Текст книги "Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

31

– Изволила явиться? – лемуродева смотрела на Ван-Ван, как на мерзкую букашку. И одновременно – как модница на позапрошлогодний наряд.

Девица была весьма хороша в уничижительных взглядах. Я бы понаблюдал, как она сойдётся в сражении с моей третьей женой – та тоже умела одним своим видом очень выразительно показать, что именно она о сопернице думает.

И в какой именно грязи эта самая соперница валяется.

Ван-Ван между тем, следуя моему мудрому совету, Белинду гордо игнорировала.

– Я вижу, тебе очень нравится слушать свой голос, – сказала она. – Но, чем быстрее мы закончим с этим, тем лучше.

Я довольно кивнул: у Ван-Ван получилось сохранить именно тот равнодушно-хладнокровный вид, который я заставил её потренировать перед зеркалом. Хотя усталость, конечно, тоже сыграла свою роль – девчонка была слишком измождена после тренировки, чтобы всерьёз переживать о придирках лемуродевы.

– Мне слишком нравится слышать свой голос?! – возмутилась Белинда. – Ты… на себя посмотри!

– ..Я возьму секцию три.

Сказав это, Ван-Ван развернулась и пошагала к указанной секции. Я облегчённо вздохнул. Молодец, ребёнок! Не зря я её всё это время натаскивал!

“..– Ты будешь говорить ровно то, что я тебе скажу, тем тоном, который мы потренируем. И ты отработаешь равнодушное лицо перед зеркалом.

– Но Снежечка…

– Никаких “но”.

– Мы могли бы ответить как-то остроумно…

Я вздохнул.

– Ты ведь понимаешь, что она хочет внимания, так? Почувствовать себя важной, не без того, почувствовать себя могущественной, покормиться страхом и виной. Но в первую очередь – внимания… Не стоит давать ей желаемое. Ради вас обеих, кстати. К такой энергетической еде привыкаешь быстро, а отвыкать сложнее.

Мне ли не знать, собственно.

Я сам теперь понимаю, что все мои выходки юности крутились вокруг старого доброго и банального “увидьте же меня, услышьте же меня” постулата. И я прекрасно знаю, что…

– Любому мучителю надоедает жертва, которая не даёт отдачи. Когда я наблюдал за тобой в прошлый раз, ты застыла перед этой Белиндой, как добыча. Ты боишься её…

– Я не боюсь!

– ..И не решаешься огрызаться. Она причиняла тебе боль?

Личинка вздохнула и отвела взгляд.

– Дело не в том, – сказала она, – В смысле… Белинда никогда не делала ничего по-настоящему плохого, так, распускала слухи, пнула и плюнула на меня пару раз, и то когда мы были младше… Она не такая уж и плохая. Мне просто… стыдно. Я правда причинила ей вред, Снеж. В смысле… ничего непоправимого, и я знала, что она будет в порядке, но… Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, как много вещей могло пойти не так. Теперь я бы сделала всё совсем иначе.

Я некоторое время помолчал, рассматривая Ван-Ван.

Я подумал, что в её влюблённости в Гэвина есть некоторая ирония – как, впрочем, это обычно и бывает.

– Тебе повезло, – сказал я в итоге честно, – что ничто не пошло не так, и ты не причинила ей никакого непоправимого вреда. Будь всё иначе, это отравляло бы тебя всю жизнь… Она, с другой стороны, отомстила тебе и получила свою часть справедливости. Со временем вам надо будет поговорить об этом, напрямую. Но пока что завязывай со страхом и чувством вины. Ничего стоящего ты на этом фундаменте не построишь, на какой стороне связи ты бы ни стоял. Ненависть и та лучше, как ни странно. Честнее, по крайней мере.

– Я… не уверена, что понимаю, Снеж.

– Именно потому мы и собираемся тут репетировать перед зеркалом.”

…

– Ну, это прошло не так уж плохо, – заметил Бао-Ко, подтащив ко мне свою полосатую задницу. – Думаешь, у нас получится их помирить?

– Не знаю, – я не видел особого смысла в том, чтобы Ван-Ван заводила друзей, если откровенно. Я собирался убраться из этого мира и забрать её, равно как и леди Шийни, при первой же возможности.

Какую бы вечеринку ни готовил пищуха, какие бы мести и цели ни преследовал – я не собираюсь ни мешать, ни участвовать.

С другой стороны, Ван-Ван самой пойдёт на пользу, если она раз и навсегда посмотрит в лицо последствиям своих действий и закроет этот вопрос. Подобные вещи, если остаются позади, болят.

Мне ли не знать.

С тем же Лит-тиром, возможно, мне нужно было поговорить о нашем детстве по-настоящему, всерьёз…

Я поговорю, когда вернусь.

Даже если придётся казнить его за предательство после.

Я потряс ушами, отбрасывая гадкие мысли. По одному шагу за раз, так они говорят, верно?

– Следуй за мной, – сказал я лемурьей заднице, – нам пора в первый ряд. Мы увидим зарождение великой любви!

– О! – воскликнул Бао-ко. – Ты нашёл его?

– О да.

Мы с лемуром залезли на стеллажи и принялись ждать, наблюдая, как Ван-Ван сортирует и протирает книги.

– А вот и он, – сказал я, когда лже-библиотекарь объявился.

– Ой, – сказал Бао-ко, – он… не очень модный парень, да?

У меня на этот счёт тоже были некоторые претензии, если честно. Если уж постоянно угрожаешь снять чужую кожу, почему не спереть одежду заодно? Почему он вечно выглядит, как пугало, одетое с чужого плеча?! Я же просил выглядеть достойно!

– Да ладно, – вздохнул я, – это ж любовь-судьба. Там вообще наплевать, кто как выглядит.

– Ты уверен? – уточнил лемур.

Я только фыркнул.

– Созерцай.

..

Лже-библиотекарь медленно подошёл к Ван-Ван и пару мгновений наблюдал за ней, по-хищнически склонив голову набок. Его глаза за уродливыми стёклами отблеснули чем-то подозрительно ярким. Вот за что Ван-Ван такая судьба, а?! Что оно такое вообще?

Ладно, всё равно потом так или иначе решать эту проблему.

– Извините, – позвала тварюшка. – Можно, я помогу?

Ван-Ван вздрогнула, бросила на парня незаинтересованный взгляд и вернулась к работе.

– Нет, спасибо.

А?!

Парень помедлил.

– И всё же, позвольте мне. Я всё равно здесь работаю, со мной будет быстрее.

Ван-Ван покосилась на него снова и едва заметно скривилась.

– Кто ты такой? – спросила она. – Чего тебе надо? Мне не нужна помощь!

– Я не буду мешать, – улыбнулся лже-библиотекарь. – Я просто помогу. Пожалуйста.

– Почему? – прищурилась Ван-Ван.

– Мне не спится, надо чем-то занять руки. И тут смотрю, вы тут работаете. Совсем одна и явно устали. Потому я решил составить компанию.

– У тебя нет никакого места получше?!

– Нет, – улыбнулся он обезоруживающе. – Библиотека – моё любимое место. И я не очень люблю одиночество, так что…

– Ты мне не нравишься, – сказала Ван-Ван. – Ты точно не псих?

У меня хвост встал дыбом. Что тут происходит вообще?!

Где любовь?!

– Это спорно, насчёт психа, – пожал плечами лже-библиотекарь, ловко перебирая книги, – но для вас я не угроза и никогда не буду. Я действительно захотел помочь. Разве это странно?

– Да. Ты одет странно.

Вот! Вся проблема в одежде! Почему этот придурок не мог украсть что-то толковое?!

– Извините насчёт этого, – обезоруживающая улыбка тварюшке правда очень шла. – У меня… грязная работа. Мои родители преподают здесь, устроили меня по блату, но я совершенно не гожусь для интеллектуального труда. У меня нет фамилиара, как видите… Так что приходится заниматься тем, что под руку подвернётся. Вот и весь ответ.

Любопытно, насколько много в этой истории правды? По идее вообще никакой, и всё же у меня чувство, что…

А, плевать! Не в этом дело! Другое важно: почему они не влюбляются?!

– Меня зовут Ванина, – сказала Ван-Ван сухо. – Тебя?

Лже-библиотекарь помедлил, странно напрягся, будто решая, какую ложь сказать.

– Орди, – ответил он.

– Эм? Это как “оно” на драконьем?

– ..Да. У моих родителей… своеобразное чувство юмора.

– Да уж, обхохочешься.

Дальше они работали в тишине.

…

– Ну так себе любовь, – сказал Бао-Ко. – Я себе что-то пограндиозней представлял.

Пограндиозней? Пограндиозней?! Да это грёбаная катастрофа!

Я заметался по стеллажу.

– Не понимаю. Не понимаю! Они должны были полюбить друг друга с первого взгляда!

Лемур помял в лапках свой хвост.

– Ну слушай, твоя кошачья светлость… Ты только не расстраивайся, ладно? Но любовь так не работает, извини. Ну то есть, не всегда так, а очень даже по-разному…

– Но это же любовь-судьба!

– ..Даже если так.

– У моих родителей это было иначе!.. – я прикусил язык, нарвавшись на… сочувствующий взгляд? Нет, ну это точно ни в какие ворота! Я встряхнулся и распушил шерсть. Почему-то в этот момент мне отчаянно хотелось казаться больше.

– Слушай, твоя кошачья светлость. Как бы так сказать… Было бы странно, если б сработало?.. Не сверкай на меня так глазами! В смысле, бывает, что люди влюбляются сразу и с первого взгляда – в красоту там, в улыбку, в танец, в запах даже. Но эти двое… явно не тот тип?

– В смысле? – спросил я хмуро, наблюдая за тем, как Орди быстро и ненавязчиво доделывает работу Ван-Ван. Парень был предельно вежливым, но… совсем не выглядел влюблённым?

А про Ван-Ван и говорить нечего! Она очень демонстративно на него не смотрела и как будто выпустила все существующие иголки! И вот что теперь делать? Как? Почему? В моей практике не бывало такого!

– В моей практике не бывало такого! – возмутился я.

Лемур чуть нервно почесал за ухом.

– В твоей практике… Слушай, а ты в своей человеческой жизни случайно не был одним из тех красивых, богатых, влиятельных и могущественных мудней, за которыми женщины ходят косяком?

Я оскалил на лемура зубы.

Тот поднял лапки:

– Да я так, просто спросил! Без подтекста! Просто… есть в тебе что-то такое, знаешь? Я не зря тебя с инкубом перепутал! И, если так, то ты просто не понимаешь, как нужно завоёвывать девушек!

Я с сомнением покосился на полосатую задницу.

– И много ты девушек завоевал?

– Ну… Я знаю механику!

Я закатил глаза к потолку и вернул своё внимание туда, где как раз происходила судьбоносная встреча.

Там как раз объявился новый действующий герой.

…

– Так я и знала! – вскричала Белинда, – Ты жульничаешь! Ты можешь хоть что-то в этой жизни сделать, не жульничая? Однажды лживая тварь – всегда лживая тварь, так?!

Ван-Ван тут же слегка сжалась.

Вообще чем больше я на это смотрю, тем меньше мне нравится её реакция на некоторые вещи. В частности, на любого незнакомца, пытающегося познакомиться с дружественными намерениями, будь то Орди или кабанодева… или на ту же Белинду.

– Я..

– Ты привела сюда какого-то несчастного заучку, чтобы он сделал за тебя всю работу?

– Но…

– Я расскажу об этом профессору Лаи!

– Я…

Ну вот снова, умненькая девочка превращается в мямлящее, неспособное защититься месево.

Как там сказала Ван-Ван? “Белинда всего лишь пару раз меня пнула, плюнула в меня и распускала слухи, но в остальном она хороший человек”? Помнится, родители у неё тоже были “хорошие люди”, которые не сделали “ничего такого”.

Плохой Ван-Ван признаёт только себя… интересный сорт высокомерия, если на это внимательно посмотреть.

Нужно будет подумать, что с этим сделать.

– Вам никто не говорил, что орать в библиотеке – неприлично? – голос Орди был сух и холоден, а ещё в нём звучал… вес. Тот самый, который заставляет более слабых противников инстинктивно опустить голову и подчиниться.

Воздух в комнате потяжелел, и на миг мне показалось, что воздух вокруг Орди зарябил… Хотя, конечно, не показалось. Просто тварюшка на миг отпустила с поводка свою настоящую природу, чтобы потом снова взять её в тиски.

Белинда застыла.

Про деву можно было сказать много вещей, приятных и не слишком, но одно надо признать: с инстинктами у неё всё было в порядке.

Быстро сглотнув, она уже тише и спокойнее ответила:

– Мы отбываем тут наказание, и ты, кто бы ты ни был, не можешь ей помогать! Что бы она тебе ни наплела…

– Я тут работаю и могу делать всё, что вздумается, – ответил Орди сухо. – Мне никто ничего не плёл, я сам решил побыть тут, потому что немного устал от одиночества. Чего я не понимаю, так это почему вы бросаетесь обвинениями, не разобравшись? Почему вы решили, что всё так, как вы себе представили?

Ого.

Я внимательно смотрел на тварюшку, размышляя.

Всякие хищные монстры, нарастившие себе интеллект, могут многое имитировать в плане человеческих эмоций. Они очень убедительно порой изображают любовь и радость, тепло и сострадание… Зачастую это способ одновременно мимикрировать и привлекать добычу.

Но у них есть лимиты. Своего рода знаки, которые станут заметны, если знаешь, куда смотреть. Их игра слишком идеальна, слишком сладка для правды и слишком – одномерна.

Про Орди я не могу этого сказать.

Надо всё же расспросить его, что он такое и почему так хочет сбежать из мира.

Но это потом.

– Я просто знаю эту лгунью! – сказала Белинда.

Орди пренебрежительно улыбнулся.

– Все люди лгут. Никто никого на самом деле не знает. И, если это всё, то почему бы вам не забыть о нас и не убраться отсюда?

И снова его голос обрёл вес, на этот раз приправленный откровенной командой. Воздух сгустился ещё больше, и на ментальном плане зашевелилось нечто.

Нечто знакомое.

Лемуродева моргнула, развернулась и ушла.

Я сел на задницу и выпучил глаза, вспоминая, где мог встречать нечто подобное.

Орди повертел в руках книгу и покосился на Ван-Ван.

– Не позволяй ей этого, – сказал он тихо.

Личинка изумлённо моргнула.

– Не позволять – что?

– Не позволяй ей говорить тебе, кто ты такая. Не позволяй заменять твою правду своей.

– О чём ты?

– Ты не звала меня, не приводила, не пыталась жульничать. Что бы там ни было раньше, прямо сейчас солгала тут она, а не ты… не позволяй ей говорить тебе, кто ты такая. Она таким образом искажает твою реальность. Никому не позволяй этого делать с собой, никогда. Поняла?

Ван-Ван нервно хохотнула.

– Тебе говорили, что ты странный?

– Мне много чего говорили, – Орди слегка дёрнул плечом и отвернулся. – Просто, если ты хочешь быть магом, ты должна точно знать, кто ты такая.

– А если я не знаю?

– Значит, ты выберешь. Но это будет твоё решение, а не чьё-то. В этом смысл… Любого очень легко свести с ума, подчинить и сломать, если он будет верить чужим определениям. Этим часто пользуются демоны и хищники, а ещё – монстры, которых называют людьми. Они часто называют других чудовищами, лжецами и прочим, просто чтобы разделить с кем-то свою собственную грязь, или подтвердить своё представление о реальности, или самоутвердиться. Ты не знаешь, кто ты такая? Ладно. Может, никто не знает точно насчёт себя этого. Но ты знаешь, чего ты не делала. И кем ты не хочешь становиться. Так что не позволяй ей… Не позволяй никому лгать тебе об этом. Не давай никому такую власть над собой.

– Л-ладно? – Ван-Ван хлопнула на него глазами. – Спасибо?

– Не за что, – Орди деловито поправил книги, – Ты ведь уже закончила свою работу? Я могу проводить тебя, если хочешь.

– Нет, спасибо! Я лучше сама как-нибудь!..

Ван-ван попятилась от него и быстро юркнула за стеллажи, пробормотав что-то насчёт “психов ненормальных”.

..

– Твоя подопечная права, – сказал лемур, – этот парень странный.

– Да, – вздохнул я. – Но проблема не в этом.

– Нет?

– Нет! Плевать на странности. Где, мать её, любовь?!

32

– Это точно был какой-то ненормальный, Снеж, – вздохнула Ван-Ван, когда мы остались одни. – Видел, какой странный? Ещё и прицепился ж ко мне… Бр-р-р.

Я смотрел на подопечную и просто не знал, что с этим делать.

Вообще, объективно Орди очень странный парень, это факт. Может, по меркам того невиданного типа тварюшек, к которым он относится, парень и адекватнен, но по человеческим стандартам…

С другой стороны, вот честно, не то чтобы Гэвин был вот прям намного лучше?..

Хотя, конечно, он богаче. И привлекательней внешне.

И, наверно, куда более социализирован…

Но что мне делать теперь?

– Ну да, он странный, – сказал я, – но ты уверена, что он так уж плох? И хотел причинить тебе вред?

– Он стрёмный, Снеж, – отмахнулась Ван-Ван. – И назойливый! и вообще, он мне не понравился! На меня из-за него Белинда налетела!

Из всего, что я мог бы ожидать, этого не было в списке.

Может, с нитью судьбы что-то не так? Может, это чьи-то козни?

Что мне делать?!

…

Ладно.

Ладно, для начала надо встретиться с Орди и провести с ним воспитательную работу. Это всё он виноват!

…

– Это всё ты виноват!

Тварюшка сверкнул на меня глазами из-под очков.

– Я сразу говорил тебе, что не понравлюсь ей.

– Ты бы понравился, если бы хоть немного постарался!

Он отвернулся.

– Я старался.

Прозвучало расстроенно и опустошённо, или мне кажется?

Наверное, даже не кажется – учитывая, что дело было в библиотеке, и тварюшка сидел на полу в окружении множества книг, все из которых были посвящены…

– Ты что, решил почитать о любви?

Орди снова полыхнул на меня глазищами.

– Нет ничего, что нельзя было бы узнать из книг, – сказал он. – Я справлюсь. Но не делай вид, что я не предупреждал тебя, котик.

– Ты мог бы хотя бы переодеться!

Парень поморщился и снова уткнулся в книгу.

– У меня нет своей одежды. Как минимум, лучшей.

Чего?

– А спуститься в город и достать что-нибудь?..

– Я не могу покидать Академию по своей воле.

Так…

– Сними очки.

Орди перевернул страницу.

– Этого не было в нашей сделке.

– Если я собираюсь учить тебя, я должен хотя бы знать, кто ты такой. И зачем ты хочешь попасть в Предвечную Тьму…

– Я хочу сбежать, если ты ещё не понял. Это может быть моей последней надеждой… И это не твоё кошачье дело.

Даже так…

– От кого или чего ты бежишь?

Лже-библиотекарь отвернулся. Он явно уже жалел о том, что сказал слишком много.

– Откровенность не была частью сделки, котик.

Вот и поговорили.

Я покосился на Орди.

Разумеется, на парня и его проблемы мне с самого начала было наплевать. Я рассматривал (и до сих пор не отбросил, собственно) вариант, при котором Орди надо будет просто по-тихому уничтожить. Но…

– Как именно твои так называемые родители тебя…

– Я не могу говорить об этом, – прервал Орди холодно. – Ещё несколько слов, и мне придётся свернуть тебе шею.

Вот оно как.

Гуй тебе под хвост, я даже начинаю его немного жалеть.

– Ладно, – вздохнул я и присел с ним рядом. – Тогда давай так: у тебя хоть с кем-то раньше были отношения? Ну, любовь, секс хотя бы?

– Нет. У меня… не было возможности и желания интересоваться этой сферой, – он задумчиво смотрел на книгу в руках. – Но сегодня я готовился. Мне казалось, что я всё делаю правильно. Я был вежливым, уважительным и полезным. Почему она посчитала меня безумцем?

Я не выдержал и потёр лапой нос. Вот ведь встретились два травматика на мою голову, ну твою ж мать…

– Ты был слишком навязчивым, – сказал я. – И вёл себя жалко. Бабы этого не любят.

– А что любят?

– Красоту? Власть? Тайну? Вызов? Игру в горячо-холодно? Тут вообще случай случаю рознь, конечно. Но это как… Ну ты вот фазанов видел?

– Кого?

– Птицы такие.

– Я люблю птиц, у них вкусная кровь. Но я не знаю, что такое “фазан”. Они мне не попадались… И я про них не читал.

– Наверное, тут не водится… Ну ты вот читал про красивых птиц, у которых мужские особи яркие, воинственные и постоянно орут?

– О. Да, я читал о птичьих ритуалах ухаживания.

Ну хоть что-то.

– Вот! Это примерно оно!

– ..Ты предлагаешь мне нарядиться в перья и орать погромче?.

– Не притворяйся дураком, всё равно не верю. И вообще, давай посмотрим, что у тебя тут за макулатура… Эй, “размножение видов”? “Менталистика и брак”? Что ты понабирал вообще? – у меня аж хвост зачесался. Я снова почувствовал себя во временах ученичества, когда приходилось раз за разом заучивать различные сутры и глубокомысленные изречения магов древности, мудрецов и поэтов…

Вот уж что бы вспомнить.

– А что нужно было?

Тяжёлый случай.

– Ну тут у вас весенние книги какие-то есть?

– Что?

Нет, ну это же ужас какой-то!

– Моя подопечная часто читает книги о любви, – и не то чтобы ей это шло на пользу, если быть ну совсем уж откровенным.

Судя по её оговоркам, местная литература на этот счёт очень отличается от того, что есть у меня на родине: одновременно менее и более откровенная, менее и более прямолинейная. Парадокс, но факт. Может, и правы мудрецы, когда говорят, что ничего стоящего не объяснить словами, не споткнувшись о камень крайностей…

Так или иначе, Ван-Ван, читавшая эти книги и учившаяся из них искусству любить, умудряется оставаться одновременно и бессмысленно наивной, и безудержно (неуместно, я бы сказал) романтичной.

Из того, что рассказывает она, у меня сложилось впечатление, что здесь существует какой-то не совсем понятный мне культ любви. Причём даже не той самой, божественной, что “лежит в основе творения и является сутью всего” (если бы не тётушка, я бы в жизни даже не стал заучивать эту ахинею, но всё же).

Как воспитанник мира, где культурно обусловлено, что любовь романтичная и земная бывает зачастую аналогией страсти, стихии или трагедии, а счастливое сосуществование двух людей называют скорее судьбой и долгом, чем любовью – так вот, как воспитанник такой культуры, я смотрю на тезисы о любви, которыми оперирует Ван-Ван, с сомнением.

Как существо, у которого есть внушительный опыт в вопросе, гарем и множество любовниц, я говорю, что это – полная херня…

Но.

Тут есть одно большое и жирное “но”.

– Ты имеешь в виду любовные романы? – поразился Орди. – Всякие книги о драконах-императорах и академиях, принцах и принцессах? Но там же написан полный бред!

Я вздохнул и обернул лапы хвостом.

– Нет, не бред, – сказал я. – В том-то и дело. Там описаны фантазии и неразрешённые вопросы, мечты и тайные страхи… А ещё, конечно, поиск себя. Потому что любое творение, рождённое из сердца и разума – это поиск себя, так говорит моя тётя, а она знает, о чём говорит… Не суть. Важно, что, прочитав подобную литературу, ты поймёшь чужие желания. А тот, кому известны желания противника, владеет полем битвы и неоспоримым преимуществом.

Орди хмыкнул.

– Ты как будто лекцию читаешь, котик.

Меня слегка передёрнуло.

А ведь да, я процитировал своего наставника, и даже тон голоса сделал, как у него…

Нет, я не буду играть в эту игру.

– Не в том дело, – бросил я зло, – не отвлекайся!

– Ладно, – вздохнул Орди. – Не отвлекаюсь. Так почему, чтобы понять чьи-то желания, я должен читать не прославленных менталистов, а людей… сомнительной компетенции?

Я моргнул.

..

– Наставник, я не понимаю! Почему ты говоришь, что вместо уроков я должен спуститься в город и смотреть на фестиваль. Что я там увижу? Это всего лишь люди, они веселятся. Чему это может меня научить?

– Тому, что всё большое начинается с сердца.

– Наставник? Ты же не пытаешься сейчас сказать, что мудрые книги недостаточно мудры, а? – мне очень-очень хотелось подтверждения, что все эти высокопарные тексты – полный бред.

– ..Нет. Все книги без исключения мудры, если правильно их читать – каждая книга несёт в себе отпечаток чужого разума, а значит, путешествие, опыт и урок. Как ты его поймёшь и интерпретируешь, будет ли он тебе ко времени и ко двору, как эти слова отразятся в воде твоего разума – это уже зависит от тебя, и от тебя одного. Для каких-то книг и слов ты можешь быть не готов – тогда они кажутся сложными. Когда ты готов, они вдруг становятся очень простыми. Но есть одна вещь, которая важнее всех прочих: всё начинается с сердца. Должно начинаться, иначе никакая книжная мудрость не пойдёт на пользу. Есть на этом свете вещи…

…

Я вздохнул и посмотрел на расстроенного парнишку.

Некоторые услуги ты просто должен передать дальше, так?

– ..ты просил обучить тебя подлинной магии, и вот тебе мой первый урок: всё должно начинаться с сердца. Я не сомневаюсь, что трактаты, которые ты читаешь, умны и написаны достойными магами. Они могут быть очень полезны для практического использования. Но есть на этом свете вещи, которые не могут быть в полной мере рассказаны человеческим языком, особенно – языком практичным. Собственно, от практичного, сухого подхода они скорее даже вянут, как цветы. Некоторым вещам… Им лучше не давать имён и определений, не пытаться перевести их в колею только практичности. Это не кончается хорошо… И вопросы любви относятся к таким. Равно как и вопросы подлинной магии.

…Потому-то я и не мог шагнуть во тьму, никогда. Мне не хватало того самого сердца, лежащего в основе всего. Леди Шийни сказала когда-то, что шагнуть в Предвечную – значит, добровольно позволить это сердце вырвать, чтобы его же наполнить.

Мне нечего вырывать… Но это не вопрос данного момента.

Орди устало откинулся на стену.

– То есть, ты предполагаешь, что любовное чтиво тут будет полезнее научного.

– Я предполагаю, что в этом вопросе тебе лучше вообще не прятаться за книгами. Но любовное чтиво, по крайней мере, даст тебе представление о том, чем увлекается моя подопечная… И тему для разговора.

Глаза Орди сверкнули. Он даже подскочил, как будто что-то осознал.

– А ведь точно… Ты можешь узнать, какие книги она читала?

Я призадумался.

– Я расспрошу, – сказал я. – И заодно подумаю, что ещё можно сделать, чтобы из тебя получился толк. И подумаю насчёт одежды. И…

Орди вдруг зашипел.

Звук получился настолько кошачьим и жутким, что у меня шерсть встала дыбом; парень, между тем, скрутился в комок.

– Эй, ты чего?

Я с изумлением пронаблюдал, как на бледной коже шеи проступают кровавые знаки. Что-то мне подсказывало, что этой же дрянью исписана вся грудь.

– Я слишком задержался, – сказал Орди сквозь зубы, – родители меня ищут.

И он пропал с лёгким “пуфф”, оставив меня в глубоком охуении.

..Я всё же искренне надеюсь, что в данном случае “родители” – это кодовое слово, а не реальный факт.