Текст книги "Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

– Рита! Ри – ита!

– Ма – а! Ма – ма! Да просыпайся ты!

Беспощадно трясли меня с двух сторон.

– Какого…, – сердито рыкнула я, но сквозь частично склеенные сном веки разглядела встревоженные лица Алекса и Уллы, и проглотила грубое выражение, проворчав: – Вот же! Поспать спокойно не дают.

– Спокойно? Ма, да тебя вырубило, как компьютер от скачка электричества!

Сон слетел с меня в мгновение ока.

– Кто?

– Нырок заходил, – успокоил Алекс, – Из любопытства заглянул и услышал, как ты сама с собой разговариваешь, подумал, что ты "того", ну, сама понимаешь, но все равно решил подслушать, а потом тебя вырубило, он за нами и побежал.

– А – а?

– Йохан с Ироном были в архиве, а Дилан только – только вернулся.

Я расслабилась. Взглянула на Уллу, потом на Алекса, который протянул мне чашку с горячим кофе – приятно, когда тебя понимают без слов. Эх, я буду скучать по этому оболтусу. И пусть он больше не часть меня, я все еще чувствую его, как Тень, и сейчас он очень тревожился за меня.

– Что случилось?

– Роди решил, что мне нужен сон.

– Он усыпил тебя? Но как? – удивленно приподнял брови Алекс.

– Сама виновата. Ты помнишь его фамилию?

– Нет, – замотал он головой.

– Вот, и я нет, – осторожно развела руками, чтобы не дай бог, не пролить кофе на ковер, – Так, что использовала печать. Поцарапал ладонь, и приложила ее к листку.

– Ма – а! – полу – воскликнул полу – простонал сын.

– Рита! – вцепилась в подлокотник Улла, покрыв деревянный вензель ледяной коркой.

– Да – да, сглупила, – отдернула я правый локоть, чтобы Улла не заморозила и его, – Не смотрите на меня жуткими глазами, мне Роди хватило. Успокойтесь, ничего страшного не произошло, – а подумав, сморщилась, – Почти.

– Ма!!

– Мы теперь связаны, – обреченно подняла глаза к потолку, – Сильнее, чем раньше.

– Ма!!

– Не мамкай, – рассердилась я, – Что сделано, то сделано. Роди тоже не в восторге. Он, видимо, хотел обойтись без активации печати, так, легкий контроль, не больше, а теперь, даже не знаю. Когда мы с ним разговаривали через артефакт, я его видела, а он меня чувствовал, прямо как я тебе сейчас.

– Дело дрянь, – Алекс потер подбородок, – Ма, ты о чем думала?

Я поставила чашку на стол и сложила руки под грудью.

– Это не я – это тьма. Ее проделки.

– Но зачем?! – взглядом сын попытался пробуравить во мне дырку.

– Тьма ее знает.

– Очень смешно.

– Не смешно, но могло быть и хуже.

Сын начал сердиться.

– Куда хуже, ма? Ты в чужом мире, в чужом теле, ты связана пентаграммой с одним алхимиком, крупно задолжала другому, зеркало, как призрак в тумане, тьма в тебе обрела форму, ты не знаешь, ни зачем тебя призвали, ни кто тебе призвал – куда хуже, ма?!

– Ну – у, – смущенно поступилась я, признавая верность всего сказанного и от того теряя боевой настрой, – если рассматривать всё с этой точки зрения…

– Алекс, прекрати, – прервала парня Улла, прежде чем тот успел сказать что‑нибудь еще сильно меня расстраивающее, – Мы ведь поможем маме?! – сделала она сердитое лицо, смотря на Алекса, и ободряюще улыбнулась мне: – Рита, не переживай, мы обязательно тебе поможем.

– Спасибо, – я тяжело вздохнула и похлопала Уллу по руке, – Серьезно.

– И? – глянул на меня исподлобья бывший Тень, – Как спалось?

На мгновение задумалась, после чего расплылась в довольной улыбке:

– Хорошо. Очень хорошо поспала. Без сновидений.

– Хоть это радует.

Молодые люди переглянулись и Улла сообщила:

– Вигго настоял, чтобы мы тебя разбудили. Он внизу с дедом и Диланом.

– Что ж, вы меня разбудили. – кивнула я, и завертела головой в поисках часов, – Кстати, сколько время?

– Шесть, – подсказали мне.

– Вечера?

