Текст книги "Сети чёрного паука (СИ)"

Автор книги: Алексей Крахин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Орки ревели далеко позади. Чаща приняла в объятия немногих сумевших вырваться из сетей жестокой резни. Шустрые гоблины почти все покинули сражение и пустились вдогонку. Опытные следопыты начали охоту на простых крестьян и лекарей.

Тобас и Роланд бежали вместе и, слыша далёкую трескотню ветвей, старались издавать как можно меньше шума. Если так уж вышло, то пусть те, кто шумит, стянет погоню на себя.

Когда силы подошли к концу, беглецы остановились.

– Как… думаешь… за нами ещё… идут? – Тобос присел на корточки, дышал тяжело с нездоровым сипом.

Роланд опёрся о трухлявый ствол, попытался вслушаться в лес. Для обоих беглецов прыжки через овраги и бег по пересечённой местности в гору оказались тяжёлым испытанием.

– Возможно. Мы не так уж далеко ушли.

Тобос заглянул в мешок, звякая склянками, повозился в недрах.

– Всё цело, – сказал алхимик сам себе, потом посмотрел на друга. – Надо начинать смещаться. Уходить в лес можно до бесконечности, но так к лагерю короля мы не приблизимся. Гном говорил, что мы совсем близко, значит, надо просто идти вдоль дороги и скоро будем на месте.

– Как скажешь, только давай ненадолго сбавим темп, иначе можем вообще не дойти.

Бег сменили на быстрый шаг. В попытках усложнить жизнь возможной погоне, старались не наступать на опавшие веточки и любые места, где чётко отпечатываются следы. Тобос обратил внимание на то, что в лесу совсем тихо: ни привычного щебета птиц, ни шума ветра. Будто местные духи и более обремененные материей существа, почувствовали близость битвы и стремились уйти подальше.

 Звери сбежали, земля уснула и лишь пара людей нарушала мрачную тишину.

– Гном не уточнял, долго ли идти? – Роланд шёл позади и видел, как у друга заплетаются от усталости ноги, монах и сам упал бы прямо на месте, если бы не боязнь погони.

– Не уточнял, – буркнул Тобос. – Он по ходу разбился, да? Сказать по чести, мне жаль. Хоть и чужие друг другу, но за последние сутки я к нему привязался. Добряк и врунишка, так держался за своё добро, что вслед за ним в пропасть. Во всём виноваты эти зеленокожие твари. Они там, поди, всех уже перерезали.

– Мы все знали куда идём. Я настроил себя на вид смерти, рядом должны были умирать люди, но я думал, это будет происходить в лазарете, от ран… Участвовать в битве я никак не собирался. Мне до сих пор не по себе.

– А мне вот не понятно, откуда в тылу нашей армии взялись орки? Причём в таких количествах. Не уж-то вот так запросто взяли и обошли славного Исселбара и хвалёных королевских шпионов?

– Выходит так, Тоб, – Роланд остановился. – Эй, давай чуток переведём дух, с ног валюсь.

– Давай. А то меня уже блевать тянет от таких нагрузок. Мы ж, поди, треть лиги отмахали в конском темпе.

Со стороны далёкой уже дороги треснула ветка. Лекари, как по команде, рухнули в траву.

– Отдышаться-то успеем, прежде чем нас схватят? – Тобос водил взглядом из стороны в сторону, выискивая в сгущающемся сумраке причину шума. – Рол, у тебя оружие есть какое-нибудь?

– Оружия в достатке. Руки, ноги, голова.

Совсем рядом зашуршала листва и после этого несколько пар ног прошагали в сторону лагеря Оглфира, но чуть ниже, чем затаились беглецы. Тобос дождался, пока шаги удалятся, и выглянул из травы, недолго всматривался.

– Опа! – в полголоса воскликнул алхимик и рванулся с места. – За мной!

Желая удержать импульсивного товарища, Роланд ухватил воздух.

– Куда! – только и успел шикнуть он вдогонку, прежде чем сам увидел, куда подался нерадивый Тобос.

За деревьями мелькали силуэты двух людей в лёгких доспехах, такие выдавали крестьянам в замке перед тем, как отправлять их с обозом на войну.

– Братцы! Постойте! – уже громче выкрикнул Тобос.

Крестьяне обернулись. Оба бородатые, с испуганными глазами, но при оружии, топоры на длинных рукоятях в любой момент готовы встретить врага.

– Наши кажись… – донеслось неуверенное со стороны крестьян.

– Ваши-ваши! – подбежал Тобос.

– Мы лекари. Шли с первой телегой, – подоспел Роланд.

– Ага, ну а мы ополченцы, – почесал затылок один из крестьян, при этом шлем сполз на лоб, – шли с ополченцами.

– В конце обоза, вместе с остальными, – добавил второй. Слова вояки подбирали с трудом.

– Мужики, ещё спасшихся видели?

– Дык, если б видели, то вместе бы шли.

– Акромя нас, поди, никто боле и не убёг.

– Погоня была? – спросил о самом важном Роланд.

– Да хрен её знает, мы не видели.

– Ага. Шибко быстро бежали.

– За нами гнались, и, думаю, гонятся до сих пор.

Услышав о погоне, крестьяне нервно переглянулись.

– Тадысь бежать надобно. Лагерь близко совсем.

–А если точней, мужики?

– Кабы мы бывали там – знали бы точней.

– Направление-то хоть знаете? – Роланд восстановил дыхание и уже осматривался по сторонам, отставшие гоблины давали беглецам очередной шанс на побег.

– Это да! К дороге надобно спустится, и вдоль неё идтить пока не упрёмся.

Тобос закатил глаза и первым начал спуск. Бесконечный подъём так и не поддался беглецам, то ли дело идти вниз.

– Тогда пошли! С этой информацией нам будет значительно легче найти лагерь, – выдал порцию сарказма алхимик.

Отряд из четырёх человек издавал значительно больше шума, чем из двух, хотя двигались даже не бегом, а быстрым шагом. Ополченцы шли, не задумываясь о последствиях, сбивали листву, хрустели ветками, а когда переговаривались, казалось, что и не заметили, как покинули родную деревню, где можно болтать в полный голос в любое время суток. Сближаться с лекарями они не торопились, двигались обособленной парочкой, общались только между собой, а на попутчиков не смотрели. Шедшие позади лекари устали при каждом шуме оборачиваться и пригибаться, Тобос первым обратился к крестьянам.

– Мужики, надо бы по тише двигаться, а то не ровен час – заловят нас.

Мужики обернулись.

– Дык, мы и так как мышки.

– Очень большие мышки, – хихикнул Роланд.

– Точно, ребят. Вы трещите ветками на весь лес.

– Нам идти-то осталось… чего переживать? Того гляди к государю Исселбарычу выйдем на поклон.

– Если будете идти тише, то шансов дойти прибавится.

– Ладно тебе, акушер, не серчай, постараемся тихонько топать.

Данное ополченцами обещание продержалось совсем чуть-чуть, не успел отряд спуститься к дороге, чтобы потомм, не сбиваясь двигаться вдоль неё, как пара напуганных крестьян вернулась к прежней разнузданности. Тобосу такое соседство давалось труднее всего, и он уже жалел, что окликнул безмозглых дураков. Но были в этом соседстве и преимущества, всё же в компании двух вооружённых, здоровых мужиков спокойней блуждать по незнакомым лесам. И лекари терпели, по-прежнему не встревая в чужую беседу.

Они шли, а лес всё не кончался. По правую руку извивалась дорога, и складывалось ощущение, что она вечно может петлять, но так никуда и не приведёт. Успокаивало одно, пропасть по ту сторону дороги постепенно теряла глубину, а значит, отряд неминуемо должен выйти на ровное пространство. Гном говорил, что битва развернулась на одном из множества местных полей и вроде бы пока всё совпадало.

Затянувшееся молчание в конец утомило болтливого Тобоса и, дабы разбавить пресное шагание, он обратился к ополченцам.

– Ребят, вы, вроде говорили, что позади колонны шли? С чего там всё началось-то, нападение, я имею в виду.

– Эээ… с головы что ли… – один из крестьян сбавил шаг, чтобы поравняться с лекарями.

– Да-да, с головы! – подтвердил второй. – Из лесу мёртвую голову кинули прямо в толпу, а у ей пар изо рта повалил. Те, кто рядом стоял, сразу попадали, как того дыму вдохнули. А потом уж и зеленомордые полезли.

– Пару служивых смяли в раз вместе с конями, и всем скопом на нас бросились. Ну, мы тожа не бараны, ждать пока изрежут не стали, пару-тройку здоровых морд зарубили.

– Я даже одному вот энтим топором по шеломочку съездил.

– Но потом они нас всё ж поджали. Опыта поболе у гадов, они ж всю жизнь воюють. Эти как их там… эээ.

– Гоблины. Они двух ребят из луков сняли, а в замен тех здоровил, что мы положили, новые трое подскочили и не успели мы глазом моргнуть, как есчо пятерых недосчитались. Ну, тут и начали разбегаться кто-куды.

– Я есчо видел, как трое мужичков вдоль дороги назад ломанулись, так их там, на быках встретили. Штуки четыре быков, и орки на них сидят. А быки здоровым, ну прям с дом, вот не вру, хоть и видел мельком, но здоровым, спасу нет.

– Вам-то как удалось уйти? – рассказ бывших крестьян Роланд выслушал с интересом и даже почерпнул для себя много нового, а вывод из всего произошедшего получался обнадёживающий: «Не так уж орки хороши, раз убежать удалось не только хилым лекарям, но и запуганным крестьянам».

– В неразберихе-то и выскользнули. Нам есчо тогда гоблины дорогу перегородили, ну а мы-то озверевшие, из драки ведь, двоих оставили на той дороге с разбитыми черепами. Не зря топоры правили.

– Хех, точно, не зря!

За разговором не заметили, как поредел лес, деревья расступались, открывая вид на великое раздолье. Где-то на том конце бескрайнего поля проходила незримая граница между степями и Оглфиром, граница, которую никто не проводил, но с обеих сторон чутко берегли.

 Отряд остановился в нерешительности, опасно выходить на открытый простор, когда рядом орки рыщут.

– Куда теперь? – Тобос обвёл взглядом удивлённые лица спутников.

– Дальше, кажись…

– Ты уверен? – язвительно посмотрел алхимик на крестьянина.

– Бой ведь в поле… надо походить, поискать.

– Во как! И в какую сторону направим стопы, а?

– Ну не знаю, может, туда пойдём? – крестьянин неопределённо указал в степь.

– А почему не туда? – Тобос ткнул пальцем в другую сторону.

– Можно и туда…

– Не дави на него, – Роланд положил руку на плечо друга. – Выходит, что мы пришли не по адресу… и я предполагаю почему так вышло.

– Что ж тут предполагать! Орки выскочили, а мы в штаны навалили и вместо того, чтобы подумать хорошенько, начали удирать! А теперь мы ещё дальше от лагеря, чем были во время засады. Я даже думаю, что мы ордынскую армию обошли.

– Брешешь, лекарь! Не может такого быть! Мы ж шли, как велено было, вдоль дороги…

Тобос посмотрел на крестьянина так, что тот осёкся, алхимик выглядел взбешённым непроходимой тупостью спутников.

– Вспомни, валенок, как над обозом снаряд горящий пролетал. Откуда он по твоему был выпущен? Из-за моря? Насколько мне известно, самые большие катапульты выпускают снаряды на четверть лиги…

– Побольше, – скромно добавил Роланд.

– Не важно. Главное, что мы этого не учли, а всё что надо было сделать, так просто пойти в ту сторону, откуда летел снаряд. Вот и всё!

– Пока лазили по дебрям, пропустили поворот, – Роланд подвёл итог и развёл руками.

– Точнёхонько… – ополченцы задумались. – Что ж делать будем?

Хоть ответ Роланду и не нравилось, озвучить его пришлось, ведь сейчас для затерявшейся четвёрки главное добраться целыми до военного лагеря, а в окружении орков сделать это будет не просто. Единственными помощниками в этом путешествии станут для них сгустившиеся сумерки и их собственная осторожность.

– Придётся возвращаться к обозу и оттуда идти напрямик через лес, в направлении, обратном полёту снаряда.

– Ты что лекарь! Там же зеленомордые! Они нас схватют и слопают!

– Тогда предлагай ты, – без лишних эмоций предложил Роланд.

Крестьянин воздел глаза к небу, брови нахмурил, а губы выпятил: без подобных манипуляций мыслительный процесс отказывался продвигаться. Для остроты мысли мужик почесал затылок, для точности причмокнул.

– Так-то оно верно… но опасно. Хотя и верно.

Тобос, внимательно следивший за измышлениями крестьянина вздохнул с облегчением, а Роланд уселся прямо на листву и вытянул уставшие ноги.

– Раз решение принято, будет не лишним восстановить силы перед опасной дорогой.

К сумеркам погодным прибавились сумерки временныме. Лес из серого нагромождения деревьев превратился в чёрную массу. Опасную и непредсказуемую. Каждый шаг грозил встречей с ямой или хрустящей веткой. Отряд по-прежнему двигался в некотором отдалении от дороги, предпочитая избегать ненужных встреч. В особенности Роланда и Тобоса тревожили орки, устроившие засаду на обоз, они ещё могли находиться где-то неподалёку и делить награбленное. Касаемо храбрых ополченцев, то поход в обратном направлении в конец их вымотал, выглядели мужики понурыми, ноги передвигали с трудом. Не понятно, на что они рассчитывали, когда шли воевать, в бою воины часами машут мечами и рискуют жизнями, это не то, что просто идти по лесу.

Где-то на середине пути один из крестьян оступился, подобно ребёнку, только-только научившемуся ходить, мягко плюхнулся на пятую точку, а подняться не смог.

– Всё, ребяты, баста… больше терпеть мочи нету, мозоли посрывал на корню, – взрослый мужчина по-детски потирал ногу, будто прикосновения могли облегчить боль.

– Снимай сапог, – подсел к мужику Роланд, сбросил куртку, засучил рукава.

– Неужто исцелять собрался? – Тобос тоже присел, чтобы лучше видеть ранки.

– А как же. Не отдавать же человека под твои эксперименты с эликсирами.

– У меня от мозолей всё равно ничего нет. Мы ж на войну шли. От переломов есть мазь, от рассечений, от рубленых ран. Есть от ушибов. Даже для отрубленных конечностей есть мазь. Непроверенная…

– Во, – после недолгой борьбы, мужик победил сапог и протянул голую стопу в сторону Роланда.

Лекарь растёр ладони и почти касаясь, принялся водить ими вокруг ноги. Медленные пассы выписывали пируэт за пируэтом, петлю за петлёй и следившие за процедурой лечения люди увидели тусклое свечение, исходившее от ладоней лекаря. И чем дольше он работал, тем усиливалось свечение.

– Что чувствуешь? – шепнул на ухо пострадавшему мужику Тобос.

Тот пожал плечами.

– Тепло… как кожу растираешь.

Алхимик присмотрелся, поморгал, присмотрелся вновь. Недавние кровоточащие ссадины на пальцах и пятке пропали, не оставив и следа, нога выглядела полностью здоровой. Роланд отодвинулся, тряхнул руками и свечение пропало.

– Вторая болит?

– Не. Вторая не болит, – мужик с удивлением разглядывал собственную стопу.

– Тогда не одевай пока сапог, пусть нога отдохнёт. Есть ещё у кого-нибудь жалобы, чтобы потом не останавливаться?

Оба крестьянина замотали головами.

– Силён! – искренне восхитился Тобос, позвенел мешком. – И никаких лекарств не надо! И надолго ему хватит твоей магии?

– Пока новые мозоли не натопчет будет ходить без помех, – без тени иронии ответил Роланд.

– Удивил! Я-то думал, ты свистишь…

– Выходит, что нет. Ну как, в монастырь записываешься, ко мне в ученики?

– И долго ль учиться чудесам?

– Всю жизнь.

Тобос присвистнул в полголоса. Привычная алхимия, дело всей жизни, он быстро разбирается в сотнях реагентов, подбирает составы и знает все способы доведения эликсиров и мазей до ума, и то, многие секреты алхимической науки ещё остались сокрытыми от него. Поменять приобретённые тяжким трудом знания и навыки на нечто новое и таинственное, сокрытое от прагматического разума, это уж слишком.

– А ускоренный курс есть?

– Спасибо тебе, милостивейший государь, – поклонился как смог в сидячем положении мужик. – Чудотворец, ей богу. Благодарствую привелико!

– Ходи на здоровье, а чтоб в следующий раз впросак не попасть, ступай ровней, да ноги не косолапь, – наставительно проговорил Роланд, больше походя на строго учителя, нежели на монаха.

К знакомому месту подошли ночью. Тяжёлый переход вымотал даже неутомимого Тобоса, а крестьяне, дай им волю, устраивали бы привалы каждые сто шагов. Роланд и сам чувствовал жуткую усталость, ноги размягчились, налились тяжестью, но он прекрасно понимал, что останавливаться в лесу слишком опасно. Раз орки пробрались в тыл оглфирцам, то ещё могут околачиваться где-то неподалёку. Волновало юного монаха и мысль о том, что они могли пропустить место, где произошло нападение, и теперь движутся непонятно куда. К счастью опасения развеялись, когда один из ополченцев сказал, что место ему знакомо. Главным ориентиром стало раздвоенное дерево, через которое ему пришлось пролезть во время побега.

– Спущусь к дороге, посмотрю, что к чему, – и мужик, позабыв про усталость, поскакал вниз по склону, с трудом избегая столкновений с деревьями и треща ветками так, что Тобос и Роланд жмурились и вжимали головы в плечи.

Вернулся мужик так же быстро, как и убежал.

– Обоз там, впереди. На дороге тихо. Вроде никого, только телегу и разглядел в этой темени.

Они спустились по склону, с опаской выбрались из-за деревьев на открытое пространство тракта. В глаза сразу бросился силуэт телеги, пристроившийся на самом краю обрыва, всего в двух десятках шагов от спутников.

– Удачно вышли, – Тобос первым двинулся к телеге. – А вот и остальные…

Чуть поодаль из темноты вынырнули грузные образы телег, некоторые перевёрнуты, свалены посреди дороги. Дух запустенья уже успел поселиться здесь, хотя ещё совсем недавно дорога полнилась многоголосьем.

Тобос влез на ближайшую телегу и заглянул за бортик.

– Интересненько… А вещи-то на месте. Тут мешки с лекарствами и ни одного вскрытого.

– И здесь всё на месте! – один из ополченцев уже влез на соседнюю телегу и рылся в её содержимом.

– Выходит, что орки напали не ради добычи, но может быть им и не понадобилось ничего из того, что мы везли, – Роланд прохаживался между телегами, то и дело, косясь на лес; орки вполне могли затаиться поблизости.

– Это вряд ли, братец, – отозвался из телеги Тобос, – слышал я об ордынских нравах. Грабят всех подряд, без разбору и не брезгают любой ерундой, всё тащат к себе. У нас в лаборатории двух моих коллег орки на степном тракте так нагнули – мужики возвращались и даже не жалели о потерянных деньгах и вещах, радовались что живы.

– А я знаю, что слухи построены на преувеличении, но сейчас склонен с тобой согласится, это был не грабёж. Рядом с полем боя орки могли устраивать только диверсии. Нападением на нас они обрезали снабжение армии и, возможно, делали это не раз за последние сутки. И дорогу они не просто так перегородили, а чтобы тем, кто пойдёт после нас, было трудней добраться до лагеря. Я бы не стал здесь задерживаться, – Роланд остановился у кромки леса, всматриваясь в темноту.

– Ой! – бродивший рядом ополченец споткнулся и упал. – Мертвец!

– Удивлён? – с ехидством спросил Тобос, спрыгивая с телеги.

Ополченец с неприязнью наклонился к телу.

– Орк.

– Даже своих не забрали… – задумчиво произнёс Роланд. – Значит торопились.

– Тут мертвецов полно, вон, у последней телеги, сколько валяется, – крестьяне пошли искать среди мёртвых знакомых и друзей.

– Там было самое ожесточённое сопротивление, – Тобос подошёл к другу и добавил уже тише, – что-то тел людей мало осталось, по ходу орки пленных взяли.

– Надеюсь, король найдёт резервы для прочёсывания леса, может быть тогда, удастся кого-нибудь спасти. И чем быстрее мы найдём лагерь, тем больше шансов на спасение подарим пленным. Если они ещё живы.

– Ты прав, Рол, надо поторапливаться. Хотелось бы верить, что идти недалеко, потому что ноги гудят и не слушаются.

Взгляд Роланда поднялся к чёрному небу.

– Помнишь, откуда летел снаряда?

– Думаю, нам надо пройти чуть дальше конца обоза. Когда снаряд пронёсся. Мы ещё некоторое время двигались до нападения.

Крестьяне упорно лазали среди трупов соратников, брезгливо переворачивали, вглядывались в лица. Завидев приближающихся лекарей, один произнёс:

– Больше половины нету…

– Зеленомордые их таперичи сожрут, – грустно добавил другой.

Тобос наклонился и поднял два топора, протянул один другу.

– Держи-ка. На всякий случай.

Роланд принял оружие.

– Надеюсь не пригодится.

– Эй! Чаво мёртвых обкрадываете!?

– Чтоб не пополнить их ряды, – деловито ответил Тобос возмущённым ополченцам. – Хорош трупы разглядывать, выдвигаемся к царю-батюшке.

Крестьяне без лишних вопросов оставили бывших друзей, задерживаться рядом с разграбленным обозом и телами погибших не хотелось.

И вновь неприветливый пограничный лес навис над головами беглецов. Двигались в чёрном мареве неспешно, чтоб не шуметь и не попадать в овраги, но и без промедлений, все четверо устали блукать по лесам и жаждали, как можно скорее, отдохнуть в безопасности под присмотром королевских гвардейцев. Ну, а потом и в работу можно с головой погрузиться.

Но до этого надо ещё дожить, кто знает, сколько орков бродит по лесу в поисках крови, и лучше бы услышать их приближение первыми, чем вновь быть застигнутыми врасплох. Памятуя об этом Роланд и Тобос сохраняли внимательность сами и без устали одёргивали шумных ополченцев, а те, будто нерадивые ученики, быстро забывали о наставлениях и вновь пёрли на пролом. Выходит первое знакомство с зеленокожей братией не внушило им боязни, что отнюдь не радовало лекарей.

– Мужики, если вы будете так трещать ветками, то за нами не то что орки, а все местные волки и медведи охоту устроят, – не выдержал Тобос, когда отряд значительно углубился в лес. Склон остался позади и все четверо двигались по ровному плато. Деревья здесь росли гуще, но судя по количеству веток на подлеске, эта часть леса значительно обгоняла по возрасту те деревья, что росли по склону.

– Не серчай, лекарь, мы стараемся, но всё что-то никак не выходит. Сам видишь, какая темень. Здесь и Донный Владыка бы хрустел.

– Донному Владыке можно, он сам кого хочешь съест, и орка, и медведя. А нам надо потише идти.

– Ну не видим мы, что там под ногами!

– Как же мы тогда видим? – развёл руки Тобос, как бы обводя себя и товарища.

– А я почём знаю? Зрение лучше у вас.

– Ступайте мягче, – вмешался Роланд, голоса попутчиков набирали силу незаметно для них самих. – Ноги медленней опускайте, если ветку почувствовали, сместите стопу. Всё просто.

– Вон чё…

Движение замедлилось. Теперь впереди двигалась пара лекарей, взявшая на себя обязанности поводырей в чужом лесу, мужи покорно двигались следом, изо всех сил стараясь не шуметь. Получалось с трудом, всё чаще за спинами алхимика и монаха раздавались недовольное шипение и кряхтение; перемещаться неспешно и даже обдуманно крестьяне не привыкли, то и дело оступались, спотыкались и всячески тормозили продвижение.

Деревья выныривали из темноты, грозя неминуемым столкновением. Приходилось шарить перед собой руками, чтобы не разбить нос или лоб. Ещё днём заволокшие небо тучи сейчас перекрывали любое поступление света в сонный мир. Чернота, овладевшая небесами, опустилась на землю, обволокла собой всё и вся, слив воедино высь и твердь. Для тех, кто оказался в эту ночь вдали от света, не существовало домов, деревьев, гор и даже своих рук. Зрение терялось в царстве мрака, и слух выходил на первое место. Но в старом лесу, покинутом птицами, животными и насекомыми терял силу и слух, вместе со зрением отходя на второй план. Лишь медленные движения и выставленные перед собой руки теперь служили следопытами для беспомощных странников.

– Жопа, – донёсся голос Тобоса откуда-то слева, судя по шороху листвы, алхимик споткнулся и упал.

Роланд сделал несколько робких шагов в направлении друга.

– Надо держаться вместе. Было бы неплохо обвязаться верёвкой.

– Откуда ж её взять-то? – донеслось сзади.

– Без верёвки обойдёмся. Лучше лишний раз поговорить. Слушай, Рол, ты помнишь, чтоб вот так когда-нибудь темнело среди дня?

– Что-то недоброе в этом мраке, – задумчиво ответил Роланд. – Он будто живой. Мне кажется, даже факел сейчас не захотел бы разгораться.

– Был бы факел…

– Господин лекарь, – плеча Роланда коснулась рука и сразу же отдёрнулась, – неужто колдунство?

– Возможно. Я не маг, но интуиция подсказывает, что всё это сотворили недобрые силы.

– Д…демоны? – в голосе ополченца звякнул страх.

– Не знаю.

– Светлый лик, светлый лик, светлый лик… – запричитал другой ополченец.

– А ну, хорош трястись! – прикрикнул Тобос. – Тоже мне вояки! Аки дети малые, страшилки испугались! Да, потемнело, что тут такого-то, мало ли какая погода бывает.

– Акстись, лекарь! Неужто ль за душу свою не боишься? В такой темени демоны вокруг нас витают! