еще гордиться мной будет, а Роди втык получит за "лягушечку", пусть даже мне это померещилось, а Дым… Ну, с Дымом у меня разговор будет особый. Интриган хвостатый.

– Она меня пугает, – прошептала Юран, прижимаясь к плечу мужчины.

– Уже нечего, – хранитель сперва приобнял, а потом отстранил женщину, но далеко не отпустил, так она и осталась стоять рядом: – Она справилась.

– Но, что это было? Мне показалось, в моем доме стало тесно от её Силы.

– Не только от её, – серые глаза мужчины внимательно на меня посмотрели, – Здесь были и другие. Ты удивила меня, призванная.

Я озадаченно приподняла брови. Чем можно удивить того, чьи силы почти безграничны, хотя и направлены исключительно на защиту королевства.

– Когда ты пришла в Лиен, я чувствовал твою связь с хранителем Ристана, сейчас же к ней прибавилась связь с алхимиком и светлым магом. Оба они сильны. Но, что ты будешь делать, когда они встретятся?

– Они уже встретились, – расслабилась я, разговор вошел в спокойное русло, – Столкновение было фееричным, но мы справились.

Молодой мужчина сощурил левый глаз, и его лицо сразу стало насмешливо – веселым. Симпатичный у него облик – располагающий.

– Ну, почти, – вздохнула я, понимая, что на этом поприще мне еще работать и работать.

– Не понимаю, – нахмурилась женщина, и взгляд ее, обращенный ни меня, был задумчиво – недоуменным.

Валко нежно погладил ее по руке, которая лежала у него на плече и грустно так сказал:

– Прости, Юран, – и, обняв за талию, усыпил – это я поняла, когда за секунду до того, как женщина обмякла, знакомая дымка, заскользила по его руке, – Ты не готова.

Хранитель подхватил женщину на руки и отнес в постель, а уложив, заботливо укрыл одеялом.

– Кто она?

Мужчина недружелюбно взглянул исподлобья.

– Я не о вашей личной жизни, – подняла я обе руки в защитном жесте, – Это меня не касается. Я о Силе. Кто она?

Взгляд Валко потеплел и он ответил:

– Шаманка.

– А – а! – воскликнула я. Действительно, она же говорила о каких‑то духах, как же я сразу не сообразила: – Но что с ней случилось? У меня такое чувство, что она моложе, чем кажется.

– Темный, – зло обронил Валко, и грусть в его глазах стала безмерной, – В уплату долга забрал двенадцать лет ее жизни.

Я нахмурила брови.

– За что?

– Молодая была. Алхимика полюбила.

– И что? – в недоумении покосилась я на спящую шаманку, – За это двенадцать лет жизни? За любовь?

– Не за любовь – за призыв, – тяжело вздохнул Валко, – Юран самого Темного призвала.

– Зачем? – опешила я.

– Чтобы спросить, как заставить алхимика полюбить ее.

– Спросила? – скривилась я от слова "заставить".

– Спросила, – поморщился хранитель, усаживаясь в кресло, которое для Валко – человека было огромным, но это не смутило блондина, видимо, привык.

– И Темный ответил?

А про себя подумала, что Юран шаманка‑то не из последних, раз ей удалось вызвать Темного, или ей повезло, хотя можно ли назвать везением, призвать самого дьявола.

– Ответил, – кивнул мужчина.

– И?

– Что он ей рассказал, я не знаю, но Юран советом воспользовалась.

Хм – м, я или чего‑то не понимаю, или Темный здесь, как божество – антагонист, а не чистое зло. Как‑то я уже задавалась этим вопросом, но внятного ответа не получила.

– И? Полюбил?

– Темный, он и есть Темный, – гневно прорычал хранитель, от чего я невольно втянула голову в плечи – медвежий рык, всё‑таки, – Алхимика он предупредил, и ничего у Юран не получилось. Но тех унижений ему показалось мало, и он взял свою плату сразу, только алхимик отверг Юран.

Н – да, и почему у меня такое чувство, что наказали обоих. Заметка на будущее, не призывать и не спрашивать ничего у Темного. Цена его ответа слишком высока.

– Не знала, что алхимики такие завидные женихи, – усмехнулась я, пряча банальный интерес, чем же такие, как Роди и Лик привлекают женщин. Обихаживать они умеют, тут не поспоришь; умом не обделены, что радует; чувством юмора тоже; в постели, про Роди не знаю, но Лик‑то королеву устраивал, (а уж как массаж делает! М – м-м. Так, не думаем об этом, не думаем) а в остальном… Помнится, Сейда в ужасе восклицала о Лике – "Он же темный!" И этим все сказано. Но, что именно, мне лично, не понятно.

