Текст книги "Тринадцатый (СИ)"

ЭПИЛОГ

Ты ушла от меня, не сказав ничего.

Ты захлопнула дверь, и мы так далеко.

Я не буду кричать и в ночи тебя звать.

Я не буду тебя по ночам вспоминать.

Пускай мне нелегко, но боль вскоре пройдет,

И былая любовь к нам уже не придет.

Осколки ее разлетятся в ночи.

Ты знаешь об этом, но лучше молчи.

Объясненья потом от тебя ни к чему.

Все равно я их уже не пойму.

Ты разрушила все, чем я дорожил.

И ради чего на свете я жил?!

Чтобы боль ощутить от потери любви

И быть обреченным в мире мечты,

На что-то надеясь, с надеждой в груди,

И думать о том, что все впереди?!

Нет. Быть может, все это жестокий обман,

И все, что придет, будет дождь и туман?

Не будет цветов и не будет надежды.

Не будет того, что было, как прежде,

Но я продолжаю свой путь в никуда,

Не зная начала, не видя конца.

И время бежит, не касаясь меня.

Проходят недели, уходят года,

Но помню я все, как будто вчера.

Наш разговор и закрытую дверь.

Мне было обидно и больно, поверь.

Ты, словно пантера, сдавила мне грудь,

От которой нельзя просто так ускользнуть.

Но время проходит, и плывут облака,

И яркое солнце слепит глаза.

Ты была неприступной кирпичной стеной,

А теперь посмотри, что стало с тобой.

Ты так же красива, как и тогда,

Но где же все те, кто был рядом всегда,

Кто клялся тебе в огромной любви

В надежде на то же с твоей стороны?

Но ты же брильянт и красивый алмаз.

Такие, как ты, встречаются раз.

И пусть ты жестока и так холодна,

Но шрамы на сердце не пройдут никогда!

Александр Пироженко

Шло новое тысячелетие. Люди, оправившись от рождественских каникул, постепенно вливались в монотонные будни. Кое-где у ларьков еще стояли некоторые несознательные граждане с дрожащими руками. Они пытались достать из карманов последние сбережения, чтобы продлить и без того затянувшиеся праздники. К остановкам медленно подтягивался народ. Мороз, продержавшись несколько дней, отступил. Пушистые снежинки падали на опухшие лица еще не проснувшегося люда большой и беспечной страны. Автобусы лениво подъезжали к тротуару, словно зевая, открывали двери и нехотя пускали в свое теплое чрево озябших пассажиров. На улицах пахло унынием. Земля, как пациент, отходящий от глубокого наркоза, возрождалась вместе с живущими на ней паразитами. Жизнь шла своим чередом.

На запорошенной лавочке сидели двое и рассматривали проходящих мимо граждан.

– Смешно, – сказал один и, опершись на трость, украшенную черепом, закинул ногу на ногу.

– Ты, как всегда, видишь их в недобром свете.

– Конечно, кому как не тебе видеть их праведниками?

– Ты забрал девушку и тем самым обрек миллиарды на бессмысленное уничтожение.

– Это, между прочим, ты придумал свод правил, по которым эти животные должны существовать. А я лишь пытаюсь сделать так, чтобы они их соблюдали. Ты сыном ради этого пожертвовал, помнишь? А девушка пошла ко мне сама. Добровольно.

– Ты же знаешь, люди должны сами разбираться в своих проблемах, иначе они будут полностью зависеть от нас.

– Они зависят не от нас, а от тебя. Ты пытаешься защитить их. Вот только ради чего?

– Ради чего? Посмотри на них: они само совершенство. Просто пока не знают, чего им хочется, и от этого все их беды.

– Наоборот, их беды от того, что они знают, чего хотят. Им нужен хороший кнут, и я дам им его. Скоро, совсем скоро.

– Ты с самого начала возненавидел их. Считаешь, я не знаю, что ты задумал?

– Так останови меня, ибо я сотворю с ними такое, чего они заслуживают на самом деле. Они заплатят за все. Плотью за плоть, кровью за кровь. За каждый их грех им воздастся сполна.

– Они переживут и это. И наступит новое время.

– Хочешь спасти их? Тогда тебе понадобится кто-то гораздо сильнее Луция.

– Дорогой, дорога скользкая, а ты едешь слишком быстро.

– Милая, после вчерашнего застолья у твоей мамы скажи спасибо, что я вообще куда-то еду.

– А не надо было так нажираться! А вдруг менты?!

– Какие менты?! Сиди, не каркай! Не надо нажираться? Не надо ехать в такую рань. Могли бы проспаться, и все было бы спокойно. Но нет, поперлись!

Снег все падал и падал, но человеку, который брел по дороге в сторону города, он не мешал. Прохожий вообще не замечал снега. Он не думал ни о погоде, ни о том, куда он идет, ни о том, откуда. Его порванная, продуваемая всеми ветрами одежда и отрешенный стеклянный взгляд вызывали жалость.

– О-о-о! Ну ничего себе! Посмотри на этого бедолагу. До города-то еще далеко.

