Текст книги "Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Старшая что‑то говорила, насчет освобождения хранителя, но я не понимала ее. Я увидела тело Эдит и…., – Улла сцепила пальцы на коленях, – Я не смогла пошевелиться. Внутри у меня словно все заледенело.

– Я тряхнул ее, чтобы она перестала стоять столбом и вспомнила, что мы не одни. К этому времени оклемалась ведьма и приказала Эмилю убить меня. Улла была нужна ей живой. Знаешь, ма, без магии он оказался чертовски быстрым. Твоя магия словно замедляла его движения, и мы могли реагировать, но без нее я видел только размытое пятно.

Улла сжала кулаки.

– Я увидела Тень… Алекса. Зверь накинулся на него. Я слышала вскрик. Кровь на камнях, но не понимала, чья она, пока зверь не швырнул Алекса в стену. Я испугалась, но при этом слова словно сами сложились у меня в голове, и я крикнула, что отменяю все приказы прошлой королевы и освобождаю хранителя Лиена от служения.

Девушка опустила взгляд на свои руки. Я положила свою руку поверх ее сжатых, и посмотрела на Алекса.

– Мне кажется, я потерял сознание, – поморщился парень, – Ненадолго, но когда пришел в себя, передо мной стоял замороженный Эмиль, с занесенной над моей головой лапой и с бешеным взглядом черных глаз. Мне показалось, что я видел в них тьму. Не такую, как мы видели в Роди, а жуткую, беспощадную и совершенно безумную. Он бы точно убил меня. В нем не было ничего человеческого. Совсем.

Я нахмурилась.

– Эмиль никогда не отличался силой воли. Прости Улла, – посмотрела я на нее, но та пожала плечами – судьба Эмиля ее не трогала, – Смерть Лаиры сломала его. Ведьма воспользоваться этим, чтобы сделать из него послушную марионетку. Она подарила ему надежду.

– И тьму, – дополнил Алекс.

– Возможно, – согласилась я, – Не сила же Валекеа изменила его до неузнаваемости. Хотя Кай говорил, что сила хранителя меняет человека, да и сам Валко говорил об этом, но, знаешь, я сомневаюсь, что изменения эти происходят без веской на то причины. У Эмиля были повреждены глаза, поэтому они стали звериными, но в остальном он оставался человеком, а то, что мы видели, человеком не было. Зато Темный говорил, что оформившаяся тьма может менять носителя физически.

– Ой! – вскрикнула Улла, но тут же прикрыла рот ладошкой.

– Что? Чего ты испугалась? – синхронно повернули мы головы с Алексом.

– Ты говорила с Темным? – округлила она глаза.

– Да, не с тем Темным, – фыркнула я, – а с оформившейся тьмой Лика.

– А кто такой Лик?

Мы с "сыном" переглянулись и тяжело вздохнули. Пришлось коротко рассказать о Безликом. О том, как он начал мне сниться, как помог при первом магическом истощении и о его роли в судьбе Лиена. Выслушав мой не в меру сжатый рассказ, Улла спросила:

– Ты ему доверяешь?

– Хороший вопрос, – закусила я нижнюю губу, – Понимаешь, в чем дело, Улла, в моей ситуации, доверять здесь кому‑либо весьма опасно, но не доверять никому, еще хуже. Порой я ведь не доверяю даже самой себе.

– Как оказалось не зря, – буркнул Алекс.

– Согласна. С моей тьмой что‑то не чисто. Согласия я не давала, а она уже разгуливает в форме крупной кошки и со своим своевольным характером.

– Кошка? – приподняла брови Улла.

– Только не говори, что в Лиене нет кошек, – скорчила я недовольную мину.

– Только горные, – порадовала Улла, заставив вспомнить барса в доме любителя поддельных зеркал.

– Почти. Моя тьма похожа на рысь. Это такие дикие кошки с кисточками на ушах и большими лапами. Но тьма черная. У нее длинный хвост и приплюснутая морда. И у нее потрясающие фиолетовые глаза.

– Почему именно кошка? – нахмурился Алекс.

– Спроси, что попроще.

– А, может, стоит об этом задуматься, ма, – глаза Алекса потемнели, – Ты же помнишь, как тебя бросало в жар в присутствии Николаса, как тебя тянуло к нему. А потом Натан….

Мои брови удивленно приподнялись.

– Он тебе не нравится?

Алекс подавил желание скривиться.

