Текст книги "Вечность"

Автор книги: Алисон Ноэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

– Диснейленд?

Я выбираюсь из машины, и потрясенно оглядываюсь вокруг. Пока ехали, я всякое себе представляла, но такое мне даже в голову не пришло!

Деймен смеется.

– Говорят, это самое счастливое место на земле. Ты здесь была?

Я отрицательно качаю головой.

– Отлично – значит, буду твоим проводником.

Он берет меня под руку и ведет к воротам.

Мы идем по Главной улице, и я пытаюсь представить себе, как Деймен приезжал сюда раньше. Он такой стильный, светский, сексуальный, трудно представить его в царстве Микки-Мауса.

– Здесь всегда лучше в рабочие дни – не такие толпы, – говорит он. – Пойдем, покажу тебе Новый Орлеан. Это мое любимое место.

Я останавливаюсь посередине улицы.

– У тебя и любимое место есть? Ты так часто сюда приезжаешь? Я думала, ты только недавно к нам переехал.

Он смеется.

– Действительно, недавно переехал, но это не значит, что я раньше здесь не бывал.

Деймен тянет меня к Дому с привидениями.

После Дома с привидениями мы катаемся на аттракционе по мотивам «Пиратов Карибского моря», а потом Деймен спрашивает меня:

– Который тебе больше понравился?

– М-м… «Пираты». Наверное.

Деймен молча смотрит на меня.

Я пожимаю плечами.

– Вообще-то, оба хорошие, но в «Пиратах» все-таки Джонни Депп…

Деймен выгибает бровь.

– Джонни Депп? Так вот кто мой соперник?

Я пожимаю плечами. Окидываю взглядом темные джинсы Деймена, черную футболку с длинным рукавом и эти его шикарные сапоги. Прибавить сюда его непринужденное обаяние, и рядом с ним любой голливудский актер покажется жалким ничтожеством, хоть я в этом никогда в жизни не признаюсь.

– Покатаемся еще раз? – предлагает он, сверкнув глазами.

И мы катаемся еще раз, а потом возвращаемся к Дому с привидениями. Под самый конец, когда в тележку, в которой мы едем, запрыгивает привидение, я почти ожидаю увидеть Райли, которая втиснется между мной и Дейменом, будет хохотать, махать руками и валять дурака. Но нет, это обычный диснеевский призрак. Видно, Райли занята – я вспоминаю, что у нее была назначена какая-то встреча.

Прокатившись еще разок, мы в конце концов оказываемся за столиком у пруда в ресторанчике «Голубая лагуна», все в той же «пиратской» части парка.

Я делаю глоток чая со льдом.

– Между прочим, говорят, это довольно большой парк, и нем есть и другие аттракционы, не одни только пираты и призраки.

– Я тоже что-то такое слышал, – улыбается Деймен, нацепив на вилку кусочек кальмара и предлагая его мне – Здесь был еще такой аттракцион, назывался «Полет на Марс». Говорят, на нем специально катались, чтобы целоваться, потому что там внутри очень темно.

– А он еще существует? – с интересом спрашиваю и и сразу же заливаюсь краской. – Нет, я не собиралась им нем кататься, мне просто любопытно!

Деймен явно потешается надо мной про себя, а вслух говорит:

– Нет, его давно закрыли.

– В каком же возрасте ты там целовался? В два года? – спрашиваю я, накладывая себе на тарелку фаршированные грибы – надеюсь, что мне они понравятся.

– Нет, сам я его не застал. Это было в давние времена.

* * *

Обычно я стараюсь держаться подальше от таких мест, где много народу, слишком насыщенная энергетика, мечутся разноцветные ауры и беспорядочно сталкиваются мысли разных людей, но с Дейменом все иначе – легко и спокойно. Потому что, стоит ему заговорить или прикоснуться ко мне, и все кругом стихает, как будто мы одни на целом свете.

