Текст книги "Одержимость мастера (СИ)"
Автор книги: Алиса Холин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Аж дух захватывало!
Постепенно пейзаж менялся, и вот многоэтажки и городская мелодия остались позади, а мы оказались в царстве старинных особняков, окруженных ухоженными садами да лужайками.
Внезапно Юрек свернул с каменной мостовой налево, и мы покатили по мягкому земляному покрытию. По обочинам дороги стали появляться высокие деревья, похожие на сосны, и мы въехали в лес! Вообще, по правде сказать, я не частая гостья в лесу, еще точнее – никогда там не была. У нас деревья если и встречаются, то жухлая листва сплошь покрыта пылью и копотью. Откинула голову, прикрыла от удовольствия глаза и жадно впитывала лесную свежесть. Если дом биомага находится неподалеку, в этом чудном местечке, то это самый настоящий рай!
Глянула на сосредоточенного водителя, и вдруг в одно мгновение лес перестал меня радовать. Я остро ощутила, что нахожусь совсем одна с неизвестным мужчиной, бог знает где. А что, если своей доброжелательностью он ввел меня в заблуждение? Сейчас заедем подальше, он трясь мне по голове – и прощай, ценные вещи. От разыгравшегося воображения я поежилась в кресле. Успокаивало одно: ценных вещей при мне никаких, своими пожитками разве что бедняков из нашего района заинтересовать могу. Я еще раз глянула на Юрека повнимательнее, но он спокойно продолжал свой путь и даже начал насвистывать какую-то мелодию. Нападать не собирался. Пристыдила сама себя за такие трусливые мысли. Это у нас глядеть приходилось в оба глаза, чтобы не обобрали как липку. А тут такое прекрасное чистое небо, люди сыты и довольны… Нет, здесь, определенно, должно быть все по-другому.
Минут через десять лес кончился, и вдалеке показался величественный, огромный и мрачный замок. Пространство вокруг не было таким ухоженным, как лужайки других богатых домов. Но черт меня побери! Это был самый потрясающий, необыкновенный, непохожий на другие и самый красивый дом из всех, которые я когда-либо видела!
Выглядел он так, словно проектировали его несколько архитекторов: один закладывал фундамент, без которого дом потерял бы устойчивость, другой возводил каменные стены, третий отвечал за множественные островерхие черепичные крыши со стрельчатыми и наборными окнами, а были мастера, которые заботились о прикреплении к башням необычных приспособлений. Все башни, возвышающиеся над третьим этажом, не походили одна на другую: некоторые между собой были соединены горизонтальными прозрачными коридорами-колбами, к одной из них были прикреплены крутящиеся огромные колеса, часовые механизмы, многочисленные шестеренки и поршни. Из печных труб поднимались к небу и в секунду таяли прозрачно-алые и изумрудные испарения.
Все здесь было одновременно инородным по отношению друг к другу, но в то же время было понятно, что этот странный дом представляет собой единый живой организм: все в нем двигалось, крутилось, пыхтело и поскрипывало.
Без магии тут точно не обошлось.
Мы приближались по наезженной дороге прямиком к главному входу, когда над нашими головами промчался крылатый паролет! Необузданный, словно дикий жеребенок, он пронесся над нами к самой высокой башне. Пару секунд парил над ней и плавно приземлился.
– Хозяин прилетел, – пояснил Юрек, останавливая паромобиль возле широкой лестницы со множеством ступенек. – Постарайся не говорить с ним про политику и про покойную жену.
После того как водитель дал дружеский совет, я прониклась к нему еще большей симпатией. Друзей много не бывает, а особенно в таком незнакомом и странном месте.
– Ни политика, ни личная жизнь Яна Макильских меня не интересует, – честно призналась я.
– Вот и отлично!
Своей личностью биомаг интересовал меня меньше всего, но он пригласил меня для работы со своими детьми. Про них мне совсем ничего не было известно.
– А дети?
Юрек приподнял брови и как-то странно на меня посмотрел.
– Думаю, со временем вы друг к другу привыкнете, – выдержав паузу, ответил он и, видно не желая продолжать разговор, заглушил мотор и выскочил из машины. Проворно обежал паромобиль и открыл для меня дверь.
