Текст книги "Споры об Апостольском символе"

Автор книги: Алексей Лебедев

Споры об Апостольском символе

История догматов: Исследования по истории древней Церкви

Берлинский профессор церковной истории Адольф Гарнак и возбужденные им в настоящее время споры по поводу символа Апостольского [1]1
  Впервые опубликовано в журнале «Богословский Вестник» за 1893 г. Т. IV. Ноябрь–декабрь. С. 308–344, 481–520.


[Закрыть]

Литература предмета

а) Harnack, ордин. проф. Берлинского университета. Das Apostolische Glaubensbekenntniss. Ein geschichtlicher Bericht nebst einem Nachwort. Девятнадцатое издание, дополненное. Berl., 1892.

б) Литература учеников и сторонников Гарнака:

1) Achelis, ордин. проф. теологии в Марбургском университете. Zur Symbolfrage. Zwei Abhandlungen. Berl., 1892.

2) Bornemann, проф., лицензиат теологии, духовный инспектор в монастыре (? am Kloster) в Магдебурге. Der Streit um das Apostolikum. Третье издание. Magdeb., 1893.

3) Bertling, проф. Zur Wahrheit, zur Gerechtigkeit und zum Frieden! Ein Wort zum Harnackschen streit. Leipz., 1892.

4) Von Soden, барон, проповедник и приват–доцент в Берлине. Und frieden auf Erden. Ein Wort zum Streit ums Apostolikum. Berl., 1892.

5) Battenberg, лютеранский городской пастор во Франкфурте–на–Майне. Der Fall Harnack in seiner Bedeutung und Tragweite. Leipz.; Frankf. – an–M. Без обозначения года. Судя по догадкам, 1892.

6) Безымянное. Das Apostolische Glaubensbekenntniss vor dem Forum der Wissenschaft. 2–te Aufl. Leipz., 1893.

в) Литература противников и возражателей Гарнака:

7) Cremer, ордин. проф. теологии в Грейфсвальдском университете. Zum Kampf um das Apostolikum. Eine Streitschrift wider D–r. Harnack. Шестое издание. Berl., 1893.

8) Idem. Warum кбппеп wir das Apostolische Glaubensbekenntniss nicht aufgeben? Zweite Streitschrift zum Kampf um das Apostolikum. Berl., 1893.

9) Lemme, ордин. проф. теологии в Гейдельбергском университете. Das Recht des Apostolischen Glaubensbekenntniss und seine Gegner. Heidelb., 1893.

10) Zahn, ордин. проф. теологии в Эрлангене. Das Apostolische Symbolum. Eine Skizze seiner Geschichte. 2–te Aufl. Erlang.; Leipz., 1893.

11) Grau, ордин. проф. теологии в Кенигсберге. Woraus es in dem Streit um das Apostolikum ankommt. Giitersloh, 1893.

12) Collmann, проф. Das Apostol. Glaubensbekenntniss und seine Bestreiter. Leipz., 1893.

13) Thieme, приват–доцент. Aus der Geschichte des Apostolikums. Leipz., 1893.

14) Burk, прелат (?) в Штутгарте. Das Apost. Glaubensbek. Stuttg., 1893.

15) Bauerfeind, супер–интендант в Гнадау. Eine Antwort auf des A. Harnack «Apostol. Glaubensbekenntniss». Giitersloh, 1893.

16) Taubert, Oberpfarrer в Регенвальде. Offener Brief an Prof. Harnack in Sachen des Apostolikums. Giitersloh, 1893.

17) Lildeke, пастор в Зее–Букове. Das Apostol. Glaubensbek. und Prof. Harnack. Kostlin, 1892.

18) Wyneken, пастор в Эдесгейме. Um das handelt es sich beim Fall Harnack? Eisenach, 1893.

19) Hahn, пастор в Ревеле. «Wie diinket euch um Christo? Wess Sohn ist Er?» Offener Brief an A. Harnack. Leipz., 1892.

20) Knauer, пастор. Zwei Beitrage zur Schlichtung des Streites um das Apostolikum. Eisenach, 1893,

21) Wohlenberg, пастор. Empfangen vom heiligen Geist, geboren von der Jungfrau Maria. Eine Schutzschrift. Leipz., 1893.

