Текст книги "Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Глава 5. Подтягивание на ушах

С этого дня у меня практически не осталось свободного времени на занятия магией. Все было подчинено тренировкам и обучению.

Отдать должное отцу: он прекрасно осознавал, с какими трудностями я столкнусь. Даже больше, чем умная мама. Вот почему для начала он дал мне теорию поединков. Сюда входили правила; их я запомнил с первого раза.

На поединок не разрешалось вызывать младшего по категории. К первой категории относились учащиеся двух младших классов. Ко второй – с третьего по пятый класс. Шестой и седьмой классы входили в третью категорию. А вот вызов младшим старшего разрешался. Неофициально такие эскапады даже приветствовались как доказательство личной храбрости. Сам поединок в ходе образования полагался чем‑то вроде контрольной.

В ходе поединка запрещалось пускать в ход стихийную магию, ориентированную на непосредственное причинение физического вреда противнику. Разрешались броски, уходы, уклоны, перекаты и прыжки, совершаемые с помощью телемагии. Однако воздействие ею на соперника находилось под запретом.

Разрешались удары всеми лапами, но не хвостом. Когти и зубы также подпадали под запрет. Мысленно я признал обоснованность этого пункта: очень уж грозным оружием выглядели те и другие, а чешуя, несмотря на солидную видимость, давала весьма скромную защиту даже для взрослых драконов.

Победа присуждалась как за нокаут (то есть невозможность продолжать поединок), так и за удержание. Но отец тут же оговорил, что с моими физическим данными мне даже не стоит пытаться работать на удержание: если я попытаюсь это сделать, то раскроюсь, тут‑то меня и сделают.

Как вызов, так и ответ на него являли собой ритуалы, которые пришлось выучить. Я с трудом сдержал улыбку, узнав, что к судье надлежит обращаться «Ваша честь». Кстати, присутствие судьи на поединке было обязательным. Другое дело, что эту должность обычно занимал ученик, у которого категория была выше, чем у любого из участников.

По окончании теоретического курса начались практические занятия. Мой отец был хорошим сержантом. Он гонял меня так, как сержант должен гонять новобранца, однако наотрез отказался обучать меня телемагическим приемам. На мое удивленное «Почему?» последовало жесткое «Запрещено». Но с каждой тренировкой недовольство отца росло. Наконец, я решился спросить напрямую:

– Почему ты так хмур? Я недостаточно стараюсь?

– Ты хорошо стараешься.

– Я плохо знаю теорию?

– Ты ее знаешь отлично.

– Так что же идет не так?

– Проблема в твоем теле. Оно не может стать сильным и быстрым сразу. На это потребуется время, а его как раз нет.

Не понять было бы трудно. Мне предстоит еще долго быть самым маленьким по весу и по росту в классе. Оказаться битым очень не хотелось: такое авторитета не добавит, а именно его рост я поставил одной из целей. И вообще битье не связано с приятными ощущениями, поскольку мазохистом я сроду не был.

Выход подсказал сам отец. Одним утром он заявил:

– Все, дальше я тебе не нужен. Наращивать силу и скорость ты можешь сам.

Мне же только того и надо было. С того дня и по конец лета я запланировал занятия всеми приемами. Прикидываясь, что тренируюсь в прыжках и перекатах, я упорно воздействовал на себя малыми усилиями телемагии.

После первых же двух дней я понял всю правоту изречения Брюса Ли: «Я не опасаюсь противника, изучившего тысячу приемов. Я опасаюсь противника, тысячу раз повторившего один прием». И начал оттачивать только перекаты: направо, налево, еще раз направо, еще раз налево… Дозировка усилия (это как раз было самым трудным). Перекат налево и чуть вперед. То же самое, но чуть назад. А теперь направо.

