Текст книги "Улыбка развоплощенного (СИ)"

Автор книги: Алла Сапфира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

   – Странно, – удивилась воительница. – Почему они не охраняют свои коридоры? Мы уже полчаса идем по этому лабиринту, а до сих пор не встретили ни джеггов, ни чудовищ, ни ловушек. Неужели они понадеялись на магический заслон?

    – Возможно, так оно и есть, – сказал лорд Гелиодор. – Ведь если бы не «дождь света», который столь успешно применил этот молодой чародей, то, боюсь, мы бы застряли перед входом очень и очень надолго.

   Сапфира заметила, что правитель Стефеншира в первый раз заговорил о магии без всегдашнего презрительного оттенка в голосе и даже, как ей показалось, с уважением. Дальнейший путь они проделывали молча. Несколько раз им приходилось сражаться с озверевшими от голода крысами, трупными червями и прочими тому подобными жителями подземелий, однако серьезной опасности они так и не подверглись.

   И все-таки, уфисты, похоже, надеялись не только на магию. Легко вооруженные скорпионицы быстро шли вперед и в одном из закоулков натолкнулись на небольшую группу джеггских воинов, так называемых низших, которые чаще всего сражались пешими и во время битв обычно шли в первых рядах. Они были вооружены короткими мечами и метательными ножами. Глаза их горели нечеловеческим огнем.

    – Вы посмели осквернить храм Великого Уфу! – прорычал предводитель вражеской группы. – Готовьтесь к смерти!

    Сапфира тут же выхватила из ножен Ледяной Шип, вспыхнувший голубоватым светом.

    – Убейте их! Никого не щадить! – взревел джегг, увидев магичекое оружие. В воздухе коротко свистнул метательный нож, и одна из девушек схватилась за левое плечо.

   – В атаку! Именем Триединства! – закричала Сапфира, и ринулась на того, кто ранил ее подругу.

    Голова джегга полетела с плеч. Двое других бросились на помощь соплеменнику, но путь им преградили сразу шесть воительниц Лиги. Легко отражая длинными мечами удары коротких, девушки оттеснили врагов к противоположной стене. Бой продолжался не долго. Для хорошо обученных воительниц не составило труда одолеть малочисленный и не слишком-то хорошо оснащенный отряд джеггов. Если не считать нескольких девушек, раненых метательными ножами, от которых в замкнутом помещении даже при всей выучке уклоняться было трудновато, отряд вышел из боя почти без потерь.

   – Наверно, это была разведгруппа, – предположила одна из воительниц, когда все, наконец, закончилось.

    – Не думаю, – сказала Сапфира. – Конечно, настоящий боевой отряд обычно бывает лучше вооружен, и, кроме того, в нем обычно присутствуют маги. Хотя бы двое или трое. Но разведчики обычно не бросаются в сражение, а наоборот, стараются избежать его, чтобы принести необходимые сведения тому, кто их послал. Скорее всего, это были смертники, которым кто-то хорошо обработал сознание магией, чтобы они жаждали только одного: убить или умереть. Видимо, кто-то из отступников использовал «подавление разума» или что-то в этом роде. Моя сестра рассказывала о таких заклинаниях.

   – Давайте подождем рыцарей и магов, – предложила Сапфира, – мы, кажется, слишком оторвались.

   Воительница приказала нескольким подругам прочесать соседние закоулки и донести обо всем, что они обнаружат. Между тем рыцари, которые слегка отстали, сражаясь с очередной партией липких осьминогообразных созданий, наконец, оказались рядом с воительницами Лиги. Вместе они миновали еще несколько закоулков, попутно присоединяя разведчиц, которые докладывали о том, что впереди все чисто и можно пока ни о чем не беспокоиться.

   Когда отряд достиг довольно просторного зала, навстречу бойцам Триединства выбежала воительница, обследовавшая вместе с группой подруг небольшой коридор справа. Девушка была сильно встревожена.

