Текст книги "Ректор для дерзкой (СИ)"
Автор книги: Алена Яковлева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Наконец я оказалась перед нужной дверью. К моему удивлению, она была незаперта, а изнутри прямо под ноги разливался мягкий желтоватый свет. Дверь вызывала восхищение – высокая, украшенная изящной резьбой темного дерева, она сильно отличалась от других, что были в здании. Я не удержалась и коснулась пальцами шероховатой поверхности. Теплая… так странно.
Набравшись мужества, я в последний раз с тоской оглядела пустынный коридор, осознала, что назад дороги нет и крепко сжала дверную ручку. На секунду даже прикрыла глаза – кто знает, на какие охранные заклинания этот странный колдун запечатывает вход? Раз уж может позволить себе оставлять дверь открытой.
Ничего не произошло. Я качнула головой – похоже, сегодня мне везет!
От волнения не обратив внимания на обстановку кабинета, я буквально ввалилась внутрь и захлопнула за собой дверь, порывисто выдохнула. Так, ну а теперь…
– Однако, пунктуальность – отнюдь не ваш конек, – раздался вкрадчивый голос прямо над моим ухом.
Я едва не подпрыгнула. Рука сама молниеносно метнулась к бедру, где должны были быть ножны. Огладив лишь поверхность штанов из кожи рогоящера, я едва не зашипела от злости.
– Ну, ну, все хорошо, – сказал фарн еще тише, опустив неестественно горячую ладонь мне на плечо. Плотную ткань мантии едва не прокололи острые когти. – Я ждал вас.
Каких стоило усилий взять себя в руки! Я на миг прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на дрожь в коленях, и громко захлопнула дверь. Фарн хмыкнул и убрал руку, за спиной послышались мерно удаляющиеся шаги, затем вдруг стало так тихо, словно я осталась в кабинете одна.
Обернувшись, едва не ослепла – в глаза ударил удивительно яркий свет, будто фарн каким-то образом зажег в помещении само солнце. От неуместной ассоциации я поморщилась – вот уж никогда раньше в голову не лезла подобная чушь! Когда глаза привыкли к мерцающим тут и там радужным бликам, я смогла сфокусироваться на деталях. Так, кабинет – есть, шкафы – в наличии, стол – имеется, но куда же делся фарн?
Я медленно прошла вглубь помещения, пытаясь двигаться как можно аккуратнее – тут и там возвышались стопки книг, пергаментов, лежали насыпью кристаллы всех форм и расцветок. Едва не запутавшись в перевязанной замысловатыми узлами охапке артефактов связи, я покачала головой. Такого кабинета я уж точно еще не видела! Наконец обогнула стол из темного кристалла и застыла у открытого окна, в полном недоумении глядя на разлетающийся шелк штор. Ну в самом деле, не улетел же наш ректор? Или…
Вдруг краем глаза уловила движение сбоку и развернулась. Всего метрах в двух от меня, рядом с высокими старинными часами, открылась дверь, которой, готова поклясться, до этого я там не видела. Неужели проглядела? Хотя в плане школы, собственноручно украденном из архивов, второй комнаты в этих покоях я не помню.
Из-за двери показался фарн Земезис. Сердце пропустило удар. Почему, к пустошам, ректор вызывает во мне такие чувства? Сейчас, в то время как нужно быть полностью собранной и хладнокровной! Я постаралась хорошенько отругать себя, но голос разума был полностью проигнорирован. Все, что я смогла – сделать вид, будто жутко заинтересовалась бумагами, кривоватой стопкой сложенными на столе передо мной.
Фарн издал смешок, окончательно вогнавший меня в краску, и подошел ближе. Я отметила, что в руке ректор сжимает пару высоких пустых бокалов. К чему бы это?.. С совершенно непроницаемым выражением лица Земезис поставил их на гладкую поверхность стола и повернулся ко мне.
– Что будете пить? – доброжелательно поинтересовался фарн.
Я округлила глаза и непонимающе уставилась на него.
– Вы меня пригласили выпить? – слова вылетели прежде, чем я успела их обдумать.
Хорошо, что вовремя успела захлопнуть рот и не наговорила лишнего.
Рубиновые глаза смотрели с усмешкой, даже с каким-то снисхождением. Я скрестила руки на груди и ответила таким же взглядом. В конце концов, хотел бы он наказать меня или отправить на плаху – сделал бы это уже давно. Так что будем импровизировать.
– В смысле, – продолжила я, наблюдая, как фарн снимает запонки с рукавов, – может, поговорим о записке, что вы мне прислали? Или о некоем кристалле, который велели не брать сегодня с собой, или… а что это вы делаете?
Последнее предложение я произнесла почти шепотом – голос сел от удивления. Как выяснилось, на запонках ректор останавливаться не собирался – с завидной тщательностью он расстегивал одну за одной пуговицы туго затянутых рукавов. Затем так же молча закатал их почти до локтей.
Я нахмурилась. Меланхоличный фарн Земезис? Что-то новенькое. Наконец ректор поднял на меня взгляд, откинул назад рубиновую гриву волос и, сощурившись, изрек:
– Пожалуй, я не оставлю вам выбора. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Делать будете то, что я скажу.
Я прикрыла глаза. Этого боялась больше всего. Видимо, Пион все же ошиблась, советуя ректора в союзники.
– Нет, – фарн резким голосом оборвал мою цепочку рассуждений. – Я не собираюсь вам никак вредить. Но вы просто обязаны выпить со мной вот это.
Ректор повел рукой в сторону бокалов, и они буквально на глазах наполнились пенящейся, отвратительно зеленой жижей. Я в ужасе уставилась на фарна. По моему мнению, предложение выпить это нельзя было назвать иначе, чем нанесением вреда.
– До дна, – улыбнулся фарн, сверкнув острыми клыками, и схватил свой бокал.
Глава 44
Я не успела и моргнуть, как пустой бокал фарна уже громко звякнул о столешницу. Вытащив из нагрудного кармана мантии тонкий красно-черный платок, Земезис изящным движением поднес его к губам, затем сложил и убрал назад.
От испытующего взгляда сощуренных рубиновых глаз внутри меня разгорался пожар. Я отшатнулась. Нет! Не хватало еще проиграть в гляделки. И чего он только так зубы скалит? Неужели в бокале что-то покрепче дозволенного?
Эти мысли помогли хоть немного прийти в себя. С сомнением окинув взглядом Земезиса, чья самодовольная усмешка с каждой секундой становилась все более ехидной, я поняла: вот-вот съязвит! Надо срочно что-то делать. Растерянно оглядела стол в поисках чего-либо, кроме бокала с зеленой жижей, но там обнаружились лишь пергаменты, перья и прочая несъедобная ерунда.
– Не медлите, – словно издеваясь, фарн поцокал языком. – Это пьют лишь вдвоем.
– А что это вообще такое?
От волнения я закусила губу. Фарн пожал плечами.
– Как я уже говорил, мне интересен ваш питомец. Как декан факультета жизнетворения, могу сказать точно: скорпионы пустоши никогда не выбирают себе в компаньоны юных студенток.
Я насмешливо подняла брови.
– Вообще-то, это Пион живет у меня, а не наоборот.
– Или же, – Земезис медленно обошел стол и встал почти вплотную ко мне, – той ночью в лесу вы погибли, и скорпион, поделившись частью своей души, стал полноправным владельцем всего вашего имущества наравне с вами.
– То есть как это – «погибла»?
Я не могла поверить своим ушам. Казалось, вот-вот задохнусь от негодования. И как он вообще узнал о той ночи? Переговаривался с Пион за моей спиной?! Я с презрением посмотрела в эти излучающие спокойствие наглые глаза. Нет, если фарна понять и можно, то Пион я не понимала совершенно. Если только она не выложила ему все под пытками. От сосущего чувства одиночества все разрывалось внутри.
– Меньше разговоров, Нила, – тихо, но твердо сказал фарн. – Иначе придется влить в тебя этот бокал силой.
Он окинул внимательным взглядом мое лицо и вздохнул. Видимо, понял, что если ничего не объяснит, ему придется прибегнуть ко второму варианту.
– Я – мантикора, – нехотя пояснил он. – Потому зелье, разделенное на двоих, поможет мне полностью прочувствовать происходящее. А теперь – пей.
Фарн крепко схватил мою руку и потянул к бокалу, игнорируя все мои попытки отступить.
– Но я не хочу, чтобы вы там что-то прочувствовали! – я выбивалась из последних сил. – Мне и так неплохо…
– Ошибаешься.
«Вот же олькард драный!» – только и успела подумать я, прежде чем фарну удалось-таки приложить бокал к моим губам.
Глава 45
Я зажмурилась в ожидании самого худшего, однако… на вкус жидкость оказалась отнюдь не такой мерзкой, как представлялось. Явственно чувствовались какие-то травы, сладковатый привкус ягод и еле уловимый аромат хвои.
С удовольствием сделав последний глоток, я поставила бокал на стол, стараясь не задеть фарна Земезиса, который, хоть и отошел на полшага, все еще оставался слишком близко.
– И что теперь? – спросила, поднимая взгляд на фарна.
Тот улыбнулся. Рубиновые глаза вдруг стали теплыми, будто последние лучи заходящего солнца знойным летним вечером. Я не смогла удержаться и улыбнулась в ответ.
Вдруг грудь обожгло такой болью, что я едва удержалась на ногах. В глазах потемнело. Я схватилась за край стола, выдохнула, досчитала до десяти и пустила по венам поддерживающий поток, как учили на практиках духа. Было тяжело, я все никак могла сконцентрироваться. К счастью, фарн не мешал – видимо, понял, что с этим мне по силам справиться самой. Действительно, несколько мучительных мгновений спустя, я выпрямилась, сумев связать боль в тугой узел и полностью взять контроль над ним.
– Это откат, – понимающе пояснил фарн, качнув головой.
Я промолчала.
Какой силы должно было быть это зелье, если от одного лишь бокала такие последствия? Я прижала до сих пор дрожащую руку к груди. Внутри еще жгло, но боль медленно проходила, уступая место какому-то странному и непривычному ощущению спокойствия.
– А теперь снимайте мантию, – приказал вдруг колдун голосом, не терпящим возражений.
Мои брови поползли вверх. Вот это поворот! Да после такого отката с его стороны было бы куда уместнее предложить мне кружку горячего чая. Ну, или хотя бы полноценный восьмичасовой сон.
– Зачем это? – услышала я свой растерянный голос.
Видимо, тон выдал меня с головой – слишком уж испуганно и подозрительно прозвучала фраза. Я на миг прикрыла глаза. В который раз убеждаюсь, что иногда лучше просто смолчать.
Фарн смерил меня укоризненным взглядом. На дне его глаз, однако, сверкали веселые искорки. Это немного успокоило – прекрасно, значит, убивать меня пока не собирается. Наверное.
– Я не потерплю, чтобы кто-то заходил в мою спальню в верхней одежде, – сощурившись, промолвил он, глядя мне прямо в глаза.
Ситуация становилась все более странной. Почему-то я была уверена, что это какая-то уловка, и на самом деле фарн имеет в виду совсем не приглашение в свою постель. Какая-то проверка или отвлекающий маневр – в любом случае, надо выстоять под этим пронзительным, тяжелым взглядом. Обретенное от принятого зелья ощущение спокойствия пришлось как нельзя более кстати. Пожалуй, без него бы не выстояла. Сложив руки на груди, я молча смотрела на фарна Земезиса, в ответ так же выжидающе глядящего на меня.
Молчание затягивалось. Наконец фарн усмехнулся и снизошел до объяснений.
– Ритуал, ради проведения которого мы оба выпили зелье, проводится со специальным оборудованием. – Он на мгновение замолк, задумчиво уставившись куда-то поверх меня. – А оно есть лишь в моей спальне. Не беспокойтесь, вам ничего не грозит. Мы лишь выясним природу вашей связи с Пион.
Я нахмурилась. В кабинете, кажется, как-то резко похолодало. Что еще за оборудование в спальне?!
– Но для чего вам это?
– Скажем так, – фарн ухмыльнулся, на миг обнажив клыки. – Это личный интерес.
Я кивнула, сделав вид, что мне все понятно. Конечно, не стоило ждать внезапной искренности от почти незнакомого человека, да еще и такого ранга. За пару секунд разобравшись с завязками, я сняла мантию. Фарн взял ее из моей протянутой руки и аккуратно повесил на спинку кресла. Я же осталась в одной рубахе и штанах. По рукам тут же побежали мурашки от дунувшего ветра из открытого окна; я отступила и захлопнула ставни.
Неужели это – все, о чем фарн хотел поговорить? Наблюдая, как Земезис неторопливо прохаживается вдоль стеллажей с книгами, я невольно залюбовалась, но тут же одернула себя. Вряд ли фарн вел бы себя со мной так мило, если бы знал, что на самом деле именно я – та, кого он ищет в Ральмоне. Шпионка регента, по собственной воле забравшаяся в логово к врагу и зачем-то ищущая у него поддержки.
Я нервно переступала с ноги на ногу. Спокойно, Нила! Все, что осталось – умудриться как-то ввернуть в беседу фразу о том, что неплохо было бы объединиться для свержения Цитадели. Всего-то! А потом, желательно, остаться в живых.
– Кристалла слежения ведь нет при вас? – Фарн подошел назад к столу, сжимая в руке какой-то ветхий том, испещренный витиеватыми символами. – Было бы глупо меня ослушаться.
Я кивнула, глядя ему прямо в глаза. Похоже, притворяться дальше нет смысла.
Глава 46
– Нет.
Фарн улыбнулся, будто довольный кот.
– Прекрасно, и не будем больше об этом. Пока, – добавил он, многозначительно приподняв бровь.
Я кивнула.
Фарн подошел и легонько обхватил меня за плечи, повел к неприметной деревянной двери рядом с часами. Я хотела было возмутиться, но передумала. Пусть фарн, как и регент, привык командовать и устанавливать свои правила – почему-то мне упорно хотелось верить, что он лучше, чем кажется.
Оказавшись у двери, фарн Земезис свободной рукой толкнул ее и жестом пригласил меня войти.
Я поежилась. Покосилась на фарна, перевела взгляд на просторную, уютную комнату, видневшуюся за порогом. Знал бы дорогой фарн, что я давно уже вдоль и поперек изучила план школы, как и всех других более-менее значимых зданий в Ральмоне. Проникнуть в секретный архив – само по себе приключение. Но сейчас… Попасть в комнату, которой не существует ни на одном чертеже – это уже ого-го! И как она тут возникла?
Кажется, последнюю фразу я случайно произнесла вслух, потому что фарн тут же рассмеялся. А я еще больше округлила глаза – ну в самом деле, не читает же он мои мысли? Это было бы чересчур даже для правителя мира.
Отсмеявшись, фарн бросил на меня лукавый взгляд.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – сказал он. – Не бойтесь, я не держу на вас зла, так что входить можете спокойно.
Я дернула плечом. Недосказанность начала порядком раздражать. Но, как видно, обсуждать это с самим фарном и выражать недовольство – себе дороже. Он ведь в любую секунду может начать держать на меня это самое зло.
Что сразу бросилось в глаза – отсутствие окон в комнате. На удивление, тоску это не наводило – для освещения вполне хватало свеч, находившихся буквально повсюду. В высоких подсвечниках, расставленных на шкафах с книгами, настенных полках, даже на полу, они создавали непередаваемую, волшебную атмосферу. В дальнем конце комнаты находилась кровать с балдахином, на полу – выстлан толстый, ворсистый ковер с гербом академии Верховных Джиннов. Я присвистнула.
– Нравится? – усмехнулся фарн, запирая дверь.
– Да, – честно призналась я.
На душе было неспокойно: я чувствовала себя мотыльком, по глупости подлетевшим слишком близко к огню. Однако получать удовольствие от обстановки это не мешало, я давно научилась отделять переживания от чувств.
– Нам сюда, – бросил фарн, направившись в сторону не внушающего мне никакого доверия темного угла.
Казалось, в этом участке комнаты нет вообще ничего – лишь кромешная тьма, густая и совершенно непроглядная. Нутром я чуяла, что это какое-то скрывающее заклинание, но еще лучше понимала, что мне абсолютно туда не хочется. Сила магии ощущалась колоссальная.
– Может, лучше посидим у двери? – неуклюже пошутила я.
Фарн фыркнул.
– Я бы с радостью, – с воодушевлением ответил он, – только выбора у нас с вами нет.