– Натан мужик умный, но скрытный и расчетливый. Всё время, пока мы с ним работали, еще до того, как Николас отправил нас в Волчью насыпь, он использовал нас, не заботясь ни о чем, кроме благополучия Ристана. Даже наша с тобой безопасность его не волновала. Вспомни, сколько раз мы оказывались в ситуации, когда магия давала сбой и если бы не своевременная помощь волка, лежать бы нам где‑нибудь в сточной канаве со сломанной шеей или перерезанным горлом. Вы общались с Лейкотом, но тогда никаких романтических чувств я у него не замечал, и вдруг эти странные разговоры по душам, совместные попойки, свидания, ревность. Боюсь, как бы не вышло, что он связан с твоим призывом.

– Попойки? – скривилась я, подивившись подобному эпитету.

– Ма, – укоризненно покачал головой Алекс.

– Что?! – рассердилась я, – Следи за языком. Ты меня какой‑то пьяницей перед Уллой выставляешь.

– Я не…

– К – хым, – кашлянула Улла, и Алекс тут же замолк.

Я едва заметно усмехнулась. "Так – так, ясно, кто в доме будет хозяйкой".

– Прости, ма, – Алекс сделал несчастные глаза.

– Прощаю, – улыбнулась я.

Улла заерзала у меня под боком. Все‑таки тело Ринари занимает слишком много места.

– Ты, что‑то хочешь спросить? Спрашивай, не бойся.

– Рит, а почему этот алхимик помогает тебе?

Тут я, честно сказать, подвисла. Девочка умеет задавать вопросы, но как на них ответить? А Ул на вопросе не остановилась.

– Я не понимаю. Он же такой старый и сильный, зачем ему тебе помогать? Вы же когда встретились, он ничего вспоминать не собирался, жил себе да жил под своим мороком. Его, наверное, даже искать перестали, ну, те от кого он прятался. И вдруг он решает все вспомнить. Странно это.

Мы с Алексом озадаченно переглянулись.

– Знаешь, Улла, в чем‑то ты права, – кивнула я, – мотивы Безликого мне пока не ясны, как и мотивы его Темного, но отказываться от помощи я не собираюсь.

– Но, мам, – встрепенулся Алекс, – ты же сама сказала, что алхимикам надо платить, а ты представления не имеешь, что они у тебя попросит.

– Уже знаю.

Алекс нахмурился и подался вперед.

– Что это?

– Безликий пока не озвучил, но скорей всего, он попросит узнать его имя.

– И все?

– Ес – сли бы, – губы скривились в горькой усмешке, – Темный, несмотря на то, что я его освободила, требует, чтобы я собрала дневник Безликого.

– Что? Дневник? – помрачнел парень, – Но, где его искать?

– Везде, – вздохнула я, – Помнишь исчезающие страницы? – Алекс кивнул, – Это из его дневника.

– Я так и думал! – воскликнул бывший морок, – Так и думал! Чувствовал.

И резко спал с лица.

– Ты же не…? Мам, ты не…

Я прекрасно поняла, о чем он, и мне пришлось проконтролировать свое лицо, чтобы внешне остаться бесстрастной.

– У меня не было выбора, Алекс.

– Мама, ты с ума сошла! – вскочил он со стула.

– Возможно, но отказать Темному, значило бы подписать себе смертельный приговор. Я уже поняла, что с Тьмой шутки плохи.

– Ты и так была при смерти, ма! Ты хоть понимаешь, как мы перепугались, когда ты заснула и начала мерзнуть, у тебя даже пар изо рта шел, хотя в комнате было тепло, Мы пытались разбудить тебя, но ты не откликалась. Мы укрыли тебя пледом, но ты не согревалась, наоборот, становилась все холоднее и холоднее! Ты понимаешь?!

– Алекс! – одернула его Улла.

– А – а! – обрадовалась я, – Так вот почему вы меня спеленали.

– Рита, – взглянула на меня Улла, – Что с тобой происходило?

– Да, откуда ей знать, Улличка! – встрял Алекс, – Она же не маг на самом деле.

– Ошибаешься. Знаю, – буркнула я, показав "сыну" кулак, – Это Темный.

– В каком смысле?