После ланча мы отправляемся бродить по парку, катаемся на аттракционах, пропуская только водные – по крайней мере, такие, где можно промокнуть. Когда наступает вечер, Деймен ведет меня к замку Спящей красавицы. Мы стоим около крепостного рва и ждем, когда начнется фейерверк.

– Итак, я прощен?

Рука Деймена обвивается вокруг моей талии, зубы покусывают шею, подбородок, ухо. Вспышки фейерверков, их грохот и треск кажутся далекими и почти неслышными. Мы тесно прижимаемся друг к другу, и губы Деймена касаются моих.

– Смотри, – шепчет он, отстраняясь и показывая на небо.

Там крутятся пурпурные огненные колеса, искрятся золотые водопады, бьют серебряные фонтаны, расцветают розовые хризантемы, и все венчает грандиозный финал: дюжина красных тюльпанов. Фейерверки следуют один за другим так быстро, что асфальт дрожит под ногами.

Погодите… красные тюльпаны?!

Я оборачиваюсь к Деймену, в моих глазах – вопрос, а Деймен только улыбается и движением головы показывает на небо. Разноцветные огни уже тают, гаснут, но они прочно отпечатались у меня в памяти.

Деймен притягивает меня к себе и говорит, приблизив губы вплотную к моему уху:

– Толстая леди спела, спектакль окончен. [3]3
  Намек на поговорку: «Еще не все кончено, пока не спела толстая леди», отсылка к опере Рихарда Вагнера «Гибель богов» из цикла «Кольцо Нибелунгов». «Толстая леди» – это Брунгильда, которую принято представлять в виде дамы с довольно внушительной фигурой. Ее десятиминутная ария завершает оперу.


[Закрыть]

– Это ты фею Динь-Динь назвал толстой? – смеюсь я.

А он берет меня за руку и ведет к воротам и дальше, на автостоянку, где осталась машина.

Я сажусь в свою миату и улыбаюсь Деймену, а он наклоняется к окошку и говорит:

– Не беспокойся, будет еще много таких дней. В следующий раз я отвезу тебя в Калифорнийский парк приключений.

– А я думала, у нас сегодня было калифорнийское приключение, – смеюсь я, в который раз изумляясь: он всегда знает, о чем я думаю, даже если я еще ни слова не сказала. Вставляю ключ в замок зажигания. – Я поеду за тобой?

Деймен качает головой и улыбается.

– Нет, я за тобой. Присмотрю, чтобы по дороге ничего не случилось.

Я выезжаю со стоянки и вливаюсь в поток машин, которые едут на юг. Взглянув в зеркальце заднего вида, не могу удержаться от улыбки: Деймен пристроился сзади. Он действительно меня провожает.

У меня появился бойфренд!

Да какой – потрясающий, сексуальный, неотразимый бойфренд!

С ним я снова чувствую себя нормальной девчонкой.

С ним я забываю, что на самом деле все совсем не так.

Протянув руку, вытаскиваю из сумки, лежащей на пассажирском сиденье, новый свитер и глажу аппликацию в виде Микки-Мауса на груди: свитер выбрал для меня Деймен.

– Обрати внимание, он без капюшона! – сказал тогда Деймен, прикладывая свитер ко мне – подходит ли по размеру.

– Это ты к чему? – прищурилась я, глядя в зеркало. Неужели Райли права и ему действительно не нравится, как я одеваюсь?

Но он только пожимает плечами.

– Да так. Ты мне больше нравишься без капюшона.

Я улыбаюсь, вспоминая, как он целовал меня, пока мы стояли в очереди в кассу, какими теплыми и нежными были его губы…

Звонит мобильник. Я оглядываюсь и вижу, что Деймен прижимает свой мобильный к уху.

– Алло, – говорю я с придыханием, томно понизив голос.

– Зря стараешься, – раздается в трубке голос Хейвен. – Извини, это всего лишь я.

– О… А в чем дело? – спрашиваю я, включая указатель поворота, чтобы Деймен мог последовать за мной.

