Текст книги "Искупление Атлантиды (ЛП)"
Автор книги: Алисия Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Глава 10
Каждый мускул в теле Бреннана напрягся, когда его захлестнула первая волна горячей, всепоглощающей ревности. Бальный зал был большим, но толпа давила на него, грохочущие басы музыки усиливали грохот внутри его черепа. Сотни людей, в основном мужчин, смотрели на Тиернан, или, по крайней мере, так казалось ему под воздействием лихорадящих эмоций. Не сводили с нее глаз. Вожделели.
Они должны были умереть. В муках. Медленной, кровавой смертью.
Она сжала его руку, как если бы почувствовала, насколько он близок к полной потери самообладания.
– Это сработает, только если ты успокоишься, – сказала она громко, чтобы можно было услышать сквозь музыку.
– Это, как ты выразилась, сработало бы гораздо лучше, если бы ты была уродиной или носила плащ, покрывающий тебя с ног до головы, – пробормотал он. – Я не отвечаю за свои действия, если кто-нибудь из этих мужчин посмеет прикоснуться к тебе.
– А кто будет отвечать? – сказала она, подшучивая над ним. Звук ее смеха был, как путеводная звезда во тьме его существования, и он предлагал толику так необходимого ему спокойствия.
Его взгляд скользнул с блестящей темной копны ее волос к гладким плечам, задержался на некоторое время на восхитительных изгибах ее груди, едва прикрытой красным шелком платья, а затем перешел к ее женственным бедрам и длинным-длинным ногам, пока не достиг острых носков ее дурацких туфель
– Если нам придется быстро уносить ноги, эти туфли едва ли окажутся полезными.
– Обувь можно и сбросить. А теперь пора тусоваться. Мы должны пообщаться с людьми, – решительно сказала она, осторожно потянув свою руку. – Я останусь на виду, но мне нужно сойти за Трейси Баум. Не будет же репортерша зависать в одном и том же месте со своим бой-френдом, независимо от того, насколько хорошо он выглядит в своем смокинге.
Выражение позабавило его.
– За свои две тысячи лет с хвостиком, меня никогда не называли чьим-то бой-френдом.
Она одарила его ослепительной улыбкой.
– Держись меня, малыш. И каждый день станет для тебя настоящим открытием.
Когда она шагнула вперед, каким-то образом даже не покачнувшись в этих своих туфлях на смехотворно высоких каблуках, он почувствовал, как совершенно незнакомые эмоции заструились по его жилам. Никогда в жизни не испытывал он ничего подобного, даже до проклятия Посейдона, и ему потребовалась целая минута, чтобы понять, что же это было.
Счастье. Хвала всем богам, это было счастье.
Посреди комнаты, полной ученых, замышляющих недоброе, и в окружении вампиров, которые осушили бы его с превеликим удовольствием, стоило им лишь узнать, кто он на самом деле, его эмоции решили совершенно глупо, по-дурацки остановиться на стадии полного блаженства.
Он вдруг понял, что у него что-то с лицом, как будто кожа была странно растянута. Он коснулся своих щек и понял, что улыбается. Снова. С самой их встречи с Тиернан ему довелось улыбаться больше, чем в течение последних двух тысячелетий своего существования.
Она думала, что он выглядит хорошо в своем смокинге.
Он стоял тут, улыбаясь, как дурак, пока рука не коснулась его плеча. Он обернулся, руки автоматически потянулись за кинжалами, которые он оставил в комнате. Трудно было скрыть кинжалы в смокинге, но без них он чувствовал себя беззащитным и брошенным на произвол судьбы.
Маленький человек, одетый в смокинг, стоял там. Тот самый, из телевизора. Чувство собственной важности сочилось из всех его пор.
– Мистер Бреннан? Я доктор Литтон. Так рад, что, наконец, познакомился с вами лично.
Бреннан пожал руку человека.
– Доктор Литтон. Сожалею, что мы опоздали на вашу вечеринку. Мы хотели выкроить немного времени для себя. Конечно же, вы понимаете.
