Текст книги "Сети чёрного паука (СИ)"

Автор книги: Алексей Крахин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Зелёное море, выплеснувшееся на территорию человеческого лагеря, прекратило движение, замерло как во время штиля, и лишь отряд короля, сверху походивший на комету, как положено с головой и хвостом, бороздил зелёное море, оставляя за собой горы трупов. Кто-то мог бы назвать отряд Исселбара кораблём, что попал в шторм и упорно бился с зелёными волнами. И корабль этот уже почти добрался до задних рядов своей армии, но почему-то замер, словно сел на мель. Продолжалась заминка недолго, из головы корабля-кометы с громоподобным грохотом вырвался сгусток яркого пламени и, разрезая вражеские ряды, полетел в сторону леса. Чем дальше сгусток удалялся от создателя, тем сильней ширился, охватывая всё больше орков. Размером с колесо телеги в момент выхода из посоха, пламя к концу пути выросло до размеров трёх-четырёх, сцепленных между собой, телег. Орки, не попавшие под действие заклинания, но оказавшиеся рядом в момент сотворения, полезли на шеи товарищам, лишь бы не оказаться сожжёнными.

Разрезанное надвое зелёное море расплескалось перед отрядом короля, а в месте «пореза», чёрной колеёй дымились обугленные тела.

Пара сотен зеленокожих, что успела проскочить мимо Исселбара и уже неслась к лазаретам и королевским шатрам, поняли, что путь к отступлению отрезан, и они оказались окружёнными со всех сторон в лагере ещё не разбитого врага. Мысль эта прибавила сорвиголовам отчаяния, орки принялись громить все, что попадало на пути.

Успели они не многое. Опрокинули телегу со стрелами, а на полпути к лазаретам их перехватила оглфирская конница. Капитан кавалеристов не зря занимал свою должность. Сотня всадников отделилась от переводящей дух после битвы с быками, конной армии и выдвинулась наперерез оркам. Не проделав и половины пути к цели, зеленокожие попали под таранный удар кавалерии и потеряли больше половины воинов. Оставшиеся побросали оружие.

А «комета» уже вытеснила орков из лагеря и поравнялась с первыми рядами армии. Позади на скорую руку собирали разбежавшийся полк, чтобы заткнуть дыру на левом фланге. Все знали, что если король вышел, то на одном месте он долго не задержится, а значит и левый фланг скоро вновь останется пустым.

Дождавшись, пока тысячники соберут новый-старый полк, процессия поползла дальше. Солдаты, примкнувшие к королю, отделяться не спешили, рубились, не уступая в отваге головной части. Тысячники не стали никого возвращать, Его Величеству понадобится поддержка.

Молот Гнева встречал врагов лоб в лоб. В каждой такой встрече лоб молота оказывался твёрже. Черепа кололись, орошая всех вокруг кровавыми брызгами. Пока король заносил тяжёлое оружие для следующего удара, его прикрывали сыновья и вновь молот мерялся крепостью с чьей-то головой.

Середа больше работал щитом, нежели мечом. Так же как и король, находясь на острие атаки, бравый ветеран много защищался и чаще таранил врагов щитом, но если хватало времени на взмах, то, подвернувшийся под меч, орк неминуемо терял какую-нибудь конечность. Некоторых меч и вовсе перерубал: кого горизонтально, кого наискось, а кого и вовсе от макушки до промежности. Глухой шлем-ведро больше бы подошедший тяжеловооружённому всаднику, стойко выдерживал все удары, даже дубины не могли оставить, на коленной в гномьих печах стали, вмятины, а мягкая подкладка не давала гулу от ударов разгуляться внутри. Орков, поверженных наземь щитом, добивали шедшие позади солдаты. И так продолжалось много раз.

Вынырнувший из толпы тролль уже было наметился напасть на непоколебимого Середу, а Середа в свою очередь приготовившись к нешуточной битве, перехватил поудобней меч.

