Текст книги "У нас в Заримании (СИ)"

Автор книги: Алексей Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Дрожащие от холода люди наблюдали за улетающим драконом.

Меховые плащи остались при них, но после полета в лапах дракона над стылыми горами, да на высоте, промерзли до синевы!

–Х-х – о-оть б-б-бы х-х-харк-к-кнула огн-е-еем, на какую е-уу-лку-б-б-был бы костер, п-п-погрелись… – пожаловался парень, у которого окоченевшие в сандалия ноги утратили всякую чувствительность.

–Д-д-да… – простучала в ответ зубами синяя Машка.

–Д-д-двигайся!

Николай сбросил плащ и побежал вниз по склону, скользя по сочной траве. Добежал до деревьев, а потом бегом наверх, к Машке. Опять вниз и опять наверх.

Дрожащая под плащом Машка с ужасом наблюдала за парнем.

"С ума сошел, качок?!"

Закончив второй круг, Николай встал рядом, переводя дыхание и проделал комплекс упражнений для плечевого пояса.

–Видишься согрелся?! Даже жарко стало!

Морда красная и на лбу пот пробило. Вот ненормальный!

–Побежали?

–Н-н-нет! – злобно сообщила Машка, высунув из-под плаща сизый нос. Ей хотелось реветь от холода и дальнейшей безнадеги! Еще дальше теперь от дома и любимой бабули!

Дрожащая и печальная Машка брела по лесу за Николаем. Он жалости к себе хлюпала носом.Сучья цеплялись за плащ, пытались ударить по лицу. Приходилось то и дело наклоняться, а то и обходить поваленные, замшелые деревья. Пахло сырость и смолой.

По ходу и вправду согрелась. Теперь захотелось есть. Вожделенный мешок с вяленым мясом от дракона маячил впереди. В желудке бурчало.

Николай с провиантным мешком на спине, шел первым, раздвигая лапы елей фламбергом. Меч брать в руки Машка отказалась на отрез.Склон стал круче и теперь не сколько шли, сколько ползли, цепляясь за многочисленные узловатые корни деревьев.

Машка запыхалась и, наконец, согрелась. Есть хотелось еще больше.

–Привал? – спросил парень.

–Да-да и быстрее! Жрать хочу как собака!

Держась за корень дерева немеющими пальцами, Машка обернулась и мысленно матюгнулась. Склон уже закончился! Николай сидел спиной дереву рядом со светлыми валунами и развязывал веревку на горловине мешка. Тяжело спрыгнув на землю, Машка вытерла об себя грязные руки и шлепнулась рядом с парнем. Ныла спина, под ногти набилась грязь, в животе урчало как в бочке…

–Держи.

Николай протянул полоску вяленого мяса.

–Руки бы помыть…А, ладно!

Пока парень жевал один отгрызенный кусок, девушка проглотила свой полностью.

–Еще давай!

–Может, хватит пока? Надо экономить, больше еды-то нет.

–Не жлобись, Колян, давай еще!

Николай пожал плечами и выдал спутнице еще две полоски мяса. Теперь она ела медленнее, тщательно прожевывая твердое, как сапожная подошва, мясо.

–Воды бы теперь.

–Дошли мы до каменной речки, здесь и ручей должен быть где-то.

–Какая ж это речка-если одни валуны?

–Так называют-среди леса полосой камни лежат, словно речка из камня. По ней идти нельзя-ногу запросто сломаешь. Пойдем рядом, по лесу. Дракон говорил, что в конце каменной речки склон и дальше долина, в которой живет колдун.

–Может не пойдем туда?

–А куда пойдем?

–Куда глаза глядят…

–Пойдем к колдуну, хоть с этим какая-то ясность будем.

–На хрена мне такая ясность, если меня заколдуют?! – возразила Машка. – Не верю я этой драконихе! Подставляет она нас, как лохов!

–Кольца же дала.

Машка потерла об живот кольцо на безымянном пальце правой руки.

–Блестит как золотое, а есть ли в нем какая сила?

–Пойдем и узнаем.

Смертельно уставшая девушка тут же заупрямилась.

–Ноги больше не идут. Темнеет уже. По лесу в темноте как ходить? Заночуем здесь. Вот под елью как в шалаше.

Машка порылась в нагрудном кармане куртки достала помятую пачку сигарет "Pall-Mall" и дешевую газовую зажигалку.

–Погоди курить! Сначала костер давай разведем.

