Текст книги "Вечность"

Автор книги: Алисон Ноэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20

На следующее утро я собираюсь в школу, а Райли сидит на туалетном столике в костюме Чудо-женщины и выбалтывает секреты разных знаменитостей. Ей надоело наблюдать за причудами бывших друзей и соседей, и вот она обратила взор на Голливуд. А уж грязные подробности личной жизни звезд она раскапывает куда ловчее, чем любая бульварная газетенка. Я только и делаю, что ахаю.

– Да ты что! Не может быть! Майлз в обморок упадет, когда услышит!

– Ты себе не представляешь! – Райли встряхивает головой, так что черные кудряшки разлетаются в разные стороны. Моя сестренка принимает вид искушенной светской дамы, много повидавшей в жизни – слишком даже много. – Там все напоказ, все для виду. Нет, серьезно! Одна большая иллюзия. Такая же неправда, как и в кино, которое они снимают. И как же они стараются, чтобы сохранить в тайне свои маленькие… тайны.

– А за кем еще ты подглядывала? – жадно спрашиваю я.

Как же мне самой-то в голову не пришло? Надо попробовать подключиться к их энергетике, когда смотрю телевизор или перелистываю журнал.

– Скажи, а вот…

Я только собралась расспросить, соответствуют ли действительности последние сплетни о моей любимой актрисе, как в комнату заглядывает Сабина.

– О чем ты хотела спросить?

Я оглядываюсь на сестру – та согнулась пополам от хохота.

Кашлянув, я произношу:

– Да так, ничего. Я ничего не говорила.

Сабина странно смотрит на меня.

– Молодец, Эвер! Оч-чень убедительно! – Райли мотает головой.

– Тебе что-то нужно? – Я решительно отворачиваюсь от Райли, сосредоточившись на том, для чего Сабина ко мне пришла.

Ее зовут погостить на уик-энд, и она не знает, как мне об этом сказать.

Сабина входит в комнату. Держит спину слишком прямо, походка деревянная. Сделав глубокий вдох, Сабина присаживается на краешек кровати, нервно выдергивает ниточку из синего хлопчатобумажного покрывала. Мучительно подбирает слова.

– Джефф пригласил меня на выходные. – Она сдвигает брови. – Но я хотела сначала узнать – ты не возражаешь?

– Кто это – Джефф? – спрашиваю я, вдевая в уши сережки.

Я-то уже знаю, но все-таки лучше спросить.

– Вы виделись тогда, на празднике. Он был в костюме Франкенштейна.

В мозгу Сабины клубится вина. Ей кажется, что она – невнимательный опекун и подает мне плохой пример. Правда, на ауре все это не отражается – она такая радостно-розовая.

Я заталкиваю книжки в сумку, тяну время и решаю, как быть. С одной стороны, Джефф – не такой человек, каким она его считает. Совсем даже не такой. Правда, насколько я вижу, она ему действительно нравится, и ничего плохого он ей не сделает. А я так давно не видела Сабину счастливой… Духу не хватает сказать ей правду. Да и как такое скажешь?

«Э-э, прошу прощения, но Джефф… Шикарный преуспевающий банкир? Да ничего подобного! На самом деле он до сих пор живет под крылышком у мамочки! Только не спрашивай, откуда я знаю. Знаю, и все!»

Нет уж, увольте. К тому же отношения между людьми – такая вещь… Рано или поздно они сами собой как-то налаживаются. И потом, кто бы говорил! Я со своей запутанной личной жизнью не могу разобраться. Вот смотрите – только-только у нас с Дейменом что-то наладилось. Я тут подумала: может, хватит его отталкивать? Может, пора сделать следующий шаг? Если Сабины два дня не будет, у меня как раз появится возможность, которой долго еще может не представиться.

– Поезжай, развлечешься! – говорю я наконец.

Надеюсь, она в конце концов узнает правду о Джеффе, и жизнь пойдет дальше своим чередом.

Сабина улыбается – радостно, с облегчением. Она бросается к двери, с порога замечает:

– Мы уезжаем сегодня, после работы. У него дом в Палм-Спрингс, меньше двух часов отсюда. Если что, мы будем не так уж далеко.