Дело шло плохо, и не только потому, что оно было незнакомым. К концу каждой тренировки я ощущал себя прилично истощенным – и это при том, что в ход пока что шла чистая телемагия. А если что‑то другое применю, то свалюсь очень скоро. Следовательно, затягивать поединок, когда он случится, никоим образом нельзя. А как его завершить? Лежа по вечерам на своей подстилке, я мысленно прикидывал варианты.

Стихийная магия и притом не ориентированная непосредственно на вред? Какая? Кипяток отпадает. Огненный шар тем более. Ледяные заклинания? Нет уж. Впрочем, ведь лед не обязательно кидать. Можно бросить под лапы. Образовать лужицу под ногами у соперника и тут же ее заморозить.

Я мысленно отметил этот вариант как приемлемый и продолжил оценку.

Что еще можно сделать, чтобы соперник поскользнулся? Ниндзя бросали с этой целью горсть шариков под ноги. Правда, такого оружия у меня не только нет, но и быть не должно, поскольку ни карманов, и сумок не имею. А создать? Вообще говоря, магия земли такое может. Конечно, зависит от грунта. Вроде подходящий вариант.

Что еще? Ну, уж если речь идет о спотыкании, то магией земли можно создать… полосу зыбучего песка; это стандартное заклинание, первый курс университета. Правда, не факт, что относится к разрешенным. Каменная стеночка тоже может помочь: если невысокую сделать, то это поспособствует неровности шага.

Магия воздуха отпадает: это непосредственное воздействие. Да и энергоемкость громадная: «Вихрь Шантура» будет мне не по способностям еще лет десять – если вообще когда‑то будет. Магия электричества отпадает полностью: это чистое палево, драконы ее не знают.

Таким образом, можно поставить две задачи: узнать о разрешенности магии земли и прикинуть энергоемкость. Для решения первой нужен маг земли. Причем выходить на него только самостоятельно, незачем наводить родителей на нехорошие мысли. Или… не выходить вообще? Пожалуй, это даже лучше, не то этот самый маг сможет спросить: «Откуда ты, дракончик, знаешь о заклинаниях магии земли?» Попробовать вариант с шариками все же стоит, но приберечь на самый крайний случай. Если, конечно, он мне вообще под силу.

А вот финт со льдом под ногами стоит опробования прямо завтра. Не особо надежный вариант: все же когти помогают удержаться на льду. Пожалуй, это тот самый случай, когда пробовать надо на себе.

И с утра я принялся прикидывать. Первое, что выяснилось: да, это заклинание мне по силам. Но использовать его дважды в одном поединке нереально: исчерпаюсь практически до дна. Второе обстоятельство было менее утешительным: прыжок вперед тормозится с помощью льда, но лишь на долю секунды, пока когти не создадут опору. Использовать такое вряд ли возможно, у меня недостаточно быстрая реакция. Возрастное ограничение. Запомним.

Третий обнаруженный мной факт играл в мою пользу. Боковые прыжки и перекаты, а также удары двумя (или больше) лапами осуществляют с частичной опорой на хвост. Но на нем‑то когтей нет! В этой ситуации противник МОЖЕТ потерять равновесие, чем и надо воспользоваться. Осталось лишь придумать, как это сделать. Опробовать в тот же день заклинания школы земли не получилось. Для такого требовалось полное восстановление. Ладно, отложим на завтрашнее утро.

Во время вечернего анализа в голову постучалась мысль: а как, собственно, воспользоваться тем, что соперник поскользнулся? Отец бы наверняка не затруднился: точный удар передней лапой в слабое место – и нокаут. Но у меня‑то эффект от удара много меньше: и сила не та, и вес тоже. Можно надеяться на этом закончить поединок, но рассчитывать на такое глупо. Значит, что‑то еще. Придумать тактику… но к этому моменту мысли уже путались.

С утра и со свежими силами удалось получить шарики. Правда, тут же выяснилось, что энергии на это идет больше, чем на ледяную поверхность, на которой можно поскользнуться. А главное: и эффективность шариков оказалась значимо меньше. Они не очень‑то хотели кататься по земляной поверхности. К тому же вспомнилось, что ниндзя кидались ими в помещениях с гладким полом. Не факт, что такое в школе найдется. Пришлось помахать ручкой мечте. Заклинание с каменной стенкой я по размышлении и вовсе не стал пробовать, решив сначала прояснить эту возможность по приходе в школу. Все же оно явно подходит под непосредственное воздействие.

Остаток дня ушел на отработку перекатов с одновременным ударом по ноге воображаемого противника. Отец меня им учил, я всего лишь добавил быстроты телемагией. А вот вечером мне предстояла мозговая работа. Я даже тренировку закончил пораньше, чтобы сохранить как можно большую ясность в мыслях.

По правилам, поединок заканчивается, когда один из бойцов не в состоянии продолжать. Почему не в состоянии? Нокаут – это раз. Травма, несовместимая с боем – два. Реально ли нокаутировать оппонента одним ударом? Примем пессимистический прогноз. Нанести травму? Отец утверждает, что с моими данными – вещь невозможная, и нет оснований ему не доверять. Значит? Что‑то надо добавить к удару. Первое, что приходит в голову: усилить удар телемагией. Точнее, увеличить резкость удара. Реально? Да. Насколько полезно? Неизвестно. Будь у меня соперник того же возраста и физической силы – тогда определенно да. А поскольку это не так… туман беспросветный. И риск получить перелом своей же лапы вдобавок. Усиление себя магией жизни? Тоже возможно, но конструкт, каков бы он ни был, долговечным не будет. Хорошо, если часов двенадцать, но после его наложения (если вообще смогу такое проделать) я сам те же часы буду восстанавливаться. Не катит. Удар самой магией жизни? Трудно, но выполнимо; однако как раз этого делать нельзя. Спалюсь быстрее спички. А если одновременно физический удар и магия жизни? Движение лапы замаскирует магическое воздействие. Эффект припишут моей великой мощи. Подозрения будут? Да, будут, если драконы вообще знают о существовании магии жизни. Кстати, те, кто контактировал с человеческими магами, могут знать. Но таких наверняка мало, а уж среди школьников их точно нет. Выходит, доказать что‑либо решительно невозможно. Следовательно, в оставшиеся дни (а их не так и много) выделить сколько‑то времени на отработку этой связки. Кстати, очень неплохо бы прикинуть, сколько энергии потребует этакий вариант.

На следующий день выяснилось: связка возможна. И не такое уж запредельное количество энергии.

Весь остаток каникул я, не пытаясь изобрести что‑то новое, оттачивал уже известное. Оценить качество собственной работы было трудно. Утешало хорошо знакомое по студенческим временам ощущение: да, возможно, я не лучшим образом готов к экзамену. Но это мой потолок, выше не прыгнуть.

Великий день настал. Школа! Мой Другой радовался, гордился и ждал необыкновенных ощущений. Мои собственные ожидания были много менее радужными.

Помещение имело вид пещеры с многочисленными отделениями. Размеры вызывали уважение: таких я на драконьей территории еще не видел. Каждый класс имел свою комнату, и точное расположение надо было запомнить.

Из всех учеников лишь я был полностью белочешуйным. Сначала это вызывало лишь удивление у одноклассников. Потом эта эмоция перейдет в презрение, но небольшой запас времени все же имелся, и необходимо использовать его как можно более полно.

Первая неделя, как и предполагалось, была достаточно бестолковой. Первоклашки (а себя я к ним не относил) лишь приучались к школьной работе. Мне же очень хотелось попасть зрителем на настоящий поединок – и это удалось.

Ритуалы я знал и ничего нового в них не увидел. Но что было и вправду новым: судья. Уже потом я узнал ее имя: Рриса: то есть это была драконочка. Не столько крупная, сколько длиннолапая; в результате она казалась ростом даже выше мамы. А еще важнее: она училась в седьмом классе, а судила поединок третьеклассников. Чешуя у нее была совершенно взрослого оттенка: насыщенный цвет индиго. По моему представлению, она судила справедливо и со знанием дела. Во всяком случае, все намеки на запрещенные приемы пресекались мгновенно выкриками вроде: «Опасный удар! Когти убрать!»

Первым делом я присмотрелся к бойцам. Один из них с длинными конечностями, для него предпочтителен бой на дистанции. Не особо широкий в кости. Второй малорослый крепыш, этот полезет в ближний бой. Весьма возможно, нокаутер. Что‑то они покажут в технике и тактике?

Судя по быстроте ударов и защиты от них, телемагия использовалась. И скорость реакции у поединщиков была побыстрее моей. Все же третьеклассники… Еще я подумал, что некоторые приемы и связки явно наработаны. То есть имеются или уроки физкультуры, или что‑то вроде курсов. Скорее даже первое. Поединки суть необходимая часть образования, это я помнил.

Засечь длительность раунда и отдыха, разумеется, было трудновато. Зато я отчетливо мог представить тактику. Длиннолапый прекрасно умел держать соперника на дистанции, регулярно проводя не особо сильные (с виду) удары. Впрочем, малыш грамотно действовал в защите. Неоднократно он пытался проскочить в ближний бой, но каждый раз соперник тактически переигрывал. И все же мне подумалось, что физически крепыш выносливее. А еще показалось, что он держит козырного валета в рукаве.

Ну да, Длинная Рука уже явно устал. Он запаздывает – чуть-чуть! – реагировать, однако физические преимущества все же позволяют ему держать защиту. Но долго это не продлится.

Ну так и есть! Коротышка пробил точно и резко в угол нижней челюсти. Нокдаун? Соперник «поплыл» не более, чем на секунду, но и этого хватило на захват с удержанием.

Еще одна деталь бросилась в глаза. Абсолютное большинство зрителей просто «болело» с ревом, прыжками и размахиванием хвостами, но были и такие, кто весьма и весьма пристально вглядывались. Ценители? Нет, скорее знатоки. Вот они будут в дальнейшем самыми опасными. И почему‑то на поединке не присутствовали взрослые драконы.

Учеба началась. Часть предметов были ожидаемыми: арифметика, магия, история, и был еще один, именовавшийся Заветы Предков – что‑то вроде конституции. С первой проблем почти что не было: уровень здешних учеников был куда слабее, чем самых слабых земных первоклашек. До десяти считали все. До двадцати – большинство. До ста – единицы. Сложение с вычитанием и рядом не стояли, и в коридоре не курили. Мое умение считать до тысячи вызвало небольшой приступ уважения среди однокашников, который, впрочем, быстро прошел. Наставник же, узнав об этом, перестал меня вызывать на уроках.

Драконья память все же куда лучше человеческой. Считать эта мелкота научилась, по земным понятиям, очень быстро: через пару недель до сотни считали решительно все, а половина учеников уже к тысяче подбиралась. Как я понял, после этого рубежа предстояло обучаться сложению.

Куда больший интерес вызвали занятия магией. Я ожидал углубленного занятия теорией, включающей и телемагию, и стихийные разделы. Как бы не так! Теории было… можно считать, что не было. Практические занятия по телемагии – это да. Все было ориентировано на «как», а не на «почему».

Поднятие мелких предметов. Здесь затруднений у меня не было. В подобных упражнениях я опережал сверстников. Наставник требовал отточенности в применении телемагии вплоть до автоматизма.

Данный этап длился довольно долго: с пару месяцев. Как раз на нем меня и поджидала неприятная, хотя и предвиденная неожиданность. Случилось это во время перемены. Сюрприз представлял собой троих второклассников. Это я знал точно: видел, как они выходили из соответствующего помещения. Двое было помельче и держались чуть сзади. Тот, кто шел первым, судя по гребню, был лидером.

– Что за белый головастик?

Само по себе словосочетание «белый головастик» было двойным оскорблением. Это означало «дважды маленький».

– Меня зовут Стурр, а тебя как?

