Текст книги "Искупление Атлантиды (ЛП)"

Автор книги: Алисия Дэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Она ударила Бреннана.

Прямо в живот, в результате повредив руку о стальную арматуру, которую он, видимо, называл мышцами. Воин даже не дрогнул, только смотрел на нее сверху вниз, каждая линия его четко очерченного лица застыла в выражении сильнейшей ярости.

– Тебя могли убить, – он продолжал кричать, хотя стоял прямо перед ней.

– Лучше это, чем знать, что ты будешь забывать меня и нашего ребенка снова и снова, до конца моих дней, – выпалила Тиернан ему в лицо, не думая, не размышляя, не заботясь о том, что говорит. Она действовала на чистых эмоциях, а накипевшие на душе слова невозможно было сдержать.

Все остальное, будто бы, замерло. Люди вокруг них перестали говорить, издавать другие звуки и даже, кажется, дышать. Повисшее молчание угнетало Тиернан, только теперь вспомнившей о присутствующих.

Как ни странно, Аларик вдруг, ни с того ни с сего, рассмеялся. Он стукнул Бреннана по руке, по-дружески, без намека на насилие, исходившего от него несколькими минутами ранее.

– О, это бесподобно. Ребенок? Она тоже беременна? Алексиосу и Грейс еще не представилось возможности сделать такое громкое заявление?

Снова расхохотавшись, жрец продолжил:

– Атлантида превращается в гигантские ясли. Вот как люди, наконец, победят нас. Они превратят наших самых высоко-ценимых воинов, одного за другим, в меняющих подгузники слабаков.

Глаза Бреннана панически округлились, но прежде чем он или Тиернан смогли что-нибудь сказать, Аларик покачал головой и исчез. Просто «раз» и нет. Ни тумана, ни спецэффектов, он просто провалился сквозь землю.

– Неужели он только что…? – Тиернан вертелась, ища жреца, но Аларика нигде не было видно.

– Да, именно так, – вздохнула Райли. – Это одна из его многочисленных раздражающих привычек. В глубине души он хороший парень.

– Очень, очень глубоко, я полагаю, – пробормотала Тиеран.

– Так ты беременна? Ну, я обычно не цепляюсь к словам, но разве вы с Бреннаном не встретились снова только вчера? – Райли старалась как можно более ненавязчиво рассмотреть плоский живот Тиернан.

– Нет, я не беременна. Это было видение, и все. Из будущего. Будущее ведь произойдет не сейчас, так?

– Я полагаю, что вы, возможно, захотите прояснить нам некоторые подробности, – все также тихо продолжал Конлан. Все знали, что это была не просьба. Это, безусловно, был королевский приказ.

Не смотря на это, Бреннан проигнорировал своего принца. Он смотрел только на Тиернан, и лед, сковывающий его глаза, пропал. Растаял. Теперь он смотрел на нее, прожигая насквозь изумрудным взглядом, будто единственное что ему было нужно – сорвать с нее всю одежду и взять ее, прижав к стене.

Она сглотнула, а затем, трепеща, сделала глубокий вдох и посмотрела на Конлана. На Райли. На кого угодно, только не на Бреннана.

– Давным-давно Бог проклял воина, – начала Тиернан, не совсем понимая, как продолжить.

Все молчали так долго, что она начала паниковать. Помощь пришла из неожиданного источника.

– Если бы только воин знал, что проклятье было благословением, – вставил Бреннан.

Плечи девушки резко опустились от облегчения, но прежде, чем она смогла обдумать, как продолжить свой рассказ, Бреннан, схватив Тиернан за плечи, приподнял ее так, что ее ноги оторвались от пола, и поцеловал пылким, страстным, решительным поцелуем. Поцелуем, который сказал ей и всем остальным в комнате, что Бреннан, черт побери, собирается раздеть и овладеть Тиернан позже, проследив, чтобы она насладилась каждым мгновением.

Когда ее колени перестали дрожать, Бреннан отпустил ее. Ошеломленная девушка некоторое время просто стояла.

– Итак, – изрекла она наконец. – Может быть, нам и удастся в этом разобраться.

Бреннан выдал такую волчью усмешку, которая не снилась даже Лукасу, и прежде чем снова повернуться к Конлану, крепко сжал руку Тиернан.

– Позвольте мне поведать вам об очень древнем проклятии и женщине, которая способна спасти меня от него, – сказал Бреннан.

Райли взяла у Конлана сына и подошла к столу, все еще уставленному так и нетронутой едой.