Поправка: это у его мамочки дом в Палм-Спрингс.

– Вернемся в воскресенье. Эвер, если захочешь пригласить друзей – на здоровье. Только… Наверное, нам нужно кое о чем поговорить…

Я замираю, прекрасно зная, к чему она клонит. Неужели Сабина тоже умеет читать мысли? Потом до меня доходит – она просто старается быть ответственной, выполняя непривычную для себя роль «родителя».

Я качаю головой.

– Спасибо, я уже в курсе!

Схватив рюкзак, делаю страшные глаза, глядя на Райли. Та приплясывает на туалетном столике и распевает:

– Вот повеселимся! Вот повеселимся!

Сабина кивает с облегчением: серьезный разговор о сексе явно страшил ее чуть ли не больше, чем меня.

– Пока, до воскресенья! – говорит она.

– Ага, пока! – отвечаю я, сбегая вниз по лестнице.

* * *

– Чем хочешь клянусь – он тоже из ваших, – говорю я, заводя машину на стоянку и заранее почувствовав на себе взгляд Деймена, от которого по всему телу расходится приятное покалывание.

– Я так и знал! – кивает Майлз. – Я знал, что он – гей! Это сразу видно. А откуда ты узнала?

Я запинаюсь – не могу же открыть свой источник информации, признавшись, что моя покойная сестричка теперь – завсегдатай Голливуда.

– Н-не помню уже, – мямлю я, вылезая из машины. – Но я точно знаю, что это правда.

– Что правда? – спрашивает с улыбкой Деймен, целуя меня в щеку.

– Джо… – начинает Майлз, но я перебиваю его. Не хочу, чтобы Деймен знал о моем нездоровом интересе к жизни знаменитостей.

– Да ничего, это мы так. А ты слышал – Майлз будет играть Трейси Тернблад в «Лаке для волос»!

Я без передышки несу всякую чушь, и в конце концов Майлз, махнув рукой, уходит к себе в класс.

Как только он скрывается из виду, Деймен перебивает меня:

– Знаешь, у меня идея. Пойдем, позавтракаем?

Я смотрю на него, как на сумасшедшего, и хочу идти дальше, но мне не удается: Деймен тянет меня за руку.

– Ну, пойдем! – зовет он, глядя мне в глаза, и заразительно хохочет.

– Нельзя, – шепчу я, тревожно оглядываясь. Еще чуть-чуть, и мы опоздаем. – И потом, я уже завтракала!

– Эвер, ну пожалуйста! – Он падает на колени, умоляюще сложив руки. – Пожалуйста, не заставляй меня идти туда! Если в твоем сердце есть хоть капля доброты, не принуждай меня это делать!

Я сжимаю губы, из последних сил сдерживая смех. Видеть своего элегантного, потрясающего бойфренда на коленях… И все-таки я качаю головой.

– Вставай, звонок…

Договорить я не успеваю, потому что действительно раздается звонок.

Деймен, улыбаясь, поднимается с колен, отряхивает джинсы и обнимает меня за талию.

– Знаешь, говорят: чем опаздывать, лучше совсем не приходить!

– Кто это говорит? – сурово спрашиваю я. – Ты, что ли?

Он пожимает плечами.

– Может быть и я. Во всяком случае, Эвер, нам совсем не обязательно здесь сидеть. – Он сжимает мою руку. – И тебе совсем не обязательно надевать вот это. – Он снимает с меня темные очки, стягивает с головы капюшон. – Уже начался уик-энд!

Можно назвать миллион прекрасных и очень веских причин, по которым нам ни в коем случае не следует прогуливать, а с уик-эндом надо подождать до трех часов дня, как и в любую другую пятницу, но Деймен так смотрит на меня что я, недолго думая, бросаюсь в омут головой.

Откуда-то издалека слышу:

– Идем скорей, пока не закрыли ворота… – Я с трудом узнаю собственный голос.

* * *

Мы едем каждый в своей машине. Потому что, хоть этого никто и не произносит вслух, возвращаться в школу мы явно не собираемся. Следую за Дейменом по извилистому шоссе, любуюсь живописными видами, ослепительными пляжами, ярко-синим океаном, и сердце мое переполняется благодарностью. До чего же мне все-таки повезло: живу в таком благословенном месте! Тут я вспоминаю, как получилось, что я здесь живу, и ликование мгновенно гаснет.

Деймен резко сворачивает к обочине. Я ставлю машину рядом и улыбаюсь, когда он подходит открыть мне дверцу.

– Ты здесь еще не бывала? – спрашивает он.

Смотрю на беленький дощатый домик и качаю головой.

– Я помню, ты сказала, что не голодна, но у них самые лучшие молочные коктейли. Обязательно попробуй с финиками… или шоколадный коктейль с арахисовым маслом – или оба. Я угощаю.

– Финиковый? – Я морщу нос. – Бр-р, звучит ужасно!

Деймен только смеется и тащит меня к прилавку. Указывает оба коктейля и, держа их в руках, усаживается вместе со мной на крашеную в синий цвет скамью с видом на пляж.

– Так какой тебе больше по вкусу?

По очереди пробую оба – такие густые, что приходимся снять крышечки со стаканов и черпать ложкой.

– Оба вкусные, но, как ни странно, финиковый мне даже больше нравится.

Я подталкиваю стакан к Деймену – попробовать, но Деймен, покачав головой, отодвигает коктейль.

Почему-то от этого простого жеста у меня сжимается сердце.

Есть все-таки в Деймене что-то странное и помимо загадочных фокусов с цветами и необъяснимых исчезновений. Он же никогда ничего не ест…

Стоило мне подумать об этом, как Деймен берет соломннку, делает долгий глоток и наклоняется меня поцеловать. Губы у него холодные, как лед.

– Спустимся на пляж?

Он берет меня за руку, и мы идем, задевая друг друга плечами, передавая друг другу коктейли, хотя мне все-таки достается большая часть. Спустившись, мы сбрасываем обувь, подворачиваем штанины и идем по песку вдоль линии прибоя. Ледяная вода окатывает наши ноги.

– Ты серфингом никогда не занималась? – спрашивает Деймен, вставляя пустые стаканы один в другой.

Я качаю головой и перешагиваю через кучку камней.

– Хочешь, научу? – улыбается он.

– Вот в этой воде? – Я переступаю на сухой песок, За эти несколько мгновений ноги у меня посинели от холода. – Нет, спасибо!

– Можно надеть гидрокостюмы.

– Только если они на меховой подкладке! – смеюсь я, разравнивая песок ногой, чтобы нам было где сесть.

Деймен берет меня, за руку и уводит прочь, мимо лужиц, оставшихся от прилива, в скрытую от глаз природную пещерку.

– Я и не знала, что здесь такое есть!

Вокруг гладкие скалы, недавно выровненный граблями песок, в уголке – стопка полотенец и доски для серфинга.

– Никто не знает, – улыбается Деймен. – Поэтому мои вещи все еще здесь. Пещерка неприметная, все ходят мимо и не замечают. Впрочем, люди никогда не замечают того, что у них прямо перед носом…

– А как ты ее нашел? – спрашиваю я, усаживаясь на зеленое одеяло, которое он расстелил посреди пещеры.

Деймен пожимает плечами.

– Наверное, я не такой, как все.

Он ложится рядом и притягивает меня к себе. Подперев подбородок ладонью, смотрит на меня так долго, что я невольно начинаю ерзать.

– Зачем ты прячешься под мешковатыми джинсами и капюшонами? – шепотом спрашивает он, проводя пальцами по моей щеке, заправляя прядь волос за ухо. – Не знаешь разве, какая ты красивая?

Я сжимаю губы и отвожу глаза. Приятно слышать, конечно, и все-таки лучше бы он этого не говорил. Я такая, какая есть. Не хочу ничего объяснять, не хочу оправдываться. Ясное дело, прежняя я ему понравилась бы больше, но того, что было, не вернешь. Та девочка умерла, а вместо нее осталась я.

По щеке сползает слезинка, и я отворачиваюсь – не хочу, чтобы он видел. Но Деймен держит меня крепко, не отпускает и легчайшим прикосновением губ стирает мою печаль, а потом наши губы встречаются.

– Эвер, – выдыхает он.

Голос у него хриплый, глаза сверкают, он навалился на меня всем телом, его тяжесть утешает и согревает меня, и это тепло очень скоро превращается в жар.

Я касаюсь губами его подбородка, исследую линию челюсти, мое дыхание вырывается короткими рваными толчками, а его бедра вжимаются в мои, и я уже не могу больше прятаться от тех чувств, которые так долго и так тщательно скрывала от себя самой. Я устала бороться, устала отказывать себе во всем, я всего лишь хочу снова стать нормальной девчонкой. А что может быть нормальнее, чем вот это?

Я закрываю глаза. Деймен стягивает с меня свитер, и я покоряюсь, позволяю ему расстегнуть мои джинсы и тоже стащить их с меня. Подчиняюсь движению его руки, нажиму его пальцев, и говорю себе, что этот восторг, это неясное ликование, поднимающееся откуда-то из глубины, могут значить только одно. Конечно, это любовь!

И все же, когда он подцепляет большими пальцами резинку моих трусиков и начинает медленно сдвигать ее вниз, я резко сажусь и отталкиваю его прочь. Отчасти мне и хочется продолжить, хочется снова притянуть его к себе – но не так, не здесь и не сейчас.

– Эвер, – шепчет он, глядя мне в глаза.

Я качаю головой и отворачиваюсь, чувствуя, как его чудесное теплое тело приникает к моему, а губы шепчут у самого моего уха:

– Все хорошо. Правда. А теперь спи.

* * *

– Деймен?

Я поворачиваюсь на бок, вглядываясь в полумрак. Рукой ощупываю пустое пространство рядом со мной. Хлопаю по одеялу, убеждаюсь, что Деймена и в самом деле здесь нет.

– Деймен? – зову опять.

В ответ только волны шумят, разбиваясь о берег.

Натягиваю свитер и, спотыкаясь, выхожу из пещеры. Оглядываю пляж в предзакатном свете. Так и не увидев Деймена, возвращаюсь в пещерку и обнаруживаю на своем рюкзаке записку. Разворачиваю ее и читаю:

«Ушел ловить волну. Скоро вернусь. – Д.»

Выбегаю наружу с запиской в руке, мечусь по берегу, рассматриваю серфингистов. Их на берегу всего двое, оба бледные и светловолосые. Ясно, что Деймена среди них нет.

Глава 21

Подъезжая к дому, я с удивлением вижу, что на крыльце кто-то сидит. Подъехав вплотную, удивляюсь еще больше: это Райли.

– Эй! – окликаю я, подхватывая рюкзак и сильнее, чем собиралась, хлопнув дверцей.

– Ха! – отзывается Райли, хмуро глядя на меня. – Я уж думала, ты меня задавишь.

– Прости, я думала, это Деймен, – отвечаю я, направляясь к входной двери.

– Ох, что он еще натворил? – смеется сестра.

Я пожимаю плечами и поворачиваю ключ в замке. Не собираюсь посвящать ее во все подробности.

– Что случилось, войти не можешь? – спрашиваю я, перешагивая через порог.

– Очень смешно!

Райли закатывает глаза и несется в кухню. Там она садится за стол, а я, бросив сумку на барную стойку, заглядываю в холодильник.

– Так в чем дело?

Почему она такая тихая? Неужели мое плохое настроение заразно?

– Ни в чем.

Райли смотрит на меня, подперев подбородок рукой

– Что-то непохоже.

Достаю из холодильника бутылку с водой, хотя на самом деле хочется мороженого. Прислонившись к столу, обращаю внимание на то, что волосы у Райли спутаны, а костюм Чудо-женщины заметно обвис.

Сестра пожимает плечами.

– Ну, что думаешь делать в выходные? – спрашивает она, качнувшись назад на стуле так, что у меня екает под ложечкой, хоть я и знаю, что разбиться Райли не может. – Это же мечта любого подростка! Целый дом в твоем распоряжении, и никто не стоит над душой!

Райли игриво поводит бровями, но есть во всем этом какая-то фальшь – как будто она старательно изображает бодрость и веселье.

Я, глотнув воды, пожимаю плечами. Мне хочется довериться Райли, поделиться с ней своими тайнами – и хорошими, и плохими, и совершенно отвратительными. Как хорошо было бы переложить хоть часть непосильного груза на ее плечи… Но тут я смотрю на Райли и вспоминаю: она ведь полжизни ждала, когда ей исполнится тринадцать, буквально считала дни, приближавшие ее к важной дате. Не потому ли она до сих пор здесь? Я отняла у нее мечту, и теперь ей ничего не остается, кроме как прожить эти годы через меня.

– Прости, если я тебя разочарую, – произношу я наконец, – но ты, наверное, уже заметила, что подростковые мечты – не самая сильная моя сторона. – Я смущенно смотрю на нее и вспыхиваю, когда Райли согласно кивает. – Какие надежды я подавала когда-то в Орегоне! Подруги, бойфренд, команда болельщиц… И все это сгинуло. Капут. Кончен бал. А здесь еле-еле нашла двоих друзей, так и те сейчас друг с другом не разговаривают. К сожалению, они и со мной почти не разговаривают. По какой-то странной, необъяснимой, невероятной прихоти судьбы я отхватила себе потрясающего парня… а наш роман, честно говоря, не так прекрасен, как об этом обычно говорят. Мой бойфренд ведет себя довольно странно, то и дело исчезает неведомо куда, а когда появляется, уговаривает меня прогуливать уроки, играть на бегах и вообще сбивает меня с пути истинного. Он плохо на меня влияет.

Я внутренне сжимаюсь, запоздало сообразив, что откровенничать об этом не стоило бы.

Но взглянув на Райли, я понимаю, что она не слушает. Она стоит около барной стойки, водит пальцами по узорам на черном граните, а мысли ее явно где-то далеко.

– Пожалуйста, не злись, – говорит она вдруг и смотрит на меня такими серьезными, широко раскрытыми глазами, что я словно получаю удар под дых. – Я сегодня встречалась с Авой.

Я сжимаю губы и думаю: «Не хочу ничего слышать! Не надо, не хочу этого слышать!»

Вцепившись в край стола, собираю все силы – лишь бы выдержать то, что будет дальше.

– Я знаю, ты ее не любишь, но она иногда говорит умные вещи. Она заставляет задуматься. Ну, ты понимаешь – о выборе, который мы делаем, и так далее, в общем, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что она, пожалуй, права.

– В чем это она права? – сдавленно спрашиваю я. Плохой был день, а теперь стал совсем плохим, и ведь он еще далеко не окончен.

Райли не смотрит мне в глаза и все водит пальцами по узорам каменной столешницы.

– Ава говорит, что мне нехорошо здесь быть. Неправильно.

– А ты?

Я судорожно вздыхаю, мечтая о том, чтобы Райли взяла свои слова обратно. Я не могу ее потерять! Только не теперь! И вообще никогда. Кроме нее, у меня никого и ничего не осталось.

Пальцы Райли замирают. Она поднимает голову и смотрит на меня.

– Я ей сказала, что мне здесь нравится. Хоть я никогда не смогу по-настоящему вырасти, зато я могу прожить все через тебя. Опосредованно, понимаешь?

От ее слов, подтверждающих мои мысли, на меня наваливается чувство вины, однако я стараюсь разрядить обстановку.

– Да ну тебя, Райли, нашла, через кого жить!

Райли корчит гримасу.

– Ох, и не говори!

Она смеется, но искры в ее глазах быстро гаснут.

– А что, если она все-таки права? Что, если это на самом деле неправильно – мне быть здесь все время?

– Райли… – начинаю я, и тут звонят в дверь.

Оглядываюсь – а сестра уже исчезла.

– Райли! – кричу я.