– Леди Мон… – Юрек учтиво протянул ладонь. – Прошу.
Опершись на его руку, спрыгнула с высокой подножки. На душе отчего-то сделалось неспокойно, и, повинуясь инстинкту, я подняла глаза. В стрельчатом окне башенки с красной крышей увидела две детские фигурки. Выражения их лиц на таком расстоянии я рассмотреть не могла, но ясно чувствовала, что дети смотрят на меня. Улыбнувшись пошире, я подняла правую руку и энергично им помахала. Они же в ответ на мое приветствие даже не шелохнулись.
Улыбка сама собой сползла с лица.
– Вот, кажется, наше знакомство и состоялось, – пробормотала я себе под нос. Ну что ж, назад пути нет. Я подхватила подол своей новой зеленой юбки и принялась подниматься по каменной лестнице к массивным резным дверям.
Бабочка встрепенулась, но не улетела.
– Хоть ты не улетай, останься рядом, – прошептала я ей.
С Юреком мы преодолели двадцать четыре ступеньки, и, как только подошли к двери, она перед нами открылась.
Глава 20
Мы оказались в холле.
Здесь царил таинственный полумрак, и мое внимание мгновенно привлек главный источник света: причудливая, подвешенная к высоченному потолку люстра с расходящимися в разные стороны хрустальными веточками с голубоватой подсветкой. На ветвях между прозрачных листьев были прикреплены голуби, бабочки и стрекозы из разноцветного стекла. До того они показались мне настоящими, что кажется, тронь пальцем – и взметнется веселая стайка к самому своду. Я рассматривала, задрав голову, и никак не могла налюбоваться этой красотой.
– Снек, проводи леди Мон в ее комнату, – послышался за спиной голос Юрека, выдергивая меня из оцепенения.
Только теперь я заметила, что передо мной возник высокий пожилой мужчина в черном смокинге. Юрек передал ему мой старенький саквояж.
– Снек, дворецкий. К вашим услугам, – слегка наклонив стриженную под ежик седую голову, произнес он.
– Добрый день, – поздоровалась я и изобразила некое подобие реверанса. – Зовите меня Мон.
– Следуйте за мной, – учтиво проговорил Снек и начал двигаться как цапля. Приглядевшись, я заметила, что дворецкий стоял на механических ногах. Это были не простые протезы. Человек состоял наполовину из механических деталей, собранных из поршней, упругих пружин и трубок, наполненных темно-зеленой жидкостью. Металлические соединения, выкрашенные в черный цвет, сделаны так изящно, не то что наши с папой роботы. Святые угодники! Но подобные эксперименты запрещены законом! Неужели биомаг Ян Макильских так запросто нарушает правила, установленные самим императором? Это что же получается, я теперь автоматически становлюсь сообщницей? Надо этот момент уточнить… Сердце сжалось, а к голове прилил жар от второго недоброго «открытия»: уж не для опытов ли меня сюда пригласили? Пришла единственная здравая за день мысль: «Бежать!» Повернулась к Юреку, но тот уже прощался и закрыл за собой дверь. Поглубже вжавшись в свой болоньевый плащ, на ватных ногах, я последовала за дворецким.
Холл, раскинувшийся по обе стороны от входа, казалось, занимал добрую половину замка. Мы двинулись направо.
– Слева хозяйственные помещения, – пояснил дворецкий на ходу. – А мы следуем на второй этаж, где располагаются спальни, библиотека, кабинет и дальше, в самом дальнем крыле, лаборатория господина Макильских.
В тусклом свете газовых рожков я заметила широкую деревянную лестницу на второй этаж и, не доходя до нее, высокие дубовые двухстворчатые двери.
– А что здесь? – спросила я, когда мы поравнялись с закрытыми дверьми.
– Гостиная, – коротко ответил Снек. – Она заперта. С тех пор, как… не стало госпожи Виолы, мы не ходим туда.
Я догадалась, что речь идет о жене господина Макильских, погибшей около полугода назад при странных обстоятельствах. Собственно, по причине того, что дети остались без матери, меня сюда и пригласили.
