Текст книги "Тринадцатый (СИ)"

Глава II
ВСТРЕЧА

Иногда то, что нам кажется реальностью,

всего лишь плод нашего воображения.

И чем больше мы верим в эту реальность,

тем больше мы отдаляемся от реального.

– Эй! Эй! Очнись, – услышал вдруг Виктор. – Ну-ка, принеси нашатыря! – молодой человек почувствовал удары по щекам.

«Сон! Всего лишь страшный сон! Ничего этого не было!» – боясь открыть глаза или шевельнутся, подумал он.

– Сань, дай-ка ему нюхнуть! – Виктор зажмурился от резкого запаха. – Парнишка! Ты живой?! Эй! Глаза-то открой, что здесь случилось?! – кричал ему кто-то.

Четырин закашлялся и открыл глаза. Над ним склонился доктор, рядом стояла машина скорой помощи. Чуть далее виднелся сотрудник ДПС, который как мог регулировал движение.

– Куда ты прешь?! Ну, куда ты прешь?! Что, жмурика ни разу не видел?! Давай проезжай, проезжай, – суетился он.

– Ну что, пришел в себя? Или еще дать нашатыря понюхать? – спросил доктор, глядя на очухавшегося Виктора.

– Не надо, – еле ответил тот и стал подниматься.

Тело плохо слушалось, казалось, что даже кровь в его организме замерзла.

– Вот и хорошо! Вот и ладненько! Вижу, что в себя пришел, – улыбнулся доктор.

Четырин поднялся. Он продрог до костей и не чувствовал ни рук, ни ног. Тело Семеныча уже погрузили на носилки и унесли.

Доктор проводил Виктора в машину скорой помощи, где во всю мощь работала печка.

– Куришь? – спросил Четырина доктор.

– Курю, – дрожа от холода и нервного стресса, пробормотал Виктор.

– Тогда держи! – доктор протянул ему пачку.

– Нет, спасибо, у меня свои.

– Ну, как скажешь, дело твое.

Виктор достал сигареты и зажигалку из кармана куртки и дрожащими руками безуспешно попытался прикурить.

– На, не мучайся, – доктор поднес зажженную спичку.

Виктор прикурил и в знак благодарности кивнул головой.

– Да, повезло тебе, что тебя вовремя заметили, а то бы сейчас грузили, как твоего напарника. Во веселуха: один замерз, другой череп раскроил, – доктор затянулся горьким дымом. – Хоть немного согрелся?!

– Угу, – промычал Виктор. – А кто нас обнаружил?

– Да хрен его знает. Кто-то позвонил в скорую и сказал, что там, мол, и там находятся два человека, один мертвый, а другой живой. И предупредил, что если мы вовремя не приедем, то и второй тоже помрет. Как видишь, мы к тебе успели, так что радуйся! – хлопнув Четырина по плечу, воскликнул доктор.

– Очень рад, – тихо ответил Виктор.

– На вот тебе для сугрева, – доктор достал из своего саквояжа темный пузырек антисептина и, открутив крышку, вылил содержимое в стакан. – Выпей.

– Че за дрянь-то? – взяв стакан, произнес Виктор.

– Сам ты дрянь! Пей, пока дают. Личный запас на тебя трачу.

Четырин недоверчиво посмотрел на жидкость в стакане.

– Да пей, не бойся. Спирт это. Товар года по продажам в аптеках. Извини, боярышника нет. Так что не смотри на стакан, как солдат на вошь, а давай быстрее. Для тебя сейчас это лучше всего будет.

– Господи, прими за лекарство, – Виктор, выдохнув, проглотил содержимое стакана. – Закусить-то есть чем? – помахав перед ртом рукой, спросил он.

– Ага! Конечно! Шведский стол! Только он в Швеции, так что можешь сбегать и закусить там! Ну что, госпитализироваться будем или отказываемся?

– Не надо! – ответил Виктор.

– Ладно. Тогда подпиши здесь и вот здесь, что отказался, – доктор протянул ему какие-то листы. Виктор послушно расписался. – Ну, я свое дело сделал. Теперь должен передать тебя в руки вон тех милых людей, – открывая дверь «Газели» и указывая на милицию, обрадовал доктор.

– А что теперь будет с Семенычем? – тихо спросил Виктор.

– Ну, как что? Тело опознано, так как водительское удостоверение у него с собой было, да и паспорт тоже. Сейчас отвезем его в морг и сообщим родственникам, – заполняя бумаги, ответил доктор. – Да ты не волнуйся о нем. Ты лучше о себе побеспокойся. Тебя вон ребята из правоохранительных органов заждались. Вопросов у них к тебе целая куча. Так что ступай.

– Спасибо, – Виктор медленно вылез из машины.

Доктор улыбнулся и кивнул головой.

– Иди, иди сюда! – крикнул один из милиционеров.

– Вы мне? – непроизвольно переспросил Четырин.

– Нет, Папе Римскому! – грубо ответил страж закона. – Давай лезь в машину!

– Зачем это? – удивленно спросил Виктор.

– Ты че, дурак?! Я тебе сказал, залезай! В отделение поедем!

Четырин провел рукой по лицу и медленно пошел к машине.

– Давай живей! – снова крикнул милиционер. – Или ты нам прикажешь с тобой здесь всю ночь цацкаться?!

Виктор молча сел в машину и захлопнул за собой дверь. Автомобиль тронулся. Молодой человек задумчиво смотрел в боковое окно, все еще не понимая, что случилось и чего все эти люди от него хотят. Он смутно вспоминал Семеныча и эту несчастную поломку почти у самого его дома. Глядя на падающий снег, он пытался вырвать из метели обрывки воспоминаний о прошедшем дне. Обо всем том, что произошло с ними. Виктор чувствовал, что что-то случилось – что-то страшное и необъяснимое – но никак не мог вспомнить, что.

– Вот дьявол! – ругнулся сидящий впереди милиционер. – Что у нас за дороги такие?! Хуже, чем в деревне!

– Это точно! – ответил водитель.

У Виктора заблестели глаза и задрожали руки. Он оторвал свой взгляд от стекла и повернулся к спутникам.

– Анатас, – дрожащим голосом и почти шепотом проговорил Виктор.

– Что? – повернувшись к задержанному, переспросил блюститель порядка.

– Анатас, – со страхом озираясь по сторонам, снова пробормотал Четырин.

– Да что ты там бормочешь?!

В голове Виктора замелькали картинки, словно его мозг решил устроить своему хозяину феерическое шоу. Перед его глазами четко нарисовался человек в черной одежде. Обрывки разговора, трость с золотым черепом, его холодная улыбка – все это всплыло из глубины сознания.

– Господи, как же я раньше не догадался. Нас было трое! – воскликнул Виктор.

– Кого нас? – последовал удивленный вопрос милиционера.

– Нас! Нас было трое! – закричал Виктор.

– Че ты орешь?! Тут глухих нет! Сейчас приедем на место, там и расскажешь, сколько вас было! – рявкнул ему в ответ мент.

– Вы не понимаете! Мы подвозили дьявола! – Виктор сразу замолчал, понимая, что только что сморозил чушь.

– Кого-кого вы подвозили? Нам не послышалось? Во кадр! Мы его еще в отделение привезти не успели, а он уже чудит, – оба заржали. – Может, тебя в дурку сразу определить, пока до места не доехали? Там ты и Бога подвезешь, и дьявола, и президента нашего. Да кого угодно подвозить будешь. Станешь там таксистом работать.

– Вы не понимаете…

– Рот закрой, придурок! И сиди молча, пока не приедем! В отделении свои бредни будешь рассказывать! Понял?!

– Понял.

Пробираясь по заметенным снегом улицам Тамбова, машина с задержанным медленно подъехала к зданию отделения милиции Ленинского района. Автомобиль остановился у входа, оба милиционера вышли на улицу.

– А тебе что, особое приглашение нужно?! – рявкнул один из них и постучал в окно двери.

Виктор медленно вылез из теплой машины и направился ко входу в здание. В его голове была каша. Он не верил самому себе, но и отрицать все то, что с ним произошло, у него уже не получалось. «Почему весь этот бред произошел именно со мной? Почему я?» – постоянно думал он. Он пытался вспомнить лицо попутчика, но не мог, хотя и провел с ним несколько часов нос к носу. Единственным его желанием было поскорей проснуться, если это действительно сон. Толчок в плечо быстро развеял его мечты.

– Давай шевелись! Иди вперед!

Дверь участка распахнулась, и Виктор под присмотром своего конвоира вошел внутрь. Подойдя к дежурному, сопровождающий поинтересовался о местонахождении следователя Попова.

– Сейчас посмотрим, – ответил дежурный. – Так, так, а вот, нашел. Михаил Константинович находится в кабинете номер шесть.

– Эй! Пойдем! – окликнул Виктора милиционер.

Четырин послушно подчинился. Они шли по узкому темному коридору. Виктор пытался собрать свою память, как кубик Рубика, но безуспешно. Он не думал о том, куда его привезли и зачем, он хотел лишь понять, что случилось.

– Заходи! – вклинился в его мысли голос.

Виктор поднял глаза и увидел перед собой обшарпанную дверь беловато-желтовато-серого цвета с цифрой 6 наверху и табличкой «Следователь Попов М. К.».

– Вот, доставил по делу о происшествии на дороге возле села Стрельцы, – отрапортовал конвоир.

– Свободен, сержант, – ответил ему человек, сидящий за письменным столом в другом конце комнаты.

Дверь позади Виктора захлопнулась, и он остался наедине с неким Поповым, который сидел напротив Четырина и что-то писал. На вид ему было около тридцати – невысокого роста коренастый мужчина с короткой стрижкой. Одет он был в теплый бежевый свитер с высоким воротником и черные джинсы, из-под которых виднелись сверкающие черные ботинки.

– Ну-с, присаживайся! – следователь указал кивком головы на стул. – И как тебя по батюшке? Да и по имени тоже? – спросил он, отодвигая лист бумаги в сторону и откидываясь назад.

– Виктор Васильевич.

– А я Михаил Константинович. Вот и познакомились. Ну, Виктор Васильевич, присаживайся, присаживайся, – повторил Попов, указывая на стул.

Виктор сел. Дверь открылась, и в кабинет вошел человек в форме с папкой в руках.

– На вот. Протокол по этому делу.

– Ага. Спасибо, – Михаил взял папку, открыл ее, достал какие-то бумаги, разложил их перед собой и стал рассматривать. – Ну? Я слушаю. – Виктор молча смотрел на следователя. – Рассказывай, что да как. Как дело было? Чистосердечное признание, как говорится, облегчает не только совесть, но и понимание.

– Я ничего не помню, – тихо ответил Виктор.

– Начало неплохое. Кратко. Емко. А главное по делу. А кто помнит? – Михаил сдвинул брови и шмыгнул носом. – Я что ли, по-твоему? Интересное дело получается. Ехали-ехали, а потом кто-то водителю по башке бац, и все. А, Виктор? За что ж ты его так?! Что не поделили-то?!

От этих слов Виктора бросило в жар, его сердце заколотилось, словно он только что пробежал несколько километров.

– Да вы что, на меня думаете? Я ж ему помочь хотел. Да мы с ним лет пять знакомы были. Я не убивал. Он сам как-то. Не убивал я! – в отчаянье воскликнул Виктор, а его глаза заблестели от ярости.

– Да что ты говоришь?! Ладно, не кипятись, разберемся. На то мы здесь и находимся, чтобы во всем разбираться!

– Не надо на меня это вешать. Вы лучше спросите, как дело было.

– Я бы послушал, что ты придумаешь. Только вот кровь убитого почему-то у тебя на руках была. Как ты это объяснишь? Ты ведь там один был?

– Нет, я был не один! – разозлился Виктор, но тут же остановился, понимая, что в его правду никто не поверит.

– Ух ты, как интересно! Уже, значит, не один. То есть групповуха. С подельником? Так что ли понимать? Кто такой? Как зовут? Что вы с ним делали? Как планировали? А?!

– Я оговорился. Когда все произошло, я был один. Один я был! Просто до этого мы взяли попутчика, у которого сломалась машина.

– Интересно, ну и что было дальше? – Михаил Константинович закинул ногу на ногу.

– А можно я закурю?

– Ради Бога, – ответил следователь и подвинул пепельницу поближе к задержанному.

Виктор закурил и начал рассказывать следователю то, что произошло с ним в эту роковую ночь. Но рассказывал он не все, хотя ему и хотелось проорать во все горло, что он общался с самим дьяволом или с какой-то непонятной страшной силой, что он только недавно понял это, что все намеки Анатаса были не случайны, а они, как малые дети, не замечали очевидного. Он хотел рассказать, что Анатас зачем-то приехал в Тамбов. Но вряд ли кто-то поверит в то, что он несколько часов назад сидел рядом с Сатаной. Зато теперь он точно сидел перед человеком, который хотел повесить на него смерть Семеныча.

– Да, интересный рассказ у тебя вышел! Тебе бы сказки сочинять. Долго выдумывал такое? Или так, импровизируешь? – Михаил затушил сигарету.

– Я правду вам рассказал, – ответил Виктор и тихо добавил. – Я его не убивал.

– Ну, правда у каждого своя, братец! Даже у того, кто старушку за нищенскую пенсию мочит. У него тоже, знаешь ли, своя правда! Слушай, а может, ты его из-за денег грохнул, а? Небось, везли приличную сумму лавандоса с рейса? Вот ты и решил легких деньжат срубить. Может, так все было? – мозг Четырина словно пронзили раскаленной иглой: в его подсознании всплыл черный бумажник, набитый кучей денег, которые дал ему незнакомец. – Чего ты глазки-то опустил, а?

– Да нет, это вам показалось, – вытирая пот со лба, еле выжал из себя задержанный и невольно потянулся рукой во внутренней карман куртки.

Медленно ощупав содержимое, Виктор к своему удивлению обнаружил, что бумажник лежал там целый и невредимый, хотя по всем правилам его должны были изъять при обыске, пока он был без сознания. «Неужели и деньги там? Наверное, они нашли их и у Семеныча и решили, что я его из-за них убил. Вот попадалово!» – с тоской думал Четырин.

– Да ладно, расслабься. Шучу я! Шучу! Настроение у меня сегодня хорошее, – улыбнулся следователь.

«Как шутит? Почему шутит? Они же должны были найти деньги у Семеныча?» – продолжал анализировать Виктор, еще больше запутываясь. Дверь кабинета № 6 снова открылась, в проеме появился молодой человек среднего роста. Одет он был в синие джинсы, заправленные в армейские берцы, и расстегнутую потертую кожаную куртку, под которой был видавший виды, когда-то белый свитер.

– Здорово, Константиныч! – он прошел в кабинет, стряхивая с плеч тающий снег.

На мгновение в воздухе повисла тишина, после чего Михаил расцвел в улыбке и, поднявшись со стула и разведя руки в стороны, приветливо прокричал:

– Глазам не верю! Леха?! Ты?! Когда вернулся?

– Вчера еще приехал, – спокойно ответил Алексей.

– Вот сюрприз так сюрприз. Не ожидал. Не ожидал, – выйдя из-за письменного стола, обрадовался встрече Попов. – А что так рано? Ваш отдел должен был вернуться в марте, а сейчас вроде как декабрь?

– Долгая история, – махнув рукой, ответил Леха. – Малость зацепило, пришлось в госпитале отваляться. Да ладно, ерунда все это. Как у тебя-то дела?

– Да нормально, работаю! Погода, видишь, какая тут у нас – сам черт ногу сломит. Позавчера еще нормально было, по прогнозу оттепель обещали, да синоптики опять ошиблись. Лучше б их на деревьях повесили, они б тогда хоть направление ветра правильно показывали.

– А это что за клоун у тебя? – сев на край стола и закурив сигарету, поинтересовался Алексей.

– Этот-то? Да так, сегодня привезли, в убийстве подозревается, – Попов, обойдя Виктора сзади, хлопнул его по плечу рукой. – Только не колется! Бред какой-то несет. Говорю ему, нужно раскаяться и написать чистосердечное. Не хочет.

– Я не убивал никого! – тут же прокричал Четырин.

– Конечно, не убивал. Хватит дурку-то гнать! Сам он себе череп раскроил что ли?! Новый вид суицида такой, да?! – рявкнул Попов.

Виктор вжал голову в плечи, словно черепаха, ожидая, что на него сейчас обрушится удар. Но никаких действий со стороны Попова не последовало. Сидящий напротив Четырина Алексей внимательно осматривал его с ног до головы. Он жадно втягивал в себя дым и выпускал его через ноздри, не сводя глаз с Виктора. Докурив, он резко перевел взгляд на Михаила и, затушив сигарету, произнес:

– Слышь, Миш, пойдем потрещим в коридоре.

– А че так-то? – удивленно спросил Попов.

– Пойдем-пойдем, дело есть, – Алексей направился к двери.

– Ну ладно, пойдем, – ответил Михаил и, повернувшись к Виктору, добавил. – А ты сиди молча, ничего не трогай, понял? Пропадет чего, руки поотрываю.

Четырин только кивнул головой. Следователи вышли.

– Так в чем проблема?

– Послушай, а что это за парень-то?

– Не понял.

– В чем его обвиняют?

– Так я ж тебе говорю: в убийстве.

– Это как раз понятно. А что он говорит? При каких обстоятельствах?

– А тебе-то это зачем?

– Да так просто. Ну, что говорит-то?

– Хрень всякую он несет. Болтает, что кого-то они подвозили, что напарник сам себе череп разбил. Короче, заврался дальше некуда. Тут дело ясное, рядом монтировка лежала в крови, да и на руках у него кровь. На железяке сто пудов его отпечатки. Сейчас пальчики откатаем и отправим на экспертизу. Хотел этому халдею помочь, чтоб чистосердечное написал, а он тут из себя святого строит. Сам понимаешь, когда докажем, что он виноват, а оно так и будет, я в этом уверен, то пойдет по всей строгости, уж я ему это обеспечу. Подонок череп своему дружку раскроил, только вот беда: от вида крови в обморок упал. Хорошего преступника из него не вышло. Раскольников хренов!

– Послушай, Константиныч, отдай его мне, а?

– С чего это такая щедрость? – изумился Попов.

– Сам посуди. Я только что приехал, хоть чем-то займусь, отвлекусь. Тем более звездочку ты на нем все равно не заработаешь. А то вдруг начальство узнает, что не долечился, отправят в санаторий, а я без дела взвою. Я и так в госпитале все бока отлежал. Думал, подохну со скуки. Отдай.

– Аттракцион небывалой щедрости! Друг спас друга от рутинной работы! Ты что, серьезно хочешь повесить это дело на себя?

– Ну да.

– Прям серьезно? – Попов прищурил один глаз и хитро посмотрел на своего приятеля в ожидании подвоха.

– Да серьезно, серьезно.

– Только, чур, назад мне его потом не спихивай – обратно не возьму. Лады? Сам будешь на ковер ходить к начальству. Тут если не признается, затянется надолго, а он, мне кажется, может еще и под дурака закосить. Есть у меня такое предчувствие.

– Договорились, – Алексей протянул Михаилу руку.

– Тебя там, наверное, в голову ранили! Разрывным, по всей видимости. – Попов пожал руку Алексея.

– Может быть, может быть.

– Тогда с этим кадром сам разбирайся. Дело на столе. Документы найдешь в нижнем ящике. А я побежал. И да, сам рапорт напиши, что дело принял, а я завтра распишусь.

Они вновь пожали руки, но теперь уже на прощанье. Попов быстро зашел в свой кабинет, взял куртку и скрылся. Алексей и Виктор остались вдвоем.

– Ну, будем знакомиться, – произнес капитан, садясь за стол.

– Будем, – вздохнул Виктор.

– Оперуполномоченный капитан Зверев Алексей Сергеевич, – отрапортовал он.

– Четырин Виктор Васильевич, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения.

– А теперь все по порядку и в подробностях. И про своего третьего рассказывай тоже. Короче, рассказывай все, как было, если хочешь, чтобы я тебе помог.

– Я уже пытался рассказать, только не поверили мне, – промямлил Четырин.

– Во-первых, я за других не отвечаю, а во-вторых, если хочешь, чтобы я тебе действительно помог, давай-ка, братец, выкладывай все на чистоту. У меня времени навалом, да и тебе спешить некуда, так что я весь твой. Выкладывай, а я послушаю.

– Позвонить-то можно домой, чтоб не волновались? – насупившись, пробормотал Виктор.

– Чтоб не волновались, лучше как раз пока не звонить. Сейчас с тобой побеседуем, а потом посмотрим. Право на звонок ведь еще заслужить нужно.

– Ясно. Я-то вам правду расскажу, только вы меня за эту правду в психушку определите.

– Ты давай рассказывай, а там разберемся.

– Хорошо, слушайте, только сразу предупреждаю… А впрочем… –Четырин вздохнул и стал заново вещать о том, что произошло с ним в эту злосчастную ночь.