   – Госпожа Сапфира! В соседнем коридоре – чудовища! Двое с рогами и один с хвостом, похожим на огромный хлыст! Нам пришлось отступить! – срывающимся голосом кричала девушка.

    – Проклятье! – выругалась Сапфира, забыв, что ее могут услышать находящиеся рядом рыцари. – Их только не доставало!

    – Что случилось? – спросил лорд Гелиодор

   – Уфисты каким-то образом смогли использовать в своих целях двух бодалов и стегала! Откуда только они здесь появились? Это демоны, живущие в глубоких пещерах в Драконовых горах. Я имела дело с этими чудовищами, когда наш отряд вел там разведку по приказу короля. Отвратительные существа! Моя разведчица видела только трех, но кто даст гарантию, что их здесь не десять или двадцать, а то и больше.

    – А чем они опасны? – спросил военачальник. При всем своем боевом опыте ни он сам, ни его рыцари ни разу не имели дела с пещерными демонами.

   – Бодалы могут нанести страшный по силе удар рогом, да еще передавить своими ногами множество людей. А стегалы способны хвостом стиснуть сразу трех человек, причем достав их на огромном расстоянии, и угостить такой «молнией», что магам до них...

      Воительница не закончила фразу, потому в злополучном коридоре у самого входа в зал раздалось глухое рычание, и огромный кусок стены с правой стороны с грохотом обрушился. Сапфира вполне правдиво описала бодалов и стегалов, это были действительно опасные твари. Бодалы были великанами, упиравшимися головами в потолок зала. С виду они напоминали гигантских обезьян. На покрытых клочковатой бурой шерстью спинах красовался огромный горб, в котором, как полагали находились многодневные запасы жира и воды, благодаря которым они могли долго не есть и не пить. Ступни их ног были величиной с большой стол в королевском дворце, так что они и вправду могли затоптать немало людей. Длинные, почти достававшие до пола руки были снабжены широкими и острыми когтями, а голову украшали три рога, причем два из них были небольшими и находились по сторонам головы, как и положено, а третий, огромный, был как раз посередине лба. Стегал был куда меньше бодалов размером, да и в силе им, казалось, значительно уступал. Все его тело было покрыто сплошной броней из костяных пластин. Ноги, руки и голова были как у летучей мыши, только увеличены, по меньшей мере, раз в десять. Хвост демона был похож на крысиный, но длиной почти во весь зал, да к тому же увенчан пучком острых игл вместо кисточки.

   – Мы должны сражаться, – сказала Сапфира. – Лучше принять бой, чем дать растерзать себя, как щенков.

    – Думаю, Вы не преувеличиваете их силу, Сапфира, – сказал лорд Гелиодор. – И все же, если мы атакуем все вместе, то клянусь Клинком Леопарда, этим тварям не поздоровится.

    В эту минуту раздались оглушительный свист и торжествующий клекот стегала. Двое рыцарей корчились в судорогах, намертво стиснутые страшным хвостом. Бодалы, вновь огласив зал воинственным рыком, ринулись на людей, нагнув рогатые головы.

    – Оружие к бою! За мной! – закричала Сапфира, и первой ринулась навстречу демонам.

    – Паладины, вперед! – воскликнул лорд Гелодор.

