Текст книги "Тринадцатый (СИ)"

Автор книги: Алексей Поворов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Ты животное.

– Нет, я самое человечное существо в этом мире. Так что ты, как всегда, не прав, Падший. И ты так и будешь жить среди людей и помогать всем, кто тебя об этом попросит, словно продажная женщина, а все потому, что не можешь определиться, с кем ты. И крови на тебе больше, чем на мне. Я наказываю и знаю, чего хочу, а ты как стоял на распутье, так и останешься там стоять, помогая и добрым людям, и подонкам.

– Может, ты и прав, только не забывай, что помощь моя дана всем, – тихо ответил падший.

– Уйди прочь с моей дороги, – отодвигая рукой старика в сторону, Анатас направился вперед вместе со своими спутниками.

– А все же, кнут или пряник? Что сильнее? Нужно было давно расшевелить этот мир. Добро и зло – вот мерило человечества. Устоят ли они? – поглаживая бороду, пробурчал старик и растворился в пурге.

На следующий день даже бывалые пожарные ужаснулись тому, что увидели в доме. На изуродованное тело женщины упали балки обрушившейся крыши и разрезали его на несколько частей. Мужчина сгорел, сидя за столом и крепко сжимая в руке граненый стакан. В комнате лежал маленький мальчик, задохнувшийся угарным газом. И хотя вся его комната выгорела дотла, огонь не тронул кровать малыша и его самого. Казалось, что он просто спит.

Капитан и Виктор добрались до одиноко стоящего на окраине деревни дома. Он был покосившимся и неухоженным, будто хозяева забросили его уже давно. Весь двор был засыпан снегом, а забор наполовину повален. Неподалеку виднелся каркас сгоревшей постройки.

– Ну что, так и будем стоять или войдем?

– Только после вас, – капитан жестом руки показал, чтобы Виктор шел первым.

– Ага, сейчас! Ты у нас блюститель порядка, вот и давай, а я уж следом. – Зверев несколько раз стукнул в дверь. Тишина. – Может, ее дома нет?

– По-твоему, она на дискотеку ушла? Или в гипермаркет за продуктами поехала на своем «Bentley»? Ей теперь лет десяти до ста не хватает. Моли Бога, чтобы бабка не окочурилась, а то и концы в воду.

Капитан снова постучал. Внутри послышались шаркающие шаги, дверь открылась, и в проеме показалась старая женщина. Она молча осмотрела нежданных посетителей.

– Ну что ж, раз пришли, заходите.

Хозяйка скрылась во мраке дома, оставив дверь открытой. Зверев и Виктор переглянулись и проследовали за ней. Женщина зажгла свечу и осветила тусклым светом путь перед собой. За ней, пытаясь не споткнуться, шли ночные визитеры. В комнате старушка зажгла еще несколько свечей, и стало совсем светло.

– После последнего урагана свет так и не восстановили, хотя мы писали в разные инстанции, – словно извиняясь за неудобства, проговорила она. – Так что вам нужно? – присела на кровать женщина.

– А с чего вы решили, что нам что-то нужно? – удивился Виктор.

– Раз пришли в столь поздний час, значит, что-то нужно. Тем более вы не местные.

– Что ж вы, бабуля, к себе всех пускаете? Не страшно?

– В моем возрасте бояться уже нечего. Это вам, молодым, надо бояться, а мне уже ни к чему. Пожила я свое. Возраст не тот, чтобы бояться. За мной смерть давно должна была прийти, да только забыла она про меня. Видно, у нее дела поважнее есть. Так что вас привело ко мне?

– Нам нужно найти дом номер семь по улице Новой.

– Так вы мимо него только что прошли.

– Это что ж, те развалины?

– Да, те развалины. Дом моего сына, – вздохнула женщина.

Виктор побледнел и по спине его потек холодный пот.

– Послушай, капитан, ты тут уж как-нибудь сам, а я тебя на улице подожду, покурю, – протараторил Четырин и, не дождавшись ответа, чуть ли не бегом выскочил наружу.

– Что это с ним?

– Ему нездоровится. Приболел малость.

– Это плохо, когда болеют. А зачем вам понадобился этот дом?

– Да как вам объяснить…

– Как есть, так и объясняй. Мне теперь уж все равно.

– Я из милиции. Я понимаю, что вам очень тяжело вспоминать, но мне нужно знать кое-что о вашем сыне, – Зверев достал удостоверение и протянул его женщине, но она жестом руки дала понять, что и так верит ему. – Он же был священником?