22) Rendtorff, монастырский (? Kloster =) проповедник в Преетце. Das Apostolikum. Eine Verantwortung aus Anlass der neuesten Streitigkeiten Gotha, 1893.

23) Iohnsen, P(astor?). Credo! Apologie des Kirchen–Bekenntnisses. Braunschw.; Leipz., 1892.

24) Massow. Die Gottheit Christi. Erwiderung eines Laien auf die Schrift des Prof. Harnack; Das Apost. Glaubensbek. Giitersloh, 1893.

25) Walch. Das Apostol. Glaubensbek. nach seiner biblischen Begrtindung. Dessau, 1893.

Все эти издания мы будем цитировать ниже, причем для краткости станем указывать лишь имя автора и страницы его сочинения.

 
1.(1) Верую в Бога, всемогущего (Вседержителя) Отца, Творца неба и земли. II. (2) И во Иисуса Христа, Его Единородного Сына, нашего Господа, (3) зачатого от Св. Духа, рожденного от (ех) Марии Девы, (4) страдавшего при Понтии Пилате, распятого, умершего и погребенного, (5) снисшедшего во ад, (6) в третий день воскресшего из мертвых, (7) вознесшегося на небо, сидящего одесную Бога Отца: (8) откуда Он придет судить живых и мертвых. III. (9) Верую во Святаго Духа, (10) святую Кафолическую Церковь, общение святых, (11) оставление грехов, (12) воскресение плоти и вечную жизнь.
Апостольский символ [2]2
  Так как Апостольский символ мы будем ниже цитировать и так как иногда такое цитирование будет указывать на тот или другой член Символа без приведения самого текста (во избежание многократного повторения одних и тех же слов), то мы сочли за нужное поместить текст Символа целиком в начале же статьи: читателю, таким образом, открывается возможность, в случае нужды, воспроизвести точные слова того или другого члена. Мы разделили текст Символа римскими цифрами на три части, а обычными (арабскими) цифрами – на 12 частей, потому что писатели, которыми мы будем пользоваться впоследствии, делят его на 3 или же на 12 членов. – Как известно, текст Апостольского символа читается в разных редакциях неодинаково; ввиду этого мы приводим выше такой текст этого Символа, какой 'находится в римском катехизисе XVI в., в символических книгах первоначального протестантства и какой наиболее принят в протестантском мире (Zahn. S. 48–49; Hahn. S. 4).


[Закрыть]
 

Споры в протестантской Германии по поводу Апостольского символа возникли назад тому год с несколькими месяцами. С самого же начала они получили необыкновенную силу и жар. Полемика не прекратилась еще и в настоящее время.

Ближайшим поводом к возникновению этих споров послужило следующее.

При одной сельской церкви Виртембергского королевства пастором состоял некто Христофор Шремпф (Schrempf), человек, судя по отзывам, прекрасный во всех отношениях: он был хорошо образован, отличался ученостью, известен был и как писатель; нравственные его качества заслуживали всякой похвалы. Как человек честный и правдивый, Шремпф при самом вступлении в должность протестантского пастора заявил надлежащим духовным властям, что он питает сомнения относительно Апостольского символа, так как не со всеми истинами, здесь изложенными, он соглашался. А нужно заметить, что Апостольский символ имеет очень большое значение в немецком протестантском мире: этот Символ читается при крещении детей, произносится при конфирмации, оглашает слух протестантов за воскресным богослужением и признается в качестве нормы вероучения каждым теологом, принимающим на себя должность пастора. Но как ни велико значение Апостольского символа, духовная власть, снисходя к слабостям человеческим, возвела Шремпфа в достоинство пастора, возвела в том уповании, что время и самое служение указанного лица помогут ему утишить сомнения и укрепить веру. Но этим надеждам не суждено было оправдаться. Пасторское служение не рассеяло сомнений Шремпфа. Прошло семь лет, как он вступил в должность, тем не менее недоверие к Символу не прекращалось. Тогда Шремпф решился на очень смелый и непохвальный шаг: он не стал употреблять Апостольского символа при таинстве крещения и начал крестить просто во имя Господа нашего Иисуса Христа. Впрочем, он не делал тайны из своих действий: скептик–пастор как своему приходу, так и духовному начальству объявил, что и впредь он будет поступать точно так же. Возникло дело в Виртембергской консистории. Это духовно–административное учреждение не только не позволило Шремпфу отступать от принятых церковных обычаев, но и самого вольнодумного пастыря лишило должности. Шремпф вдруг, таким образом, и с женой, и с детьми остался без куска хлеба. Конечно, тем все и кончилось бы, если бы отрешенный от должности Шремпф не нашел себе сочувствия и поддержки в издателе очень распространенного и влиятельного журнала под заглавием «Христианский Мир» («Christliche Welt»). Издатель этого журнала пастор D–r Радэ принял сторону потерпевшего, как по сочувствию к его несчастному положению, так и по согласию в убеждениях с ним. Радэ начал писать статью за статьей в своем журнале в защиту Шремпфа. Сотрудники журнала последовали примеру издателя. Все это случилось в начале лета прошедшего (1892) года. Дело Шремпфа возбудило толки и шум в обществе.

