Текст книги "Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 42. Учеба на каникулах

Кто сказал, что каникулы – это бездумный отдых от учебы? Поддерживаю классика – да отрежут лгуну его гнусный язык!

Учителя в каникулы не предаются безделью – о, нет! Часть моего скромного (по моему мнению) отпуска я потратил на обучение Младшего Брата. И начали мы с речи.

Дело, разумеется, шло много быстрее, чем у крохи – дракончика. Словарный запас уже накопился, грамматические знания тоже, осталось лишь с толком их употребить. Я рассчитывал, что к концу лета язык будет на четверочку. А в течение учебного года предполагались еще занятия по магии.

Психологической разгрузкой стала находка на расстоянии примерно часа лета. Методами магии земли удалось обнаружить горную пещеру. К счастью, она была скорее тектонического, чем карстового происхождения. И потому ней отсутствовали необходимые красоты в виде стройных сталактитов и гигантских «жалюзи» из гипса. Но зато…

Правда, урана я не нашел и не особо расстраивался по этому поводу. Золото, может, и было, но не настолько легкодоступно, чтобы тратить энергию на его поиски. Зато попалось немало бериллов. Разумеется, большей частью в виде кристаллических агрегатов (к тому же трещиноватых), но поживиться было чем. Аквамарины от чисто голубого до зеленоватового цвета. Превосходные желто – коричневые гелиодоры – как раз для магии земли. Изумруды (правда, со включениями). И два красных – для магии огня.

Пока я в несколько приемов таскал добычу на поверхность, в голову пришли умные мысли, из них вызрели планы, а те стали обращаться в реальность. Для начала я огранил гелиодоры. Потом созвал команду и объявил:

– Вот что, будущие драконы. Нам предстоит оч–ч–чень хорошая тренировка в магии земли. Для начала вот вам подходящие кристаллы. Это гелиодоры. Поместите их в пустые гнезда браслетов… так… а теперь подзарядим… В пещеру пойдем со светом, – тут я продемонстрировал небольшой бесцветный кварц, приспособленный мною под светильник. По расчету, он должен был работать восемь часов. Это было моей ошибкой.

Тренировка и вправду вышла насыщенной. Ребята научились преодолевать узкие места и видеть опасные трещины. Рройта – а среди драконочек она была самой крупной – всеми частями тела изображала скепсис, но даже она протиснулась в выбранный мною лаз. Правда, перед этим он был порядочно расширен усилиями мелкорослых товаришей.

Демонстрация методов магии земли включала в себя поиск и добычу кристаллов. Даже Суирра не сдержала вздоха восхищения, вынувши сросток аквамаринов.

Но когда мы вышли наружу, то вопросы были совсем не того свойства, что ожидалось.

– Что за магия, дающая свет?

– А любой кристалл может такое дать?

– А мы можем проделать то же самое?

– Кто тебя научил?

И еще множество в том же духе.

Разумеется, я сразу же понял причины такого промаха. Магия земли не была самой распространенной, но все знали о ее существовании. А с магией света никто из команды не сталкивался и даже не слыхал о таковой. Справедливости ради следует сказать, что у драконов хорошо развито сумеречное зрение, так что свет им нужен меньше, чем людям.

Пришлось расплачиваться ответами:

– Да, это так и называется «магия света». но она не существует вне кристаллов. Для нее не любые годятся, но кварц – вполне. Вы тоже можете такое, но не тратьте пока что силы, они вам понадобятся. Конечно, и вы потом освоите. Я сам научился от людей.

– А что будем делать с этими кристаллами? – и Гирра указала когтем на добытую кучку.

Отчетливо запахло паленым. Наверняка догадалась не она одна, но только у этой умной драконочки хватило отваги заговорить вслух. Желтая карточка в мой адрес.

– Верно думаешь. Эти кристаллы можно было бы прямо сейчас использовать в браслетах, однако взамен них можно получить другие, поменьше, но с лучшей поверхностью и с гораздо лучшими характеристиками. Вот как те гелиодоры, что у вас уже есть. А сейчас выводы.

Пауза. Я напыжился и заговорил самым правительственным тоном:

– Вы уже настолько продвинулись в магии земли, что можете ее применить практически. Настоящую жилую пещеру выкопать ни вам, ни мне пока что не под силу. Но в стенке пещеры вы можете сделать полочку для своих вещей – тех же браслетов, к примеру. Однако при этом надо помнить, что поля земли, в отличие от полей воды…

Лекцию слушали со сдержанным восторгом. Еще бы! Маги земли были весьма уважаемы, а тут появилась возможность к нем приблизиться.

– Ну и последнее. Напоминаю: никому не надо знать о роли кристаллов. В ответ на все вопросы кивайте на меня: Стурр, дескать, научил. И помните: стать полноценными магами земли (так, чтобы работать без кристаллов) вам не светит. На такое понадобился бы срок поболее драконьей жизни. Универсалы не в счет, понятно. Все, разлетаемся по пещерам. А ты, Гирра, останься.

Серые глазки стрельнули с меткостью снайперской винтовки, но их владелица тут же дала понять, что, мол, слушает со всем вниманием. Я, в свою очередь, от всего сердца надеялся, что мою лесть она полностью не раскусит.

– Я знаю, Гирра, что ты умная. Более того, уверен, что ты уже кое о чем догадалась. Не буду просить тебя поведать о твоих выводах. И не потому, что это мне не нужно – совсем наоборот! Но потом найдутся другие факты, и твои умозаключения могут… немного измениться. Тебе еще предстоит стать моим заместителем по разведке. И вот тогда ты узнаешь все. Но пока что ни слова даже среди команды.

Невозмутимость собеседницы сделала бы честь взрослой драконе. Но реакция все же последовала:

– У тебя большие планы.

Это был разъевшийся до неприличия намек. Гирра не хуже меня знала, что разведотдел десятку не положен – следовательно, прекрасно поняла, что я целюсь повыше.

Весь остаток каникул ушел на нудную, но абсолютно необходимую огранку. Пришла крупная партия пиритов и рутилов. Сверх того, от кузнеца я получил кровавый гранат – крупный, но совершенно безобразной формы. Даже мне было не под силу распознать вид минерала без прокачки полей. Натурально, образчик был не из дорогих, но это устраивало.

Возобновились занятия в школе. К моему огромному удивлению, наставник как будто забыл о полетах. Чуть ли не все время уделялось мерам. Класс оттачивал оценку на глаз расстояний, углов, высоты полета, даже объема. При том, что драконий глазомер превосходил человеческий, нам приходилось туго.

Поначалу я сам числился в «твердых хорошистах». Зато неожиданно для всего класса лидером оказался середняк Глорр. Записная отличница Суирра почти открыто ревновала. Хитроумный Согарр непринужденно погасил страсти, указав, что «конечно, природные способности – великая вещь, но и старательность тоже кое‑что может.» Мы начали упорные тренировки и после пары месяцев Леррот выразил свое признание в оценках.

Но даже после того, как курс «Измерения на глазок» закончился, полеты сделались лишь одним из первых предметов. В эту группу также вошла тактика – уже с наглядными примерами! – и, как ни странно, то, что я мысленно обозвал «изящной литературой». Книг, натурально, нам не давали. Преподаватель сначала зачитывал вслух порядочный кусок, а потом разбирал его вместе с нами. Почему‑то имена авторов учащимся не сообщили.

Художественная драконья литература имела земные аналоги. Ближе всех к ней стояла «Илиада». Это были военные приключения, разбавленные любовными. Поразило то, что основной разбор касался в основном формы – оценивались удачные сравнения, тонкие метафоры, красивая аллитерация. Рифмы почти отсутствовали, над ритмом автор тоже не особо задумывался. В этом смысле проглядывалось сходство со скандинавскими сагами.

К своему стыду должен признаться: подоплеку я раскусил не сразу. Недели две, не меньше, у меня ушло на понимание смысла этого предмета.