– Надо же, сами приехали. А когда моя невестка все ваши пороги обивала, так вам не нужно было про него знать? Она ж к вам каждый месяц ездила, а вы ее только обещаниями кормили. А потом и вовсе выгонять стали. Вы же нас и за людей-то не держите. Вам бы лишь в генералы выйти, а то, что вы народ защищать должны, так это для вас пустой звук.

– Простите, – тихо ответил Зверев.

– Помирать буду, а не прощу, – резко ответила женщина.

– Мне и впрямь нужно знать. Хотя бы подскажите, где живет его семья.

– Подскажу, милок. Сейчас подскажу. Вот выйдешь из моей хаты и пойдешь на наше кладбище, оно тут недалеко – вот там его семья и живет!

У старушки из глаз потекли слезы. Звереву хотелось провалиться на месте от такого ответа, ком встал в горле. Все его мысли и предположения рухнули в одночасье, все ниточки оборвались, и он не знал, что делать дальше.

– Простите, – еще раз сказал капитан и встал, чтобы уйти.

– Я уже все слезы выплакала, но ты первый человек, который приехал ко мне и поинтересовался. Хоть я вас всех и проклинаю, но отвечу на твои вопросы, так как у меня есть еще одно горе.

– Спасибо.

– Не нужно мне ваше спасибо, оставьте его Богу, когда он у вас спросит за моего сына. Но я вас прощу, Богом клянусь, что прощу, если вы найдете мою внучку или хотя бы скажете, где она.

– Я не могу вам этого пообещать, но я постараюсь узнать о ней все и сообщить вам.

– И на том спасибо. Я верю тебе, что постараешься. В тебе есть что-то, что заставляет верить.

Виктор нервно курил около дома старушки. Его трясло. Он прокручивал в голове все, что произошло с ним. Теперь он чувствовал и осознавал, что виноват в смерти человека. Всего несколько дней назад он знал, что виновен, а после встречи с матерью священника стал это чувствовать. И впервые каялся, каялся искренне. Он курил одну сигарету за другой, проклиная свою жизнь. Сигареты закончились, а душевная боль осталась. Он сел на пороге дома, обхватив голову руками, и стал что-то бормотать себе под нос. Его внимание привлек хруст снега. Он поднял голову и увидел, что мимо него по дороге медленно идет человек.

– Извини, браток, сигареткой не богат?! – крикнул ему Четырин.

Незнакомец остановился, его седые волосы трепал ветер. Он обернулся на голос, и его глаза сверкнули странным животным огнем.

– Нет, не курю. Хотя имею другую, гораздо худшую зависимость, – спокойно ответил человек и пошел дальше своей дорогой.

Свечи в доме горели ярко. Зверев стоял в комнате, а хозяйка сидела на кровати.

– Так что произошло после того, как пропал ваш сын?

– Ты присаживайся. Произошло многое, только все плохое и ничего хорошего.

Зверев сел рядом с ней, и она начала рассказывать.

– После того как пропал мой единственный сын, все в моей жизни перевернулось с ног на голову. Сначала мы еще надеялись, что он найдется, что Бог ему поможет – он же ему был так предан. Собирал пожертвования, ездил в город и околачивал кабинеты чиновников. И все ради того, чтобы у нас была своя церковь. А после того, как его не стало, все замерло. Такое ощущение, что жизнь в нашей деревне остановилась. Жена до последнего надеялась, что он найдется. Да и как она могла не надеяться, ведь у них были дети. Дочь и сына надо было поднимать, а как без кормильца? А потом она запила. Я пыталась ее вразумить, объяснить, что этим дело не поправишь, что на нее смотрят дети, но все было тщетно. В конце концов, с ней случилось то, что и должно было произойти: она умерла. Замерзла на улице, прямо на пороге своего дома. Но я пережила и это, а вот мой внук этого не выдержал. После похорон он замкнулся, во всем винил Бога, отца – за то, что был ему так предан, а Бог не уберег его и мать от несчастья. Вскоре мы нашли его в сарае повешенным. Вот так мы и остались с внучкой вдвоем. Как она переживала, не передать словами: три несчастья одно за другим. Я, как могла, успокаивала ее, но ей не это было надо. Она ненавидела эту деревню, а еще больше она ненавидела Бога. Такую злобу и ненависть я впервые увидела в ее глазах. Иногда мне казалось, что это и не моя внучка вовсе. Она проклинала весь свет, всех людей, веру, себя и в первую очередь родителей и брата – за то, что они оставили ее одну. Мне стало страшно за нее, я боялась, что она может поступить так же, как и мой внук. Каждый день я просыпалась с одной мыслью: не совершила ли она чего с собой. Я понимала, что помочь ей не могу, и от бессилия у меня опускались руки. Я стара, мой час уже близок, но ты можешь помочь. Я вижу это в твоих глазах, хотя ты и прячешь их от меня.