Выступает на сцену Адольф Гарнак… Под влиянием газетного шума и общественных толков, возникают волнения между студентами богословского факультета в Берлине. Наконец, большинство их, опираясь на согласие в этом случае студентов теологии других прусских университетов, отправили депутацию к своему известному в науке и популярнейшему профессору Гарнаку, прося его дать им совет по следующему случаю: студенты теологии в Берлине решились вместе с другими учащимися прусскими теологами подать коллективную петицию в Евангелический обер–кирхенрат о том, чтобы на будущее время исключили так называемый Апостольский символ и из богослужебной практики, и из присяжного листа духовных лиц; имеют ли они право выступить с такой петицией? – спрашивали студенты у Гарнака. Профессор обещал дать свой ответ на ближайшей лекции в здании университета. Дело происходило летом того же года, когда последовала отставка Шремпфа от должности и когда в Берлине продолжался еще так называемый летний учебный семестр в университете. В это время Гарнак излагал своим слушателям историю Церкви XIX в. Чтобы теснее связать свой ответ на вопрос студентов с курсом своих лекций, профессор темой для лекции взял один эпизод из прусской церковной истории 1846 г., эпизод, касающийся вопроса о церковных Символах. Гарнак рассказал с кафедры о том, как назад тому почти 50 лет (в указанном году) прусский Генеральный синод большинством голосов определил составить новый присяжный лист для лиц, поступающих в пасторы, и в этом листе уже был исключен Апостольский символ, так как находили, что он содержит отчасти слишком много, отчасти – слишком мало. Этот новый присяжный лист не вошел в практику только потому, что его не согласился утвердить тогдашний король. Разъяснив эту историю, профессор дал ответ и на вопрос, предложенный ему студентами; он заявлял, что вполне разделяет их мнение о необходимости отменить Апостольский символ, но при этом разъяснил им, что обращаться с подобной петицией в высшее духовно–административное учреждение – не их дело. «Дело студентов – учиться, а не заниматься агитацией», – так иллюстрирует мысль Гарнака один из повествователей о событии, и иллюстрирует ее вполне резонно (Battenberg. S. 22). Дав ответ устно в аудитории тем из студентов, которые присутствовали на лекции, для прочих вопрошавших Гарнак изготовил свой ответ письменно, составлявший резюме его лекции. Таким путем он надеялся избежать перетолкований и извращения его слов.[3]3
  Все вышеизложенное можно найти у Harnack'a. S. 35–36, 44; Wyneken'a. S. 6; Rendtorff'a. S. 6—8; Bornemann'a. S. 52—53, 40; Battenberg'a S. 17–18.


[Закрыть]

Но Гарнак обманулся. По его словам, на его лекцию посыпалось великое множество клевет. Чтобы положить конец такому течению дела, он решился напечатать свой ответ студентам, что первоначально не входило в его планы. Но это еще более подлило масла в огонь. «Ответ» Гарнака появился в журнале «Христианский Мир» (№ 34, 1892 г., от 18 августа по нов. ст.). Статья эта изложена автором в виде тезисов. Сделаем более или менее значительные извлечения из этой статьи Гарнака.