– Езжай! Мало ли дураков ходит!

– Да как-то неудобно, – водитель притормозил рядом с оборванцем и открыл дверь. – Тебе куда, земляк?

– В Тамбов, – тихо ответил тот.

– Прекрасно, и нам туда. Значит, по пути! – обрадовался водитель, уже представляя, что его супруга хоть ненадолго замолкнет.

Молодой человек сел на заднее сиденье, и автомобиль с пробуксовкой рванул с места.

– Ты с ума сошел, всяких бомжей с дороги подбирать, – сквозь зубы прошипела жена и тут же обернулась. – А вы в Тамбов в гости или домой?

– Я, я не знаю… Мне просто нужно… – замешкался пассажир.

– Зачем ты его посадил? Совсем мозги пропил за праздники? – зашептала на ухо мужу женщина.

Пассажир с непонятным выражением лица рассматривал себя в зеркале заднего вида, изредка отворачиваясь, чтобы взглянуть куда-то вдаль. В его душе было пусто, как в закрытой крышкой дубовой бочке. Стукнешь по такой – и раздастся глухой и мрачный звук.

– Вы в порядке? А то, может, случилось что? Так вы расскажите. Или вам помочь чем? – обратился водитель к пассажиру.

– Нет, спасибо. Все хорошо. Мне просто нужно в Тамбов.

– А вас там кто-нибудь встретит?

– Не знаю, – пассажир закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.

Муж настороженно посмотрел на жену и пожал плечами. Та в ответ покрутила указательным пальцем у виска и показала ему кулак. После непродолжительной паузы она не выдержала и повернулась к попутчику.

– А как вас зовут, вы хоть знаете?

– Виктор.

Солнце вяло выкатилось из-за тучи, длинный луч указал ровной линией на стоящего внизу человека. Его белая тога переливалась, отражая мерцающий свет. Он стоял смиренно на ровном, занесенном снегом поле. Из-за спины творца вышел Михаил.

– И что, ты так просто сдашься?

– Девушка для него – это просто еще один шаг на пути к цели.

– О чем ты? Он заполучил ее. Теперь люди лишатся единственной своей защиты – прощения.

– Нет, Михаил, ему нужно другое. Чистая душа – лишь одно из составляющих. Без Луция ад на земле невозможен. Мы бросили все силы на спасение Татьяны, а нужно было спасать другую душу.

– Но ведь Луций пал, тело Алексея освобождено от него.

– Душа Луция перешла в распоряжение Анатаса, и он рано или поздно вернет ее на землю. Ему понадобится здесь свой всадник апокалипсиса.

– Смешно говорить, но, кажется, нам нужно чудо.

– Чудо?– человек в белой тоге поднял голову и посмотрел на небо. Тучи исчезли. Снег перестал падать. – Нам нужен тот, кто сможет противостоять Луцию, если все начнется.

– Противостоять Луцию? Генералу сможет противостоять только точно такой же безумец! Неужели ты сможешь пойти на это? И почему ты так говоришь? Разве мы уже проиграли?

– Нет. Пока будет жив хотя бы один человек, мы не проиграем. Когда душа Луция окажется в теле, нужно будет дать ей то, чего она была лишена.

– Но дать ему семью очень рискованно. Это хрупкое счастье. И это то слабое место, которое Анатас сможет использовать против нас.

– Знаю. Но попытаться стоит.

– Воля твоя, – приклонил голову Михаил. – Ты можешь поделиться со мной своими планами, если захочешь.

– А что там с тем парнем? С Виктором?

– Она обрекла его на страдания. Ночью в его доме была утечка газа, и его семья погибла. Сам он лишен памяти. Но это временно: скоро он узнает о том, что случилось. Боюсь, она не оставит его в покое, пока не изведет совсем. Ей нужно, чтобы он страдал.

– Нам нужен проводник. Сможешь сделать из него того, кто поможет нам в трудную минуту?

– Мне потребуется на это время.

Окраина города. Промышленный район. По нему прогуливался миловидный парень с окрашенными в черный и белый цвет волосами, в расстегнутой кожаной куртке с поднятым воротником с меховой отделкой, в серых джинсах и начищенных до блеска черных ботинках. На его губах играла едва заметная улыбка. Рядом с ним ковылял бомжеватого вида молодой человек с грязным небритым лицом, в потрепанной куртке, засаленных штанах и видавшей виды обуви.

– Думаешь, им есть дело до вас? До тебя? Брось! Они играют вами, словно пешками. Я знаю, что Михаил приходил к тебе. Знаю, что он предлагал тебе спасти этот мир. Собирался научить тебя тому, как противостоять злу, и все такое. Обещал рассказать правду. Хотя какую правду может он тебе поведать? – Падший усмехнулся. – Только свою. Думаешь, им есть дело до твоих проблем? Бог сотворил ваш мир, потому что ему интересно наблюдать, как он функционирует. Ему просто прикольно узнать, что будет, если создать систему, задать правила и отпустить эту систему в свободное плавание. Никакой цели вроде создания чего-то идеального нет. Слепил кораблик, опустил в весенний ручеек и посмотрел, куда его принесет. Слепил другой и снова понаблюдал. А если кораблик на камушек попадет или с преградой какой столкнется, так поправит его прутиком, поможет в трудную минуту и дальше отпустит. Вот таким корабликом и является для Него ваш мир, населенный разумными животными с правом выбора. Ты не против того, что я называю вас животными?