Он поискал взглядом Тиернан, нуждаясь в ней, чтобы успокоить себя, зная, что она по-прежнему в поле зрения. Литтон проследил за его взглядом.
– Ах, да, журналистка. Госпожа Баум. Я не понял, что она с вами.
– Она, несомненно, со мной, хотя я не понимаю, каким образом это может иметь к вам какое-то отношение, – сказал Бреннан резким и угрожающим тоном.
– О, нет, никоим образом. – Литтон попятился на несколько шагов, держа руки перед собой. – Сейчас я должен выступить с небольшой речью, но я поговорю с вами в ближайшее время. С нетерпением жду момента, когда завтра смогу показать вам нашу лабораторию.
– А я с нетерпением жду момента, когда же ее увижу. Мне будет очень интересно узнать, что вы надумали относительно моих десяти миллионов долларов.
Литтон занервничал, отводя взгляд.
– Ах, да. Мы обязательно покажем вам как можно больше.
Бреннан посмотрел вслед удаляющемуся доктору и затем повернулся, чтобы разыскать Тиернан, обратив свое внимание именно туда, где она стояла до этого, как будто она была маяком для его души, указывающим путь домой. В этом своем красном платье она светилась, словно драгоценный камень среди толпы черных вечерних нарядов. Один из мужчин, окружающих ее, что-то сказал, и Тиернан рассмеялась, откинув голову назад. Бренан смотрел на нее, снова и снова удивляясь силе страстного желания, что завладевало им.
Желание сделать ее своей.
На ночь, на год, на целую вечность.
Его.
Он направился к ней, но остановился, когда раздался отвратительно визгливый шум, а затем голос Литтона усиленный электронной акустической системой, забренчал по всей комнате.
– Эта штуковина включена?
Все засмеялись и повернулись к трибуне, а Тиернан стала пробираться сквозь толпу к Бреннану. Он почувствовал давление в груди и понял, что стоял, затаив дыхание, как если бы нуждался в ее присутствие даже для того, чтобы вдохнуть. Она, наконец, подошла, и он притянул ее к себе, отчаянно желая ощущать ее рядом с собой.
– Мне просто не нравится внешность этого человека. Знаю, что это глупо, но я научилась доверять своим инстинктам, – пробормотала она на ухо Бреннану. От этого штаны на известном месте натянулись значительно сильнее.
Сосредоточиться. Он должен сосредоточиться. На миссии, а не на изгибах ее тела. Она говорила о Литтоне.
– Согласен, – сказал он. – Будет интересно увидеть, как твой Дар реагирует на его речь.
Литтон поправил галстук, микрофон и отрегулировал стойку под свой рост.
– А теперь вы меня слышите?
После бессвязных смешков в большинстве своем опьяненной толпы, Литтон продолжил:
– Я знаю, что уже поздно, и нам всем надо отдохнуть перед завтрашним днем, заполненным заседаниями, но я хотел бы воспользоваться моментом, чтобы поприветствовать всех вас на первом ежегодном совещании Международной Ассоциации Сверхъестественной Нейробиологии.
Разрозненные приветственные восклицания раздались от ученых, которые потом выглядели несколько сконфуженными, будто их поймали за чем-то предосудительным.
– Полагаю, в нейробиологии обычно не слишком любят приветственные восклицания, – прошептала Тиернан с улыбкой, тронувшей уголки ее прекрасных губ.
Бреннана отвлекла мысль о дегустации ее рта, и он пропустил мимо ушей несколько предложений. Или минут. Когда он снова обратил внимания на ученых, Литтон завершил свои разглагольствования.
– Захватывающие достижения в области науки на сегодняшний день и на благо нашего будущего. Спасибо.
Все поприветствовали его одобрительными возгласами и зааплодировали, а лоб Литтона вспыхнул ярко-красным цветом, когда он купался в одобрении своих коллег.
– Это не ложь, – сказала Тиернан, хмуря брови. – Он считает, что все, что бы он ни собирался сотворить – захватывающее открытие.