Колдун подошел к тьме и провел по ней кончиками пальцев. Прошептал что-то, затем сделал рукой жест, будто срывал невидимую ткань. В тот же миг тьма исчезла, а на ее месте возник старый, деревянный стол, полностью исписанный светящимися серебром значками. Что-то было в этих символах неуловимо близкое, и я не удержалась – быстрым шагом подошла ближе и с упоением стала их разглядывать.
– Это какой-то язык? – подняла глаза на фарна и тут же опустила вновь. – Почему-то символы выглядят знакомыми, но я никогда не изучала ничего подобного.
Сверху раздался снисходительный смешок.
– Это древний язык стихлитов, – сказал фарн.
– Оборотней?
– Разумеется. – Фарн подошел почти вплотную ко мне, и сердце пустилось вскачь. Колдун провел рукой по столу, едва не коснувшись моей.
– Занятно, что вам это кажется знакомым. – Фарн наградил меня внимательным взглядом. – Что ж, приступим.
Фарн указал на один из стульев, стоявших у стола, и я тотчас опустилась на ближайший. Любопытство полностью завладело мной.
В центр стола фарн поместил металлическую чашу с изящной гравировкой, почти доверху наполненную темно-красной жидкостью. Я напряглась.
Фарн оглядел мое окаменевшее лицо и усмехнулся.
– Это зелье, – пояснил он. – Зелье духовной памяти. А не то, что вы подумали.
– Может, я подумала о том, какая у вас красивая посуда, – возмутилась я. – Уж вид крови меня давно не пугает.
Фарн тихо рассмеялся, расставляя вокруг чаши горящие свечи.
– Я знаю, как вы любите казаться смелой, – сказал он, бросив на меня быстрый, пронзительный взгляд. – Но не переигрывайте.
Сложив руки на груди, я продолжила наблюдать за приготовлениями, теперь уже молча. Старалась к тому же следить за мимикой – мало ли, вдруг в следующую секунду ректор вытащит из-под стола живую курицу и решит окропить ее кровью всю комнату? Надо быть готовой к чему угодно и не ударить в грязь лицом. А то кто их знает, оборотней этих…
И вообще, в одной рубашке сидеть весьма холодно, хоть в камин полезай. Я потерла замерзшие ладони и удрученно опустила голову. Делать нечего, надо терпеть – сама ведь влезла в это.
Наконец все было готово. Фарн оглядел стол, удовлетворенно хмыкнул и сел напротив меня.
– А теперь, – донесся до меня полушепот ректора, – смотрите мне в глаза и ни в коем случае не отводите взгляд.
Я вздохнула, собираясь, и с вызовом уставилась на фарна. Сквозь дым и пламя свечей его лицо выглядело странно – оно будто все время менялось, становясь то спокойным, то злым, то вовсе каким-то хищным. Однако я решила не забивать голову этими деталями и успокоила себя мыслью, что это просто игра теней. Спустя минуту или две рубиновые глаза будто загипнотизировали меня, и я вдруг потеряла контроль над телом. Не чувствовала ни рук, ни ног, словно моя душа покинула тело и зависла в воздухе прямо перед лицом колдуна.
Меня охватила паника. Однако глаза фарна засияли теплом, и я успокоилась, почувствовав себя в полной безопасности. Где-то на окраинах сознания шевельнулась догадка: фарн – специалист в области жизнетворения, и, судя по ощущениям, он как будто пытается меня исцелить.
Я запоздало поняла, что фарн все это время что-то говорил. Мало того, продолжает плести заклинание, унося меня совсем далеко, в тот день, который я не хотела бы помнить.
Глава 47
Перед глазами возник лес; непролазная темная чаща, что лежала на пути к моей свободе. Лес Меммари. На небе тускло сверкали звезды, слышалось пение ночных птиц. Я кралась почти бесшумно, стараясь не наступать на сухие ветки. Редкие порывы ветра пронизывали до костей, да и усталость давала о себе знать, но я с упорством рогоящера шла вперед. Спину оттягивал тяжелый рюкзак, руку приятно холодила сталь кинжала.
Я сверилась с картой. По расчетам, оставалось преодолеть всего пару километров, и можно устраиваться на ночлег. Дернула головой, смахивая с лица выбившиеся из хвоста волосы, как вдруг перед глазами начало темнеть. Я пошатнулась.
Слишком поздно ощутила присутствие кого-то за спиной. Возможно, потому, что этот «кто-то» вовсе не был живым. Мало того, он был не один. Находясь в каком-то ступоре, осознавая, что это и есть конец, я опустила глаза. Прямо из груди торчала призрачная рука, капля за каплей похищавшая мою жизнь. От увиденного едва не стошнило. Вырываться или бежать было поздно, и, кажется, впервые я готова была уйти, даже понимая, что это смирение – лишь магия безликих.
Угасая, краем глаза я отметила еще несколько призрачных фигур с неестественно длинными руками, выходящих ко мне из чащи.
Мир окончательно померк, как вдруг сквозь черноту, в которой я оказалась, проступили горящие рубиновые глаза. Их свет, мерцавший в полной тьме, словно путеводные звезды, стал для меня живой водой. Меня рывком поставили на ноги, с которых я, по всей видимости, успела упасть, затем тихий голос прошептал:
– Покажи, что было дальше.
Все еще находясь в густой, обволакивающей темноте, я заставила себя всем сердцем потянуться к той ужасающей ночи. Наблюдая со стороны, откуда-то сверху, я увидела среди веток свое бездыханное тело. Страха не было – память о том, что я все-таки жива, находилась при мне.
Безликие бросили меня умирать, и уже находились довольно далеко. Частички моей души светились в каждом, и я с отвращением ощущала их праздную сытость. Откуда-то пришла невероятная усталость. Я задрала голову к темному небу, что казалось таким близким. Мне казалось, этого достаточно. Хотели подробностей той ночи, фарн? Получите, распишитесь. Даже злость взяла – зачем ему понадобилось бередить старые раны?
Я перевела взгляд на безликих и обомлела: призраки таяли буквально на глазах. Несколько мгновений – и они исчезли совсем, оставив после себя лишь части моей души. Светящиеся живые клубочки зависли над землей, теряясь в окружении деревьев. Я инстинктивно потянулась к ним, но не смогла даже приблизиться.
Грудь пронзило острой болью, и, вторя ей, откуда-то издалека послышались раскаты грома. Я обернулась на звук. Гроза над Академией Верховных джиннов?..
– Становится интересно, – тихо заметил фарн Земезис.
Меня едва не вытряхнуло из видения – совсем забыла, что я здесь не одна. Потеряв драгоценные секунды, я увидела лишь, как части моей души скрываются далеко за горизонтом. Всеми силами пытаясь удержаться в воспоминании, я переключила внимание на лежащее внизу тело. Видеть себя в таком состоянии было невыносимо, но я не могла отвести глаз.
Вдруг из-за нависшего тенью куста показался большой черный скорпион, и сердце болезненно сжалось. Пион ведь действительно тогда спасла меня… Чем же это обернулось для нас обеих?
Не в силах вынести мучительных мыслей, я позволила тьме поглотить себя.
***
– Вставай, – властный голос пронзил уши так, что я едва не застонала. – Пора приходить в себя.
Я нехотя открыла глаза и поняла, что уже не сижу за колдовским столом, и даже не парю в небе над лесом. Все оказалось куда прозаичнее, хоть и не менее странно – я лежу в постели фарна Земезиса. Мало того, он сам сидит рядом и с энтузиазмом бывалого исследователя разглядывает меня. Я судорожно провела руками по телу. Хвала тринадцати, хотя бы одетая!
– Я вам что, подопытный кролик? – вяло возмутилась, приподнимаясь на локтях.
Фарн тепло улыбнулся.
– Ты молодец, вот кто.
Я недоверчиво подняла брови и наконец смогла удобно сесть. Лежать рядом с фарном, да еще и в его постели, было как-то слишком неправильно. Должна ведь быть хоть какая-то субординация! Интересно, уже утро и я проспала очередной экзамен?
– Прошло от силы полчаса, – пояснил фарн, без слов поняв озадаченное выражение лица. – И у меня для тебя кое-что есть.
Колдун как-то слишком хитро ухмыльнулся. Впору было заподозрить неладное, но я была куда больше занята своими физическими ощущениями. К слову, радости от вновь обретенной чувствительности не было никакой. Руки и ноги затекли так, словно я пролежала раз в шесть дольше, чем сказал фарн, да еще и, по-видимому, в жутко неудобной позе.
– Все прошло как нельзя более удачно, – продолжил фарн Земезис. – Оказывается, ты стихлит, как я и предполагал. Разве только не по праву рождения.
Его слова дошли до меня не сразу. Оборотень? Я?
– Но ведь это невозможно…
Фарн наклонил голову набок, оценивающе глядя на меня. В красных радужках плескалось пламя свечей.
– Об этом тебе лучше поговорить с Пион, – заметил он. – А пока займемся кое-чем поважнее.
Только сейчас я увидела, что фарн все это время держал левую руку зажатой в кулак. Поднеся его буквально к самому моему носу, колдун раскрыл пальцы, и я оцепенела.
На вытянутой, гладкой ладони лежали четыре светящихся песчинки. Они пылали жизнью и счастьем, и я совершенно точно знала: они мои. Казалось, еще секунда – и расплачусь. Все тело болезненно ныло, а я никак не могла отвести глаз от когда-то потерянных кусочков самой себя.
– Будет немного больно, – услышала я голос фарна будто издалека.
Не успела и пискнуть, как оказалась в крепких, теплых объятиях колдуна. Одной рукой он обхватил меня за спину, другой – прижал яркие песчинки к моей груди. Я ощутила, как они проходят сквозь одежду, кожу и занимают свое место внутри, там, где им и положено быть.
Безудержная радость и правильность происходящего охватили меня целиком. Вот-вот взлечу, и безо всяких заклинаний! В голове кружили вихри новых чувств, эмоций, давно позабытые огни моей старой жизни.
И без того горячая ладонь фарна вдруг стала совсем уж обжигающей, и эйфория прекратилась так же резко, как и появилась. Я удивленно взглянула на ректора и едва не раскрыла от изумления рот – колдун выглядел еще более растерянным, чем я.
– Что-то пошло не так? – поинтересовалась я.
Фарн нахмурился. Я вдруг увидела его в совсем ином свете, будто передо мной сидел незнакомец. Почему-то до боли тянуло к нему, но чувство было естественным, что удивляло больше всего. Это пугало, и вместе с тем ощущалось, как нечто приятно волнующее, светлое.
– Нет, все так, – проговорил колдун. – Ты теперь исцелена и вольна делать, что пожелаешь. Все так, – повторил он и нахмурился еще больше. – Кроме одного.
У меня мороз пробежал по коже. Почувствовала, как рука фарна соскользнула с моей груди, и отчего-то это доставило сильную боль. Закружилась голова, стало нечем дышать. Я с мольбой посмотрела на фарна. Тот будто опомнился, и, окинув меня недоумевающим взглядом, взял за руку. Боль, от которой я чуть не свалилась назад в подушки, тут же исчезла. На смену ей снова пришло непреодолимое влечение к колдуну. Мы встретились взглядами. Казалось, если не поцелую его прямо здесь и сейчас – просто умру. Ничего себе откат от заклинания! Или это что-то другое?..Свободной рукой фарн взъерошил себе волосы. Красные пряди разметались по плечам. Колдун крепче сжал мою руку. Появилось ощущение, будто он злится, только я не могла понять причину. Мысли ускользали, оставляя в голове лишь человека, сидящего рядом.
– Этого не должно было произойти, – сквозь зубы сказал колдун. – Я никогда не искал пару, но, похоже, боги решили за нас.
Глава 48
Фарн Земезис, казалось, крепко задумался. Лицо осталось прежним, только глаза вдруг стали холодными и отчужденными. Я не расстроилась: вполне достаточно того, что боль, накрывшая меня с головой пару минут назад, прекратилась. Остался только покой. И его рука, нежно сжимающая мою.
– Пару?.. – переспросила рассеянно.
Фарн кивнул.
– Но ведь это же глупые сказки, – сказала я, пытаясь сосредоточиться. Все было как в тумане. – Если я правильно поняла и вы говорите о… судьбе.
Последнее слово я подбирала дольше, чем следовало бы, поскольку фраза фарна о богах выглядела… неуместно. Никогда я в них не верила, что бы там ни говорил даже самый мудрый колдун. А уж в их решения относительно моей собственной жизни – и подавно.
Фарн резко наклонился ко мне.
– Сказки или нет, но если сейчас я отпущу твою руку, – вкрадчиво произнес он, глядя мне в глаза, – ты умрешь.
Его взгляд полыхнул огнем, а лицо на мгновение приобрело пугающе звериные черты. Или это снова игра теней?.. До меня не сразу дошел смысл сказанного. Как это – умру? Всего лишь от отсутствия тактильного контакта с вот этим колдуном?
Я с сомнением оглядела фарна. Никогда не слышала о подобных последствиях ритуальной магии. Однако не почувствовать то, к чему нас упорно подталкивали какие-то высшие силы, было невозможно. Чувствовался… своеобразный юмор.
Облизнув пересохшие вдруг губы, я взглянула на наши сомкнутые руки. Догадка пришла сама собой.
– Значит, нам придется…
– Завершить ритуал, – оборвал меня ректор.
Впрочем, выговорить вслух то, что заняло почти все мысли, я бы все равно не смогла.
Я попыталась отнять руку, но фарн оказался сильнее. Хотя, если честно, мне очень не хотелось его отпускать. Не осознавая, что делаю, я придвинулась ближе. Инстинкты выживания, впитавшиеся в кровь с самого детства, твердили, что надо бежать. Уносить ноги – вырвать ладонь из теплых пальцев и броситься к двери. Всего несколько метров – и я перестану видеть эти странные глаза. И думать о том, что он только что сказал.
Но… Это оказалось невозможным. Я медлила, не в силах разорвать связь, и с каждой утекающей, неимоверно долгой секундой понимала: я проиграла. Просто потерялась в его глазах, бешеном стуке сердца, почти неслышном дыхании, касающемся шеи.
Ректор отпустил мою руку, но этого хватило, чтобы ощутить болезненный укол в груди. Всего на секунду, потому что в следующее мгновение он дотронулся до моей щеки. Мучительно медленно рука фарна скользнула дальше и легла мне на затылок, удерживая и не позволяя отодвинуться. Наверное, я все же попыталась это сделать, потому что пальцы сжались, а он выдохнул:
– Нет.
Я прикрыла глаза, чтобы снова начать соображать. Даже если ритуал надо завершить, это не означает, что он может делать со мной все, чего ему хочется. И так, как хочется ему.
– Надеюсь, после завершения ритуала вы не станете переходить определенные… границы.
– А я надеюсь, после завершения ритуала мы все же перейдем на «ты», – хмыкнул он и, рывком притянув меня к себе, поцеловал.
Стоило фарну коснуться моих губ, как сознание окончательно заволокло душной дымкой. Я сама потянулась к мелким петлям на его мантии. Пальцы соскальзывали с позолоченных пуговиц. В нетерпении я дернула за плотную шелковистую ткань. Земезис перехватил мои руки и тихо рассмеялся:
– Боюсь, ничем не смогу тебе помочь. Мне вовсе не хочется, чтобы ты умерла у меня на руках, пока я буду возиться с застежками.
Убью! Потом…
Закусив губу, я попыталась сосредоточиться. Одна пуговка… вторая… На пятой ректор не выдержал. Сжав мои пальцы одной рукой, другой рванул воротник. Пуговицы разлетелись золотыми искрами.
Я сама сорвала с него мантию. Под ней оказалась тонкая батистовая рубашка. Земезис все еще держал мою руку. Крепкие мужские пальцы на моей кисти напряглись, когда я потянулась к широким горячим плечам.
Положив ладонь, я попыталась заглянуть в его глаза, но сквозь полузакрытые ресницы уловила только отблеск багрового пламени. Захотелось прикоснуться к нему. Стать ближе. Стать его частью. Почувствовать, какое оно? Обжигает или только греет?
Я успела провести кончиками пальцев по стрелкам ресниц и разгладить морщинку между сведенных бровей, когда Земезис хрипло выдохнул и толкнул меня на подушки, опускаясь сверху. Мелькнула далекая мысль, что теперь я точно не умру: тактильный контакт больше не ограничивался руками.