–Иди за дровами, а я пока покурю.

Николай махнул рукой и ушел за сухим валежником.

Машка с наслаждением затянулась терпким дымком. Пока есть сигареты – жизнь еще не скатилась в полное дерьмо…

Вернувшись с охапкой дров, парень обнаружил храпящую спутницу, завернувшуюся в меховой плащ с головой. Подобрал зажигалку, попытался разглядеть через полупрозрачный корпус-есть ли еще газ. Стемнело так, что не разглядеть. Пробовать не стал. Надо экономить газ. Спичек то нет. Сунул Машке под руку и, завернувшись в плащ, лег под елью, спиной к стволу. Плащ, толстый и лохматый, как кавказская бурка, да еще с капюшоном – лучше всякого пуховика! Черт, даже драконы про это знают…

9.

Утром Николай растолкал Машку.

–Пора идти "спящая царевна"! Солнце давно взошло.

–А пожрать?

–Пройдем метров пятьсот и тогда поедим.

–Я сейчас хочу. – Упрямилась Машка. Она за ночь пригрелась под плащом, и вылезать в сырую прохладу ей совсем не хотелось.

–Я пошел, а ты как хочешь.

Наглый качок накинул мешок с едой на спину и двинулся прочь.

–Эй, а ну вернись!

–Не-а! – раздалось уже издалека.

Разозленная Машка выбралась из тепла и затрусила следом.

"Нагоню – шею сверну!"

Нагоняла парня она следующие пару часов.

Едва волоча ноги, Машка вышла на поляну, рядом с каменной рекой. Солнце уже светило в полную силу. Хотелось пить, а еще больше – есть.

Увидев вожделенный мешок, висящий на сучке, девушка едва сдержала возглас радости.

Дойдя до елки, она поняла, что мешка с земли не достать и пошла, искать подходящую жердину.Увидев Николая, стоящего за стволом очередного толстого дерева и всматривающегося напряженно во что-то впереди, Машка сдержала с трудом первое желание-подойти и треснуть наглеца по спине найденной жердиной.

Девушка навострила уши.

–Чего там?

–Слышишь?

Звук, доносившийся до них к звукам живой природы никак не относился.

–Чу-уш-ш-ш!

Спустя несколько секунд опять:

–Чу-уш-ш-ш!

–Кто это?

–Паровоз под парами. – Брякнул качок.

Машка рассердилась.

–Не гони! Откуда в этом лесу паровоз? Чего из меня дуру делаешь?!

–Пойдем, посмотрим?

–Мешок со жрачкой давай!

–Будет тебе твой мешок!

Настырный парень вручил Машке мешок с мясом, а сам пошел в сторону, откуда доносились странные звуки. Фламберг он держал наготове.

Машка поплелась следом, завтракая жестким мясом на ходу и то и дело спотыкаясь. Лес здесь поредел, и среди елей появились деревья с листьями. На мягкой, пружинистой почве росли обильно папоротники, почти по колено, так что земли под ними не видно.

Шипящий звук становился все громче и пронзительнее.

Живое существо ну никак не могло издавать такие одинаковые по долготе и громкости звуки!

Внезапно они вышли на край поляны. По поляне повсюду торчали пни срубленных деревьев. А в конце поляны, за ровным штабелем бревен истекал парами небольшой черный паровоз без кабины и при двух коротких платформах. Коротышки в коричневой одежде суетились, обвязывая бревна на платформе веревками.

–Да тут настоящая цивилизация!

Николай положил фламберг на плече и двинулся через поляну. Машка, роясь в мешке, топала следом. Они не дошли до середины. Раздался заливистый свист и коротышки исчезли из виду как по волшебству.

–Эй, а ну стоять! – рявкнул мужской бас из-за штабеля бревен. – Кто такие?

Николай остановился и воткнул меч в землю, а Машка постаралась укрыться за его широкой спиной.

–Мы мирные путники, а ты кто? Покажись!

Из-за штабеля вышел рослый бородатый мужик в длинной коричневой куртке и с ружьем в руках.

–Я – Николай, а она – Машка! – поспешил представиться качок.

Машка, оттерев его плечом в сторону, вышла вперед.

Ей вдруг почудилось, что они каким-то образом вернулись на землю и этот бородач с ружьем, если хорошо попросить, вывезет их на своем пыхтящем транспорте на станцию или еще куда, ближе к цивилизации.