– В прямом. Пока мы с ним разговаривали, он вытягивал из меня тепло, – я непроизвольно передернула плечами, – В том месте, где он существует, зверски холодно. Он сказал, что делал это и раньше, поэтому и смог привести меня к себе. К тому же предупредил, чтобы я не искала его, что находиться в том месте для меня опасно – замерзну насмерть, – я взглянула в перекошенное лицо Алекса, – Вот так. Знаешь, я начинаю понимать, за что не любят темных.

Алекс потер подбородок.

– И при этом, ты все равно хочешь ему помочь?

– Это не я, это он мне помогает, я лишь буду расплачиваться за его помощь.

– Ища страницы дневника по все пяти королевствам?!!

Я кивнула. Алекс снова вспылил:

– Это безумие!

– Оно самое. Но, как я уже сказала, выбора у меня не было, либо помогаю, либо беды посыпается на меня со всех сторон. Как на Лиен.

– Мам, Безликий сам – одна большая беда. Ты же понимаешь, что он появился в твоих снах не просто так. Это было слишком неожиданно…, – Алекс понизил голос, – и вовремя. Да, без его помощи мы бы не справились, но я согласен с Уллой, с чего вдруг он начал тебе помогать? Не знаю, как насчет тебя, ма, но мне показалось, что вы знакомы.

– Что – о? – вытаращилась я на Алекса, – О чем ты говоришь?! Я его не знаю.

Тень знакомо поджал пухлые губы, точь в точь, как я, когда досадую на непонятливость некоторых индивидов.

– Нет, ма, ты меня не поняла, я в том смысле, что он не случайный проходимец, он кто‑то из твоего окружения, кто‑то с кем ты достаточно близко общаешься. Понимаешь, ты же со всеми контактируешь очень настороженно, а с Безликим с самого начала чувствовала себя комфортно, а это возможно только в случае если ты его уже знала.

– Ну, Алекс, это же был только сон, – развела я руками и нахмурилась: – По крайней мере, я так думала.

– Сны тем и опасны, – встала на сторону Алекса Улла, – Когда я была маленькая, Марта, чтобы я поскорее заснула, рассказывала мне о магии снов, она говорила, что раньше черные маги с помощью неё подчиняли себе волю нужных им людей. Люди видели сны, но не свои, а наведенные, они думали, что спят, а на самом деле маг использовал сонный песок, чтобы войти в их сновидение. Он выдавал себя за голос Светлого или кого‑нибудь близкого и просил сделать для него что‑нибудь, например, дать денег или украсть что‑нибудь, даже убить.

Мы с Алексом переглянулись, и выражения лиц у нас стало зеркальным. "Ну, не, вряд ли", говорило оно. Тень, в отличие от Уллы, знал больше, так что подобные ужасы с Безликим мне не грозили, разве что приятные для нас обоих. Хотя – а, если вспомнить Темного… Не. Точно нет. Он тоже вредить не собирается – я для него источник тепла, почему‑то именно это пришло в голову первым и лишь затем, что я его должница.

– Я учту, – кисло улыбнулась Улле, – А теперь давайте поговорим о приятном. Что с Наиной?

Алекс фыркнул.

– Если ты о ведьме, то я бы не сказал, что это приятно. Ее расплющило.

Я приподняла брови и мельком глянула на вмиг побледневшую громко проглотившую слюну Уллу. Зрачки у девочки расширились настолько, что заполнили радужку, и она до боли сжала кулаки.

– Как? – настороженно поинтересовалась я.

– Плитой изо льда.

– Мне стоит спрашивать, кто – о…? – не закончила я, когда заметила, что у ног Уллы снова появляются маленькие снежные вихри, и вопросительно посмотрела на Алекса.

Сын медленно покачал головой. Тут и мне стало как‑то не по себе, а Улла встала, взяла поднос и пошла к двери.

– Ул? – обеспокоенно окликнули мы ее.

– Я чай принесу, – отозвалась она блеклым голосом, – С булочками.

– Хорошо, – кивнула я ей в спину, и, вкладывая в голос всю свою уверенность, которой ей сейчас не хватало, заверила: – Мы подождем тебя.

– Уличка, – пошел было за ней Алекс, но я остановила.

– Оставь. Ей нужно побыть одной.

– Как будто тебе хотелось быть одной, – огрызнулся Тень, имея в виду, после того, как я сама в холодной ярости сожгла напавших на нас перевертышей.

– Дела помогают отвлечься, – печально вздохнула я, – Утешить ее ты еще успеешь, сейчас Улле нужно самой поверить в то, что жизнь продолжается.

