Текст книги "Оборотная сторона (СИ)"
Автор книги: Алиса Эльфман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
23. Аня
Я знала, что Алексей сегодня не вернется с охоты, однако весь вечер сидела, как на иголках. Хотелось поскорее увидеть его, убедится, что все в порядке. Именно поэтому, когда во время ужина раздался звонок, я молнией метнулась открывать. Я распахнула дверь, не посмотрев даже в глазок – и удивленно застыла на пороге, увидев, кто стоял на лестничной клетке.
– Миша? – неуверенно спросила я, проверяя, а не иллюзорные ли это последствия этого нервного дня. Последнее время друг со мной почти не общался, и я сильно удивилась, увидев его сейчас.
В коридор вышла мама. Сегодня был один из редких вечеров, когда мы ужинали всей семьей – никто не задерживался на работе или у друзей, но папа остался сидеть на кухне.
– Михаил, – радостно улыбнулась мама, разглядев, кто стоял впереди меня, – Аня, ну что же ты человека в дверях держишь. Проходите-проходите, мы, как раз ужинаем, можете присоединиться, – засуетилась она.
Мои родители знали Мишку уже давно (по-астоящему, в отличие от Леши) и испытывали к нему глубокую симпатию.
– Нет-нет, мам. Михаил зашел буквально на секунду и уже уходит, – быстро сказала я, одновременно бросая "Михаилу" грозные и красноречивые взгляды.
Но он нахальнейшим образом проигнорировал мои знаки и зашел в коридор, не обращая внимания на мое сопротивление.
– Ну почему же ухожу, – возразил он, стараясь не смотреть в мою сторону, – Как раз сегодня вечером я абсолютно свободен и с удовольствием поужинаю с вами. Спасибо за приглашение, Ольга Валерьевна, – произнес с улыбкой он, обращаясь к моей маме.
После этой фразы мои взгляды резко перешли из "грозных" в категорию "убийственных". Однако Радов упорно продолжал их не замечать. О, как же я жалела в этот момент, что не умею поджигать предметы взглядом!
Дело было даже не в том, что у меня не было настроения для общения с друзьями. Просто мне не хотелось, чтобы Мишка лишний раз разговаривал с моими родителями, ведь ему было известно гораздо больше, чем им. Насколько же нужно быть непробиваемым, чтобы не заметить мой хмурый вид! По-моему и слепой понял, что его не хотят видеть. А до моего друга это не доходит.
Следующая фраза, брошенная Мишкой, повергла меня в шок. Ну ладно не заметить сердитых взглядов. Но сделать такую глупость!..
Радов огляделся и после секундного раздумья выдал.
– А что, Ольга Валерьевна, вы еще не начали собираться? Аня говорила, что вы скоро уезжаете и…
Я резко толкнула его в грудь, одновременно открывая входную дверь и выпихивая парня за пределы квартиры. Этим мне, к счастью, удалось прервать череду разоблачительных вопросов, хотя мама все же слышала начало, и на ее лице уже появилось удивление.
– Аня, а о чем это говорил Михаил?.. – недоуменно начала она.
Я в это время успела обуться и, схватив куртку с вешалки, выскочила вслед за одноклассником.
– Нам с Мишей срочно надо… В общем нам пора! – крикнула я находясь уже на лестнице, – Все объясню, когда вернусь, – донеслось до моей мамы с нижних ступенек.
Мишка успел выйти на улицу и стоял возле подъезда, ожидая меня.
– Радов! Ты, ты… – начала я, задыхаясь одновременно от ярости и от бега по лестнице, – Ты совсем дурак, что ли? – грозно закончила я. То есть хотела грозно, а получилось как-то жалобно.
– Извини, пожалуйста, – "дурак" широко улыбнулся и сделал трогательные глаза.
И тут до меня, наконец, дошло…
– Так ты что… – я пораженно выдохнула, – Ты сделал это специально! – возмутилась я.
Напускная виноватость исчезла с Мишкиного лица. Оно стало серьезным и даже немного злым.
– А что мне еще оставалось делать? – огрызнулся он.