      Однако справиться с чудовищами оказалось не так просто, как предполагал бывший правитель Стефеншира. Бодалам скоро удалось оттеснить основную часть воинов к стене, противоположной той, откуда они явились. Демоны насаживали людей на рога, рвали когтями, отбрасывая в сторону. Стегал вновь издал победный клекот и захлестнул еще несколько человек из отряда. Сапфира попыталась атаковать одного из бодалов, но ее оттерли рыцари Золотого Леопарда. Тогда воительница, воспользовавшись тем, что стегал отвлекся, бросилась на него, надеясь нанести удар до того, как он ее заметит. Однако как раз в этот самый момент демон отшвырнул убитых воинов и снова выбросил вперед свое смертоносное оружие, целясь прямо в девушку. Сапфира едва успела распластаться на полу. Жуткий хвост просвистел над ее головой, зацепив одну из ее подруг, которая не в добрый час оказалась рядом. Воительница тотчас вскочила, и прежде, чем стегал снова приготовился к нападению, рубанула, что было сил, и снесла чудовищу хвост почти у самого основания. Взвыв от боли, демон развернулся и попытался сграбастать девушку лапами, и тут Сапфира по самую крестовину вонзила Ледяной Шип в брюхо стегала между костяными пластинами. Резким движением воительница выдернула меч, и едва успела увернуться от струи темно-зеленой крови. Инстинктивно закрывшись перчаткой, воительница метнулась в сторону и кубарем откатилась в угол зала. В то же мгновение демон всей тушей рухнул туда, где она только что была. Поднявшись, Сапфира увидела, как поверженное чудовище медленно растекается лужей отвратительной, болотного цвета слизи. Взглянув на свою перчатку, воительница заметила, что она прожжена в нескольких местах.

   – Ничего себе, – подумала девушка. – Сколько раз сталкивалась со стегалами и даже не предполагала, что у них в жилах кислота вместо крови. Еще немного, и эта тварь сожгла бы мне все лицо.

      Тем временем лорду Гелиодору удалось нанести ловкий удар мечом по ногам одного из бодалов. Демон с диким ревом рухнул на пол, к несчастью подмяв под себя еще нескольких членов отряда. От боли бодал скреб когтями храмовую мозаику, так что вовсе стороны сыпались искры. Правитель Стефеншира прикончил чудовище коротким ударом в шею. Воительницы Лиги Скорпиона вскоре таким же способом свалили второго бодала, и он через какое-то время отправился следом за первым.

      Понеся значительные потери, отряд, тем не менее, одержал очередную победу. Обследовав коридор, из которого явились чудовища, воины Триединства ничего не обнаружили и продолжили путь.

   – И почему это маги не участвовали в сражении? Мы их что, зря с собой брали? Будь они с нами, мы не потеряли бы столько людей! – возмущался один из рыцарей.

   – Они поступили мудро, – сказала Сапфира. – Демонам из горных пещер наносят урон только очень мощные заклинания. Применяя их, маги могли задеть своих, и наши потери только возросли бы.

    – Она права, – сказал другой рыцарь и добавил, – Честно говоря, не хотелось бы столкнуться с ними еще раз.

    – Думаю, что больше мы их не встретим, – уверенным тоном произнес лорд Гелиодор. – Этими существами нужно хорошо управлять, чтобы они не совершили чего-нибудь, что не выгодно хозяевам, а управлять столь сильными созданиями, когда их много, весьма сложно.

   Отряд продолжал путь по подземным коридорам храма. После битвы с демонами ряды рыцарей Золотого Леопарда и воительниц Лиги Скорпиона сильно поредели, но бойцы Триединства держались стойко. Наклонный пол серого коридора полого поднимался наверх и скоро вывел отряд к роскошной двери с изображением Уфу Темного, изукрашенной причудливым узором. Едва они приблизились к двери, как услышали нечеловеческий крик боли и ужаса.

    – Скорее, нельзя терять ни минуты! – закричал лорд Гелиодор. Он уже понял, что его отряд опоздал, и кого-то из магов принесли в жертву. – Господа воры, отпирать двери – ваше дело!

      Когда хитроумный запор был взломан, перед взорами бойцов Триединства предстала жуткая картина. В дальнем конце огромного зала, залитого кровавым светом магических факелов, возвышалась огромная, высотой до потолка статуя Уфу Темного, перед которой находился главный алтарь. Вокруг него стояло семь жрецов в черных мантиях с капюшонами, под которыми не было видно лиц. Трое из шести магов, попавших в плен, уже были мертвы и лежали у подножия жертвенника. Посреди зала в священном ужасе распростерлись джеггские воины. Только двое из них, с трудом скрывая страх, а возможно и отвращение, стояли неподалеку от жрецов. Это были те, кто охранял магов. Бойцов Триединства никто не замечал, все присутствующие были поглощены жутким ритуалом.