Гарнак писал: «Я разделяю взгляд спрашивавших меня, что для евангелической Церкви было бы прилично ввести вместо Апостольского символа или рядом с ним другой краткий Символ, который наиболее соответствовал бы теперешнему пониманию Евангелия и который устранил бы тот соблазн, какой возбуждается буквой Апостольского символа во многих серьезных и искренних христианах, мирянах и духовных лицах. Поэтому мало–помалу наши усилия должны направляться к тому, чтобы или устранить Апостольский символ лишь из церковного употребления, или же, по крайней мере, сохранить за приходами право не пользоваться им и заменять его другим евангелическим исповеданием веры. Но эти усилия только тогда могут рассчитывать на успех, когда краткое вероизложение, которым пожелают заменить или восполнить Апостольский символ, будет так сформулировано, что оно своим образом и силой будет стоять выше древнего. – Принятие Апостольского символа в его буквальном смысле не может считаться свидетельством христианской и теологической зрелости; напротив, действительно зрелый, проникающий в разум Евангелия и образованный по части церковной истории христианин должен испытывать затруднения при встрече со многими положениями этого Символа. Впрочем, от зрелого и образованного теолога можно ожидать, что он сумеет, насколько это возможно, найти в Апостольском символе древнее свидетельство для собственной своей веры». Но затем Гарнак дает понять, что и зрелый теолог не может истолковать Апостольский символ так, чтобы он вполне мирился с его просвещенной мыслью. К числу положений Символа, с которыми не может примириться современный теолог, Гарнак относит такие изречения, как: (верую в) «воскресение плоти», «зачатого от Св. Духа и рожденного от Марии Девы». Первое из сейчас указанных изречений, по Гарнаку, противоречит учению апостола Павла, а второе он считает соблазнительным потому, что здесь как факт утверждается то, что «представляется невероятным для многих верующих христиан». В особенности в последнем случае «заключается, – по Гарнаку, – действительная беда для всякого искреннего христианина, который хотел бы пользоваться этим Символом как выражением своей веры, но который не может убедить себя в истинности слов «зачатого от Св. Духа» и пр.». Затем Гарнак задается вопросом, как поступать при встрече с подобным затруднением, и отвечает: «Простейший выход из затруднения был бы тот, если бы лица духовные, не признающие сейчас указанного члена Символа, оставляли духовное звание, а миряне, находящиеся в таком же положении, покидали Церковь. В самом деле, поступать против совести нельзя, ибо в высшей степени ужасно поступать вопреки совести. Но нужно сказать, что подобная добросовестность не может быть всеобщим законом. Если бы ради несогласия с каким–нибудь членом Символа, в особенности не относящимся к центральным истинам христианства, каждый стал бы покидать Церковь, в которой он возродился, поучался и во внутренней жизни которой он принимал участие, то, пожалуй, совсем не было бы и Церкви. Ибо возможно ли поставить церковное учение и культ так, чтобы они ни в каком случае не противоречили бы чьему–либо убеждению, ни в ком не возбуждали соблазна? Да и мыслимо ли, чтобы такого рода постановления всегда соответствовали прогрессивному пониманию христианства? Отнюдь нельзя считать бессовестным того человека – хотя бы он был и духовным руководителем народа, – который продолжал бы пребывать в Церкви, несмотря на то, что в том или другом пункте учения он не согласен с Церковью. Такой поступок находит нравственное оправдание (!). Впрочем, такое нравственное оправдание известный теолог может находить при следующих условиях: а) если он согласен со своей Церковью в главных воззрениях; б) если он не делает тайны из того, с чем он не соглашается, – тайны для тех, кто способен его понимать, хотя бы то было лицо, ему враждебное; в) в тех границах, какие определяются его призванием, он обязан действовать к устранению затруднения, к устранению самой причины соблазна. Только при таких условиях он сохраняет добрую совесть. Способы в этом случае могут быть различны, смотря по профессии и способностям». – «Что касается вопроса о том, могут ли студенты теологии, пока они учатся теологии, принимать попечения о своем будущем, вмешиваться в движения по поводу Апостольского символа, то я даю ответ отрицательный на следующих основаниях: во–первых, по моему мнению, студенты вообще должны удерживаться от публичного заявления своего мнения по таким вопросам, как настоящий; во–вторых, в противном случае более зрелые (?) студенты увлекут за собой начинающих и младших, которые потом, и очень скоро, могут горько раскаиваться в своих поступках». Затем Гарнак дает студентам теологии два совета; прилежнее изучать историю догмы и символику, чтобы получить правильное понимание первоначального смысла тех или других Символов; а потом, если у них укрепятся религиозные воззрения, противные так называемым преданиям, то они, приняв уже на себя должности, обязаны стараться о проведении таких убеждений в жизнь; «тогда–то и наступит золотое время для Церкви Иисуса, и тогда–то будут уничтожены те затруднения, которые испытываются теперь». К «Ответу» Гарнак сделал краткое приложение (Anhang), в котором указывает, какой смысл следует соединять с Апостольским символом, чтобы он не возбуждал соблазна в душах «зрелых» христиан, и тем самым начертывает образец того краткого Символа, которым мог бы быть заменен «Apostolicum» для протестантов. «Существенное содержание Апостольского символа, – пишет Гарнак, состоит в исповедании следующих истин: что в христианской религии дарованы такие блага – святая Церковь, оставление грехов, вечная жизнь, что обладанием этими благами мы одолжены вере в Бога, всемогущего Творца, в Сына Его Иисуса Христа и во Святаго Духа, и что они (т. е. блага) уготованы через Иисуса Христа, Господа нашего».