–Я не Машка, а Мария. А станция далеко от сюда?

Бородач опустил ружье и весело расхохотался.

Машка в сердцах матюгнулась. Бородач тогда вообще повесил ружье на плечо и двинулся навстречу. Коротышки в коричневой одежде высыпали отовсюду и шли за ним по пятам, причем с топорами в руках.

–С Земли? Русские?

–Ага. – Растерянно подтвердил Николай. Теперь он увидел, что коротышки не коротышки, а пацаны лет по десять-двенадцать, черноволосые, серьезные, в одинаковых замшевых одеждах и кожаных мокасинах.

–Меня Федор зовут.

Бородач протянул крепкую мозолистую ладонь для рукопожатия.

–Добро пожаловать на свободную территорию Простоквашино!

–Куда?! – опешила Машка.

–А где же кот Матроскин? – улыбнулся Николай. Земляк ему сразу понравился.

–Это шутка такая! – заржал бородатый. – Я дядя Федор, а деревня моя – Простоквашино.

Десять лет не видел русского лица! Пошли-есть сало и самогонка!

….Урча как кошка, Машка уплетала уже третий бутерброд из толстой, сказочно вкусной лепешки и ароматной копченой ветчины. От сто граммов самогонки жарко в груди, и лицо стало горячим.

Дядя Федор сидел с Николаем на бревнышке за штабелем и рассказывал про свое жить-бытье. Серьезные пацаны расселись вокруг, впитывая разговор как губка воду.

–…С бабой побрехал и пошел на охоту, нервы успокоить. Шел, шел, да и вышел сюда, в долину миреков. Глазам не верю своим-вроде места знакомые-а такого не помню! Малость обалдел. Обратной дороги не нашел, думаю: хрен с ней-надо на месте обустраиваться. Срубил избенку, занялся охотой, а тут и миреки пожаловали. Нет, чтоб по хорошему-сесть, перетереть, выпить, накинулись со своими каменными топорами….

–Миреки – это местные?

–Ага, местные-вроде индейцев! Под горячую руку я их два десятка настрелял. Был грех.

Но шаман ихний, умная сволочь, понял ошибку и предложил мне мир.

Я им, значит железные топоры, а они мне кожу и шкуры, ага и еще в довесок тех воинов, что я настрелял, баб с детями презентовали. Типа раз кормильцев лишил, значит, переходят на мое иждивение. Но девки крепкие, жилистые, работы не боятся. Так и зажил с ними…

–Постой, Федор, а откуда у тебя железные топоры, паровоз и железную дорогу кто проложил?

–Погодь, не спеши! Петька налей еще!

Старший пацан немедленно налил самогонки в жестяные кружки Федору и Николаю из глиняного кувшина.

–Давай, по одной еще!

Выпили. Самогонка пилась как текила.

–Я как вышел сюда, в долину, сперва глядь на компас, а стрелка кружиться, как бешеная-залежь руды здесь магнитной оказалась, прям на поверхности. Я угля нажег, доменку примитивную устроил, да и наварил чугуна, наковальню, молоты сообразил, а потом и топоры наладился делать. Чо тут сложного? Двадцать пять лет на Уралвагонзаводе оттрубил-это небе не в офисе клаву топтать!

–Постой, так и паровоз и железную дорогу…

Николай уставился на паровоз. Примитивный, в заплатках,…но едет же! Человек голыми руками сделал паровоз?! В голове не укладывалось!

–Сам, своими руками! Ясен пень! Чо тут сложного?

–Один?!

–Зачем один? Бабы и приемные детки помогали. Они хоть и дикие, но те тупые, учатся влет!

–Эти пацаны тоже твои или приемные?

–Мои, конечно! Двадцать баб рожают как кошки! Семья у меня большая и тунеядцев нема!

–Ну, ты силен, дядя Федор! Двадцать баб огуливать!

–Ни одна не в обиде на мою мужскую силу! Сибирская кровь! – гордо сообщил Федор. – Еще по одной?

–Батя, ехать пора, вечеряет. – Сказал старший пацан.

"Он и говорить может?!"

–Петька у меня бригадир! – похвалил Федор. – И то дело. Дома договорим. Сначала в баню, потом вечерять.

–Далеко ехать?

Федор задрал рукав куртки, посмотрел на потертые часы,

–Через час на месте будем. Или через два, если гон будет.

–Гон?