Тот, кто ввел уроки словесности и составил учебный план, был отнюдь не глуп. Как раз красоты стиля и сбили с толку, а на самом‑то деле сия литература была хорошо замаскированной пропагандой. И создавал ее очень умный и хитрый дракон. Если это вообще был дракон.

Саги и поэмы прославляли героев, ясное дело. Те вступали в битвы и выигрывали их, выручали товарищей из безвыходных положений, а также спасали раненых красавиц; когда же действовали героини, то геройство направлялось, понятно, на красавцев. Те, в свою очередь, предлагали спасительницам хвост и сердце, каковые предложения с плачевным воем отвергались – ибо были несвоевременными. Вместо этого героини большей частью творили карьеру. Иногда они погибали – героической смертью, как легко понять. Что до героев, то они редко обещали жениться, зато рассыпали уверения в обязательной встрече «После войны у реки на закате солнца»... И даже порою держали слово, а если и нет, то исключительно по причине поступления приказа «все – на запад!» или насильственной смерти.

К сожалению, я остался единственным учащимся в классе, на которого это словотворчество не действовало. Вот тогда стало понятно: клятва – не единственное средство для удержания драконов на привязи. Возможно, что даже не главное.

Потом в мою недостаточно умную голову пришла некоторая мысль. И я ее решил проверить.

– Мам, а когда ты училась в школе, у вас литературу изучали?

Мама откровенно удивилась:

– Ну, конечно. Как же без этого?

– А вот какие произведения вам рассказывали?

– «Рассвет над Красной рекой». «Полет в пропасть». «Маленькая Кварра». «Тьма над крыльями». А что, у вас другое?

– Да, у нас это тоже проходили, и еще «Тройной удар». «Красная листва в Зеленой долине». «Приземление невозможно». А после окончания школы ты что‑то такое слушала?

– Меня соседка Грра как‑то затащила на выступление самой Паррфы. Знаменитая сказительница. Но, знаешь, в школе мы слушали, и было оно… задушевнее, что ли.

Все остатки благодушия (если они были) вылетели вон. Информация оказалась страшненькой.

Усиление идеологического воздействия, вот что это такое. Это значит: в темпе растят пушечное мясо, потому что военные действия предстоят скоро. Ну‑ка посмотреть с точки зрения Главного штаба: два года (ну, чуть меньше) нам еще учиться. Еще три месяца в учебном полку. И на фронт. А если действовать по моему плану, то в войсках команда, то бишь десяток, окажется еще скорее.

Значит? Надо выигрывать последнюю олимпиаду. Это даст дополнительное преимущество при распределении. Как выиграть? Спросить знающих об олимпийской программе. И я снова обратился к матери.

– Нет, в последней олимпиаде я не участвовала. Там твой отец отличился.

Против ожиданий, папа отнесся к моим вопросам с большим вниманием. Причину я не знал.

Вся спортивная программа состояла из полетов и сильно напомнила мне фигурное катание, только что без «школы». Программа из обязательных фигур пилотажа в определенном порядке и произвольная программа. Стихийная магия не допускалась.

Я подумал, что вплоть до получения надлежащего разрешения тренировки проводить нельзя.

– А какие упражнения вы показывали в произвольной?

– Ну, «уступ». Потом переход в «линию». Еще «атакующий клин». Затем «простая звездочка». Далее «звездочка с точкой». «Дуга». «Обратная дуга». «Двойная дуга».

Отец перечислял; у меня же в голове крутилось: все эти фигуры известны – переизвестны. А как насчет чего‑то новенького? Ответом было:

– Нет, мы не пробовали.

– А другие команды?

– Я старался за ними не следить, да и капитан это запретил.

– ???

– Глазеть на соперников – это мешает сосредоточиться на выполнении своей программы. Вот после выступления можно.

– Ну, хорошо. Пусть ты видел не все выступления. Но хоть что‑то ранее не встречавшееся попалось?

– Не было такого.

– Допустим. А правила разрешают?

– Не запрещают, это точно.