– Но ты‑то быстро в это поверила, – нахмурился Алекс, – или для этого нужно предложить ей выпить?

– Боже тебя упаси! – воскликнула я, – Держи подальше ее от этой дряни. По крайней мере, до тех пор, пока она не войдет в ум и не научится контролировать свои силы. А насчет меня…, – я постаралась не сильно скривиться, – Вспомни, сколько мне лет, и вспомни, откуда я. А так же, вспомни, сколько труда мне пришлось приложить, чтобы научиться держать себя в руках.

Алекс перестал хмуриться и вздохнул с сожалением:

– Прости, ма.

– Я понимаю, – качнула я головой, – Ты за нее переживаешь. Я тоже. Но иногда лучше позволить девушке самой справиться со своими эмоциями. Улла – сильная девушка, ей неприятно показывать свои слабости. Станете ближе друг к другу – это изменится, но не сейчас. Не дави на нее. Направляй ее, помогай ей, поддерживай, но не дави.

– Понял – понял, – замахал руками Алекс, потом сел и тихо заговорил: – Но, ма, это так трудно. Больно на нее смотреть. Она делает вид, что все хорошо, но я‑то вижу, как ей страшно. Понимаешь, ее сила вышла из‑под контроля. Когда я очнулся, вокруг меня был возведен ледяной купол, он был прозрачный, так что я мог видеть все, что за ним происходит. Она сражалась с этой ведьмой, но та никак не хотела сдаваться. Она кричала, что сила по праву принадлежит ей, что она ни за что не отдаст ее дочери шлюхи.

Я напряглась. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Так и кричала?

Губы Алекса вытянулись в бледную линию, он кивнул.

– Н – да, – холодно усмехнулась я, – зря она это.

– Зря, – согласился сын, – Улла только узнала о своей матери, естественно она подумала, что ведьма говорит о Кристине и разозлилась. Ее Сила полностью пробудилась, и если бы не купол, меня бы метало по пещере от стены к стене. Кстати, с замороженным Эмилем так и произошло, как он не разбился, я до сих пор не понимаю. А ведьма смелась и кричала, что по сравнению с Силой двенадцати, эта – сущие игрушки, сквозняк в комнате.

– Хорош сквознячок.

– В тот момент Улла еще контролировала себя. Но, когда ведьма направилась к зеркалу, говоря, что раз ключ Лаиры у тебя, а ты в зеркале, нужно просто разбить стекло и накопленная сила свободно выйдет наружу, Улла испугалась. Она подумала, что это убьёт тебя и создала ледяную плиту под самым сводом пещеры и сбросила ее вниз. Ведьма не ожидала нападения сверху, поэтому не среагировала и ее расплющило. Тогда Улла испугалась уже того, что сделала, и снежные смерчи продолжили набирать силу. Я пробовал докричаться до нее, но купол глушил мой голос. Вдруг все замерло. Совсем. Прямо как тогда, когда ты увидела свою магию. Проход в усыпальницу открылся, и из него вышла…. Я даже не знаю, – озадаченно приподнял брови Алекс, – Женская фигура? Она была словно создана из снега и мелких льдинок. Честное слово, мам, я такого никогда не видел… в смысле…

– Я поняла. Это была Сарин. Больше некому.

– Если ты так говоришь…., – пожал плечами Алекс, – Эта снежная взмахом руки рассеяла Уллины вихри. Она позвала Валекеа, и тот тут же появился перед ней. Представляешь! Дым всегда приходил к нам на своих четырех, а этот словно телепортировался.

– Мы же не знаем точно, может Дым тоже так умеет.

На мое заявление "сын" ехидно фыркнул:

– До Волчьей насыпи, как мне кажется, он добирался бегом.

– Но мы сейчас не о Дыме, – усмехнулась я, – Что случилось потом?

– Ничего особенного. Снежная приказала Валко вывести нас из пещеры, а сама направилась к демоническому зеркалу и растворилась в нем. Зеркало покрылось изморозью. Я очень хотел остаться и дождаться тебя, но хранитель не позволил, он взял Уллу на руки, и мы поднялись на верхние этажи, там нас ждали приятели Вигго. Когда мы на них натолкнулись, они связывали спящих стражей.

– А они не испугались?

