Текст книги "Голливудская Грязь (ЛП)"

Автор книги: Алессандра Р. Торре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Ты осёл, – грубые слова сорвались с моих губ, но не смогли скрыть слёз, и Коул улыбнулся заметив их.

– О да, моя дорогая, – он подался вперёд и одернул край юбки, прикрывая мои ноги одним сильным движением. – Возможно, это самое умное, что ты сказала за весь день, – этот его ответ совпал со сценарием, знакомая реплика – единственное, за что я могла ухватиться, и я сделала это, проглотив сотню глупых женских слов. Я оттолкнулась от стола, мои ноги задрожали, ступив на пол.

– Благодарю вас, мистер Митчелл, за то, что вы так ясно изложили свою позицию. С этого момента я буду держать своё мнение при себе.

– Рад слышать, – он сел в кресло, откинувшись назад, а я отвернулась и пошла к двери, глядя мимо камеры, которая сфокусировалась на моём лице и поймала слезу, катящуюся по щеке.

Позже Дон скажет мне, что я была великолепна, что сцена получилась идеальной – одна из немногих в его карьере, которые были сняты за один дубль. Позже я буду кивать, смеяться и принимать его похвалу, как будто я не была сломлена, как будто Ида и Ройс не имели никакого отношения к нам с Коулом, как будто я только играла, а не по-настоящему прочувствовала всё сквозь кожу Иды Пинкертон.

ГЛАВА 69

Это случилось три года назад. Я должна была догадаться. Когда позвонила Скотту, а он не ответил. Когда проходила мимо его офиса, а его там не оказалось. Я должна была понять, что что-то не так, должна была увидеть знаки и сложить их вместе. Но не сделала этого. Мне было двадцать пять лет, я была наивна и влюблена и думала, что лучшие подруги и женихи не спят вместе.

Я даже не сообразила, когда увидела машину Бобби Джо, припаркованную за сараем у его дома. Подумала, что в оставшуюся неделю до свадьбы они планировали для меня сюрприз – решила, что если войду, то застукаю их за тем, что они разрабатывают маршрут нашего медового месяца на остров Амелия, разложив на кухонном столе карту. Я чуть было не ушла. Чуть было не вернулась в свой грузовик и не поехала домой… чтобы позволить им спланировать для меня сюрприз, чтобы не пропал элемент неожиданности, когда я буду изображать удивление, чтобы они всё детально продумали, и я в итоге получила бы медовый месяц моей мечты.

Я бы так и сделала, если бы не мать Скотта. Это из-за неё я начала его разыскивать. Она позвонила мне из дома, ей понадобились лекарства, а Скотт должен был этим утром их привезти. Ей стало плохо, и я, как будущая невестка, бросилась на помощь. Я была полна радостных мыслей о себе, о сюрпризе, о любящем женихе и обожаемой лучшей подруге. Чуть не лопалась от счастья, обходя дом и направляясь к крыльцу. И оказалась так занята своими персональными позитивными переживаниями, что не сразу расслышала, как застонал Бобби Джо.

Но потом я услышала её стон, услышала его стон и за мгновение до того, как моя нога коснулась первой ступеньки, осознала всё то, что до этого оставалось мной незамеченным.

ГЛАВА 70

Когда в шесть пятнадцать утра у Коула зазвонил телефон, он решил не обращать на него внимания. Глянув на часы, не стал сбавлять темп, его ноги неслышно отталкивались от мягкой земли, перед ним расстилались бесконечные хлопковые поля, солнце пряталось за деревьями, бледно-розовое небо было таким безмятежным. Прямо сейчас у него не было желания говорить со своим адвокатом, не тогда, когда впервые за несколько дней ему дышалось легко, а ум мог спокойно размышлять о том, с чем столкнулся на прошлой неделе.

Например, о Саммер. Между ними возникла проблема. Проблема, которая исчезла только на те двадцать минут, что они провели в её постели. Всё случилось слишком стремительно. Очень неловко. Надия посмеялась бы над ним и оттолкнула. С другой стороны, с ней он никогда так быстро не кончал. Коул попытался понять, что такого было в Саммер, что выделяло её из толпы. Когда он только начал разбираться с этим, раздался звонок ДеЛуки. Он отклонил вызов.