   Джеггский жрец подал знак. Двое дюжих воинов рывком вздернули на жертвенник очередного мага. Жрец ловко запрокинул пленнику голову и уже занес ритуальный кинжал, готовясь перерезать несчастному горло. И в это самое мгновение одна из воительниц Лиги Скорпиона ловко метнула в него нож, отнятый у кого-то из джеггских смертников, с которыми отряд столкнулся в начале пути. Нож угодил жрецу прямо в глаз, и он упал замертво, не успев даже крикнуть. Только теперь джегги заметили, что в зал ворвались бойцы Триединства.

    – Бей колдунов! – закричали воительницы, хотя перед ними были всего лишь жрецы, не знавшие толком ни одного боевого заклинания, и первыми бросились в атаку.

    – Стойте! – закричала Сапфира, пытаясь призвать подруг к порядку.

   Она понимала, что сейчас начнется свалка, которая может плохо кончиться для оставшихся в живых магов, тем более что на этот раз они имели дело с лучшими воинами врага, отлично обученными и вооруженными. Тут на нее набросились сразу два джегга, и о спасении магов пришлось на время забыть. Сапфира была вынуждена отражать удары с двух сторон, что было не так-то просто. Выручала только боевая выучка. В какой-то момент один из противников, попытавшись атаковать, пропустил удар, и воительница пронзила его насквозь. Второго врага девушка, изловчившись, ударила сапогом в живот, и он отлетел в сторону.

   Между тем в битву с джеггами вступили рыцари Золотого Леопарда, хотя после битвы с пещерными демонами их осталось совсем мало. Лорд Гелиодор почти сразу же оказался в самой гуще сражения, и Сапфира скоро потеряла его из вида. Маги предпочитали пока не тратить силы, а блокировать вражеских жрецов, чтобы не дать им погубить пленных. Жрецы Уфу Темного, поняв, что не удастся завершить жертвоприношение, попытались хоть как-то помочь своим воинам. Но все, что они могли – это подлечивать раненых. Они так увлеклись этим, что потеряли контроль над свитком блокирования магических сил, которым их снабдил Опалус. Воспользовавшись этим, пленный маг огня, а это был никто иной, как Базальт, пережег веревки, которыми был связан, и начал плести заклятие. На его ладони появился язычок пламени, который постепенно рос, причем волшебнику это, как видно, не причиняло никакого вреда. Наконец в руке мага появилось нечто, похожее на огненную метлу.

   – Инх... Суол... Шатс..., – прошипел он и одним ловким движением смахнул джеггских жрецов с постамента перед алтарем. Тем временем очнулся мастер Малахитус и применив заклинание «силы земли», освободился от пут.

    – Зачем убивать тех, кого можно взять в плен? – спокойно спросил глава Совета Магистров, увидев, чтоб Базальт собрался испепелить поверженных жрецов.

   – Интересно, как мы это сделаем, – возразил Базальт, забыв, с кем разговаривает. – У нас даже веревок нет.

   – Очень просто, – Малахитус закрыл глаза и стал быстро что-то шептать. На ладони у него постепенно образовался небольшой серебристый комочек. Волшебник ловко бросил его в жрецов, еще не пришедших в себя после удара огненной метлой, и их тотчас опутала крепкая паутина.

   – Уж если брать пленников, то побольше, – торжествующим голосом произнес Базальт, восхищенный ловкостью ректора.

   – А у меня такой «паутины» еще много, – невозмутимо ответил Малахитус, и маги углубились в гущу битвы.

   Между тем Сапфира уложила еще нескольких кочевников и тут увидела, что лорд Гелиодор окружен и ему нужна помощь. Но все попытки пробиться к нему окончились неудачей. Враги наседали, и ей самой скоро пришлось отступить к выходу из зала. Наконец маги, пришедшие с отрядом, обнаружили антимагический свиток, сожгли его и уже без всякого опасения вступили в битву. Только тогда воительницам Лиги Скорпиона и рыцарям Золотого Леопарда удалось уничтожить большую часть врагов, а остальных взять в плен, не без помощи Малахитуса, который, как огромный паук, все продолжал доставать неизвестно откуда свою паутину.

