Текст книги "Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Глава 25. Работа военного атташе

Я осторожно пытался разузнать в школе хоть какие‑то новости о предстоящем военном столкновении. Я заводил осторожные разговоры о том, кто и что собирается делать летом. У всех были планы, и ни один из них не включал возможность вмешательства каких‑то посторонних сил.

Выходит, никто из учащихся нашего класса ничего не знает. Расспрашивать в других классах я поопасался. Обращаться к взрослым драконам – тем более. Придется думать. Но как раз на это времени было мало.

В течение недели удалось огранить аж целых два кристалла: еще один пирит и бесцветный кварц. И тут в мозг залезла гусеничка беспокойства.

Там, где я делал всю работу (весьма удобный каменный выступ неподалеку от пещеры) уже накопилось порядочно кристаллических пластинок. Они сами по себе могли вызвать недоуменные вопросы: очень уж они были тонки и ровны. Сверх того, такие природные бритвы могли поранить кого‑то из посетителей или даже членов семьи.

Поразмыслив, я нашел выход. Рядом с местом работы я нашел еще один скальный выход и сделал в нем яму глубиной около метра и диаметром около полуметра. Разумеется, для этого использовалась магия земли. Я знал, что довольно скоро яма начнет сама по себе зарастать, но именно ввиду состава горной породы (базальт) полностью зарасти она не может. В качестве крышки пошел аккуратный круглый валун, притащенный телемагией.

Любуясь огранкой кристаллов, я подумал, что под такие (и им подобные) надо бы сделать новый браслет. В нем должны быть… тут я закрыл глаза и попытался в мыслях изобразить желаемое… как можно больше гнезд под кристаллы, причем разного размера и разной формы. Ну да, кварц и топаз обычно имеют удлиненную форму, а гранаты и пирит – равноосную. И не один браслет. А четыре. Чтоб на все лапы. А на хвост ничего делать нельзя, он конический, на нем браслет держаться не будет.

Или… или вживлять кристаллы в чешуйки. Небольшие, конечно, сантиметровые. Их вообще не будет заметно долго время. Конечно, чешуя растет, как, скажем, ногти у человека, но медленно. Этот стратегический запас протянет, вероятно, с год. И браслеты будут при этом не нужны.

Картинка – хоть в пляс пускайся. А теперь время подрезать самому себе крылышки. Начнем с того, что крупные кристаллы таким образом не закрепить. А еще того хуже: если кварц, топаз, гранат нейтральны к организму, то пирит, вполне возможно, с ним реагирует. В лучшем случае кристалл испортится (в смысле качества граней). В худшем – отравление. Магия жизни – она, конечно, сила, но не в моем исполнении.

И тут, как всегда, пришла боковая мысль. Хлеб! Я прекрасно помнил собственную реакцию на этот безобидный продукт. А что я вообще знаю о наркотиках для драконов? Да ничего! Такое терпеть нельзя.

Закончив работу, то есть положив готовые кристаллы в сумку, а обрезки – в яму, я вернулся в пещеру. Теперь положить сумку на полочку… между прочим, скоро ее придется расширять. Спрашивать надо у матери: отца я уже привел в беспокойное состояние.

– Мама, ты послушай: меня тут давеча люди угостили хлебом…

– Каким хлебом?

Вопрос был задан очень быстро и очень напряженно. Что‑то такое в сорте хлеба? Но нельзя говорить «пшеничный».

– Такой… очень светлый, почти белый. А корочка желтая.

В тот момент голову бы дал на отсечение: мама облегченно вздохнула, хотя слышно этого не было.

– Сколько золота ты за это отдал?

Мне было достаточно. Однако просто так выйти из разговора невозможно.

– Нисколько. Мне люди просто так дали, из дружбы. Я попробовал маленький кусочек, вот такой…

Мои когти отмерили величину.

– …а сейчас хочу узнать: хлеб драконам есть можно?

Оказывается, отец все же меня услышал:

– Хлеб не яд. Но я очень хотел бы, чтобы ты никогда его не ел.

– Почему?

Родители переглядывались, наверное, секунд десять. Ответил папа:

– Ты, Стурр, когда съел этот кусочек, ничего такого не почувствовал?

