Текст книги "Оборотная сторона (СИ)"

Автор книги: Алиса Эльфман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Алиса Эльфман
Оборотная сторона

Книга первая. Черное небо

На горизонте солнце умирало,

Давая силу новой тьме.

И всадник черный опускал забрало,

Хотел скорей приблизиться ко мне.

Меня ночь выпивает до капли,

Рвет струны моей души.

Кто во тьму без просвета упали,

По ножам и крови пошли?

Кровью закатной напоена,

Ночь удушает меня.

Чтоб так взрастить во мне воина,

С душой из свинца и огня.

Алиса Эльфман.

У песни ночной

Есть непроглядные дали

и небо с черной луной.

И есть у песни земля,

где ждут луну наковальни,

кровавый отсвет суля.

Федерико Гарсиа Лорка «Черная луна».

1. Аня

Кофе цвета обсидиана… Цвета зимней ночи, цвета боли и одиночества. Его запах, такой родной и привычный уже не казался ей приятным. Черная жижа оставляла горечь на языке и мешала связно мыслить. Кружок кофе, ограниченный только стенками чашки – кажется, сожмешь фарфор немного сильнее, и треснут непрочные границы. Все что удерживает тьму – белая окружность, такая тонкая… Неожиданно она решилась еще на один глоток, потом еще и еще. Горячо, вкуса почти не чувствуется. Это и к лучшему, хотя кофе больше не вызывало рвотных позывов, вот только… Странно как-то: во рту металлический привкус, будто ржавой воды из-под крана хлебнула…

Ей захотелось кричать, когда она поняла, что пила на самом деле. Но жидкость цвета багрянца (показавшаяся вначале черной) забила горло, слепила связки, задушив все слова и звуки.

Она с силой стиснула ладони, и белая чашка не выдержав, пошла трещинами. Двуцветные (с одной стороны – белый фарфор, с другой – черное… кофе?) осколки с душераздирающим звоном рассыпались вокруг нее. На руках темнели царапины, оставленные острыми сколами; они быстро наливались кровью, почему-то такого же цвета, что и кофе. Ей казалось, что не только злосчастная чашка, но и она сама рассыпается на куски, и весь мир рушится следом, показывая свою оборотную сторону – тот мрак, что прятался под хрупкой, будто яичная скорлупа, белой оболочкой…

В конце концов, остается только тьма. Черное небо над головой – пустое и холодное, как она сама. Под ней – черная жидкость – не поймешь, то ли разлившееся кофе, то ли ее собственная кровь. Лишь осколки продолжают звенеть – кто-то идет по разбитому фарфору. Звон становится все сильнее…

Она распахнула глаза. Будильник возвещал о наступлении нового утра.

Это было самое обыкновенное утро. По крайней мере, начиналось оно вполне заурядно. Некоторые события, кажущиеся поначалу бессмысленными, обретают значение не сразу. Возможно, я просто была слишком невнимательна, чтобы заметить знаки. А возможно, их и вовсе не было – а я занималась подстраиванием фактов под теорию. Впрочем, начало моей истории действительно не слишком интересно. Большую часть моей жизни можно охарактеризовать словом «обыденность». Тем сильнее впоследствии контрастирует она с собственным же дальнейшим развитием. Можно сказать, что я открыла оборотную сторону – и себя самой и окружающего мира. Итак…

Я встала в полседьмого утра, точно по звонку будильника и, не позволяя утренней сонливости удержать меня в теплой постели, понеслась в ванную. (Не считаю себя стопроцентным "жаворонком", но встаю всегда рано, причем получаю от этого удовольствие).

Несмотря на уже порядком прохладную ноябрьскую погоду, решительно забралась под холодные струи душа. Ух, здорово бодрит! Вдохнув свежий аромат цитрусового шампуня, сделала воду немного потеплей, чтобы помыть голову.

Через десять минут я, с тюрбаном из полотенца на голове, сидела на кухне и маленькими глотками пила свой обычный утренний кофе. Кажется, он получился слишком крепким… такого черного-черного напитка мне раньше варить не приходилось. Может просто сорт другой? На мгновение у меня возникло престранное чувство – будто чашка в моих руках вот-вот покроется сетью трещинок и развалится на части, выпуская горячий кофе наружу… Я покачала головой – наваждение растворилась, как последняя ложечка сахара, брошенная в напиток. Все-таки дельные мысли приходят в голову исключительно после обеда. По утрам же в нее лезет только всякая ерунда.

Отвлекшись от непонятных (и неприятных) дум, я обернулась к двери, услышав шаги.

В дверном проеме сонно потягиваясь, стояла мама.

– Ань, ты, что опять вместо нормального завтрака свою гадость растворимую пьешь? – мама попыталась придать лицу строгое выражение, но очередной приступ зевоты помешал ей это сделать. В отличие от меня, мама – типичная сова и ранние пробуждения всегда требуют от нее массу усилий. Вот только ее начальство это мало волнует, поэтому маму каждое утро мучает извечный вопрос: "Вставать или не вставать?" Если бы не работа, такого вопроса не стояло вовсе.

Я проигнорировала ее замечание моему утреннему моциону и, проглотив очередную порцию кофе, сказала: – Что-то ты рано сегодня.

Мама взяла со стола зеленое яблоко и что-то пробубнила с набитым ртом.

– Чего-чего? – не поняла я.

– Бу-бу-шти, – выговорила мама.

– Ага, спасибо, так намного понятней, – улыбнулась я.

Еще с минуту мне пришлось подождать, пока мама закончит жевать. Тогда, наконец, удалось получить более-менее внятное объяснение.

– Думала приготовить завтрак любимой дочери, – сказала она, – Но, вижу, тебе он не особо нужен, – мама выразительно покосилась на чашку кофе в моих руках.

Я поморщилась при мысли о завтраке. Мама с надеждой глянула на меня.

– Может, хоть бутербродик съешь, а?

Я сердито мотнула головой.

– Мам, ну я, правда, не хочу. Потом в школе перехвачу что-нибудь.

Мама устало вздохнула. Нет, все-таки родители странные люди, знают же, что в некоторых вещах меня не переубедить, но все равно каждый раз пытаются. Наверное, это и есть забота…

– Кстати, где папа? – спросила, когда допив кофе, встала, чтобы помыть чашку.

– Где-где. В кровати, отсыпается, – скривилась мама.

– Опять дежурство, – с понимание кивнула я.

– Угу.

Мой папа – врач, причем страстно любящий свою профессию. Так что, мы его почти не видим; а отсутствие по ночам – для нас с мамой вовсе не является неожиданностью.

– Тебе в школу не пора? – спросила мама, поглядывая на часы.

– Успею, – я махнула рукой. До школы идти максимум минут пять, опоздать практически нереально. Хотя мама права – если не потороплюсь, могу и не успеть. Первым уроком геометрия. Опаздывать на нее – себе дороже, лучше тогда вообще в класс не заходить.

Я побежала в свою комнату – одеваться, причесываться и краситься.

Не собираясь тратить много времени на макияж, быстренько мажу лицо увлажняющим кремом, потом тушь на ресницы и перламутровый блеск на губы – и никаких излишеств.

Сняла с головы полотенце и несколько раз провела щеткой по волосам. К счастью, на прическу много времени мне тратить не приходиться, густые черные волосы всегда лежат прямо, без фена и средств для укладки.

Закончив приводить голову (а точнее то, что на ней) в порядок, начинаю одеваться. С этим тоже особых проблем не возникает – выбор был сделан еще накануне вечером. Сочетание черного и белого всегда беспроигрышно, особенно для официальных мест, вроде школы. Тем более что блузка с жилетом мне идут и даже немного скрадывают угловатость фигуры.

Хватаю со стола сумку с учебниками и несусь в прихожую. Какое-то странное оно, утреннее время. Вроде и встаешь не поздно, а все равно успеваешь еле-еле.

Я поспешно натягиваю куртку и пытаюсь застегнуть высокие замшевые сапоги на плоской подошве. Замок, как всегда заедает. Блин, сейчас точно опоздаю! После нескольких минут упорной борьбы с непослушной молнией, сапоги, наконец, застегиваются. Так, теперь главное не забыть ключи, незаметно пристроившиеся на тумбочке. Засовываю их в карман, открываю дверь и несусь вниз по ступенькам, не дожидаясь лифта.

Пока лечу по тротуарам, пытаюсь вытащить из кармана старенькую раскладушку. Смотрю на тускло светящийся дисплей. Все в порядке, пара минут до звонка у меня еще есть.

…Огромную лужу прямо перед входом в школу я заметила, когда оказалась где-то на середине нее. И ладно бы просто сапоги намочила, обидно, но не смертельно, нет, я споткнулась и буквально искупалась в этом мини-Байкале школьного двора. Малышня, которая крутилась на спортивной площадке, увидев мое падение, заржала самым бесстыдным образом. Несколько старшеклассников стоявших на крылечке, ограничились ухмылками. Боже, как мне повезло, что здесь нет моих одноклассников! Такого позора я бы точно не вынесла. А утро вроде нормально начиналось…

Пока я тут совершала оздоровительные купания, прозвенел звонок. Здорово! Теперь еще и на урок опоздала.

Крадусь по школьным коридорам, мечтая дойти до туалета, не встретив кого-нибудь из моего класса. Мало ли, кто-нибудь тоже задержится или отпросится в самом начале урока (хотя это как раз сомнительно, зная наших учителей).

Ух, пронесло! Я никого не встретила, если не считать вахтера, который неприязненно на меня покосился. Хотя, его можно понять. Я сейчас выгляжу, наверно, как девочка из фильма "Звонок" – ага, школьный… Да еще постаралась пройти по стеночке, внимание не привлекать – добившись прямо противоположного эффекта. Какие мысли могли прийти в голову случайным свидетелям этой картины, мне остается только гадать. Ничего приятного, уж точно. Тем более, все порядочные люди уже сидят в классах, а не бродят по школе, словно ожившие утопленники.

В туалете я, наверно, минут двадцать пыталась обсохнуть под феном. Хорошо хоть, на моей темной одежде грязные разводы не очень заметны. Вот только, если приглядеться, на блузке (все-таки, белый – не самый практичный цвет, особенно учитывая нашу слякотную осень) можно разглядеть какие-то пятна. Попытки привести в порядок волосы, успехом не увенчались, они так и продолжали свисать влажными сосульками. Я подправила макияж и уселась на теплую батарею, по соседству с моей курткой, которую я сразу же положила туда, надеясь, что за сорок минут она успеет высохнуть.

Думаю, не стоит и говорить, что настроение, находившееся в области положительной шкалы, сейчас ушло в глубокий минус.

Когда прозвенел звонок с урока, я взяла сумку и куртку и уныло поплелась в класс. Сейчас начнутся лживые сочувствия и смешки за спиной. Я и так особой популярностью в классе никогда не пользовалась, так что придется мне сейчас ох как нелегко. Отмалчиваться тоже бесполезно, кто-нибудь обязательно узнает и новость эта будет несколько дней ходить по классу.

Но сегодня моя непопулярность сыграла на руку. Я зашла в класс, но никто не обратил внимания на мой внешний вид. Может я не в курсе какой-то новой тенденции, и сейчас в моде стили а-ля "мокрая курица"? Хотя мне в принципе все равно, главное, чтоб не лезли.

Я плюхнулась на стул и полезла в сумку за учебником и тетрадкой.

– Привет, – сказал Мишка. Миша – мой сосед по парте с первого класса и лучший друг с тех же времен.

– Угу, – хмуро буркнула я, не вылезая из недр сумки.

– Что на первом уроке не была? – Миша не оставлял попыток возобновит беседу.

Я ответила все тем же "угу", но высунула голову из сумки, решив, что ручку, которую никак не смогла найти, попрошу на уроке у учителя.

– У тебя что-то случилось? – Миша наклонился, пытаясь заглянуть за стену моих все еще влажных волос, которыми я отгородилась от внешнего мира.

Я вздохнула и убрала пряди с лица. Лучше я сейчас все расскажу, а то Мишка от меня сам никогда не отстанет.

– Отвечаю на оба последних вопроса. Упала в лужу. Весь урок сушилась в туалете, – раздраженно выдала я.

– А я смотрю, ты какая-то мокрая, хотя дождя не было! – воскликнул Радов с неожиданной… радостью.

Я пихнула его в бок локтем.

– Дурак, лучше б посочувствовал.

Миша примиряющее улыбнулся, так, что сердиться на него было уже не возможно.

– Ладно-ладно, сочувствую я, – и через секунду весело спрашивает, – А в какую лужу ты упала? В ту огромную, что прямо перед школой?

Я надулась (в шутку, конечно, мы с Мишей по-настоящему никогда не ссоримся) и отвечать не стала. Вот чурбан бесчувственный! Жалости от него, как от стула. Это я ему (Мишке, а не стулу) и высказала.

На что Мишка мне серьезно так выдал.

– Ну, ты же все равно любишь меня таким, какой я есть. А я вот такой и есть – деревянный и бесчувственный, – а у самого язвительные огоньки в глазах пляшут.

Я выпучила глаза и открыла рот, прямо как рыба, выброшенная на берег. В конце концов, не смогла выдать ничего умнее банального.

– Дурак!

– Ага, – сказал Миша с улыбкой до ушей.

Нет, он, конечно, дурак, но все-таки хороший. Вот благодаря нему мое настроение значительно улучшилось и неспешно, но уверенно поползло к отметке "оптимистичное".

2. Аня

Пока я стояла в очереди в столовую и размышляла, что же мне все-таки купить, кто-то подскочил сзади и повис у меня на плечах так, что я от неожиданности чуть не свалилась на грязно-серый пол.

Таинственный всадник слез с меня и я обернулась, чтобы найти его и, желательно, врезать по первое число за такие шуточки.

– Рита? – удивилась я, увидев, знакомый обесцвеченный ежик волос и огромные карие глаза моего второго лучшего друга – Маргариты или, как все мы ее звали, просто Риты.

– Привет, Анют! – воскликнула девушка, радостно повиснув у меня на шее. Я тоже обняла ее и мы, весело повизгивая, уселись за один из свободных столиков.

Когда наши объятья и радостные вопли закончились, я спросила.

– Рит, а ты же вроде еще полторы недели должна была быть в Египте? Что, так соскучилась по стенам родной школы?

– Не, там что-то с путевкой не так оказалось, пришлось раньше вернуться. Даже загореть толком не успела, – вздохнула она, посмотрев на свои руки.

Я пожала плечами. По-моему, Рита от природы довольно смуглая, ну, по крайней мере, по сравнению со мной. Мы с ней вообще не очень похожи: я высокая с длинными иссиня-черными волосами, Рита миниатюрная блондинка. Отношение к учебе у нас тоже разное. Я учусь хорошо, конечно, не отличница, но стараюсь. Для Риты же школа – это место, где можно перекусить и пообщаться с друзьями. Но, несмотря на все это, мы все равно лучшие подруги, вот уже три года.

– А у тебя что новенького? – спросила Рита, как-то странно косясь на мои волосы.

– Да, ничего, вроде, – пожала я плечами, – Все, как всегда.

– А укладка? – лицо девушки озарила озорная улыбка, делая ее похожей на эльфенка, – Ну признавайся, у тебя, что парень появился? А иначе с чего ты это стала думать о прическе.

Я страдальчески закатила глаза.

– Да какая там укладка! Я по дороге в школу в лужу упала, волосы до сих пор не высохли.

Рита надула губки, в притворной обиде.

– Ну что ты такая скучная. А парня тебе все равно найти надо.

– Рит, парень, не кошелек, его на улице так просто не найдешь.

Рита в ответ улыбнулась.

– Как раз наоборот. Сколько по улицам не хожу, кошелек еще ни разу не находила. А вот парней сколько хочешь.

– Да нисколько я не хочу, – отмахнулась я, – Когда пора будет он сам появиться.

– Ага, то есть ждем принца на белом коне, – грустно произнесла Рита, – Причем принц должен сам найти свою будущую принцессу. Но в жизни все совсем не так. Принцы обленились, и Золушкам приходиться самим искать их по свету.

– Ну, мне такие принцы не нужны, – улыбнулась я, и процитировала свою любимую фразу, – Уж лучше быть одной, чем с кем попало.

– Ладно, дело, в конце концов, твое, – пожала плечами она, – Я просто хочу, как лучше.

Я обняла ее.

– Спасибо, Рит. Но пока для счастья мне вполне хватает друзей: тебя и Мишки.

Она озорно покосилась на меня.

– Ну, я – допустим. Но в дружбу между мужчиной и женщиной я, хоть убей, не верю.

Я только отмахнулась.

– Не говори ерунды. Это глупые стереотипы. А с Мишкой мы с первого класса дружим. Просто дружим, – подчеркнула я.

К счастью, после этих моих слов прозвенел звонок, спасший меня от дальнейших расспросов чересчур озабо… озадаченной моим личным счастьем Риты.

3. Аня

От объяснений Ирины Михайловны, нашей учительницы географии, меня отвлек комочек бумаги, упавший на мою половину парты.

Я оглядела класс в поисках отправителя. Рита, сидевшая через ряд от меня, улыбнулась и помахала рукой.

Прикрыв записку пеналом, я аккуратно развернула ее.

"Завтра в 20:00 у меня девичник. Придешь?" – гласила бумажка.

Я повернулась к Рите и быстро кивнула. Она широко улыбнулась в ответ. Я отвернулась и вздохнула. Надеюсь, в этот раз у Риты соберется меньше половины класса. Хотя, это вряд ли. Рита – максималистка, по крайней мере, в том, что касается праздников. Если праздновать, то в самом шикарном ресторане города. Если приглашать, то всех. А я не особо люблю большие шумные компании, особенно те, в которых почти никого не знаю. Но отказываться – себе дороже, так как Рита и обижается по максимуму, хотя и отходит быстро.

Почувствовав, как Мишка пытается заглянуть в записку через мое плечо, инстинктивно прикрыла ее ладонью.

– Да ладно-ладно, не нужны мне твои секреты, – фыркнул он.

Я убрала руку.

– Да какие там секреты. Это от Ритки.

– Что пишет? – полюбопытствовал Миша.

– По-моему, опять какую-то грандиозную тусовку устраивает. Меня зовет, – объяснила я.

– Пойдешь?

Я открыла рот, собираясь ответить, но меня остановил визгливый голос Ирины Михайловны.

– Радов! Волкова! Мы вам не мешаем?

Я мысленно вздохнула. Весь класс болтает или копается в сотовых, а цепляются к нам с Мишкой.

– Нет, не мешаете, можете продолжать, Ирина Михайловна, – великодушно разрешил Миша.

Большая часть класса захихикала, географичка даже потеряла дар речи от возмущения. А когда он, наконец, вернулся к ней, гневно сказала.

– Хамим, Радов? Так, когда закончится урок шагом марш в кабинет директора. И Волкова тоже.

Мишка равнодушно фыркнул с интонацией: "Да хоть десять раз".

Я недовольно нахмурилась. К директору меня вызывают не первый раз. И опять из-за врожденного бунтарства Мишки. Родители (и его и мои) относятся к этому равнодушно-наплевательски. Ну, вызвали и вызвали, главное, чтобы предмет хорошо знали.

Ирина Михайловна тем временем продолжала гневную тираду.

– …Не понимаю, как оболтусы, вроде Радова вообще в десятый класс попали? У таких, как вы нарушена система ценностей. Старших не уважаете, об учебе не думаете. Вы хоть чего-то хотите от жизни, кроме сиюминутных удовольствий?

– Вы не правы, – покачала я головой, – У каждого человека, вне зависимости от возраста, есть главная цель в жизни. Просто не каждый может осознать ее.

Ирина Михайловна раздраженно прищурила глаза.

– Лучше б ты на уроках умничала, Волкова. Глядишь, и оценки лучше станут.

– Вообще-то по вашему предмету у меня пять, – возразила я.

– Ладно, – кивнула учительница, – Тогда вперед, к доске. Доказывай оценку знаниями. Да, и не забудь: после урока к директору.

Я вдохнула и начала отвечать. С устными предметами у меня никогда проблем не было. Благодаря отнюдь не девичьей памяти, один раз прочитав параграф, я легко могу рассказать его у доски.

За ответ мне поставили четыре. Грустная правда жизни: если тебя хотят завалить, то завалят, вне зависимости от полноты твоих знаний.

После урока я быстро покидала вещи в сумку и вместе с Мишкой поплелась к директору.

– Миш, ну что все время нарываешься, а? – печально протянула я.

– Я не нарывался, – сердито мотнул он головой, – Ты же знаешь Михайловну, все время ей надо к чему-то прицепиться.

Да, видимо Мишка не просто деревянный. Он непробиваемый.

– И вообще, подумаешь беда – к директору вызвали, – сказал "непробиваемый", так и светясь оптимизмом, – Чего мы там не видели.

Я в ответ только задумчиво кивнула.

В кабинете секретарь сказала, что директор отлучилась, насколько неизвестно. Мы с Мишкой решили подождать, сидя на стульях около двери кабинета.

– Может, русский пропустим, – мечтательно произнес Миша.

Я пихнула его локтем.

– А тебе, Радов лишь бы спорить и прогуливать. Лучше б, чем-нибудь общественно полезным занялся.

Мишка на мое замечание ехидно ухмыльнулся.

Минут через двадцать из двери кабинета выглянула секретарь и жестом подозвала нас поближе.

– Значит так молодежь, – важно посмотрела она на нас, несмотря на то, что была старше лет на пять, не больше, – Тамара Викторовна придет очень не скоро, так что идите вы, наверно, на уроки.

Мы с Мишкой синхронно пожали плечами, сказали: "Спасибо-до свиданья" и пошли в кабинет русского. На урок я потащила Радова практически насильственно, пригрозив сказать, что он прогуливает. Не думаю, что его это особенно напугало, однако Мишка поплелся за мной, не особо сопротивляясь.

В классе Рита пыталась жестами порасспрашивать у меня, что было и почему мы так долго, но я одними губами шепнула ей короткое "Потом", не желая еще раз оправиться к директору. Из-за бунтарских наклонностей Мишки моя репутация и так порядком страдала, не хватало еще самой усугублять ситуацию.

На перемене я кратко описала Рите, что произошло.

– Вот повезло, – восхитилась она.

Я пожала плечами. Тамара Викторовна была вполне адекватной женщиной, и к нам с Мишкой относилась со взрослой снисходительностью. Так что, даже если бы она и оказалась у себя в кабинете, ничего страшного все равно не произошло.

– Кстати, кто будет у тебя на девичнике? – вспомнила я.

– Ну, кроме тебя я хотела позвать Яну и Лену, – задумчиво произнесла Рита, – Хочу в этот раз что-нибудь скромное, без огромной толпы.

Я облегченно вздохнула. Яна и Лена наши с Ритой одноклассницы и их всего две. Это уже огромные плюсы. Все-таки в их обществе я буду чувствовать себя намного комфортней, чем среди сборища Ритиных подруг, с большинством которых я не знакома.

– Значит завтра в восемь у тебя, – уточнила я, – Особый дресс код будет

– Да пожалуй, что нет, – протянула Рита, – Только пижаму захвати – девичник – с ночевкой.

Я с улыбкой кивнула подруге, попрощалась и направилась к выходу.

Неожиданно, девушка кинулась вслед за мной.

– Слушай, за мной сейчас заехать должны. Хочешь, тебя подвезем?

– Нет, спасибо, – покачала я головой. Родители Риты никогда не отвозили дочь в школу и не забирали обратно, из-за постоянной работы. А если это очередной ее ухажер, то я точно окажусь третьей лишней. И вообще, мне до дома два шага, чего зря чужой бензин жечь.

Рита немного погрустнела, но я сказала, что тороплюсь, еще раз извинилась и быстрым шагом пошла в сторону дома. Моя подруга осталась сидеть в школьном фойе, в ожидании поклонника на машине. За секунду до того, как я вышла в дверь, ей позвонили, и она уже увлеченно болтала по телефону, абсолютно забыв обо мне.