   Когда сражение утихло, оказалось, что погибли многие рыцари, паладины, а ряды скорпиониц поредели почти на две трети. Мастер Малахитус и Базальт остались целы, если не считать нескольких царапин. Главу Совета Магистров защищало заклинание «каменной кожи», а мага огня – непробиваемая огненная сфера. Второй маг леса, заместитель Малахитуса, спрятался за алтарем и просидел там до конца битвы. Ректор Академии Триединства не стал осуждать его, он понимал, что Триединство не каждому дарует большую долю отваги.

    Сапфира тем временем отысказала возле алтаря лорда Гелиодор. Не нужно было быть опытным магом-целителем, чтобы понять, что правителю Стефеншира пришлось плохо. Роскошные доспехи лорда, рассеченные и пробитые во многих местах, были покрыты кровью. Глаза его были закрыты, но Сапфира заметила, что он еще дышит.

    – Мастер Малахитус, – тихо позвала скорпионица, заметив подходящего к ней ректора Академии. – Помогите мне...

   Вдвоем воительница и волшебник приподняли израненного главу ордена Золотого Леопарда и уложили его на пол перед алтарем. Было ясно, что спасти его не смогут даже бывалые маги шторма. Сапфире сделалось так горько, что она с трудом удерживала слезы. Внезапно лорд Гелиодор открыл глаза.

    – Я... умираю..., – с трудом, еле слышно прошептал он. – Где... мой меч... Хочу... коснуться рукояти... в последний раз...

   – Вот он, – тихо сказала воительница и осторожно положила рядом с рыцарем знаменитый Клинок Леопарда.

      Рука в латной перчатке медленно опустилась на украшенный драгоценными камнями эфес. Гелиодор тяжело вздохнул, и его серые глаза закрылись навеки. Двое чудом уцелевших в побоище рыцарей опустили тело в нишу, похожую на большой овальный саркофаг. Видимо, в ней должны были помещаться статуи рядовых степных духов, которым поклонялись джегги, но установить их так и не успели, поэтому ниша в данный момент пустовала. Рыцари положили Клинок Леопарда на грудь своего погибшего командира и сложили его руки так, что обе они легли на рукоять. Потрясенная смертью лучшего из рыцарей Катахеи, Сапфира готова была разразиться проклятием в адрес уфистов, но сдержалась, вспомнив изречение древнего мудреца о том, что проклятие всегда возвращается к тому, кто его послал. Нависшую гробовую тишину нарушило появление Базальта, которому Малахитус приказал поддерживать магический щит.

   – Сюда идут чужие маги, я чувствую постороннюю ауру, – настороженно произнес он.

    – Спокойно, коллега, не впадайте раньше времени в панику, – холодным тоном сказал ректор Академии.

   Тревога действительно оказалась преждевременной, потому что в зал вошли не враги, а те, кому было поручено обследовать второй коридор. Потери отставшего отряда были, по словам вольных стрелков, не слишком велики, однако выглядел он сильно потрепанным. Пещерных демонов в левом коридоре, к счастью, не оказалось, но зато люди Рубиуса обнаружили подземные казармы, где собралось множество джеггских воинов. Завязалась схватка, которая, впрочем, окончилась победой бойцов Триединства, хотя Предводительница Лиги Скорпиона утверждала, что это стало возможным только благодаря ее подопечным.

   – Друзья, – произнес Малахитус, когда все собрались под магическим щитом. – Наша миссия еще не выполнена. Мы нанесли значительный урон джеггам, но Опалус и его приспешники до сих пор не обнаружены. Наши дальнейшие действия должны быть направлены на то, чтобы найти их и захватить в плен, а если не удастся, уничтожить, – он помолчал и печально добавил: – Поскольку лорд Гелиодор геройски погиб в сражении, я принял решение взять командование операцией на себя.

   В другое время такое заявление вызвало бы споры и пререкания, но сейчас даже те, кто, возможно, был против, предпочли благоразумно промолчать.

         Пока подошедшие маги шторма занимались ранеными, оставшаяся часть армии приступила к поискам тайного убежища Опалуса. Рубиус Красный Капюшон приказал двум своим стрелкам обследовать зал. Он был уверен, что где-то есть секретная дверь.

    – Они не могли уйти, бросив храм и всех, кто в нем находится, – рассуждал командир стрелков. – Значит они где-то рядом.

    Базальт, чудом избежавший жертвоприношения, снабдил стрелков заклинанием «глаза колдуна», которое позволяло тому, на кого оно накладывалось, видеть не только секретные двери, но и скрывающиеся за ними ловушки и врагов. Стрелкам было дано указание не взламывать дверь, а только доложить, если они ее обнаружат. Спустя какое-то время разведчики принесли ободряющее известие:

   – Мы нашли секретный проход, командир, – сказали они Рубиусу. – там за статуей...

    Бойцы Триединства направились туда, куда указали вольные стрелки. Внешне стена, которую закрывало собой изваяние темного бога, ничего особенного не представляла. Однако стоило Красному Капюшону посильнее надавить на круглый камень с левой стороны, как часть стены отодвинулась внутрь, открывая освещенный факелами проход.

    – За мной! – скомандовал мастер Малахитус. – Покончим с уфистами раз и навсегда!

    Изрядно потрепанные отряды Триединства ринулись вперед по довольно широкому коридору, который в отличие от недавно пройденных подземных тоннелей был прямым, не содержал никаких потайных закоулков и, кроме того, был абсолютно пустым: похоже, сюда разрешалось входить только вождям уфистов и близким к ним людям. В конце находилась скромная дверь черного дерева, лишенная украшений. Похоже, за ней располагалось именно то, что они искали.. Использовав заклинание «чуткого слуха», которое некоторые особо ушлые студенты с факультета леса частенько применяли на экзаменах, чтобы услышать, не идет ли преподаватель и вовремя спрятать шпаргалки, Малахитус услышал за дверью хорошо знакомый ему голос.

    – Не говорите глупостей, Обсидиан! – довольно резко произнес Опалус. – Им сюда не пройти! Храм окружен мощной магической защитой, в подземельях незваных гостей поджидают пещерные демоны, десятки прекрасно обученных воинов, смертники, которым отдан приказ не щадить никого из тех, кто посмеет осквернить обитель Великого Уфу!

    – А если..., – послышался другой голос.

    – Никаких «если»! – гневно оборвал его маг огня. – Скоро Уфу получит последнюю жертву и воплотится на земле Катахеи...

      Тираду прервал жуткий грохот. Огненный шар разнес деревянную дверь в щепки, и на пороге выросла фигура Малахитуса, из-за плеча которого выглядывал Базальт. Опалус к своему ужасу понял, что случилось именно то, чего опасался Обсидиан, ведь иначе пленные маги не оказались бы здесь.

    – Шрам! Морионита! Уничтожьте их всех! – закричал он, и непонятно было, чего в его голосе больше, наигранной жесткости или страха перед грозящей расплатой.

   Бывший декан факультета огня начал, было, плести витиеватое заклинание, явно не сулившее бойцам Триединства ничего хорошего, однако Малахитус оказался проворнее. Одно движение руки – и Опалус по рукам и ногам спутан крепкой паутиной. Навалившаяся непонятно отчего предательская слабость лишила мятежного мага возможности освободиться, похоже, Уфу Темный окончательно разгневался на своего слугу. Джеггские маги, которых Опалус так ничему толком и не выучил, мало что могли противопоставить Малахитусу и его подчиненным, так что те обходились обычными заклинаниями вроде «огненных стрел», «точечных молний» и «травяных хлыстов» и ни разу не воспользовались сверхмощным академическим арсеналом. Морионите с трудом удавалось влиять на ход магической перестрелки, с самого начала складывавшейся в пользу магов Триединства.