Битвы не случилось. Брошенная Мафиром граната раскололось о лицо тролля, жидкий огонь полыхнул ярчайшей вспышкой, неся жар и смерть всем попавшим под действие магических чар. Горящими факелами вспыхнули с десяток орков, но сильней всего досталось троллю: жар быстро выжег глазницы, проник в голову. Тролль визжал, как попавший под нож хряк, но продолжалось это не долго.

С противоположной стороны от Середы действовал Зэйлил и ему никто не помогал, двуручный меч уже перерубил хребты трём троллям. К тому же телохранитель ещё успевал поддержать менее опытного Давида и, вооружённого неподъёмной кувалдой, короля. От молодецких взмахов меча погибало по несколько орков, и путь сразу же очищался.

Очередного липучку Курт заметил издали. Тот лез в драку чуть ли не по шеям соратников. Маг не стал использовать магию. Насмотревшись на смерти и обвыкнувшись бить посохом, он хотел разобраться с противником так, как это делали остальные, силой рук, а не головы. Почему-то Курт не сомневался, что самоубийца вышел по его душу. Увесистый набалдашник посоха встретил голову тощего орка за пару шагов до сближения. Налитые злобой глаза закатились, зеленокожий терял сознание. Но не успел Курт моргнуть, как бельма вновь сменились покрасневшими зрачками, ослабевшие на миг ноги спружинили тело и бросили вперёд, рука заносила нож. Произошло всё так быстро, что даже почуявший самоубийцу Мафир разрезал лишь воздух в том месте, где только что заваливался без сознания орк.

Посох встретил врага ещё раз. Теперь уже заострённым концом. Кованый наконечник по остроте способный поспорить с циркулем и предназначенный не столько для боя, сколько для черчения, пробил грудь и вышел из спины. Орк безвольно повис на посохе, вывалив синий от снадобий язык. Опасаясь нового приступа живучести тщедушного тела, Курт спихнул его ногой.

Медленно, словно черепаха, маленькая армия короля бороздила поле боя, взрезая зелёную массу и оставляя после себя целые просеки тел. Только попав в гущу вражеского войска, король заметил, как сильно поредели орочьи порядки , никем не занятые плеши всё чаще попадались на пути отряда, что не могло ни радовать. Значит, безграничные силы орков всё же подходили к концу.

А вот действия собственной армии король уже видеть не мог. Залатанный левый фланг сросся с остальными силами. Равновесие войска восстановилось. Эльфы вернулись на прежние позиции и открыли прицельный огонь. Отступившая почти до самых холмов армия Оглфира, вдохновлённая выходом короля, устремилась за великим правителем.

 Ощутив жуткий напор людских мечей, и услышав песнь их сердец, орки дрогнули.

Лагерь пустел. С великим разочарование Рондор созерцал оставленные кострища, в спешке покинутые шатры. Битва кипела, и все кто мог драться, уже были там, в лагере оставался лишь неприкосновенный запас воинов. На крайний случай. Людишки оказались на зависть упорными, а что ещё хуже, они показали себя хорошими воинами. Изначально их армия была в два раза меньше и перед боем, войска, не задействованные Ордой в сражении, с трудом помещались на территории, укрывшегося на небольшом поле, лагеря. Теперь же он пуст. Куда делись все воины? Он сам, Рондор, отправлял их сотня за сотней на прорыв людских рядов, черпал крупицы из океана. И вот океан высох.

Но переживать не стоило. Потери оказались немного больше, чем планировалось на этом этапе похода, но по сравнению с совокупной мощью Орды, они – ничто. Разделённая на несколько частей, боевая армада движется сюда, и тогда подвинуться, придётся не только крохотному Оглфиру, но и самому Оплоту.

– Не силён я в воеводстве, но видится мне, что орки отступают, – к одиноко стоящему у шатра Рондору подошёл шаман. – Ещё час назад спины наших последних воинов ровнялись вон с той выемкой в роще, теперь та выемка должно быть у самых первых рядов.

– Хоть ты и стар, но зрение тебя не подводит. Орки отступают, – Рондор смотрел вдаль, голос звучал отстраненно.