– Что значит – "Что делать"? Я думала ты мой друг! А ты не смог даже держать язык за зубами в присутствии моих родителей! Ты поступил глупо и подло! А мне придется разгребать последствия! – из меня сыпались обвинения, но увидев, что их цель не проявляет признаков раскаянья, я замолчала, – Зачем. Ты. Это. Сделал? – мой голос стал холодным и требовательным. Ярость, питавшая меня все это время, закончилась, словно перегорев.
– А что мне еще оставалось делать, – повторил Мишка, но уже не вопросительно, а скорее устало, – Ты собралась сбежать с тем парнем и… Я чувствую, что он опасен! И я не мог допустить, чтобы ты…
– С каким еще парнем? – спросила я с деланным равнодушием. Но внутри все сжалось от холодного предчувствия. Неужели он догадался? Но… Как?
– С тем самым, – буркнул Мишка, – С которым ты сегодня ушла после уроков!
Я чуть не рассмеялась от облегчения.
– Андрей? Ты, что Радов головой стукнулся? Никуда я не собираюсь с ним сбегать! И поверь мне, – добавила я, увидев сомнения на лице друга, – Он нравится мне гораздо меньше, чем тебе.
– Но… Зачем ты тогда… Сегодня?
– Это не твое дело, – недовольно прошипела я, – Не лезь в мою жизнь!
– Я беспокоился… Ты в последнее время изменилась. И совсем не в лучшую сторону, – грустно сказал он.
– Спасибо за беспокойство, – промолвила я с ядовитой усмешкой, – Однако будет лучше, если ты займешься своими проблемами. Мне не хочется все время разбираться с последствиями твоей паранойи!
В глазах когда-то моего лучшего друга сверкнула боль, как будто его ударили.
– Но… – начал был он.
– У меня все хорошо, – отрезала я, – Еще раз спасибо за заботу. Я в ней не нуждаюсь.
Ответа не последовало. Я устало закрыло глаза, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшим гневом. А когда снова их открыла, рядом не было никого.
Я присела на скамейку рядом с подъездом и… разрыдалась. Что же я наделала?! Зачем сказала столько гадких и злых слов? Пусть Мишка поступил глупо, но ведь сделал он это, потому что тревожился обо мне. А я поступила, как последняя дрянь…
Хотя… Это все было так странно. Ведь раньше я никогда не выходила из себя. Что такое со мной твориться? Может во мне уже проснулась яростная натура оборотня? Или…
А собственно, что "или"? Все должно быть очень просто… Но я все равно вела себя очень-очень плохо. Миша не заслужил такого обращения.
А с другой стороны… Может и к лучшему, что все так случилось? У меня осталось слишком мало времени в этом мире, а друзья… друзья – это всего лишь люди, которых я смогу забыть. Рано или поздно. Да, это жестоко, но по-другому нельзя. Это правильно… Рита уже и так отдалилась от меня. Может и Мише будет проще забыть меня, после сегодняшней ссоры.
Я встала со скамейки и решительно вытерла слезы.
– Я буду сильной, – прошептала я, – И никто – ни друзья, ни враги – больше не заставят меня плакать. Клянусь, – негромко добавила я, сжав ладони в кулаки так, что побелели костяшки.
– Пусть жизнь идет, как должна. Пусть даже судьба будет наносить мне удар за ударом. Я буду сильной, – продолжала шептать я свое заклятие, – И ничему и ни кому не удастся сломить меня вновь. Не в этой жизни…
* * *
Я не знала, что мне делать и куда идти. Домой? Мне сейчас совсем не хотелось объясняться с мамой… Леша далеко. Остается один единственный человек, с которым я могу откровенно поговорить.
Рита. Да, она изменилась, но, по крайней мере, я не обижала ее, в отличие от Миши.
Сотовый остался дома, и возвращаться за ним я не стала, а просто отправилась к Рите. И, возможно, моя "новая" – изменившаяся – подруга, была единственным человеком (а человеком ли?), который смог бы понять. Я видела это в ее глазах – боль от того, кем приходиться быть. И сейчас я в первый раз задалась вопросом: "Кем на самом деле была Рита, если не хотела раскрывать это даже подруге-оборотню"? Это может означать только то, что ее тайна намного страшней моей. Но неужели Рита не понимает, что я все равно пойму и приму ее, какие бы секреты она не хранила? Да будь она хоть вампиром, мне плевать! А может… Нет, Рита точно не вампир. Я уверена в этом. И тем более, вряд ли бы она стала молчать об этом. Нет-нет, ее тайна заключается в чем-то другом…
Ох, я, наверное, жуткая эгоистка! Иду жаловаться на собственные проблемы, которые, может, и яйца выеденного не стоят. Но в глазах Риты я видела настоящую боль. Боль человека, который уже не надеется когда-нибудь стать счастливым.
Я все решила. Да, я действительно поговорю с Ритой, но не о своих проблемах, а ее. И сделаю все что угодно, но заставлю ее все рассказать. И постараюсь помочь. Обязательно.
До дома подруги я почти что бежала. Пролетела все лестницы до пятого этажа, не став дожидаться лифта. Добравшись до двери квартиры, я принялась одновременно стучать и нажимать на кнопку звонка. Через пару минут мне открыла Рита.
В мешковатых шортах и футболке фигура девушки казалось еще тоньше, а короткие растрепанные волосы делали ее похожей на эльфенка. Ох, похоже, я ее разбудила. Странно, неужели Рита легла спать в… половине девятого!?
– А-а, – зевнула подруга, но посмотрев на меня – моментально проснулась, – Ань, что случилось? – встревожено спросила она, – Выглядишь так, будто за тобой стая оборотней гонится!
– Со мной все в порядке! – соврала я, – Может, ты меня впустишь?
– Проходи, – подвинулась Рита и, когда я зашла, закрыла дверь, – Так все-таки, что случилось?
Я глубоко вздохнула, чтобы успокоить сумасшедшее сердцебиение.
– Рит, я недавно подумала и поняла, что ты не в порядке. И, похоже, это случилось из-за меня.
Рита отрицательно покачала головой и уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но я перебила ее.
– Ты должна мне все рассказать, – и добавила, – И мне не важно, кто ты и что ты. Прежде всего, ты моя подруга, и я хочу помочь тебе.
– Ты ничем не сможешь помочь, – возразила она.
– Все равно, ты должна со мной поговорить. А там посмотрим, – решительно произнесла я.
Рита устало опустилась на диван. Я присела рядом.
– О чем ты хочешь говорить? – спросила она. Ура! Кажется, мне удалось ее убедить.
– Кто ты?
– Я – пифия.
Я нахмурилась, вспоминая.
– Это что-то, касающееся древней Греции?
– Не совсем. Мы когда-то действительно жили том, но… Это не продлилось долго.
– Ты можешь рассказать мне больше?
– Девушки из нашего народа были прорицательницами в храмах. К нам приходили цари, купцы и просто богатые люди, желающие узнать свое будущее…
– Я что-то слышала об этом. Но разве видения вызывал не наркотический дым?
Рита слабо улыбнулась.
– Да, дым и вправду был. Но жгли на самом деле безобидные благовонья.
Я непонимающе покачала головой.
– Но зачем тогда это делали?
– Для маскировки. У любого чуда должно быть объяснение, иначе люди начинают бояться.
– Ну и пусть себе боялись.
– Нет. Обычно люди стараются уничтожить то, что их пугает. Вспомни средневековую охоту на ведьм.
– Так вы предсказывали будущее и…
– Ты должна знать кое-что. Пифии, мы не просто предсказываем то, что будет. Мы знаем все. Для нас не существует тайн. Прошлое, настоящее… Будущее, конечно. Свои жизни, чужие… Вся жизнь – заранее прочитанная книга.
Я в шоке посмотрела на нее.
– И ты, что – все-все знаешь? Обо всем?
– Да.
– Но почему ты не хотела мне рассказывать? Я думала…
– Что я какой-нибудь ужасный монстр, – понимающе кивнула Рита, – На самом деле, нам нельзя о себе никому рассказывать.