– Шесть утра, ма.

– Что?? – подскочила я. Жалобно звякнула чашка на столе, – Шесть утра!! Дети, почему вы не разбудили меня раньше?!

– Ну, ты так сладко спала, – замямлила Улла, – и нам стало жалко тебя будить. Я сказала Вигго, чтобы он пришел утром. К тому же Дилан вернулся всего несколько часов назад.

– Да, при чем тут Дилан?! – несдержанно рявкнула я, о чем сразу пожалела, поймав укоризненный взгляд сына.

– Ну, как же, – еще больше стушевалась Улла, – твоя инструкция.

– Какая инструкция?

– Эта, ма, – Алекс указал на, лежащий на столе исписанный аккуратным мужским почерком, серый листок.

– Ну, Роди, – заскрипела я зубами, читая по пунктам, что, и в какой последовательности, я должна сделать, чтобы разбудить Кая и не получить смертельным заклинанием в лоб, – когда он успел это написать?! Я точно помню – лист был чистым.

"Времени не хватило, – проступили корявые строчки под текстом, – Но очень хотелось. Желание кормильца – закон".

– Ма, ты это видишь? – прошипел на ухо Алекс.

– Вижу, – буркнула я.

"Переверни", – потребовал вредный артефакт. Я перевернула, и мы с ребятами разноголосо прочли:

– Кормить не надо. Приложи листы. Понадобится срочно связаться – царапни печать, но не до крови. О Его Величестве и Лейкоте не беспокойся – эти двое попытались пройти в Лиен, и их приложило магическим ударом, включая портальщика. Они живы, но обессилены. С перевертышем без результатов. Я разобрал свою часть заклинания – осталась светлая. Нашел в священном писании спрятанные там записи о матушке Николаса – тебе должно понравиться. P. S. Подруга, очень прошу тебя, береги себя.

– Э – э, – протянула я, – это тоже Роди хотел написать?

"Да, но не успел".

– Откуда ты это знаешь? – фыркнул над ухом Алекс, – Догадался что ли?

"Я магический артефакт, а не гадалка, – зашипел лист, – Он меня кровью своей накормил, а вместе с ней и сообщение передал. Ты, хозяйка, кстати, тоже так можешь".

– Ага, – саркастически усмехнулась серому листку, – Я заметила.

"Ой, да ладно, – зашуршал лист, – что ты хотела, то я и передавал. Кто ж виноват, что ты такая эмоциональная особа и одних слов тебе недостаточно".

– Что – о? – мгновенно взвилась я, от чего Улла с Алексом даже шарахнулись в стороны, а на меня прямо накатило: – Скажи мне еще, что это я тебя хрен рисовать заставляла!

– Хрен? – удивленно произнес Алекс, – Какой хрен?

"Что ты вредничаешь, – свернул и снова развернул свои уголки артефакт, – я честно передал хозяину всю глубину твоих чувств, посредством изображение упомянутого тобой овоща. Могу сообщить, что он прекрасно о нем знает, более того, он был несколько удивлен тем, что о нем знаешь ты".

– Конечно, я о нем знаю! Я много о чем знаю!

"Даже не сомневаюсь. Только не вини меня потом, когда однажды я нарисую что‑нибудь посущественнее овоща в разрезе".

– Эй! – ткнула я пальцем в строчки, – Я же стараюсь не выражаться. И "хрен" я произнесла очень тихо.

"А мне без разницы: хоть шепотом, хоть про себя".

– Черт! – раздраженно швырнула листок на стол.

Тот недовольно зашипел, спланировал на столешницу, согнул уголки и целенаправленно потопал в сторону страниц дневника. На его поверхности начали проступать ворчливые строчки: "Истеричка! Сначала разум дает, потом отправляет к чертям на кулички. Доставь, мол, в кротчайшие сроки да прямо в руки. Ага, как же! Сама бы попробовала сразу через два барьера просочиться. Ох, думал, порвет на клочки, хорошо, хоть связь у них стабильная – быстро нашел. Ну, вот, что ее не устроило? Хрен?! – артефакт добрался до цели и крупно написал: – ВСЁ – всё самому приходится делать, – сгреб под себя листки, лег, и продолжил ворчать: – Не справедливо. Я, можно сказать, только родился, откуда мне знать, что передавать, а что не надо – я, между прочим, без задней мысли. Сама ведь врать не любит. Вот, пойми этих женщин. Хоть с хозяином повезло – вкусно кормит".

– Ма, – окликнул меня Алекс, так как я завороженно вчитывалась в проступающие на листке строчки, и всё больше убеждалась, что артефакты мне создавать нельзя – характеры у них будут мерзкие.

– Что? – поджав губы, глянула я на сына.

– Что ты сделала с артефактом?

– Понятия не имею!

– А как вы понимаете, что на нем написано? – заговорщически зашептала Улла, – Я ни слова не понимаю.

"Ха, поняла бы она, – тряхнул "передними" уголками листок, – Нашла простофилю. Меня только хозяева прочитать могут, ну, и этот, – ткнул уголком в Алекса, – тоже. Родная кровь, как‑никак".

– Что он пишет? – Улла от любопытства вытянула шею, чтобы видеть проступающие слова.

– Что прочитать его можем только я, Роди и Алекс.

– А – а! – сообразила девочка и чуть расстроилась, – Жаль. Я бы тоже хотела прочитать, что он написал о хрене.

– Нарисовал, – скривила я рот, – когда мы с Роди разговаривали. Выразил, так сказать, мое отношение по одному неоднозначному вопросу.

– Какому? – заинтересовался Алекс.

– Хочу ли я замуж за принца?

Сын хрюкнул:

– Ты? За принца? – и давясь саркастическим смехом, уточнил, – Кхм – м. И за это ты его послала?

– Кого?

– Роди.

– Нет, Алекс, – покачала я головой, – хрен фигурировал в ином контексте, и Роди я не посылала. Но ты прав, разговор на тему моей встречи с гипотетическим принцем, благодаря мне, превратился в сплошной фарс, – я нахмурилась, и слегка потерла переносицу: – Знаешь, сейчас я думаю, стоило просто ответить ему, что я не хочу замуж. В смысле за принца. Но, по правде говоря, это сложный вопрос: что было бы, если бы я попала в сказку в своем собственном виде и встретила принца? – я с подозрением покосилась на артефакт, который давно перестал копировать листы и теперь делал вид, что занят, а на самом деле, усердно подслушивал наш с Алексом разговор: – Даже не знаю.

– А он точно принц? – сдвинул брови Алекс.

– В каком смысле? – сделала я большие глаза, хотя прекрасно поняла, какое направление избрали его мысли. Эта похожесть меня умилила, в то же время заставила испытать щемящую грусть – Тень больше не часть меня – он самостоятельная личность. Н – да, начала повторяться. Чувствую, расставание наше будет горьким.

– Да, Алекс, ты о чем? – вздернула свои светлые брови Улла, от чего возникла забавная ассоциация, как будто нахожусь между двух масок: одна хмурится, другая удивляется, к тому же Тень тёмненький, а Улла светлая. Красивая из них пара получилась.

А парень уже набрал воздуха в грудь, чтобы первым же вопросом отмести все сомнения на тему, кто является его создательницей, а по совместительству "мамой".

– Ну, Ул, откуда маме знать, что он настоящий? В смысле принц. Не справку же у него спрашивать?

– Действительно, – согласилась дочь снежной королевы, а подумав, дополнила картинку копытным атрибутом: – А если он на коне?

– На белом? – тут же уточнил Алекс.

– Почему на белом? – точь в точь, как Роди, опешила Улла.

– Принц же! – развеселился парень.

Живой, забавной мимикой Улла попыталась выразить свое недоумение:

– Но… а если… то не принц?

– Всё, всё, хватит, – засмеялась я и приобняла Алекса, – Ты точно мой сын.

"Подтверждаю, – крупно напечатал артефакт, – Ты такая же язва, как и твоя мамочка".

Алекс пригрозил артефакту кулаком.

– На себя посмотри.

"Я не язва", – вывел артефакт.

– Еще какая! – хором выдали мы.

Увы, из‑за невозможности прочесть текст, Улла осталась в стороне от наших разборок, тем не менее, эмоциональные реплики ее рассмешили. Звонкий смех отвлек Алекса на себя, превратив мальчика в счастливого идиота. Я же постаралась схватить артефакт, который, только протянула к нему руку, выпрямился и начал бегать от меня по всему столу.

– Стой. Стой, я сказала! – хватая руками воздух.

Но только удалось загнать артефакт между чернильницей и ночником, как лист превратился в серую длиннохвостую крысу, и вцепилась мне в палец.

– Ай – й! – взвизгнула я, отдернув руку, и, прижав палец к себе, зло прошипела: – Зараза кровососущая!

"Я передам", – мелькнула чужая мысль и крыс испарился.

Улла расстроенно посмотрела на место, где исчез крыс, там еще оставалась серая дымка с запахом золы и мороза.

– Я тоже такой хочу, – сделала она несчастную моську.

– Серьезно? – глянула я на свой палец, где быстро набухала кровавая капля, – Это больно.

– Очень? – нахмурилось белокурое чудо.

– Ага, – подождала, пока капля напитается и скатится вниз, после чего сунула под нос Улле, скрывавшиеся под ней крохотные, но болезненные ранки от зубов крыса, – Бинты есть?

* * *

– Это что? – хмыкнул вор, когда увидел мой забинтованный палец.

– Производственная травма, – буркнула я, покладисто принимая помощь Алекса.

Пожалуй, я сама бы могла надеть шубу, но сын так упорствовал, что я решила еще немного побыть раненым лебедем, и позволить ему за мной поухаживать, тем более, на роль няньки снова рвался Дилан, а в его помощи я не нуждалась. После очередного прокола, я старалась держаться от него подальше, чувствуя рядом с братом Ринари дискомфорт и напряженность, тем не менее, меня интересовали результаты его поисков, поэтому я давилась гневными эмоциями и даже делала попытки улыбнуться.

– Какая травма? – переспросил Вигго, перестав скалиться.

– Производственная, – повторила я, пояснив, – Порезала об писчий артефакт.

Бывший вор облегченно выдохнул:

– Ну ты…, – вспомнил, что на службе и проворчал, – Так бы и сказала.

– Я и говорю, – хмыкнула в его сторону, – Привыкай, Вигго, ты теперь часто с ней будешь сталкиваться.

– Я??

Лицо мужчины обескураженно вытянулось.

– Ну, даст Светлый, не лично, – смотря в зеркало и поправляя воротник, – но по делу точно. Я готова. Где Ирон?

– Я здесь, – вынырнул из дверного проема архива наш маг с очередной стопкой книг, поверх которой лежали два ну очень пыльных свитка.

– Ирон!! – воскликнула я, – Мы же договорились!

– Сейчас – сейчас, – заторопился тот, – только отнесу наверх.

– Давай быстрее! – крикнула ему в спину и себе под нос, – Вот же капуша.

– Объясни мне, зачем мы берем с собой Ирона? – подошел Дилан и попытался поправить завернувшийся сзади воротник, но я непроизвольно дернулась, и следопыт опустил руку.

По его лицу пробежала тень, но я больше не желала быть безмолвной заменой его сестры, и сердито буркнула:

– Надо.

– Объяснить не хочешь? – поджал губы Дилан.

Я глянула в отражение и тяжело вздохнула:

– Кай, бывший теневой, когда я разбужу его, не факт, что он обрадуется.

– Естественно он не обрадуется, – фыркнул следопыт, – Но при чем тут, Ирон?

– Я хочу, чтобы он был рядом, если что‑нибудь пойдет не так.

– И, что может пойти не так? – передразнил Дилан, при этом лицо его приняло столь неприятно пренебрежительное выражение, что у меня зачесались руки отвесить ему пощечину, но я сдержалась, точнее не рискнула без магии.

– Не знаю, – пожала я плечами, показательно обойдя его кругом и встав рядом с Вигго, который с неприкрытым интересом слушал наш разговор, – поэтому и беру с собой.

Но Дилан не унимался.

– Ри, послушай, Ирон не переносит вида мертвых тел – ты и сама это знаешь…

– Кай жив, – зло глянула я на следопыта, – Он просто спит.

– Это тебе трупорез написал?

– Да. И не называй его трупорезом.

Мужчина криво усмехнулся и уже назло мне:

– Он трупорез.

– Ты сейчас ведешь себя, как Снежка, – понизив голос, зашипела я на брата Ринари, – но она ребенок и ей позволительно. Не называй Роди трупорезом.

– Трупорез? – приподнял здоровую бровь Вигго.

– Да, алхимик, которого Римма привела в замок, любит резать мертвые тела, – скорчил глумливую рожу следопыт, – Видел бы ты его коллекцию.

– Не слушай его Вигго, – для привлечения в себе полного внимания, коснулась руки вора, – Роди занимается изысканиями в плане анатомии живых существ. Это ради научного интереса.

