Текст книги "Искупление Атлантиды (ЛП)"

Автор книги: Алисия Дэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Глава 8

Тиернан покраснела, когда до нее дошел смысл ее слов, но, к сожалению, ее терпение уже висело на волоске. Она выпила слишком много кофе по пути сюда.

Девушка посмотрела на Бреннана, надеясь, что волосы прикрывают ярко красные щеки. Он либо потерял дар речи, либо старался сдержать смех – вполне заслуженная реакция и в том, и в другом случае, да вот проблему-то это не решало.

– Слушай, – предложила она, – твое проклятие не должно сработать, если я проведу две минуты за этой дверью?

Он перестал улыбаться и нахмурился, посмотрев сначала на нее, а потом на дверь.

– Я не знаю и не желаю рисковать сейчас, когда мы скоро должны появиться на публике. Неужели тебя настолько волнует уединение, чтобы так рисковать?

– Ну, если ты так говоришь… – проворчала она, но потом подумала. – Посейдон не знал о современных технологиях в то время, ведь так?

– Я не понимаю.

Она вытащила телефон и сфотографировала себя.

– Вот, держи это и смотри на мое лицо. Я вернусь через пару минут. А может, и того меньше.

Сунув телефон в его руку, она побежала к двери в ванную.

– Ты можешь беседовать со мной, если тебе нужно слышать мой голос. Смотри на мою фотографию и говори со мной. Ладно?

– Ты выглядишь расстроенной на этой фотографии, – заметил он, когда она захлопнула дверь и спустила джинсы, подпрыгивая на одной ноге.

– Можно и так сказать, – пробормотала Тиернан. Быстренько справив нужду, она вымыла руки и распахнула дверь мокрыми руками, не взяв даже полотенце. Она не желала рисковать. – Вот и я. Видишь, как быстро я управилась? Ты в порядке, верно?

Он медленно поднял голову и его глаза засветились изумрудным огнем, обжигая ее.

– Не знаю, – неспешно проговорил он. – Я не забыл тебя, но фотографии недостаточно. Я начал понемногу забывать о твоем существовании, глядя на твое изображение в этой штуке. Я не считаю, что технологии решат нашу проблему. Кусок металла и проволоки не сравнятся с божьим проклятием.

Она забрала телефон, осторожно разжав его дрожащие пальцы.

– Значит, мы подошли к краю, но не перешли черту, – подытожила она. – Какое облегчение. Женщине нужно хоть что-то делать в одиночестве.

И тут она поняла, что у него дрожали не только руки. Все его тело трепетало, а затем он потянулся к ней. Она без колебаний бросилась в его объятия, и Бреннан крепко обнял ее и прижал к себе.

– Бреннан, мне трудно дышать, – усмехнувшись, сказала Тиернан.

Он немного ослабил хватку и взял рукой за подбородок, приподняв ее голову так, что они встретились взглядами.

– Тогда позволь дышать вместо тебя.

Он опустил голову и захватил ее губы в решительном, едва ли не отчаянном поцелуе. Ее страсть разгорелась, словно лесной пожар; она сжала его плечи, почувствовав, что ноги подгибаются. Важным был лишь его поцелуй и то, с какой жадностью он овладевал ее губами. Все ее тело стало крайне чувствительным после взрыва ощущений. Она хотела прилипнуть к нему, забраться внутрь него, овладеть его горячим, крепким телом, пока не утолит отчаянную жажду.

И внезапно осознав, что трется о его тело, как кошечка, Тиернан отступила от Бреннана, испугавшись глубины своей жажды.

– Бреннан, – прошептала она, Воин осыпал поцелуями ее шею, лицо, губы. Она толкнула его в грудь и позвала его погромче: – Бреннан, прекрати.

Он перестал целовать ее, но не выпустил из объятий, дыша глубоко и прерывисто.

– Я не знаю, переживу ли, если тебя не будет больше пары минут, – наконец, произнес он. – Прости, что лапаю тебя, как желторотый юнец.

Она отрицательно покачала головой.

– Я не знаю, почему это происходит, но я тоже чувствую всю силу нашего воссоединения.

Видя его опасно соблазнительную улыбку, Тиернан почувствовала, что нетвердо стоит на ногах.