– Для ведьм и других темных, очень даже. Хотя, на моей памяти, бывали случаи, что кое‑кто и из простых пытался.

– Что пытался? – озадаченно нахмурила брови, не помня, чтобы Роди избегал общения с прекрасным полом, не считая, конечно, племянницы Барона, да и грудь Ринари ему покоя не дает, а у Безликого, если подумать, дверей в том коридоре немерено – больше десятка точно.

– Женить на себе пытались, что же еще. Когда ведьм было больше, они на алхимиков даже охоту устраивали.

Я закашлялась, изумленно вытаращив глаза на по – домашнему развалившегося в кресле блондина.

– Это что же они за редкий вид такой, что на них охотились?

Валко издал громкий ревущий звук. Я съежилась и втянула голову в плечи, но взглянув на него, успокоилась – я просто его рассмешила.

– Редкий вид говоришь?! Пожалуй. Алхимиков переживших свое совершеннолетие и не погибших от лап призываемых ими демонов по королевствам наберется…, – блондин задумчиво поднял глаза к потолку, – Да – а…плюс – мину несколько десятков. Это я говорю о тех, кого действительно можно назвать алхимиками. Тех, кто стал учениками демонов и переживших их обучение еще меньше.

Я насторожилась.

– Демоны их убивают?

– Зачем? – фыркнул Валко, – Они и сами способствуют тому, что до двадцати пяти доживают единицы. Их амбиции требуют от них показать себя, возвыситься над другими, что, как ты понимаешь, ни к чему хорошему не приводит. Только те, кто, набив шишек, уходит в тень, действительно опасны. Настоящая Сила алхимиков складывается не из их способности призывать демонов и Тьму, а из их знаний и умений.

Облегченно выдохнув, я улыбнулась. Фу – уф, Роди ничего не грозит. Он уже не столь амбициозный, видимо, успел где‑то обтесаться. Хотя я не спрашивала, сколько ему лет, но на вид чуть больше тридцати, и это с учетом местных реалий, а сколько на самом деле, Темный знает.

– Слушай, – потерла я переносицу, – из всего сказанного, я так и не поняла, чем же так ценны алхимики. Ведьмам, что, других мужчин не хватает?

Невнятно что‑то промычав, Валко все же ответил:

– Они защитники. Своих женщин они берегут, заботятся о них, балуют, но женятся редко. Брак у них – связь покрепче темного контракта. Что это значит, я не знаю, но чтобы алхимик женился, греть простони ему не достаточно. К тому же даже слабый алхимик точно знает, что у его женщины на уме и умело этим пользуется, – Валко опустил глаза на мои руки, и, чуть вздернув бровь: – Ты ведь его печать скрываешь? Правую руку ладонью вниз держишь.

Я похолодела и неосознанно сжала руку в кулак. Боль повторилась.

– Мы не любовники, – упрямо вздернула подбородок, – Он мой друг.

– Друг? – ядовито усмехнулся хранитель, – Друзья, призванная, не создают связь, чтобы манипулировать тобой. Ваша связь, позволяет читать тебя, как открытую книгу, видеть все твои слабости.

Ну, что я могу сказать, что‑то подобное я и предполагала – обижаться не на кого – сама хотела. Плохого он мне пока не сделал, а то, что печать как‑то передает Роди мои эмоции это я и сама догадалась, слишком резво он реагировал на мои волнения.

– Не он один пытается мной манипулировать, – вздохнула я и поджала губы

Глаза хранителя потемнели.

– Он использует тебя.

Улыбка тронула мои губы.

– Как и ты. Я же здесь не для увеселительной беседы, не так ли?! Тебе что‑то от меня нужно.

Валко погрустнел, он облокотился на подлокотник и подпер кулаком голову.

– И почему вы никогда не слушаете?

– Потому что это наша жизнь, и наше право делать ошибки.

– Их можно было бы избежать.

– Не в моем случае. То, что я здесь сижу и болтаю с тобой, тоже ошибка – я теряю время. Что тебе нужно?

– Осторожнее со словами, призванная, – свел на переносице темные, в отличие от шевелюры, брови Валко, – Я ведь могу и обидеться, и ты никогда не попадешь ни в башню, ни в замок.

– В замок мне не нужно, – категорично заявила я.