– Что теперь с тобой будет? – испуганно прошептала я. Насколько я успела понять, в магическом мире строго наказывают за не соблюдение тайны.
– Да ничего, – отмахнулась Рита, – Я теперь сама по себе и никому не подчиняюсь.
– Что значит – сама по себе?
Рита пожала плечами.
– То и значит. Раньше меня пытались контролировать и на Земле, но больше они сюда не сунуться…
Я действительно не понимала.
– Кто не сунется? Почему?
Рита вздохнула.
– Мои настоящие родители-пифии. Я… я совсем не похожа на них, мы рассуждаем по-разному, хотим разного. Они давили на меня все время, пытались приобщить к своим принципам. Пока мне все это не надоело, – Рита сделала паузу, – И тогда – я покинула свое тело и ушла на Землю.
– Но… Но, – я нервно сглотнула, – Ты не… Я хочу сказать, ты не похожа на призрака.
Рита усмехнулась.
– А я и не призрак.
Я непонимающе покачала головой.
– Я заняла тело одной девушки, – начала Рита, – Ее собственный дух уже ушел к тому времени, и я фактически оживила пустую оболочку. С тех пор приходилось притворяться ей. И это мне неплохо удавалось… Пока ты не начала Обращаться.
– Прости, – виновато произнесла я, – Но я правда не понимаю, причем здесь я?
– В этом нет твоей вины, хоть это действительно происходит из-за тебя, – возразила Рита, – Это не так-то просто понять… Хотя я, кажется, уже говорила об этом. Ты создание тьмы, я тоже… Подобное притягивает подобное. И… Мои силы просыпаются рядом с тобой.
– Значит, это все-таки моя вина, – печально подтвердила я.
– Нет-нет. То есть… В любом случае, это… Все, что сейчас происходит не зависит от твоих или моих желаний. Остается только смириться, следовать своей судьбе.
– Нет, – прошептала я.
– Что?
– Нет, – повторила я уж громче, – В наших силах все менять. Мы должны не идти в слепую, а выбирать дорогу с открытыми глазами.
– Возможно, это действительно так… Только для тебя. А для всех остальных, в том числе и меня – все прописано… Но даже ты не всегда сможешь делать правильный выбор.
– О чем ты? – поморщилась я, – Можешь говорить ясней.
– Не могу, – насупилась Рита, – Однако ты действительно особенная. Ты сама можешь менять течение жизни, к сожалению не всегда осознанно.
Я хотела было расспросить ее поподробней и замолкла на полуслове. Ведь я собиралась поговорить о Ритиных проблемах, а в результате все перевожу на себя. Это не правильно. Нельзя быть такой эгоисткой.
– Хорошо, – мягко произнесла я, – Прости, я… Я это зря. Давай поговорим о тебе. Я ведь, собственно, за этим и пришла.
– Спасибо, – улыбнулась она, по-моему, это была первая искренняя улыбка за последнее время, – Я рада, что смогла поговорить. Но этого было достаточно. Я хочу помочь.
24. Рита
Да, я помню о том, что говорили мои «любимые» родители. Но теперь мне плевать. Аня слишком хорошая, а я… Ведь думала раньше только о себе: как бы пореже использовать дар, не раскрывать тайну, чтоб не наказали. И даже когда я узнала, кем девушка была на самом деле, я в первую очередь подумала о своей выгоде.
Аня не просто подарила мне надежду на другую жизнь. Она искренне беспокоилась обо мне, желала счастья… И вот сейчас, когда подруга пришла… Я ведь чувствовала, что она несчастна. Нет, даже больше, чем просто несчастна. Что-то внутри нее было сломлено. И хотя мой дар ясновидения стал охватывать жизнь Ани гораздо меньше, я поняла, в чем было дело. Клятва. Конечно, она не знала о том, что подобные вещи имеют особое значения для оборотней, да и других из нас тоже. И не важно, кому ты поклялся – хотя бы и себе. Что же она с собой сделала? Ох…
В Ане еще осталось достаточно от прежней доброй девушки, но ее сердце и душа уже начали каменеть. Ее спасает пока только любовь к тому мальчишке-оборотню…. Но каждая боль, каждая потеря все прочнее заковывало ее душу в броню. А она еще тревожится обо мне!
Да, не отрицаю – я несчастлива. Однако… Для меня это стало… привычным что ли. Девушка думает, что я изменилась из-за нее. Но это не так. Я просто больше не могу носить маску.
Аня-Аня. Как мне больно знать, что ждет тебя впереди. Пусть я уже не вижу всего. Но как же мало ей осталось… Моя бедная подруга считает, что плохо сейчас – хотя не видит того, что я. Скоро все станет хуже. Я лишь надеюсь на то, что могу ошибаться. Сейчас пифии уже не можем на сто процентов доверять дару.
И я постараюсь предупредить Аню. Как жаль, что я не могу рассказать все и напрямую. Нет, я вовсе не боюсь старших пифий. Теперь не боюсь. Но кроме них есть силы выше и сильнее. И при всем желании я не смогу нарушить их запреты.
На Земле, последний раз свободное и понятное предсказание было позволено в Греции. Но то, что там произошло… Нет, не хочу об этом. Я ведь все помню. Хоть я и не настолько стара, особенно для пифий. Просто существует наследственная память, которая немногим отличается от своей собственной. В общем, после тех событий в Элладе, на незашифрованный предсказания наложили вето.
Поэтому можно действовать лишь окольными путями. Впрочем, я должна сделать хотя бы это…
– Я хочу помочь, – сказала я, глядя в глаза Ане. Ведь она нуждается в этом, куда больше меня.
– Но ведь это я собиралась… – неуверенно возразила девушка, виновато опустив глаза. О Боже, она чувствует себя некомфортно, потому что действительно нуждается во мне? Ей неудобно…
– Да. Я знаю. Спасибо, – нетерпеливо сказала я, – Но я должна сделать это.
– Как-то не правильно получается. Я шла сюда с твердой уверенностью, что мы не будем говорить о моих проблемах… Только о твоих.
Забавно. Если бы это был кто-то другой, я бы решила, что все эти фразы являлись притворством. Но Аня – другая. Не стану говорить, что она никогда не врет. Это особенно нелепо в связи с ее новой жизнью. Однако она из тех немногих, кто умеет быть искренними. Обычные люди слишком привыкли обманывать, даже с друзьями, когда в этом нет нужды. Но Аня, нет. Эта девушка умеет обманывать, но не любит этого. И старается говорить правду, когда это возможно.
– Конечно, – улыбнулась я, – Ты ведь всегда в первую очередь думаешь о других. Но все же… Сейчас этого не нужно.
– Ладно, – поморщилась Аня. А девушка не любит заключать сделки с собственной совестью. Плохо. Это может понадобиться ей вскоре… – Так ты хочешь… рассказать мне о будущем? – говоря это, подруга немного просветлела.
– Не совсем, – нахмурилась я, – Я дам тебе несколько советов.
– Опять загадки, – вздохнула подруга, видимо, ожидая чего-то похожего на мое прошлое предсказание.
– Нет. В этот раз это будут просто советы, – повторила я, – Возможно – даже, скорее всего, ты не поймешь многого. Но, пожалуйста, запомни все, что я буду говорить. Это действительно важно.
– О, – в голосе Ани прозвучало удивление, – Здорово. Но… – она нахмурилась, – Это не опасно для тебя?
– Нет-нет, – поспешила я ее разуверить, – Я не нарушаю правил. По крайней мере, напрямую.
– Хорошо, – неохотно согласилась Аня, – Я действительно надеюсь, что это не навредит тебе. Не прощу себе, если ты пострадаешь из-за глупых предсказаний…
– Все будет в порядке. Ты слишком много думаешь о других.
– Нет, – грустно прошептала она, – Я очень эгоистичная. Я все время обижаю близких людей.
– Всякое бывает, – пожала я плечами, – Поверь, я знаю, что с тобой это происходит вовсе не из-за эгоизма.
– А из-за чего тогда? – недоверчиво усмехнулась она.
– Все как раз наоборот. Это происходит потому, что ты намерено отстраняешься от людей, боясь причинить им боль скорым расставанием, – выпалила я, – И не спорь… в конце концов, – усмехнулась я, – Мне лучше знать.
– О да, – улыбнулась Аня. Я попала в точку.
– В таком случае, давай перейдем к… скажем так, моим маленьким рекомендациям.
Аня лишь кивнула. Практически равнодушно.
– Подожди-ка, – нахмурилась она, – А разве тебе не нужны… Ну я не знаю. Свечи там или хрустальный шар.
– Аня, – поморщилась я, – Мы же не снимаем дешевое кино о ведьмах-подростках. Ни к чему все эти декорации.
– То есть…
– Пифиям вся эта мишура без надобности, – кивнула я.
– Я просто…
– Да ладно, расслабься, – отмахнулась я, – Ты не обязана все это знать.
– Ну, так мы начинаем? – неуверенно спросила Аня.
– Да. Слушай и запоминай, – я глубоко вздохнула, готовясь выложить сразу большое количество информации, – Вот мой первый совет. Учись сдерживать эмоции, особенно гнев. И не только их косвенные проявления. Ярость нужно убивать в самом зародыше, как только она возникает в сердце.
Лицо Ани было спокойно, но я почувствовала, что мои слова не вызвали у нее должного доверия. Хотя, пожалуй, это действительно прозвучало, как цитата из глупых земных гороскопов.
– Все, что я сейчас говорю – серьезно, – сказала я, сверкнув глазами. Я уже знала, что они стали непроглядно-черными, а блики и искры света в зрачках погасли. Сейчас мой взгляд казался мертвым. Ну, я знала, какие у этого могут быть последствия.
И Аню, мой темный взор впечатлил.
– Хорошо, – испуганно пролепетала она.
Я кивнула.
– Тогда слушай дальше. Тебе наверняка вскоре предстоят сражения. Но если в нем будут участвовать твои друзья и союзники, не давай пролиться, ни капле своей крови. Если друзей не будет, можешь позволить себя ранить. Но только в том случае, если почувствуешь, что не справляешься, – я сделала паузу. – Мой последний совет, немного опоздал. К сожалению. Однако я все равно скажу это. Возможно, пригодится. Не давай клятв и обещаний. Особенно необдуманных. Те, что даны себе тоже считаются, – я с намеком посмотрела на нее.
– Ох, – выдохнула Аня, – Неужели то, что я сегодня говорила…
– Да, – прошептала я сквозь зубы, – Слова, подтвержденные коротким словом "клянусь", не имеют отмены.
– И… Я, – от шока Аня не могла подобрать слов.
– Мне, правда, жаль. Тебе будет нелегко. Порой слезы приносят облегчение.
– Но они же – признак слабости, – возразила она, собравшись с мыслями.
– Не буду с тобой спорить, – покачала я головой, – Но, к сожалению, ты скоро убедишься в моей правоте. Подруга-пифия – это временами грустно.
– Не то что бы грустно. Но иногда немного раздражает, – улыбнулась Аня.
– Понимаю… Жаль, что все сложилось так.
– Как – так? Ты жалеешь о том, что мы познакомились? Или о том, кто мы есть?
– Второе, – твердо ответила я, – Я не жалею о том, что мы встретились. Хотя, – добавила я, – если рассуждать теоретически, я – не самая подходящая подруга для тебя. Согласись, раньше, когда ты пребывала в счастливом неведении, все было проще…
Аня кивнула.
– Да. Мы обе знаем слишком много. И это мешает быть счастливыми.
– Счастье для тебя синоним спокойствия?
– Наверное… По крайней мере, я не нуждаюсь в адреналине, для того, чтобы чувствовать себя хорошо. Мне просто хочется жить, обычно, по-человечески. Теперь это кажется еще более ценным.
– Я понимаю… – я не стала говорить, что никогда не знала, каково быть обычным человеком. Хотя всегда мечтала узнать.
Сложно сказать, кто из нас – я или Аня – более счастлив. Ну, или менее несчастлив. Как пифия, я подхожу к этому вопросу, смотря на жизнь в целом. Правда, сейчас это непросто сделать по отношению к Ане. Но я помню, что видела недавно.
Моя жизнь спокойно-несчастная. Прописанная заранее, на сотни страниц вперед. Я знаю, что никогда не полюблю. Знаю, как все будет, даже, как и когда умру… Но не хочу сейчас об этом.
У Ани… Да, она знала, что такое жизнь человека. Однако что бы подруга мне не говорила, спокойствие и счастье не одно и тоже. Хотя уже наступил конец первой ее жизни. И вторая будет сложнее, острее. Будет много боли. Будет и любовь, наверно. Такая же сложная и опасная. Будет то, чего мне не узнать.
Так кто же из нас счастливее? Нет ответа на этот вопрос. И ведь все еще может измениться. Вероятней всего, не для меня. То, что начнет происходить, не коснется Земли. Тем не менее… Я бы хотела, чтобы жизнь Ани сложилась иначе. Ведь скоро – так скоро, что я еще могу это видеть – ее ждет первая настоящая боль. А я даже не могу предупредить… Странно… Никогда не жалела о запрете на прорицание. До встречи с этой девушкой. И даже после – ведь я всегда свято верила, что Судьбу менять нельзя. Это не дано никому. Да, никому. Это больше, чем правило или даже закон. Это то, что есть и было всегда, что никогда не измениться. У этого не должно быть исключений. Но они есть.
Аня – всего лишь первая ласточка. Вскоре таких, как она будет больше… Те, кто в силах менять судьбу? Или те, кого Рок ведет иными путями? Не знаю… Непривычное состояние для пифии. Как я хочу, чтобы все так и стало. Все, что мне пока остается – хотеть и надеяться.
– Да, – кивнула я, – Самые простые вещи – чаще всего самые важные. Что может быть проще, например, воздуха? Но мы не задумываемся о нем, не ценим, пока не начнем задыхаться…
– Но может быть есть что-то важней дыхания, – задумчиво произнесла Аня.
– Может… Но, – по-моему, мы думаем сейчас о разных вещах.
– Что это для тебя?
– Свобода… А для тебя?
– Я пока не знаю… Не уверена, – медленно сказала Аня, – Я чувствую, что оно где-то рядом. Но… Так странно… Бояться потерять то, что не знаешь…
Я покачала головой. То, о чем говорит Аня совсем не странно. Люди обычно всю жизнь стремятся к чему-то призрачному. Мне ли не понимать! К сожалению, обычно мы теряем, раньше, чем находим. Я тревожусь об Ане! Ее будущее так не ясно и туманно. И сейчас она на перепутье – мечется между тьмой и… абсолютной тьмой. Да-да, путь к свету для нее точно закрыт. Это не значит, что оборотни (например) являются стопроцентным злом… Даже темные создания способны совершать хорошие поступки. Правда, поступки это далеко не все.
Тьма внутри нас… Это что-то большее чем просто зло. Зло – это всего лишь определение некоторым действиям. Тьма же… Она отравляет душу, размывает суть… Она становится тобой, заменяет тебя… И постепенно Она перестает быть чем-то чужеродным, и начинает восприниматься, как застарелая рана – приносит лишь смутное, полузабытое беспокойство, которое слабеет со временем.
То же, что происходит с Аней – это больше, чем обычное становление оборотнем. Я ведь знаю, какая кровь течет в ней… Вначале "заражена" была лишь толика духа… Но тонкое и грубое тесно связаны. Меняется душа – меняется тело. В ее крови даже не просто мраак, как у всех нас. Смерть. Аня пропитывается ей. Если растение поливать ядом, оно не обязательно погибнет. Но точно станет убийственным для всех остальных. Точно так же и Аня.
Жаль… Глупое слово, неточное. Но подобрать другое я не могу… И сделать ничего, тоже.
…Я находилась в глубокой задумчивости, из которой меня вывело прикосновение Аниной руки. Мельком я отметила, что ее пальцы были, пожалуй, слишком горячими. Даже для оборотня. Тело бьется в лихорадке, пытаясь отказаться от изменений? Скорее всего…
– Извини. Я наверно пойду. Мне что-то нехорошо, – виновато сказала Аня, заглядывая мне в глаза.