– Так что же ты стоишь без дела, вождь. Даже не вождь – Хан! Действуй! Иначе весь твой план может рухнуть прямо здесь! – ни одна мышца на лице не выдала волнения шамана, он не кричал, просто говорил чуть возвышенней, чем обычно.

Рондор медленно повернул к старику.

– Рухнуть прямо здесь ? То есть ты считаешь, что мой план может рухнуть не только здесь, но где-то ещё после? Ты сомневаешься, старик?

– Я лишь вижу, что ты бездействуешь, Хан. Чего ты ждёшь?

– Пытаюсь понять, почему так происходит. Их лучники долго не атаковали, начали только вот-вот, машины до сих пор молчат, а армия измотанная, поломанная, поредевшая наступает и делает это с какой-то невообразимой скоростью, – поселившаяся в коленях пружинистость, знакомая любому воину, так и подбивала сорваться с места и в самом пекле сражения узнать, что к чему, секира приятно оттягивала руку и сейчас казалась неподъёмной, но Рондор знал – это обманчивое ощущение. – Ещё меня беспокоят те завихрения в центре наших войск. Опасаюсь, как бы там разноплеменники друг с другом не сцепились.

– На войне нельзя так долго думать, – наставительно произнёс шаман, – победу проглядишь. Ты лучше, Хан, пошли кого-нибудь разобраться во всём. Вон, Злоба не знает, куда себя деть, всё сражение парня в резерве держишь. Не совестно? Лучшей кандидатуры не найти.

Рондор взглянул в сторону кучковавшихся в отдалении орков. Резерв Орды: тысяча бойцов и пара сотен бурров. Там же находился и Лобастый. Среди всей этой ватаги выделялась сотня Злобы, гладиаторы Бурой Арены, самой великой во всех степях. Воины Злобы – откормленные бугаи, с детства воспитанные в жестоких гладиаторских условиях, орудуют любым оружием лучше, чем кто-либо в Орде, а их излюбленное занятие – пускать кровь.

Самого Злобу Рондор приобрёл для своей армии ещё в тот день, когда было совершено нападение на Залы Вождей. К тому моменту Рондор уже успел получить расположение более чем двадцати могучих приграничных племён, а вместе и с расположением, все их воинские ресурсы. Собрав воинов в один кулак, он отправился в ханский стан, чтобы, наконец, взять власть над Ордой. В развернувшихся на улицах Шрангастана[3] боях, к Рондору подошёл незнакомый воин. На голову выше вождя, шире в плечах, массивный словно бурр. Воин был залит кровью, а в руках держал мечи-пилы такой величины, что топор вождя выглядел рядом с ними игрушкой. То был Злоба – величайший из всех чемпионов, не побеждённый и безжалостный. Злоба предложил свою помощь и помощь своих людей, но главным условием этой помощи являлась честь сразиться с самим Ханом. И только ради этого Злоба был готов принять сторону мятежника.

Вряд ли во всей Орде нашёлся бы воин сравнимый с Ханом в воинском искусстве и силе. Единственным, кто мог ему противостоять один на один, являлся непобедимый гладиатор. И Рондор, и сам Злоба это знали. До этого момента Рондор собирался задавить Хана числом, теперь же этого делать не придётся. И даже если Хан победит, то к тому моменту все, кто ему верен, будут убиты. В тот день Злоба одержал самую тяжёлую победу в своей жизни и теперь, должно быть ощущал себя воистину лучшим. Единственное, что омрачало триумф Рондора – он так и не нашёл среди убитых сына Хана. Как будто предчувствуя грядущие события, тот выслал отпрыска из города в неизвестном направлении. Ну что ж, вполне оправданный ход.

Теперь Злобе и воинам, вошедшим в его подчинение, предстоит переломить ход битвы в самый важный момент. Рондор вновь обратил взор на далёкие спины сражающихся орков и подумал, что такой момент мог уже быть упущен и теперь трепетно хранимый резерв придётся пускать на убой лишь бы не быть разбитым.

– Может быть, их маги вновь начали колдовать? – не веря самому себе, спросил Рондор.