    Воины Шрама выглядели более достойно. Они быстро оттерли к алтарю Обсидиана, который ничем не мог им помочь и только путался под ногами, и взяли инициативу в свои руки. Предводитель кочевников хотел сразиться с Предводительницей Лиги Скорпиона, потому что она виделась ему самой внушительной. Однако на его пути неожиданно оказалась Сапфира. У Шрама в руках были две кривые сабли, а у воительницы уже не раз оправдавший свою древнюю славу меч, светившийся голубоватым огнем. Скорпионица быстро атаковала и начала теснить джегга, тем более что он не привык сражаться в замкнутом пространстве. Внезапно неудачно пущенная кем-то из магов «огненная стрела» полетела прямо в лицо девушки. Сапфире удалось уклониться от магического снаряда, однако промедления оказалось достаточно, чтобы Шрам нанес ей внезапный удар по левой ноге чуть выше колена. Воспитанница Лиги Скорпиона вскрикнула, но устояла.

     – Мне жаль тебя, юная воительница, – со злобной усмешкой произнес джегг. – Но ты умрешь!

      Шрам размахнулся, намереваясь одним ударом покончить с девушкой, но тут произошло то, чего он никак не ждал. Вместо того чтобы рухнуть на пол, воительница из последних сил метнулась вперед. Самозванный вождь джеггов даже не успел опустить свои сабли. Ледяной Шип пронзил его насквозь, выставив из спины окровавленное острие. Глаза Шрама расширились и он, издав сдавленный хрип, рухнул на пол. Лишившись предводителя, джегги пали духом и воительницы Лиги Скорпиона, не без помощи вольных стрелков, перебили почти всех уфистских воинов. Тем временем Малахитусу удалось связать паутиной большую часть джеггских магов. На свободе оставалась только Морионита. Никто не мог подойти к ней, потому что она кидалась сгустками паутины, ничуть не хуже, чем у Малахитуса.

    – Да воплотится Великий Уфу! – раздался неожиданно ее громкий возглас, и сторонники Триединства увидели, как бывшая ученица Малахитуса падает на алтарь, заливая его кровью. Понимая, что поражение грозит ей суровой карой за все ее черные дела, волшебница предпочла собственноручно принести себя в жертву. Когда ректор Академии подбежал к Морионите, она была уже мертва. Он долго стоял, глядя на ее некогда прекрасные, а теперь искаженные смертью черты. Кто знает, что было у него на душе в тот момент, скорее всего, ему было бесконечно жаль эту глубоко несчастную девушку.

   Неожиданно зал содрогнулся, с потолка посыпались мелкие камни. Малахитус мгновенно опомнился.

   – Уходим! – закричал он. – Храм рушится!

   Маги огня к счастью еще не истратили до конца свои силы. Совместным усилием они пробили в боковой стене порядочный пролом. Маги леса тут же принялись подпирать крышу заклинаниями «мгновенно вырастающих деревьев».

    – Все наружу! – тут же закричала Предводительница Лиги Скорпиона, и воительницы первыми стали выбираться на свет.

    – Выносите раненых! – командовал Малахитус магам шторма. – Рубиус, помогите им! – приказал он предводителю вольных стрелков.

   Лучники бросились помогать штормовикам, и вместе с ними благополучно покинули обитель тьмы. Последними из пролома выбрались маги огня и леса. Едва они успели отойти на безопасное расстояние, зловещий храм начал медленно оседать и скоро превратился в дымящиеся руины. Вернувшись к развалинам, сторонники Триединства увидели мертвого Обсидиана. Во время сражения про него забыли, и он, воспользовавшись этим, попытался бежать, но выбраться из храма не успел и теперь лежал на обугленной земле придавленный тяжелой каменной плитой.

      Черный дым столбом поднимался к небу, а посреди развалин возвышалась покрытая копотью нагло улыбающаяся статуя Уфу Темного.