– Снек, – позвала я. Дворецкий остановился и взглянул на меня. – Мне бы сначала хотелось познакомиться с близнецами.
Дворецкий кивнул.
– Как вам будет угодно, – проговорил он и продолжил движение. – Я приведу их в кабинет, а потом приглашу вас.
Мы поднялись на второй этаж. Освещение тут стало немного приглушеннее, чем внизу. Коридор, стены которого были обиты резными деревянными панелями, расходился от лестницы в две стороны.
– В восточную часть замка мы не ходим, – строго предупредил Снек, сворачивая налево – как я догадалась, в западную часть замка. – Там находится лаборатория господина.
Живут как в музее: туда не ходим, сюда тоже… Был бы это мой дом – везде бы разрешала ходить! Но вслух произносить свои возмущения не стала. Наши шаги приглушались красным войлочным ковром.
– И что же, он сам следит там за чистотой? – усмехнувшись, спросила я, представляя комическую картинку: Ян Макильских с метлой и тряпками орудует между шкафов с пробирками.
– За порядок отвечают механизмы, которые для этой цели были созданы.
– А… – смутилась я. – Ну да, конечно… Это очень удобно.
Мы прошли пару десятков метров по мрачному коридору мимо библиотеки, нескольких спален и наконец остановились возле двери темно-орехового цвета.
– Ваши покои, – сообщил он и, ловким движением распахнув ее, жестом пригласил меня пройти. Соседняя дверь – спальня близнецов.
Я вошла в залитую солнечным светом комнату. Помещение напоминало мансарду, и, не веря своему счастью, я кинулась к занимавшему целую стену окну. Отсюда виднелась лужайка с деревьями, клумбами и приусадебными постройками, а вдалеке бежала речка. Такая красота, что взгляд было не оторвать. Неужели я каждое утро буду это созерцать?
Дворецкий учтиво прокашлялся, заставляя меня обернуться.
– Я вас оставлю, – сказал он, опуская на пол мой саквояж. – Вы найдете в комнате все необходимое.
– Спасибо, Снек.
Дворецкий довольно кивнул и повернулся к выходу. Так и не успев пересечь порог, он оглянулся и сказал:
– Прошу, не принимайте ничего близко к сердцу. Не забывайте, что они всего лишь дети. Запомните мои слова.
Всего лишь дети… Если честно, странные предостережения сначала от водителя, теперь вот от дворецкого меня порядком насторожили. Мне до сих пор не рассказали о них ровным счетом ничего. Я не знаю, как их зовут, чем они любят заниматься. Я даже не совсем понимаю, в чем будут заключаться мои обязанности. Надеюсь, господин Макильских, как только я его увижу, мне все разъяснит.
В комнате действительно оказалось все необходимое: не широкая, но вполне достаточная для меня кровать, ночной горшок, тумба с тазиком и кувшином для умывания, горелка на прикроватном столике. У окна – письменный стол со стулом. На столе чернильница и несколько листов совершенно белой бумаги. Имелась небольшая, размером с табуретку, печь. Вся в медных заклепках, трубках и круглых стеклянных датчиках со стрелками. А у противоположной стены расположился шифоньер с зеркалом на правой дверце – в полный рост! Я долго крутилась, не могла оторваться от чистого, без искажений, отражения. Смотрела на себя и не понимала, что же сын директора колледжа во мне нашел. Тощая, без особых примечательных выпуклостей, кожа бледная, глаза зеленые, самые обычные, волосы всегда собраны в тугой хвост.
Разместив в двухстворчатом шифоньере свои скромные пожитки, прямо в одежде повалилась на кровать. И когда Снек позовет меня в кабинет? Только почувствовала, что подступает сладкая дрема, как дверь в мою комнату приоткрылась и внутрь влетел голубь.
Я сразу его узнала! Такие же цветные птички сидели на люстре в холле. Выходит, вся живность на хрустальных ветках оказалась живая. Я так и знала! Голубь приземлился на прикроватную тумбочку, заворковал.
Я поднялась и подвинулась поближе, любуясь чудным созданием.
– Нравится? – раздался из тишины вкрадчивый детский голосок.