– Знай я, что чувства лишат меня самоконтроля, то не желал бы их возвращения. Но ради тебя в моих объятиях я отдал бы все, чем владею. Неужели все в этом мире испытывают такие чувства все время? Как же ты с этим справляешься?

Она постаралась ответить ему, но мешал комок в горле. Она сглотнула и хрипловато произнесла:

– Нет, то есть да. Чувства тоже лишают меня самоконтроля, но у нас есть очень запутанное дело, и…

– Значит нам пора? Я должен переодеться во что-то подходящее для официального приема. Если я не ошибаюсь, мужчины должны быть в смокингах.

Он отпустил ее и надел на лицо маску безразличия, не показывая чувств, которые испытывал совсем недавно.

Ловкий фокус.

Она сама попыталась изобразить безразличие, но сомневалась в успехе, потому что никак не могла успокоиться.

– Да. А куда мы направляемся?

– Миллиардеру-отшельнику, пожертвовавшему полмиллиона долларов и пообещавшему дальнейшую финансовую поддержку, должны были в обязательном порядке выделить номер в этой гостинице, – иронично сказал он. – Как думаешь, это так?

Девушка кивнула, не доверяя своему голосу, и повернулась, чтобы взять телефон со стола. Она улыбнулась, заметив, что Бреннан резко провел рукой по своим волосам.

Он сказал, что отдал бы все, что имеет, только бы держать ее в своих объятиях. Взяв телефон, она почувствовала другое такое знакомое тепло.

Она не могла этому верить.

Портье ответил после первого гудка.

– Чем я могу быть полезен, мисс Баум?

Она ввела его в курс дела.

– Конечно, номер для мистера Бреннана готов. Прислать ли кого-то туда?

Записав номер комнаты, Тиернан поблагодарила портье и повесила трубку.

– Так, переодеваемся у тебя?

– Лукас заказал одежду, подходящую случаю. Соберешь вещи и пойдешь со мной? – спросил он спокойным голосом, в котором слышалось отчаяние. Он почувствовал облегчение, когда Тиернан кивнула и схватила рюкзак.

– Сдается мне, что нам пора на вечеринку, – заявил он. Взяв ее чемодан, открыл дверь и осмотрел коридор, лишь затем позволив ей следовать за собой.

– На вечеринку, – повторила она его слова. – Жду с нетерпением.

Пыталась ли она убедить в этом его или себя?

Бреннан осмотрел незнакомый гостиничный номер, заметив, что кровать стоит совсем рядом с окнами. Взломщикам проще простого разбить стекло и напасть на спящих постояльцев.

Ладно, на этой кровати он не собирался спать.

Тиернан несколько минут сканировала комнату маленьким электронным приспособлением, лишь потом заверив его, что в комнате нет жучков и камер.

«Следовательно, они уверены в его согласии», – думал Бреннан, улыбаясь.

Тиернан моргнула и заметила:

– Ты так страшно улыбнулся. О чем ты думаешь?

– Об ученых, переоценивающих себя.

Она прищурилась, но удержалась от расспросов.

– Ну что же, отвернись хотя бы, пока я одеваюсь, – попросила она, бросая рюкзак на кровать. – Я не думаю, что за это время ты меня позабудешь, ведь так?

Она села на край кровати и сняла туфли.

При виде Тиернан на той кровати, которую только что посчитал для себя неподходящей, все мысли вылетели у Бреннана из головы.

– Что?

Она опустила вторую ногу и раздраженно посмотрела на воина.

– Одежда. Ты. Я. Мы повернемся спиной друг к другу. Это понятно?

– Одежда?

Тиернан вздохнула.

– Ладушки. Что происходит в твоей голове, атлантиец?

Он закрыл глаза, так как по-другому было нельзя. При виде женщины, которую сам Посейдон назвал его, Бреннана, единственной возлюбленной, сидящей на кровати, у воина пропадал дар речи.

Его кровать.

Его женщина.

Он зажмурился и стал гудеть.

– Ты меня пугаешь, но… подожди. Ты хочешь так? Хорошо, Не открывай глаза две минуты.