–Да быки шастают через дорогу мою на водопой. Стадо большое, пока пройдет-устанешь ждать. Эх. Закурить бы. Вот чего мне не хватает-курева! Чо хочешь, отдам за сигаретку!

Машка осоловевшая от сытости и выпитого, встрепенулась, вытащила из кармана мятую пачку "Pall-Mall".

–Тут десяток остался, вроде….

–Эх, милая, да ты волшебница прямо!

Дядя Федор прослезился и полез целовать толстуху. Та к удивлению Николая не сопротивлялась, а хихикала как дура.

10.

На паровозе ехали с ветерком.

Машка сидела, закутавшись в плащ на первой платформе, вместе с пацанами. Ей было страшно. Пацанам было весело. Вцепившись в борт платформы ручонками, они восторженно таращились на проносящийся мимо пейзаж как японские туристы на русскую помойку. Паровоз, раскачиваясь и гремя, пер по просеке в лесу, потом по самому краю жутко длинного и каменистого склона. Бр-р! Лучше не смотреть!

Колян и дядя Федор с красными от самогонки мордами что-то орали друг другу, стараясь перекричать яростное чихание паровоза. Беседовали, значит.

На стыках трясло, бревна за спиной двигались как живые и терлись друг об друга с многообещающим скрипом.

"Скорей бы чем-то кончилось!" – обреченно думала Машка, зажмуриваясь изо всех сил.

Но все обошлось.

Дикий поезд, в конце концов, замедлил ход и остановился. Машка поднялась на ноги, осторожно придерживаясь за бревна. Перед самым паровозом, через пути коричнево-черным потоком шли зубры или бизоны. Косясь круглыми глазами на паровоз, животные текли рекой. Этот живой поток ничто не смогло бы остановить!

"Ого, сколько здесь дичи!"

Машке стало понятно, почему местные щеголяют в замшевых одеждах. Она вдруг представила, сколько миллионов стейков и отбивных пробегает мимо и в животе забурчало. Опять засосало под ложечкой.

"Что за фигня, недавно же поела!"

Оглянувшись, она с радостью поняла, что лес закончился и впереди такая большая долина, что ее края не видно, настоящая степь!

"Лес и горы-все это не для меня!"

Устав стоять, она вернулась на свое место рядом с сыновьями плодовитого дяди Федора.

"Вот мужик стоящий и детей наделал и цивилизацию в дикие места принес. Прямо Прометей хренов!"

В конце концов, быки прошли, и паровоз рывком сдвинулся с места. Лязгнуло железо и зубы у Машки.

Еще через несколько километров пути впереди показалась кромка леса и рядом крепость как фильмах про дикий запад: деревянный частокол и вышки по углам.

Поезд сбавил ход и плелся еле-еле. В частоколе распахнулись ворота, и поезд въехал в крепость. Встречали его наверно всем населением. Сотни две народу, все в кожаных одеждах. Черноволосые и смуглые, худощавые аборигены особых эмоций не проявляли. Ну, поезд, ну приехал и чего ж, в обморок падать? Многочисленные деревянные домики лепились к внутренним стенам крепости. Двухэтажный бревенчатый дом с узкими окнами, располагался рядом с железной дорогой. "Гостиница? Станция?"

Подергав, какие то рычаги, Федор покинул паровоз, следом спрыгнул Николай. Машка обнаружила, что осталась на платформе одна и взгляды всех местных прикованы только к ней.

–Эй, ты как?

Колян уже был здесь.

–У Эй есть имя, между прочим!

–Ну, извини, все нормально, Маша?

–Вроде бы. Чего они на меня уставились? Что я им-цирк уродцев?

–Наверно белой женщины никогда не видели. Лестницу принести?

–Неси… – махнула рукой Машка.

Под восхищенными взорами миреков белая женщина с огромной задницей, пятясь, спускалась по лестнице с платформы очень долго, чтобы все успели полюбоваться ее роскошным телом…

Николай сидел на лавке у стола в чистой рубахе и замшевых штанах. После бани и веников, которыми попотчевал Федор, было легко и радостно. Казалось, достаточно подпрыгнуть и улетишь в небо! Хмель весь вымыло еще в первый заход в парилку.

По комнате суетились жены дяди Федора, уставляя глиняными блюдами с едой весь стол. Горячее, парящее еще мясо в разных видах, зелень непривычного вида и что-то вроде вареных овощей. Раздав ценные указания, в комнату вошел чисто вымытый и розовый Федор, тоже в чистой одежде.