Парень хлопнул бродягу по плечу и с презрением вытер руку о джинсы. Его собеседник помотал головой, достал окурок из кармана и чиркнул спичкой.

– А что Он тогда так о нас печется? Ну, развалится этот мирок – построит другой. Он же Бог!

– Бинго, малыш Виктор! В самое яблочко метишь. Ему по большому счету все равно, что с вами будет. Сдохнет собачонка, заведем другую. Его завораживает только сам процесс жизнедеятельности любого мира, который он создает. Он бы, может, и плюнул на вас, но тут сыграли два фактора. Во-первых, с человечеством Он заигрался не на шутку, поскольку оно Ему очень понравилось. Уж очень классные вы получились. Он вас так нахваливает, что не замечает ваших отрицательных качеств, типа алчности, жестокости, похоти и прочего дерьма, которое стало проявляться в вас со временем. Сам даже верить стал, что так все и задумано. Любопытно же узнать, куда эволюционирует такая интересная модель, тем более если ей еще и помогать помаленьку то правилами, то идеями, а то и попросту наставлением отцовским. Единственное, не хотелось бы, чтобы в тупик, к дисбалансу и рассогласованию все пришло. Короче, не очень-то Он хочет замечать, во что вы превратились. Все надеется, что его домашний аквариум под названием «земля с людьми» самоорганизуется и вырастет во что-то благоухающее наподобие рая, который он создал для ангелов. Потому что любит Он человека, как собственное дитя. Считает вас лучшим своим созданием. Борется за каждого из вас, за душонки ваши, даже за таких, на кого и плюнуть давно можно было бы. Ан нет. Вы ему все хороши, все равны для Него. А во-вторых, тут некстати появился его братец.

– Что за братец?

– Дьявол, – глаза бродяги округлились. – Да-да-да. И поверь мне, что это именно так и никак иначе. Так вот. Подходит дьявол к Богу и смотрит, во что это его родственничек так долго и увлеченно играет, забросив другие развлечения. Стал тоже разбираться, присматриваться, составлять свое мнение. В конце концов, не выдержал: «Слушай, Бог, по-моему, ты какую-то ахинею сотворил. Смотри, они у тебя тут режут друг друга, в лучшем случае просто ненавидят. В твоем аквариуме совсем не золотые рыбки плавают, а пираньи. И живут они мирно, только пока кровь не почуют. По-моему, братец, ты совсем спятил, коль все еще считаешь, что это твое лучшее творение».

– А что Бог?

– А что Бог? На то он и Бог: «Ни фига подобного. Это они пока еще не очень устойчивые, молодые, зеленые, но вот подрастут немного и окажутся самыми развитыми существами». Прикинь, это он про вас так сказал. Правда-правда, я сам слышал. Я подумал, что дьявол, как обычно, похлопает его по плечу, плюнет на все это дело и скажет: «Ну ладно, играй дальше. Я пойду играть в свои миры». Но беда для вас оказалась в том, что его что-то зацепило, что-то произошло такое, чего раньше не было, и он решил доказать своему брату, что тот не прав: «Ни хрена не выйдет. Развалится твоя игрушка скоро с такими персонажами. Дай-ка я тебе покажу, как надо играть с ними. Вот смотри, чтобы тут что-то в будущем получилось, надо их припугнуть немного, а то они совсем распоясались у тебя. Глядишь, скоро себя наравне с нами поставят. Дай-ка я для них сделаю чистилище. А то с одним пряником и без кнута как-то неинтересно. Игра в одни ворота получается». Знаешь, я наблюдал за этим и думал, что Бог ответит ему что-то типа: «Иди играй в свои миры, а мои не трогай. Строй там свой ад или рай – да все, что хочешь, а я буду строить то, что я хочу. Даже если развалится это человечество, то модернизирую немного людишек и запущу обновленную модель». Однако он уперся и решил с дьяволом потягаться, а дьявол начал с людьми контактировать, чтобы ваши черные душонки наружу повылазили, со всеми своими страхами и грехами. Бог, в свою очередь, стал вас всячески оберегать от него, чтобы Его братец ваш мир в пустынную равнину не превратил. И вот до сих пор не успокоятся они никак. Все новые правила придумывают. Каждый норовит одеяло на себя перетянуть. Хорохорятся друг перед другом.

– А от меня-то ты чего хочешь?

Падший затих, обдумывая ответ.

– Хочу, чтобы ты согласился на предложение Михаила. Мне нужно, чтобы начался финальный раунд игры. А без тебя, Четырин Виктор, я этого добиться не смогу.