Текст книги "Миры Альфреда Бестера. Том 3"

Автор книги: Альфред Бестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– !! – проревела обезьяна.

– Извини, дорогая, раньше не мог позвонить. Дела, дела. Прекрасно выглядишь. Как твой бездельник-муж?

– !

– Детишки? – !!!

– Чудесно. Кстати, ты собиралась привезти ребят, чтобы я поучил их нашему с тобой языку, золотко. Да, о детишках. У меня тут есть сейчас кое-что, и я хочу пригласить тебя…

Корк, пришедший в себя от шока, молниеносным движением нажал на кнопку телефона. Изображение пропало.

– Вы с ума сошли! – вскричал он. Мэнрайт удивленно воззрился на профессора.

– Что вам не нравится на сей раз?

– Вы хотите приставить к нашей девочке этого монстра?

– Лучшей матери, чем этот, как вы сказали, монстр в целом свете не найти. Ребенку с ней раздолье: можно лазать по ней, тискать ее. Странное дело, – продолжал размышлять вслух Мэнрайт, – в моей власти повлиять на сознание и центры восприятия, однако изменить органы артикуляции, данные природой, я не могу. Я научил Клаудиу понимать письменные и устные сообщения, но говорить ее не научишь. Приходится объясняться с ней вот таким примитивным способом, который и языком-то не назовешь. Чертовски обидно. И ей, и мне.

– Вы не шутите? Вы в самом деле хотите, чтобы она ухаживала за малышкой?

– Конечно, а чем плохо?

– Да ваша Клаудиа способна испугать ребенка до полусмерти.

– Чепуха.

– Она страшна, как смертный грех.

– Вы ничего не соображаете. Она красотка. Каков экземпляр, а? Какая чистота породы! И уж во всяком случае она поумнее университетских придурков, занятых Коррективным курсом настольного тенниса.

– Но она же не говорит, бурчит что-то непонятное.

– Проклятье, Чарльз! Еще не хватало, чтобы и она говорила. Этот чертов младенец и без того рта не закрывает, в доме покоя нет, скажите спасибо, что хоть кто-нибудь заставит девчонку умолкнуть.

Так черная горилла по имени Клаудиа появилась во владениях Мэнрайта, вызвав вспышку ревности у Игоря.

В первый же день, когда все собрались за завтраком, Клаудиа под испепеляющими взглядами Игоря набрала следующее послание для домини: «В УЧ ГЛ ПР ТЛТ?»

– Дай-ка мне вспомнить твои сокращения, дорогуша. Так, так. Вы, то есть я, научили Галатею проситься в туалет? Ну, конечно, Клаудиа. Я выбрал для нее все самое лучшее от сорока семи женщин. Надеюсь, хотя бы одна из них умела это делать.

«КУП ПЛН».

– Не понял, что я должен купить, Клаудиа?

– Пеленки, Редж!

– Благодарю вас, Чарльз. И тебе спасибо, Клаудиа. Еще чашечку кофе, золотко? До чего обидно, Чарльз, у нее не выходят сложные движения и получаются только печатные буквы, а прописные с их волнистыми линиями и соединениями не даются никак. Сколько нужно пеленок, Клаудиа? «1 ДЕС».

– Хорошо. Десяток. Zu Befehl [130]130
  Слушаюсь (нем.).


[Закрыть]. Ты привезла своих сорванцов поиграть с Галли?

«СТ».

– Твои ребята намного старше? «ГЛ».

– Ты хочешь сказать, что Галатея старше твоих мальчишек? Я должен сам разобраться.

Одна из спален верхнего этажа была превращена в детскую. Цокольное помещение, где обычно создавались биороботы, не годилось для лучшего творения домини. Войдя в детскую вместе с Клаудией, Мэнрайт застал такую картину: розовощекий младенец, растянувшись поперек брошенной на пол подушки, с интересом изучал толстую книгу. Завидя Клаудию, девочка оторвалась от своего занятия и с восторгом поползла к няньке.

– А я знаю, как помочь тебе, нянюшка, – затараторила она. – Нужно выучить самую обыкновенную допотопную стенографию. Тебе не придется больше мучиться, выводя закорючки, будешь ставить черточки и точки. Видишь, как просто? Мы станем учиться вместе.

Девочка забралась на руку к огромной обезьяне и нежно расцеловала ее.

– Эта простая мысль, – продолжала рассуждать малышка, – должна была прийти в голову нашему самовлюбленному всезнайке, как там его, все время забываю. – И встряхнув золотисто-рыжей гривой, она добавила: – Ах, это вы, домини Мэнрайт, какой неприятный сюрприз!