– Не чую. Пока молчат, – шаман мельком взглянул на человеческие шатры, внимательный наблюдатель заметил бы в старческих глазах подобие скрытой зависти. Людские колдуны умели многое и даже слишком, их заклинания несли смерть куда эффективней шаманских обрядов и похлёбок. Люди учатся быстрей, лучше запоминают, лучше изобретают. У орков же только сила и непроходимая храбрость. Есть чему завидовать.

– Тогда в чём же причина? Орда, великая и сильная как никогда, уткнулась лбом в маленький Оглфир, королевство мирное, без выдающейся военной истории…

– Но ведь с нами и не вся Орда, – возразил шаман.

По лагерю прокатился рык хана.

– С нами достаточная её часть, чтобы втоптать в землю десяток таких королевств!

– Тогда, возможно, ты просто поторопился с Большим Походом. Прошла всего одна луна с момента объединения. Ни племена орков, ни племена гоблинов и троллей ещё не свыклись с новым положением дел, не притёрлись, а уже должны вместе воевать.

– Вот как? Не притёрлись, говоришь? Я сам их всех собрал и во всех племенах видел одно и то же – огонь в глазах, жажду войны! Движения! Оркам надоело прозябать на задворках! Они хотели Большого Похода, хоть и боялись в этом признаться. Я дал им то, чего они хотели, а ты мне помогал, и теперь говоришь, что они не притёрлись? Так какого дна мы затеяли всё это?

Шаман выслушал гневную тираду с истинным спокойствием, видя состояние вождя от комментариев воздержался, ещё топором ударит с горяча. Лучше переждать.

Долго ждать не пришлось.

– Может быть сейчас кое-что проясниться… – Шаман приметил бегущего от леса гоблина-разведчика.

– Наконец-то. Гоблинских отрядов отправил столько, что донесения должны были приходить ежеминутно, а тут два часа тишина.

Гоблин подбежал запыхавшийся, потный и грязный, сделал пару глубоких вдохов-выдохов и только после этого приступил к рассказу.

– Вождь…

– Почему так долго не было донесений? – жёстко спросил Рондор.

– Вождь, в лесах каждый час случаются драки. У людей тоже много разведчиков, там всё ими кишит… вернее кишело. Потом мы перебили много их солдат, они – много наших, и стало свободней. Мой отряд трижды вступал в бой, последний раз пришлось отступить ценой многих жизней. У людей есть особые… – гоблин задумался, подбирая слова. – Особые подразделения. Нам с ними не справится, странная подготовка.

– Что за подразделения? Как выглядят? Как действуют? – похоже, что-то людям удалось скрывать от посторонних глаз, и Рондор намеревался это вызнать.

– Их мало. По одному-два на отряд. Одеты в чёрное, с ног до головы…

– В масках?

– Да. Точно рассмотреть я не успел, пока приглядывался, они наших троих положили. Оружия не видно, извлекают откуда-то из-под одежды. Мечи короткие, чёрные. Владеют ими лучше чем… чем… ну в общем у нас таких мастеров нет.

– Что происходит в лагере людей?

– О, вождь! – глаза гоблина загорелись, он знал, что принёс ценную информацию. – Король людей покинул лагерь, я лично видел, как он с близкими сподручными выбил наших воинов из лагеря и сам вступил в бой. Я сидел на дереве и видел, как он некоторое время сражался на фланге. Когда разбитая часть армии переформировалась, король двинулся дальше. Пока мы шли с донесением, он ещё находился в битве. По нашим предположениям, враг приступил к подготовке отступления…

Рондор уже не слушал, полученная информация проясняла случившуюся на поле неразбериху.

– Вот он, момент, шаман! И наш долг, помочь людям с отступлением! Следи за лагерем, а мне пора поздороваться с Исселбаром.

– Удачи, Хан, – махнул рукой шаман.

– Засунь её себе в…

Быстрым, широким шагом Рондор направился в сторону резервной тысячи. Хватит им прохлаждаться, жамра угасающей битвы хватит, чтобы их разогреть. Мощь секиры привычно заструилась по руке чуть заметной вибрацией. Раньше Рондора пугали признаки жизни, подаваемые оружием, но оно никогда не подводило, раненый им враг быстро терял силы и погибал. И теперь страх ушёл. Иногда Хан даже беседовал с секирой, но так, чтобы никто не слышал.

– Орки! – издали окликнул Хан. – Выходим! Время битвы!

На слова Рондора, воины ответили дружным рёвом, в воздух взлетели топоры и дубины. На встречу вышли Лобастый и Злоба. Орк лишь совсем немного уступал в росте троллю, во всём остальном, в ширине плечей и, в особенности в количестве мускулов значительно опережал. Рондор невольно восхитился, против таких воинов не устоят даже гномьи хирды, что уж говорить о хрупких людских построениях.

– Что ж так долго, вождь? – голос Злобы напоминал рык хищника. – Мы тут замёрзли уже!

– На то было резон. А сейчас вашей тысячи предстоит перебить шею вражьему войску и триумфально разгромить их лагерь.

– Считай что задобрил, вождь, – оскалился Лобастый. – Выкладывай план.

– План таков. Как можно быстрее снаряжаете быков и выходите по левому флагу, справа мы их потрепали, теперь слева разобьём. Король людской уже бьёт наших солдат на поле боя, пора бы и нам закатать рукава! Пусть достойные сражаются с достойными!

– Потеха, – лицо чемпиона Бурой Арены перекосила гримаса вселенского удовольствия.

– Она самая, – крупный по меркам орков Рондор смотрел на соратников снизу вверх. – Злоба, выдели десяток сорвиголов, пусть не ввязываясь в драку, обойдут короля и не дадут отступить к лагерю, но сразу пусть не лезут, сначала дождутся нас. Как только мы подойдём, пусть нападают.

Не говоря ни слова, Злоба пошёл отдавать приказы.

– А ты, Лобастый, назначь старшего из пеших, пусть он ведёт их по центру. Будем давить по всей линии.

– Хороших вождей в достатке, кого-нибудь подберу. С собой-то кого возьмёшь? – тролль мерно переминал рукоять дубины, лежащей на плече.

– Ты, Злоба и гладиаторы.

Лобастый развернулся и двинулся за чемпионом, буркнул не оборачиваясь.

– Своих возьму дюжину. Так надёжней.

Гурьба[4] ликовала при виде Хана. Орки ярились и рвались в бой, давили на впередистоящих, сбивали с ног. Хану нравилось то, что он видел. То и дело поле разрывал его рык, вызывая новый взрыв ликования в орочьих сердцах. Воины, усталые, не верящие в победу получили надежду, храбрились, лезли на рожон, и это, несомненно, должны ощутить солдаты противника.

По краям от Рондора, победоносно вздымая дубину и мечи-пилы, раздвигали толпу Лобастый и Злоба. Их присутствие и по отдельности друг от друга могло вдохновить орков и троллей на победу, а уж объединившись…

За великими вождями шествовала группа поддержки из дюжины разъярённого вида троллей и стольких же холодных как северная сталь гладиаторов. Первые рычали и брызгали слюной, последние излучали непоколебимость в достижении победы. Невольно, простые орки и вожди рангом помельче присоединялись к шествию, сближавшемуся с шествием Золотой Бороды.

Враги, успевшие за время долгой битвы стать лютыми, встретились в самом центре поредевшей гурьбы. Несмотря на магический щит, по-прежнему мешающий оркам эффективно атаковать, состав людской колонны сократился втрое, неизменным оставалось лишь её «навершие».

 Завидев друг друга оба шествия двинулись навстречу, понимая, что среди всего многотысячья обеих армий равных им нет. Всё решит только поединок между лучшими. Погибнет одна из колонн и итог сражения предрешён. Но в этом поединке у орков будет весомое преимущество – их больше, а у раненых всегда будет возможность спастись.

Отряды сближались, а расстояние между ними будто само сжималось, расталкивая всех, кто мешал сближению. Взгляды шедших в первых рядах искрились злостью, решительность, присущая только истинным воинам, рождённым для битв, опережала и людей и орков. Им ещё предстояло преодолеть не менее двадцати шагов, а взгляды уже бились, прощупывали врага, проверяли на прочность дух и волю. Кто отведёт взгляд – умрёт первым и умрёт с позором, присущим лишь трусам, рождённым для смерти.

Сила, сошедшаяся в иллюзорной битве между группами лидеров, растолкала всех толпящихся между ними орков, и не удивительно – под напором безумной ярости, должной вот-вот вылиться в звоне оружия, выстоял бы только безумец. За пару шагов до столкновения, Рондор выслал вперёд трёх гоблинов-липучек, им предстояло в первые мгновения стычки отвлечь мечи врага на себя. О магическом щите, выстроенном сыном Исселбара, Хан уже кое-что знал со слов мудрого шамана. Щит, безусловно, мешает, и потому, маг, во что бы то ни стало, должен умереть первым.

А со спины колонну короля людей поджимали здоровяки Злобы. Завидев через головы соратников приближение вождя, гладиаторы начали сближение. Всё так, как того хотел Злоба, его слово – твёрже стали. Его гнев – разбуженный вулкан, и никто не хотел вызвать извержение на себя собственным ослушанием. Вожди мудрей, поэтому, как сильно не хотелось воинам Злобы влезть в драку, они держивались до последнего. И вот час настал. Руки крепче сжали рукояти, стена волнения разрушена таранным ударом свирепой, дикой орочьей воли и ничто уже не сможет их остановить.

Вышедшие по флангу, бурры без помех добрались до линии обороны людей. Солдаты с короткими лёгкими мечами, идеально подходящими для сечи, не смогли ничего противопоставить лавине рогатых туш. Не встретив упорного сопротивления, орки вновь прорвали армию людей и вошли в лагерь, где их встретили дружным залпом лучники-эльфы.

 Три залпа успели сделать воины лесов, прежде чем быки вмяли их в траву.

По центру около восьми сотен свежих бойцов Орды влились в битву и, проделав нелёгкий путь через всю гурьбу, заставили оглфирцев отступить. Армия людей прогнулась натянутой тетивой. Все кто мог держать оружие, ринулись на помощь. Единственные оставшиеся в лагере – маги, пустили в ход набравшее достаточно сил заклинание. Уже совсем скоро к солдатам должна будет вернуться потраченная сила, вот только успеет ли?

А телеги с раненными солдатами уже скрывались в лесу.

Отец оттеснил Курта за спину. Вот-вот грянет бой, равных которому не случалось никогда в истории Оглфира. В сечи сойдутся король и вождь. Магии в этом бою быть не должно, только живая сила. Пусть орки увидят, что Хан не так всемогущ, как им видится.

Курт не сопротивлялся, дела чести, дела принципа отец привык решать открыто, а значит, долгом мага будет сделать так, чтобы никто не мешал бою вождей. В опыте и мощи отца Курт не сомневался, но магический щит снимать не стал, если уж довелось сражаться на части поля занятой орками, то пусть и у людей будет маленькое преимущество.

Совсем рядом загремело железо. Молодой принц втянул голову в плечи и отступил ещё глубже в гущу солдат. Вопли боли резали слух со спины. В непрекращающейся толкотне Курт развернулся к хвосту шествия. В глаза сразу бросились огромные иззубренные мечи, больше напоминавшие пилы. Мечами теми орудовали орки, ростом больше походившие на троллей. Кровь и части человеческих тел разлетались во все стороны после каждого взмаха страшным орудием, а горстка солдат не могла даже подступиться к противникам. Такими темпами орки доберутся и до короля, не оставив никого из людей в живых.

Даже для орков гиганты носили маловато защиты. Всё, что удалось рассмотреть Курту: огромные наплечники по одному на орка и это всё, бритые головы открыты, торс обнажён. Похоже, они не боялись людского оружия, такого маленького и безобидного.

Смотреть на работу орков-мясорубов Курт больше не собирался. Оценив их количество и мысленно протянув между ними соединяющую магическую линию, маг обратился к небесам. Собрать в пасмурном небе сил не составило труда, зато заставить их подчинится в этакой не спокойной обстановке оказалось не просто, и за это время успели погибнуть ещё несколько человек. К счастью мощь, заключённая в посохе не позволила подготовке заклинания затянуться ещё дольше.

Под звук раскатистого рыка небес ударила молния, протянулась длинной белоснежной линией прямо от низких туч и впилась в макушку самого ближнего к Курту зелёного великана. Прошла насквозь, а орк взвизгнул истончившимся голосом, затрясся как припадочный и будто засветился изнутри. Казалось через просвеченную кожу можно разглядеть скелет. Орк не переставал трястись и орать, а молния по воображаемой линии, прочерченной магом, перекинулась на остальных здоровяков. И вот уже с десяток орков многоголосят на всю округу, трясутся и светятся, будто перепив грибного отвара. Из опустевших глазниц, из ноздрей, ушей и рта повалил чёрный дым, а когда в воздухе повис резкий запах палёного мяса и клинки-пилы в руках орков начали размягчаться и гнуться, Курт прекратил действие заклинания.

Обгорелые туши разом устлали землю, а крутившиеся вокруг орки поменьше как-то сразу удалились, оставив вокруг хвоста колонны пустое пространство. Солдаты получили долгожданную передышку, а вместе с ней – надежду на спасение. На мага солдаты смотрели как на божество. А маг благодарил посох за бездонный запас маны.

Рондор ясно видел затесавшегося мага между королём и низкорослым воином в чёрном, но когда посланных на расчистку дороги липучек искрошили в капусту – мага и след простыл. Теперь посох мелькал за спинами старших товарищей. Значит, драться придётся под действием магического щита.

Мысль эта ещё больше рассердила хана, ярость ударила в голову с силой тарана. Завесу щита он прорвал без каких-либо помех, будто и не ткал колдун надёжной защиты. Встретил Рондора единственный, кто должен был это сделать – сам король Исселбар. Свирепая мощь Хана врезалась в холодную стену решимости короля. Встретились молот и секира, выбили друг из друга ярчайший сноп искр и разошлись, готовясь к новому столкновению.

Несмотря на внушительные размеры секиры, она значительно уступала в весе молоту, что позволило Рондору первым нанести второй удар. Привычным движением Исселбар прикрылся рукоятью, уперевшись в неё двумя руками. Незнающее износу лезвие секиры оставило глубокую борозду на, возникшем между ним и целью, препятствие, но отскакивать не торопилось. Желая доказать собственное превосходство Рондор надавил на оружие, пытаясь пригнуть противника, заставить отступить, но ни один мускул не дрогнул в теле короля, он будто врос в землю, став нераздельной её частью. Взгляды встретились, но и здесь никому не удалось взять верх.

Отступив на шаг, Рондор ударил вновь и на этот раз, уже не намереваясь убить короля. Победить упёртого старика, когда в любой момент могут ударить сбоку, будет не просто, зато вот ранить… Зачастую, для победы хватало одного пореза. Рондор даже на своих воинах проверял действие топора. Так погибли двое, один орк, другой гоблин, а ещё было трое пленных людей и гном. Каждому хватало одного пореза чудесной секирой, чтобы умереть. Все эти эксперименты остались скрытыми даже от самых надёжных сотоварищей.

Топорище бессильно скользнуло по наплечнику, Хан провалился вперёд, где его встретила ударом в живот железная рукоять молота. Выдержав приступ ноющей боли и удержав внутри подкативший к горлу ком, Рондор довершил начатое. Миновавший все жизненно важные части тела, топор ударил короля по ноге. Крови Хан не видел, но точно знал, что ранение нанесено. Со зловещим оскалом, он поспешил скрыться за спинами Лобастого и Злобы. Скоро король погибнет, а вместе с ним и надежда людской армии на победу. Рондору больше нечего здесь делать.

Исселбар же ранения не заметил. Молот Гнева догнал скалящуюся рожу трусливого орка. Сокрушительным ударом Рондора отбросило на руки гладиаторов Злобы. Секиры Хан так и не выпустил.

Король ощутил странную слабость в руках, молот потяжелел, и пальцы лишь в последний момент удержали семейную реликвию. Измученное тело быстро поддалось колдовскому яду, ноги подкосились, но упасть королю не дали. Телохранители-мечники, израненные, но по-прежнему державшие оружие, подхватили государя и утащили за спины воинов.

Лысого воина с двуручником Лобастый приметил раньше, чем самого короля. В былые дни, когда тролль встречал на пути противников, те старались на него не смотреть, в надежде, что страшный громила выберет для поединка кого-то другого. Но этот безволосый мужик бросил на тролля взгляд, исполненный пренебрежения, дескать, я тебя заждался, давай быстрей подходи, чудо. Никогда раньше Лобастый не предполагал, что простой взгляд жалкого человечешки сможет так взбесить.

Из всех храбрецов, обступивших короля, тролль жаждал битвы именно с тем человеком.

До встречи на поле боя с Ханом, Зэйлил отправил в другой мир полдюжины троллей. В своём мече и силе рук главный королевский телохранитель не сомневался. Рядовые орки умирали безликими тенями: ни вреда, ни сопротивления. Сколько таких пешек он убил за сегодня? Две сотни? Три? А может и всю тысячу. И лишь бои с редкими сильными противниками оставляли в душе хоть какой-то отпечаток опасности, только в таких боях мышцы чувствовали напряжение, а иногда и бессилие.

Берсеркеров и троллей не попадалось уже давно. Трудно следить за временем находясь в сердце битвы, а вернее самому являясь частью этого сердца. Концентрация на движениях отрицает любую другую умственную деятельность. Всем известно: когда дерёшься, думать не надо. Но если брать приблизительный временной отрезок, то уже около получаса нахождения среди орков, достойных соперников Зэйлил не встречал. Толи резервы Орды опустели, толи берегут лучших бойцов , кто знает.

Встреча с Ханом знаменовала для заскучавшего телохранителя добрую драку. Сам Хан ростом и шириной плеч больше походил на маленькую гору, а те, кто шёл по бокам от него и за спиной вообще казались вытесанными из гранита големами.

Как-то само так вышло, что на Зэйлила выходил тролль. С большим удовольствием, телохранитель предпочёл бы схватку с тем орком, что шёл по другую руку от Хана, но выбирать не приходилось, по своей прихоти боевые порядки не меняют.

Намереваясь ударить издали, Лобастый взметнул дубину над головами сражающихся. Замах такой амплитуды – фундамент удара способного решить исход любого поединка. Но Зэйлил не торопил скорый исход. Двуручный меч рванулся к брюху открывшегося тролля, заставив того, сначала ошарашено уставиться на то, как человек лихо управляется с тяжёлым оружием, а потом, сверхусилием остановить замах и подставить дубину под меч.

Пришло время удивиться человеку – даже троллю не под силу так крутить громадную дубину, но этот долговязый и на вид совсем не воинственный представитель тролльего племени сумел сделать это, не сбавив скорости.

Меч пронзил дубину насквозь, будто она сделана не из твёрдого дерева, а из трухлявого бревна. Лезвие самую малость не дотянулось до цели. Приложенное телохранителем усилие сдвинуло тяжеленного, почти бегущего тролля на шаг назад, но всё же меч остановил своё движение и намертво застрял в теле дубины.

Утробно рыкнув, Лобастый крутнул своё оружие так, что оно отлетело в сторону вместе с мечом. Зэйлил с лёгкостью расстался с двуручником и прыгнул на противника, намериваясь войти в ближний бой. Такого опрометчивого поступка от человека тролль не ожидал, на миг растерялся, при этом, не ощутив опасности – что может сделать человек великану? Разве что укусить.

С этой мыслью Лобастый попал в захват, голова оказалась подмышкой Зэйлила, бычья шея напряглась, сопротивляясь нахлынувшему удушью. Похожий на необъезженного коня, тролль отплясывал в полусогнутом состоянии, пытаясь выбраться из захвата, а человек не двигался с места, лишь натужно сопел, удерживая в руках пленённую свирепую мощь.