– Еще как нужно, – мужчина откинулся на спинку кресла, но не рассчитал и некрасиво завалился назад, от чего сердито взрыкнул, выпрямился, сдвинулся назад, и только после этого прислонился к спинке, – От башни к замку ведет сеть подземных туннелей, по ним похитители и передвигаются. Девушки и твои друзья, скорей всего, уже в замке.

– Ты знал о похищениях? – встрепенулась я и до боли сжала лямку сумки.

Валко отвел взгляд.

– Знал и не вмешался! – зло стукнула кулаком по колену, – Почему? Почему ты не остановил их? Ты же хранитель!

Мужчина скривился как от зубной боли.

– Потому что не могу. Эмиль…

– Эмиль? – глаза мои округлились, – Эмиль Хольм? Светлый маг?

– Он самый, – хранитель гортанно заворчал, – Лаире стоило несколько раз подумать, прежде чем обрекать его на такие муки. Наша связь с самого начала тяготила его. Он получил мою Силу, но не был готов к ответственности, которая возлагается вместе с ней. Мальчишка, он привык, что все делают за него: он и магом‑то был самым посредственным, если бы не…, – Валко запнулся, глаза его забегали, – Если бы… не его друг. Вот у кого и сил и способностей было немерено.

Я вздрогнула, хорошо зная, кто был другом Эмиля, и закусила нижнюю губу, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Что с Эмилем?

– Пока была жива Лаира, все было хорошо. Эмиль справлялся. Звериные черты не проявлялись, разве что глаза. Но двадцать лет назад Лаира поняла, что ждет ребенка, и очень испугалась. Она не хотела умирать, и поэтому, как только ребенок родился и не успел заплакать, она запеленала его в ледяной кокон. Пять лет они с Эмилем искали способ, как Лаире избежать смерти. Однажды, когда я ушел высоко в горы, чтобы отдохнуть и набраться сил, в замок пришла ведьма и сказала, что знает, как Лаире избежать страшной участи и познать материнское счастье. Нужно призвать на ее место другую женщину, а самой подождать в зеркале, пока ребенок не подрастет – тогда Лаира не умрет от его плача.

"Сказка в сказке", – мысленно простонала я и покачала головой. Валко это заметил и тяжело вздохнул.

– Будь я рядом, выдворил бы эту ведьму прочь, еще и пинка бы дал, чтобы сразу до Ристана летела, там бы с ней быстро разобрались, – глаза мужчины заледенели, – Ничего хорошего от помощи черных ведьм ждать нельзя. Тем более, запросила она, ни много ни мало, а посмотреть на усыпальницу снежных королев. Вроде бы невинная просьба, но, вот вопрос, откуда она узнала о ней?

"Ой – йой, неспроста это, – побарабанила пальцами по колену, – Много ли людей знало, что королев двенадцать? Хм – м. Не думаю. А об усыпальнице?! Безликий? Не – е. Лик не такой. Если бы и задумал мстить, то мстил бы собственноручно, а через ведьму, не – е, это вред ли. Может, проболтался кто? Тоже маловероятно. Что‑то у меня не сходится. Чего‑то здесь не хватает".

– Может слуги проболтались? – ткнула я пальцем в небо.

– Слуги и придворные о ней не знали. Они и не подозревали, что Снежная королева не одна – их двенадцать, и что все они поочередно отдыхают в Лиене, а их усыпальница находится глубоко под землей в пещере под замком. Дело в том, что вход туда замурован.

– Как же они туда попадали? – я потерла пальцами изображение снежинки.

Валко фыркнул.

– Вход преграждают глыбы льда, а лед для снежных дев не преграда.

– Ясно. Тогда мне не понятно, как ведьма узнала об усыпальнице.

– Мне тоже, – пригладил волосы Валко, – Были у меня подозрения, что это друг Эмиля.

Я настороженно сощурилась. Ох, опять на Лика наговаривают, так и тянет оправдать, а нельзя. Чтобы сдержаться, обхватила живот и сумку правой рукой, положила сверху локоть левой и, снизу придавив большим пальцем подбородок, закусила указательный.

– И – и?

– Не он.

Я выдохнула, но палец не убрала. А в голове мелькнула мысль: "Откуда?" Но спросила я не об этом:

– Что произошло? – и пояснила, – С Лаирой.

Мужчина болезненно поморщился.

– Сделали они все, как велела ведьма. Зеркало восстановили…

– Какое? – перебила я.

– Какое – какое, – рыкнул хранитель, – дьявольское, какое же еще! Зеркало истинной любви для этого не подходило. Хотя было у меня подозрение, что сама Лаира побоялась к нему обратиться.

– Почему?

– Потому что в нем заключена королева Сейда, одна из снежных, – по лицу Валко пробежала тень, – Она могла бы отговорить Лаиру.

– А разве зеркало не разбили? – нахмурилась я, – В смысле дьявольское зеркало.

– Разбили, – кивнул Валко, – Но не уничтожили. Лаира легко его восстановила, соединив осколки ледяной магией.

Я подозрительно сощурилась.

– И не постарела?

– Снежные бессмертны – они не стареют. А ты, как я посмотрю, знаешь о судьбе похищенных детей. Кто тебе рассказал? Хранитель библиотеки?

– Да, он.

– Совсем стар стал Йохан, – укоризненно покачал головой блондин, – Говорил же ему, преемника надо искать пока есть силы обучить, а не только писать мемуары.

– Как же ты ему говорил, если ты в город не можешь войти?

– Зеркало у меня есть. Королева Сейда к себе его привязала, через него и общаемся.

– Подожди! – подскочила я, – Хочешь сказать, что королева жива?!!

– Сейда? Конечно, жива. В зеркале она.

– А…А…, – не находя слов, вытаращилась я на хранителя.

Блондин мягко улыбнулся, отчего стал еще привлекательнее.

– Да, ты и сама с ней виделась, – глазами показал он на снежинку.

Я удивленно затрясла головой.

– Но она была на улице, за окном, не в зеркале! И она почти ничего мне не сказала. Ее было плохо слышно. Я поняла только "помоги" и "ты поймешь".

– О – хо – хо, – нахмурил брови Валко, – сколько же сил она на это потратила. Видимо, совсем отчаялась или дьявольское с ней связалось и что‑то сказало. Подожди.

Валко встал с кресла, подошел к единственному в доме шкафу, открыл его и достал с полки мутное квадратное зеркало в резной деревянной раме.

– Попробую с ней связаться, – мужчина протер поверхность висящей там же, в шкафу, тряпкой: – Ваше Величество. Ваше Величество. Сейда, отзовитесь.

Я вскочила на ноги, подбежала к хранителю и заглянула в зеркало. Поверхность подернулась дымкой и на нас с Валко сонно взглянула уже знакомая мне личность – Ее Величество Снежная королева Сейда. Но выглядела она уже не столь величественно, как при первой встрече. В жестких морщинках у глаз, в тенях около губных складок, в бледности кожи, во всем мне мерещилась затаившаяся старость, но не физическая в виде седых волос и обвисшей кожи, а душевная.

– Валекеа? – удивленно захлопала она льдисто – синими глазами, но увидев меня, надменно поинтересовалась: – А ты, кто такая?

Валко с подозрением на меня покосился, а я молча подняла руку. Женщина изумленно вытаращилась на снежинку.

– Я была уверена, что говорила с молодым человеком.

– Вы общались с моим протеже – Тенью.

Женщина заглянула мне в глаза, вздрогнула и отвела взгляд.

– Не думала, что увижу еще одного, кто умеет так делать.

– Как так? – насторожилась я.

– Твой протеже ведь морок, я права?

Неуверенно, но я все же кивнула. Валко издал удивленные взрык.

– Он уже обрел свою личность? – уточнило лицо из зеркала.

Я еще раз медленно кивнула.

– На моей памяти живые мороки умел делать только один…, – Сейда на секунду прикрыла глаза и со вздохом закончила, – темный, он использовал их, чтобы скрываться от охотников за головами. Отбрасывал их, как ящерица хвосты. Только долго они без него не жили – день – два не больше.

У меня в горле образовался ком. Тень. Мой бедный влюбленный мальчик. Неужели день – два – это все, что я смогу для тебя сделать? Как же так?!

– П – простите, – пересохшими губами жалобно вымолвила я, – а этот срок можно как‑то увеличить?

Снежная королева удивленно приподняла брови, после чего нахмурилась.

– Если не убивать, то…

– У…У…Уби…, – заклинило меня от шока.

– А ты что думала?! – закатила синие глаза Сейда, – Ты для этого его и создала. В момент смертельной опасности, он, а не ты, примет роковой удар.

– Но я не хочу его убивать! Он любит Уллу, а Улла любит его.

Лицо женщины в зеркале стало белым как снег, только глаза засветились.

– Валекеа, – тихо, но четко произнесла снежная королева, – поставь зеркало на стол.

Блондин безмолвно выполнил приказ Сейды. Поставил зеркало на стол на такую же резную подставку, которую так же достал из шкафа.

– Присядь, призванная.

Я послушно села на предложенный Валко табурет, сам же он остался стоять.