Вот здесь широчайший простор для домыслов и замыслов. Но… рановато для них. Нет, прежде надо получить допуск к фигурам высшего пилотажа. Потом изучить то, что уже применяется. И только после этого… Впрочем, нет. Кое‑что можно сделать уже сейчас. То, чего нет в правилах. То, чего они не запрещают.

И я принялся гранить рутилы. Связь нужна и в бою, и на олимпийских выступлениях. Я не ставил задачу двусторонней связи (пока что). Но некое подобие ларингофона для себя самого было очень даже нужно.

Наибольшая трудность заключалась в закреплении нужного кристалла на гортани. Хорошо летчикам: у них шлемы. А мне как?

Закрепление ожерельем я отверг сразу: оно бы не удержалось и сползло вниз по шее. Опять же: вещь заметная, а как раз этого хотелось бы избежать. Аналог конской уздечки, конечно, держал бы прекрасно, но подобное не заметил бы только слепоглухой. Ведь уздечка и на дикцию должна влиять. Вживить в чешуйку? Да, это реально. Огранить кристалл так, чтобы он сам удерживался под чешуйкой, моими методами невозможно. А так… кристалл в центре оправы, а сама она имеет вид заклепки. Кристалл под чешуйкой, головка снаружи. Сколько такой прибор продержится? Зависит от частоты применения, конечно, но по прикидкам, месяцев восемь, а там кристалл придется подзарядить. Если, конечно, чешуйка сама не выпадет.

Значит, надо чертить.

* * *

(в лавке ювелира)

– Доброго вам дня, уважаемый Сагор. Давно вас видно не было.

– И вам. Новый заказ, с вашего позволения.

– Браслеты?

За учтивым вопросом крылся самый что ни на есть меркантильный интерес: этот вид товара был уже прекрасно освоен в производстве.

– На этот раз нет. Вот… извольте посмотреть…

Появился незамысловатый чертежик.

– …здесь будет кристалл, а сделать надо из серебра.

– Весьма необычная вещь.

Сказано было не просто так.

Посетитель подумал, что и на этот раз Динозаврр оказался прав: любопытство мастера пересилило его осторожность. Ответ, конечно же, был предусмотрен заранее:

– Я не хотел бы вмешиваться в чужие дела, тем более, что мой компаньон маг. Но думать не запрещено: не так ли, уважаемый? Так вот, мне кажется, это будет амулет, закрепляемый на одежде. Снаружи серебряная головка, и ее легко принять за пуговицу. Но это не все. Компаньон также дал понять, что если результат его устроит, то возможен аналогичный заказ. Партия до десяти штук. Одинаковых, конечно.

Ювелир решился на риск:

– В таком случае предлагаю заранее скидку. За одну оправу я возьму с вас…

По уходе этого уже постоянного покупателя ювелир призадумался. То, что изделие в конечном счете пойдет магу, было не столь уж очевидно. Амулетом может воспользоваться кто угодно. Но вот наложить заклинание на кристалл и наладить работу оправы – на это способен только маг. Но почему же он не приходит и не заказывает лично?

Хозяин лавки нашел лишь одну возможную причину. Покупатель не имеет университетского образования. И это сообществом магов не одобряется. Прямого запрета, правда, нет, но ходят упорные слухи, что таковой должен появиться. Становится понятно, почему публичные контакты заказчику нежелательны.

Однако прямых свидетельств об уровне его образования нет. То есть претензии может предъявить лишь покупатель – за некачественное изделие, к примеру.

А уж за свою работу мастер отвечал.

* * *

Мы «фигуряли» в воздухе уже порядочно времени. И каждый день Змей был чем‑то недоволен.

Положенные построения создавались, но… следовал знак к приземлению с последующим окриком:

– Схарр, опять запнулся! Сколько повторять: ты четвертый слева!

Или:

– Все правильно, но безобразно медленно. Второй десяток, рассыпаться! А теперь…

И знак, эквивалентный команде «обратная дуга».

В отличие от моих товарищей, мне подоплека этих упражнений была кристально ясна. Полный аналог строевой подготовки, которая в современной армии утратила свой смысл как средство защиты, но зато сохранила другой: вбивание рефлекса на мгновенное, без раздумий выполнение приказов.

Удивляло лишь то, что наставник отнюдь не торопился с выдачей нам разрешения на полеты с пилотажем. Но поскольку терпение жизненно необходимо солдату, то с этим команда мирилась.

Недели полторы ушло на отработку ночных полетов. Здешняя луна (менее яркая, чем в моем мире) светила недостаточно для человека, но драконы вполне могли ориентироваться. Да еще чувство направления… И все же в глубине печенки лежало понимание, что ночные полеты – это лишь по крайней необходимости.

Учебный год шел. А разрешения фигурять все не было.

Глава 43. Неправильные универсалы

Зима (снова мягкая) сменилась весной. До конца учебного года осталось не так и много, когда я понял, наконец, некоторые слабые места в действующей системе перестроений.

Тому, кто командует (то есть десятнику) обязательно надлежит лететь впереди других драконов. Его сигналы должны быть видимы и понятны всем бойцам. Но есть перестроения, в которых командир не столь заметен (например, «звездочка»., а это приводит к потере темпа.

Кристалл рутила с оправой дал мне возможность управлять голосом. То есть управлять быстро. Теоретические варианты перестроений я знал; мало того – появилась возможность для некоторых новых вариантов. Но опробовать их – никак. Запрещено. Правда, нам разрешили ночные, а равно более длительные (до двух часов) полеты.

И я отправился к мудрому дядюшке. Остались еще непроясненные вопросы. Разумеется, при мне было подношение – только как знак почтения, поскольку Кнарр теперь и сам мог охотиться. Предлогом послужила желательность врачебного осмотра. Именно с этого и началось общение.

Как ни странно, я угадал с прогнозом. Дядя Кнарр чувствовал себя совсем не плохо, учитывая возраст. Даже чешуя полностью восстановилась. Но свести к нулю предрасположенность к злокачественным опухолям мне, разумеется, было не под силу. Хуже того: анализ потоков показал, что уничтоженные мною метастазы могут снова возникнуть.

Весь осмотр я комментировал вслух для Младшего Брата. Получалось что‑то вроде:

– …угу… вот он, основной поток от печени… ну, это неплохо… почки функционируют не так чтобы, но на нижнем пределе нормы… на всякий случай пройтись по спинному мозгу…

Пациент был недоволен мной и собой. Мной – поскольку подобная болтовня ранее не была мне свойственна. Собой – ибо дядя при всей своей проницательности не смог угадать, зачем бы мне такое понадобилось.

А вот после началось то, ради чего был нанесен визит: расспросы, касающиеся взаимоотношений полов. Кое‑что я знал от сверстников, но физиология интересовала меня во вторую очередь. Для начала нужны были сведения о семейной жизни, разводах (бывают ли вообще, а если да, то насколько часты), супружеских изменах, внебрачном потомстве, роли родственников в семейных отношениях.

Дядюшка терпеливо выслушал список вопросов и немедленно задал свой:

– Зачем тебе нужна эта информация?

Но прозвучало это почти как: «Эти вопросы не твоего уровня. Почему ты их задаешь?'

Я отговорился тем, что, мол, предвижу начало военных действий очень скоро после окончания школы, и мне явно предстоит в них участвовать. Получить необходимые знания будет тогда не у кого.

После недолгого молчания последовала бесстрастная реплика:

– Ты слишком стар для своего возраста, Стурр.

Хороший капитан видит надвигающийся шторм задолго до того, как чернеющие тучи затмят половину небосвода. Я был посредственным судоводителем.

– Может быть, ты расскажешь мне… часть своих планов?

Часть? Это можно, но очень небольшую.

– Я хочу попасть на войну десятником, имея при себе свой собственный десяток. Превосходно обученный, более того: превосходящий по возможностям стандартный.

Молчание.

– То есть ты не хочешь поведать, зачем тебе нужна карьера.

Выходит, Кнарр не поверил в мои устремления. В тучах над головой нет ни малейшего просвета. И ветер крепчает. Придется зарифить часть парусов.

– Вы правы, дядя, сама по себе карьера мне не нужна.

Взгляд собеседника был острей четырехгранного штыка. Но почему‑то хитроумный родственник переменил тему:

– Добро. Так вот, семейная жизнь подчинена…

Шторм прошел, оставив лопнувшие найтовы и побитый такелаж. Дядя явно о чем‑то догадался, и я не могу даже представить, о чем именно. Но анализировать некогда.

Разводы были редкостью. Супружеские измены – тоже. Зато настоящие шекспировские страсти разыгрывались до замужества (или женитьбы). Связано это было как раз с физиологией.

Драконы в состоянии зачать лишь трижды. Соответствующий период длился всего лишь семь – десять дней. И до наступления этого пикантного момента дракона просто обязана выйти замуж. В противном случае гормональный ураган делал появление внебрачного дракончика вполне вероятным. Тут я встрял с вопросами:

– А сама дракона знает, что именно сейчас способна зачать?

– Конечно. И все окружающие драконы тоже.

Видимо, мощный выброс феромонов.

– А в каком возрасте дракона… э-э–э… обретает возможность?

– Как когда. Обычно лет в двенадцать. Скажем так, от одиннадцати до тринадцати лет.

То есть год с момента окончания школы – и милости прошу к колыбельке… или, скажем так, к детской подстилке.

Свадебный обряд был прост до изумления. Парочка появлялась в обществе и сообщала всем и каждому, что вот, дескать, они поженились. При драконьей памяти эта новость не только мгновенно разлеталась по всем заинтересованным лицам, но и, конечно, запоминалась. С этого момента пара имела право претендовать на пещеру.

– А…

Тут я замялся, поскольку слова «жених». «невеста» и «новобрачные» отсутствовали в моем словаре.

– …ну, те, кто собирается пожениться – они дают друг другу клятву?

Дядя почему‑то смутился.

– Нет, это скорее… м-м–м… обещание. Что будут, так сказать, лететь по жизни рядом, касаясь друг друга хвостами… понятно?

– Понятно, что понятно. А драконы?

Дядя раскусил смысл вопроса мгновенно.

– А те в десять лет уже вполне способны на то, о чем ты подумал.

Эта информация не к размышлению, а к действиям… или бездействию. По ситуации.

– А вот еще…

И посыпались дальнейшие вопросы. Но основной вывод уже сформировался. Собственно, я давно уже подозревал, что драконы – совсем не то же самое, что люди.

Опомнился не я, а родственник.

– А ведь солнце почти что село. Тебе же еще часа два лететь, верно?

– Да, разумеется. Спасибо, дядя. Приятных тебе полетов.

– И тебе.

На обратной дороге было время обмыслить перспективы. Собственно, и мыслить нечего: не могу себе позволить никаких интимных действий в пределах десятка. Ну разве что: подчиненные женского пола изнасилуют.

Лишь перед окончанием учебного года наставник дал разрешение на фигуры высшего пилотажа.

* * *

(в зале наставников)

– Мудрый Хнурр…

– Леррот, прошу вас: без чинов.

– Как пожелаете. Итак: вы знаете мою позицию по этому вопросу. И у меня нет оснований ее менять.

– Поверьте, Леррот, не в моих силах изменить приказ… сами знаете, кого. Программа обучения останется дополненной. Вопрос не в этом. Меня интересует: насколько удастся подготовить выпускников. Знаю, что данные еще не полны. Тем не менее: ваш прогноз?

– Пожалуйста. Я дал свое разрешение на пилотаж. Стурр и его команда – за них не беспокоюсь, уж те за лето освоят все перестроения и фигуры. А вот за остальных не ручаюсь.

– На чем основано ваше мнение?

– На том, что у ведущего десятка есть ресурс. Сейчас они хороши, но к началу учебного года станут великолепны. Далее: припомните две прошедшие олимпиады. Дракончики Стурра вышли победителями благодаря нетривиальной магии. Уверен, что за оставшееся время стандартным магическим атакам они научатся. А остальные – помяните мое слово – так и выйдут из школы, будучи ниже среднего уровня. Я ведь говорил, что этот класс не из сильных? Готов повторить. Вот разве что Суирра… Но и Стурр берет не столько силой, сколько умом.

– Так вы полагаете, что команда нашего пятнистого гения представляет собой готовый десяток?

– Будет таким – вот как бы я сформулировал. И уж поверьте: десятком не из худших. В отличие от всех остальных.

– Я доверяю вашему суждению, но объясните мне, как может очень средний по силе состав сложиться в превосходный… да чего там: просто хороший десяток?

– Может, как видите. Видимо, нехватка магической мощи компенсируется старательностью…

Главный наставник чуть поморщился: эту фразу он уже слышал.

– …и еще, как мне кажется, некоторую роль может сыграть специализация десятника. Между прочим, самый сильный универсал из всех, каких я обучал. Даже больше скажу: из всех, которых я знавал.

Наставник сделал паузу – видимо, для того, чтобы главный наставник проникся идеей. Но тот не понял или хорошо притворился, что не понял:

– Так что из того?

– Вот что: при любой магической атаке – любой! – добавится лишний воин, притом маг как раз в той специальности, которая в данной ситуации наиболее востребована. Следовательно, атака усиливается не только количественно, но и качественно.

– И вы думаете, что Стурра на это хватит?

– Убежден. И заметьте: будущий десятник весьма силен именно нестандартными ходами. Сверх того: при его способностях к расчетам он просто не пойдет на риск, который не в состоянии оценить. Так я возвращаюсь к вашему вопросу: как? Отвечаю: у Стурра изобретательный ум; он выдает нестандартные тактические решения. Далее, он прекрасно разбирается в сверстниках. Впридачу отличные знания в теории магии, да еще умение одинаково хорошо работать в любой специализации. По этой причине он может использовать способности соратников максимально эффективно. На олимпиадах это проявилось. И вообще Стурру место не в линии. Будь то в моей воле, он попал бы в наставники.

Главный наставник был настолько потрясен этим пассажем, что позорно взмахнул хвостом. Подчиненный, разумеется, сделал вид, что ничего не заметил.

С видимым усилием Хнурр выдавил из себя стандартное:

– Обоснуйте, будьте добры.

– Сей же миг. У этого дракончика не только знания. Он также умеет объяснять и обучать. Результаты может видеть любой – на примере десятка. Он в превосходных отношениях со всеми подчиненными, но при этом очень аккуратно выдерживает дистанцию. Как я уже говорил, находит выход из нестандартных ситуаций.

К этому моменту главный наставник справился с эмоциями:

– Что до карьеры наставника, то вы можете высказать свое мнение на совете наставников.

– Могу. Но не выскажу, и вот почему…

Про себя Хнурр твердо решил: Стурр не должен получить эту должность: слишком талантлив и потому опасен.

– …во – первых, не все меня поддержат…

Это было равносильно прямому заявлению: «Ваша позиция по этому вопросу мне ясна.»

– …во – вторых, сам Стурр категорически откажется.

Хнурр позволил себе небольшую дозу сарказма в голосе:

– Вы так уверенно судите об этом – можно подумать, мнение своего ученика вы уже спросили.

Тон ответа был сухим на грани оскорбления:

– Нет нужды. Я наставник с большим стажем.

Начальник сделал шаг назад:

– Полагаюсь на ваш опыт. Приятных вам полетов.

– И вам.

Наставник удалился.

У главного наставника от беседы осталось смешанное чувство. Он не задал ключевого вопроса «Планирует ли учащийся Стурр карьеру в Главном штабе?». но лишь потому, что в ответе был уверен заранее. И наставником быть этот дракончик тоже не желает. То есть все же десятник? Так это не образец служебного продвижения. Нет оснований чинить препятствия. И все же что‑то шло не по правилам.

Мудрый Хнурр быстро вычислил источник беспокойства. Десятник – следовательно, Стурр рассчитывает на место в линии, притом не последнее. Да еще эта заведомо слабосильная Фиорра. Целых двое, чью магическую силу он, Хнурр, оценил неверно, пусть даже в нежном возрасте. Ошибки случаются, конечно, но две подряд…

Настроение главного наставника могло бы упасть еще ниже, но он так и не узнал, что Фиорра – тоже универсал. Правда, ему неоткуда было взять эту информацию: сам наставник Леррот пребывал в таком же неведении.

* * *

Первые дни каникул я потратил на оборудование команды (себя в том числе) средствами связи. Ребята оказались на высоте: все мгновенно оценили ожидаемые преимущества. Мы в охотку отрабатывали стандартные перестроения. Особое внимание получили методы ухода от действий местного ПВО. При этом я упирал на понимание сути маневров:

– Команда, запомните все: вражеские маги в первую очередь стараются не столько убить вас, сколько сорвать вашу атаку. «Молнии» или «пучки молний». например, вызывают контузию, а в этом состоянии атакующая мощь дракона снижается хорошо, если вдвое. То же и к «Ледяным стрелам» – если кому‑то порвут перепонку крыла, то вся магическая сила уйдет на то, чтобы дотянуть до своих.

Энергичные кивки.

– «Серая стрела» опять же… ну‑ка, Глорр, какое действие она оказывает?

– Известно, какое: от пяти до пятнадцати чешуек вышибает.

– Верно. Но даже если после нее на вас обрушат «Красную сеть». и красные капли все же попадут на незащищенное место – и тогда сохраняется возможность выйти из боя и улететь к своим…

Я промолчал о том, что лечение последствий у целителей малоэффективно. Тут нужны услуги мага жизни.

– Вот «серые ястребы» – дело другое. Правда, маги смерти встречаются редко. Может быть, мы с ними и вовсе не столкнемся. И с «Серыми стрелами» тоже.

Через пару недель появились результаты моих трудов – но отнюдь не те, которые ожидались. Первой ласточкой оказалась Фиорра. Перед началом очередных занятий она вдруг высказалась:

– Стурр, а вот те вражеские маги – они в нас льдом могут кидать, так? А мы что же?

Как ни странно, вся команда поняла правильно: почему бы нам не использовать ледяные заклинания? Я хотел было ответить, но меня опередил наш вроде бы флегматик:

– Так ведь лед – это вода, которую сильно охладили. Магия огня и магия воды сразу.

– Ну и что? Мы все можем такое.

Не прахом пошли мои занятия! Наша универсалочка обрела командное мышление. На этот раз я промолчал умышленно, а реплику подала Суирра:

– То, что можем – это да, но сколько энергии уйдет? Стурр, ты лучше всех нас в расчетах – прикинь.

Делать нечего, придется брать слово.

– Расход меньше, чем вы думаете, поскольку есть и некоторая экономия. «Водяная стрела» не держит форму сама по себе. Значит, маг должен этим озаботиться, на что, понятно, сколько‑то энергии придется потратить. А вот «Ледяное копье» или любое другое заклинание льда – совсем иное дело. Точный расчет сию секунду не дам, но из общих соображений: чем длиннее дистанция стрельбы, тем выгоднее ледяной снаряд. Это понятно? Общий же принцип: формирование водяного снаряда и его промораживание должны идти одновременно. Между прочим, серьезная экономия времени. Ну‑ка, Суирра, пробуй. Цель – вон тот черный камень треугольной формы.

Вся команда окружила маленькую драконочку с явным намерением отследить потоки. Та отнюдь не страдала тугодумием, но именно в этот раз замедлилась В фиалковых глазах появился снайперский прищур. Она сосредотачивалась секунд десять, не меньше, а потом с с глухим фырканием появилась удлиненная ледяная капля сантиметров десять в диаметре. Резкий удар снаряда о камень приветствовался всеобщим одобрительным рычанием.