Я кивнула.
– Тебе нужно отдохнуть. У тебя сейчас трудное время.
– Это точно…
Закрыв за Аней дверь, я отправилась в комнату и тяжело опустилась на кровать. Тревожно мне что-то… И из-за Ани и из-за… Сама не знаю чего. Часы на стене тикали раздражающе громко. "Скоро-скоро-скоро-скоро…" – словно издевались над моим незнанием они. Я бросила на циферблат злобный взгляд. Стекло не выдержало и треснуло. Я нервно потерла виски. Дар предсказания у меня временно (?) не работает, но ментальная энергия все равно нуждается в выходе. Стоит только не сдержать эмоции и…
Сделав глубокий успокаивающий вдох, я встала с кровати и принялась собирать останки часов. А они мне нравились… Обидно. Я складывала осколки крайне осторожно, но вдруг что-то ужалило меня в руку. Я молча поднесла к глазам указательный палец, на котором темнела темно-багряная капля, переливчатая, словно нефть. Значит, и это тело легко поддалось влиянию моего темного духа. Кровь таких, как я, кардинально отличается от людской… Я давно не ранилась и, признаться, все же надеялась, что… Что я становлюсь более человечной, здесь на Земле, избавленная от большинства магических влияний… Но это глупо. Я прекрасно знаю, что не изменю свою суть. Как бы ни хотела, как бы ни старалась.
Я вновь посмотрела на свой палец, на этот раз встревожено. Рана была пустяковой и сама по себе не вызывала волнений. Но все вместе – чувство тревоги, разбитые часы, порез… – выглядело как-то подозрительно. Меня всегда учили, что случайностей не существует в принципе. Все происходит не просто так, а с определенной целью. Любое событие можно (и нужно) истолковать. Другое дело, что из множества толкований едва ли одно-два окажется приближенным к истине.
Я машинально лизнула подушечку указательного пальца. Так как же объяснить это событие? Я еще раз взглянула на осколки часов. Получается, что меня ранило время. А говорят еще, что оно лечит!
Я продолжила разбирать осколки, на этот раз вдвое осторожней. И обнаружила тот, которым поранилась. Вытащила его из кучи остальных и с трудом подавила удивленный возглас.
В кусочке стекла можно было, даже не имея особого воображения, узнать фигурку волка с оскаленной пастью. Края были на удивление ровными и гладкими, будто оплавленными. В ухе была небольшое отверстие, как в медальоне. Моя кровь испачкала фигуре только часть головы, возле рта, окрасив клыки в жутковато-багряный цвет. Я осторожно провела по стеклянным зубам, но тут же отдернула руку. Мелкие осколки, которыми ощерилась волчья пасть, были настолько же острыми, насколько остальные ее края были тупыми.
Я взвесила осколок на ладони. Он оказался на удивление тяжелым для своего размера. Используя край футболки, я попыталась осторожно оттереть кровь со стекла, Ничего не произошло. Пасть волка по-прежнему оставалась измазана алым.
– Ну и что мне с тобой делать? – спросила я у осколка. Когда я произносила эти слова, то испытала странное волнение, как будто стеклянный волк мог мне ответить. Но медальон хранил безмолвие. Я вздохнула и, положив его на стол, быстро собрала остальные осколки. Сложив их в пустую коробку из-под печенья и, выбросив, я вернулась в комнату.
Я встала перед столом и стала пристально всматриваться в окровавленное стекло, не прикасаясь к нему. Почему-то мне ужасно не хотелось оставлять его у себя. Но не выкидывать же. Так со знаками судьбы – а я была убеждена, что это именно он – не поступают.
Может быть… Я задумчиво провела ладонью по гладкой поверхности. В конце концов, это волк, а не какая-нибудь золотая рыбка. Отдать его Ане, будет, по крайней мере, логично. Я прислушалась к интуиции. Никаких внутренних возражений не последовало.
Хорошо. Будем надеяться, что моя подруга завтра будет в школе.