Мой ответ был почти честным:

– Очень вкусно. Но потом я подумал, что, может быть, драконам хлеб вреден, и не стал есть больше. Хотя человек мог умять вот такой кусок без всяких последствий.

Я показал лапами величину куска.

Последовала еще одна перестрелка взглядами. И снова разговор продолжил отец:

– Человеческие маги дают коричневый хлеб (непонятное слово).

Пара минут объяснений – и я понял значение. Ближе всего переводится словом «камикадзе». Те, которые могут выполнить приказ лишь ценой собственной жизни. Почти все понятно, но в деталях прячется известно кто.

– Выходит, дают самым лучшим воинам?

– Нет, сынок, самым худшим. Хлеб… он пробуждает в драконах безумную радость и храбрость… или нет, просто притупляет чувство осторожности. Вот такими воинами и жертвуют… ради цели.

А теперь самые трудные вопросы:

– Ну а если какой‑нибудь камикадзе вернется живым и притом выполнит задание? Он что, так и будет всю жизнь питаться коричневым хлебом?

От такой постановки вопроса оба родителя встали в тупик. А я продолжал гнуть линию:

– Ну, этот камикадзе наелся хлеба. Ему стало так хорошо, что просто некуда больше. Улетел он на задание, а потом взял, да и вернулся живым. Но он, распробовав эту еду, хочет ее все больше и больше. Жить без нее не может – так?

– Нет, не так…

Речь отца стала очень медленной, как будто он взвешивал каждое слово на весах мудрости.

– Дракон может без нее жить. Но очень долго он испытывает к каждодневному существованию лишь скуку и отвращение. Вот почему коричневый хлеб опасен.

Наркотик, вызывающий психологическое привыкание. Как же, знаем. Но наверняка не единственный. Что ж, буду разведывать еще.

Интересно другое: такая реакция на хлеб совершенно не характерна для земных млекопитающих. Или здешняя мука содержит какие‑то примеси, безвредные для человека, но оказывающие мощное действие на драконов, или же… во ржи может быть некая наркотическая примесь, ориентированная на драконов.

Выходит, разведка в моем лице выявила факт стратегического значения: для драконов имеется материальный стимул. И наверняка не один. Как и в любом мире, интенданты (с крыльями или без) могут получить в руки (или лапы) огромное влияние. Но даже если исключить использование запасов ржаного хлеба в личных целях, то и тогда возможностей для влияния очень много. Даже слишком много.

Тут в голову тюкнула боковая мысль. А ведь проверить гипотезу о наличии наркотика в здешней ржи очень просто. Надобно всего лишь сыскать близлежащее поле и совершить на него налет. Связочку колосьев взять (даже не сноп), вышелушить из них зерна и попробовать. А заодно определить, какие именно примеси могут быть. И обратить внимание на рожки спорыньи. Она первый кандидат на наркотик. Дело выглядит совсем простым, но… требует летательных навыков, коих у меня пока что нет. Без них даже поля не найти, не говоря уж о сборе добычи. Оставим на будущее.

И еще оформилось в голове: тот, кто придумал это все для драконов, был большой сволочью. Очень умной сволочью.

* * *

(в лавке)

Рано или поздно это должно было случиться.

Кузнец послал дочь в лавку с целью продажи кристаллов – чтоб приучалась. И там как раз случился настоящий маг: при зеленой ленте. Продаваемые кристаллы не могли заинтересовать достопочтенного: не та специализация. Но он не мог не обратить внимание на весьма юную торговку экзотическим товаром. Последовал расспрос с одновременной проверкой правдивости:

– Девочка, это твой кристалл?

– Нет, мне папа дал.

– Выходит, папа нашел этот кристалл?

– Нет, это господин маг нашел.

Дело становилось занятным.

– Маг, говоришь? А как его зовут?

– Динозаврр. Только это не настоящее имя.

– Почему ты думаешь, что не настоящее?

Снисходительная улыбка.

– Потому что таких имен не бывает.

Лиценциат подумал, что в этом девица права. Выходит, маг скрывает имя. Еще интереснее.