Содержание этой фразы было вполне мирным. Интонация – нет. Но не представиться кандидат в альфа – самцы не мог.

– Я Киррин, а старшим нужно дорогу уступать, мелочь.

Небольшой толчок в корпус. Не сильный, но оскорбительный. Мне хватит. Драться не хочется, но уступать никоим образом нельзя.

– Должен ли я считать, что ты вызываешь меня на поединок, Киррин?

Несмотря на полную официальность сказанного, вся троица разразилась хохотом. Отсмеявшись, самый-главный-петух-в–этом-курятнике выдал:

– Разрешаю тебе так думать, малявка.

– Как вызванный я имею право на выбор судьи. Я выбираю Ррису.

Впервые я заметил в славной тройке некий намек на расхождения во мнениях. Левый подпевала тихо, но внятно процедил: «Грамотный». Прозвучало это даже с некоторым уважением. Великий вождь второго класса бросил:

– Выбор неудачный. Она тебя жалеть не будет. Как и я, впрочем. Тупых надо учить.

– Это мой выбор, а не твой. И я с тобой согласен: тупых надо учить…

Ржач.

– … вот почему я тоже не буду тебя жалеть.

В разговор вступил правый помощник:

– А я‑то думал, ты и вправду дурак. Ты, оказывается, еще глупее.

Громкость веселья удвоилась. Я терпеливо ждал его окончания. И дождался:

– Идем к Ррисе.

Ее (будущая) честь развлекалась щебетанием с подругами. Обращаться к ней надлежало именно мне, и я это сделал по всем правилам:

– Меня зовут Стурр, и я был вызван на поединок Киррином. Прошу вас быть судьей в этом поединке, Рриса.

Если бы она уже согласилась быть судьей, то обращаться надлежало бы «Ваша честь» и никак иначе. Но согласия пока что не было. Вместо этого драконочка сделалась на сто двадцать процентов официальным лицом.

– В каком классе ты учишься, Стурр?

– В первом.

Моего будущего противника не просили представиться: видимо, он уже обрел известность.

– Я согласна быть судьей в этом поединке.

Я учтиво опустил гребень:

– Благодарю, Ваша честь.

К полному моему удивлению последовало:

– Как судья запрещаю проведение этого поединка вплоть до зимних каникул.

Слабым утешением было то, что и Киррин явно ничего не понял. Рриса же продолжала:

– Согласно правилам, в течение первой половины обучения в первом классе поединки могут состояться лишь между первоклассниками.

А ведь отец мне не говорил об этом пункте правил. Забыл, что ли? Не очень верится: у драконов память превосходная. Скорее, просто не знал. Видимо, это положение применяется редко. Но оно в мою пользу. Я буду тренироваться; теперь у меня есть на это не только время, но и официальная возможность. Телемагию мы ведь уже начали изучать.

А еще один положительный фактор состоит в том, что согласно правилам, с момента вызова на поединок и до его начала противники обязаны не общаться друг с другом: ни словом, ни делом. Значит, не надо ждать мелких пакостей в спину.

Разумеется, по прибытии домой я тут же обо все рассказал родным. Реакция была очень разнообразной.

Отец ничего не сказал, но взгляд его означал: «Я это предвидел и предупреждал». Но беспокойства в нем не было. Лишь позднее я понял, что сработала привычка сержанта: подчиненные не должны догадываться, что командир встревожен.

Мама подумала то же самое, но скрыть чувства не могла или не захотела.

Саррод был хорошим братом. Он буркнул:

– Поединок будет трудным, но ты… значит… держись как следует. Умеешь ведь, я знаю. Ну а если что надо, так спрашивай. Расскажу и покажу.

Сестричка ласково коснулась моего бока хвостом и доверительно сообщила:

– Знаешь, я верю, что все будет хорошо. Сама не знаю, почему, но верю.

Выходит, что до окончания зимних каникул надо научиться не то, что стоять – подтягиваться на ушах.