Нельзя же на этом заканчивать разговор! Я не могу, не хочу так! Но чем больше я кричу, ору, зову, тем яснее понимаю, что надрываюсь я впустую.

А в дверь все звонят. Я знаю, что там Хейвен. Придется ее впустить.

– Охранник меня узнал…

Она врывается в дом, вся в слезах – тушь для ресниц размазана, недавно ставшие рыжими волосы сбились в колтун.

– Эванджелину нашли. Она умерла.

– Что? Точно?

Я начинаю закрывать дверь, и тут подъезжает Деймен. Он выпрыгивает из машины и бежит к нам.

– Эванджелина… – начинаю я, от потрясения забыв, что решила его ненавидеть.

Он кивает и бросается к Хейвен. Внимательно смотрит на нее.

– Ты как?

Она кивает, утирая лицо.

– Да все нормально. Понимаете, я не то чтобы близко была с ней знакома, мы просто пару раз куда-то ходили вместе, и все-таки… Да еще как подумаешь, что, может быть, я – последняя, кто ее видел.

– Вряд ли ты – последняя, кто ее видел.

Я дико смотрю на Деймена. Это что, он так тупо шутит? Но Деймен предельно серьезен, и взгляд у него отрешенный, как будто он думает о чем-то своем.

– Я просто… чувствую себя ужасно виноватой, – шепчет Хейвен, закрыв лицо руками. Она стонет: – Боже, боже, боже… – Повторяет снова и снова.

Подхожу к ней, хочу как-то утешить, но тут Хейвен поднимает голову, вытирает глаза и говорит:

– Я… я просто подумала, что нужно вам рассказать. А теперь я пойду. Меня ждет Трина.

Для меня ее слова – как масло в огонь. Я обвиняюще смотрю на Деймена. Дружба Хейвен и Трины кажется дурацкой случайностью, но я уверена, что на самом деле все взаимосвязано.

Деймен, не обращая на меня внимания, хватает Хейвен за руку и разглядывает рисунок на запястье.

– Откуда это у тебя?

В нем чувствуется напряжение, хотя он прекрасно владеет своими эмоциями.

Хейвен отдергивает руку и прикрывает татуировку ладонью.

– Ничего страшного, – говорит она с досадой. – Трина дала мне мазь, сказала – дня через три все заживет.

Деймен так стискивает зубы, что я отчетливо слышу скрип.

– Она у тебя с собой? Эта… мазь?

Хейвен, покачав головой, пятится к двери.

– Нет, осталась дома. А что? Будут еще вопросы? – Ее аура наливается красным. – Мне не нравится, когда меня допрашивают! Я вообще сюда пришла только потому, что думала – вам интересно узнать про Эванджелину. А будете пялиться на мою татушку и говорить всякие глупости, так я лучше пойду!

И она вылетает за дверь.

Я кричу ей вслед, прошу вернуться, но Хейвен меня не слушает. Что такое с моей подругой? Она постоянно злится, и я вдруг понимаю, что мы уже давно отдалились друг от друга. С тех пор как появилась Трина, я Хейвен просто не узнаю.

Она садится в машину, хлопает дверцей и уезжает, а я оборачиваюсь к Деймену.

– Ну вот, очаровательно! Эванджелину убили, Хейвен меня ненавидит, а ты бросил меня одну в пещере. Надеюсь, ты поймал хор-рошую волну!

Я сердито вскидываю голову, скрестив руки на груди.

– Волна была отличная, – отвечает он, пристально глядя на меня. – Потом я вернулся в пещеру, увидел, что ты уже ушла, и сразу помчался сюда.

Я прищуриваю глаза, плотнее стиснув губы. Неужели он думает, что я поверю?

– Прости, но я тебя искала. На всем берегу только двое парней занимались серфингом. Оба блондины, так что никто из них не мог быть тобой.

– Эвер, посмотри на меня внимательно. Как по-твоему, почему я в таком виде?

Тут я замечаю, что Деймен мокрый насквозь. С его одежды на пол ручьями льет соленая вода.

– Но я же весь пляж обегала, тебя нигде не было!

Я хорошо помню, что я видела – точнее, чего не видела.

Деймен небрежно пожимает плечами.

– Эвер, я не знаю, что тебе сказать. Я тебя не бросал. И действительно занимался серфингом! Честное слово! Дашь мне полотенце? И пол, наверное, нужно вытереть….

Мы выходим во двор. Деймен стаскивает с себя мокрую одежду, а я сижу в шезлонге и смотрю на него. Я была совершенно уверена, что он меня бросил. Я везде искала! А может, все-таки я как-нибудь его пропустила? Пляж ведь большой… А я ужасно злилась.

– Откуда ты знаешь про Эванджелину? – спрашиваю я, глядя, как он развешивает свои вещи на стойке бара. Я не могу так сразу перестать сердиться. – И что творится с Триной и Хейвен и с этой жуткой татуировкой? Кстати, для протокола – я еще не уверена, что действительно поверила в эту твою историю с серфингом. Все-таки я искала – тебя нигде не было!

Деймен смотрит на меня – густые ресницы прикрывают темные глаза, поджарое мускулистое тело обернуто полотенцем. Он движется легко и уверенно, гибкий, словно дикая кошка.

– Я виноват. – Он садится рядом, берет мои руки в свои, но сразу же снова их выпускает. – Я не знаю… – начинает он. Наши взгляды встречаются – глаза у Деймена такие печальные. – Может быть, не стоило…

– Ты что… хочешь, чтобы мы расстались? – шепчу я.

Из меня словно выпустили весь воздух, как из злосчастного воздушного шарика. Все мои подозрения подтверждаются: Трина, пляж… Все!

– Нет, я просто… – Он отворачивается, и фраза повисает в воздухе.

И я тоже остаюсь в подвешенном состоянии.

Когда становится ясно, что продолжать он не собирается, я не выдерживаю.

– Знаешь, что? Может быть, ты все-таки перестанешь говорить загадками, закончишь хоть одну фразу и объяснишь мне, что, черт возьми, происходит? А то я знаю только, что Эванджелину убили, у Хейвен на руке гнойная язва образовалась, ты бросил меня на пляже потому что я не захотела пойти до конца, а теперь и совсем решил со мной расстаться.

Я со злостью смотрю на него, а про себя все-таки надеюсь, что все еще может объясниться и что все эти события на самом деле никак не связаны между собой. Хоть интуиция и подсказывает мне, что все не так.

Деймен долго молчит, уставившись на воду в бассейне, а потом поворачивается ко мне.

– Никакой связи между всем этим нет.

Вот только я не знаю, верить ли ему. Слишком уж долго он раздумывал.

Деймен продолжает, сделав глубокий вдох.

– Тело Эванджелины нашли в каньоне Малибу. Я как раз ехал сюда и услышал сообщение по радио. – Голос Деймена мало-помалу крепнет, набирает уверенность. – Да, у Хейвен явно воспаление – должно быть, попала инфекция, это бывает.

Он отворачивается, а я задерживаю дыхание. Сейчас он скажет обо мне… Деймен вдруг переворачивает мою руку ладонью вверх и говорит, обводя пальцем линии на моей ладони:

– Трина умеет очаровывать, а Хейвен одинока. Скорее всего, ей просто приятно чье-то внимание. Я думал, ты будешь рада, что она переключилась с меня на Трину. – Он сжимает мне пальцы и улыбается. – Теперь никто не будет нам мешать!

– А ты уверен, что и ничто не будет нам мешать? – спрашиваю я еле слышным шепотом.

Я понимаю, что меня должны больше тревожить смерть Эванджелины и воспаленная рука Хейвен, но не могу ни на чем сосредоточиться, все мое внимание занимают резкие черты его лица, его гладкая загорелая кожа, темные прищуренные глаза, стук моего сердца, шум крови в ушах и то, как припухли в предвкушении мои губы.

– Эвер, я тебя не бросал. И я никогда не стал бы требовать от тебя того, к чему ты еще не готова. Поверь мне! – Улыбаясь, он берет в ладони мое лицо, и его полуоткрытые губы касаются моих. – Я умею ждать.