– А он какого ранга?

Вот от этого вопроса девчонка явно оторопела и потому ответила не сразу:

– Что это такое?

– Ну, какого цвета ленту он носит?

– Какую ленту?

– Цветную. Любую цветную ленту. Вроде как эта.

– Да не было у него ленты! Уж я бы заметила.

– Тогда почему ты решила, что он маг?

– Он сам об этом сказал.

Выходит, студент?

– А какой он из себя?

Небольшое смущение на рожице.

– Он хорошенький! У него синие глаза. И он так красиво говорит! И рассудительно тоже.

Очевидно, маг вскружил эту не особо умную головку. Вроде все понятно. Впрочем…

– Сколько ему лет?

– Он не говорил.

– А ты сама как думаешь?

На круглой мордочке изобразилась работа мысли.

– Ну… он… я так полагаю… э… ему примерно, как мне.

Уже и так все ясно, но еще один вопрос не повредит:

– А тебе сколько лет?

Ответ прозвучал с неприкрытой гордостью:

– Мне уже двенадцать. А летом будет тринадцать. И я читать и считать умею.

То есть даже не студент: ученик. И такое же передаточное звено, как и девчонка. А раз есть ученик, то есть и наставник, а у того ранг не меньше магистерского. Пожалуй, тут копать не стоит.

Видя, что господин маг явно потерял интерес к беседе, девчонка возобновила торг.

* * *

Разведывательные труды пока не пошли дальше; вместо них надвинулась текучка. Как‑то незаметно зима кончилась. На открытом воздухе становилось теплее и теплее, и даже мое несовершенное обоняние улавливало весенние запахи, а драконье острое зрение помогало увидеть толстых шмелей, деловито разыскивающих цветы. И столь же постепенно заполнилась моя полочка. Единственное, что оставалось неизменным в окружающем мире, был цвет моей чешуи.

Я мог предвидеть случившееся. Я обязан был предвидеть. Но не сделал этого. Видно, плохой из меня разведчик. А ведь знал, что теплая погода прекрасно подходит для развязывания войны.

Судя по резким движениям лап и хвоста, мама была на взводе. Ррума не обратила на это внимания и небрежно помылась перед ужином, за что словила яростный рык. Сестричка не поняла и обиделась. А вот умный брат или что‑то знал, или догадался. Поэтому‑то он был тихо пойман и расспрошен. Правда, сбор сведений почти не имел смысла: у меня включились мозги, а из отсутствия отца уже можно было сделать вывод.

– Брат, папа отбыл воевать?

Саррод удивился самым ненатуральным образом:

– С чего ты взял?

– С того, что мама расстроена.

Последовала пауза, а за ней тихое шипение:

– К сожалению, у меня есть один не в меру умный младший брат…

Надо защититься:

– Ты же слышал: я об этом деле молчал, хотя и догадался.

– Вот и дальше молчи.

– А сестрице все же придется сказать, и лучше, если ты…

– Уж точно лучше. Ладно, то моя забота.

– Ты мне не все рассказал.

Глубочайший, хотя почти не слышный вздох.

Придется слегка нажать на братца:

– Саррод, ведь я через школьные знакомства могу кой – чего выяснить. Но тебе я доверяю больше.

Знания – сила. Лесть – еще большая сила. А уж если подключить проверку на правдивость, так вообще…

– Известно не так уж много. К папе прилетел дракон – вестник…

– Ты же в школе был! Откуда тебе знать?

– Оно так, да у нас были занятия по пилотажу. А эта площадка недалеко от маршрута вестников. На следующий год и ты на нее попадешь… Так вот, не один там летел – я насчитал троих.

– Что отсюда следует?

Саррод изобразил гребнем превосходство надо мной, необразованным.

– Считать надо, Стурр. Каждый дракон – вестник доставляет приказ двадцати драконам. Даже если считать троих – и тогда вызов получили шестьдесят. А я думаю, что вестников молго быть и больше. Короче, за сотню поручусь. И это нехорошо.

– Почему?

Я не притворялся – в самом деле не понимал. Но готовился понять.

– В округе боеспособных драконов много больше. Значит, вызывают не всех. А отсюда следует, что гигантской битвы не предполагается.

Вывод для себя самого был совсем нетрудным. Но мнение Саррода показалось еще более важным.

– Так что из того?

– В такой битве славы не добыть.

Про себя я добавил: «А убить могут», но, понятно, промолчал.

В школе обстановка тоже сделалась много более нервной. Несмотря на неоднократные вопросы, наставники наотрез отказались давать сведения о войне. Как будто бы не было ушедших отцов. Только и оставалось, что продолжать занятия (классные и внеклассные).

До летних каникул оставалось три недели, когда отец вернулся. Я увидел его у пещеры, возвращаясь из школы, хотя он, вероятно, не сразу заметил младшего сына.

На шее у папы недоставало одной чешуйки. И еще одной на задней лапе. Это было прекрасно заметно: серые пятнышки на темно – синем фоне. «Красная сеть», надо думать.

Но когда отец повернулся другим боком, информации к размышлению сильно прибавилось. На боку как будто отпечатался след от бича: целая полоса кожи без чешуи. Кажется, я знаю, от какого заклинания, но вслух сказано было:

– Папа, чем это тебя так?

– «Молнией».

Отец явно не был расположен к долгим расспросам, но тут придется гнуть линию:

– Я потом тебя поспрашиваю. Помнишь, мы об этом говорили?

– Пврхм…

Выходит, чешуя защищает и от «Молнии», хотя думаю, что контузия там все же присутствовала. Но хотел бы я знать, как ее наводят? На лету вдарить дракона этим заклинанием… наверное, можно, но очень непросто. Не картечь, поди. А драконы верткие, уж в этом я уверен. А вот на земле… Да, есть о чем поспрашивать.

Через два дня возможность представилась. По моим наблюдениям, отец почти полностью восстановился; даже чешуя начала отрастать.

Разговор получился откровенным.

– Понимаешь, Стурр, в этом прежде всего моя вина, а потом уж полусотника. Это я должен был предвидеть…

Я слушал, не перебивая. Время для вопросов еще не настало.

– Мы… ну, мой десяток… удачно провели диверсию. Бежали от нас вражеские маги. Да, бежали. Перед тем четырьмя красными шарами нас огрели – это те, что ты зовешь «Красная сеть» – но мои воины уходили грамотно, мне самому лишь прилетела пара точек. Пустяк, короче. Вот я и подумал, что нам все нипочем. И когда полусотник приказал нанести аналогичный удар чуть севернее, я не стал менять тактику. А те учли уроки. Вычислили они нас, вот что; отменно угадали место удара. Да еще маг там объявился, очень сильный. Ударил «Пучком молний»…

А это еще что? Ни разу о таком не слыхивал.

– …это когда простая «Молния» на конце ветвится. Только чешуя и спасла, но весь десяток контужен был, я тоже. Понятно, приказал немедля разворачиваться, тем более, что стрелки только того и ждали, чтобы мы снизились. Квирру сильнее всех досталось, он чуть не упал, да еще стрела ему прилетела. Не иначе, на нем благословление случилось, иначе не дотянул бы до наших. Два дня никто не мог ничего есть, так тошнило. Всему десятку велели по домам лететь, а Квирр так и остался на попечении целителей. Надеюсь, пришлет весточку. Вот оно как, Стурр.

Я дал отцу полную возможность выговориться. Но теперь моя очередь.

– Каков же итог военных действий?

– Никакой. Не удалось продвинуться ни нам, ни им. При своих остались.

– Потери?

– Среди моих никого. Квирра не считаю; надеюсь, что он восстановится. А вот в нашей полусотне сразу трое погибли в четвертом десятке. И во второй полусотне еще четверо, да десятник. И еще одиннадцать тяжело раненых в сотне.

– Они недостаточно хорошо защищались?

От этих слов отец взорвался:

– Да говорил же я! Предупреждал! Учиться надо! И не кидаться очертя голову в атаку без четкого понимания маневра. Ты думаешь, почему мои уцелели? Гонял я их нещадно, вот почему. Так ведь «надо развить успех», когти Темного им в брюхо!

Мне показалось, что задумывались не когти и не брюхо, но в последний момент папа удержался от сильных выражений. Надо полагать, по педагогическим причинам. Но само слово «Темный» требовало ясности. Посему последовал вопрос:

– Кто такой Темный?

– Враг всех драконов. Он стал причиной гибели Черного дракона. Это тебе еще будут рассказывать в школе.

Интересное пересечение религий. Запомним. А то, что сержанты между собой втихомолку ругают большое начальство – не ново. Во всех армиях. Во всех мирах. Впрочем, то же самое приложимо и к лейтенантам, и к капитанам, да и повыше…

– А какая магическая специализация у твоего десятка? Огонь?

Отец очень не сразу сообразил, что я имел в виду:

– Ты что, подумал, что у нас всех одна и та же специализация?

– Ну да, так же сражаться легче. Есть выгодные тактические варианты.

– Ты что, Стурр, такого никто не делает. Подбирать десяток с одной специализацией? Никогда этого не было. В том и состоит умение десятника: использовать как можно лучше то, что у него имеется.

А вот эта информация в высшей степени занятна.

Между тем отец продолжал:

– Ну вот представь себе: в полусотне двадцать огневиков, да по пятнадцати водников и воздушников. Четыре десятка можно укомплектовать так, как ты подумал. А остальных куда деть? Заметь, это я еще не знаю, какая специализация у десятников. Если так, как ты предлагаешь, действовать, то и у десятника должна быть точно такая, как у воинов… То есть разрушать десятки ради того, чтоб создать другие, да еще и с неизвестной эффективностью? Нет, на такое никто не пойдет.

Как по мне: мутновато выглядит такое желание сохранить менее эффективную структуру подразделений. Конечно, тому могут быть чисто бюрократические основания. Однако в голове упорно долбится мысль, что не только армейский консерватизм тому причиной. Может быть, и не столько.

Глава 26. Армейская энтропия и кристаллы

Да здравствует крепкий и здоровый сон! Именно после него пришла, робко озираясь, здравая мысль. Заключалась она в том, что информации явно не хватает. И пенять надо на себя: мало расспросил отца. Надо лишь выбрать подходящий момент, однако сию минуту он для этого совершенно не подходит… Родители явно хотят больше быть друг с другом; мама чуть ли не мурлычет. Ладно, отложим. А что еще за проблемы первой необходимости?

Нужны кристаллы для магии жизни и разума. А какие здесь вообще могут быть? Изумруд и аквамарин – первое, что приходит в голову. Между прочим, числятся кристаллами первого класса. Встречаются в пегматитах. Один выход этой породы неподалеку я знаю. Могут быть еще, но глубинное исследование мне пока не под силу: нужны надлежащие кристаллы для магии земли. Спессартины, например; они не редкость. Правда, среди них трудно найти материал без трещинок, но от них можно избавиться. А где они встречаются? Да в тех же кристаллических сланцах. Значит, после школы в поход за кристаллами к скале «Гребенка».

Уже на подходе к цели в голове случилось небольшое просветление. А зачем, в самом деле, мне трудиться: обрушивать большой кусок сланца, да еще откалывать от него пластину? Не проще ли попробовать поймать магией земли сигналы от граната – ведь его повышенная плотность дает сильное искажение потоков? Не такой уж большой расход энергии. И я начал пробовать.

Первая же проба дала, по моему мнению, ошеломляющий успех: не менее трех сигналов. Но этот розовый оптимизм был мною же бит и загнан под диван: где гарантия, что среди этих трех (несомненных!) гранатов сыщется, во – первых, материал с пристойным качеством, во – вторых, именно спессартин, а не альмандин? А что делать?

Правильный ответ был столь же нуден, как и предстоящая работа. Терпеливо проверять все сланцевые выступы, отмечать особо перспективные, а уж потом ломать и разбивать.

На поверку оказалось, что работа эта не только нудная, но и выматывающая. Ситуацию следовало предвидеть: ведь много позднее маги земли не станут таким образом добывать кристаллы. Должны быть на то причины. Возможно, производительность труда мага при этом настолько мала, что возведение дамб и насыпей оказывается куда более прибыльным занятием. Как бы то ни было, я не окучил и трети скалы, когда истощение подступило вплотную, поглядывая недобрым взором. Пришлось тащиться в родную пещеру, попутно обдумывая разговор с отцом.

Вопрос я поставил по – военному прямолинейно:

– Пап, как ты стал десятником?

Выявилась интересная картина. После выпуска из школы класс был разбит на пятерки. В каждую входили разные по успеваемости и по магической силе ученики (бывшие). И пятерку отправляли на обучение в учебный полк. Салабонов присоединяли к опытным пятеркам. Обучение длилось (по моим понятиям) не так уж долго: три месяца. Причиной была хорошая военная подготовка в школе. Из пятерки выявлялись кандидаты в сержанты. Случалось, что таковых вовсе не находили. Критериями для отбора служили школьные оценки, оценки, полученные на экзаменах и склад характера. Отобранные кандидаты, в свою очередь, заканчивали «курсы десятников», и это тоже занимало три месяца. Потом свежеиспеченный унтер получал под себя десяток, но не из своей школы. Вот этот порядок я мысленно одобрил. И уж дальше сержант сам начинал тренировки со своей пятеркой, и на это требовалось еще три месяца. При этом за все тактические наработки под состав десятка отвечал исключительно десятник.

– Полусотник был обыкновенным. Он, правда, ничем не мешал, но и не особо помогал. А вот сотник – тот да, давал отличные советы. Ему я очень благодарен. Но и я сам, – тут папа плотоядно ухмыльнулся, – гонял ребят без пощады. И результат, пожалуйста: три задания, выполненные на «похвально», да еще одно «весьма похвально», и только мой десяток обошелся в ту войну без потерь. Вообще без потерь.

– Ты хочешь сказать, что полусотник и сотник в учебном полку были не теми, вместе с которыми ты воевал?

– Конечно, не теми.

Отцовский голос приобрел философическое звучание:

– Учеба и война, сын, совсем не одно и то же…

Выходит, в этот раз моя паранойя гавкала на пустое место. Брысь под лавку, визгливое создание! Верно ведь говорят: не надо искать злодейские замыслы и тонкие стратагемы там, где достаточно простого армейского бардака. Энтропии то есть. Случайный подбор, значит?

Паранойя уже из‑под лавки продолжала с нудными интонациями облаивать степень случайности. Подбором фактов она не утруждалась – тем более, что отец сам был уверен в стохастичности выбора. В отличие от меня.

Да, выбор КАЖЕТСЯ случайным; мало того: для большинства пятерок он и есть случайный, но что‑то не верю в полностью случайную подборку кадров для хлебных должностей. Вот ведь выверт языка: «хлебная должность» – для драконов это выражение надо понимать буквально.

– Пап, а как выучились вы, так твой десяток за тобой и сохранился до войны?

– Конечно. Все восемь лет.

Драконья память – силища, что и говорить. Резервисты, которые годами остаются в боевой форме и все помнят: мечта главнокомандующего. Отсюда вывод: надо становиться десятником еще в учебном подразделении и никоим образом не рассчитывать на продвижение в сержантский состав во время боевых действий, что бы там папа не говорил относительно возможного повышения помощника в чине.

Всю информацию за один вечер, понятно, не вытянуть, но хоть что‑то можно. Попробуем:

– Пап, так какие все же заклинания используют людские маги против драконов?

Как я ни старался, не смог уловить в отцовских глазах классический вопрос «Зачем тебе?»

– Водные и ледяные, для начала. Но больше ледяные, они эффективнее на дальних дистанциях. Также «Красные шары»…

Все это я знал.

– …еще «Воздушные кулаки». Для нарушения маневра. Из других заклинаний воздуха: «Вихри»; тоже хороши для сбивания с курса. Слышал о водно – воздушном вихре…

Тут и думать нечего: «Вихрь Шантура» или его аналог.

– … но сам не встречался. Заклинания огня против драконов не применяют: не применяют: чешуя от них защищает вполне неплохо. Еще «Молния», точно. Ну, и ее разновидности.

– Какие ты имеешь в виду? «Пучок молний»?

– Не только. Своими глазами видел однажды «Шаровую молнию». Тогда погиб десятник из нашей сотни…

Вот что стоит запомнить. Я знал, что это заклинание весьма мощное, но затратное.

– …а еще самое страшное: «серые ястребы»…

Магия смерти, почти наверняка. Обязательно проверить:

– Стоп. О них подробнее.

В этот момент показалось, что отец смотрит сквозь меня.

– Они и вправду серого цвета, но не ястребы. Нечто похожее на драконов, только поменьше. Мощные челюсти с острыми зубами. Крылья, как у нас, но они ими машут. Длинный хвост, а на конце… такое расширение…

По описанию – как есть рамфоринх[5]5
  Рамфоринх – летающий ящер, существовал в юрском периоде. Судя по хвосту, обладал прекрасной маневренностью.


[Закрыть].

– …в скорости нам немного уступают, но очень маневренные. Трое таких в состоянии справиться с драконом в воздухе, а один на один он задерживает дракона, пока у того не наступит истощение. Убить очень трудно. Огонь им не страшен. «Водяная стрела» такого разорвет, но попасть почти невозможно. А главное: пока их убьешь, упадешь от истощения, или, в лучшем случае, задание не будет выполнено.

– А эти «ястребы» на людей нападают?

– Нет, конечно. Специальное оружие против драконов.

Это папа так думал. Но с моими знаниями теории магии смерти можно было сказать твердо: созданиям «серого капитана» все равно, кого атаковать. А драконы всегда оказываются ближе всех. Впрочем…

– Пап, а ты сам видел, как запускают этих серых?

– Видел издали. С ними работает специальный маг. На редкость отвратного вида, скажу тебе. У меня подозрение, что он вообще не человек.

Это у тебя подозрение. А у меня твердая уверенность.

– Он, понимаешь, их запускает прямо в воздух на высоту… скажем, тридцать моих ростов. «Серый ястреб» проваливается, но тут же усиленно машет крыльями и набирает скорость. Атакуют они сверху.

»Хозяин высоты – хозяин боя»[6]6
  выражение приписывается трижды Герою Советского Союза летчику–истребителю Покрышкину.


[Закрыть]. Как же, знакомо. Поскольку у драконов скорость повыше, высота «серым» просто необходима.

– И какие же способы борьбы?

– По обнаружении немедленно разворачиваться и удирать под прикрытие своих. Если «ястребы» остаются в меньшинстве… скажем, один против троих, драконы перебьют их без потерь. Так мне говорили. Мелкие ранения в счет не идут. Хорошо также работает прикрытие магов – людей. Сам не видел, но тоже говорили.

– А видел ли ты, чтобы этот… странный маг запускал что‑то такое похожее, но против людей? Наземное?

– Не видел и даже не слыхал.

М – да. Информации маловато, да и достоверность так себе. И все же кое – какие выводы можно сделать.

Из того, что уже имеется, можно понять: запрет на магию смерти к драконам не относится. Паршиво. Однако кое – какие мысли о противодействии появились. К сожалению, для их воплощения нужен маг – универсал – допустим, такой имеется – и крайне желательны кристаллы. Думать надо, но время пока что есть.

Целых четыре дня ушло на поиск спессартинов. Из них три дня труда оказались потрачены зря: не догадался сразу, что спессартины не мешают прохождению потоков магии земли, а вот альмандины – наоборот. Но как только эта мысль простучалась сквозь мощный заслон моей тупости, георазведка пошла куда веселей. А вслед за ней появилась глыба сланца.

На следующий же день Мирута была изловлена на опушке леса. А через день к знакомой поляне прибыли сам кузнец, дочь и сын.

Сарир набрался храбрости и спросил меня о туманных намеках купца относительно стоимости кристаллов. Я объяснил. Удивительно, но кузнец не имел ни малейшего понятия о военных действиях, что можно было объяснить лишь их незначительным масштабом. Но добычу ценных кристаллов он понятно, одобрил.