Само по себе понятно, что такого рода печатный «Ответ» Гарнака нисколько не мог успокоить встревоженные умы. Даже сами приверженцы берлинского профессора находят, что «некоторые обороты его «Ответа» или невразумительны, или неосторожны и чересчур сильны» (Bornemann. S. 55). Примешалось притом же одно обстоятельство, которое увеличило и без того большой общественный шум. Случайно или же преднамеренно, но только в том же номере «Христианского Мира», где напечатана статья Гарнака, появилась еще статья самого издателя Радэ, написанная в том же духе, как и статья берлинского профессора, но более энергичная и резкая. Радэ возвращается к делу пастора Шремпфа и, защищая его, делает решительные нападки на церковную протестантскую власть. Приведем некоторые отрывки из статьи издателя «Христианского Мира». Радэ писал: «Дело Шремпфа есть обвинительный акт против всех тех, кто облечен церковно–административной властью в Евангелической церкви, в том, что они довели дела до такого состояния. Эти синоды, например, пишет автор, – должны бы быть выражением жизнедеятельности церковного общества! А вместо того они тратят дорогое время на то, для приведения в порядок чего достаточно было бы росчерка пера какого–нибудь рассудительного члена консистории, и оставляют без внимания важнейшие новейшие кризисы и конфликты. Они заняты только отцеживанием комаров и проглатыванием верблюдов!» Затем Радэ в отдельных положениях выражает свои pia desideria (благочестивые желания. – Ред.) по отношению к управлению делами Протестантской церкви. Он изрекает: «Новейшая теология идет своим путем и будет им идти. Ее шероховатости будут исправляться ее собственной работой. Историко–критическая наука останется всегда тем, что она есть; поскольку она наука, она и не может быть ничем другим. Новейшая теология – истинная дочь Реформации и оказала Церкви настоящего времени общепризнанные услуги… (?) Никакое церковное правительство, никакой синод или синодское определение не в состоянии поставить препятствия в ее делании. Могут, пожалуй, попытаться передать образование нашего духовенства в другие руки, но удалить его из–под влияния теологической науки им не удастся: влияние науки будет тогда еще могущественнее и сделается еще опустошительнее (!). Появится замечательный профессор, выдающаяся книга – и все ограничения церковно–административной мудрости потерпят крушение. Мы серьезно понимаем важность воспитания членов нашего церковного общества и доведения их до духовного совершеннолетия. Для этого нужны авторитеты, а такими и будут пасторы, духовные сановники и профессора, если они будут не только знать истину, но и сами высказывать ее и другим позволят делать так же. Наука не дает нам веры (церковной). Она устраняет одни препятствия и создает другие. Но кто бранит науку, как будто она корень всего зла, те не могут дать нам правой веры» и пр.