Глава 21
Судя по мягкому, но немного низкому тембру, голос принадлежал мальчику. Разве мы не в кабинете должны встретиться?
Я повернулась на звук – на пороге стояли две худощавые фигурки: белобрысая девчушка с распущенными волосами ниже плеч, видимо дочь Яна Макильских, и ее мальчиковая копия, только волосы темные и коротко стрижены. Сомнений быть не могло – передо мной близнецы господина Макильских. На лицах ни тени приветливости, ни каких-либо других эмоций. Если бы не знала, что это обычные дети, подумала бы, что ко мне в комнату без спроса и приглашения ворвались суперсложные автоматоны.
Я встала с кровати и подошла к близнецам.
Сзади раздался какой-то шум. Я дернулась от неожиданности и обернулась. Голубь встрепенулся и с прикроватного столика перелетел на туалетную тумбу. Взмахивая крыльями, показывая свои беленькие подмышки, птица цепкими тоненькими красными лапками пыталась удержаться за деревянный край столешницы.
– Что, испугалась? – спросил мальчик.
Неужели господин Макильских не учил своих детей со старшими разговаривать? Я резко повернула голову в его сторону, а у ребенка лицо невозмутимое, словно изо льда высеченное, и глаз с меня не сводит.
И тут зазвенело разбитое стекло – с туалетной тумбы полетела на пол умывальная ваза и разлетелась вдребезги, вместе с неиспользованной водой.
– Нехорошо, первый день в доме, а уже ломаешь наши вещи.
От громкого, лично созданного шума голубь вспорхнул под потолок. Сделал несколько кругов, затем пролетел в опасной близости, едва не коснувшись кончиками перьев моего лица, и приземлился на плече мальчика.
– Никогда не знаешь, откуда прилетит катастрофа, верно?
От ледяного тона мальчика по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Я глубоко вздохнула. Сынок Макильских, значит, умник. А девочка вон помалкивает.
Кто их вообще пустил в мою комнату?
– Оттуда же, откуда и удача? – спросила я и приподняла брови.
Мальчик не нашелся что ответить, и я решила, что раунд за мной. Протянула руку в знак приветствия:
– Зовите меня Мон. И да, со мной можно на «ты».
Мне показалось, что мальчик протягивает в ответ руку, и я уже было почти ликовала от своей победы «по приручению» непокорных детей, но вместо рукопожатия сын Яна Макильских напустил на меня птицу. Размахивая крыльями, голубь угрожающе завис в воздухе. От создаваемых воздушных завихрений мои волосы беспорядочно выбивались из прически. Я вскрикнула и прикрыла голову руками.
Девочка прыснула и захохотала. Звонкий ее смех длился недолго. Девочка быстро успокоилась, зажав рот ручками, и, явно подражая брату, уставилась на меня с серьезным и невозмутимым видом. Голубь вернулся на плечо к хозяину, который, деловито заложив руки за спину, стал измерять комнату шагами. Дошел до шифоньера. Беспардонно раскрыл дверцу и стал разглядывать сложенные мною личные вещи.
– Оу, – манерно протянул он. – И это все? Так папочка тебя пожалел… Ты, как бы правильнее выразиться, из нищих?
Сердце учащенно забилось. Вот о чем меня предупреждали Юрек и Снек! Сейчас мне нужен был вагон терпения, чтобы не дать этому разбалованному мальчишке затрещину! Я быстрым шагом подошла к шифоньеру и захлопнула его.
Мальчик щелкнул языком. Развернулся на каблуках и вернулся к сестре. Все это он делал в такой неспешной театральной манере, что казалось, еще немного – и я не выдержу. Если не награжу затрещиной, то как пить дать – выставлю его из своей комнаты!
– Я себя назвала, а как вас зовут? – сквозь зубы спросила я и уставилась на разбалованного, не знающего границ приличия мальчишку.
– Меня зовут лорд Сиятельный, – заговорил мальчик без тени юмора. – А ее, – он кивнул на голову с длинными волосами, – леди Многоликая. И с нами нужно на «вы». – На последнем слове он сделал ударение.
– Лорд Сиятельный, значит, и леди Многоликая, – проговорила я. – Хорошо.
Раз уж они хотят поиграть, я включусь в игру.
– Тогда расскажите мне, лорд Сиятельный и леди Многоликая, немного о себе, чем обычно любите заниматься?
Мальчик хмыкнул и неспешным шагом подошел ко мне.
– Хорошо, что ты спросила, – сказал он негромко со странной улыбкой. – Дай руку.
Я вытянула вперед руку. «Лорд Сиятельный» схватил и повернул ее тыльной стороной вверх. По невидимой и не слышимой мне команде с плеча мальчика голубь перелетел на мою ладонь. Топчась на месте, голубь острыми коготками защекотал кожу.
– Это Джин. Теперь он будет жить рядом с тобой, – сказал мне «лорд Сиятельный».
– У него есть имя? – удивилась я и невольно улыбнулась, разглядывая сизые переливы на его оперении.
Девочка сунула руку в карман своего муслинового платья с завышенной талией, вынула толстобокое семечко подсолнечника и дала птице. Голубь клюнул подарок, но не улетел. Топтался на ладони, словно вытанцовывал. От вида крылатого чуда меня переполняли нежные чувства. Я даже перестала дышать.
Вдруг голубь замер.
Его шейка резко наклонилась под неестественным углом. И птица рухнула на пол замертво. Сердце несчастной птички перестало биться, а перья и кожа начали разлагаться, раскрывая кровоточащую плоть.
Прямо у меня на глазах!
В моей комнате!
Я вскрикнула и отскочила. С трудом удерживая спазмы в желудке, уставилась на мальчика, потом на девочку. Они смотрели на меня с манерным превосходством.
– Ты сама хотела узнать, чем мы занимаемся… – покачал головой юный злодей.
Ни сожаления, ни раскаяния на его лице я не увидела.
– Отправляйтесь к себе в комнату, – медленно, сквозь зубы приказала я.
«Лорд Сиятельный» склонился в нарочитом глубоком поклоне. Впервые на его лице играла широкая улыбка. Он взял сестру за руку.
– Вы не бойтесь, – сказала девочка, оборачиваясь у самой двери. – С вами он такого не сделает.
– В комнату, – зашипела я.
И близнецы, хихикая, словно ничего ужасного не случилось, скрылись за дверью.
Глава 22
Снек как сквозь землю провалился.
Я прошлась по всему второму жилому этажу, не поленилась и спустилась на первый. Может, дворецкий задержался по делам в какой-нибудь из подсобных комнат. Никого. Пустой оказалась даже кухня. У меня не оставалось других вариантов, кроме как самой найти родителя этих разбалованных детишек.
Снова поднялась по лестнице на второй этаж, прошла до конца коридора к самой высокой двухстворчатой двери – на ту территорию дома, куда Снек строго-настрого запретил заходить. Колеблясь, набрала полную грудь воздуха, потянула на себя большую ручку и шагнула внутрь. В помещении меня обволокла какая-то плотная туманная пелена, сквозь которую кое-где пробивались голубоватые лучи и еле-еле виднелись очертания окружающих предметов. В нос ударил резкий запах химикатов. Нормально дышать и видеть здесь определенно было невозможно. Вдобавок ко всему тут прохладнее, чем в коридоре. Теплый свитер не помешал бы.
Да что ж это за пещера такая? Как можно работать в таких условиях?
– Господин Макильских! – позвала я, осторожно продвигаясь вглубь длинной комнаты мимо высоких стеклянных шкафов, мимо укутанного в чехол кресла, мимо окон, задернутых пыльными шторами. Сердце учащенно билось, прямо разрывалось! Тут бы призракам обитать, а не наукой заниматься!
– Господин Макильских! – отчаянно крикнула я еще раз, стараясь не втягивать носом воздух, но и на этот раз ни призраки, ни сам хозяин замка на мой зов не явились. Подумалось, что наверняка главному биомагу империи есть, что хранить за этими мрачными стенами. Тайн и секретов тут не на одну историю.
И тут моя уверенность пошатнулась. Пробираться дальше по странной и небезопасной лаборатории я не решилась. Не зря же дворецкий предупреждал, что хозяин не любит, когда без спроса проникают на его территорию. Нарываться на неприятности и переходить дорогу самому Яну Макильских все же не стоит. Зря я нарушила запрет. Дождусь, когда появится дворецкий, выскажу ему все мои претензии, и там уже вместе с ним отправимся к хозяину. А сейчас, пока меня не обнаружили, надо поскорее уносить ноги.
К тому же, может, господин Макильских и не тут вовсе? Улетел куда-нибудь на своем паролете.
Развернулась и тем же ходом пошла обратно. Принялась на ощупь искать дверную ручку, но, сколько я ни водила руками по шероховатой поверхности, ручки не было. Не оказалось и двери. Вместо нее – холодная стена из кирпича-сырца. Я попятилась и зацепила локтем какие-то стекляшки. Зазвенело разбитое стекло. Растекающаяся на дощатом полу светящаяся жидкость зашипела и запузырилась.
И тут мой одинокий визит вмиг перестал быть одиноким.
– Что ты тут делаешь? – зарычал биомаг, неизвестно откуда взявшийся и теперь нависавший надо мной точно айсберг. Его темные волосы были распущены и свисали до самых плеч.
Святые угодники!
– Вообще-то вас ищу!
– Снек предупредил, что сюда заходить нельзя? – произнес он так властно, что я невольно поежилась.
– Предупредил, но мне необходимо… – Договорить биомаг мне не дал. Он прошел к стене и провел по ней рукой. Как по мановению волшебной палочки из ниоткуда материализовалась дверь. Мою дрожащую и замерзшую руку схватили и погрузили в крупную горячую ладонь и потянули к выходу. От волнения я затараторила:
– Вы не понимаете, случилось ужасное. Я бы иначе сюда не сунулась, честное слово. Они пришли ко мне в комнату…
Биомаг выпроводил меня в коридор, дверь в лабораторию за нами закрылась. Он выпустил мою руку.
– Значит, с близнецами уже познакомилась, – как-то невесело усмехнулся Ян Макильских.
– Вы знаете, какую выходку они выкинули?
Господин Макильских резко выдохнул.
– Догадываюсь.
– Догадываетесь? И это все? Господин Макильских, я была ко многому готова, избалованные дети, богатый отец, потеряли мать… Ну ладно бы они ваксой мне постель вымазали! Ладно бы кнопки на стул подложили, они убили… убили голубя. Понимаете?
– Для этого я тебя и нанял, – отрезал биомаг и шагнул к двери, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
– Но без вашего участия воспитание детей невозможно! Вы их отец! – вскрикнула я.
– Я участвую – плачу тебе жалованье.
Биомаг ухватился за ручку. Что ж, напором тут своего не добьешься! Я быстро сменила тактику.
– Уделите мне всего секундочку, – попросила я с обманчивой мягкостью в голосе.
Не поднимая на меня глаз, господин Макильских замер.
– Говори, только быстро, – скомандовал он.
– Давайте все вместе поужинаем, или вывезем детей в город, или хотя бы устроим пикник на лужайке перед домом. А еще нам нужно продумать общую тактику, единые требования, поощрения и наказания. И еще… я бы хотела попросить на свою дверь замок… изнутри.
Минуту биомаг все обдумывал.
– Сегодня на ужин придет друг семьи. Вот и поедим… все вместе. Замо́к – не проблема.
Я чуть не подпрыгнула на месте!
Не так уж много детей я перевидала за последние несколько лет, но с его близнецами явно творится что-то неладное. Все по-своему переживают утрату… Но они еще маленькие, не могут, как некоторые, бросить всю свою жизнь, ринуться на другую сторону Алура и кинуться с головой в необычную и даже страшную работу.
– Тогда до вечера! – сказала я, улыбаясь.
Макильских кивнул и открыл дверь лаборатории. Я развернулась и пустилась обратно в свою комнату – опасаясь, как бы близнецы не пробрались и не измазали там все ваксой. Или какие им еще закрадутся дурные мысли в голову. Да и вообще, нужно убрать то, что они после себя оставили. Бр-р-р!