Сел рядом с Николаем.

–Твою бабу девки тоже в баню отвели, только вот рубаху чистую для нее не нашли. Таких размеров здесь не бывает. Роскошная женщина, тебе повезло!

–Повезло?!

–Когда у женщины есть за что подержаться-это кайф! На земле моя баба была тоже здорова! Ползешь по ней и думаешь: не уж-то это все мое?!

–С чего ты взял, что она моя жена?

–Так кольца то на пальцах обручальные! Сразу в глаза бросаются!

–А-а.

–Не привык еще? Молодожен, сразу видно. Был бы ты неженатый, я тебе пару девок на ночь бы прислал, а так одна твоя Машка троих заменит.

Ну что, пока твоя не подошла, примем по одной?

–Примем! – согласился Николай, смущенный тем, что в глазах Федора оказался мужем Машки.

"Вот не надо нам такого счастья!"

Разубеждать Федора, значит рассказывать про все: про зеленых человечков и их вождя Варну, про дракона – оборотня и про колдуна, что обитает где-то рядом.

Может тот колдун в друзьях у Федора? Неприятная вещь получится.

Выпили и закусили самогонку копченым салом, что таяло во рту.

Федор наложил в миску кучу мяса и придвинул Николаю.

–Давай, зема, налетай! У меня на тебя планы большие! Обустроим вас по первому классу. Будешь моим замом. Чем хочешь заняться: лесом, рудой или охотой?

Чуть погодя и к золотишку подключу. Есть место в дальнем краю-золотой песок намываю. Но одному мне везде не успеть. Пацаны, когда еще вырастут, а хочется все охватить и побыстрее!

–Федор, а ты никогда не хотел вернуться домой?

Федор расхохотался, хлопнул парня по плечу.

–Зачем? Зачем, дорогой мой человек?! К бабе и теще? Чего я там забыл? Здесь я живу как князь! Девки любые! Мяса вволю! За золото мне торгаши с юга всякие диковины притащут! Опять же ни одна баба рот не откроет чтобы меня пилить: не пей, где зарплата, почему премии нет, поедем к маме? Здесь я как в раю, зема! Давай еще по одной!

"Слесарь стал князем, ага! Сбылась мечта идиота…"

Когда намытая и распаренная в бане Машка пришла в горницу, задрапированная в единый кусок ткани, как индийская женщина, дядя Федор и Николай уже изрядно приняли. Языки заплетались. Мужики обнимались и клялись в вечной дружбе.

–О, наша красавица! – завопил Федор. – Проходи, проходи, заждались тебя!

–Ага. Заждались. – Мотнул пьяно головой Колян.

–Спасибо за баню, хозяин. – Степенно ответствовала красавица.

–Для дорогих гостей мы чего хочешь, устроим! Да мы, эх!-Федор стукнул себя кулаком в грудь.

Машка села напротив, от пьяных мужиков подальше, придвинула к себе миску с аппетитными кусками мяса.

–Выпей с нами, Маша, душевно тебя прошу!

Неугомонный Федор уже волок кувшин с самогонкой вокруг стола.

Налил глиняную кружку до краев.

–Ты извини, мы с твои мужиком уже приняли, ну ничего лишнего…Извини, ага?

–Извиняю! – буркнула Машка, вцепляясь зубами в сочный кусок мяса. Сок потек в горло, и девушка просто захлебнулась слюной.

Федор еще чего-то бубнил, нависая и дыша в ухо перегаром, но Машка сейчас бы не заметила даже динозавра-она кушала.

Такого вкусного шашлыка она никогда в жизни не едала!

Когда Машка насытилась и уже могла реагировать на окружающую действительность, то обнаружила что Федора нет, а Колян уронив голову на руку, спит сидя.

Окинув взглядом мясное изобилие на столе, Машка вздохнула с сожалением. Больше в нее не влезет. Отхлебнула немного самогонки и тут же выплюнула на пол. Фу, гадость!

В лесу хорошо пошла, а сейчас совсем никак. Девушка зевнула. Пора спать.

В двух плошках на столе горели с треском фитили, едва разгоняя темь по углам.

"Да, настоящая деревня, это ваше индейское Простоквашино!"

Появились молчаливые местные тетки, стройные как модели и гибкие как кошки.

–Привет. Где тут можно прикорнуть? Ну, поспать лечь? Андестенд?

Тетки переглянулись.

–Большая женщина хочет спать?

–Еще слово про "большую женщину" и надаю по шее! – обозлилась Машка.

Тетки больше не болтали, а отвели ее по лестнице наверх в уютную спальню. На полу, на стенах и на кровати – везде лежали и висели лохматые шкуры и попахивало как в мастерской скорняка.

Впрочем, на деревянной кровати оказалась мягкая перина и большая, приятная наощупь подушка.

Машка рухнула на кровать и раскинула руки.

"Наконец-то покой и нормальная кровать!"

Плошку с фитилем девушка поставила на пол с другой стороны кровати, чтоб огонек не лез в глаза. Не успела она закрыть глаза, как послышались тяжелые шаги, невнятное бормотание и в ее спальню ввалился дядя Федор с обмякшим Николаем подмышкой.

–Держи своего благоверного.

–Кого?

–Молодожена своего, держи.

–А?

Машка замерла с открытым от удивления ртом, а коварный дядя Федор сгрузил сомлевшего парня ей под бок и отошел к двери, любуясь картиной.

–Ну, прям голубки! Спокойной, значитца, ночи вам!

11.

Проснулся Николай со всеми признаками похмельного синдрома. Хотелось пить, хотелось отлить, голова раскалывалась на части, а во рту погано.

Встать нет сил и здоровья, но встать надо…Стоная и держась за голову и остро жалея себя, несчастного, парень спустился осторожно по лестнице на первый этаж.

Похожая на куклу в небрежной упаковке, Машка, обмотавшись как попало куском материи, разглядывала свою одежду. Вчера ее выстирали, но не отгладили. Может утюгов тут и нет в природе?

–Живой, алкаш?

–Почему алкаш? О-о-о…

–Потому что пить не умеешь!

Сраженный женской логикой, Николай выбрался на улицу.

–С добрым днем, зема!

–Взаимно…

Дядя Федор здоровый и бодрый возился на паровозе с чем-то вроде масленки. Если бывают масленки размером с ведро…

–Мне бы того…

–Отлить? Запросто-там за углом у ограды чуланчик стоит.

Когда Николай доплелся обратно его уже ждала кружка самогонки и здоровенный бутерброд с ветчиной.

–Пора похмелиться, зема.

От вида самогонки и тем более бутерброда Николая замутило так стремительно, что он едва успел убраться за угол. Федор почесал затылок, прислушиваясь к утробным звукам. Поманил ближайшую к нему женщину.

–Эк, его выворачивает, болезного…Соня, тут опохмел не поможет. Неси из погреба холодного молочка.

Всем своим женам дядя Федор без сомнений выдал новые, русские имена. Мирекские женщины восприняли это крещение без малейших эмоций. Бледного, трясущегося Николая Федор усадил в тени у паровоза и почти насильно влил в него литр холодного молока.

–Ну, как?

–Тошно…

Николай закрыл глаза и приложился головой к холодной железяке.

–Ни чо, щас полегчает. Малотренированный ты товарищ. Ну, не боись, все наладим.

Из дома вышла Машка с ворохом одежды на руках. Широким шагом устремилась к Федору.

–Как спала на новом месте, красавица?

–Спала хорошо, спасибо, только посмотри, что твои лахудры уделали!

–Чего уделали? Постирали твою одежу и все. Плохо постирали?

–Хорошо. Но она мне стала велика! Штаны с бедер падают, а майка на размер больше стала! Как я в этом буду ходить?!

–Нет проблем, все ушьем по фигуре.

–У тебя тут и швейная машина есть?! – растерялась Машка.

–Маша, машинки пока нет, но есть две девчонки-шьют лучше всякой машинки!

Сонечка, ласточка, проводи Машу, пусть все сделают как надо.

–Иголки и нитки сам производишь? – спросил Николай, провожая взглядом задумчивую Машку.

–Ясен пень – не сам. Торгаши за золото чего хочешь привезут. Только вот мне кажется постирушка не причем тут. Загонял ты девку по лесам и горам, вот она и сбросила пяток кило. Но ей не повредило.

–Чего-то я не заметил.

"Похудеть за три дня, нажираясь до отвала – ни черта она не похудела!"

–Зря, за такой женщиной пригляд нужен. Ну что, оклемался?

–Вроде…Спасибо.

–Ни чо, поедем сейчас с ветерком к моим родичам.

–К кому?