– А что потом случилось? Как она пропала? – поинтересовался капитан.

– Это странная история. У нас в деревне поселился один пожилой мужчина. Никто не знал, откуда он взялся и кто таков. Держался он нелюдимо, хотя был приветлив с каждым и, если его о чем-то просили, никому не отказывал. И вот однажды я была уже совсем в отчаянии, а он проходил мимо, и я невольно рассказала ему про свое горе – мне надо было выговориться. Он все выслушал, жалеть не стал, просто попросил поговорить с внучкой. Самое удивительное было то, что она даже со мной иногда не хотела разговаривать, а с чужими людьми и подавно, а тут они сразу нашли общий язык. Не знаю, как и о чем он с ней беседовал, но она стала меняться. Они подолгу сидели на лавочке возле дома, о чем-то спорили, и нередко я слышала ее смех, который был для меня, словно бальзам на душу. Она менялась, она ждала его, а когда он уходил, снова погружалась в себя, в свои мысли. Иногда мне казалось, что они с ним как единое целое. Понимаете?

Зверев пожал плечами.

– А о чем они разговаривали?

– Не знаю, милок. Да я и не интересовалась. Для меня главное было, что ее сердце, закрытое на замок и покрытое льдом, стало открываться и оттаивать, а в глазах появился огонек жизни.

– А что было дальше?

– А дальше она исчезла. Я спрашивала у Матвея, куда она делась, но он только развел руками.

– А Матвей – это тот пожилой человек?

– Да. Но вскоре пропал и он. Люди говорят, что куда-то уехал, а куда, никто не знает. Почему она ушла, ума не приложу. После ее исчезновения у меня случился инфаркт, но, слава Богу, выкарабкалась и живу лишь одной надеждой увидеть ее хотя бы еще раз, хотя бы перед смертью.

– А у вас есть ее фотография?

– Конечно, это единственное, что у меня осталось в жизни – фотографии.

Женщина с трудом поднялась с кровати и, подойдя к шкафу, вытащила из него сверток, в котором хранились снимки. Порывшись в нем, она подошла к капитану и протянула фотокарточку внучки. Зверев внимательно рассмотрел снимок. На нем была запечатлена девушка очень приятной внешности, он даже подумал, что фотограф снимал ангела, так как ее черты были неземной привлекательности.

– Я могу ее взять?

– Конечно. Только помогите. Мне без нее и смерть не мила.

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах. А теперь извините, но мне пора идти.

– Я понимаю и буду вас ждать с хорошими новостями. Благослови вас Бог.

– А что случилось с домом вашего сына?

– Я сожгла его. Не хочу, чтобы что-то напоминало о моем горе.

– Не провожайте, – Зверев задумчиво кивнул головой и пошел к выходу.

Однако, сделав несколько шагов, он почувствовал такую сильную головную боль, что упал на колени и зажмурился, обхватив голову руками. Боль тут же утихла, но когда капитан открыл глаза, вместо коридора он увидел туннель, по стенам которого текла кровь. Он посмотрел на перепачканные красным руки, попытался сделать шаг, но был подхвачен ветром, словно искавшим его в этом подземелье. Ветер поднял Алексея с земли и отнес его на холм, у подножия которого толпились люди. Он слышал крики детей, проклятья женщин, он видел озверевшие глаза мужчин. Он чувствовал ненависть, ненависть к себе. Вокруг самого Алексея стояли римские солдаты. Один из них, огромного роста, ударил его рукояткой копья, и он кубарем скатился в толпу, которая накинулась на него, словно голодные псы на кусок мяса. От ужаса Зверев зажмурился, и все увиденное скрылось в темноте.

– Что с вами? – раздался голос старушки.

Капитан открыл глаза: видение исчезло, он находился в том же доме.

– Вам плохо?

– Нет, ничего, – вставая с пола, ответил Алексей. – Я просто споткнулся.

Женщина проводила его до двери.

– Если вам надо добраться до дороги, то короче пути, чем через разрушенную церковь, нет, – сказала женщина и, попрощавшись, закрыла за ним дверь.

На улице стоял Виктор.

– Ну, узнал что-нибудь?

– Немногое.

– Что-то у тебя вид странный.

– Да нет, все нормально.

– Тогда куда путь держим? А то я тут уже окоченел весь.

– Без понятия.

– Как это?

– А вот так, вся его семья погибла, а единственная дочь пропала, и где она сейчас никто не знает.

– Ну, и что мы будем делать дальше?

– Да не знаю я! – капитан закурил.

– Дай-ка и мне одну, а то у меня все закончились. Тогда, получается, он победил?

– Кто победил? – изумленно переспросил Зверев.

– Ну, он. Дьявол.

– Ты что, дурак? Ты думаешь, что с ним можно играть?! Ты думаешь, можно соперничать с тем, кто никогда не проигрывает?! Если он и существует, то как мы, черви, можем ему противостоять?! Я только что видел бедную старушку, которая лишилась всего! Лишилась сына, невестки, внуков. Да для нее счастье, если ее пристрелят, как загнанную лошадь! Ей жить-то осталось до следующего понедельника, и то если повезет! Или ты думаешь, что я приехал сюда ради того, чтобы с ним посоревноваться?!

– Тогда ради чего? Ради чего мы сюда приперлись? Ради чего ты вытащил меня из дома?! Ради чего все это?! Объясни! Или я чего-то не понимаю?!

– Не знаю! Не знаю я! Ничего не знаю, и понять своей головой этого не могу! Все бред! Господи, может, это какой-то дурной сон? Тогда я хочу поскорей проснуться и не видеть ни этого придурка рядом с собой, ни эту проклятую деревню, ни весь этот перевернутый мир! – взмолился Зверев.

– Просто замечательно! Отлично! Значит, я придурок? Так, значит?!

– Да, да, да! Ты придурок, который вляпался в дерьмо и которого давно надо было засадить лет на двадцать!

– Ну, давай! Ты-то не лучше! Притащился ко мне: давай, Витя, расскажи, как там все было! Я, мол, его и сам видел!

– Рот свой закрой! Лучше иди к той старухе и расскажи ей о судьбе ее сына! Расскажи, как вы, бравые ребята, закопали его, хрен знает где, еще живого. Давай, вперед! Еще одного инфаркта она не вынесет. В глаза посмотреть ей духу не хватило?! Как страус, голову в песок спрятал!

Виктор не выдержал и ударил Зверева в челюсть, тот потерял равновесие и шлепнулся в снег.

– Слышь, капитан, я хотя бы надеюсь ей помочь! Да, я подонок, и я это знаю и буду знать всю оставшуюся жизнь! Но я хотя бы постараюсь что-нибудь для нее сделать – с тобой или без тебя! А когда сделаю, то приеду и расскажу ей, как все было, и сам пойду в вашу гребаную ментуру и напишу заявление! А там будь что будет! Потому что я чувствую, что здесь с этой старушкой произошло что-то непонятное, что-то страшное. И все это не просто так! И я, и ты в этом замешаны, и здесь мы оказались неспроста. Но ты объясни мне, ради чего мы в это ввязались?! Ради чего мы приехали сюда?! Ты-то, я гляжу, только на словах герой! Давай, вставай, поговорим по-мужски!

Алексей достал из кармана фотографию и протянул Виктору.

– Может, ради нее?

– Кто это?

– Последний из могикан.

– Не понял?

– Это его дочь. Она пропала, и где она сейчас, никто не знает, – Зверев поднялся и вытер кровь с губы.

– И что?

– Все то же. И все странно.

– Тогда надо ее найти!

– Аллилуйя, Виктор! Как?

– Ты же у нас опер, вот и придумай как, Шерлок Холмс хренов!

– Легко сказать. Если бы была хоть одна зацепка, хоть бы один намек, тогда можно было бы все выстроить в логическую цепочку. А так мы будем искать иголку в стоге сена. Я надеялся, что здесь мы найдем какую-нибудь зацепку, а получилось, что нам, наоборот, обрезали все концы. Ладно, пойдем к машине, подумаем, что делать дальше.

– Постойте, молодые люди! – послышался знакомый голос.

Виктор и Алексей обернулись и увидели того самого старика, с которым разговаривали рядом с домом мальчика.

– И снова добрый вечер, – поздоровался Виктор.

– Для меня добрый, а для вас не знаю. Вечер только начался и неизвестно, чем закончится, так что не стоит спешить с выводами раньше времени.

– Будем надеяться, что он закончится лучше, чем обычно.

– Да, надежда – это единственное чувство человека, которого нет у животных.

– Это почему?

– Животные не надеются, они действуют. А удел людей – надеяться и верить.

– Ты будешь нам мозг рушить или скажешь что-нибудь путное? – перешел к сути Зверев.

– Не надо так грубить, ведь я намного старше вас. А если вам мой разговор не по душе, так можете искать девушку сами. Только я уверен, что без моей помощи вам это будет сделать трудно, даже невозможно.