– Давайте поедим, пока вы рассказываете, – предложила она. – У меня предчувствие, что это будет долгая история.

– Как и все самые лучшие истории, – подхватила Тиернан, наконец, осмелившись поверить, что они смогут в этом разобраться. – У меня есть, что рассказать вам. О лисе-оборотне по имени Сюзанна, об ученых, убивших ее, и о том, как Бреннан собирается помочь мне остановить их.

– Бреннан? – Конлан посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом.

– Да, – сказал Бреннан, все еще держа Тиернан за руку. – Я помогу.

Глава 21

Бреннану потребовался час, прежде чем он, наконец, закончил в подробностях рассказывать об основных свойствах и природе проклятия, своей реакции на Тиернан и большей части того, что произошло в Йеллоустоуне. Он опустил определенные части рассказа, которые никого, кроме него не касались, но заметил, как смотрела на него Тиернан. Она знала, о чем умолчал Бреннан, и точно могла угадать, почему он так поступил. Более того, ей пришлось самой кое о чем скрыть, когда Бреннан, считая, что связан обещанием чести, начал признаваться в том, что сам напал на Тиернан в гостиничном номере.

– Когда появился Уэсли, приспешник Литтона, началась такая свистопляска… – прервала его девушка и спокойно дополнила историю Бреннана теми сведениями, которые он предпочел не упоминать. Но она так и не возвратилась к той особой части истории, в которой он обвинял сам себя, и обрывала его на слове пару раз, когда он пытался снова коснуться запретной темы.

– Ты не обязана защищать меня, – в какой-то момент раздраженно процедил он.

Тиернан уперла руки в округлые бедра и смерила его пристальным взглядом.

– Скажи это Аларику, – любезно предложила она, и ярость снова обожгла его при мысли, что Аларик мог причинил ей боль.

И не только ярость, но и что-то более глубокое, связанное с чувством обладания. Ради него она встала у жреца на пути, подвергнув себя опасности. Даже после того как сказала ему, что у них нет совместного будущего.

Прямое доказательство, что он ей не безразличен. Теперь он только должен выяснить, что произошло во время слияния душ, и как-нибудь это исправить. Разрушить проклятие. Убедить Посейдона позволить ему удержать ее навсегда. Взять ее в жены.

– Вы не можете вернуться, – заметил Конлан. – Я имею в виду в Йеллоустоун. Хотя, конечно, также не представляю, как вы можете попасть назад в то время, когда Тиернан еще не вернула тебе способность чувствовать, тем самым приведя в действие проклятие. Но давайте оставим беседу о метафизическом на потом.

Райли, соглашаясь, кивнула, но, не скрывая своего беспокойства, отметила:

– Тиернан, ты даже не можешь быть уверена, что узнала что-либо значимое. Самое меньшее, они будут лгать тебе. Скорее всего, даже попытаются тебя убить.

Тиернан вопросительно взглянула на Бреннана, и он кивнул. Пришло время сказать все.

– Тиернан – Сказительница Истины, – поведал он. – Она обладает потерянным Даром Атлантиды, каждый раз интуитивно чувствуя, когда кто-то лжет.

– Почти всегда, – поправила она Бреннана. – Социопаты [16]16
  Социопат – разновидность расстройства личности, патология поведения которого лежит исключительно в социальной сфере; индивид с патологической неспособностью или нежеланием к адаптации в социуме. В основном значении термин используется главным образом европейскими и американскими психиатрами.


[Закрыть], исключительно самовлюбленные личности, страдающие нарциссизмом [17]17
  Нарцисси́зм – черта характера, заключающаяся в исключительной самовлюблённости. Термин происходит из греческого мифа о Нарциссе, прекрасном молодом человеке, который отверг любовь нимфы Эхо. В наказание за это он был обречён влюбиться в собственное отражение в воде озера и умер от этой любви. Слова «нарциссизм», «нарциссический» и «нарцисс» обычно используются как негативно окрашенные, указывающие на тщеславие, самомнение, эгоизм или просто самовлюблённость. Применительно к социальной группе они могут иногда означать элитарность или безразличие к проблемам других людей.


[Закрыть], и вампиры не подвластны моему… таланту.

– В Атлантиде Сказителей Истины незамедлительно приговаривали к смерти, – произнес, прищурившись, Конлан, угрожающе нависая над ней. По его поведению можно было с уверенностью утверждать, что Тиернан ждет неминуемая смерть в ближайшем будущем. – Я не вижу причины, почему бы не последовать этой традиции.

Бреннан сразу же втиснулся между Тиернан и Конланом, пытаясь выхватить кинжалы, которые оставил в своих комнатах. Убийство принца считалось изменой, наказуемой смертью. Бреннан охотно заплатил бы такую цену.

– Конлан, нет! – воскликнула Райли, поднимаясь со стула.

Тиернан затаила дыхание, но потом рассмеялась и положила руку на плечо Бреннана. Мгновенно волна спокойствия окатила воина, унося с собой его ярость.

– Это туба [18]18
  Туба (итал., из латинского tuba – «труба», англ. Tuba, нем. Tuba, фр. tube) – широкомензурный медный духовой музыкальный инструмент, самый низкий по регистру. Современная модель инструмента была сконструирована во второй четверти XIX века Адольфом Саксом. Туба обладает суровым, массивным тембром, звук тубы трудно интонируемый. Используется в основном в симфоническом оркестре, где ей принадлежит роль басового инструмента в группе медных духовых. Активно используется в духовых оркестрах, сравнительно реже в различных джазовых и эстрадных оркестрах и ансамблях. В качестве сольного инструмента туба выступает сравнительно редко.


[Закрыть]. Вы туба, когда лжете, принц Конлан.

– Туба? – Угрожающее выражение бесследно исчезло с лица Конлана без следа, сменившись шутливым интересом.

– Если понятным языком, то я слышу, как ложь резонирует на своеобразной частоте звуковой волны. Иногда она походит на царапающие классную доску ногти, иногда – на раздраженного петуха, визжащего на рассвете. Ваша ложь похожа на тубу, на которой жутко играл неумеха, – поясняя, она усмехнулась. – Простите, если оскорбила вас, Ваше Высочество.

– Ты оскорбишь меня, только если снова назовешь Ваше Высочество, – усмехнулся в ответ Конлан.

– Это была проверка? – Бреннан пытался сдерживаться, но адреналин, захлестывающий его тело, затуманивал разум.

– Это была проверка, – подтвердил Конлан. – Я слышал истории, что древние Сказители Истины описывали свой Дар, сравнивая его с различной музыкой. Так интересно, что старые предания звучат правдоподобно.

– Звучат правдоподобно? Это случайный каламбур? – Тиернан смеясь сжала руку Брэннана. – Сейчас тебе уже пора успокоиться и отступить, но спасибо, что хотел защитить меня.

Райли резко выдохнула, судя по всему не слишком довольная происходящим.

– Мы еще поговорим, мой дорогой муж, – проворчала она. Ребенок начал плакать, то ли просто проснувшись, то ли почувствовав напряжение, царящее в комнате.

– Я думаю, что принцу Эйдану надоело слушать разговоры, касающиеся планов и стратегий, – заметил Бреннан.

– Я надеюсь, что ему никогда не придется сталкиваться с необходимостью вести подобные разговоры, – тень прошла по лицу Райли, пока она крепко обнимала своего капризничающего сына.

– Абсолютно с тобой согласен, любовь моя, – заверил ее Конлан. – Может, лучше отнести его в более приятное место, а я расскажу тебе все, когда мы закончим.

Бреннан отвернулся, когда Райли подняла голову, чтобы муж поцеловал ее. Тиернан, стоящая рядом, снова сжала руку Бреннана.

После того как Райли попрощалась и ушла, трое оставшихся в комнате уставились друг на друга в некотором замешательстве.

– Я возвращаюсь, – выпалила Тиэрнан. – Если вы попытаетесь держать меня здесь против воли…

– Я иду с ней, – вторил Бреннан, и девушка ослепительно улыбнулась ему.

– Я не пытаюсь тебя остановить, – сказал Конлан, садясь на стул. – Я собираюсь предложить все же составить план действий.

– Например? – Бреннану хотелось пройтись по комнате, но он вынудил себя присесть и усадил Тиернан рядом с собой.

– Конлан, они мучают оборотней и людей. Если они смогут определить, как подчинить своих подопытных навсегда, независимо от того, к какому виду они, испытуемые, относятся, то мы проиграем эту войну прежде, чем вступим в бой. Какой бы план мы не разрабатывали, мы должны удостовериться, что не тратим впустую время.

– Вот план, воин, – сказал Аларик, внезапно вернувшийся назад в комнату и появившийся прямо на стуле напротив Бреннана. – Если ты когда-либо ударишь меня снова, то почувствуешь на своей шкуре, что такое настоящие пытки.

– Я думаю, что с меня достаточно твоих угроз Бреннану, – заявила Тиернан, впиваясь в жреца взглядом. – Прекрати это. Кроме того, не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь, что эти мгновенные исчезновения и появления только раздражают?

Бреннан напрягся всем телом и подготовился к любому ужасному возмездию, приготовленному Алариком, но жрец в следующий миг застал его врасплох тем, что улыбнулся:

– Знаешь, ты мне нравишься, Сказительница Истины, – сказал Аларик.

– Мой Дар все еще не действует с тобой, жрец, – возразила Тиернан, но затем ее глаза расширились, и ответная улыбка заиграла на губах. – Это правда. Я действительно тебе нравлюсь.

– Или я – социопат, – энергия в глазах жреца ярко вспыхнула на мгновение.

– Иногда нам приходит в голову такая мысль, – съязвил Бреннан.

– Достаточно. Давайте решим, что делать дальше, – стукнул по столу Конлан.

– Есть вероятность, что наше прикрытие не раскрыто, – Тиернан пошла в наступление. – Бреннан, по легенде, – эксцентричный богатый парень. У какого же эксцентричного богача нет причуд? Ну пропали мы из их поля зрения. Мы можем притвориться, что были, ах, мы были…

Бреннан спас ее, когда понял, что расцветший на ее щеках розоватый румянец связан с тем, чем именно они занимались прошлой ночью и этим утром. Его член затвердел при воспоминании об этом. Ему пришлось приложить усилие и подумать о чем-то другом, чтобы успокоить свое неистово разыгравшееся либидо. Лишь мысли о ее безупречной коже было достаточно, чтобы превратить его в того, к кому он недавно причислил Аларик – молокососа, юнца. Вот уже более двух тысячелетий ему не приходилось справляться с несвоевременным возбуждением.

– Одно определенно, – сказал Аларик. – Мы не можем позволить вампирам поработить ни тех, ни других. Только не в свете пророчества. Нам нужны союзники. Я боюсь, что нам не обойтись без фэйри.

– Какое пророчество? – Бреннан впервые услышал о пророчестве, в котором говорилось о необходимости в союзниках.

Конлан и жрец обменялись взглядами, на секунду заставившими Бреннана почувствовать себя неловко, словно он был чужаком.

– Сейчас это не важно, – пренебрежительно сказал Аларик.

– Это ложь, – отметила Тиернан. – Большая ложь. Огромная. Хочешь попробовать еще раз?

Конлан наклонил голову, пристально глядя на Бреннана, а не Тиернан:

– Насколько ты ей доверяешь? Она, в конце концов, репортер.

– Я доверю ей свою жизнь, – ответил он без колебания. – После всего случившегося Тиернан и так держит ее в своих руках из-за проклятия.

– Таким образом, у тебя нет выбора, – сказал Аларик.

– Я не хочу другого выбора.

– Я вообще-то здесь, мальчики. Прямо здесь, в комнате. Говорите с хорошим репортером, а не ходите вокруг да около. – Тиернан помахала руками вокруг себя.

Конлан и Аларик снова обменялись взглядами.

– Это Рагнарок [19]19
  Рагнарёк, (Рагнарок, нем. Ragnarök); Гёттердеммерунг(Gotterdammerung) – в германо-скандинавской мифологии – гибель богов (судьба богов) и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.


[Закрыть]. Он снова наступает, – как ни странно, именно жрец решил ответить на ее вопрос.

– Гёттердеммерунг? – изумился Бреннан. – Вы действительно верите в это?

– Гибель Богов? – Тиернан нахмурила брови. – Он говорит правду, но почему жрец Посейдона волнуется по поводу древнескандинавской мифологии? – Она бросила исподтишка взгляд на Аларика. – Это сильно сбивает с толку, верно?

– Просто потому, что примитивные люди попытались распределить свой мир и своих богов по местным пантеонам, не значит, что мир или небеса на самом деле когда-либо следовали этому пути. Вы никогда не задавались вопросом, почему египетская богиня смерти возглавляет вампиров? – ответил Конлан.

– Анубиза? – Тиэрнан произнесла имя с ненавистью, соразмерной с мерзостью, которая убивала и подчиняла тысячи существ на протяжении многих жизней. – Египтянка?

– Она утверждает, что была дочерью-женой Анубиса [20]20
  Анубис (греч.), Инпу (др. егип.) – божество Древнего Египта с головой шакала и телом человека, проводник умерших в загробный мир. В Старом царстве являлся покровителем некрополей и кладбищ, один из судей царства мертвых, хранитель ядов и лекарств. В древнеегипетской мифологии сын Ра. Женой Анубиса в кинопольском номе считалась богиня Баст. Священные животные – шакал, собака.


[Закрыть], – Бреннан скривился, чувствуя, как холодок отвращения ползет по его спине при мысли об этом. – Может быть, важнее было бы выяснить, когда и откуда это новое пророчество берет начало?

– Мы узнали многое, сокрытое ранее, с тех пор как Кили начала работать с пророчеством. Ее дар Чтеца Предметов помог нам найти объекты, скрытые у нас на виду, включая территорию дворца, – сказал Аларик. – Этот свиток был найден спрятанным в пьедестале статуи Посейдона в библиотеке. Постамент защищало серьезное заклятие, Кили потеряла сознание от одного прикосновения к статуе.

– Я уверен, что лорд Джастис был безмерно этому рад, – ответил Бреннан, задаваясь вопросом, сколько воинов оказалось в исцеляющих палатах из-за необузданного желания Джастиса защитить свою возлюбленную. С другой стороны… Он посмотрел украдкой на стоящую к нему вполоборота Тиернан и пришел к выводу, что сам поступил бы так же.

– Но мы должны не только возвратить оставшиеся драгоценные камни Трезубца для возрождения Атлантиды, теперь мы должны принять то, что со временем атлантийцы станут заключать смешанные браки с представителями всех рас, – сказал Конлан. – Пророчество коротко и ясно: “Гибель Богов грядет. Только ребенок, родившийся от всех рас, правящий Атлантидой в будущем, предотвратит это”.

– Кажется, Кили оказывает вам бесценную помощь, ребята, – заметила Тиернан. – Я надеюсь, вы хорошо ей платите.

– За значимость ее открытия о Нерее и Зелии я бы осыпал ее драгоценностями из королевской казны, если бы они принадлежали мне, – пробормотал Аларик.

Тиернан вопросительно подняла бровь, и Бреннан рассказал ей краткую версию:

– Жрецы, как оказалось, могли жениться и иметь семьи в древние времена, таким образом, по-видимому, обет целибата – нововведение. Аларик находит, что это…

– Полезные сведения? – она прервала. – Сказочные новости? Чертовски замечательно, просто подарок судьбы, офигительно прекрасно? Будущее выглядит светлым для тебя, друг мой.

– Будущее будет светлым или темным, со мной или без меня. – Аларик сузил глаза, услышав замечания Тиернан.

– Ты не откажешься от обязанностей жреца ради Квинн, – решительно заявил Конлан. – Не теперь, когда твои люди нуждаются в тебе. Когда мы нуждаемся в тебе.

Аларик посмотрел на принца глазами полными мучительной боли.

– Неужели? Из всех мужчин именно ты пытаешься использовать этот аргумент против меня? После того, как сам был готов отречься от престола ради Райли?

Тиернан кашлянула, привлекая к себе внимание:

– Возможно, мы обсудим судьбу всей Атлантиды и мира позже? Прямо сейчас мы должны возвратиться в отель, или с таким же успехом можно бросить все и сдаться. Нам нужно придумать правдоподобную историю, которая, возможно, избавит нас от проблем, но это не сработает, если мы задержимся здесь надолго.

– Бреннан, решать тебе, – нахмурившись, заявил Конлан. – Ты сможешь осилить эту миссию со всеми новообретенными эмоциями и проклятием, висящим над тобой, как Дамоклов меч [21]21
  Дамоклов меч (лат. Damoclis gladius) – по греческому преданию, сиракузский тиран Дионисий I (конец V в. до н. э.) предложил своему фавориту Дамоклу, считавшему Дионисия счастливейшим из смертных, занять его престол на один день. По приказу тирана его роскошно одели, умастили душистым маслом, посадили на место правителя; все вокруг суетились, исполняя каждое его слово. В разгар веселья на пиру Дамокл внезапно увидел над головой меч без ножен, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия. Так Дионисий, ставший под конец жизни болезненно подозрительным, показал ему, что тиран всегда живёт на волосок от гибели


[Закрыть]?

– Пока Тиернан со мной, я смогу вынести что угодно, – спокойно ответил Бреннан.

– Знаете, так это и начинается. Аларик, безусловно, прав насчет смены подгузников. – Конлан вздохнул и покачал головой.

– Угу. Ты вспомни, я был с тобой, когда ты впервые встретился с Райли, – Бреннан покачал головой.

– Я не беременна, – пискнула Тиернан, вне себя от негодования. – Это было…

– Это мы можем обсудить позже, – уверенно перебил ее Бреннан. – Сейчас мы возвращаемся в Йеллоустоун, чтобы остановить вампиров и их ученых приспешников.

Как по сигналу, они встали из-за стола, и Конлан поклонился Бреннану и Тиернан.

– Держи меня в курсе. Я соберу воинов и пошлю подкрепление, а пока ты можешь рассчитывать только на себя.

– Нет, он не один, я его прикрою, – отрезала Тиернан.

– Судьба всего человечества и сообщества оборотней зависит от тебя, малышки? – Аларик закатил глаза.

Молниеносным движением Тиернан выхватила маленький баллончик из рюкзака и подняла его вверх.

– Эй. У меня есть перцовый баллончик, и я не побоюсь использовать его.

Аларик продолжал смеяться, когда журналистка развернулась и молниеносным движением руки занесла заостренный деревянный кол, остановив его в нескольких дюймах от горла жреца.

– Люди недооценивают меня, – заявила она. – Я этим пользуюсь.

– Люди боятся меня, – парировал Бреннан. – Я этим пользуюсь.

Аларик, забавляясь, переводил взгляд с Бреннана на Тиернан и обратно. Он, наконец, улыбнулся, и деревяшка в руке Тиэрнан полыхнула зеленым огнем. Девушка взвизгнула и отбросила кол.

– Мне плевать, что люди думают обо мне. – Аларик был невозмутим. – Бреннан, пошли со мной. У меня есть кое-что, что может тебе пригодиться.

Глава 22

Воинские инстинкты Бреннана резко обострились, когда водитель из стаи Лукаса, сидящий за рулем лимузина, свернул на подъездную дорожку к отелю.

– Мы на месте, – сказал воин Тиернан, которая во время всей их недолгой поездки сжимала и разжимала кулаки.

– Спасибо, – поблагодарила она водителя. – Поблагодари также Лукаса за то, что встретил нас и предоставил нам машину.

Водитель кивнул, и Бреннан вдруг осознал, что тот не проронил ни слова с тех пор, как они влезли в этот нелепый автомобиль. Бреннан уже было дотронулся до дверной ручки, когда водитель застал его врасплох, неожиданно заговорив:

– Они были моими друзьями. Те, которых забрали и лишили рассудка эти ученые. Они были моими друзьями. Найдите этих ублюдков и позовите нас, когда понадобится помощь, – сказал он, и его голос слишком явно выдавал в нем его волчью сущность.

– Мы найдем их. Даю слово, – пообещал Бреннан.

Водитель встретился взглядом с Бреннаном в зеркале заднего вида и снова кивнул.

– Ты друг Лукаса – твоего слова мне достаточно.

Тиернан положила руку на плечо водителя на мгновенье, а затем открылась дверь, и к ним наклонился посыльный отеля.

– Хотите зарегистрироваться, господа?

Бреннан вышел из автомобиля и протянул руку Тиернан, помогая ей выбраться. А потом так и не выпустил ее руку.

– Нет, мы только что вернулись из небольшой ночной вылазки, – улыбаясь, ответила она. – Отдохнули и теперь готовы заняться делом. Как проходит конференция?

– Все идет очень хорошо, мэм. – Посыльный принял чаевые от Бреннана и поспешил обогнать их, чтоб открыть дверь.

Первым человеком, которого они увидели, войдя в вестибюль, оказался спешащий им навстречу доктор Литтон.

– Похоже, нас разыскивали, – прошептала Тиернан.

– Без сомнения.

– Мистер Бреннан, – крикнул Литтон, проходя по вестибюлю, направляясь к ним. – Мы вас искали. Где вы были? – Спутницу Бреннана он подчеркнуто игнорировал.

Но Тиернан, конечно же, не собиралась оставаться в стороне. Она ослепила ученого своей обворожительной улыбкой.

– О, здравствуйте, доктор Литтон. Мы решили немного прокатиться при лунном свете, но поездка растянулась на всю ночь. Это было так романтично, правда, милый?

Бреннану потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что вопрос был адресован ему, и еще парочка, чтобы стереть с лица дурацкую улыбку, вызванную обращением «милый».

– Поездка была замечательной, – согласился он. – Мы настолько были захвачены… пейзажем… что и не заметили, как объездили все окрестности.

Сузив глаза, Литтон изучал их поочередно немигающим взглядом, будто пытаясь определить, правду ли они говорят или ложь.

Убеждая себя, что так необходимо для прикрытия, Бреннан небрежно привлек к себе Тиернан и так основательно принялся ее целовать, что почти забыл, что они находились в весьма публичном месте. Когда он наконец ее отпустил, что-то мелькнуло в глубинах его сознания – проблеск почти стертого воспоминания, неуловимого, словно лунный свет на морской ряби. Мимолетное видение ее изгибов, сияющих влагой в душе позапрошлой ночью.