– На благо нашего будущего? – язвительно спросил Бреннан.
– На благо будущего определенных людей. Возможно, одержимых жаждой власти вампиров, на которых он работает. – Она повернула голову, украдкой разглядывая комнату. – И если уж речь зашла об этом, я собираюсь пойти и найти кого-то, кто бы пригласил меня потанцевать. Посмотрим, что я сумею разузнать.
Бреннан услышал низкий рычащий звук и понял, что он шел из его горла.
– Я не могу позволить…
– Позволить? – мило переспросила она. – Извини?
Он проглотил осколки стекла, которые каким-то образом обосновались в его горле, и попытался снова.
– Если ты пойдешь, то это будет очень трудно для меня.
Сострадание смягчило ее лицо.
– Знаю. Проклятие. Но ты должен понимать, что ты не меня хочешь, это всего лишь иррациональная природа проклятия заставляет тебя так думать.
– Нет ничего случайного в Посейдоне или его проклятии, уверяю тебя. Но я сделаю все возможное, чтобы выполнить свою задачу в этой миссии.
Внезапно и совершенно неожиданно она положила руки ему на плечи, встала на цыпочки и легко поцеловала его в губы.
– Я знаю, что ты это сделаешь. Я тоже. А сейчас я иду танцевать. Почему бы тебе не пойти выпить?
– Я не пью, когда… – Он проследил за направлением ее взгляда и увидел в баре Грейс, разливающую напитки. – Решено, я пойду пить, а ты – танцевать с вампиром.
– Захвати стаканчик для меня тоже, ладно? Думаю, мне он не помешает, – сказала она мрачно, прежде чем приклеить на лицо нечто вроде рассеянной улыбки, которая, как он полагал, служила маскировкой.
Бреннан сделал еще один длинный, успокаивающий вдох, прежде чем направиться в сторону бара. У Грейс, должно быть, есть новости. Важные новости. Что-нибудь способное отвлечь его от мысли о Тиернан, танцующей с вампиром.
Тиернан побрела сквозь толпу, даря улыбку и кокетливый взгляд то здесь, то там, стараясь не слушать разговоры между людьми, поскольку это отвлекало. Слишком много позерства, обмана и откровенной лжи сильно действовали ей на нервы, она чувствовала себя так, словно могла спятить, особенно от огромного усилия, которое потребовалось, чтобы поддерживать иллюзию беззаботного спокойствия ради Бренана. Она чувствовала тяжесть его взгляда на себе даже сейчас и надеялась, что Грейс налила ему двойную порцию. Тиернан не рискнула смотреть на него. Он был великолепен в этом смокинге, и она была счастлива уже от того, что не пускает на него слюнки и не падает в объятия, как какая-нибудь грохающаяся в обморок барышня из одного из тех веков, которые он пережил. Он был невероятно сексуальным мужчиной, и этот налет опасности только добавлял ему привлекательности.
Власть, облаченная в вечерние наряды.
Она прислушивалась к разговорам, проходя мимо различных групп людей, стоявших по двое и по трое. Здесь она была не в состоянии заткнуть уши пальцами, независимо от того, насколько сильно ей не хотелось слышать их ложь, поэтому она стиснула зубы и улыбнулась сквозь боль, задевавшую за живое.
Так много лжи.
– А потом он сказал, что моя статья – лучшая из того, что он читал за последние несколько лет, и обязательно будет опубликована.
Ложь.
– У нас с женой очень открытый брак…
Ложь. Большая ложь.
– Литтон гений, но он ненормальный, если вам интересно мое мнение. Я слышал…
Ах. Ну, наконец-то истина. Итак, у хорошего доктора была определенная репутация даже среди своих коллег. Интересно, что они бы о нем подумали, если бы узнали, что он ведет работы по порабощению человечества, которые тайно финансируются вампирами?
Очень странно, что правда начинала походить на сценарий для комиксов, но такова была жизнь в настоящее время. Все плетут интриги с целью завладеть этим проклятым миром; никто не довольствуется тем, чтобы просто дать людям жить.