– Нет, – пожал плечами бывший Тень, – Они заговорили с Валко как с обычным человеком, хотя тот и был в облике медведя. Спросили, что делать с пленными, Валко что‑то прорычал, – я не понял, – но тот мужчина, который ждал нас у ворот, понял и стражей стали перетаскивать в подземную тюрьму.

– Зачем? – вытаращилась я на Алекса.

– Валко сказал, что все они под ведьмовскими чарами и, когда очнутся, начнут буйствовать, так что их еще расколдовать надо.

– Ясно. То‑то они мне странными показались. Хорошо, что я их всех усыпила.

– К сожалению не всех, – вздохнул Алекс, – До двоих твоя магия не добралась. Они в тот момент в другой части замка дежурили.

– И что?

– У них после смерти ведьмы ломка началась: биться стали как припадочные, кости себе ломать, вот ребята Вигго их и прикончили – из жалости. Впрочем, я считаю, обошлось все еще малой кровью: из двадцати стражей, восемнадцать живы. Валко вчера приходил, сказал, что пятерых уже домой отпустили.

– Откуда они вообще?

– Из местных. Почти все из семей потомственных стражей. Трое работают под руководством Кая и занимают, как ты понимаешь, не самые низкие должности. Они еще не пришли в себя, но ребята Вигго их узнали.

– Хм – м, – потерла я подбородок, – похоже, что у Наины все было схвачено как в замке, так и в городе. Везде свои люди.

– Всё, да не всё. Нашего появления она никак не ожидала.

– Его никто не ожидал, – отмахнулась я, – И, чтобы не говорили Валекеа и Сейда, в избранность свою я не верю.

– Но мы же справились?! Все получилось.

– Справились? Алекс, ты смеешься?! – воскликнула я, – Мы с тобой чудом выжили! По справедливости, со все справились Улла и Безликий. Улла убила ведьму, Безликий подселил сгусток силы и дал печать – разрешение, которая и позволила мне войти в зеркало и тем разрушить его. Это Лик убил Бальфара, а потом еще и меня спас. Меня отравили, Алекс! Я не должна была выжить.

– Что? – побледнел сын, – Отравили? Но кто?

– Я не знаю. В этом демоновом зеркалке мне вдруг стало плохо и я упала на розы. Это они изуродовали мое лицо. Они не хотели меня отпускать, они как живые спеленали меня своими стеблями. Мне мерещилась кровь и я думала, что это Лик, что он убил и пролил здесь кровь Бальфара. Я пала духом, Алекс, я отчаялась, я хотела остаться там среди этих роз. Они топили меня в моих страхах, душили ими, но я не сдалась. Я боролась. Но если бы не Лик…

– Ма, – встревоженно сжал мои руки Алекс.

– Я справилась, – продолжила говорить почти шепотом, – я жива, но все благодаря ему. Лик спас меня. Это уже второй раз, когда он спасает меня. Не по мелочам, не случайно, Алекс, а осознанно, по – настоящему. Поэтому если ему нужно собрать дневник и все вспомнить, – я подняла взгляд от наших сцепленных рук и решительно заявила: – я это сделаю.

* * *

Когда пришла Улла разговор у нас больше не клеился. Алекс сидел хмурый, Улла понурая, а я строила планы на ближайшее будущее и незаметно для себя уминала все, что лежало на подносе, а это семь булочек и целая вазочка с вишневым вареньем. Разнообразие внес ворвавшийся в комнату Вигго:

– Римма, у нас проблемы!

– Какие? – приподняла я брови, резво запахивая разъехавшиеся края бархатного халата: – И, да, здравствуй.

– Да, да, рад, что ты оклемалась, – криво усмехнулся тот, – Ритка где?

– Не знаю.

– Вот Темный. Хоть жива?

– Жива. А, что случилось?

– Помощь нужна. В городе алхимик объявился.

Услышав эту новость, мы уже втроем с интересом уставились на Вигго, молчаливо вопрошая: "И – и?"

– Мэра прокляли, – скорчил совсем уж зверскую рожу Вигго, – Спит уже неделю непробудным сном.

И едва не плюнул на пол, но, благо, под нашим свирепым с Уллой взглядом, быстро одумался.

– Ах ты сучий потрох! – подскочил сын, словно его за мягкое место укусили.

– Алекс! – шикнула я на него.

– Но, Ри, может это он тебя отравил!

– Кай? – удивился Вигго.

– А почему нет?!! – не дал мне и слова вставить новообретенный сын, – Все сходится. Римма, подумай!

– Не факт, – пожала я плечами.