Он услышал шуршание и представил себе, как она раздевается. Это было выше его сил. Бреннан немного приоткрыл глаза и с удовольствием увидел гладкую, шелковистую кожу на спине Тиернан, надевающей через голову кружевное, сияющее платье рубинового цвета. Расправив складки, она развернулась и увидела, что он не сводит с нее глаз.

– Ты не должен был подглядывать, – упрекнула его девушка.

Бреннан с ней не согласился.

– О такой красоте не мечтали даже Боги. Я никогда не упущу возможность увидеть твое тело, как в одежде, так и без нее.

Он зачарованно наблюдал, как покраснели ее щеки.

– Тебе не нравится слышать, что ты красива?

– Нет, нравится, благодарю за комплимент. Одевайся, или я пойду одна.

Тиернан сложила руки на сильно оголенной груди, едва прикрытой шелком.

– Ты пойдешь в этом? Туда, где полным-полно мужчин? – Он почувствовал незнакомые ему ярость и ревность и захотел ударить кулаком в стену. Или на крайний случай по лицу любого, кто осмелится пялиться на ее грудь и невероятно длинные ноги в этом слишком облегающем платье.

Она возмущенно посмотрела на него.

– Я буду носить то, что хочу. И если ты через две минуты не будешь готов, то я уйду без тебя.

Снова порывшись в сумке, Тиернан достала помаду и красноречиво посмотрела на Бреннана.

– Чего стоишь? Осталась одна минута, пятьдесят пять секунд. Я вовсе не шучу, так что давай, шевелись.

Он поверил ей и стал одеваться.

Лукас достал нужную одежду, так что Бреннан поспешно вынул из шкафа смокинг и оделся, не оглядываясь, чтобы проверить, смотрит ли она на него или нет. Тиернан помогла завязать незнакомый ему предмет под названием «галстук». Пока ее изящные ручки прикасались к его шее, Бреннан обратился к помощи дыхательной гимнастики. Только так он мог сдержаться и не бросить ее на эту манящую кровать, чтобы провести всю оставшуюся ночь, изучая ее великолепное тело.

– Это будет очень долгая ночь, – заметил он, пытаясь задержать дыхание, чтобы не испытывать мучений, вызванных нежным цветочным ароматом ее волос.

– Ты так думаешь? – Она завязала галстук и отступила, восхищаясь делом рук своих. – Пока что у меня был не день, а сплошное удовольствие. Пора на вечеринку? Вампиры, злобные ученые и, возможно, зачарованные оборотни. Что в этом плохого?

Он невесело рассмеялся.

– И, правда, что плохого?

Тиернан посерьезнела.

– Знаешь, пора бы мне перестать говорить подобное вслух. Я искушаю судьбу.

Бреннан просто кивнул. Он знал многое о том, как искушать судьбу, и ничем хорошим это никогда не заканчивалось.

Его ждет очень долгая ночь.

Глава 9

Девон расправил лацканы смокинга, окидывая взглядом гостиничный конференц-зал, ни в малейшей степени не показывая того отвращения, которое он испытывал по отношению к этим корыстным подонкам. К тому же его глаза прикрывали любимые широкие очки с темными стеклами, так что никто не мог разглядеть их выражение. Многие считали, что очки слишком большого размера – это обычное позерство. Он бы предпочел, чтобы они и дальше так думали. Лучше уж это, чем правда. Если кто-то узнает, что он притворяется, то его маскировка перестанет быть такой эффективной.

Пятеро вампиров, которые так долго боролись и столь ожесточенно выступали против любого вида сотрудничества, находились здесь же, чтобы сейчас в полной мере воспользоваться плодами консорциума, когда тот вступил в законную силу.

Интриганы и потребители. Одержимые жаждой власти и слабаки. И то и другое – весьма неприятное сочетание. Они готовы в любую минуту переметнуться на сторону противника, пресмыкаться и заискивать перед более сильным. А уж если упал, мигом вонзят тебе кол в спину.

Открылась дверь, и вошел худший из этой группы. Литтон. Человек. Он, должно быть, патологический безумец. Индивидуум, готовый отдать свой собственный вид монстрам, желавшим поработить их – он действительно был ценным союзником.