–К мирекам в деревню. Они мне мяса свежего обязались приготовить, да и копченого тож, заодно покажу свою металлургию.

Одежду Машке подогнали, как следует, девчонки умелые оказались. Успокоенная и проголодавшаяся, она вышла на обширный двор простоквашинской крепости и не обнаружила паровоза.

Оказалось, что неугомонный дядя Федор укатил куда-то вместе с Николаем.

Женщины покормили ее. Машка заскучала. Понаблюдала за местными с крылечка и махнула рукой. В крепости все чем-то занимались, никто не загорал на солнышке. Суетились как муравьи или как китайские челноки на рынке в Люблино.

Из привезенных вчера бревен шустро складывали еще один домик. Топоры стучали без остановки. В крепости работали не только дети ,было не мало и вполне взрослых мужчин.

С дальнего конца крепости доносился звон по железу.

Девушка поднялась в спальню и уснула прямо в одежде. Предыдущей ночью спалось плохо. В тишине скрипели ступени лестницы …От горящего в плошке фитиля по стенам колыхались жутковатые тени….Храпел под боком пьяный Колян, чтоб его….

Днем спать никто не мешал. Снилась ей, что она идет по родной улице, ладная, веселая, упакованная вся в Гуччи и Версаче, а следом все шепчут. "Кто эта красотка? Ким Кардашьян?"

12.

До деревни миреков ехали несколько часов и все по равнине. Шпалы с рельсами лежали на земле без всякой насыпи.

Поворотного круга на железной дороге дяди Федора не имелось и к мирекам ехали задом наперед, зато обзору не мешала бочка парового котла.

–Они, миреки то, в своих фигвамах всегда мерзли, а я их научил избы рубить. Живут теперь как люди. За самогонку готовы мои ноги целовать ,но я им много не даю, сопьются сволочи….

Поселение миреков, примерно в сотню неказистых изб крытых дерном стояла вдоль речки, но на безопасном расстоянии. Федор пояснил, что по весне, когда снег в горах тает дружно или после дождей эта мелкая каменистая речушка мгновенно превращается в бурлящий поток. Миреки встретил поезд большой толпой. Впереди, в меховой шапке пузатый, важный старик-вождь.

Федор пообнимался с вождем, пожал руки доброй сотне мужчин.

–А это мой друг-Николай. Знакомлю с хозяйством. Молодой, крепкий, ого-го какой охотник!

Миреки вежливо улыбались, не открывая ртов и смотрели на Николая как на пустое место. Споро выгрузили с платформы запечатанные кувшины и какие-то железяки. Загрузили вяленое и копченое мясо и еще пару цельных бычьих туш.

Туши Федор прикрыл шкурами от солнца, попрощался с аборигенами и отправились в обратный путь. Примерно в километре от деревни миреков Николай увидел ответвление пути в сторону гор. Как сразу не заметил? Федор остановил паровоз и квадратным, грубым ломом переключил примыкание рельсов. Забрался на паровоз, двинул рычаг. Паровоз пошел вперед на малом ходу. Можно было разговаривать не особо напрягая горло.

–Это вместо стрелки у меня!

–Круто!

–Ты чего смурной? По бабе соскучился? Дело молодое!

–Я про другое. Что-то миреки на меня совсем не смотрели.

–Не обижайся. Дикари они и в Африке дикари! Они пока в деле мужика не увидят-уважать не будут.

–В каком таком деле?

–В мужском деле!

Я вот как дракона прогнал из верхней долины, меня зауважали всерьез.

–Дракона?

–Не веришь? А они верят.

Дракон– поганец, у миреков овец на верхних пастбищах воровал. Теперь не ворует.

"Федор и есть тот колдун, которого испугалась драконица?! Обалдеть!"

–Как же ты дракона осилил?

–Зарядил патроны картечью пополам с серебром рубленым, подстерег на пастбище овечьем, да и врезал из двух стволов в брюхо. Закувыркался он как подбитый вертолет, чуть не грохнулся и улетел на фиг. Больше не видели. Сдох наверно где-то.

–Почему серебром?

–Все поганые твари и оборотни серебра боятся.

–А пещера дракона?

–В пещеру я не полез. Скалы крутые, а я чего-альпинист что ли?

Пацаны вырастут мои, пошарят в пещерке сами. Мне на это баловство времени нет.

–А вдруг там сокровища?