– Ха, пересекался я с такими, – оскалился Вигго, словно вспомнил что‑то веселое – Даже тела подкатывал по сходной цене. Сначала думал чернокнижники, оказалось, э – э, как там его…, – Вигго нахмурился, а вспомнив, хлопнул себя по лбу, – Точно! Научное сообщество. К одному искуснику до сих пор ребят отправляю, чтобы заштопал или кости там собрал. Мертвые тела его уже не интересуют, говорит, не тянет. У него, кстати, тоже коллекция. Пальцы. Уши. Глаза. Опухоли всякие.

Соблаговоливший спуститься к нам Ирон мертвенно побледнел.

– Ри, – заговорщически, но громко зашептал Алекс, – походу здесь есть хирург. Круть.

– Надеюсь, он мне не понадобится, – пробормотала я.

Но сын услышал, и очень серьезно потребовал:

– Сплюнь три раза!

Я не без удовольствия поплевала, тем более что слева стоял Дилан. Грех не воспользоваться. И хотя прицельно я не целилась, следопыт отступил – во избежание, так сказать. Признаю, выходка детская, но, увы, я не смогла простить ему то чувство обреченной беспомощности, которое следопыт заставил испытать меня у башни. Воспоминания о том, что он намеренно лишил меня возможности говорить и двигаться, черной тенью угнездилась в моем сердце.

– Если все в сборе, – Вигго окинул он нас насмешливым взглядом, – то двинули.

– Пошли, – поправила я его, – или идем.

На лице бывшего вора проступил вопрос.

– Приличные люди идут, а не двигают, – с улыбкой, надеюсь, не слишком жуткой, объяснила я, – Привыкай.

– Эх – х, – тоскливо выдохнул Вигго и по привычке выдал, – Твою медвежью задницу.

– Ага, – не удержалась я от подколки, – ты еще при Хранителе такое скажи.

Лицо Вигго приобрело пепельный оттенок, и он громко проглотил слюну.

– Я понял. Идем.

* * *

У дома мэра Вигго попросил встать меня за спину Ирона и не высовываться пока он и Дилан не войдут в дом. Свое решение вор аргументировал тем, что Герда всем твердит, что в недуге мужа виновата недавняя гостья, и хотя прямых доказательств у нее нет, женщина уверена, что я – ведьма и меня нужно арестовать, допросить, а потом обязательно сжечь, потому что в живых ведьму оставлять нельзя. Н – да, вот тебе и добрая женщина, мать троих детей.

Дверь открыла Герда. Она выглядела так, словно готовилась к нашему приходу с особой тщательностью. На ней было роскошное синее шелковое платье с белыми кружевами, которое делало ее похожей на Снегурочку, высокая прическа, дневной макияж, фамильные драгоценности украшали ее тонкую шею, запястья и уши. Увидев Вигго, женщина просияла так, что мы с мужчинами почувствовали себя лишними, но только шок прошел я начала замечать, как напрягается бывший вор, понимающе – презрительно усмехается Дилан, и сокрушенно качает головой светлый маг. Вот – те нате! Я чего‑то не знаю?!

Дилан воспользовался гипнозом, и я вошла в дом незамеченной. Судя по тому, что детей не было ни слышно, ни видно, их либо закрыли в комнате, либо отправили к бабушке с дедушкой, что вероятнее. Поднявшись на второй этаж и проследовав до покоев Кая, я задержалась у приоткрытой двери в комнату хозяйки, отмечая непривычный беспорядок. Одежда была раскидана, пустые коробки валялись на полу, а цветные шелковые ленты пунктирными линиями пересекали комнату до самых дверей. Темное кошачье любопытство потянуло заглянуть меня внутрь, но Дилан весьма грубо захлопнул дверь прямо перед моим носом, и указал на дверь в комнату Кая, где стоял Вигго и хмурился.

– Иду, – буркнула я и протиснулась между мужчиной и дверным косяком, без злого умысла оттоптав тому обе ноги, так как Вигго не сразу сообразил, что меня, из‑за моих габаритов, разумнее было пропустить первой или хотя бы не стоять в дверях.

Выражение лица его сразу стало мученическим, хотя и жутковатым из‑за побагровевшего шрама.

– Извини, – обронила я и подошла к постели.

Кай спал. Переодетый в пижаму в бледную синюю полоску, нелепый ночной колпак, заботливо укрытый одеялом, он, тем не менее, не выглядел безмятежным: веки подрагивали, глазные яблоки метались из стороны в сторону, а на висках проступили крупные бисерины пота. К тому же бледные пальцы сжимали край одеяла, а в теле чувствовалось напряжение.

– Кошмар, – определил Ирон, встав у меня за спиной.

Вигго обошел хозяйскую кровать с другой стороны и встал напротив.

– Раньше он спал спокойно.

Я попробовала отцепить правую руку Кая, но мне это оказалось не под силу.

– Помогите, – попросила я, пояснив: – мне нужна его правая рука. На ней печать.

– Сейчас, – кивнул Вигго, и с усилием отогнул скрюченные пальцы Кая.

Не мешкая, я провела ладонью по ладони Кая. Место печати болезненно заломило, а затем резкая боль острым штырем проткнула руку до самого локтя. Я вскрикнула и отдернула конечность. Не везет ей сегодня.

Но на этом мои злоключения не закончились. Только я начала вставать с постели, чтобы покинуть комнату, веки Кая затрепетали. Мужчина открыл глаза и первое, кого он увидел, была я, и столько ненависти всколыхнулось в его глазах, что я почти захлебнулась в ней. Дальше последовала молниеносная реакция Дилана, который, оттолкнув приятеля, перехватил меня за талию, и, сдернув с постели, стремительно развернул лицом к двери, таким образом, заслонив собой от смертельного заклинания, которое, как и предупреждал Роди, высвободил в себе Кай, чтобы убить меня.

На несколько секунд я была полностью дезориентирована, только молча стояла в объятьях брата Ринари и недоуменно пыталась разобраться, как это произошло, а когда разобралась, чуть успокоилась и начла прислушиваться к тому, что происходит за нашими спинами. Бывший вор громко и образно матерился, Ирон же, наоборот, молчал, хотя, как мне показалось, в момент разворота я слышала слова заклинания.

– Всё? – повернув голову, поинтересовался Дилан.

– Да, – ответил маг.

Меня нехотя отпустили и позволили повернуться. Но прежде чем сделать это, я дождалась мелькания голубой ткани в щели приоткрытой двери. Предсказуемо. На ее месте я поступила бы так же.

Выглянув из‑за спины Дилана, удивленно приподняла брови. Н – да, не только у Дилана хорошая реакция. Кай сидел на постели, зажимая обильно кровоточащий нос, а вокруг него сиял плотный золотистый купол, в котором метался черный сгусток непонятно чего.

– Это то, что я думаю? – указав на сгусток, спросила я Ирона.

– Это, – маг свирепо сверкнул очами в сторону мэра, – должно было тебя убить.

– Оно опасно?

– Оно смертельно, – помрачнел приятель.

– В смысле, сейчас, – пояснила я, – сейчас оно опасно?

– Нет, – покачал головой Ирон, – сейчас оно не опасно.

– Хорошо, – чуть веселее улыбнулась я, и сделала шаг к постели, но путь преградила рука следопыта.

– Ты знала, – прошипел он сквозь зубы, сверля меня тяжелым взглядом.

Я неуверенно подняла на него глаза, стараясь не фокусировать зрение, чтобы не попасть под гипноз, невнятно кивнула и сразу отвернулась, ловя обеспокоенный взгляд мага и заинтригованный, но всё такой же злой, мэра Кая.

– Тьма, Ри! – рявкнул следопыт, от чего я вздрогнула – Ты могла предупредить нас!

– Могла, – вздох вырвался из моей груди.

– И?

– Убери руку, – попросила я.

– Ринари! – прикрикнул следопыт, требуя ответа.

Мое лицо закаменело. Я отступила, но лишь для того, чтобы обойти Дилана с другой стороны. Не дал.

– Дилан хватит, – попросил маг, – Пропусти ее.

– Ты ей во всем потакаешь! – не на шутку разозлился следопыт, – Она могла предупредить нас! Могла сказать, что Кай опасен. Но, нет, она предпочла промолчать и рискнуть жизнью!

– Не сказала, значит были причины, – не поддался панике Ирон, – Хватит, Дилан, мы оба здесь, значит Ри нам доверяет. Пропусти ее.

Желваки на скулах Дилана заходили ходуном. Он долго молчал, затем с недовольной миной отступил в сторону. Не уверена, что, на самом деле, охладило пыл Дилана: речь Ирона или смешок Вигго, но на время конфликт был исчерпан.

– Ты, – выплюнул Кай и дернулся вперед, когда я подошла к его изголовью.

Ирон был наготове и золотистый купол облепил мужчину, как пластиковый мешок, с той разницей, что Кай в нем дышал свободно.

– Я.

– Ведьма, – зло сощурился мэр.

– Мне говорили, – качнула головой и нагло уселась на край постели.

Кай отшатнулся.

– Чего ты хочешь?

– Правды, – ответила я, – Я хочу знать, зачем ты хотел убить меня?

Прекрасно зная, что травил меня не он, я все же решила вывести Кая на чистую воду, так как с его заданиями тоже было что‑то не то, только я не поняла, что именно, точнее у меня не было на это времени – так быстро всё завертелось

– Сейчас? – криво усмехнулся Кай.

– Нет. Раньше. Меня отравили. Это ты?

– Я? – вытаращился на меня Кай, – Я, что, по – твоему, похож на сумасшедшего? Покушение на членов правящей семьи карается смертью? Пусть даже ты не та, за кого себя выдаешь, Натан лично отрубил бы мне голову, если бы узнал, что я пытался убить тебя, так что, Ваше Величество…

Кай не успел договорить, как в коридоре раздался громкий вскрик и глухой удар упавшего на пол тела. Мы с Вигго недоуменно переглянулись, после чего, не сговариваясь, направились к двери.

В коридоре мы нашли лежащую на полу Герду, и, сидящего рядом с ней на корточках, незнакомого блондина в белой свободной рубахе, синем жилете и шерстяных брюках. Когда он поднял голову, я узнала в нем отца Уллы. От неожиданности рванула назад. Больно стукнулась об ребро открытой двери. Нелепо взмахнула руками, и, было начала звать на помощь, как блондин весело расхохотался, а отсмеявшись, ехидно заметил:

– Испугалась? Выдохни, это я – Валекеа.

– Храни – итель, – простонала я, прикрыв глаза.

– Хранитель, – уважительно склонил голову Вигго.

– И тебе здоров, – кивнул в его сторону блондин, – К Каю?

– К нему, – подтвердил Вигго.

Хранитель перевел взгляд на меня.

– Разбудила?

– Угу, – кивнула я, прижимаю руку с вздымающейся груди.

– Убить пытался?

От такой осведомленности я, честно сказать, опешила, но прежде чем вспомнила, кто он, за меня ответил Вигго:

– Пытался. Без Бороды я бы не справился.

Я озадаченно покосилась на вора, не сразу сообразив, что Бородой он обозвал нашего мага.

– Жив? – сощурил почерневшие глаза Валекеа.

– Конечно! – возмутилась я.

Блондин сокрушенно покачал головой.

– Сарин права, ты слишком добра.

И прозвучало это совсем не как комплимент. Я замялась, поглядывая то на Валко, то на Вигго, пока не заметила на лице вора чуть грустную понимающую улыбку.

– Ты, – совсем, как Кай только что, но не зло, произнесла я.

– Ага, – оскалился Вигго, – Я знаю.

– И как давно?

– Были у меня подозрения, но сегодня Ее Снежное Величество рассказала мне, кто ты и чем мы все тебе обязаны. Попросила присмотреть, сказала, что лично мне ледяной кол в зад вставит, если с тобой что‑нибудь случится.

– Прямо так и сказала? – озадачилась я, плохо представляя величественную Сарин, грозящую Вигго ледяным колом. Обморожением, превращением в ледяную статую, еще чем‑нибудь, но не ледяным колом – это как‑то не вписывалось у меня в ее образ.

– Слов было больше, – поморщился вор, – но, да, так и сказала.

Я перевела круглые глаза на Валекеа, тот хмыкнул:

– Сказала, значит сделает.

Он подхватил бесчувственное тело Герды на руки и сурово глянул на Вигго:

– Королевский указ?

– Обижаешь, – бывший вор достал из внутреннего кармана свернутый в трубочку лист белоснежной бумаги, от которой по руке Вигго потек густой ледяной пар.

– Хорошо, – коротко кивнул Хранитель Лиена, – Займись им. Разрешаю воспользоваться силой, но не переусердствуй, позже Сарин сама захочет с ним поговорить.

– Могу я оставить мага?