Вот только он куда-то исчез.

Смотрю в боковое зеркальце, в зеркальце заднего вида, обшариваю взглядом все четыре полосы шоссе – нет Деймена.

– Ау, ты меня слушаешь? – раздраженно спрашивает Хейвен.

– Извини, что ты говорила?

Я сбавляю газ и смотрю через плечо – не видно ли черного БМВ Деймена. Меня обгоняет громадный грузовик. Водитель показывает мне средний палец.

– Я говорю – Эванджелина пропала.

– Что значит – «пропала»?

Прежде чем задать этот вопрос, вывожу машину на шоссе номер 133. Деймена по-прежнему не видно, хотя он меня точно не обгонял.

– Я ей звоню, звоню на мобильник, а она не отвечает.

– И?

Мне сейчас не до ее телефонных историй – у меня тут тоже человек пропал.

– И! Мало того, что не отвечает и дома ее нету, так ее вообще никто не видел с самого Хэллоуина!

– Как это? – Я заглядываю по очереди в оба боковых зеркальца, в зеркальце заднего вида, потом просто смотрю через плечо – ничего. – Она же с вами вернулась?

– Не совсем, – замявшись, отвечает Хейвен.

Еще два водителя гудят, объезжая меня, и показывают неприличные жесты. Все, сдаюсь! Как только закончу с Хейвен, позвоню Деймену и выясню, наконец, в чем дело.

– Алло-о? – Хейвен почти кричит. – Слушай, если ты там занята чем-то важным, так прямо и скажи. Я, знаешь ли, всегда могу позвонить Майлзу.

Я делаю глубокий вдох. Откуда взять терпение?

– Ладно, Хейвен, извини. Я тут веду машину, из-за этого и отвлекаюсь. Причем мы с тобой обе хорошо знаем, что у Майлза сейчас театральная студия, потому ты и позвонила мне, а не ему.

Я перестраиваюсь в крайний левый ряд и прибавляю скорость. Поскорее бы попасть домой!

– Ну, допустим, – бурчит Хейвен. – В общем, я тебе раньше не рассказывала… Так получилось, что мы с Триной вроде как ушли без нее.

– Что-о?

– Тогда, в «Ноктюрне», Эванджелина как бы… пропала куда-то. Мы, конечно, искали, но нигде не могли ее найти. Мы решили, что она с кем-нибудь познакомилась, – это, между прочим, вполне в ее стиле, – и вот… уехали.

– Уехали и бросили ее в Лос-Анджелесе? В Хэллоуин? Когда все психи активизируются?

Едва эти слова успевают вылететь из моего рта, как я вижу их всех троих – в темноватом, мрачноватом клубе. Трина ведет Хейвен в ВИП-зал, предлагает ей какой-то напиток, причем явно старается не столкнуться с Эванджелиной. Потом все исчезает, но я совершенно точно не видела никакого нового знакомого,

– А как надо было поступить? Может, ты не знаешь, но ей уже исполнилось восемнадцать, имеет право делать, что хочет. Кроме того, Трина сказала, что присмотрит за ней, а потом тоже ее потеряла. Я только что разговаривала с Триной по телефону, она ужасно мучается.

– Трина мучается?

Не верится почему-то. Не того типа человек. Она, по-моему, вообще не привыкла испытывать какие-либо чувства, а уж тем более раскаяние.

– Что за намеки? Ты ее совсем не знаешь!

Я сжимаю губы и с силой жму на газ: сейчас на этом участке дороги нет полицейских, а мне безумно хочется убежать от всего – от Хейвен, Трины, Эванджелины и невесть куда сгинувшего Деймена, хоть это и невозможно.

– Извини, – вздыхаю я наконец, сняв ногу с педали и возвращая машине более-менее нормальную скорость.

– Ладно, неважно. Просто… мне так плохо, и я не знаю, что делать.