– Но…

– Расскажи, – потребовал Вигго.

Я кивнула и рассказала о нашем с Каем разговоре и показала печать, которая послушно проступила на моей руке.

– Ну, хоть одна хорошая новость, – выдохнул Вигго.

– Какая?

– Алхимика искать не придется.

– А с чего ты такой взвинченный? – нахмурилась я, а окинув его заинтересованным взглядом с ног до головы: – И нарядный?

Вигго смутился и оправил свою новую чистую рубашку цвета пасмурного неба, поверх которой была накинута короткая черная накидка с серебряной вышивкой по краю. Накидка шла в комплект к брюкам – те были сшиты из той же ткани, с той же серебряной вышивкой.

– Меня сделали начальником тайной стражи Ее Снежного Величества Сарин.

Я подавилась чаем.

– Серьезно!!! – синхронно воскликнули мы с Алексом.

– Ну, да, – потупился бывший вор, – Но выбора особо не было: либо становлюсь, либо отморозят мои… эм – м, – Вигго глянул на Уллу, смутился, и не стал заканчивать, но мы его поняли.

"Хм – м, – закусила я нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, – интересный способ вернуть на путь истинный".

– И как?

Очень уж было интересно, что чувствует бывший вор в роли приличного человека.

– Забегался, – скривился Вигго, – Столько всего сделать надо, что разорваться хочется. А тут еще этот Кай. Меня, кстати, следить за ним поставили, а он, вон, как. Рим, может ты его того – разбудишь. Если это Кай тебя траванул, то я уж сам с ним разберусь, а то лежит, молчит, а мне с ним поговорить надо. Тут такие делишки вскрылись – закачаешься.

– Я спрошу.

– Кого? – не понял Вигго.

– Алхимика, – пожала я плечами, – Я же не сама проклинала – только руку протянула.

– А говорить‑то он с тобой захочет? – скептически изогнул здоровую бровь бывший вор.

– Кто? – не поняла теперь уже я.

– Алхимик.

– Почему нет? – удивились мы с Алексом.

– Рим, ты как с луны свалилась, – не меньше нас удивился Вигго, – Алхимики своим отмеченным бабам лишний раз руки не подадут.

Мы с сыном подвисли.

– А ты откуда знаешь? – первым оклемался Алекс.

Вигго фыркнул.

– Сам видел. Давно это было. Столкнулись у мадам Доль. Она мне позже, когда они уехали, сказала, кто он такой. Только странно, та девица на него только и смотрела и ни на шаг не отходила. Он ей: подай – она подает, он ей: принеси – она несет. Послушная была, как кукла на ниточках.

– Мой не такой, – пискнула я, шокированная его словами, – Он помогает.

– Повезло, – небрежно обронил Вигго, и с большим энтузиазмом продолжил: – Но ты, это, поаккуратнее с ним, и Риту предупреди, чтобы не связывалась.

"Поздно. Уже связалась", – промелькнуло на наших с сыном лицах, когда мы мимолетно глянули друг на друга, после чего синхронно вздохнули.

– Я спрошу его и дам тебе знать.

– Хорошо, – коротко кивнул вор, хотя теперь уже бывший, и развернулся к двери.

– Уже уходишь? – встрепенулась Улла.

– Дела, – скорчил зверскую рожу Вигго, затем весело подмигнул ей и покинул комнату.

Когда удаляющиеся шаги совсем стихли, я посмотрела на ребят и с усмешкой спросила:

– Слушайте, мне одной показалось, что Вигго нравится, что у него "дела"? – и отставила в сторону чашку с остывшим чаем.

– Еще как, – улыбнулась Улла, – Он как‑то признался, что в детстве мечтал стать стражем.

– Сколько ему выпить пришлось, чтоб в этом признаться? – изумленно приподняла я брови.

– Много, – сморщила нос Улла, – Очень, очень много.

– Ул, – задумавшись, потерла я переносицу, – ты случайно не знаешь, где в Лиене можно раздобыть писчий артефакт?

– На почте, – ответила девочка и тут же подорвалась: – Я схожу?

– Что, прямо на почте? Не у кого‑то в закромах, а общем пользовании? – не поверила я.

– Да, – кивнула Ул, – Мэр Кай запретил прятать магические артефакты, за ослушание штраф, а то и тюрьма. Листы из писчего артефакта жуть как дорогие – не каждому по карману, так что пользуются ими в основном аристократы.

– Поня – атно, – протянула я и простонала, – Светлый, сколько проблем бы избежала, если б знала.

– Век живи век учись, ма, – попытался утешить Алекс и вопросительно взглянул на девушку, – А лист сколько стоит?

– Тридцать серебреных медведей.

– Сколько!?? – ахнули мы с сыном.

Улла, наконец, перестала хмуриться, и, улыбнувшись, развела руками:

– Я же сказала, что они дорогие.

– Грабеж среди бела дня, – вынесла я вердикт.

– Обдираловка, – согласился Алекс.

Я встала, поискала глазам сумку, нашла ее на подоконнике и ужаснулась ее непрезентабельному виду: вся скукоженная, местами порванная, да еще и в бурых пятнах запекшейся крови.

– Не люблю шить, – скорчила я недовольную мину, рванув на себя подкладку сумки, куда в свое время припрятала несколько золотых монет, – Вот, – протянула Улле наличность, – И купите мне новую сумку.

Выпроводив ребят, обнаружила, что на прикроватном столике кроме шкатулки и замерзшей розы лежит еще и булыжник, тот самый, который привлек наше внимание с Алексом в пещере.

– И когда только успел? – нахмурилась я, хорошо помня, что мгновение назад его здесь не было. Не сошла же я с ума?! По крайней мере, я на это надеюсь.

– Ри, – тихо постучал и вошел в комнату Ирон.

– Привет, – улыбнулась я ему, – прости, что не поздоровалась раньше.

– Я понимаю, – улыбнулся он в ответ и огладил бороду – нервничает, – Как себя чувствуешь?

– Хорошо, – кивнула я, поковыряв пальцем в булыжнике, – Серьезно, Ирон, все хорошо.

– Что у тебя тут? – подошел маг и заглянул через мое плечо.

– Подарки. Шкатулка и роза от Сарин. Булыжник от Алекса.

– Алекс?

– Тень захотел сменить имя.

– Ты расскажешь…

– Все просто, Ирон, с помощью своей магии я создала живой морок.

Ирон издал звук похожий на тот, как если бы из его легких резко выбило весь воздух.

– Теперь Алекс свободен, – не прервала свою речь, чувствуя, что если не выскажусь, Ирон может надумать себе кучу ужасов, так что лучше сразу закидать его информации, чтобы дальше он переваривал ее постепенно: – Он не погиб и больше от меня не зависит. В нем нет магии и, по его словам, он теряет мои навыки. Он назвал меня своей мамой, и я согласилась, – мягко улыбнулась, – В каком‑то смысле ведь так оно и есть. Алекс останется здесь с Уллой.

– С дочерью Снежной королевы?

– С внучкой хранителя книг, – поправила я, – Она еще не приняла того, кем является, но Сила у нее проснулась. Старшая хочет взять Уллу в свои ученицы.

– Почему я слышу в твоем голосе беспокойство?

– Сарин – не человек. Раньше она была ледяной ведьмой, сейчас она ледяной элементаль. Улле, чтобы не стать бесчувственной, как и все снежные, нужны живые люди: родственники, друзья, любимые. Это я сказала Сарин.

– И?

– Она сказала, что подумает. Но, понимаешь, прежде чем сказать это, она напугала меня, она была уверена, что я воздействую на нее – заставляю вспоминать то, что она не хочет.

Ирон хмыкнул в бороду.

– Да, пожалуй, это ты умеешь делать.

– Что? – озадаченно взглянула я на мага.

– Заставлять вспоминать, – тяжело вздохнул Ирон, – затем горько усмехнулся и с подозрение покосился на булыжник: – А это тебе зачем?

– Не знаю. Алекс его из той пещеры притащил. Прямо прикипел к нему, – я неуверенно положила ладонь на булыжник – холодный, – хотя мое внимание он тоже привлек. Не знаю чем, но что‑то нас с Тенью в нем зацепило. К тому же Баль очень не хотел, чтобы мы его трогали.

– Баль?

– Бальфар. Суккубус, которого привязали к зеркалу.

Ирон наклонился и внимательно взглянул на кусок льда.

– Хм – м. В нем что‑то есть. Если позволишь…

– Да, конечно, – отступила я в сторону.

Примерно через десять минут Ирон протянул мне мятый, но сухой комок бумаги. Я осторожно, чтобы не порвать, развернула первый слой бумаги и не без удивления узнала нарисованную на ней руну.

– А – а…

– О – о!!

Немногословно выразили мы свое удивление, после чего быстро отшелушив пустые листы, я расправила на столешнице целых четыре страницы из дневника Безликого.

– Рита…

– Нет.

– Что, нет?

– Не дам, – буркнула и для убедительности положила руку поверх листов.

– Но я же аккуратно, – заканючил Ирон, – пока не исчезли.

Н – да, похоже, листок со схемой уже вернулся в дневник. Жаль. Я хотела взглянуть на него еще разок.

– Нет, – качнула я головой.

– Ри, они могут быть опасны! – приглушенно зашипел Ирон.

– Поэтому я их отпущу, – и приподняла ладонь.

– Но Рита…, – всполошился приятель, – Подожди, подожди! А вдруг Роди сможет что‑то из них расшифровать?

"Роди? Он назвал нашего алхимика – Роди?" Я с подозрением покосилась на мага и усмехнулась, увидев на лице приятеля выражение неприкрытого почти детского любопытства.

– Хорошо, – весело сощурилась я и сложила листы пополам, – Уговорил, черт языкатый.

* * *

И вот я снова сижу за столом над листком писчего артефакта и не знаю с чего начать. Рядом лежат страницы дневника, с которыми я уже успела ознакомиться и в очередной раз испугаться, так как речь в них шла о розах, точнее о саде роз. Это мне сообщил Йохан, который, заглянув в комнату справиться о моем самочувствии, узнал нарисованную на полях эмблему. Он принес мне книгу с сильно обтрепанным обрывком карты Ристана, на котором был отмечен небольшой городок принадлежащий графству Эрайдэн. В книге мы нашли, что Розгарден был знаменит именно своим садом роз, который занимал территорию в два раза превышающую размеры самого города. Сейчас же Розгарден – это город призрак. Там давно никто не живет, а редкие путники обходят стороной. О причинах упадка цветущего города Йохан не знал, да и в книге об этом ни слова не было написано. Но старый хранитель все же кое‑что вспомнил и принес копию донесение еще времен батюшки Николаса. В нем говорилось, что город и сад в один миг окружила непроходимая стена из кустов роз и, что проникнуть внутрь не представляется возможным – на месте вырубленных кустов мгновенно вырастают новые. Магия их не берет. Местный светлый маг, использовавший на них заклинание, был схвачен и оплетен стеблями, когда стражам удалось вызволить его – маг был мертв. Естественно от этой истории у меня побежали мурашки по коже. Вспомнилось ощущение безысходности и нежелание сопротивляться, не будь рядом Лика… Видимо это и сгубило мага. Я раздраженно поскребла зудящую шею, подбородок, щеку, остановилась только когда начала чесать глаз. Ирон строго настрого запретил касаться века и я положила руку на стол.

Как же мне начать? Белоснежку, чтобы не подглядывала, Улла с Алексом увели гулять, Ирон с Йоханом заняты поиском легенды о первой Белоснежке, Дилан отправился искать зеркало, Вигго передал, что зайдет вечером, Сарин не появлялась – пенять не на кого. Но начать письмо не получалось, тут же вспоминалось, чем закончилась для Роди мое вмешательство в его жизнь и руки опускались. Но ведь надо как‑то начать!

"Роди, если ты можешь меня простить, поверь, мне очень жаль, что так получилось", – вывела я на белом листе бумаги.

Всмотрелась в строки и поняла, что извинения эти – пустое – набор слов, извиняться нужно лично, а не расписывать на бумаге, как мне жаль, но перечеркивать строку не стала – пусть остается. Начав выводить внизу "Родерику", я с ужасом осознала, что совсем не помню его фамилии! Долго я вспоминала, как же он себя называл, но в голову лезло только: "Называйте меня Роди". И, честно сказать, начала отчаиваться, – сколько Родериков по всем королевства бродит, не дай Светлый, попадет не к тому, – когда взгляд упал на играющую с пером руку. Идея возникла сразу. Конечно, она была дикой, но стоило попробовать хотя бы ради эксперимента. Добыв булавку, я беспощадно царапнула себя по ладони – это не так больно, как кажется. Пентаграмма всплыла на поверхность. Впитав кровь, а засветилась багровым светом. Тогда, тщательно прицелившись, я припечатала лист, придавила, и, подождав пару секунд, с интересом заглянула под ладонь.