Спрашивая, Вигго смотрел на меня, но вопрос предназначался и Валекеа. Блондин не задумываясь, дал согласие.

– Оставь.

Я же, считая, что не имею права решать за приятеля, ответила:

– Если он согласится…

– Я остаюсь, – громко крикнул Ирон из комнаты.

– Я тоже, – выглянул из‑за двери Дилан.

Конечно же, он слышал наш разговор с Вигго и Валакеа, и я напряглась, ожидая очередной вспышки гнева, но Дилан меня удивил: он не сказал ни слова, только стрельнул глазами на Хранителя и поспешно скрылся за дверью.

– Идем вниз, – качнул головой Валекеа.

Я в нерешительности посмотрела сначала на дверь, потом на Вигго. Вор ободряюще похлопал меня по плечу и попросил Хранителя:

– Прикрой нас.

Хранитель, который уже начал спуск с бесчувственным телом на руках, рыкнул себе под нос, что‑то похожее на: "Естественно".

– Шевелись, "не красавица", – подтолкнул Вигго, – Этот ждать не любит.

С его утверждением я была полностью согласна, поэтому поспешила за Хранителем, который уже спустился, дошел до гостиной и начал в ней чем‑то грохотать. Когда я вошла, я даже споткнулась от удивления. Ковер был перекошен, мебель передвинута, а сам виновник беспорядка в облике белого медведя восседал на диване у самого камина. Зверь дышал настолько хрипло и часто, что у меня возникло подозрение, что Валко болен.

– Валко? Тебе плохо? – подошла я к Хранителю, стараясь не шуметь и не делать резких движений.

Тело медведя подернулось дымкой, и снова передо мной был симпатичный блондин с грустными серыми глазами.

– Напугал? – спросил он без издевки.

– Ты болен? – склонила я голову к плечу, – Я могу тебе чем‑нибудь помочь?

– С этим ты ничем не можешь мне помочь – я не болен, – тяжело вздохнул Валко, – я умираю.

На это не знала, что сказать, хотя Валекеа я почти не знала, новость оказалась неожиданной и неприятной. Я обошла диван и села рядом с блондином.

– А – а…? – выдавила я из себя.

– Я готов, – слабая улыбка коснулась его поджатых губ, – я прожил долгую жизнь. Гораздо дольше, чем мне было отмерено.

– Твоя сила…, – промямлила, пытаясь поддержать разговор.

– Знаю, – вздохнул блондин, – Ты не смогла ей воспользоваться. Я стар, Рита. Я очень – очень стар.

– Я думала, Хранители не стареют.

– Медленно, – вымучено улыбнулся блондин, – почти незаметно. Внешне мы не меняемся, но наша сила – она становится неподъёмной, и она разрушает нас.

– Но ты же, вроде, разделил ее с отцом Уллы?

– Не разделил, нет, – мотнул головой Валекеа, – Я поделился с ним крохотной ее частью, но, увы, даже она оказалась для него непосильной.

– Но…подо…, – запинаясь, заговорила я, переварив услышанное: – Подожди. Тогда зачем ты дал мне ее?! Если ты знал, что я не смогу ей воспользоваться, зачем повесил на меня этот груз?

Глаза блондина превратились в два черных омута.

– Я дал ее тебе, чтобы ты научилась, чтобы ты почувствовала в себе Силу Хранителя Ристана, чтобы ты поняла, как много её в тебе.

– Я бы не сказала, – сморщила я нос, – может в Ристане, но не здесь.

– Тут ты права, на территории других королевств сила Хранителя иссякает, но поверь мне, когда ты появилась в Лиене в тебе ее много, гораздо больше, чем я когда‑то передал Эмилю, и это поразило меня.

– Что он дал мне ее?

– Нет, с какой легкостью ты ей управляла.

Я нахмурилась, припоминая, что действительно пользовалась силой Дыма с необычайной легкостью, даже, когда не знала, что это именно его сила позволяет мне совершать все те волшебные шалости, благодаря которым я до сих пор жива и ни разу не поймана с поличным.

– Это странно.

– Еще как. Такое я видел лишь единожды. Давно это было, – глаза Валекея потускнели, – Сазанна была еще жива. Помню, она похвасталась, что в ее королевстве родился уникальный ребенок – мальчик способный пользоваться ее силой, как своей собственной. Мы не поверили, но когда мальчику исполнилось четыре года, Сазанна привела его на совет.