Людям, и их друзьям, и детям их друзей.
Когда второй человек подряд странно посмотрел на нее, Тиернан поняла, что позволяла слишком многому из того, что думала отразиться на своем лице, и остановилась, притворяясь, что что-то ищет в своей сумочке, давая себе время успокоиться.
Волна холода заставила встать дыбом волоски на ее затылке за минуту до того, как возле ее уха раздался глубокий голос.
– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
Голос звучал так знакомо, но когда она взглянула на бледное лицо вампира, наполовину скрытое крупногабаритными широкими темными очками, то поняла, что ей никоим образом не узнать, почему. Если, конечно, она не спросит его. Иногда прямой подход лучше всего, как любил говорить им один из ее профессоров журналистики.
– Трейси Баум, Журнал «Нейробиология». Разве мы уже встречались сегодня вечером?
Соблазнительная улыбка заиграла по краям его замечательной формы губ. Она вдруг обрадовалась его очкам, которые защищали ее от его очаровывающего взгляда. Высокий вампир с черными волосами до плеч и прекрасным телом, затянутым в черный на черном смокинг, привлекал взгляды многих женщин неподалеку. Вамп, который схватил ее ранее, тоже был высоким и сильным, но это ничего не доказывало. Этого было мало, чтобы убедить ее, что это именно он.
– Боюсь, что нет. Я бы запомнил знакомство с такой прекрасной женщиной, мисс Баум. – Он поклонился. – Но я был бы счастлив исправить данное упущение. Не потанцуете со мной?
Именно этого она хотела – танец с вампиром. Но все-таки она колебалась. Что-то в отношении этого вампира делало ее еще более осторожной, чем обычно.
Он протянул руку, и его улыбка превратилась насмешливую.
– Неужто вы боитесь меня?
Даже признавая, что это было вызов, она не могла сопротивляться.
– Конечно, нет. Я бы с удовольствием потанцевала.
Когда он взял ее за руку и повел на танцпол, она оглянулась, чтобы убедиться, что Бреннан сохраняет спокойствие, и сразу же пожалела, что сделала это. Он пристально смотрел на нее, лицо было напряжено, и даже через весь танцпол и толпу, разделявшую их, она почти физически ощущала его тягу. Если она станцует целый танец с этим вампиром, это будет чудом.
Она вознесла безмолвную молитву, надеясь на чудо.
– Вы знаете мое имя, но вы не сказали мне ваше, – сказала она, улыбаясь своему искаженному отражению в вампирских очках.
Он притянул ее в свои объятия, двигаясь в такт медленной песне, которая оплакивала потерянную любовь и одиночество.
– Приношу свои извинения, мисс Баум. Меня зовут Девон.
– Пожалуйста, зовите меня Трейси, – машинально ответила она, просчитывая в уме возможности. Все так странно. Если бы Девон оказался именно тем вампом, независимо от того, в чем он признается или не признается … ну.
Неожиданно этот танец стал сулить действительно стоящие потенциальные возможности.
Глава 11
– Итак, – сказала Тиернан, отмечая на будущее, что вампиры чрезвычайно холодны на ощупь, даже одетые в праздничное облачение, – хорошая машина.
Девон засмеялся.
– Вам нравится?
– А что тут может не нравиться? Галлардо ЛП560-4[1] не сравнится с бьюиком[2] вашей матери. – Тут до нее дошло, что она сморозила, и девушка внутренне застонала. – Не то, чтобы у вас…
– Была мать?
– Бьюик. Мне проще представить вас с матерью в коляске или в колеснице, которую тащат четверо рабов.
Он снова засмеялся, но на этот раз искренне, а не из чистой вежливости. Затем он закружил ее в вихре танца и поймал точно в нужный момент. Она с огорчением признала, что вампир был довольно хорошим танцором.
– Немногие женщины могут узнать эту машину. Вы автолюбитель или просто очень хороший репортер?
Она не видела причин для лжи.
– И то, и другое.
– Ясно. Тогда я должен вознаградить вас, открыв правду. На самом деле моей матери принадлежал всего лишь один мул, и то предназначавшийся только для использования в сельском хозяйстве. Везде куда было необходимо, благо это было недалеко, она добиралась пешком. За всю свою жизнь она так и не осмелилась уйти дальше пяти миль от фермы. – По мере того как он говорил, его голос становился все мягче, отчего ей вновь захотелось увидеть его глаза. Ее чувства, ощущающие правду, безмолвствовали, но у нее никогда не получалось ничего путного с вампирами, так что это не имело особого значения. – Я бы попросил вас оставить эту информацию при себе. Власть имущая инфраструктура вампиров предпочитает поддерживать мнимую видимость, что все мы родились и выросли, как минимум, аристократами, а как максимум, относимся к королевскому роду.
– Не для печати?
Он улыбнулся ей, и Тиернан споткнулась, сбившись от удивления с ритма. В этой улыбке было настоящее тепло. Девон подхватил ее своими сильными, холодными руками и не отпускал, пока она не восстановила равновесие.
– Вы в порядке?
– Да, все хорошо, извините. Дурацкие туфли, – пояснила девушка, слегка вытягивая одну ногу, чтобы продемонстрировать наглядно.
Когда он скользнул взглядом с ее ступни к ноге и обратно, она с трудом перевела дух. Этот мужчина – этот вампир – был опаснейшим хищником, который должно быть веками, если не дольше, обводил людей вокруг пальца.
И вряд ли она была исключением из правила.
– Вы очень симпатичная, Трейси Баум, – сказал он, наклоняясь ближе и глубоко втягивая в себя воздух. – Ваш запах опьяняет, наводя меня на мысль о том, не может ли ваша кровь быть такой же. Возможно, настало время закончить наш танец, если вы согласитесь сопровождать меня домой?
В голове промелькнула мысль о том, чтобы заполучить сенсационную новость из первых рук, но забравшись в клетку с голодными львами, она так долго не протянет.
– Спасибо, но нет. Мой парень в баре, и мне, правда, нужно вернуться к нему.
Девон посмотрел в сторону бара.
– Ах, да. Затворник и богач мистер Бреннан. Удивлен, что он хотя бы на минуту решился выпустить вас из своих рук.
– Он мной не командует, несмотря на размер его богатства. Мы просто… – она помедлила, подбирая нужные слова – …друзья.
– Потому что мужчины, независимо от того насколько они могущественны, больше не контролируют своих женщин, не так ли? Этот разговор напомнил мне тот, что мне довелось вести совсем недавно, но, конечно же, когда вы проживете столько, сколько я, трудно будет увидеть или сделать что-то необычное, или затронуть в разговоре какую-то оригинальную тему.
Она остановилась и высвободилась из его объятий, вглядываясь в лицо.
– Мне очень жаль. Такая жизнь просто ужасна. Вы никогда не удивляетесь?
Он поднял руку и коснулся плеча, в мимолетной ласке.
– Я редко удивляюсь. Сегодняшний день, так или иначе, является исключением. Вы меня очень удивили. Пожалуйста, поздоровайтесь за меня с Бреннаном.
Прежде чем она успела придумать ответ, Девон поклонился, повернулся и исчез в толпе. Минуту она смотрела ему в след, но затем пара уже знакомых ей рук обняла ее сзади за талию, и она закрыла глаза, откинувшись на теплую, мускулистую грудь Бреннана.
– Это было странно, – сказала Тиернан. – В этом вампире есть что-то особенное. Я очень хочу узнать о нем побольше.
– Уверен, в отношении тебя у него такие же планы, – сказал Бреннан сурово. – Прошу прощения, но я больше ни минуты дольше не мог смотреть, как он тебя обнимает.
Она развернулась и ненадолго прижала его к себе, ощущая, как сильно он нуждался в физическом контакте.
– Потанцуй со мной. А потом поговорим.
Бреннан, наконец, расслабился, когда Тиернан плавно скользнула в его объятия. Хотя он знал, что отчасти тому причиной было проклятие, но ощутил невероятное облегчение, как если бы в тело вернулась часть его сердца. Они двигались в такт музыке как единое целое. Она легко подстроилась под него, как будто они были партнерами по танцам на протяжении веков.
Она ему подходила. Во всех отношениях.
Ощущение было невероятным, но он предпочитал полагаться на знания, а не доверять чувствам. Любовь не могла прийти так быстро, лишь влечение и желание охватили бы его так спешно, словно летя на крыльях. Это проклятие пробудило что-то, должно быть уже дремавшее в его сердце. Один из многих уроков, которые вбивали в головы желторотых птенцов во время обучения, состоял в том, что ни один бог или богиня, ни одно любовное зелье или заклинание, ни один колдун или даже самая мощная ведьма не могут заставить полюбить. Значит, его чувства к ней были подлинными и станут лишь крепче, если они больше времени будут проводить вместе. В любом случае, проклятие не могло заставить опознать Тиернан как его истинную возлюбленную.
Как же тогда он может заслужить эту женщину, когда он – равно как и она, что скорее всего гораздо важнее – всегда будут сомневаться в истинности его чувств к ней? Он крепче обнял ее, а Тиернан прижалась лицом к его груди, так что неповторимый аромат ее волос вновь заполнил все его чувства.
Пропал. Он целиком и полностью пропал.
«Бреннан. Бреннан! Ты что, уснул там?» – Нетерпение Алексиоса просочилось по телепатическому каналу связи.
Бреннан склонил голову в сторону дальней стены танцпола, и Тиернан мгновенно начала двигаться в том же направлении.
«Я здесь. Что ты выяснил?»
«В охране полным-полно вампиров. Гораздо больше, чем нужно для обеспечения безопасности кучки гениев. Они либо ожидают неприятностей, либо планируют устроить их сами».
Бреннан и Тиернан перестали танцевать на краю танцпола и направились в пустой угол.
– Алексиос, – пояснил он, отвечая на безмолвный вопрос в ее глазах.
Она кивнула, но ничего не ответила, выжидая.
«Я бы предположил, что они усилили охрану как минимум для меня. В конце концов, нельзя же позволить богатенькому благодетелю сбежать».
Алексиос молчал так долго, что Бреннан подумал, что тот прервал сеанс связи, но затем воин послал еще одно сообщение.
«Ты был совершенно прав. Нам только что показали фотографии тебя и Тиернан, правда, они называют ее Трейси, так что ее прикрытие не было раскрыто. Позволь заметить, ты должен чувствовать себя польщенным, так как вы двое очень важные персоны, с которых приказано глаз не спускать. Применение силы настоятельно не рекомендуется, но допустимо, если с вами возникнут серьезные трудности».
Основные воинские инстинкты Бреннана дали о себе знать, и только когда Тиернан осторожно взяла его за руку и разжала его пальцы, он осознал, что сжимал обеими руками рукоятки отсутствующих кинжалов.
«Трудности? Да я убью их, если они попытаются прикоснуться к ней, – сказал он Алексиосу. – Я шкуру с них спущу и сожгу на солнце их внутренние органы. Да, для них это может стать проблемой».
«Красочно. Согласен. Поговорим позже. Присмотри для меня за Грейс».
С этими словами Алексиос прервал связь, но не раньше, чем Бреннан почувствовал надвигающуюся угрозу. Алексиос и Лукас столкнулись с чем-то большим и возможно очень, очень плохим. Ему нужно было быть там и помочь.
– Алексиос в опасности, – прошептал он на ухо Тиернан. – Я должен прийти ему на помощь.
– А он просил об этом?
– Нет, но…
– Я понимаю, что ты хочешь помочь своему другу, – сказала она, очень тихо, почти беззвучно. – Но за нами пристально следят, и я не уверена, что ты сможешь выбраться отсюда, не обратив на себя внимание. – Она бросила взгляд из-под длинных темных ресниц в сторону подиума, и он привлек ее в свои объятия, используя этот маневр, чтобы взглянуть туда, куда она указала.