А еще он был предателем, за которым велось постоянное наблюдение. Его бы немедленно уничтожили при первом же намеке на вероломные действия, направленные против вампиров, финансирующих его исследования.

Подобострастный таракан спешил к нему, кивая головой. Гримаса страха, смешанного с триумфом, растеклась по его лицу. Девон стиснул зубы, только чтобы стереть усмешку с его лица.

– Доктор Литтон.

– Мистер Девон, я с радостью сообщаю вам, что здесь присутствует мистер Бреннан. Наш щедрый меценат собственной персоной, – сказал Литтон, разве что не потирая ручки, напоминая карикатурную пародию на сумасшедшего ученого из фильма.

– Бреннан. Да, мне известно это имя, – сказал Девон, вспоминая последний раз, когда он видел этого человека, но держа свои мысли при себе. – Ну и что мы можем ему показать за его полмиллиона?

– У нас есть полностью готовая экспериментальная лаборатория, – сказал Литтон, не решаясь встретиться взглядом с Девоном. – Все, как вы сказали.

Один из самых старых вампиров в этой комнате, по сути старейший из тех, что еще бродили по земле, ударил кулаком по столу. Этот называл себя мистер Джонс, хотя как полагал Девон, когда вы настолько древний и могущественный, то можете называть себя, как вам заблагорассудится.

– Мне это не нравится, – сказал Джонс голосом, являвшим собой квинтэссенцию всего темного и неприятного.

Поговаривали, что люди сходили с ума от одного звука его голоса. Литтон не был подвержен его влиянию, но по тому, как тот все больше и больше кланялся и расшаркивался, Девон все больше утверждался в предположении, что человек уже был безумен.

– Почему мы должны тратить время и силы на человека? Мы близки к нашей конечной цели абсолютного порабощения как овец, так и оборотней, – продолжал Джонс, – благодаря одному этому человечишке и его коллегам. У нас нет необходимости выступать в роли дрессированных обезьян.

– Я не в восторге, что вы называете людей овцами, – осмелился сказать Литтон, дрожащим то ли от возмущения, то ли от ужаса, голосом.

– Само собой, – сказал Девон, неожиданно почувствовав себя уставшим от всех этих игр. Он уже давно выбрал этот путь, и один из недостатков этого выбора состоял в необходимости работать с дураками. – У нас все готово?

– Мы готовы перейти к следующему этапу испытаний на людях, – возразил Литтон. – Но для этого нам потребуется больше денег. Намного больше. Мистер Бреннан согласен выделить нам десять миллионов долларов. Просто он хочет убедиться, что игра стоит свеч.

– Мудрый бизнесмен, – протянул Девон. – Умнее среднестатистического человека.

Слово взял еще один из старейших вампиров. Теперь, когда Вараввы не стало, он контролировал большую часть Северо-западного Тихоокеанского побережья. Он называл себя мистером Смитом, то ли как дань уважения мистеру Джонсу, то ли в насмешку над ним.

– Почему бы просто не убить его и не забрать его деньги? Меня не прельщает работать шутом, в этом веке и так этого добра достаточно.

– Мы привлекли к себе внимание, когда вышли из укрытий и позволили овцам узнать, что мы существуем. Гораздо лучше было бы оставаться в тени, как мы делали это вот уже тысячу лет, – прорычал Джонс, обнажая клыки с блестящей на них слюной.

Девон посмотрел на присутствующих, на каждого поочередно, но его взгляд скользнул мимо дальнего угла. Кроме Смита и Джонса, ни один из других вампиров не был готов высказаться и отдать предпочтение тому или иному плану действий.

– Мы готовы двигаться вперед, – повторил Литтон. – Можем ли мы привести его в лабораторию сегодня вечером?

До того как Девон смог ответить, раздался стук в дверь, которая затем открылась, и в дверном проеме появился нервный помощник Литтона.

– Прошу прощения, доктор Литтон? Гм, извините, что беспокою вас, сэр, но у нас есть небольшая проблема.

– Я же вам сказал не прерывать меня, – отрезал Литтон, отчаянно показывая человеку жестами, чтобы тот ушел.

Девон не разделял его точку зрения.

– Проходите, пожалуйста, мистер …?

– Уэсли, сэр. Э, Ваша Светлость, гм, сэр, – лепетал мужчина. Испарина выступила на лбу, и кислый запах страха сочился из каждой его поры.

– Это Уэсли.

– И так, мистер Уэсли, что вы хотели нам сказать?

Лицо человека исказилось, когда он попытался держать в поле зрения и всех вампиров, и своего работодателя.

– Ну, знаете ли, речь идет о мистере Бреннане.

– Что там с Бреннаном? – спросил Литтон пронзительным голосом. – Он здесь, вы же сказали, что он здесь. Вы отдали ему приветственный пакет?

– Да, разумеется, но его там не было. – Уэсли сцепил руки, нервно обводя взглядом стол переговоров. – То есть он был не в своем номере.

Литтон закатил глаза.

– Тогда отведите его в его собственный номер. Что за срочность?

– Мы так и сделали, я имею в виду, что портье направил его в номер, но нас больше беспокоит не то, где он, а с кем, если вы понимаете, о чем я.

Девон вздохнул. От нервной улыбки Уэсли ему захотелось вырвать человеку глотку. Не то что бы он был особенно голоден, или Уэсли очень заинтересовал его. Просто прекратилась бы эта болтовня, ну а уж это того стоило.

– Кто, Уэсли? – сказал он, чтобы предотвратить любые дальнейшие образы быстрой смерти. – Какой спутник мог вас так смутить?

– Репортерша, сэр, – сказал Уэсли. – Мистер Бреннан был с журналисткой, Трэйси Баум, и ей, очевидно, было с ним весьма уютно, если вы понимаете, что я имею в виду.

Человек, смахивающий на грызуна, лучезарно улыбался присутствующим хитрой «давайте-будем-людьми» улыбкой, которой так и не удалось найти свою аудиторию среди нетерпеливых вампиров, которые либо игнорировали его, либо смотрели как на особенно смердящую кучу мусора.

– Это может все усложнить, – сказал Джонс. – Какие у нашего затворника миллиардера могут быть дела с репортерами? Вы уверены, что информация, предоставленная вами относительно этого человека, была точной, Девон?

Девон прислонился к стене и скрестил руки на груди.

– Я всегда предельно аккуратен при сборе информации, Джонс. Именно поэтому я достиг всего того, что имею. Вам не мешало бы об этом помнить.

– Может, она просто его подружка, – сказал Уэсли, голосом, надломившимся на полуслове. – Вы же знаете, как это бывает, просто очередная подстилка…

– Достаточно, Уэсли, – прервал Девон. – Если только вы не хотите выпить с одним из моих друзей? – Он махнул рукой на вампиров, стоящих вокруг стола, и они подались вперед.

– Или стать напитком? – хитро предложил Смит.

Уэсли чуть не сбил Литтона с ног, спеша покинуть комнату, отчего Девон мрачно улыбнулся.

– Влиятельные мужчины в состоянии управлять своими женщинами, – произнес он, зная, что позже будет сожалеть о сделанном замечании. Она уж об этом позаботится. – Если бы были какие-то проблемы, то результаты предыдущей деятельности Бреннана и финансирование были бы главной новостью. Он прекрасно знал, что его первая половина миллиона была предназначена на реализацию идеи полного порабощения, вот почему он выделил эту сумму в первую очередь. Таким образом, эта женщина либо просто его спутница, либо развлечение. В любом случае, не думаю, что она станет проблемой.

– Мне это не нравится, – сказал Смит.

– А вам ничего не нравится, – парировал Девон. – Я установлю за ними постоянную слежку. И если они хоть в чем-то перейдут границы дозволенного, мы схватим их или устраним. Для нас это беспроигрышный вариант. Мы имеем дело с эксцентричным миллиардером, который желает финансировать наши исследования в надежде, что мы даруем ему вечную жизнь, и он останется частью правящего класса после того, как мы придем к власти. Либо он будет работать на нас по своей воле, либо в качестве раба, и станет нашей марионеткой.

– В любом случае, я собираюсь прикончить его, – сказал Джонс, вонзая длинный ноготь в отполированную поверхность стола переговоров и процарапав на дорогой древесине свои инициалы. – Я не испытываю ни малейшей симпатии к этим самонадеянным людишкам.