– Ее родителям звонила? – спрашиваю я, хотя уже почувствовала ответ.

– Мама у нее пьяница, живет где-то в Аризоне, а папа сбежал еще до ее рождения. А домохозяин уже готов вышнырнуть на улицу ее вещички и сдать квартиру новым жильцам. Мы даже в полицию подали заявление, но они особо не заморачиваются.

– Я знаю, – отзываюсь я, включая фары, потому что дорога ныряет в темный каньон.

– Что значит – знаешь?

– Ну, в смысле – я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – торопливо поправляюсь я.

Хейвен вздыхает.

– А ты-то сейчас где? Почему тебя не было в столовой?

– Я в Лагуна-каньоне, еду домой. Деймен возил меня в Диснейленд. – Я улыбаюсь воспоминанию, но улыбка тут же блекнет.

– Ничего себе! – изумляется Хейвен.

– Не то слово, – соглашаюсь я.

Мне самой до сих пор трудно свыкнуться с образом Деймена в детском парке развлечений, хоть я и видела это своими глазами.

– Да я не к тому. Просто Трина тоже туда поехала. Сказала, она там сто лет не была, хочет посмотреть, насколько все изменилось. С ума сойти, правда? Вы ее, случайно, не встретили?

– Н-нет… – Я стараюсь, чтобы голос звучал нормально, хотя живот у меня сводит, ладони вспотели и в душу вползает темный ужас.

– Хм, странно. Правда, парк огромный, и там всегда полно народу.

– Угу, точно. Слушай, я больше не могу разговаривать. До завтра, ладно?

Не дав ей времени ответить, я останавливаю машину у обочины, ищу в списке звонков номер Деймена и с силой бью кулаком по рулю, обнаружив, что номер помечен как «скрытый» и не отображается.

Тот еще бойфренд… У меня даже нет его номера телефона, и я понятия не имею, где он живет.

Глава 17

Вчера вечером Деймен наконец позвонил (то есть я предполагаю, что это был он, потому что на экране высветилась надпись «Скрытый номер»), но я перенаправила звонок на автоответчик. А утром, перед школой, стираю запись, не прослушав.

– Неужели тебе не любопытно? – спрашивает Райли, вертясь на стуле на колесиках, так что ее зачесанные назад волосы и костюм из «Матрицы» сливаются в сплошное черное пятно.

– Нет! – Я бросаю мрачный взгляд на свитер c Микки-Маусом, так и не вынутый из пакета, и протягиваю руку за другим свитером – который не он мне купил.

– Дала бы хоть мне послушать, а я бы тебе пересказала своими словами.

– Тем более нет.

Я скручиваю волосы в узел и втыкаю в них карандаш, чтобы не рассыпались.

– Слушай, не надо вымещать свои эмоции на волосах! Что они тебе сделали? – смеется Райли. Я молчу, и она становится серьезной. – Не понимаю я тебя. Почему ты все время злишься? Ну потеряла ты его на шоссе, ну забыл он дать тебе свой номер телефона. Подумаешь, большое дело! С каких пор ты страдаешь паранойей?

Я отворачиваюсь, понимая, что она права. Я злюсь. И впадаю в паранойю. И еще много чего похуже. А что с меня взять? Я – урод обыкновенный, садово-огородный. Злобный урод, слышащий чужие мысли, читающий ауры и воспринимающий духовную энергию. Вот только Райли не знает, что я не все ей рассказала. Кое о чем и промолчала.

Например, о том, что Трина притащилась за нами в Диснейленд.

И о том, что Деймен всегда исчезает, как только Трина оказывается поблизости.

Я снова оборачиваюсь к сестре и качаю головой, разглядывая ее блестящий облегающий костюм.

– Долго еще ты будешь играть в Хэллоуин?

Райли, надувшись, скрещивает руки на груди.

– Сколько захочу, столько и буду играть!

У нее дрожит нижняя губа, и мне становится совестно.