   Глава 16. Три дороги

   На следующий день победители похоронили погибших и устроили походный лазарет для раненых. Теперь предстояло решить судьбу пленных – в плену было немало джеггов, несколько их жрецов, но особое беспокойство вызывал Опалус, единственный из настоящих уфистов, кто попал в плен живым. Предстояло решить вопрос, что же делать с пленниками.

      – Казнить их всех! – потребовали Золотые Леопарды, жаждавшие отомстить за погибшего командира.

      – Казнить! – холодным голосом произнесла Предводительница Лиги Скорпиона. – Вы что, забыли, что случилось с Стефенширом и его жителями! Нет прощения убийцам!

      – Конечно, казнить пленников – варварство, – ехидным голосом произнес Базальт, которому активное участие в битве позволило быстро оправиться от ужаса, пережитого на алтаре Уфу. – Но к чему их приспособить? Человеческие жертвы богам Триединства не нужны, работать джегги не станут, что ж их теперь, содержать в клетках, как зверей, для потехи народа?

      – Тихо, господа! – вдруг одернул всех Малахитус.

      Он почти не слушал гневных тирад, неотрывно глядя на статую Уфу Темного.

      – Взгляните, госпожа Сердолика, кажется, статуя как-то реагирует на наши слова, – сказал он и обратился к Золотым Леопардам. – Ну-ка, повторите ваш приговор, господа рыцаря!

      – Смерть им! Они убили нашего лорда! – снова воскликнули те, и при этих словах уже все присутствующие, а не только один Малахитус, заметили, что статуя улыбается гораздо наглее и отчетливее! Ужас захолонул сердца.

      – Вот что бывает, когда поддаешься порывам гнева! Злоба – пища тьмы, а вы забываете об этом! – сказал ректор Академии.

      – Все равно они должны умереть, – настаивали рыцари и некоторые маги. Особенно рьяным был тот, который прятался за алтарем Уфу.

      В это время Оливино, который стоял поблизости в качестве охраны и до сих пор, соблюдая порядок, молчал, вдруг поднял руку.

      – Молодой человек, Вы что-то хотите сказать? – обратился к нему Малахитус.

      – Извините, господа воины и маги, – начал Дикий Кот. – Я всего лишь скромный лучник, но у нас в Кин-Тугуте говорят: если стая грачей раскаркается – жди ястреба.

      – Странная поговорка, я ее никогда раньше не слышал, – произнес верховный чародей Академии, пристально глядя в глаза стрелку. – И на что же ты намекаешь?

      – У нас так говорят, когда считают, что для решения вопроса нужен кто-то более сильный и мудрый, чем все присутствующие. Вот недавно, да Вы, господин Малахитус, наверное, знаете об этом, нам случилось быть в гостях у матушки Хвощ...

      – Господа, так ведь это же моя первая учительница! – воскликнул Малахитус и добавил: – Живет она неподалеку, так что я сейчас же пошлю ей магическую весть.

      Прошло совсем немного времени, и прямо возле статуи Уфу появилась матушка Хвощ в своем неизменном платье и пушистом венке из хвощей. Небольшими шажками подойдя к Малахитусу, она крепко обняла его и сказала:

      – Вы герои, настоящие герои.

      – Дорогая госпожа Хвощ, – печально ответил ректор Академии. – К сожалению, наш героизм мало к чему привел. Скольких мы недосчитались, как все печально и тягостно.

      – А это что у вас такое? – волшебница обернулась к статуе. – Поразительная скульптура. Я думаю, это настоящий символ Тьмы... С ней нужно немедленно что-то делать.

      – Поэтому мы и вызвали Вас, – Малахитус тут же вспомнил о цели своего магического послания. – Нам нужна помощь. Эта статуя словно смеется над нами, никакие магические ухищрения не позволили нам ее разрушить, а сегодня она улыбается особенно жутко.

      – А что, она как-то реагирует на ваши действия?

      – О да! Когда рыцари Золотого Леопарда требуют казни пленников, она прямо-таки светится злобной радостью!

      Некоторое время матушка Хвощ молча смотрела на изображение темного бога, и, наконец, сказала: