Текст книги "Ректор для дерзкой (СИ)"
Автор книги: Алена Яковлева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Мама, – собравшись, твердым голосом сказала я. – Что вы делаете здесь?
В ответ она лишь рассмеялась и покачала головой. Мне это совсем не понравилось. Сейчас я вся была напряжена, как струна, которая вот-вот лопнет. Слишком многое навалилось, слишком! И этот день – безумно длинный, кажется, никогда не закончится.
Мать вдруг перестала улыбаться – неужели уловила мое состояние? Она махнула мне рукой, чтобы шла следом, и развернулась, собираясь, видимо, так же невозмутимо пройти дальше вглубь подвала.
Неслыханно!
– Я с места не сдвинусь, пока мне кто-нибудь не объяснит, что здесь происходит, – упрямо сказала я, сложив руки на груди. – Почему Элла подкараулила меня в проходе и что здесь делаешь ты?
Мать остановилась, мгновение помедлила и бросила через плечо:
– Кажется, ты собиралась приобрести любовное зелье, – она усмехнулась, – так и быть, я дам его тебе бесплатно. А теперь – за мной, в лабораторию.
Глава 39
Меня словно ошпарило кипятком. Она – алхимик? Или это какая-то уловка… Я нахмурилась, вглядываясь в темный коридор, где только что скрылась, шелестя длинными юбками, моя мать. Да, отношения у нас, мягко говоря, не очень, но вряд ли она желает мне смерти. И все равно, прежде чем идти в какой-нибудь темный коридор, надо держать руку на рукоятке кинжала – вдруг кто-то притаился в тенях?..
Миновав узкий овальный коридор – это были уже самые настоящие подземелья, а не подвал! – я вышла в большую светлую комнату с низким потолком. Повсюду горели свечи, жарко истекая воском, воздух казался сухим и горячим. Ну просто ведьмина пещера! Мать стояла у противоположной стены, прямо у широкого, грубо высеченного из дерева стеллажа, на котором бок о бок располагались всевозможные склянки и горшочки, и перебирала их длинными пальцами в поисках чего-то.
– Не то, не то… – тихо бормотала она.
Вдруг рядом послышался всплеск и шипение. Я обернулась к звуку. В самом углу комнаты, в окружении столиков с ножами, колбами и высыпанными в кучки ингредиентами, стоял котел, в котором варилось что-то темно-коричневое. Мать не обратила внимания на звук, а я подошла ближе. В нос ударил запах сырой земли и каких-то трав.
– Зелье силы, – пояснила мать, на секунду отвлекшись от поисков. – Недавний заказ.
Я устала удивляться, потому просто присела на низкий деревянный стул рядом со столиком у котла, и, забросив ногу на ногу, стала ждать.
– Итак, любовное зелье, – несколько минут спустя мать подошла ко мне, сжимая маленький красный флакончик. – Бери, но распоряжайся с умом.
Я взяла стеклянный пузырек и сунула в карман. Все происходящее напоминало какой-то бредовый сон.
– Спасибо, – сухо поблагодарила я, чувствуя, что выдержка вот-вот подведет. – А теперь расскажи, что, ради тринадцати, вообще происходит?!
Мать присела напротив и нахмурилась. Шли минуты, а она все молчала. Я уже почти потеряла терпение, как вдруг она подняла на меня глаза.
– Все началось с одного артефакта. Очень мощного артефакта, который был случайно изобретен главой Майоронтом почти сорок лет назад. Чтобы никто не заподозрил его в запрещенных исследованиях, он работал с черным шаром в темнице под цитаделью регента. Надзирателем в те времена был отец твоего друга, Крейен, и он позволил главе тайно работать с артефактом в одной из камер. Но с годами стало видно, что шар сводит Майоронта с ума – однажды он даже едва не выпустил всех заключенных, и тогда…
– Не понимаю, как это связано с тем, что я вижу здесь, – нахмурившись, оборвала я. – Тем более, раз это было так давно. Или это – причина того, почему ты изменила род деятельности?
Мне казалось, я достаточно ядовито произнесла последние два слова. Но намек не удался – мать лишь покачала головой.
– Алхимиком я была всегда. И с отцом Сомдейта тоже очень хорошо ладила, – она улыбнулась уголком губ, словно вспомнила нечто приятное. – Однажды он позвал меня в свое поместье, чтобы показать черный шар, который украл у главы Майоронта ради его же блага. – Глаза ее сузились. – Ты не представляешь, как я была поражена! Крейен сказал, что хочет сохранить шар у себя, чтобы тот больше не принес никому неприятностей.
– И почему он считал, что этот загадочный шар не сведет его с ума так же, как Майоронта? – подумав, я добавила: – Кстати, глава не выглядит таким уж безумцем.
Мать с досадой скривилась.
– Это только кажется так. За последние несколько десятков лет глава очень изменился. И внешне тоже. Но суть не в этом, – повысила она вдруг голос, – а в том, что однажды шар нашел четырехлетний малыш, которому не спалось в кроватке. Сомдейт.
Я округлила глаза.
– Но… С ним ведь все хорошо.
– Магия черного артефакта до сих пор внутри него, и одним богам известно, чем это может обернуться для него и всех его близких, – ответила мать, глядя в сторону. – После того случая… после того, как мы нашли его еле живого в подвале поместья… я вызвалась забрать черный шар и сохранить его ото всех. В подземельях под своей лабораторией. Напоив зельями беспамятства почти всех, кто когда-либо знал меня, как алхимика, уничтожив все документы. Построив над лабораторией бордель, чтобы никто не удивлялся слышащимся голосам из-под земли и дрожанию пола.
С каждой новой фразой, что говорила мать, я словно проваливалась все ниже – прямо под землистый пол, и глубже, где проходили тайные ходы, еще ниже, откуда доносился едва различимый шепот: «Освободи… Убей…»
Я вскочила и в ужасе уставилась на мать.
– Сядь, – ровным голосом сказала она. – Ты сильнее него, до тебя ему не добраться.
Я тряхнула головой, и шепот действительно стал тише, а затем и вовсе угас, словно пламя свечи, тронутое порывом ветра. Закусив губу до боли, я вдруг поняла – там, в поместье Андорлеев, странность Сомдейта мне не показалась. Раз его уже успела затронуть сила черного артефакта – кто знает, что из его слов вообще является правдой?
– Почему я слышу об этом только сейчас? – гневно воскликнула я. – Почему все эти годы ты молчала и пичкала меня ложью? Элла знает обо всем, не так ли?
Мать взглянула мне в глаза. Ни сожаления, ни раскаянья я там не увидела, но глаза ее странно блестели, даже больше, чем должны были от простой игры света пламени свечей.
– Да, Элла знает, – сказала она. – Она от рождения алхимик, как и я. Но не ты, – добавила мать, качнув головой. – Элла со временем должна была стать хранительницей после меня, а доверять тебе у нас не было права. И… нам пришлось сделать все, чтобы ты ушла.
Я несколько секунд с недоверием глядела на мать, затем снова села на стул. Все это ужасно похоже на правду, только выходит, я никогда по-настоящему не знала ни женщину, что родила меня на свет, ни сестру, с которой внешне нас не отличить. Они должны были быть мне ближе всех, заполнить ту сосущую пустоту в душе, принять…
– Для чего ты рассказываешь мне об этом сейчас?
– Они ищут черный шар, Нила. – Губы матери сложились в тонкую линию. – Глава Майоронт и регент, которому он все рассказал. Эригарда назначили регентом как раз двадцать лет назад, когда шар «исчез», и глава сразу признал в нем союзника. Теперь же, – она вдруг положила мне на руку свою горячую ладонь, – они почти вычислили меня, Эригард каким-то образом понял, что ты являешься ниточкой к нам.
Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Так вот почему Эригард дал задание именно мне! И мне же – вручили кристалл слежения… и наказали носить его всюду, да еще и обокрасть при этом фарна…
– А при чем здесь фарн Земезис? – вскинула я глаза. – Он что, с вами?
Мать подняла брови.
– Разумеется, нет, – ответила она. – Земезис обнаружил наши подземные ходы совсем недавно… Даже покупал кое-какие ингредиенты у Эллы. Но, думаю, нам удалось пустить ему пыль в глаза – артефакта он так и не обнаружил. Решил, что мы просто работаем обособленно, а обсуждать такое с регентом ему нет нужды. У фарна есть нечто, способное перенести воинов Эригарда в Академию Верховных джиннов. А черный шар даст регенту абсолютную власть.
Я поджала губы. Нет, этому надо помешать, и, похоже, единственный, к кому я могу обратиться за помощью – фарн Земезис, как бы странно это ни звучало. Вдруг до меня запоздало дошло – ректор покупал у Эллы ингредиенты? Выходит, там, в таверне наверху, у них был деловой разговор? Хотя, что им мешало успеть все и разом…
Видимо, замешательство все же отразились на моем лице, потому что мать вдруг сузила глаза.
– Нила, не смей говорить об этом фарну, – строго сказала она. – Я чувствую, что он тебе… не чужой. – Она помялась под моим удивленным взглядом, и добавила: – Я, как твоя мать и колдунья, могу иногда… знать твои мысли. Как в случае с любовным зельем. Или с кусочком пергамента сорокалетней давности и старинным названием моей лаборатории, найденным твоим скорпионом на складе. Мне удалось направить вас, куда нужно. В единственный архив, где остались записи об этом месте. Но фарну доверять нельзя, запомни. Вообще никому нельзя.
– Только вам с Эллой? – невесело усмехнувшись, спросила я.
– И Крейену Андорлею, – добавила мать. – Поверь, я пыталась связаться с тобой раньше, когда поняла, что дело запахло пометом крылатой лисицы. Двое хросов и колдун, что напали на тебя, должны были привести тебя ко мне до того, как Майоронт вручит тебе кристалл слежения. Но мы не успели.
Она развела руками.
– А нельзя было письмо прислать? – возмутилась я. – Зачем нападать-то было?
– Шпионы регента повсюду, – покачала головой мать. – Похищение должно было выглядеть правдоподобным.
Нахмурившись, я смотрела на пламя свечи, что танцевало прямо передо мной на столе. Выходит, регент замышляет нечто куда более ужасное, чем я думала… Нет, пора перестать бояться и дать ему достойный отпор.
Глава 40
– И что мы будем делать? – подняла бровь я. – Сидеть, сложа руки, больше нельзя.
– Нельзя, – согласилась мать. – В ближайшее время мои люди свяжутся с тобой, а пока – сделай вид, что тебя здесь никогда не было.
***
С матерью мы попрощались сухо, но не без понимания. Зная теперь, что все годы унижений и отчуждения были вызваны необходимостью, я больше не ненавидела ее. Но от обилия информации, свалившейся на меня, я сама едва не валилась с ног.
Вышла из подвала и тотчас услышала, как за мной закрылась на задвижку дверь. Прошла в таверну – мать сказала, именно там меня должна ждать Элла с вещами. За дальним столиком у окна, действительно сидела сестра. Увидев меня, она смущенно улыбнулась и показала кристалл, мерцающий черным.
– Он несколько раз активировался, – сказала Элла, едва я подошла к столу. – И сейчас самое время забрать свои вещи и уйти.
Я молча кивнула. Вот уж с кем мне говорить не хотелось совершенно, так это с сестрой. Почему-то не покидало ощущение, что это именно она предала меня, не мать. Мать всегда была в стороне от нас, но вот с Эллой у нас когда-то была настоящая связь. Она должна была рассказать мне обо всем, должна!
Видимо, взгляд, которым я наградила сестру, был слишком многозначительным. Элла обеспокоенно округлила глаза и открыла было рот, но я рывком схватила свой мешок и быстрым шагом вышла.
Вечерело. Нужно успеть добраться к общежитию до первых звезд. Я снова наняла повозку, чтобы сэкономить время. Пусть до Высшей школы пешком всего полчаса, но солнце вот-вот спрячется за стеной, а единственное, чего сейчас не хватало – это новых проблем.
На пороге комнаты меня встретила взволнованная и злая Пион.
«Это ты так на тренировку пошла? Хоть представляешь, как я переживала?» – возмущенно подпрыгивала она.
Казалось, от праведного гнева Пион вот-вот лопнет. И хотя я ощутила укол совести, старательно злобствующий скорпион выглядел настолько мило, что я не сдержала улыбку.
– Со мной все в порядке, – сказала, проходя к кровати.
«Чую запах борделя! И что еще за новая одежда? Кошмар! Это платье жутко тебя полнит!» – не уставала причитать Пион.
Я легла на тонкий плед и бросила мешок рядом, достав оттуда лишь кристалл. М-да, что-то не балует меня сегодня регент своим вниманием… Повезло так повезло. Неужели это и правда Крейен Андорлей так расстарался? Интересно, у Сомдейта то же самое? Мысли о друге заставили болезненно поморщиться. Выходит, я правильно сделала, что ушла. Или нет?.. За исключением странного магического отражения в глазах друга, он, кажется, действительно хотел помочь. А я испугалась и трусливо сбежала. Надо завтра же поговорить с ним.
Пион сменила гнев на милость, увидев, что я устала до такой степени, что не отвечаю даже на самые едкие ее реплики. Мы так и уснули – я в одежде служки, и она, свернувшись калачиком возле моих ног.
«Вставай, соня!» – разбудила меня Пион.
– Уже утро? – сонно спросила я, уткнувшись носом в подушку.
По ощущениям, прошла от силы пара минут, но, судя по всему, внутренние часы на этот раз меня подвели. Что ни говори, голос в голове – будильник получше колокола! Игнорировать его невозможно.
«Почти полдень, – охотно отозвалась Пион. – Я ждала долго, а теперь ты встанешь и расскажешь, что же все-таки вчера произошло».
Полдень?! Я рывком вскочила.
– Пион, как думаешь, – начала я, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. – Стоит идти к фарну? Он пригласил меня к себе, но я уже, кажется, опоздала.
Пион аж подпрыгнула.
«И ты еще раздумываешь! – возмущенно сказала она. – Только на этот раз не забудь взять меня с собой».
Чего еще стоило ожидать от влюбленной в фарна по уши Пион? Однако я видела – ей до смерти хочется узнать подробности вчерашнего дня, держится из последних сил, изнывая от любопытства. В награду за то, что дала мне выспаться, я тихонько подозвала ее к себе и, убедившись, что за нами не следит Всевластный, вкратце рассказала все.
«Темный артефакт, значит… – протянула Пион, стоило мне замолчать. – Плохо. И этот твой Сомдейт мне никогда не нравился… Хоть бы раз назвал меня по имени!»
Я фыркнула.
– Ладно, с тобой все понятно, – сказала, вставая с кровати. – Надо пойти на лекцию, у нас сегодня предэкзаменационная работа. Только не спрашивай, как я умудрилась этого не забыть! Если выберусь из всей этой истории живой, нужно будет еще как-то закончить учебу.
«Дорогая, – сказала Пион, и мне показалось, что черные глаза увлажнились. – Я даже не буду спрашивать, почему услышала об этом только сейчас. Но ты хотя бы чуть позже сходи к фарну, а? Слепо доверять матери не стоит… Знаю я этих алхимиков – поразбросают вечно свою вонючую траву, а приличные дамы потом страдают».
Я хмыкнула. Логично, что раз Пион терпеть не может ингредиенты для зелий, то тех, кто с ними работает – и подавно. Но мать я знала – она не лгала. Связь, о которой она сама сказала мне, имеет и обратный отток. И в ее глазах там, в лаборатории, я фальши не увидела.
– Насчет фарна – я подумаю, – уклончиво ответила, водружая Пион на плечо.
Пока рассказывала ей о вчерашних похождениях, успела и переодеться, и умыться, и даже позавтракать. Два часа дня – прекрасное время для того, чтобы выйти из комнаты!
К великому сожалению, оказалось, что Сомдейт опять прогулял. Пион это не расстроило, но я поникла: все больше казалось, что с другом я поступила скверно, не дав ему даже выговориться. Пусть меня до дрожи напугал его взгляд, но это ведь не значит, что стоит бояться его самого? Все больше мне казалось, что это фарн сделал что-то со мной – намеренно или нет, но именно после нашего поцелуя внутри у меня все перевернулось и никак не хотело возвращаться в исходное положение.
«Ты изменилась, – в голове вдруг навязчиво прошелестел голос Пион. – Трудно сказать, в чем, но такая ты мне нравишься куда больше».
– А мне больше по душе первоначальный вариант, – буркнула я, обводя правильные ответы теста на сером листочке.
Сказала – и тут же оглянулась по сторонам. Вроде никто не слышал. И магистр Ллейнорд так же сидит за своим столом, не поднимая взгляда от какой-то книги. Всеобщая история Альсторна, конечно, не самый веселый предмет, зато тест наверняка удастся сдать на отлично – Пион с готовностью подсказывала верные ответы, если у меня появлялись сомнения.
Наконец прозвенел колокол, и я вместе с другими немногочисленными студентами сдала свой листочек.
– Как сдадите эту работу, на ту оценку и рассчитывайте в полугодии, – проскрипел магистр Ллейнорд. – Через неделю жду вас на последнее занятие.
Я поморщилась. Если бы магистры знали, чем я занимаюсь в свободное от учебы время… Несправедливо! Рискуешь жизнью, стараешься… но учеба все равно висит на волоске. Конечно, очень многим известно, что я наемница, а в эти ряды берут молодняк, лишь отличившийся по-настоящему. И все равно было бы неплохо получить неделю-другую внеочередных каникул.
Сомдейта я не нашла ни в обеденной, ни в библиотеке, куда он – я знала! – любил заглядывать, ни даже в его собственной комнате. Там снова было закрыто. Настучавшись в свое удовольствие и отвесив тяжелой дубовой двери пару лишних пинков, я обессиленно прислонилась к ней спиной.
«Отлично, значит, идем к фарну!»
Пион никак не успокоится со своим Земезисом… Я съехала вдоль двери вниз и опустилась на корточки, упершись взглядом в противоположную стену коридора. Поблизости на этот раз никого не было, чтобы объяснить мне, куда пропал друг.
– И что сказать ему? Ты хоть понимаешь, как это опасно?.. – пробормотала я, переведя взгляд на мерцающие черные глаза скорпиона.
«А почему ты настолько ему не доверяешь? Зем не сделал ничего такого, чтобы не заслужить твоего доверия. Даже наоборот. Может, пора взять его в союзники?»
Я опешила. Прежде чем ответить, едва успела мельком взглянуть на кристалл – не подслушивает ли регент.
– А если он меня прямо там и убьет? Ведь если расскажу ему про регента, придется рассказать и о своей миссии. И о Сомдейте… Я подставлю разом всех! Или, что хуже – вдруг он мне просто не поверит? Решит, что это ловушка.
Пион поежилась.
«Думаю, он не такой дурак».
Я рассерженно дернула плечом.
– «Думаю» и «знаю» – это разные вещи. И мне все еще нужен его кристалл, если ты не забыла. Чтобы раз и навсегда отсюда исчезнуть.
Пион вся подобралась.
«Ну точно. Как я могла забыть о твоем эгоизме».
Я рывком встала и, сощурившись, уставилась на не менее разозленного скорпиона.
– Я иду к себе. Если что-то не устраивает, тебя не задерживаю.
Повторять не пришлось: в ту же секунду Пион легко спрыгнула на пол и скрылась за углом, оставив меня в полной растерянности.
Глава 41
Пион никогда еще вот так не уходила от меня. Она была рядом последние два года, за исключением моментов, когда охотилась. Бывало, я и сама оставляла ее ненадолго, но в ссоре мы не расставались ни разу.
Я не могла оторвать взгляда от коридора, куда Пион прошмыгнула, воспользовавшись тем, что вокруг никого нет. Почему она так хочет, чтобы я пошла к фарну? Неужели неясно, насколько это опасно! Я рывком развернулась и зашагала к своей комнате. Надо спокойно собраться с мыслями и придумать, что делать дальше.
Душу раздирали противоречивые мысли. Кому верить? Не осталось ни друзей, ни компаньонов, а время все идет… Сама не заметила, как оказалась на пороге своей комнаты.
– Элла?..
На краю моей второпях заправленной кровати сидела сестра в простом темном платье и приветливо улыбалась. Увидев меня, она тут же встала и подошла ближе, глядя с таким выражением, словно жила здесь вместе со мной все эти годы.
– Нила. – Сестра с доброжелательной улыбкой потянула меня внутрь и закрыла дверь на засов. – Садись, надо поговорить.
Я вырвала руку из цепких лапок Эллы и непонимающе уставилась в эти бесстыжие зеленые глаза. Как она может вот так без спроса возникать в моем доме, да еще и иметь наглось улыбаться, будто мы давние подруги?
– Отправляйся в пустоши, – зло прошипела я, с удовлетворением отметив, что улыбка сестры сузилась зуба на четыре. – Ты что тут делаешь? Регент может в любую секунду посмотреть кристалл. Да и видеть тебя у меня нет особого желания.
Элла вздохнула и скрестила руки на груди.
– Регент занят Крейеном Андорлеем, – сказала она спокойно, глядя в сторону. – Они уже второй день обсуждают дела армии и поставки оружия, что нам очень на руку.
Я подняла брови.
– Это тебя не извиняет, – отрезала, кивнув в сторону двери. – Уходи.
Элла поморщилась и, проигнорировав мои слова, вновь нагло опустилась на кровать.
– Послушай, – подняла она глаза. – Я не хотела… Но ты должна понимать: мама объяснила, что мой долг важнее всего, а ты ведь такая сильная… Справляешься сама, да еще и живешь по чести.
Я возмущенно охнула.
– И не стыдно тебе-то о чести говорить? Мать – ладно, в борделе главная. А ты? Я лично знаю мужчин, которые проводили с тобой ночи.
Элла вдруг звонко расхохоталась.
– Разумеется, – кивнула она, отсмеявшись. – А как еще должно действовать зелье внушения?
Я с недоверием уставилась на сестру. На ее губах играла лукавая улыбка, глаза так и искрились отзвучавшим смехом. В горле пересохло. Неужели вообще все, что я о ней знаю – ложь?..
– Садись и давай поговорим. – Элла похлопала по одеялу рядом с собой. – Мы ведь не чужие, и я очень надеюсь снова узнать тебя, раз между нами больше никаких секретов.
Я саркастично изогнула бровь. Прямо-таки никаких? Это как раз и предстоит выяснить. Села на предложенное место и кивнула сестре – что ж, давай, узнавай.
– Для начала я хочу предупредить, что все дела, касающиеся черного шара и нашей с мамой миссии нельзя раскрывать вообще никому. – Лицо Эллы вдруг стало очень серьезным, между бровей пролегла тонкая морщинка. – Мы справимся сами, и помощь, например, фарна, нам не нужна.
Я округлила глаза.
– Что вы меня так фарном пугаете? – воскликнула возмущенно. – Я похожа на влюбленную дурочку, которой не терпится так рискнуть жизнью?
Элла смущенно заулыбалась.
– Ну… – замялась она, – как тебе сказать…
– Желательно, быстро, – процедила я.
Кем они вообще меня считают, интересно?!
– У тебя на лице просто все написано, – качнула головой Элла. – Уж извини.
– Если бы я сказала, что написано на твоем лице, тебе бы это тоже не понравилось, – парировала я.
– Вот и поговорили, – подвела итог Элла.
Секунд десять мы прожигали друг друга глазами, будто соревнуясь, кто кого. А затем неожиданно обе повалились от хохота. Кажется, я ужасно давно вот так не смеялась, от души. Со стороны, наверное, походило на истерику. В общем-то это и была истерика: накопленный стресс и эмоции наконец нашли выход. Ну не плакать же, в самом деле!
Отсмеявшись, Элла опустила руку мне на плечо.
– Так, давай договоримся, – сказала она, заглянув мне в глаза. – Сейчас нам очень важно не дать регенту заполучить артефакты и раскрыть нас. А отношения выясним позже.
Я кивнула. Выбора у меня все равно нет, алхимики – единственные, кто хоть как-то сумел сориентировать меня в происходящем хаосе. Значит, пока это на руку – будем играть по правилам семьи.
– Отлично, – улыбнулась Элла и вдруг растерянно захлопала глазами, оглядывая меня. – А где же Пион?
– Мы решили отдохнуть друг от друга, – уклончиво ответила я.
В груди неприятно кольнуло. Неизвестно, вернется ли Пион. Хотелось бы верить, что со мной ей нравится жить больше, чем в лесах Меммари, но как знать?.. Характер у нее легкостью не отличался.
– Плохо, – протянула Элла. – На нее у нас были особые планы.
Я напряглась.
– Какие еще планы?
Элла задумчиво покачала головой. Что-либо прочесть по ее лицу было невозможно. Спустя несколько секунд она вновь подняла на меня взгляд.
– Ну? – поторопила я.
– Так не пойдет, – категорично заявила сестра и встала. – Я хотела ввести тебя в курс дела, но отсутствие Пион и ее роли в нашем плане – серьезная неприятность. Нужно доложить матушке.
С этими словами Элла одернула платье, поправила прическу и уверенно двинулась к двери. Я ошарашенно наблюдала за ней.
Глава 42
Когда дверь захлопнулась, обдав меня ароматом жаркого, доносившимся из обеденной, я наконец пришла в себя. Нет, о еде и думать не хотелось. Хотелось просто вскочить, схватить пару порошков с усыпляющей пыльцой, наточить как следует кинжал – так, на всякий случай – и направиться прямиком к регенту, испытывать любовное зелье. В конце концов, с этой канителью пора заканчивать, а если верить рассказам матушки – главное зло притаилось именно в Цитадели.
Из всего я позволила себе только вскочить, да и то вышло не очень – от вчерашних похождений ныло все тело. И где только польза от тренировок, спрашивается?..
Я подошла к окну, полной грудью вдохнула свежий воздух. Всего второй этаж, но сквозь кроны парковых деревьев виднелась стена, окружавшая весь город. И где-то там, вдалеке, будто на полустершемся пейзаже, прорисовывались горы. Хмыкнула. Нет, такой красотой нужно любоваться исключительно с большой высоты, как вчера. С последнего этажа – идеальный вид. От этой мысли моя правая рука, покоившаяся на подоконнике, вдруг сама собой сжалась в кулак.
Записка от фарна! Воспоминание заставило болезненно поморщиться. Утро давно миновало, и на встречу я безбожно опоздала. Кажется, к остальным проблемам добавилась возможность завтра оказаться на плахе, раз уж ректор знает о кристалле и шлет мне странные записки. Или Пион все-таки права и стоит рискнуть?
Я прикрыла глаза. Перед внутренним взором вспыхнула слишком живая картина – огромный черный шар, будто сплетенный из миллиона призрачных нитей, тянет свои щупальца наружу, сквозь тонны рыхлой земли, дотягивается до самой души и заставляет дрожать от страха. Отдавать регенту артефакт такой силы нельзя, чего бы это ни стоило. Единственный вариант – договориться с тем, кто может помочь, и чем сильнее будет союзник, тем лучше. Визит сестры заставил меня посмотреть на ситуацию в совсем ином свете. Осталось только надеяться, что еще не слишком поздно.
Решившись, бросила на стол кристалл слежения, мерцающий черными гранями, положила туда же кинжал, сняв с бедра вместе с ножнами. Поморщилась от непривычной легкости – безоружной я не ходила уже очень давно. Однако что-то подсказывало: к ректору не имеет смысла идти, имея при себе какую-либо защиту – все равно в случае чего это не поможет, лишь разозлит его. Разве что положить в потайной карман небольшой флакончик с зельем… Да. А что, может, это просто экземпляр для лабораторной работы?
Сунула флакон в карман, довольно кивнула побледневшему отражению в зеркале и вышла. Страхам сейчас поддаваться нельзя. Стоило запереть дверь, как прозвенел колокол, и буквально в ту же минуту со всех сторон стало доноситься хлопанье дверей и обрывки разговоров.
Может, мне казалось, но на удивление много студентов решили сегодня присутствовать на занятиях – в учебном блоке было буквально не протолкнуться. Кое-как выплыв из первой колонны студентов, я остановилась у окна перевести дыхание.
Вдруг в пестрой толпе мелькнуло знакомое лицо – тот самый мальчишка с казни. Его вид оставлял желать лучшего – потрепанная мантия, темные круги под глазами, будто не спал всю ночь. Заметив меня, он слабо улыбнулся и замедлил шаг.