– Ладно, извини. Не хотела тебя обидеть.

Подхватываю рюкзак и вешаю его на плечо. Когда же наконец моя жизнь хоть как-то наладится?

– Нет, хотела, – сверкает глазами Райли. – Я же вижу, что хотела!

– Не хотела, Райли, честное слово. Я, правда, не хочу с тобой ссориться.

Райли качает головой и смотрит в потолок, постукивая ногой по ковру.

– Ты идешь?

Я направляюсь к двери, но Райли упорно молчит. Я делаю глубокий вдох.

– Послушай, Райли, ты же знаешь – мне нельзя опаздывать. Пожалуйста, реши, наконец, едешь ты со мной или нет!

Райли зажмуривается, встряхивает головой, и смотрит на меня обиженными, покрасневшими глазами.

– Между прочим, я вообще не обязана здесь быть!

Я сжимаю дверную ручку. Надо бежать, но после этих слов я не могу.

– О чем ты?

– Обо всем! О тебе и обо мне. О наших милых встречах. Я не обязана это делать!

В животе у меня скручивается тугой комок. Пусть она замолчит, не хочу ничего больше слышать! Я так приникла к ее присутствию, мне даже в голову не приходило, что она предпочла бы находиться где-нибудь в другом месте.

– Я думала, тебе нравится здесь…

– Да, мне нравится! Но, может быть, это, ну, не совсем правильно… Может быть, мне надо быть где-нибудь еще! Ты об этом не подумала?

В ее глазах – боль и растерянность. В школу я уже точно опоздала, но уйти не могу.

– Райли… я… объясни, что ты хочешь сказать?

Как бы мне хотелось отмотать сегодняшнее утро назад и все начать по-другому.

– Понимаешь, Ава говорит…

– Ава?! – У меня глаза лезут на лоб.

– Ага. Ну, помнишь, тетенька-экстрасенс, которая приходила на Хэллоуин? Она еще меня увидела?

Я качаю головой и, шагнув за дверь, бросаю через плечо:

– Извини, конечно, только Ава – шарлатанка. Обманщица. Мошенница! Не слушай, что она болтает. Она ненормальная!

Райли пожимает плечами, глядя мне в глаза.

– Она говорит довольно интересные вещи.

В голосе Райли столько тоски и страха – я готова сказать все, что угодно, лишь бы их прогнать.

– Послушай… – Я оглядываюсь, хоть и знаю, что Сабина уже ушла на работу. – Я не хочу ничего слышать про Аву. Если ты намерена с ней общаться после всего, что я сказала, – хорошо, общайся. Я не могу тебе помешать. Только помни, пожалуйста, что Ава совсем нас не знает. У нее нет никакого права судить нас. Если нам нравится быть вместе, это не ее дело. Это наше дело!

Я смотрю на сестру – ее глаза все еще широко раскрыты, губы по-прежнему дрожат, и сердце у меня сжимается.

– Мне правда пора… Так ты идешь или нет? – спрашиваю я шепотом.

– Нет, – свирепо отвечает она.

Я глубоко вздыхаю, качаю головой и ухожу, хлопнув дверью на прощание.

***

У Майлза хватило ума не дожидаться меня, так что в школу я приезжаю одна. Звонок уже прозвенел, но Деймен ждет меня – стоит рядом со своей машиной. Он занял второе лучшее место на стоянке после моего.

– Привет! – Он подходит ко мне и наклоняется – поцеловать.

А я хватаю сумку и бегу к воротам. Деймен бежит рядом со мной.

– Прости, что не поехал за тобой вчера. Я звонил тебе на мобильный, ты не отвечала.

Я стискиваю холодные чугунные прутья и трясу, но ворота не поддаются. Закрыв глаза, прижимаюсь лбом к решетке. Все бесполезно, я опоздала.

– Ты получила мое сообщение?

Я выпускаю из рук решетку и направляюсь к учительской, заранее представляя себе ту ужасную минуту, когла получу сполна за вчерашний прогул и сегодняшнее опоздание.