–Все может быть… – Федор почесал затылок. – Об этом я как-то не подумал. А ты вот, сразу смекнул. Молоток!

13.

В узкой долине на берегу еще одной горной речки располагалась металлургическая база свободной территории Простоквашино. Здесь также была конечная станция железной дороги. Метрах в ста, выше по ущелью на речке стояла деревянная плотина, усиленная валунами. На плотине вертелось мельничное колесо.

Поберегу речки, стояли грубоватые примитивные домны. Воняло дымом, горелым железом и чем-то кислым, словно неподалеку набрызгали уксусом.

Крепкие, голые по пояс и грязные как кочегары мужики везли на тачках по мосткам наверх уголь и руду. Рудный карьер имелся неподалеку. Часть склона горы была вскрыта и там копошились люди с кирками. Человек двести не меньше работало и совсем не похожие на миреков-рослые, загорелые, бородатые.

–А говорил один работаешь?

–Одному везде не поспеть! Торгаши привозят с юга рабов. Я их выкупаю и даю свободу. Еда, выпивка, жилье и бабы-все чего надо – все представляю. Их поселок за холмом.

–И зарплату платишь?

–Само собой, иначе бы разбежались.

–Золотом?

–Еще чего! Железом! Кто год отработает-тот может железа взять, сколько сам весит. На юге железо в цене. Там еще бронзовый век. Рабы, жрецы, ну всякая такая рабовладельщина! Правду сказать, за все годы человек десять только ушло назад, домой. В основном народ остепенился, семьи завели. Хозяин один– я и никаких налогов! На юге все хреновей: подати на храм, работа на падишаха, войны с соседями. Там и свободные тоже рабы, но без ошейников. Когда падишах на слоне едет -все враз на коленки и лбом в землю ,иначе голова с плеч! Падишах -живой бог ,а остальные -прах у его ног. Такая вот восточная философия! Так что парни у меня как в раю. Куда им уходить?

–Если не уходят-на фига им железо?

–Меняют у нас ,на ярмарке, когда купцы приезжают, на все чего захотят.

Правда цена упала за последние годы.

К паровозу подошел степенный дядька, в отличии от прочих работяг -в рубахе навыпуск, прямо как молодой Лев Толстой! Борода у него шикарная, черная с отливом и завитая мелкими колечками.

Бородач с достоинством, без спешки поклонился Федору, паровозу и Николаю. Каждому в отдельности.

–Здоров ли господин, все ли благополучно?

–Привет Сухраб! Провиант привез– выгружайте! Это мой гость – великий воин Николай!

Николай, а это староста – Сухраб– главный над бригадами. Основной бригадир!

Сухраб поклонился еще раз , поглаживая свою завитую бородку.

Федор спрыгнул с паровоза и обнял основного бригадира.

–Как с первой домной?

–Порядок, господин. Вы как раз успели к розливу.

Федор обернулся к паровозу.

–Коля, давай за мной, посмотришь, как металл льют!

14.

Выспавшись и проголодавшись, Машка выбралась из душной спальни и спустилась вниз, в большую комнату.

Опять как вчера жены Федора приносили блюда и миски на стол, делая вид, что Машку в упор не видят."Завидуют или ревнуют?"

Она презрительно фыркнула и вышла на крыльцо. Во дворе остывал паровоз. Федора и Коляна не наблюдалось. Вообще,к вечеру в крепости стало малолюдно и тихо.

"Значит, уже приехали. В баню опять, что ли пошли? Долго мы еще тут будем скучать?"

Машке хотелось как можно скорее вернуться к зеленым бесполым человечкам и вытрясти из вождя и шамана Варну то, что он обещал. Надо только прижать дядю Федора к стенке и вытащить из него все про колдуна из долины. Должен же Федор помочь землякам против колдуна? Должен! Дракон вернется в свою долину, а зеленые человечки в свою, а Машка получит красоту. Она заслужила– вот сколько мучений перенесла!

Она пошарила в кармане джинсовки и не нашла сигарет. Ага! Сама же отдала!

Федор, небось, все искурил! Настроение испортилось совершенно. Сиди как дура и жди неизвестно чего! Когда появились румяные после бани и довольно лыбящиеся мужики, Машка сразу на них наехала.

–Катаетесь, дела ищите! А я тут со скуки загибаюсь!

–Красавица хочет дел? – ласково спросил дядя Федор. – Их у меня есть.

Машка тут же дала задний ход.

–Мне ни чего не надо!