– Ты права, Клаудиа, – взорвался Мэнрайт, – чертова девчонка уже успела перерасти твоих ребят. Лучше поменяй ей мокрые пеленки.

Галатея отозвалась как ни в чем не бывало:

– С завтрашнего дня я начну сама пользоваться горшком, и вам не придется следить за моими пеленками. Лучше последите за своим языком.

– О-о-о! – задохнулся Мэнрайт и вылетел из комнаты с видом оскорбленного достоинства.

Галатея росла не по дням, а по часам. Так вытягиваются ростки молодого бамбука под южным солнцем. В доме ученого все ходило ходуном. Веселый смех Галатеи, казалось, звенел одновременно повсюду, ни часу не проходило без ее фокусов. Она выучилась играть на клавесине эпохи Регентства, который давно считался неисправным. Ей удалось убедить Игоря, что под видом клавесина скрывается одно из выпестованных им чудовищ. Вместе они настроили инструмент, привели его в порядок. Скрежещущие звуки концерта, исполняемого на камертоне, наполняли дом, и спасения от этих звуков не было за толстыми стенами и плотно закрытыми дверями. У Игоря не оставалось времени на приготовление обедов, и взрослым приходилось кормиться в ресторанах.

Галатея самостоятельно научилась стенографии и соединила стенографические значки с символами языка глухонемых. Теперь они с Клаудией подолгу махали руками, болтая обо всем на свете. Это наконец осточертело Мэнрайту, и домини категорически запретил им объясняться на пальцах, заявив, что по милости обеих он у себя под носом ничего не видит. Тогда они нашли новый способ вести беседу. Крепко взявшись за руки, они продолжали свой беззвучный разговор условными поглаживаниями и прикосновениями ладоней. Гордость не позволяла Мэнрайту узнать, о чем они шепчутся.

– Скажут они вам, ждите, – ворчливо оправдывался он.

– Редж, а что, если мы имеем дело с тем самым сюрпризом, который должна преподнести нам Галатея?

– Будь я проклят, если я знаю. Мне и так с ней хватает сюрпризов. Чертов ребенок!

Из кухни, где священнодействовал Игорь, она утащила лакрицу, обмазалась ею и фосфором из неприкосновенных запасов Мэнрайта, а затем среди ночи ворвалась к профессору Корку, фосфоресцируя в темноте и завывая страшным голосом.

– Я несчастная матушка метофитов с Ганимеда! Ты, пришелец из космоса, убил моих деточек! Теперь я убью тебя!

Корк завопил от неожиданности и весь день заходился от смеха. Однако Мэнрайту было не до веселья.

– Это еще что, – пожаловался он, – вот у меня начались самые настоящие кошмары из-за этого чертового ребенка. Я каждый день вижу один и тот же сон: в горах Дикого Запада меня преследуют индейцы.

Однажды Галатея пробралась в святая святых Мэнрайта, теплицу под крышей, и облачила робот-нейтриноскоп в одежду домини, предварительно прихваченную из его гардероба. И как ни странно, металлическое чудовище приобрело гротескное сходство с хозяином лаборатории.

На удочку этого невинного младенца попались служащие компании по доставке химикатов, у которой Галли выманила баллон этилового спирта. («Извините меня, пожалуйста, но папочка забыл сделать заказ. Вы не представляете, какой он стал рассеянный!») Дело кончилось тем, что спирт был вылит в мраморный бассейн к вящему удовольствию акул, которые нализались до неприличия. Но и этого ей показалось мало. Галатея сама прыгнула в бассейн и принялась плескаться вместе со своими пьяными любимцами.

– Редж, ей неведомо, что такое страх.

– Ага! Вспомните Пассионарию, неукротимую решимость которой мы заложили в программу.

Девочка вынесла из лаборатории двести метров магнитной ленты и обмотала ею робота-пугало в саду. Садовник был в полном восторге, Мэнрайт – в ярости. Однако домини задело за живое то, что его знакомые, ценители современного искусства, предлагали ему внушительные суммы за новое произведение поп-арта.

– Я понял, в чем заключается ваша неожиданность. Галли прирожденная художница!

– Какой из нее, к дьяволу, художник? Смастерить что-нибудь по мелочи она еще может, недаром же я вложил в нее задатки Эстер Бейтман. Так что уравнение

пока не проявило себя. Но кошмары все продолжаются, профессор. Я зажат в ущелье, индейцы отрезали мне пути к отступлению.

Клаудиа возила девочку к себе, и Галатея отлично поладила с детенышами своей няньки. После этого девчонка притащила всю ораву домой к Мэнрайту, чтобы исполнить придуманный ею танец, который назывался «Человекообразное столпотворение» и сопровождался сочиненной ею же песенкой «Кто стащил малыша-гориллу?». Галатея отбарабанила свою мелодию – фортиссимо! – на клавесине.

Корк восхищенно аплодировал, а Мэнрайт лишь пробурчал: «Положи на место камертон».

– Редж, настоящая загадка нашей Бэби – музыка, – попытался смягчить его профессор.

– Вы называете это музыкой? – был ответ Мэнрайта.

Корк повел девочку на представление своего сатурнианского цирка, где всеми правдами и неправдами она упросила профессора позволить ей покататься на лошади. Галатея взлетела на лошадь без седла и погнала ее вскачь сквозь череду охваченных пламенем колец. Затем она вызвалась участвовать в аттракционе с метанием кинжалов, поразив публику тем, что и глазом не моргнула, когда острые лезвия вонзались в цель на расстоянии нескольких дюймов от ее головы. Она попробовала себя в номере воздушных акробатов и закончила эскападу, сунув свою рыжевато-золотистую головенку в пасть льва. Профессор не мог взять в толк, как ей удалось уломать его, ведь он не собирался разрешать ей никаких вольностей.

– Дар убеждения, умение получить от человека все, что ей нужно, – вот сюрприз Галатеи, – уверял он Мэнрайта. – А как великолепно она держалась, Редж. У меня самого душа ушла в пятки, а ей хоть бы хны. Бровью не поведет. Сколько уверенности в себе! Да, это необычайное существо. Вы произвели суперженщину для Валера.

– Хм.

– Возможно, у нее выдающиеся способности экстрасенса?

Мэнрайта внезапно передернуло. С видом полной растерянности он простонал:

– Меня окружают краснокожие!

Ежедневные занятия с молодой леди становились все более мучительными для него. Каждая их встреча заканчивалась перебранками и ссорами, причем пострадавшей стороной неизменно оказывался домини.

– Когда мы разругались в прошлый раз, – жаловался он, – и уже ничего не соображая, одновременно схватились за ручку двери, я все-таки опередил ее и сделал замечание. «У возраста имеются свои преимущества, – говорю я, – даже перед смазливой внешностью». И вы знаете, что заявила мне эта краснощекая нахалка? «А у жемчуга – перед свиньями!» Вот ее слова. И гордо проплыла мимо с видом гладиатора, положившего дюжину противников.

– Она великолепна! – рассмеялся Корк.

– Что за чертовщина, Корк! Она вертит вами, как малым ребенком, вы уже не способны судить беспристрастно. Она вас просто свела с ума.

– Ну, хорошо, как бы вы ни расценивали мои умственные способности, а что вы скажете обо всех остальных? Игорь, Клаудиа, ее дети, служащие компании по снабжению химикалиями, слесарь, садовник, вся труппа моего цирка – они тоже с ума посходили?

– Судя по всему, единственный нормальный человек, на которого не действуют ее фокусы, это я. Вам ли не знать простую истину из области психологии, Чарльз? Люди склонны обвинять окружающих в тех недостатках, которые свойственны им самим. Бессовестная девчонка имеет дерзость называть меня всезнайкой и узколобым консерватором. Подумать только, меня! Quod erat demonstrandum [131]131
  Что и требовалось доказать (лат.).


[Закрыть].

– Но, может быть, вы сами несправедливы к ней, Редж?

– Да попробуйте же вы рассуждать здраво, Чарльз! Она уже вполне сформировавшаяся девица. Вы посмотрите, какие у нее буфера. Пожалуй, я перестарался с формами египетской царицы. То ли еще будет. Нам скоро житья не станет от ее самомнения. Женщина есть женщина: у такой стервы чем больше выпирает спереди, тем она наглее.

– Редж, вы наговариваете на нее. Галли прекрасно понимает, что, будь она совсем плоскогрудой, мы бы любили ее ничуть не меньше.

– Как профессионал могу сказать одно: девчонка до невозможности носится со своим «я». Ничего, со следующей недели начнем по-настоящему готовить ее к роли секретарши. Открываем сезон светских развлечений: танцевальные вечера, всякие там ленчи и ужины. Начнем таскать ее на приемы. Это поубавит ей спеси, – ответил Мэнрайт и без всякого перехода закончил: – Проклятье! Краснокожие сцапали меня и привязали к столбу.

– Позвольте предложить вам канапе.

– Та evan so. Саметшательны вэтшер, мисс Таланте.

– Благодарю вас. Леди Агата, не хотите ли попробовать канапе?

– Grazie, Signorina [132]132
  Благодарю вас, синьора (итал.).


[Закрыть].

– Prego, Commendatore [133]133
  Пожалуйста, командор (итал.).


[Закрыть]. Еще канапе?

– A dank, meyd. Lang leb'n zolt ir.

– Nito far vus, генерал. Пожалуйста, горячие канапе, профессор Корк.

– Вы очень любезны, очаровательная хозяюшка. Ваш повар постарался?

– Я делала бутерброды сама.

– Верх совершенства. И не бойтесь вы марсианского консула, он вас не съест.

– Прошу вас, мсье консул. Не хотите ли канапе?

– Ah, mais oui. Merci, mademoiselle Galee. Que pensez-vous du lumineux Dominie Manwright?

– C,est un type tres competent.

– Oui. Romanesque mais formidablement competent.

– Quoi? Manwright? Romanesque? Vous me genez, mon cher consul.

– Ma, foi, pui, romanesque, mademoiselle Galee. C,est justement son cote romanesque qui lui cause du mal a se trouver une femme [134]134
  «Ах да, спасибо, мадемуазель Галли. Что вы думаете о блистательном домини Мэнрайте?» – «Этот тип весьма компетентен в своем деле». – «Любит покрасоваться, но человек знающий». – «Что? Мэнрайт любит покрасоваться? Вы удивляете меня, господин консул». – «Именно так, мадмуазель Галли. Поверьте мне на слово, он любит пускать пыль в глаза, и как раз эта черта характера мешает ему найти себе женщину» (фр.).


[Закрыть].

– Какая тоска эти светские беседы, Чарльз.

– Но Галатея великолепна.

– Будь оно все проклято. Я места себе не нахожу от этих кошмаров. Сегодня ночью с меня сорвали одежду. Это сделала потрясающая индианка. О-о, что за женщина!

– Mi interesso particolarmente ai libri di fantascienza, magia orrore, umorismo, narrativa, attualita, filosofia, e cattivo, putrido Regis Manwright [135]135
  Меня особенно интересует научная фантастика, книги о магии и всяческих ужасах, юмор, беллетристика, современность, философия, социология и этот невозможный, разнузданный Реджис Мэнрайт (итал.).


[Закрыть].

– Чарльз, я торжественно заявляю вам, что ноги моей больше не будет на подобном сборище литературных снобов.

– Вы заметили, как Галли расправилась с этими итальянскими издателями?

– Ну да, она в своем амплуа, а мне потом разбираться с ними. О, Господи, на руки она надела перчатки с железными шипами.

– Что с вами, дорогой Ред? Галли ничего такого не делала.

– При чем тут она! Я говорю о той сексуальной индианке.

– Entao agora sabes dancer?

– Sim. Danco, falo miseravelmente muchas linguas, estudo ciencia e filosofia, escrevo uma lamentaval poesia, estoirome com experiencias idiotas, egrimo como un louco, jogo so boxe como up palhaco. Em suma, son a celebra bioroid, Galatea Galante, de Dominie Manwright [136]136
  «Итак, ты умеешь танцевать?» – «Да, я танцую. Очень скверно говорю на многих языках. Занимаюсь науками, философией. Пишу слабенькую поэзию. До умопомрачения занимаюсь всякими идиотскими опытами, фехтую, как сумасшедшая, боксирую. Я же знаменитый биоробот домини Мэнрайта, Галатея Таланте» (португ.).


[Закрыть].

– Она великолепно танцевала с португальским принцем. Красивая пара.

– Скажите лучше – с этим португальским альфонсом.

– Да вы, кажется, ревнуете?

– Что за чертовщина! Она раскаляет железные когти на костре.

– Санди, неужели ты не могла поставить его на место?

– Понятное дело. Я знаю, он большой наглец, а нахалы всегда трусливы. Главное – припереть его к стенке. Бери пример с меня. Скажи, он хоть раз приставал к тебе?

– Ага, вот и ко мне тоже ни разу. Этот самовлюбленный наглец все равно кроме себя никого любить не может.

– Ты что, Санди? Я и не собиралась кокетничать с этим гнусным типом. Нужен он мне! А ты бы позволила себе что-нибудь с ним?

– Ага, ему даже не пришлось привязываться к мачте, чтобы устоять перед сиреной. Айсберг несчастный. А, мистер Джезами, как это мило, что вы предложили нам свою ложу. Мы с вашей очаровательной женой только что обменивались впечатлениями об одном нашем общем знакомом, которого мы терпеть не можем. Вечно забываю, как его зовут. Видите, вот этот, справа от меня, тот, что проспал, пока играли Моцарта.

– И мне снилось, Чарльз, что она терзает меня, мучает меня. В тело мне вонзаются раскаленные, пышущие жаром когти!

– Man nehme zwei Teile Selbstgefalligkeit, zwei Teile Selbstsucht, einen Teil Eitelkeit und einen Esel, mische kraftig, fuge etwas Geheimnis hinzu, und man erhalt Dominie Regis Manwright [137]137
  Взять две части самодовольства, две части эгоизма, одну часть тщеславия и одного осла. Все это как следует перемешать, добавить капельку скрытности и таинственности. Вы получите домини Мэнрайта (нем.).


[Закрыть].

– О черт! Она метит мне прямо в пах.

– Dominie Manwright's biodroid esta al dia en su manera de tratar los neologismos, palabras coloquiales, giro у modismos, clicher у terminos de argot, Senor. Yo soy Galatea Galante, la biodroid [138]138
  Биоробот домини Мэнрайта весьма современен, великолепно ориентируется в способах интерпретации неологизмов, разговорных слов и выражений, модных словечек, клише и жаргонизмов, сеньор. Я биоробот, Галатея Галанте (исп.).


[Закрыть].

– Благодарю вас, мадам, но я не испанец, хоть и могу оценить изысканность благородного кастильского наречия.

– Оу, пардонаментэ комплиментэ, олд бой энд шер ами.

– Я вижу, вы великолепно знакомы с классикой, мадам. Позвольте мне собраться с мыслями. Полагаю, единственным достойным ответом на словесные ребусы в духе Джеймса Джойса будет N.

– Объясняйсь по-норшведски?

– N.

– Энглез пониаменто?

– NN.

– Фонио саксо?

– NNN.

– С вами все ясно. Ютское наречие [139]139
  Юты – германское племя, жившее в начале I тысячелетия н. э. на севере Ютландского полуострова. Часть ютов вместе с англами и саксами переселилась в Британию в V–VI вв.


[Закрыть]. Пора все же положить конец нашему вооруженному обмену любезностями, просклоняв последнее из ваших сильных выражений.

– Brava, madame. Bravissima.

– Но вопреки желанию, – задумчиво продекламировала Галатея, – вас к ужину сегодня звать должна я.

– И снова классика, мадам? Шекспир, «Много шума из ничего», сцена Беатриче и Бенедикта?

– Скорее, сцена Галатеи и – простите, не знаю вашего имени…

– Валера. Энтони Валера.

– Значит, сцена Галатеи и Валера. Так вы придете к ужину?

– С радостью.

– Когда все утихомирятся, я скажу вам адрес.

– Мне известен ваш адрес, Галатея.

– Друзья зовут меня Галли. Откуда вы знаете, где я живу? Мы ведь незнакомы.

– Видите ли, я заказчик… э-э-э… то есть приятель домини Мэнрайта. Галли! Сегодня вечером?

– Ровно в восемь.

– Желательно быть во фраке?

– Это необязательно.

Она рассеянно заметила, как будто позабыв обо всем:

– Не знаю, что нашло на меня, Валера, но едва я увидела вас сегодня, что-то подсказало мне: мы должны встретиться вновь. Наедине. Противиться этому желанию у меня нет сил.

Вечером все домашние отправились поужинать в ресторанчике «У гурмана». Мнения по поводу внезапного каприза Галли разделились.

– Она просто вышвырнула нас из дома, бессердечная эгоистка, – повторял Корк, – вышвырнула без всяких церемоний.

– Чего вы возмущаетесь? – вмешался Мэнрайт. – Ей хочется побыть с ним наедине. Говорил же я вам: я гений! Моя программа разыгрывается как по нотам. Мгновенная и страстная любовь с первого взгляда.

– Она попрофила приготовить ей чудовиффе, гофподин.

– Все правильно, Игорь. Теперь нам придется на цыпочках ходить, чтобы не помешать Валера крутить роман. А что поделаешь? Она так завела его, что он уже передал чек с посыльным. Причем заплатил всю сумму полностью. Хочет не мешкая закрепить за собой права на Галатею.

– И все равно мы не заслужили этого! Она выбросила нас на улицу.

– Выбросьте ее из головы, Чарльз. Скоро мы навсегда распрощаемся с ней, и порядок в доме восстановится.

– Но, гофподин, она не профила приготовить мофги.

– Ничего, Игорь. Мы закажем cervelles de veau au beurre noir, ну а если даже «У гурмана» не найдется телячьих мозгов, я прикажу тебе отправиться на охоту и добыть их нам.

Мэнрайт улыбнулся, взъерошил и без того торчавшие в разные стороны волосы.

– Благодарю вас, гофподин.

– Выселить нас из дома! Подумать только. Клаудиа напечатала: «МНЕ PLANTAINS + RENELLOS DE AMARILLO».

Валера переступил порог ровно в одну минуту девятого со словами:

– В светском обществе считается высшим шиком приходить чуть позже назначенного времени, но я… Можно войти?

– О как я рада! Я места себе не нахожу уже целую минуту.

– Спасибо вам за эти слова. Признаюсь, я заставил себя соблюсти все тонкости этикета, хотя, как видите, путь от моей улицы Олд Слип до вашего дома оказался короче, чем я думал.

– Но ведь ваша компания находится как раз на Олд Слип. Неужели вы работали допоздна?

– Я и живу там же, Галли. У меня свой чердачок на самой верхотуре.

– Как Александр Эйфель?

– Вроде того, хотя зданию нашего синдиката далеко до Эйфелевой башни. А у вас дом просто необыкновенный. Я дальше холла тут не бывал.

– Хотите отправимся на экскурсию?

– Мечтаю!

– Замечательно, только сначала давайте выпьем. Что вы будете?

– Пожалуйста, не беспокойтесь, Галли. Все, что есть под рукой.

– Дорогой Валера…

– Прошу вас, называйте меня Тони.

– Хорошо. Дорогой Тони, в доме со мной живут двое с половиной мужчин и черная горилла. Как вы понимаете, у нас в баре есть все, что душе угодно.

– Тогда я предпочел бы «Столичную». Но почему два с половиной мужчины?

– Я говорю об Игоре. Это наш повар и слуга. Биоробот, копия слуги барона Франкенштейна, – объяснила Галатея, ставя на стол поднос, на котором в ведерке со льдом возвышалась бутылка водки. Помешав лед, она ловко открыла бутылку.

– Что-то припоминаю. Горбатый такой, олигофрен.

– Он жутко милый, но, к сожалению, действительно…

– А горилла?

– О, это моя милая нянюшка, Клаудиа. Она просто чудо. Водка еще не охладилась как следует, но давайте начнем. – Галатея наполнила рюмки. – В русском стиле, да? Ну поехали, Тони. Смерть фашистским оккупантам, империалистам космоса! Чтоб разорвало их звездные колымаги!

Они залпом выпили.

– Галли, на вас умопомрачительное платье.

– О, сэр, – она, смеясь, покрутилась перед ним. – Нравится?

– Не нахожу слов.

– Если я скажу вам, откуда оно у меня, обещаете не выдавать меня?

– Торжественно клянусь.

– Я слизала его у Магды.

– Кто такая эта ваша Магда? Благодарю вас.

– Ой, я налила слишком много! Ну да ладно. Мужчины любят толстенные сандвичи и полные рюмки. Магда – самая популярная модельерша этого года.

– Но почему необходимо держать в секрете происхождение вашего платья?

– Ого, вы не представляете, каким опасностям я подвергаюсь, если выяснится, что я умудрилась скопировать оригинал. Меня могут повесить, четвертовать, колесовать!

– Как вам удалось сделать точную копию?

– На демонстрации моделей я влюбилась в это платье с первого взгляда и сделала его по памяти.

– Неужели и сшили сами? Вы невероятная девушка, Галли.

– Не преувеличивайте мои достоинства. Наверняка и в вашем деле есть свои хитрости.

– В общем, да.

– Вот и у меня тоже. Так-то! Извините, президент, но вы вторгаетесь в область моих профессиональных секретов.

– Не забывайте, что и президент корпорации должен в совершенстве владеть всеми приемами обработки клиента. Посвятите меня в ваши тайны.

– Как-нибудь в другой раз, если хорошо попросите.

– Кто научил вас обходиться с людьми, всему тому, что вы умеете? Уж, конечно, не Мэнрайт.

– Посмотрели бы вы на ребят Клаудии. Вот это школа! Еще по рюмочке? Долой пуританские строгости! Сейчас я поведу вас на экскурсию.

Валера был потрясен всеми чудесами этого сказочного дома, околдован необыкновенной девушкой, резвившейся среди мэнрайтовской чертовщины, словно рыба в воде. В голове почему-то вертелся припев старинной песенки:

 
Па-дуба-дуба-дуба-да,
Моя девчонка мне под стать,
Другой такой мне не сыскать.
Язык, как братва, нрав ой-ой-ой,
Другой такой мне не сыскать.
 

– Не надо избитых комплиментов, Тони, – сказала она, усаживая его рядом с собой на диване и вновь наполняя рюмку. – Теперь вам предстоит настоящий экзамен. Предположим, у вас появилась бы возможность унести из этого дома одну-единственную вещь. На чем бы вы остановили свой выбор?

– На вас.

– Я же сказала «вещь». Ну подумайте, что бы вам хотелось взять с собой?

– Простите, я, кажется, пролил немного.

– Нет, нет, это я виновата, толкнула вас. Не трогайте, я уберу сама. Итак?

– Вы загадка для меня, Галли. Хорошо, только не смейтесь. Я выбрал бы механическое пугало, которое стоит у вас в саду.

– Поэтому вы мне и нравитесь! Этого монстра я изготовила сама, когда была маленькой, несколько месяцев назад.

Она звонко расцеловала его в обе щеки и соскочила с дивана.

– Хотите послушать музыку?

Не дожидаясь ответа, Галатея включила приемник. Тихая музыка заполнила комнату. Валера взглянул на часы.

– Ваши гости демонстрируют верх светских приличий.

– Что вы хотите сказать?

– Меня пригласили к восьми. Прошел час, а остальных все еще нет.

– Они уже были.

– А мне казалось, я пришел раньше всех.

– Так оно и есть.

– Неужели мы…

– Вы угадали.

– Но вы говорили о приглашении к ужину, Галли.

– Почему бы нам не устроить ужин, когда бы вы ни пришли?

– Значит, кроме нас с вами, никого не будет?

– Могу пригласить еще кого-нибудь, если вам со мной скучно.

– Вы прекрасно знаете, что я совсем не то хотел сказать.

– Да? А что же?

– Я… – начал Валера и тут же умолк.

– Продолжайте же, смелее, – поддразнивала она его.

Он перестал сопротивляться этому влечению. Пожалуй, впервые за всю его бурную светскую жизнь женщина полностью подчинила его себе. Он тихо произнес:

– У меня из головы не выходит старая песенка: «Моя девчонка мне под стать, другой такой мне не сыскать».

Галатея покраснела и, пытаясь скрыть охватившую ее дрожь, начала усиленно изображать гостеприимную хозяйку.

– Сейчас будем ужинать, – поспешно сказала она. – Бефстроганов, картофель с грибами, салат, лимонный пирог, кофе. Вино Mouton Rothcschield. Мы не будем подниматься в столовую, Тони. Я все устроила здесь. Помогите мне.

Вместе они придвинули карточный столик к самому краю мраморного бассейна, поставили расписные венецианские стулья. Они были одни в пустом доме, и это усиливало ощущение близости между ними.

Галатея уже расставила настоящий споудовский фарфор [140]140
  Тонкий фарфор высочайшего качества, изготовлявшийся первоначально в мастерской Дж. Споуда в Стаффордшире, Англия.


[Закрыть], разложила датское серебро. Оставалось сделать последние штрихи. Она вытащила пробку из бутылки бордо и налила чуточку в бокал Валера.

– Попробуйте, Тони. Я давно подозреваю, что все эти россказни о том, как нужно определять букет вина, сплошное притворство, но полагаюсь на ваш опыт. Что скажете?

Он сделал глоток и закатил глаза от удовольствия.

– Потрясающе. Ваши комментарии, Галли, неподражаемы. Садитесь за стол и выпейте со мной. Прошу вас.

Он наполнил ее бокал.

– Подождите, – смеясь, запротестовала она, – сначала представление. Я упросила мастеров сделать подсветку в бассейне. Недаром мне хотелось поужинать с вами именно здесь. Смертельный номер «Двадцать акул на эстраде»!

Она подбежала к стене, нажала на выключатель.

Что-то щелкнуло, и бассейн запылал, словно поток раскаленной лавы, в котором сверкающими угольками проносились рыбы, исполнявшие фантастический танец.

Галатея села напротив своего гостя и подняла бокал. Валера с улыбкой посмотрел ей в глаза.

– Моя девчонка мне под стать, – начал мурлыкать он и замер, впившись взглядом в ее лицо. Еще секунда – и он вскочил на ноги, едва не опрокинув стол.

– Тони! – Она в ужасе отпрянула.

– Ах ты потаскуха! – взревел он. Лицо его потемнело. – Где телефон?

– Что с вами, Тони?

– Где у вас, к чертовой матери, телефон? Быстро, а то я тебе шею сверну.

– Т-т-там. Я… я не понимаю…

– Сейчас поймешь. Он нажимал на кнопки.

– Вы у меня все в этом гнусном зоопарке сейчас поймете. Одурачить меня решили? Нашли идиота!

Гнев его, напоминавший худшие из приступов Мэнрайта, был ужасен.

– Алло, Ларсен? Это Валера. Не жди, пока экран включится. Действуй срочно. Вызови службу безопасности. Прочесать город. Во что бы то ни стало найти этого подонка. Имя Реджис Мэнрайт. Правильно, Мэнрайт. Даю тебе полчаса. Через полчаса он должен быть у меня или…

– Я знаю, где он сейчас, – выдавила Галатея.

– Подожди, Ларсен. Где?

– В ресторане «У гурмана».

– Этот недоносок в ресторане «У гурмана», Ларсен. Дуйте туда и везите его домой. К нему домой, конечно. Я жду вас у него. Не бойтесь помять его при транспортировке. Я оплачу любой штраф и добавлю вам премию. Я проучу негодяя и его лживую стерву, на всю оставшуюся жизнь запомнят!

Всю четверку втолкнули в дом под наведенными на них дулами лазерных ружей. Ларсен, на которого произвела большое впечатление гигантская черная горилла, счел эту меру предосторожности нелишней. Зрелище, открывшееся взорам вошедших, напоминало гротескную сценку в театре теней: два темных силуэта, мужской и женский, четко вырисовывались на фоне пламенеющего бассейна. Валера крепко держал девушку за волосы, словно рабыню, выставленную на невольничьем рынке.

В момент наивысшего напряжения обнаружились такие свойства Мэнрайта, которых раньше за ним никто не замечал. Он держался уверенно, говорил спокойным тоном человека, которому пристало отдавать приказы по праву рождения и который не предполагает иной реакции окружающих на свои слова, кроме безоговорочного подчинения.

– Ружье можете опустить, мистер Ларсен, в нем не было нужды. Валера, а вы немедленно оставьте Галатею, – негромко бросил он. – Нет, дорогая, стой там, рядом с ним. Как-никак ты принадлежишь ему, если, конечно, он не передумал. Ну как, Валера, не передумали?

– Как вы догадались! – в бешенстве вскричал президент. – В подержанном товаре не нуждаюсь. Ларсен, наберите номер банка. Я хочу приостановить выплату чека.

– Не трудитесь, мистер Ларсен. Чек еще не отправлен в банк, вы можете получить его в любой момент. Но в чем дело, Валера? Чем вам не угодила Галатея?

– О, она слишком хороша: умница, красавица, совершенство! Она…

– Не волнуйтесь, Чарльз, я сам разберусь с ним. Итак, Валера, чем вам не подошла Галатея?

– Я не покупаю шлюх по такой цене.

– Вы назвали Галатею шлюхой?

– Именно так, сэр.

– Та-а-ак. Вы заказывали идеальную любовницу, верную и преданную.

Галатея застонала.

– Прости, дорогая, я скрывал это от тебя. Я хотел рассказать обо всем позже. Сначала мне нужно было убедиться, что ты любишь его, но заставлять тебя я не собирался.

– Мерзкие, гнусные мужчины, вы все! Я ненавижу вас! – крикнула она.

Мэнрайт продолжал как ни в чем не бывало:

– И теперь вы, Валера, утверждаете, что любовница – это шлюха. Откуда вдруг такая вспышка старомодной стыдливости?

– Стыдливость тут ни при чем. Мне не нужна женщина, у которой были шашни с другими.

– Я должна остаться с этим человеком, потому что он мой хозяин и заплатил за меня?

– Ни в коем случае, девочка. Подойди ко мне.

Она бросилась прочь от Валера, но вдруг остановилась, заколебавшись. Клаудиа хотела было привлечь девушку к себе, но Галатея поразила всех: она подошла к Мэнрайту, который ласково обнял ее.

– Вот так, Валера, – объявил он, – а теперь забирайте своих вояк и катитесь отсюда. Утром получите чек.

– Нет уж, я не уйду, пока не узнаю, кто этот негодяй.

– О чем вы?

– Я хочу знать, кто этот умелец, который переспал с ней.

– Как вы смеете?

– Прохиндей чертов, ты что же будешь, отрицать очевидное? Твоя потаскуха спала тут с кем ни поподя. Она беременна! Понимаешь, беременна. Я должен знать, кто он. Я ему устрою веселую жизнь!

В комнате повисло молчание. Наконец Мэнрайт спросил:

– У какого психиатра вы наблюдаетесь?

– Не дурите. Я такой же псих, как ваша Галатея девственница.

– Галатея беременна? Моя гордость, моя красавица!.. Я вижу, вы и в самом деле не в себе. Уходите.

– Значит, я сумасшедший? Хорошо. Только полный идиот не заметит, что она в положении. Пусть повернется к свету. А вы как следует посмотрите на ее лицо при искусственном освещении.

– Если я и сделаю это, только для того, чтобы избавиться от вас.

Мэнрайт ободряюще улыбнулся Галатее и повернул девушку к свету.

– Извини, дорогая. Минутное неудобство. Я потревожу тебя в первый и последний раз, клянусь честью. Никто и никогда больше не…