Вернувшись в Калифорнию, Коул будет скучать по этому. По ощущению рыхлой почвы под ногами, когда будет совершать пробежку, по лёгкому ветерку, лишённому городской пыли и соперничества. Наверное, дома ему стоит отправиться к Обсерватории1. Побегать по холмам и взять с собой Карлоса и Барта. И не забыть о папарацци, документирующих каждый его шаг.

Снова раздался звонок, и Коул перешёл на шаг, отвечая на звонок.

– Привет.

Мужской голос с трудом пробивался сквозь стену помех, и слышались лишь обрывки слов с пропущенными гласными.

– Я тебя не слышу, – сказал Коул с улыбкой. – Связь здесь просто отстой.

Последовала ещё одна череда прерывистых слов, среди которых чётко прозвучали: «мудак» и «повестка в суд».

– Я перезвоню тебе со стационарного телефона, когда вернусь домой.

Коул закончил разговор и отключил телефон, музыка тоже стихла. Ему было всё равно, без неё думалось яснее.

Изменение сценария было ошибкой. Привнесение сексуальных моментов в «Бутылку удачи» пошло на пользу фильму, но обрушило на него адский дождь. Ему потребовалось всё его самообладание, чтобы остаться стоять перед Саммер с её юбкой, задравшейся вокруг талии, с кружевными трусиками, с кожей, контрастирующей на фоне тёмных чулок, с изящными подвязками… его пальцы дрожали на её коже, здравый смысл готов был сорваться в пропасть, слова роли были забыты, забыты съёмочная площадка и команда на ней, всё исчезло, кроме её дрожи и образов всего, что ему хотелось с ней сделать. Он был твёрд, как камень, когда поправил её юбку и отступил, пришёл в ванную комнату смотровой комнаты и обнаружил, что на его члене выступил предэякулят.

– Мы не целовались, – сказал он Дону. Было легко изобразить раздражение, нахмуриться, назвать её новичком. Было легко спорить с Доном, когда он сказал, что поцелуй не имеет значения, что из-за отсутствия поцелуя сцена вышла ещё горячей. Прелюдия, напомнил ему Дон, может быть ещё какой горячей. И разве это не было чёртовой правдой?

Но сегодня им нужно будет сыграть сцену с поцелуем, нужно будет зафиксировать переход в отношениях Иды и Ройса, чтобы правильно выстроить сексуальную сцену, время которой рано или поздно наступит. Господи. В этот день он покончит с собой. Нет ни одного шанса что он продержится, не сняв перед этим напряжение.

Когда показался грузовик, едущий ему навстречу, Коул отбежал вправо, к обочине, поднял руку, имитируя движение водителя, и помахал. Грузовик медленно проехал мимо. Такого никогда не случилось бы в Лос-Анджелесе. Особенно, если он по-дружески помахал бы рукой. Это привело бы к тому, что остановилась сначала одна машина, затем другие, толпа обступила бы его, чтобы взять автограф и сделать селфи, всё это длилось бы бесконечно и закончилось тем, что его назвали бы мудаком и задокументировали сплетню в каждой дешёвой газетёнке и новостной ленте твиттера. В Куинси же к нему ни разу даже не приблизились. Это было странно. Едва ли не страшно. Он хотел спросить об этом Саммер, но отложил свой вопрос в качестве безопасной темы для следующего раза, когда их отношения станут более сердечными. Это было три недели назад. Сердечность просто не стояла в их планах.

До встречи с Надией, он переспал со многими партнёршами по фильмам, с большинством из них. Это считалось нормальным – четыре месяца вместе, неформальное общение со съёмочной группой было невозможным, поэтому исполнителей главных ролей притягивало друг к другу. Поздно ночью за выпивкой завязывались разговоры. А разговоры и выпивка обычно приводили к пьяным поцелуям и пьяному сексу. Секс между партнёрами по фильму часто был хорош, но никогда – великолепен. Потом он встретил Надию, влюбился в неё и больше никогда не смотрел на сторону, никогда не уступал соблазну, никогда не поддавался напрасной игре партнёрши в роман.

И секс с Надией всегда был хорош. Теперь, когда Коул отступил назад и обдумал свою жизнь, то понял, что только он был основой их отношений. Но секс с Саммер… этот опыт был совсем из другой лиги. В те минуты в её спальне он просто сошёл с ума. Там, в её спальне, прикасаясь к ней, чувствуя себя внутри неё, с её поцелуями, её звуками… он позволил себе наслаждаться ею, хотеть её, поклоняться ей. В тот момент Коул растворился в Саммер. И это напугало Коула больше, чем их натянутые отношения, больше, чем Брэд ДеЛука и его угрозы.

Он свернул на повороте и направился домой, заставляя себя не сбавлять шаг и с трудом преодолевая последние полмили. Ему нужно было принять душ. Подрочить. Вернуть себе хоть какое-то подобие разумного мышления, прежде чем он перезвонит ДеЛуке, а затем уедет в Лос-Анджелес.

СЦЕНА № 22. Главное в списке дел на сегодня. Переписанная, чтобы включить поцелуй, который не случился вчера. Он смотрел прямо перед собой на узкую полоску глины, и не кидал взгляды на дом Саммер. Поцелуй. Раз плюнуть.

Коул почувствовал, что от этой мысли с каждым шагом становится всё твёрже, и застонал в знак протеста.

Он был в заднице. Абсолютно и однозначно.

ГЛАВА 71

– Ты нужен мне сегодня днём в Калифорнии, – Брэд ДеЛука не кружил вокруг да около и от приветствия сразу перешёл к делу. Коул засунул шланг в детский бассейн и включил воду. Коки любил детский бассейн, особенно в такой день, как сегодня, когда температура грозила подняться выше тридцати градусов.

– Я не могу сегодня поехать в Калифорнию, – Коул посмотрел, как наполняется бассейн, снял с шеи полотенце и вытер всё ещё мокрую после душа голову.

– Нет, ты сможешь и поедешь. Я поговорил с твоим режиссёром, он сказал, что ничего страшного и он изменит график съёмок.

– Ты поговорил с режиссёром, – Коул задумчиво брызгал водой в сторону Коки, размышляя, когда же ДеЛука успевает спать.

– Я не собирался тратить твоё время, требуя от тебя невозможного. Теперь, когда выяснилось, что это можно сделать, тебе необходимо собраться и выехать. Джастин уже забронировал рейс на одиннадцать.

Одиннадцать. Коул вздохнул с облегчением. Времени вполне хватит, чтобы снять двадцать вторую сцену, а затем отправиться в аэропорт. В худшем случае, если Дон не будет доволен, они смогут переснять её позже на этой неделе.

– Зачем я тебе там нужен?

– Тебя вызвали повесткой в суд. Это предварительная встреча для досудебного урегулирования. Команда Надии старается выглядеть хорошо; хотя, могу сказать по тону нашего общения, они совсем не собираются сотрудничать.

– Мы только напрасно потеряем время.

– Отнюдь. Я переговорил с ними сегодня утром и поставил ультиматум. Сказал, что завтра их последняя возможность не доводить дело до суда. Они предоставили три варианта дат для встреч, и это наш лучший шанс. Если удастся договориться насчёт «Бутылки удачи» сейчас, тем более что ты чист, как грёбаное стёклышко, тогда с остальным справимся легче лёгкого. Ты сможешь окончательно развестись уже к Рождеству.

Чист, как стёклышко. Коул не чувствовал себя чистым. После всего, что случилось с Саммер, он чувствовал себя охренительно грязным. Ничего не сказав, он открыл заднюю дверь, Коки вскинул голову. Развестись к Рождеству. Было бы здорово. К тому же Надия определённо хотела избежать суда. Может быть досудебное урегулирование и решит этот вопрос, устранит из его жизни сплошной гигантский стресс.

– Как ты справляешься?

Коул посмотрел на Коки и подумал, что надо бы привезти его на съёмочную площадку. Придётся попросить Саммер присмотреть за ним, пока его не будет. Больше некого.

– Коул? – подстегнул его ДеЛука. – Я не хочу, чтобы ты топил свои чувства в вине. Надия того не стоит. Когда-нибудь ты это поймёшь.

– Я в порядке, – отрезал Коул, поставив Коки на место, захлопнул заднюю дверь и направился к выходу, прихватив со стойки ключи.

– Не начинай. Хочешь изображать крутого парня на съёмочной площадке? Пожалуйста! Но со мной будь откровенен. Я знаю гениального психиатра. Почему бы тебе не поговорить с ним? Просто выговорись, или дай волю эмоциям, или сделай то, что вы там, калифорнийцы, делаете, когда у вас разбито сердце.

Коул рассмеялся, опершись рукой на входную дверь, беспроводной телефон не давал ему выйти из дома, когда в действительности он хотел побыстрее добраться до съёмочной площадки.

– Брэд. Со мной всё хорошо. Клянусь Богом, что я не тоскую по Надие.

– Значит, с Надией покончено, – голос Брэда звучал скептически, и его разговоры отнимали драгоценное время. Коул взглянул на часы с петухом у двери и попытался подсчитать, сколько дублей они успеют отснять.

– Ну да, – коротко ответил он.

– Кажется, я просил тебя держаться подальше от кисок.

Внимание Коула вернулось к телефону.

– Что?

– Ты сейчас не можешь вступать ни в какие отношения. Категорически нет. Мы начинаем первый раунд урегулирования, и нужно, чтобы ты выглядел раненым и переживающим. Если ты завяжешь новые отношения, это выставит дело Надии совершенно в другом свете, – слова мужчины прозвучали сосредоточенно и беспощадно.

– У меня нет никаких отношений.

Это была правда. Саммер и то, что между ними произошло, нельзя назвать отношениями. Наваждение, захлестнувшее их в подходящее время. Если претензии ДеЛуки помогут ему забыть Надию, то даже к лучшему. Всё это, как и его одержимость скаковыми лошадьми и «Бутылкой удачи», исчезнет. Возможно, ещё до того, как фильм будет закончен.

– Клянусь, Коул, если СМИ пронюхают об этом, тебя просто распнут. Сейчас вся Америка на твоей стороне. Ты Дженнифер грёбаная Энистон, а она вывалянная в дерьме Анджелина Джоли. Не уподобляйся ей и сам не лезь в это дерьмо, Коул. Не раньше, чем мы представим твой фильм судье, и я не вручу его тебе, перевязанным достаточно длинной тесьмой1, чтобы быть уверенными, что Надия никогда не сможет к нему прикоснуться. После, если захочешь взять эту девушку с собой на премьеру и позволить ей покрутиться в миллионах, которые принесёт тебе фильм, – действуй. Но не раньше. Ты лучше всех знаешь, как эти ищейки вынюхивают разные сплетни, Коул. Не подавай им их на блюдечке с голубой каёмочкой.

– У меня нет отношений, я ни с кем не встречаюсь и ни с кем не трахаюсь, – он выплюнул последнюю строчку, практически не погрешив против истины, и прислонился лбом к двери, желая, чтобы человек на другом конце линии купился на его слова. На самом деле это не было ложью. Он не трахается Саммер, он её трахнул. В прошедшем времени. Этого больше не повторится. Судя по всему. – Если ты хочешь, чтобы я успел на самолёт к одиннадцати, то мне пора.

– Хорошо, – вздохнул в трубку ДеЛука. – Увидимся в Лос-Анджелесе. Джастин организует для тебя в аэропорту водителя.

– Окей, – закончил разговор Коул, выпрямился, бросил телефон на диван и распахнул дверь. Небо было наполнено утренним светом, он заметил воробья, который тут же слетел с перил крыльца. Коул побежал к грузовику, кинув украдкой взгляд в сторону дома Саммер, и с удовлетворением отметил, что её грузовика перед домом не было.

Он забрался в кабину, завёл дизельный двигатель и направился в город. Утро будет напряжённым. СЦЕНА № 22. Первый поцелуй между Ройсом и Идой.

Он быстро со всем разберётся, потом полетит в Лос-Анджелес и встретится с демонами.

ГЛАВА 72

Мэри просунула в дверь голову, когда я уже успела съесть полтарелки бельгийских вафель.

– Можно войти? – прощебетала она.

Оторвавшись от сценария, который просматривала, я кивнула с полным ртом клубники и сиропа. И уже собирался спросить, не могла бы она пробежаться со мной по тексту, как Мэри протянула мне новый вызывной лист.

– Плохие новости, – сказала она, кладя его передо мной. – Мистер Мастен должен уехать в Калифорнию, поэтому некоторые сцены перенесли.

Отъезд Коула в Калифорнию показался мне хорошей новостью. Изобразив на лице сожаление, я взяла листок.

– Сцена двадцать два? – я начала листать сценарий, но Мэри меня остановила.

– Принесу новый сценарий. Двадцать вторую сцену переписали после вашей… – она заглянула в блокнот и сделала пометку, – после вашей вчерашней импровизации. Вернее, импровизации мистера Мастена.

Переписали. Звучит не очень хорошо. Я пролистала страницы, которые она мне принесла, и подняла глаза.

– Поцелуй? Речь об этой сцене?

– Да, – помощница постучала ручкой по блокноту. – Нужно быть готовой к съёмке через пятнадцать минут.

Пятнадцать. Пятнадцати минут было недостаточно, чтобы уложить волосы, накраситься и подготовиться к съёмке. А чтобы подготовиться к поцелую Коула Мастена не хватит и пяти лет.

СЦЕНА 22: ПАРКОВКА ПЕРЕД ОФИСОМ. РОЙС ВРУЧАЕТ ИДЕ МАШИНУ.

– Это глупо, – я скомкала верхнюю страницу сценария и подошла к Дону. Мы стояли посреди бутафорской парковки, перед бутафорским офисом, над дверью у входа в здание висела старая классическая вывеска Кока-Колы – единственная подлинная вещь на съёмочной площадке. Ну, и ещё стоящий перед нами ретроавтомобиль «Кадиллак-Фаэтон», перевязанный большим бантом.

Дон вздохнул, положил руку на камеру и посмотрел на меня.

– В чём проблема, Саммер?

– Ройс ни с того ни с сего дарит Иде машину, и она целует его за это?

– Это предложение мира, – вмешался Коул, обходя Дона с чашкой кофе в руке. Он был уже одет в коричневый костюм, лицо выбрито, зелёные глаза сверкают. Я проигнорировала его.

– Ида никогда не приняла бы эту машину, и она не стала бы прыгать вверх-вниз и делать все эти жалкие вещи, которые вы заставляете её делать, – я помахала сценарием в воздухе, и один из сценаристов, сидящих в кресле поднял глаза, нахмурив брови.

– Это не жалкие вещи. Так поступали женщины в пятидесятые. Ты должна понять, что она разведённая женщина, которая ищет мужчину. Ройс преподнёс ей очень щедрый подарок, и когда она в благодарность за это его обнимает, он решает её поцеловать… – мужчина, вернее, мини-мужчина с ярко-рыжими волосами в рубашке с надписью «Грейтфул дэд»1, пожал плечами. – Это логично.

Я уставилась на него, и, надеюсь, выражение моего лица донесло до него, каким сексистским идиотом я его считаю.

– Это логично, если речь идёт о женщине, которая сидит дома и целый день вяжет. Это не логично, если мы говорим об Иде Пинкертон, одной из первых шести десяти акционеров, – я с отвращением посмотрела на Дона, потом на Коула. – Кто-нибудь, кроме меня, читал эту книгу?

– Сценарий – это не книга. Это адаптация, – теперь обладатель футболки «Грейтфул дэд» поднялся на ноги.

– Да заткнись ты, – рявкнул Коул, указывая на сценариста и направляясь ко мне. Он взглянул на часы и остановился передо мной так близко, что я могла видеть зелёные нити в ткани его коричневого костюма. – Саммер, через два часа мне нужно сесть на самолёт. Пожалуйста, не спорь со мной. Просто скажи свои слова, и давай с этим покончим, – он обхватил мои руки ладонями, и я с удивлением на них посмотрела.

– Она не такая, – прошипела я. – Всё эти чрезмерные восторги и преклонение перед героем – чушь собачья. Это совершенно не в её характере.

– Тогда импровизируйте, – перебил Дон. – Также, как вы, ребята, делали это в офисе. Я всё равно не могу заставить вас придерживаться чёртова сценария.

Я повернулась к Дону, отчётливо осознавая, что руки Коула всё ещё держали мои руки. Я дёрнула плечами, и он меня отпустил.

– Импровизировать? – спросила я.

– Конечно. Говори всё, что, по-твоему, сказала бы Ида. Но взамен мне нужен поцелуй, – указал он на меня, удерживая мой взгляд. – Договорились?

– Поцелуй, – повторила я со страхом.

– Да, – ответил Коул. – Понимаю. Это неприятно. Поверь мне, деревенская девчонка. Я радуюсь этому не больше, чем ты.

Я резко повернула голову в сторону Коула, и когда он увидел мой взгляд, его рот слегка скривился.

– Лжец, – обвинила я.

Коул засмеялся и наклонился так близко, чтобы только я смогла услышать его ответ.

– Да, детка. И ты тоже.

Я закрыла глаза и попыталась мысленно подготовиться к этой сцене. Попыталась представить себе свою реакцию, если завтра вдруг выйду из дома и мой грузовик исчезнет, а на его месте появится новая машина. Не уверена, что справлюсь.

Коул ждал рядом со мной.

– Это не высшая математика, Саммер, – тихо сказал он. – Это просто сражение. То, что у нас хорошо получается.

– Начали! – услышала я крик ассистента режиссёра, и в здании воцарилась тишина. Шоу начинается. Я расправила плечи и толкнула дверь. Юбка туго обтянула ноги, когда я шагнула под фальшивое солнце, гигантское, искусственное солнце, светящее вниз со стропил. Резко остановившись, стала оглядывать машины на маленькой стоянке, из-за чего Коул, шедший следом, врезался в мою спину. Увидев ярко-красную машину с опущенным белым верхом и бантом, завязанным поперёк лобового стекла, уставилась на неё. Стояла смотрела и пыталась придумать правдоподобный для Иды Пинкертон ответ.

– Ну? – прогремел голос Коула. Он обошёл меня, раскинув руки, с гордым и счастливым лицом. – Что скажешь?

– И часто ты не глядя покупаешь себе новые машины? – чопорно спросила я, склонив голову набок и потрогав тугую причёску. Девушка, которая укладывала мне волосы, переборщила со своими шпильками и невидимками, сотня их спряталась в волосах в ожидании одного неверного поворота головы.

Его улыбка погасла, и он посмотрел на меня.

– Это для тебя.

– Для меня? – рука соскользнула с тугого пучка волос.

– Да. Она красная.

– Вижу, мистер Митчелл. Я женщина, а не дальтоник.

– Не очень-то ты благодарна, – шагнул он вперёд, нахмурившись, и тут я заметила в его руке связку ключей. – Этот цвет называется «Кока-Кола красный», – сказал Коул, поворачиваясь к машине. – Дилер специально для тебя подобрал и перекрасил её в этот цвет. Так как я согласился изменить брендинг, – он улыбнулся, как будто я должна ему за это быть благодарна.

– Как благородно с твоей стороны, – сказала я строго. – А где моя машина?

– Вот она, – он протянул обе руки, как будто это проясняло ситуацию. – Вот твоя новая машина.

– Я не глухая, не дальтоник и не тупая. И вижу, что эта машина красная, но ты по недоразумению решил, что я должна быть счастлива получить твой подарок.

– Да. Именно так. Именно по моему недоразумению, мисс Пинкертон. Я так рад, что хоть раз сегодня мы на одной волне, – Коул остановился передо мной и протянул ключ. Я подняла голову и мило улыбнулась.

– Где моя машина? – повторила я. – Чёрный «форд».

– Не знаю, – развёл он руками. – Может, обратишь внимание на эту?

– Верни её обратно.

– Ты ведь не хочешь её возвращать, – Коул подошёл ближе, и его рука опустилась на мою поясницу, мягко подталкивая к машине.

– Ты не знаешь, чего я хочу, – зашипела я.

– Я знаю, ты хочешь этого, – он практически потащил меня к машине, мои туфли скребли по земле, облако пыли последовало за грубым путешествием к сверкающему красному боку авто. Коул подтолкнул меня к машине, и моё бедро ударилось о ручку двери.

– У меня уже есть машина, ты, тупица!

– Ты хочешь не машину, – отрезал Коул. – А это, – затем, решительно обхватив ладонью затылок, притянул меня к себе и крепко поцеловал.

Необходимо принять законы против мужчин, которые могут так целоваться. Его рот доминировал и в тоже время умолял. Язык мучил, но и исцелял. Его вкус погружал в состояние зависимости и цеплял женщину после первой же дозы. Мы уже целовались раньше. На кухне. В моей постели. Оба раза я оказывалась сбитой с толку. Но это был совершенно другой опыт.

Я утонула в его объятиях, колени подогнулись, только он и машина поддерживали моё тело, всё исчезло, кроме движения наших губ. Моё сражение закончилось после первой паузы, его губы сразу же вернулись, второй поцелуй был мягче и слаще. Рука на моей шее уже не стискивала, а скорее ласкала, другая скользнула вниз и пригвоздила меня к его телу, наш контакт, пока мы исследовали рты друг друга, был крепким и полным. Мой язык с жадностью обрушился на его, и Коул уступил моему напору, позволяя мне вести, наши движения идеально гармонировали. Его рука быстро вытащила шпильки, и когда мои локоны рассыпались по плечам, нырнула в волосы и нежно коснулась головы. Я удивилась, как так получилось, что наш поцелуй был бесподобен, а наши характеры так сильно конфликтовали. Как мой рот мог жаждать этого мужчину, когда разум его ненавидел. Коул нежно потянул меня за волосы, я прервала поцелуй и отклонилась, тяжело дыша. Он смотрел на меня сверху вниз, его взгляд опустился и надолго задержался на моих губах, а затем поднялся к глазам. Коул уставился на меня, и я закрыла глаза, потянувшись вперёд, к его рту. Нельзя было позволить ему смотреть на меня прямо сейчас. В этот момент, когда мои ноги дрожали от его поцелуя… невозможно было предугадать, что он в них увидит. Я прильнула губами к его рту, и он открылся мне, а его рука сжалась на моём затылке.

Во второй раз уже Коул оторвался от меня, рукой продолжая удерживала мою голову, нежно поцеловал в макушку и отступил. Прежде чем он отошёл, я почувствовала его руку в своей, посмотрела вниз и увидела серебристый ключ, лежащий в моей ладони. Сунув руки в карманы и опустив голову, Коул шагнул к зданию.

– Я имела в виду именно то, что сказала, мистер Митчелл, – крикнула я, и он остановился, повернув голову в мою сторону.

– О чём это ты? – постарался вспомнить он.

– Автомобиль. Я не хочу этот.

– И? – Коул повернулся ко мне, засунув руки в карманы брюк, как будто его не волновал мой ответ. Я долго смотрела ему в лицо и молчала.

– Мне не нужна эта машина, – наконец ответила я. – Я была бы признательна, если бы ты вернул мою.

– Понятно, мисс Пинкертон, – кивнул он мне. – Что ж. Тогда наслаждайся долгой прогулкой домой.

У меня отвисла челюсть, я шагнула вперёд и протянула руку с протестом на губах. Три эти действия были проигнорированы мужчиной, который толкнул фальшивую дверь офиса, сетчатая дверь захлопнулась за ним с громким треском.

Я издала сдавленный вопль ярости и повернулась к машине, посмотрела на ключ в своей руке, а затем снова на машину. Рука сжала ключ, и бросила его на переднее сиденье машины. Я сунула клатч под мышку и сняла одну туфлю с ноги, обтянутой в чулок, потом другую. Зажав туфли в свободной руке, расправила плечи Иды Пинкертон и сквозь пыль направилась домой.

Когда моя нога в чулке коснулась края площадки, дойдя до границы пыльной земли, я остановилась и обернулась, ожидая что вот-вот прогремит голос Дона об окончании съёмки. Но он молчал, и я наблюдала, как Дон приблизил камеру, двинул её вокруг машины, а затем навёл объектив на переднее сиденье, а вернее на ключи, лежащие на переднем сидении. После долгой паузы Дон оторвал взгляд от монитора.

– Снято. Думаю, мы закончили.

Коул приоткрыл дверь офисного здания.

– Всё получилось, Дон?

– Думаю, достаточно. Не опоздай на самолёт, – кивнул Дон Коулу. – Хорошая работа.

Коул кивнул в ответ, схватил бейсболку со спинки режиссёрского кресла, натянул её на голову и направился к выходу. Я смотрела ему вслед, сузив глаза. Самое меньшее, что он мог сделать, поцеловав меня до потери сознания, – выразить мне благодарность. Я почувствовала толчок по локтю и посмотрела налево, человек с микрофоном указал рукой на Дона.

– Отличная работа, Саммер, – сказал Дон. – Всё прошло не так уж и плохо, правда?

– Мы закончили? – спросила я, бессильно улыбнувшись.

– На сегодня да, – он подошёл и пролистал папку. – Я поработаю с ребятами, чтобы успеть просмотреть всё, нарезать и объединить кадры до возвращения Коула. До завтра мы больше ничего с тобой не будем снимать, так что ты свободна и, если хочешь, можешь отсюда уйти.

Если я хочу? Я протянула руку и выудила оставшиеся заколки из своей испорченной причёски.

– Звучит неплохо, – улыбнулась я Дону. – Спасибо.

– Эй, спасибо тебе! Не многие могут импровизировать, так что на самом деле отличная работа. У вас, ребята, хорошо получается работать вместе, – комплимент в паре с безумием. Но на этот раз, когда Дон улыбнулся мне, моя ответная улыбка была искренней.

Я проделала хорошую работу.

Мы поцеловались, и я выжила.

И у меня сегодня выходной.

Могло быть и хуже.

ГЛАВА 73

Коул в одиночестве сидел в салоне самолёта. Одна его нога покоилась на пустом кресле перед ним, его кресло было слегка откинуто, а перед ним стоял нетронутый стакан. Он смотрел на лежащий на дне стакана лёд и думал, что, чёрт возьми, с ним не так. Самолёт слегка качнуло, Коул посмотрел вперёд, стюардесса, заметив его взгляд, сверкнула улыбкой. Он снова опустил глаза на стакан.

Их последний поцелуй был другим, совсем не таким, как на кухне. Он больше был похож на поцелуй в её спальне, и, вероятно, именно это его и мучило. Когда Коул лежал в её постели, а она перевернулась, забралась на него и поцеловала, он был в полубессознательном состоянии, одурманенный ощущениями, его тело работало на автопилоте, их поцелуй был всего лишь ещё одним ингредиентом декадентского десерта. Но на съёмочной площадке, возле машины, он всё ясно осознавал. Он ощутил каждое чувство, каждый вкус, каждое движение её языка. Он этим, чёрт возьми, наслаждался.

Поёрзав на стуле, Коул закрыл глаза и удивился, почему так сильно упрекает себя из-за неё. Он всего через три дня после того, как поймал Надию с поличным не раздумывая трахнул близняшек в гостиничном номере, и бразильянку – на яхте Диллона. Это даже не нельзя назвать изменой. К тому времени Надию с её режиссёром сотни раз сфотографировали вместе; его член, вероятно, уже был вытатуирован на её теле. Так в чём же проблема?

Может быть, в Саммер. Может, какая-то глубоко спрятанная внутри часть его видела что-то, чего не видел он сам, и хотела, чтобы он держался от этого подальше. Может, дело в ДеЛуке и его угрозах. Ничья сексуальная задница не стоит того, чтобы потерять половину «Бутылки удачи». Она источник дьявольского искушения. Вот что ему необходимо было запомнить.

Коул вдруг вспомнил о Коки и потянулся к телефону.

Когда Саммер ответила, её голос был запыхавшимся, прерывистое дыхание в трубке абсолютно невинным и совершенно эротичным. На минуту он потерял рассудок, потом всё же пришёл в себя.

– Я чему-то помешал?

– Чему-то помешал? – взъелась она. – Ты ушёл со съёмочной площадки час назад. Я только что вошла в дверь. Как ты уже можешь чему-то помешать?

Он проигнорировал вопрос.

– Я забыл спросить, сможешь ли ты присмотреть за Коки? Пока меня не будет.

– Пока не забыла, я хотела поговорить с тобой о его имени.

– Ты собираешься устроить мне адскую жизнь за то, что я дал ему имя? – Коул на минуту закрыл глаза и потёр переносицу.

– Коул, я плакала, как ребёнок, когда умерла моя первая курица. Я не собираюсь смеяться над тобой за то, что ты дал ему имя. Просто думаю, что ты мог бы подойти к этому немного более творчески, и не назвать его Коки.

Он опустил руку и улыбнулся.

– Следующему моему домашнему цыплёнку дашь имя сама, – лишь только эти слова вырвались изо рта Коула, он тут же пожалел о своём заявлении. Это было уже слишком, слишком далеко ступать на столь шаткую почву. Но она проигнорировала его, перейдя к новой теме.