Конечно же, это был Литтон. Он пристально смотрел на них, не утруждая себя тем, чтобы скрыть свое любопытство.
– Добрый доктор ведет себя слишком открыто для ученого, собирающегося пресмыкаться за деньги, – прошептала Тиернан. – Что наводит меня на мысль, что план Б состоит в том, чтобы убить тебя или поработить и прикарманить твои деньги.
– В конце концов, если они соглашаются с моими планами, то получают десять миллионов, – сказал Бреннан. – Если же они поработят меня на уровне сознания, то завладеют всем.
– Сколько ты предположительно стоишь?
Бреннан пожал плечами, больше интересуясь изящным изгибом ее ушка, нежели разговором о деньгах.
– Меня это мало заботит. Когда наш бывший король настаивал, чтобы мы работали с человеческими банками и инвестициями, я последовал приказу. По моим предположениям, на данный момент мое состояние составляет около дюжины.
Тиернан моргнула:
– Дюжина чего? Атлантийских долларов? Морских звезд? Что же вы используете в качестве валюты?
Он улыбнулся ей:
– Нет, в Атлантиде мы не используем валюту. У нас нет такой необходимости. Мои средства исчисляются в американских долларах, хотя конечно у меня есть значительные зарубежные инвестиции.
Она открыла рот, закрыла его и открыла снова.
– Так ты хочешь сказать, что у тебя двенадцать миллионов долларов? На самом деле?
– Конечно, нет.
Тиернан рассмеялась и тяжело выдохнула.
– Вот тебе на! А то я уж думала у меня будут проблемы из-за того, что я зависаю с мужчиной, который гораздо старше меня по возрасту, да к тому же и миллионер. Я ведь не любительница папиков.
Он порылся в своей памяти в поисках подходящего эквивалента, но не смог найти.
– Я не знаю, что означает слово «папик», но у меня не двенадцать миллионов долларов, а примерно двенадцать миллиардов долларов. Может нам еще выпить? Мне нужно перекинуться словечком с Грейс.
Он направился в бар, но остановился, когда понял, что она уже не с ним. Бреннан развернулся кругом, готовый защитить ее от любой опасности, но с ней было все в порядке. Она была в безопасности, но стояла именно там, где он ее оставил, с очень странным выражением на лице. Он направился к девушке, обеспокоенный тем, что она могла быть больна или – если это было возможно для человека, которому присуща такая удивительная храбрость – наконец-то испугалась.
– Тиернан? Тиернан?
– Двенадцать миллиардов долларов? Ты шутишь?
Он изучал ее лицо, пытаясь решить, как лучше ответить. Как всегда, он выбрал самый простой вариант.
– Я редко шучу. Без эмоций, мне всегда было трудно оценить по достоинству комический потенциал большинства шуток.
Она моргнула.
– Ты редко шутишь. Двенадцать. Миллиардов. Долларов.
Тут вдруг до него дошло, и он громко рассмеялся.
– Это больше не проблема. Я могу шутить, когда захочу. Я могу шутить с Вэном.
Тиернан, которая встречала Вена, скептически посмотрела на него.
– Может тебе начать с кого-нибудь полегче. Вэн – комик мирового класса.
– Не пойти ли нам поговорить с Грейс?
– Конечно, веди меня, мистер Двенадцать Миллиардов, – сказала она, еще не оправившись от потрясения.
Перед тем как пройти по танцполу, он рассказал, что передал ему Алексиос.
– Если опасность возрастет, ты выйдешь из этой миссии, – заявил воин категорично. – Это не обсуждается.
Что-то сверкнуло в ее глазах, и изумление исчезло с ее лица, как будто его там никогда и не было.