Девон заметил, как Литтон начал пятиться обратно к двери.

– Вы согласны, доктор?

– Что? Ах, да. Абсолютно. Нам нужны его деньги. Должен идти на вечеринку. Увидимся там.

С этими словами Литтон вылетел из комнаты, совсем как его помощник. Когда дверь за ним закрылась, Девон вздохнул.

– Возможно, мы могли бы воздержаться от разговора в духе «Давайте убьем выскочек-людишек» в присутствии доктора, который контролирует данные исследования, – произнес он, чеканя каждое слово.

– И все же, зачем нам Бреннан? У нас есть деньги, – проскулил один из младших вампиров, молчавший до этого.

– Отлично. Вот вы и заплатите за порчу этого стола, – ответил Девон.

Джонс усмехнулся.

– А теперь ближе к делу: никто из вас не захотел рисковать своими деньгами, чтобы оплатить эти испытания, – заметил Девон. – А зачем это нам, когда есть доброволец, овца с деньгами, готовая предать свой собственный вид?

– Вы просто обязаны стать следующим Прайматором, – сказал Смит. – Я не симпатизирую политикам, но вы рождены для подобной игры. И если мы собираемся в ней участвовать, то лучше уж в одной упряжке с человеком, который сможет толковать правила в нашу пользу. Когда американцы изменили свою конституцию, позволив нашему виду целиком и полностью контролировать Третью Палату, они распахнули двери для абсолютного господства.

– Они, в сущности, легли и обнажили свои шеи, – выплюнул Джонс, обнажив клыки. – Наш долг принять их жертвы.

– Возможно, но никто не становится лидером Праймуса, убивая людей, – сказал Девон. – Отличительной особенностью следующего Прайматора должна стать способность сотрудничать с ними, или его ожидает та же участь, что и двух его предшественников.

– Или ее, – послышался хриплый голос из тени в дальнем углу. – Быть может, на этот раз, Прайматором станет женщина.

Девон улыбнулся, любуясь тем, как шелк цвета шампанского обтягивает изгибы ее тела, когда она вышла на свет.

– Ну, конечно же, Дейдре. Если какой женщине это и может быть под силу, то, несомненно, только тебе, дорогая.

Она шла прямо к нему, не замечая и не обращая внимания на похотливые и любопытные взгляды других вампиров, находящихся в комнате. Он протянул руку, и она взяла ее холодными, как лед, пальцами.

– Потанцуем, любимый? – спросила она, склонив голову на бок и заглядывая так глубоко в его глаза, что он почти задрожал от мертвой безысходности в ее собственных.

– Непременно, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее руку. – Господа, продолжим разговор завтра вечером. До встречи.

Не дожидаясь их согласия, он вышел из комнаты, все еще держа за руку Дейдре. Как только дверь за ними закрылась, она вырвала свою руку и быстро зашагала по коридору.

– Думаешь, тебе удалось убедить их? – спросила она, когда они оказались вне пределов слышимости вампиров, старательно вытирая руку об платье, даже не отдавая себе в этом отчета.

Он пожал плечами.

– Узнаем завтра. Так или иначе, развитие событий не заставит себя ждать.

– Литтон дурак.

– Да, но дурак гениальный. И он нужен нам.

Она остановилась в коридоре, не доходя до света, льющегося из дверей бального зала.

– Не люблю дураков. Нет полной уверенности, что они будут вести себя как должно.

– Он будет, или мы его убьем. Это для тебя достаточно убедительный довод?

– Влиятельные мужчины управляют своими женщинами? Неужели ты действительно так считаешь, вампир? – Льда в ее голосе хватило бы, чтобы заморозить весь мир, хотя он и затронул лишь поверхность той, кем она была и что испытала.

Девону было жаль, но он не мог изменить прошлого. Если бы у него была такая сила, он бы отменил множество поступков как своих, так и чужих. Однако, не только вампиры могут сожалеть. Он извлек этот болезненный урок совсем недавно.

– Ты же знаешь, что я так не думаю, – ответил он в конце концов. – Но у меня так же, как у тебя, есть определенная роль, которую я должен исполнять.

Безжизненная, мрачная улыбка появилась на ее очень бледном лице.

– Тогда, потанцуем.