– Что тебе нужно? – удивленно спросил капитан, явно не ожидая услышать такое от старика.

– Мне? Мне ничего не нужно. У меня все есть. А дать мне то, что я хотел бы получить, к сожалению, не в вашей власти.

– Хорошо, тогда просто помоги нам, – встрял в разговор Виктор.

– А с вами я вообще не разговаривал. Вам, Виктор, давно уже нужно было бы гореть в аду, но пока вы с ним, вам ничего не грозит. Впрочем это только пока: скоро и он вам не поможет. Хотя кто знает, как повернется судьба? Возможно, она будет благосклонна, если вы решите идти до конца.

Виктор побледнел и сделал шаг назад. Зверев посмотрел на Четырина, затем на старика.

– Откуда знаешь про девушку?!

– Я многое знаю.

– Чего ты хочешь?

– Ничего.

– Тогда иди к черту! Пойдем, Витек.

– Не глупи, тринадцатый. Я единственный, кто способен помочь тебе.

– Да что ты такое?

– Тебе лучше этого не знать.

– Тогда объясни мне, что я должен знать?

– Ты на правильном пути. И многие этим недовольны. Сейчас все зависит от тебя, так что спрашивай и будь внимателен.

– Как тебя зовут?

– Это не имеет значения. Но раз ты спросил, я тебе отвечу. Здесь меня зовут Матвей. Есть еще дурацкие вопросы?

– Ты тот самый Матвей, с которым в последнее время общалась дочь священника?

– Да, ты прав, это я.

– Тогда где она?

– Этого я тебе сказать не могу, но могу помочь в другом.

– И в чем же?

Старик медленно залез в карман фуфайки и достал оттуда ржавый гвоздь, правда, не такой, который привыкли видеть люди нашего поколения. Этот гвоздь был похож на те, которыми подковывают лошадей, только гораздо большего размера. Он протянул его капитану.

– И что это за железяка?

– Ключ.

– От чего?

– От сердца дьявола на земле. Им можно открыть путь к истине.

Зверев протянул руку, но Матвей сразу же убрал артефакт.

– Ты не можешь его взять.

– Тогда зачем ты показал его мне?

– Он пригодится вам, но его должен взять Виктор. Если ты до него дотронешься, он убьет тебя. Единственное место, где ты должен будешь его взять, находится далеко отсюда. А пока его будет хранить он, – старик передал гвоздь Четырину.

– Интересно знать, как этот кусок железа может меня убить?

– Если бы это был простой кусок железа, то я бы был простым стариком, а ты не был бы здесь.

– И где я должен его использовать?

– Езжай в Бондари, там ты найдешь все ответы.

– Тогда причем здесь девушка?

– Девушка – это врата.

– Врата чего?

– Я и так сказал тебе очень многое. Остальное ты должен понять сам, иначе будет неинтересно.

– Неинтересно? Неинтересно для кого?

– Для меня, – усмехнулся Падший.

– Послушай, старик, у меня и так слишком много загадок.

– Вся жизнь – одна сплошная загадка, а ответ всегда лежит только в конце. В конце пути, который человек выбирает сам. Так что выбери правильный путь, и ты получишь ответы на все свои вопросы. А теперь мне пора.

– Постой. Хотя бы скажи, о чем ты разговаривал с ней и кто она такая?

– Я просто попытался привести ее душу в равновесие и спрятать там, где ее сложнее всего будет найти. Ее душа сейчас на краю, и только тебе решать, прыгнет она в пропасть или останется на земле. А что это такое, ты поймешь, как только найдешь ее. Я не могу сказать тебе, кто она, потому что пока ты не знаешь даже, кто такой ты сам. На этом все. Нам пора расстаться.

– Ну а кто тогда ты?

– Вечер еще не закончился, впереди ночь и полнолуние. Зачем мне говорить многое, если я не уверен, что вы доживете до утра? Будьте осторожны.

– Что он нес? Я ни черта не понял, – нарушил повисшую паузу Виктор.

– Да подожди ты, – отвечая Четырину, Зверев на секунду упустил Матвея из вида, а когда обернулся, старика уже не было. – Твою мать! Вот дерьмо! Почему? Ну почему они не говорят ничего по существу? Почему надо все усложнять?! – застонал от ярости Зверев.

– Может, он хочет, чтобы мы сами все поняли?

– Ты-то в пророки не набивайся! С меня и этих придурков хватит!

– И что будем дальше делать?

– В Бондари поедем.

Четырин и Зверев отправились дорогой, проходящей через разрушенную церковь, – именно той дорогой, которую им указала старушка.