Мне и самому понравились желто – коричневые гранаты – не ах что такое с ювелирной точки зрения, но безусловно ценные в части магии земли. Честно сказать, я волновался за качество кристаллов. Из интернетских данных следовало, что спессартины редко бывают одновременно крупными и безупречными в части дефектов. Так и вышло: из двадцати трех кристаллов лишь шесть оказались без трещинок. А из этих шести пять были меньше сантиметра в поперечнике. Правда, среди добытого оказался недурной сросток чуть ли не в пять сантиметров. Его‑то я и приберег для личного пользования.

* * *

(в лавке торговца кристаллами и в приемной у мага)

Купец проявил явное любопытство к посетителю, точнее, к его товару, имея на то основания. И даже поздоровался первым.

Кузнец, в свою очередь, приветствовал владельца лавки и осторожно высыпал на прилавок один голубой кристалл и четырнадцать желто – коричневых. Для оценки последних хозяину пришлось вызвать мага для оценки.

– Этот голубой – полный аналог тому, который вы, уважаемый, принесли в прошлый раз. С ним все ясно. А эти… они, полагаю, гранаты, хотя подобный цвет встречаю впервые. Что до их специализации, то могу сказать уверенно: магия земли. Для огня подходят слабо, а для прочих видов магии – совсем плохо.

Последовал торг. Сарир с неудовольствием узнал, что в связи с окончанием военных действий цены на голубые топазы несколько снизились. Но все равно семья кузнеца стала богаче на без малого три золотых (с учетом изъятия доли, причитавшейся Динозаврру). Это солидные деньги сами по себе, но еще важнее было другое.

Посетитель поинтересовался, где можно найти мага жизни. Купец любезно дал адрес.

Маг жизни оказалась именно такой, какой кузнец себе и представлял: молодой, но не особо красивой госпожой. Во всяком случае, супруга Сарира в глазах ее мужа была куда более интересной. Правда, его насторожила оранжевая лента. Кузнец не знал, что для лечения людей обязателен ранг от доктора и выше, и опасливо подумал, что гонорар может оказаться за пределами его возможностей.

Сарир добросовестно изложил свое дело. Маг жизни вежливо покивала. К облегчению клиента оказалось, что госпожа доктор не так уж жадна.

– Уважаемый, прежде, чем лечить вашу супругу, надо понять, чем именно она больна. Я это могу сделать, но мои услуги обойдутся вам, круглым счетом, в полтора золотых, ибо до вас нужно доехать, а мое время крайне дорого. Но даже если вы привезете больную ко мне – и тогда шестьдесят сребреников. Однако то же самое можно сделать дешевле. Я пошлю к вам ученицу. Лечить она, разумеется, не может, но понять, что именно надо лечить, вполне в состоянии. Ее услуги много дешевле: скажем, двадцать сребреников. Она также скажет вам приблизительную стоимость лечения. Хотя… судя по тому, что вы рассказали, это будет от двух до шести золотых. Имею в виду, не более шести.

Кузнец кивнул. По его прежним понятиям, сумма была запредельной, но сейчас он мог себе это позволить. Правда, после уплаты шести золотых дочери придется надолго забыть о существовании сладкого печенья. А еще Сарир дал самому себе твердое слово, что если удастся исцелить жену, то он пойдет в храм Пресветлых и вознесет благодарность за то, что они послали ему этого странного дракона по имени Динозаврр.

* * *

Работа и работа! Огранка двух спессартинов влетела в шесть дней труда: все же у гранатов форма много сложнее, чем у кварца. А попутно в голову пришла рационализаторская мысль, столь же полезная для меня, сколь бесполезная для других магов земли.

Ведь потоки земли для каждого вида горной породы различны. Маги земли, например, пегматит от базальта не отличают. И не потому, что не могут: им это просто не надо. А вот мне очень даже потребно. Быстрый анализ породы без всяких шурфов и проб – дело не только нужное, но и возможное, хватило бы только кристаллов. И не только породы таким образом можно почувствовать. Реально обнаружить разные полезные ископаемые. Жильное золото, например, хотя надежда на это исчезающе мала. Но сейчас приоритет – кристаллы для магии жизни.