– Мон! – позвал меня биомаг. Я мгновенно обернулась.
Он смотрел на меня исподлобья.
– Никогда. Больше. Не смей. Нарушать. Мои. Приказы.
У меня по позвоночнику пробежали мурашки.
Глава 23
Все же я решила перестраховаться.
Нашла-таки дворецкого во дворе. Попросила его дать распоряжение кухарке, чтобы готовила и накрывала общий стол на всю семью с учетом одного гостя – таинственного «друга семьи».
Дворецкий, мягко говоря, был удивлен. Жидкости в его суставах забурлили, и он с жаром воскликнул: «Да заржавеют все мои механизмы, если господин спустится на ужин!» После страшного случая с женой еду биомагу доставляли в контейнерах прямо в лабораторию. Ни разу с тех пор за общий стол он не сел. Снек с нетерпением ожидал ужина, чтобы стать свидетелем провала моей идеи или же, наоборот, свершившегося чуда. О чем он меня незамедлительно и оповестил.
Мне же тратить время на сомнения не хотелось, до ужина были и другие дела.
Через Снека я собрала близнецов в холле и объявила, что мы отправляемся на прогулку-экскурсию по территории поместья.
Совместной прогулкой я преследовала две цели.
Во-первых, нужно познакомиться с детьми ближе. Как бы обеим сторонам ни претило – близнецы должны привыкнуть ко мне, а я к ним. Когда они поймут, что их выходки по выживанию меня из замка бесполезны, мы, наконец, сможем уделить внимание более интересным вещам, например чтению. Снек упомянул про библиотеку, значит, недостатка в книгах у нас не будет. Ну, или тысячам других занятий. Когда имеются средства, обучение детей – дело выбора. А уж тут, в огромном поместье, моему воображению будет где разгуляться.
Скучать детям господина Макильских точно не придется!
Во-вторых, мне самой было ужасно интересно изучить прилегающую к замку территорию.
Сказала о своем предложении тоном, не терпящим возражений. Видимо, «лорд Сиятельный» и «леди Многоликая» почувствовали серьезность, с которой я к ним обратилась, и… с радостью согласились.
Именно с радостью. К моему несказанному удивлению!
Детей словно подменили. Пока мы спускались с главного крыльца, я тайком разглядывала их лица, пыталась уловить какой-нибудь подвох, ожидала дурацкой выходки. Но ничего подозрительного не обнаружила. Они вели себя очень прилично, даже, если можно так выразиться, идеально. Их глаза светились, а лица сияли, словно мы идем не на прогулку «из-под палки», а на какое-нибудь долгожданное цирковое представление.
– Мы покажем наш двор, – щебетала «леди Многоликая», сбегая по ступенькам. – Уверена, тебе понравится.
– Не сомневаюсь, – ответила я. – Мне еще не приходилось гулять по таким чудесным местам.
– А мы говорили с Августом о том, что ты очень красивая! – неожиданно поделилась девочка и глянула на брата. Тот никакого недовольства не высказал и даже улыбнулся.
– Мне очень приятно. – Я одновременно и смутилась ее откровению, и обрадовалась, что, наконец, узнала имя мальчика. Но решила не останавливаться и, дальше пользуясь добрым расположением, выведать побольше информации. – А как тебя зовут?
– Ева, – ответила она. – Здорово, что ты к нам приехала. Папа тебе тоже рад. Он считает, что ты сможешь помочь ему в одном деле.
Ну еще бы господин Макильских был не рад! Ему над своим воспитанием тоже не мешало бы поработать.
– Правда, а что за дело?
– Да так, пустяк, – отмахнулась Ева.
– Если бы папа хотел, то сам бы все исправил. – Август в упор посмотрел на сестру. Нетрудно было догадаться, что в голосе мальчика послышались нотки обиды. Его настроение вмиг испортилось. Он сжался, сделался таким маленьким, совсем ребенком. Захотелось его пожалеть. Я протянула к его голове руку. Август напрягся и увернулся, а его глаза увлажнились.
– Я хочу сказать… – начала я. – На самом деле… я не до конца понимаю свою роль в вашем доме. У вас в семье что-то произошло, но в конечном счете это не мое дело… Я не собираюсь навязываться вам в друзья… – Я говорила медленно и вдумчиво. – Только вот отвернуться от вас я не могу. Сделать вас чуточку счастливее – несложная задача, главное, чтобы вы сами захотели. Вы можете поговорить со мной обо всем: о папе, о том, что случилось у вас дома… Обещаю все выслушать.
Ева кивнула, а Август вздернул подбородок и по тропинке, огибающей стену замка, прошел вперед нас.
– Август старше меня на семь минут, но иногда он напоминает мне избалованного ребенка. – Она приподнялась на цыпочки и прошептала мне на ухо: – Представляешь, он хочет, чтобы отец однажды взял нас в анклав, чтобы мы своими глазами увидели, из чего он состоит.
– В анклав? – Я напряглась. – Ничего себе детские забавы.
– Ага, представляешь? Но кому нужно это отвратительное место? – Ева взяла меня за руку и повела следом за братом. – У нас дома есть места гораздо красивее. Ты сама сейчас увидишь!
Мы повернули за угол замка и очутились в той низинно-равнинной части участка, которую я видела из своего окна. Здесь, среди зарослей диких кустарников и цветов с толстыми стеблями, было несколько построек, старых и сложенных из потемневшего от времени красного кирпича. Вытянутое одноэтажное белое здание, перед которым на натянутых проводах были развешены простыни, видимо, являлось прачечной. Несколько зданий были необитаемые. Это я поняла по заколоченным окнам и дверям. Повернувшись к особняку большими двухстворчатыми дверями, стояла часовенка. На ней не было опознавательных знаков, кроме нескольких высоких и узких витражных окон. Через них я успела разглядеть алтарь и пару деревянных скамеек. Лучи света пробивались через пыльные стекла, ломались и исчезали.
Водили и показывали дети усадьбу шаг за шагом. Рассказывали «страшные тайны» о заброшенных постройках, о первом хозяине замка, о праздниках, которые проводили тут прямо на лужайке перед домом, куда еще совсем недавно стекалось все высшее общество. Ева делилась об уроках музыки и танцев, ради которых трижды в неделю приезжали к ней учителя из города. И даже о чтении псалтыря. Оказывается, по субботам строгая, но в душе добрая кухарка Анна собирала Августа и Еву в мраморной часовне и вычитывала отрывки о жизни святых людей. А однажды в замок Макильских пожаловал сам император с императрицей Шарлоттой и их маленькими дочерьми.
В основном забавно и мило щебетала без умолку Ева. В результате меньше чем через час мы сделались с ней близкими подругами. Август по рассказам сестры давал лишь уточнения. В целом я была безмерно рада тому, что наши отношения приобрели характер доверия и некоторой стабильности. Происшествие в моей комнате постепенно уходило фоном. Я не посчитала его мрачным предзнаменованием, наоборот. В моем сознании оно осталось чудовищным, странным, но уже каким-то далеким, почти нереальным недоразумением.
За часовней перед нами оказался участок земли, заросший кустами рододендрона и шиповника. Близнецы пробирались через них, пригибая ветки и придерживая, чтобы дать мне возможность пройти по их следам.
Вдруг Август и Ева схватили в охапку кусты на нашем пути и одновременно их раздвинули. Оказались мы на вершине холма. Внизу, насколько хватало зрения, я увидела весь Южный Москинск – как на ладони.
Поистине великолепное зрелище!
Солнце уже висело низко. Его теплый желто-красный свет разливался во все стороны, освещая высокие стеклянные и бетонные здания, лабиринты широких улиц и охватывая неровные линии у горизонта хребтовых пиков Живетских гор, которые растянулись на многие километры к западу от города. Это был город, в котором не действовали законы тяготения. Серебряные вагончики по высоко натянутым над землей струнам сновали от центра к самым окраинам. В воздухе переплывали небольшие паролеты и пассажирские аэростаты. Город расширялся не только вширь, но и ввысь. И он не содрогался от гудения старых котлов и чихания замазученных труб, как это было в Северном Москинске. Атмосфера, царившая над городом, была безупречна.