«Лишь только сделалась известной статья Радэ и главным образом печатный «Ответ» Гарнака, – замечает Баттенберг (S. 28), – как со всех сторон, и в особенности с консервативных севера и востока Германии, посыпались протесты и потек поток большей частью едких возражений». «Война из–за Апостольского символа, – заявляет другой автор (Rendtorff. S. 11), – возгорелась по всей линии». При виде этой войны третий автор выразил небезосновательное желание следующего рода: «Было бы поистине весьма желательно, чтобы для церковного спора был изобретен бездымный порох» (Bornemann. S. 56). Это значит, что и для самих немцев не все ясно в ожесточенном споре о невиннейшем произведении христианской древности.

Не прошло и двух месяцев после появления «Ответа» Гарнака и статьи Радэ, как редакция «Христианского Мира», которая с самого начала принимала такое живое участие в споре, напечатала коллективное заявление ее сотрудников с Гарнаком во главе, в котором еще раз и даже определеннее выражается, чего именно хотят приверженцы Гарнака и сотрудники упомянутого журнала, когда дело идет об Апостольском символе. Мы не знаем, с какой целью было сделано это заявление, или, точнее сказать, чем оно было вызвано. Заявление (Erklarung) коротко, и потому мы можем поместить его целиком: «Многочисленные церковные протесты, вызванные недавно появившимся «Ответом» Гарнака по поводу Апостольского символа, вынуждают нижеподписавшихся, сторонников и сотрудников «Христианского Мира», собравшихся в Эйзенахе, сделать следующее заявление: 1) Мы не думаем о том, чтобы лишить Евангелическую церковь т. н. Апостольского символа; но мы не соглашаемся с тем, что будто значение этого Символа и его церковное употребление в юридическом смысле обязывает как духовных, так и мирян к принятию всех его отдельных положений. Евангелическим христианином называется тот, кто в жизни и смерти возлагает свое упование единственно на Господа своего Иисуса Христа; мы хотим, чтобы вместо не евангельского перетряхивания (Pochen) отдельных вероисповедных тезисов, эта несомненная мысль евангелического христианства была открыто признана, как таковая. 2) Эта правая евангелическая вера сама по себе заключает право и обязанность давать значение добросовестной и правдивой науке также и в Церкви, не исключая отношений к преданиям церковного прошлого. 3) Поэтому мы считаем за тяжкое смущение совести, если, например, в одном официальном заявлении протеста значится, «что Сын Божий зачат от Духа Святаго, рожден от Марии Девы, это есть основание христианства… есть краеугольный камень, о который сокрушается вся мудрость века сего». Ни Писание, ни евангелические символические книги не приписывают этому рассказу, заключающемуся в первом и третьем Евангелиях, такого по отношению к вере решительного значения. В спасительной проповеди Иисуса и Его учеников не находится никакого указания на этот рассказ. Поэтому нужно признать извращением веры и смущением совести, если во имя Писания и символических книг выставляется утверждение, которое на них не опирается. Эйзенах, 5 октября, 1892 г.» (Christl. Welt, №42; Battenberg. S. 30–31). Под заявлением подписалось, кроме издателя Радэ и Гарнака, много лиц, среди которых значится немало имен выдающихся профессоров теологии. Вот имена подписавшихся в алфавитном порядке: проф. Ахелис (в Марбурге), проф., lie. Баумгартен (Иена), соборный диакон (Domdiakonus) Биторн (Мерзебург), проф. Борнеманн (Магдебург), пастор Бурбах (Гота), пастор Клазен (Эйхенборлебен), диакон Клювер (Мюльгаузен), архидиакон, lie. Древе (Дрезден), пастор Экк (Румпенгейм), пастор Эйтель (Calw?), проф. Готтшик (Тюбинген), проф. Граве (Бонн), профессора: Гуте (Лейпциг), Герман (Марбург), Кафтан (Берлин), Каттенбуш (Гиссен), пастор Кёштер (Берель), профессора: Крюгер (Гиссен), Лоофс (Галле), Мюллер (Бреслау), консисториальрат аббат (? Abt), проф. Шультц (Геттинген), проф. Вейсс (там же), проф. Вендт (Гейдельберг).

Итак, мы раскрыли первоначальную стадию споров из–за Апостольского символа, указали на первых их возбудителей.

Выше мы сказали, что известная лекция Гарнака и заявление его самого вместе со статьей издателя журнала «Христианский Мир» в этом последнем произвели небывалый шум в обществе, в котором возникли различные движения и жестокая борьба. Как велико было возбуждение умов, это отчасти видно из воззваний вроде следующего: «У древних считалось позором, даже преступлением, держать нейтралитет в случае гражданских войн. При этом споре (из–за Символа) то же правило должно иметь всю силу: ни один евангелический христианин не должен оставаться в стороне» (Rendtorff. S. 31). И действительно, хотя войны всех против всех и не произошло, но что–то похожее случилось. Главной причиной такого возбуждения служит то, что противники винили друг друга в споре в злейших поползновениях: друзья Символа обвиняли своих противников, что они стремятся искоренить в умах саму христианскую религию, а противники Символа обвиняли своих врагов в том, что они желают уничтожить богословскую науку и отнять свободу научных исследований.

Мы уже указали, из кого главным образом слагалась партия противников Символа. Она состояла из профессоров и более либеральных пасторов. Как велика она была и какой стала впоследствии, на этот вопрос отвечать довольно трудно. Если поверим словам одного автора, сочинение которого у нас под руками, то должны будем допустить, что половина всех профессоров богословия в немецком протестантстве и столько же пасторов принадлежат к оппозиции в вопросе о Символе (Battenberg. S. 32). Сторону этой партии приняла известная часть прессы. Рендторфф замечает: «Часть ежедневной политической печати с невыразимой ненавистью накинулась на Апостольский символ, клеймя всякое противное мнение как обнаружение невежества, и смешала с пылью защитников указанного Символа» (S. 10). Само собой понятно, что речь здесь идет о той печати, которая служит выразительницей идей т. н. левой политической партии.

Опишем теперь состав и охарактеризуем свойства другой партии, возникшей по поводу Символа, – партии противников Гарнака и защитников неприкосновенности Апостольского символа. Баттенберг в таких чертах описывает эту партию. Очень возможно, что его описание не чуждо пристрастия, но в существенном, конечно, оно верно действительности. «Со всех сторон посыпались заявления протеста. И вот что при этом особенно характерно: не один религиозный интерес руководил протестом против новейшего понимания христианских убеждений, но сюда присоединялся консервативно–политический, реакционный дух. Газета «Kreuzzeitung» («Крестовая Газета») руководила рядами протестующих, а рука об руку с ней идет ультрамонтанская Германия. К ним присоединились: газета «Reichsbote» («Имперский Вестник») и вся масса консервативных и ортодоксальных церковных газет и листков, а также пасторские конференции. Даже «Немецкое дворянское Общество», имеющее своими членами лиц обоих вероисповеданий, сочло своей обязанностью вмешаться в этот религиозный спор, выступая в защиту алтаря как верного союзника трона. Для полноты картины и сам Штеккер (известный берлинский пастор) побуждал свое народное собрание совершенно так же, как и при известном антисемитском движении, «возвестить свидетельство» в пользу угрожаемой «всесвятейшей веры», а Крестовая Газета» требовала, чтобы такие же собрания были созваны во всех местах. Выражались также требования, чтобы церковная власть вооружилась против проф. Гарнака, и слышались вообще желания, чтобы Церковь получила большее влияние, а именно – чтобы синодальная власть взяла на себя замещение профессорских должностей и наблюдение за их деятельностью на богословских факультетах» (S. 29). В общественных собраниях и в журнальной прессе, поставивших целью борьбу с мнениями Гарнака и его приверженцев по вопросу о Символе, замечалось много излишнего увлечения. Ораторы на общественных собраниях говорили от лица «Церкви», от лица «верующих» так, как будто они были «устами Церкви», причем поставляя себя в центре Церкви, они же позволяли себе говорить о несогласных с ними ученых как о «неверующих», как о таких лицах, которые перестали уже «принадлежать к Церкви». Подобное же замечалось и в прессе. «Журналисты, безо всякого на то права, брали на себя роль представителей всех верующих» (Von Soden. S. 22). Принимая на себя задачу борьбы с неправильными мнениями, газеты, однако же, показали, что они часто сами не знают, что говорят. «Так, одна большая политическая газета в длинной статье доказывала, что Гарнак вопреки справедливости утверждает, что Апостольский символ произошел не от апостолов, и тем она обнаружила великое невежество по религиозным вопросам» (Battenberg. S. 16), так как в этом случае Гарнак и его противники, да и все сколько–нибудь знакомые с наукой совершенно единомышленны.

Не остался безучастен к спору и германский император Вильгельм, но степень и характер его участия, к сожалению, трудно определить. Несомненно, под влиянием общественного возбуждения он совещался по этому случаю с протестантскими владетельными особами, воспользовавшись для этого съездом протестантских государей на праздник освящения замковой церкви в Виттенберге 31 октября (нов. ст.). Но какой был результат совещания Вильгельма с другими царственными особами, об этом известия не одинаковы. По одним, Вильгельм чисто протестантском духе высказался за свободу евангелической сферы и, по–видимому, мало показал склонности прямо вмешиваться в спорный вопрос (Battenberg. S. 29). По другим, дело было иначе, император «как высший епископ Евангелической церкви» будто бы почел себя вынужденным отклонить нападения на древнюю веру. Вследствие чего, будто бы по его личной воле в самом непродолжительном времени, после 31 октября, произошло собрание всех суперинтендантов прусской Евангелической церкви для рассуждения о деле и что будто бы результатом этих совещаний и был указ прусского обер–кирхенрата, направленный против врагов веры (Rendtorff. S. 10–11). Нам известно очень немногое об этом указе. В нем между прочим были выражены следующие положения: «Те, которые имеют религиозное убеждение, противоречащее основным истинам всеобщей христианской веры, не могут быть искренними служителями Церкви». – «Каждая попытка устранить Апостольский символ из церковного употребления представляет удар, наносимый в лицо Христовой Церкви». – «Что Сын Божий зачат от Св. Духа, рожден от Девы Марии – это основание христианства; это краеугольный камень, о который сокрушается вся мудрость века сего». (Achelis. s. 32, 38; Rendtorff. S. 11).

Так был встречен спор об Апостольском символе в обществе, журнальной печати и административных церковных сферах Германии. Здесь, однако же, нельзя находить вполне компетентного и точного решения вопросов, вызванных спором: партийность слишком дает себя чувствовать в тех или других отношениях указанных деятелей к интересующему нас делу; уже одно то, что сюда примешались разные «левые» и «правые», либералы, реакционеры, антисемиты, указывает, что здесь выступали на поприще и элементы, совершенно сторонние чисто церковному вопросу. Важнее знать, как отнеслась к делу более серьезная научная печать и литература в строгом смысле слова. Сюда теперь и обратимся.

I

На первых же порах возникшего спора лично к Гарнаку было обращено множество протестов. Враги его без церемонии сравнивали его с Эгиди, известным провозвестником общечеловеческой религии, имеющей заменить все теперешние вероисповедания, именовали его ненавистным для верующего слуха именем Штрауса и даже упрекали его в идолопоклонстве. Ввиду бесчисленных нападок на свою личность Гарнак решился составить небольшое сочинение, в котором он ясно и определенно, в устранение всяких перетолкований, выражает свои мысли относительно Апостольского символа (Bertling. S. 3; Battenberg. S. 5, 30). Так появилась его брошюра «Das Apostolische Glaubensbekenntniss». Эта брошюра заинтересовала очень многих, как можно судить потому, что у нас под руками девятнадцатое ее издание, 1892 г. Значит, в несколько месяцев ее разошлось десятки тысяч экземпляров. Сколько еще изданий имело то же сочинение в текущем году – мы не знаем.