– Ничего подобного. Даже не надейся, что это не будет обсуждаться. Я ни за что никуда не уйду. Если они беспокоятся, что мы сбежим, значит, мы на верном пути. Теперь все, что мы должны делать, так это продолжить играть заодно, пока не выясним, что можем сделать, чтобы вывести плохих парней на чистую воду и упрятать их за решетку.
Бреннан покачал головой.
– К сожалению, ничего никогда не проходит легко, когда дело доходит до вампиров.
Она улыбнулась.
– Знаю. Вот поэтому-то я тебе и нужна. Я твой тыл.
С этими словами она схватила его за руку и направилась к бару, не оставив ему другого выбора, кроме как следовать за ней.
– Мой тыл, – повторил он, задаваясь вопросом, а не может ли шквал эмоций разрушить разум человека – или Тиернан справиться с этим самостоятельно.
Алексиос выбрал этот момент, чтобы поговорить с ним еще раз.
«У нас добавилось проблем. Лукас должен вернуться в штаб-квартиру стаи. Там было совершено еще одно нападение, и он боится за Хани и малышей. Я собираюсь с ним. Это же его семья в опасности, и ему, возможно, потребуется дополнительная пара кинжалов».
«Я вам нужен?» – спросил Бреннан.
Ради Лукаса и его семьи он бы нашел способ сбежать от сторожевых псов Литтона.
«Нет. Тебе нужно остаться и выяснить, что же, черт побери, там происходит. Я не хочу оставлять Грейс одну. Не говоря уже о том, что Тиернан человек и тоже является мишенью. Люди легко ломаются».
При этой мысли ярость Бренана полыхнула гигантской вспышкой.
«Только через мой труп».
«Встретимся в штаб-квартире Лукаса после приема, если сможешь выбраться. Если нет – мы найдем способ прийти к вам».
Бреннан согласился и закрыл канал связи. Тиернан дернула его за руку, затем приблизила к себе его лицо и поцеловала в щеку.
– Ты это видел? Проныра-помощник Литтона влетел сюда совершенно не в себе. Что-то определенно происходит.
Лицо Литтона покраснело, затем побелело, пока они наблюдали за его энергичным разговором с помощником, а затем ученый бросился вон из комнаты. Уэсли сначала было последовал за ним, затем обернулся и осмотрел комнату, задержав взгляд на Бреннане и Тиернан. Он направился к ним быстрым шагом, но потом споткнулся и застыл.
– Гм, мистер Бреннан, сожалею, что приходиться сообщить, что совещание, которое должно было состояться после этого приема, было отложено. Мы… ну… мы свяжемся с вами в первой половине дня. Доктор Литтон просит, чтобы вы оставались в отеле, так как было сообщено об… э… нападении животного. – Человек сделал глубокий вдох. – Да, именно так. Нападение животного. Здесь вы в безопасности.
– Мы будем иметь это в виду, – сказал Бреннан уклончиво.
– Великолепно. Ну… гм… до завтра.
Человек бросился вслед за своим работодателем почти бегом. Когда он исчез в проеме балконных дверей, Бреннан рассказал Тиернан, что ему сообщил Алексиос.
– Уверена, тебе не надо говорить, что Уэсли тебе нагло врал, – сказала она. – Проблемы в вотчине сумасшедшего ученого, представляешь? Эксперименты снова вышли из-под контроля? Я очень надеюсь, что никто из семьи Лукаса или из стаи не пострадал.
– Я тоже. А сейчас нам надо рассказать Грейс о запланированном, а потом мы можем пойти в наш номер и решить, что делать дальше.
– Наш номер? – Тиернан вздохнула, а затем расправила плечи и усмехнулась. – Да, думаю, так мы и поступим. Ну, с другой стороны, я никогда до этого не жила в одном номере с миллиардером. А на пижаме у тебя есть долларовые знаки?
Бреннан смотрел ей вслед, чувствуя себя так, словно ему сложно было угнаться за этой очаровательной женщиной. Когда она уже была слишком далеко, чтобы услышать его, он, наконец, вспомнил, что нужно ответить на ее вопрос.
– Я не ношу пижаму.