Он запомнил ее. И будет помнить ее всегда.

А «почему» так произошло, он подумает позже.

Литтон довольно громко откашлялся.

– Что ж. Да. Очень мило. Но наука никого не ждет, а ведь нам предстоит еще много работы. У нас уже готов необходимый транспорт, так что если вы последуете за мной, мы продемонстрируем вам нечто, что, я уверен, покажется вам очень стоящим вашего времени.

Бреннан поднял одну бровь.

– Нечто, стоящее десяти миллионов долларов?

Бледное, одутловатое лицо Литтона лишилось последних красок, но он все же кивнул.

– Несомненно. Вы будете очень-очень довольны. Пройдем?

Доктор жестом пропустил их вперед, и, когда они повернулись к Литтону спиной, Бреннан взглянул вниз на Тиернан. Она едва заметно качнула головой, но ему стало ясно, что она уловила истину.

Литтон врал. Он вовсе не ожидал, что Бреннан останется довольным.

Когда они вышли через дверь, в которую только что вошли, к ним подъехала пара черных блестящих автомобилей, мерцающих при дневном свете. Они были огромными: не длинными, как лимузин, а высокими и квадратными, словно военные танки. Еще одни нелепые пожиратели топлива. Неужели эти люди не понимают, что нужно беречь планету?

– Хаммеры, – прошептала Тиернан. – Компенсация за маленькие пенисы.

Бреннан не смог сдержать смеха.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – сказал он ей.

Он одарила его таинственной женской улыбкой.

– Это хорошо.

Литтон приблизился к ним и указал на первый из двух автомобилей.

– Мы можем поехать в этой машине, мистер Бреннан, а мисс Баум может присоединиться ко второй группе.

Тиернан судорожно сжала руку Бреннана, и он опустил взгляд на Литтона.

– Она поедет со мной.

Литтон что-то бессвязно пробурчал, протестуя, но Бреннан его полностью проигнорировал. Вместо этого он обошел автомобиль, чтобы помочь Тиернан взобраться на сиденье.

– Благодарю, – прошептала она ему на ухо.

Он сел рядом и закрыл дверь, предоставив Литтону место на переднем сидении рядом с водителем – еще одним головорезом. Этот был сильно накаченный, лысый, с татуировкой на шее, но явно не вампир, учитывая время суток. Может быть, оборотень?

Не успел он задать ему этот вопрос, как Тиернан опередила его.

– Да, – посмотрев на Литтона, ответил парень. – Я член местной стаи этого парка.

Тиернан коснулась тыльной стороны кисти Бреннана и провела по ней пальцем взад-вперед, подавая знак, что оборотень лжет насчет своей принадлежности к стае Лукаса. Интересно. С какой целью он это делал? Они ведь понятия не имели о том, что Бреннан знаком с Лукасом, разве не так?

Но тут ей пришло в голову еще более мрачное предположение. А что если это один из порабощенных оборотней Литтона – его подопытный? Что если он потерял рассудок от того же, чем были заражены и остальные? Бреннан пожалел, что первой посадил Тиернан – теперь она сидела прямо сзади водителя, в пределах его досягаемости, если тот обернется назад. Оборотни очень проворны, даже в стесненных условиях – в этом он не раз убеждался на протяжении веков.

Бреннану просто придется быть еще проворнее. Он коснулся кармана своих джинсов, дабы убедиться, что небольшой пузырек, который дал ему Аларик, еще на месте. Это его секретное оружие, в случае если их… задержат.

Когда оборотень завел машину, и они отъехали от отеля, Литтон обрушил на них поток общих комментариев по поводу местных достопримечательностей, того, что произошло на конференции, и тому подобному. Нервный болтун. Бреннан таких терпеть не мог.

Тиернан нагнулась через Бреннана, чтобы посмотреть в его окно, и, почувствовав на себе теплую тяжесть ее тела, он чуть было не застонал. Воспоминания об их любовных ласках тем же утром не способствовали поддержанию боевой готовности в присутствии известных и потенциальных врагов.

– Взгляните, как тут красиво, – сказала она, указывая на мерцание воды между деревьями. – Может, после конференции уделим немного времени изучению местности?

Она повернула к нему голову, чтобы улыбнуться, и ее уста в этот момент находились от его губ всего лишь на расстоянии вздоха. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как наклониться и стереть эту последнюю преграду. Мимолетное, точно позабытое желание – даже такое короткое прикосновение ее губ могло наполнить темные трещины его души теплым жидким золотом.

Бреннан невольно усмехнулся: да уж, вот бы Вэн посмеялся над ним, если б узнал, о чем он думает.

– Я так понимаю, эта дьявольская ухмылка означает «да», – сказала Тиернан, выпрямляясь и усаживаясь обратно на свою часть сидения. – Я слышала, что водопады здесь просто чудесные.

Литтон, который ранее что-то пробубнил о водопадах, фыркнул, уселся поудобнее на сидении, ссутулился и, наконец, замолчал. Но как бы Бреннан ни ценил тишину, он понимал, что ему нужно что-то предпринять в поддержку их легенды. Он немного наклонился вперед.

– Расскажите мне о лаборатории, доктор Литтон. Я так понимаю, она находится в очень безопасном месте?

Литтон развернулся на сидении.

– Абсолютно безопасном. Нам бы не хотелось, чтобы ваши деньги подвергались какому-либо риску, не так ли?

Он рассмеялся собственной остроте, Бреннан же нахмурился. Литтон уж точно на грани помешательства. Не то чтобы большинство истинных гениев не проявляли признаки зарождающегося безумия, а Литтон в самом деле был гением. Поэтому-то его исследования и открытия в области мозговой картографии и манипуляции химией и деятельностью мозга казались просто поразительными.

По этой причине они все, в конечном счете, тут и находились. Просто сумасшедший ученый, безмозглая репортерша и не очень проницательный миллиардер.

Тиернан взглянула на него, и он осознал, как сильно сжимал ее руку, что, по всей видимости, причинял ей боль. Он сразу же отпустил ее.

– Извините, mi…Трейси, – тихо сказал он.

– Ничего страшного, почти как новая. – В доказательство она пошевелила пальцами пострадавшей руки.

– Мы почти у цели, – сказал Литтон. – Осталось минут двадцать до ворот. Мы устроим вам специальную демонстрацию наших возможностей и экспериментов на сегодняшний день, а также ознакомим вас с нашими планами на будущее. Благодаря вашему финансированию мы ожидаем огромных успехов в самом ближайшем будущем. – Этот мужчина чуть не лопался от самодовольства. – Огромных успехов, – повторил он.

– Ну, вы же у нас гений, – ответила Тиернан с льстивой улыбкой на лице.

Литтон бросил в ее сторону подозрительный взгляд, но Тиернан не перестала улыбаться, несмотря на то, что считала его надменным грызуном. Бреннан был ею впечатлен.

– Да, – ответил Литтон, снова отвернулся и стал смотреть вперед. – Я такой.

Тиернан закатила глаза, а водитель поперхнулся и притворился, что просто закашлялся. Бреннан поднял глаза и встретился взглядом с ним в зеркале заднего вида. Оборотень едва сдерживал улыбку, поэтому наверняка заметил реакцию Тиернан. Бреннан улыбнулся в ответ, приглашая водителя посмеяться вместе.

Никогда не помешает заручиться союзниками. Возможно, оборотень и не станет им активно помогать, но стрелять в человека сложнее, если ты разделил с ним шутку. Этому Вэн его научил. Хотя Кристоф любил повторять Вэну, что как раз за такие шутки можно и пристрелить. Бреннан улыбнулся этому воспоминанию и своей способности находить что-то забавное в чем-то настолько обыденном, как взаимные подтрунивания его товарищей-воинов.

Всю остальную часть пути они сидели в тишине, а Бреннан запоминал все направления и значимые ориентиры, чтобы найти это место снова. По истечении обещанных двадцати минут водитель свернул на аллею, которая через несколько миль превратилась в узкую дорожку. Если бы навстречу им ехал автомобиль, кому-то пришлось бы съехать с дороги в траву и сорняки.

Они внезапно резко повернули, и Тиернан упала на Бреннана. Он воспользовался моментом и обхватил ее рукой, ища любой повод, чтобы прикоснуться к ней. Выражение ее глаз, когда она посмотрела на него, вызвало в нем жгучее желание прикоснуться к ее телу множеством разных способов. К ее обнаженному телу.

– Мы прибыли, – объявил Литтон.

Бреннан отложил мысли о нагой Тиернан на потом – для более тщательного рассмотрения – и принялся изучать огромное, массивное белое здание перед ними.

– Это склад? – спросила Тиернан.

– Мы купили склад и сделали ремонт внутри, – ответил Литтон. – Нам необходимо было большое пространство, которое мы могли бы подогнать под наши особые технические условия.