Глава 6. Тактика и юриспруденция

Каникулы почему‑то просвистели мимо – я и не заметил. Все время ушло на отработку связок и вариантов. Поскольку официально мне уже начали преподавать телемагию, то и отец получил законное право обучать приемам работы с таковой.

Я понимал, что в силе удара и вообще по физическим возможностям отстаю и еще долго буду отставать от противников. Технически они меня будут переигрывать просто за счет скорости реакции и перемещений. И единственным моим оружием будет тактическая неожиданность. Вот почему к связкам, даваемым отцом, я (уже в одиночестве) пытался добавить нечто от себя. То, что было в моих скрытых возможностях. Потенциально действенных вариантов оказалось мало. Даже очень мало.

День настал. Место для поединка было тем же, где я присутствовал. Зрителей было прилично меньше. Почему?

Мы с Киррином приветствовали друг друга с холодной учтивостью завзятых дуэлянтов. Соответствующая доля приветствий досталась судье.

Рриса отступила на два шага и звонко крикнула:

– Начинайте!

Тактическую манеру соперника я угадал: ошеломляющий напор с первых же секунд. Но к ней я готовился.

Удар справа – ухожу нырком направо и тут же налево, уворачиваясь от второго удара с левой передней. Проводить встречный пока нельзя: дистанция велика, а мои лапы короче. А на этот раз меня пытаются подловить на таком же уходе направо. Но и это я предполагал: уход назад, Киррин проваливается, я провожу встречный и тут же бросок влево.

Плохо то, что без телемагии я не мог бы так финтить. А запас энергии не безграничен. Значит, не в моих интересах затягивать поединок.

После пятого удара в пустоту Киррин сообразил, что тактику надо менять. Это плохо. Значит, попался образованный соперник. То есть мое и без того зыбкое преимущество может сойти на нет. Теперь второклассник лишь обозначал атаки, вынуждая меня расходовать энергию перемещения на уклонение от ударов, которых не было. Так меня надолго не хватит. Но до конца первого раунда я все же продержался практически вничью.

Во втором раунде я словил пару ударов на уходах. У человека это дало бы синяки. У драконов синяки не видны за чешуей, однако это не значит, что гематомы вовсе не существуют. Но потерпеть было можно. Хуже было то, что я все никак не мог засечь момент для той единственной атаки, которая принесла бы победу.

Но в третьем раунде Киррин меня все же подловил. Он понадеялся на свою защиту (и правильно), подставил бок под удар и точно попал встречным задней левой по суставу моей правой передней лапы. Боль я заглушил дозированным воздействием магии жизни (опять расход!) и тут же перекатом ушел от мощного удара сверху.

Не заметить действие своего удара он вряд ли мог. Теперь он спокойно доведет поединок до победы, потому что с бездействующей передней я буду вынужден расходовать телемагию в куда большем темпе. Значит, надо срочно ставить тактическую ловушку. Терять уже нечего.

Я притворился, что чуть – чуть замедляюсь – так и должно быть, если я бы экономил телемагию. Боковые перемещения у меня выглядели неуверенно. Ну, проводи коронный верхний передней правой! Я же вижу: она у тебя ведущая.

И он купился. Удар был нанесен очень хорошо и точно, но в самый последний момент под хвостом оказался ледок. Киррина повело влево. Вот мой единственный шанс. Бросок вперед, и угол челюсти с нервным узлом оказался в пределах досягаемости моей правой. Удар и одновременное воздействие магией жизни.

Мы упали одновременно. По прикидкам, сделанным до боя, он должен был проваляться в самом для меня худшем случае секунд тридцать. Я же свалился от истощения. Голос судьи я расслышал, как сквозь густейший туман:

– Ничья!

Ну да, когда оба соперника не в состоянии продолжать поединок – битая ничья. Но мне от этого было не легче. Правда, я сумел встать на ноги, но опередил в этом Киррина секунд на пять, не больше.

– Благодарю, Ваша честь.

Эту ритуальную фразу положено говорить обоим участникам. В тот момент я думал, что ее и сказал. Уже позже мои болельщики (а были и такие) уверяли, что они этих слов не слышали. Впрочем, Рриса была рядом.

– Благодарю, Ваша честь.

Киррин говорил куда бодрее, но ноги его слушались ничуть не более, чем мои – меня.

Домой я шел на трех лапах. Правая раньше болела просто сильно, теперь же она просто не разрешала на себя ступить. Лечить же себя было нечем. По дороге я еще упал четыре раза.

Видимо, моя личность выглядела неважно. Правда, домашних удалось чуть успокоить коротким сообщением «Ничья». В маминых глазах плеснулся ужас. Отец, наоборот, проявил высокую деловитость.

– Ну‑ка, поглядим… так больно? А так? А так? Ушиб связок, вот что это такое. Дня три полежать обязательно. А вообще‑то ничья с таким противником, да принимая во внимание твой нулевой опыт – неплохо, даже весьма неплохо.

Я проглотил то, что мне оставили на ужин и завалился спать. Магическую энергию надо было срочно восстанавливать.

В полном соответствии с собственным прогнозом за ночь я восстановился почти полностью. Первое, что я сделал, наложил хороший (в моем понимании) конструкт на связки. Лапа мне была нужна. Расчет строился на том, что конструкт продержится часов двенадцать, а за это время я снова восстановлюсь и наложу его еще раз – кстати, на него энергии потребуется меньше, это я знал. В два дня заживление должно было пройти.

Против ожидания, за добычей полетела мама, а отец уселся рядом с моей постелью и учинил допрос. Разумеется, я не сказал ни слова о магии жизни, но о пятне льда поведал.

Меня слушали весьма внимательно. По окончании рассказа отец хмыкнул (у драконов это скорее напоминает смесь рыка с чиханием, но смысл тот же) и выдал мнение:

– То, что ты грамотно тактически провел поединок, меня радует. Но вот этот лед… ты можешь не получить отметки о поединке.

Разумеется, я попросил объяснений.

Оказалось, что поединок всегда рассматривается не только, как узаконенная драка, но также как аналог контрольной. Кто победил, тот ее вроде как сдал. Решение судьи не оспаривается, а поскольку вердикт был «ничья», то через полгода поединок может повториться. Но в сомнительных случаях должна собираться судейская коллегия. В нее входят не только и не столько судьи из учеников, но также преподаватели. Обычно при этом выносят решение по результату поединка, но также возможна поправка к правилам, если это сочтут нужным.

– А мое мнение примут во внимание?

– Конечно, нет. Это обязанность судьи – довести до сведения коллегии все обстоятельства поединка.

– А что будет судье, если решат, что ее вердикт неверен?

Отец чуть заметно смутился.

– Не знаю. Я сам судил много раз, но никогда мои решения не оспаривались. И вообще… последний раз судейская коллегия собиралась двадцать три года тому назад.

Мы беседовали почти до полудня. Потом отец улетел куда‑то, а мне надо было хорошенечко подумать и устроить самому себе разбор полетов.

Был у меня шанс завершить поединок своей победой? Возможно. Надо было не теряться, а пускать в ход тактическую ловушку в первом раунде. Вот и доигрался до полного истощения. Точно ли мог при этом выиграть? Под вопросом, поскольку все же в первых двух раундах противник подустал. И никого не удивило, что он свалился. Но вот нокаут в первом раунде от такого малыша, как я – неправдоподобен. Был риск спалиться.

Насколько я понимаю психологию этого мачо в чешуе, он через полгода снова меня вызовет. И за эти полгода подрастет и в силе, и в технике, и в тактике. К тому же совсем не факт, что мне разрешат пускать в ход лед. Но даже если и разрешат: не верю, чтобы Киррин не продумал защиту от такого варианта. Выход? Дождаться, само собой, решения судейской коллегии. Но и самому не зевать, а как следует продумать следующие варианты тактических ловушек. Ибо только в тактике для меня сыщется хоть какая‑то возможность. Во всех остальных аспектах он будет сильнее.

Впрочем… вот разве что нарастить себе мускулатуру с помощью магии жизни. Возможно? Да, если бы в моей шкуре был настоящий маг жизни. А я на уровне хорошо, если студента – третьекурсника. Нет, риск большой. Восстановить порядок в магополях своего организма – на это великого умения не надо. А вот создать принципиально новые поля… А еще такой подход энергии заберет массу, и не факт, что соответствующий конструкт будет устойчив. Отпадает.

Весь остаток дня я придумывал различные варианты поединка – и отбрасывал их как неосуществимые. Уже поздно вечером я почувствовал, что боль возвращается. Это означало, что мой конструкт начинает рассыпаться. Но к тому времени восстановление прошло, и я с легким сердцем наложил другой. Как и предполагалось, дело прокатило много легче.

А через день я пошел в школу, поскольку был вполне здоров для этого.

* * *

(в Малом судейском зале)

– Уважаемые члены судейской коллегии, сегодня рассмотрению подлежит поединок Стурра, сына Гррода, и Киррина, сына Коррга. Уважаемая Рриса, доложите.

Первая часть доклада никаких вопросов не вызвала и не могла вызвать, поскольку в ней рассказывалось о соблюдении формальностей. Оба участника вели себя в этом смысле безупречно.

После этого Рриса приступила к описанию хода самого поединка. Тут ее честь получила самое пристальное внимание. Закончился же доклад словами:

– …ввиду неспособности обоих участников продолжать поединок мною была провозглашена ничья.

– У кого есть вопросы?

– У меня есть. Был у Стурра шанс выиграть поединок, не прибегая к указанному вами заклинанию водной магии?

– Вероятно, очень малый. Точный ответ невозможен. Также обращаю внимание судейской коллегии, что данный поединок ни по каким меркам не может считаться равным по причине разницы как в возрасте, так и в уровне обучения. Тем не менее Стурр смог свести поединок к ничьей.

– Я, в свою очередь, обращаю ваше внимание, уважаемая Рриса, что судейская коллегия собралась не для того, чтобы оценивать моральные качества участников. Хотя мне как наставнику, разумеется, импонирует стойкость и умение, проявленные Стурром, но в данный момент мы рассматриваем судейский казус: были ли правила соблюдены или нарушены? У кого есть еще вопросы? Нет? Благодарю вас, уважаемая Рриса. Вы свободны. Кто желает высказаться?

– Уважаемый председатель, обращаю ваше внимание, что правила запрещают прямое воздействие любых стихийных заклинаний на соперника. В данном случае прямого воздействия не было. Воздействие производилось лишь на землю и воду из нее. Вывод: со стороны Стурра не было нарушений правил. У меня все.

– Уважаемый председатель, позвольте. Категорически не согласен с мнением уважаемого Горрха. Налицо применение стихийной магии одним из участников. Думаю, что никто не станет отрицать, в том числе и уважаемая Рриса, что эта магия была направлена на соперника. Если бы то была «Водяная стрела», например, то по этой логике водяная магия также не ориентирована прямо на соперника – но лишь ее результат. Вот почему считаю подобное применение описанной ранее магии совершенно противоречащим как духу, так и букве правил, а потому незаконным. Равно напоминаю, что имеется прецедент…

* * *

Через три дня я наткнулся на Ррису у входа в школьную пещеру.

– Судейская коллегия рассмотрела ваш поединок и признала ничью незаконной. Ты проиграл. Возможно, это к лучшему. Иначе Киррин вызвал бы тебя на повторный поединок через полгода, перед летними каникулами. Правила это разрешают. А он сильный тактик, много лучше тебя. И физически сильнее.

Мне показалось, что в ее голосе прозвучало сочувствие. И это надо использовать. Но так, чтобы она сама не заметила.