– Ну, как ты? – спросила, ловко оттянув мальчишку в сторону. Попутно удивилась своему дрожащему голосу – это что-то новенькое! – Как держишься?
М-да, все эти беды, свалившиеся в одночасье на весь Ральмон, кажется, скоро окончательно доведут меня. Да и не только меня – у парня вон вообще руки трясутся… Удивленно качнув головой, я подошла ближе, чтобы нас точно не услышали. Судя по всему, ему было что рассказать.
– Да ничего, – растерянно протянул мальчишка.
Его взгляд метался туда-сюда, то и дело перескакивая на стену позади меня.
Я кивнула. На языке уже вертелся следующий вопрос, как вдруг мальчишка в ужасе округлил глаза и едва не завопил, видимо, увидев что-то в окне. Я резким движением развернулась, приготовившись лицезреть как минимум самого регента, жаждущего разобраться с непослушными подчиненными. Сердце бешено стучало в груди, рука непроизвольно дернулась к ножнам, которых, увы, на мне не было. Вот же черт!
Однако за спиной было пусто, и я удивленно перевела взгляд на широкое окно. Пару секунд заторможенно понаблюдала за тяжелыми ветками амрантий, уныло покачивающимися в такт доносящемуся гулу ветра, нахмурилась. Парень что, разыграть меня решил?
Тут я почувствовала на руке железную хватку, да такой силы, будто рядом стоял не мальчишка-первокурсник, а воин, наравне со мной. Обернулась, несмотря на удивление, всеми силами сдерживаясь, чтобы не обрушить на него весь скопившийся за день гнев. Но, кажется, с него и так довольно – без слез не взглянешь. Может, вчера перепил одурманивающей настойки с перепугу, вот и видится всякое – мало ли, бывает.
– Мне пора, – взволнованно пробормотал парень, встретившись со мной глазами. – А у тебя там что-то упало…
Я не успела сказать и слова, как он разжал пальцы, кивнул на прощание и скрылся за углом, влившись в бушующий людской поток, оставив меня в полном недоумении.
Что сегодня с моей реакцией? Можно ведь было узнать какую-нибудь важную информацию о фарне и их вчерашнем разговоре. Чертыхаясь про себя, нагнулась за вещицей, что указал мальчишка. Брови сами поползли вверх – это была маленькая кристальная сережка, и притом действительно моя. Только вот не надевала я ее уже очень давно и, насколько не изменяла память, находиться она должна в моем шкафчике у кровати.
Глава 43
Я присела и потянулась к украшению. Кристалл приятно холодил пальцы – граненый, голубой, с маленькой серебристой застежкой сбоку. Фамильная драгоценность. По крайней мере, так говорила мать, вручая их мне на десятилетие. Из всего, что она тогда сказала, я хорошо запомнила фразу – «на заказ для любимой дочери». И пусть в тот момент это не казалось сарказмом, как сейчас, я берегла их всю жизнь. А теперь… выходит, кто-то забрался ко мне в комнату, чтобы отыскать их, а затем подбросить прямо под нос. Задумчиво покрутив невесть как оказавшееся здесь украшение, я сунула сережку в карман.
На такую ерунду сейчас нет времени. Рывком встав, тряхнула головой, отгоняя беспокойные мысли, и бодрым шагом направилась в сторону кабинета фарна Земезиса. Отчего-то настроение заметно улучшилось – видимо, мой многострадальный мозг не выдержал такой нагрузки и полностью отключил какие бы то ни было тормоза. По крайней мере, сейчас я чувствовала себя готовой к диалогу с ректором, как никогда.
Когда я миновала учебный блок и вышла к коридору, где начинались кабинеты преподавателей, двигаться стало заметно легче – тут почти никого не было, так, небольшие группы студентов, да и те в основном стояли вдоль стен, переговариваясь о чем-то между собой.
Ректору академии Верховных, и по совместительству правителю всего мира, могли выделить в нашей объективно далеко не высшей школе лишь один кабинет – в самом конце блока, где всегда царит тишина и покой. Вероятно, оттого, что кроме огромного кабинета для особых гостей там больше ничего и не было.