Деймен хватает меня за руку, и у меня сразу все тает внутри.

– Что случилось? Нам было так весело! Я думал, тебе понравилось…

Я прислоняюсь к низенькой кирпичной ограде и вздыхаю. Ноги как резиновые, коленки подгибаются, и я чувствую себя совершенно беззащитной.

– Или ты просто притворялась?

Он сжимает мою руку и взглядом умоляет не сердиться.

Я уже проглотила наживку, я уже начинаю сдаваться, и тут меня захлестывают воспоминания – о Хейвен, о нашем телефонном разговоре, о странном исчезновении Деймена на шоссе… Выдергиваю руку и отступаю на шаг.

– Ты знал, что Трина тоже поехала в Диснейленд? – В ту же секунду я понимаю, как зло и мелочно себя веду. Но раз уж эти слова прозвучали, можно и продолжить. – Ты ничего не хочешь мне сказать? Может быть, есть что-то, о чем мне нужно знать?

Я сжимаю губы и внутренне готовлюсь к худшему, но Деймен отвечает, глядя мне в глаза:

– Трина меня не интересует. Мне нужна только ты.

Я смотрю в землю. Очень хочется ему поверить. Если бы все было так просто!

Тут он берет меня за руку, и я понимаю, что все действительно просто. Сомнения мгновенно куда-то исчезают.

– А теперь скажи, что ты чувствуешь то же самое, – подсказывает он.

Я не знаю, что сказать. Сердце так колотится – наверное, Деймену слышно. Я молчу слишком долго. Момент проходит, и Деймен, обняв за талию, ведет меня к воротам.

Он улыбается мне.

– Все хорошо. Я тебя не тороплю. А пока я отведу тебя в класс.

– Так ведь надо идти через учительскую. – Я останавливаюсь и прищуриваюсь. – Ворота уже заперты, забыл?

Он качает головой.

– Ворота не заперты, Эвер..

– Извини, я только что пробовала их открыть. Они заперты.

– Поверишь мне? – с улыбкой говорит Деймен. Я молча смотрю на него.

– Что тебе стоит? Всего несколько шагов? Две потерянные минуты? Все равно ты уже опоздала.

Я смотрю в сторону учительской, потом опять на Деймена и, тряхнув головой, иду за ним к воротам – которые необъяснимым образом оказываются открытыми.

– Я же видела! И ты видел! – Не понимаю, как это получилось. – Я их еще подергала, они ни на дюйм не сдвинулись!

Деймен, смеясь, целует меня в щеку и подталкивает к воротам.

– Иди! И не волнуйся, мистер Робинс опять не в форме, а у учительницы, которая его заменяет, в мозгах туман. Все будет хорошо.

– А ты? – спрашиваю я. Меня снова одолевает паника,

Деймен пожимает плечами.

– А я – самостоятельный человек. Могу делать, что хочу.

– Да, но…

Я замолкаю, сообразив, что он не только номер телефона мне не сказал. Я почти ничего не знаю об этом парне. Как же я могу чувствовать себя с ним так спокойно, так нормально, когда все в нем совершенно ненормально? И только отойдя на несколько шагов, я вдруг спохватываюсь – он же так и не объяснил, что произошло вчера на шоссе.

Спросить я не успеваю – Деймен уже рядом со мной, он берет меня за руку и говорит:

– Мне позвонили соседи. У меня сломалась поливальная установка, и весь двор затопило. Я хотел тебя предупредить, но ты разговаривала по телефону, и я не стал тебя отвлекать.

Я смотрю на наши руки: одна загорелая, другая бледная, одна крепкая, другая слабая. Совсем не подходят друг другу…

– Иди! Я встречу тебя после школы, обещаю. – Он улыбается и достает у меня из-за уха красный тюльпан.

***

Обычно я стараюсь поменьше вспоминать о своей прежней жизни. Не думать о прежнем доме, о прежних ручьях, о прежней семье… обо мне – прежней. Я научилась заранее предвидеть приступы, распознавать знаки: жжение в глазах, внезапную нехватку кислорода, ошеломляющее чувство пустоты и отчаяния. Но иногда это обрушивается без предупреждения, и я не успеваю приготовиться. И если такое случается, то надо просто свернуться в комочек и ждать, пока все пройдет.

Что довольно сложно сделать посреди урока истории.

Мистер Муньос разливается насчет Наполеона, а у меня горло перехватило, живот свело и в глазах щиплет с такой силой, что я бросаюсь к двери, не обращая внимания на вопли преподавателя и хохот одноклассников.

Ослепнув от слез, сворачиваю за угол, судорожно втягиваю ртом воздух. Внутри у меня – пустота, готовая схлопнуться в ничто. Я слишком поздно замечаю Стейшу и врезаюсь в нее с разбегу, так что она хлопается на пол, порвав платье.

– Какого… – Она тупо смотрит на разорванный подол, а потом поднимает взгляд на меня. – Ты, сволочь, платье мне порвала, дрянь, уродина психованная!

Стейша просовывает в дыру кулак, демонстрируя масштаб повреждений.

Жаль, конечно, что так вышло, но мне сейчас не до Стейши. Горе вот-вот сломает меня, и я не могу допустить, чтобы она это увидела.

Стейша хватает меня за руку, пытается встать. Через прикосновение мне передается от нее такая черная и мрачная энергия, что я не могу вздохнуть.

– К твоему сведению, платье было от дорогого модельера! – Она стискивает мою руку, и я чуть не теряю сознание. – Имей в виду, я это дело так не оставлю! Ты горько пожалеешь, что врезалась в меня! Сто раз пожалеешь, что вообще пришла в нашу школу!

– Как Кендра? – Я внезапно выпрямляюсь.

И живот уже не так крутит.

Хватка Стейши слабеет, но она не выпускает мою руку.

– Ты ведь тогда подбросила наркотики в ее шкафчик. Добилась, что ее исключили, ославила ее так, что поверили тебе, а не ей, – пересказываю словами образы, возникшие в голове.

Стейша отталкивает мою руку и пятится назад. Кровь отхлынула у нее от лица.

– Кто тебе рассказал? Ты тогда еще у нас не училась!

Я пожимаю плечами. Действительно, не училась, да разве в этом дело?

– Кстати, это еще не все. – Я наступаю на Стейшу. Душевная буря улеглась, испуг в глазах Стейши исцелил мое горе, как по волшебству. – Я знаю, что ты списываешь на контрольных, воруешь деньги у родителей, одежду в магазинах, крадешь у подруг – считаешь, что тебе все позволено. Я знаю, что ты записываешь телефонные разговоры с Хонор и завела целый архив ее имейлов и эсэмэсок на случай, если она вздумает пойти против тебя. Я знаю, что ты кокетничаешь с ее отчимом – это, между прочим, отвратительно, но и это еще не самое плохое. Я все знаю про мистера Барнса… или Барнума, как его там? Неважно, ты поняла, о ком я. Твой учитель истории в девятом классе? Которого ты попробовала соблазнить? А когда он не клюнул, стала его шантажировать, грозилась все рассказать школьному начальству и его несчастной беременной жене… – Я с омерзением качаю головой.

Как же все это убого, примитивно, в голове не укладывается. Кажется, такого просто не бывает.

Да нет, бывает. Вот она стоит передо мной, широко раскрыв глаза, губы прыгают, никак в себя не придет после того как ее грязные секреты вышли наружу. Мне совсем не стыдно, что я таким образом использовала свой «дар». Я рада видеть, как эта гадина, которая с первого дня меня травила, дрожит и обливается потом от страха. Тоска отступила – так почему бы, черт побери, и не продолжить?

– Рассказывать дальше? А то я могу, поверь. Еще как могу, но ты ведь все это уже знаешь, правда?

Я напираю, делаю шаг вперед, а она пятится.

– Ты что? Ведьма, что ли? – шепчет Стейша, озираясь в поисках помощи или хоть какой-нибудь возможности сбежать от меня.

Мне смешно. Я не признаюсь и не отрицаю. Пусть она теперь два раза подумает, прежде чем снова лезть ко мне.

Но тут Стейша останавливается, расправляет плечи и смотрит мне прямо в глаза.

– Ну и что? Опять выходит – твое слово против моего. – Ее губы кривятся в улыбке, – Как ты думаешь, кому больше поверят? Мне, самой популярной девчонке в классе? Или тебе, ненормальной психопатке?

И ведь права…

Она теребит дыру в подоле и качает головой.

– Держись от меня подальше, уродина! А не то ты очень сильно пожалеешь!

Проходя мимо, Стейша с такой силой задевает меня плечом, что не остается никаких сомнений: она говорит вполне серьезно.

* * *

В столовой я очень стараюсь не таращить глаза, но дело в том, что волосы у Хейвен совершенно фиолетовые. Я даже не знаю, можно это комментировать или лучше не надо.

– Не делай вид, что ничего не заметила. Кошмар, сама знаю, – смеется Хейвен. – Вчера, как поговорила c тобой по телефону, вдруг решила покрасить волосы – сделать, знаешь, такой роскошный медно-красный оттенок, как у Трины. А получилось вот что. – Она хмурится, зажав в руке прядку. – Я похожа на баклажан! Ладно, еще несколько часов потерпеть, а после уроков Трина отвезет меня в Лос-Анджелес, в какой-то знаменитый салон красоты. Туда за год надо записываться, а она как-то ухитрилась добиться, что меня примут. Честное слово, она замечательная, у нее такие связи!

– А где Майлз? – перебиваю я.

Ни слова больше не хочу слышать про замечательную Трину и ее умение всюду пролезть без очереди.

– Майлз учит роль. В любительском театре ставят «Лак для волос», он рассчитывает на ведущую роль.

– Там, вроде, главная героиня – девушка?

Я открываю пакет с завтраком. В пакете обнаруживаются половинка сэндвича, виноградная гроздь, пакетик чипсов и несколько тюльпанов.

Хейвен поводит плечами.

– Он и меня уговаривал попробоваться, но это же совсем не мой стиль. Ну, а где высокий неотразимый брюнет, то бишь – твой бойфренд? – спрашивает она, выкладывая на салфетку очередной кексик с клубничной глазурью.

Я пожимаю плечами. Опять я забыла записать его номер! И не спросила, где он живет.

– Наслаждается самостоятельностью, надо думать… – Я надкусываю сэндвич. – Узнали что-нибудь насчет Эванджелины?

Хейвен качает головой.

– Ничего нового. А посмотри вот на это!

Она задирает рукав. На внутренней стороне запястья намечена маленькая круглая татуировка: змея, кусающая себя за хвост. Рисунок еще далеко не закончен, но на какой-то миг мне кажется, что змея извивается, как живая. Я смаргиваю, и рисунок снова становится неподвижным.

– Я хотела сделать сюрприз. Рассмотришь, когда будет закончено. Вообще-то, я не должна была тебе рассказывать. Я обещала. – Она улыбается, поправляя рукав. – Просто не утерпела! И вообще, не умею я хранить тайны. Особенно свои.

Я смотрю на нее и пытаюсь подключиться к ее энергетике, найти хоть какое-то логическое объяснение, почему мне так не по себе, но ничего не нахожу.

– Обещала? Кому? Что, вообще, происходит?

Я вдруг замечаю, что аура у Хейвен тусклого пепельно-серого цвета и какая-то обтрепанная по краям.

А Хейвен только смеется и показывает, как будто застегнула губы на молнию.

– Потерпи! Чуть-чуть осталось.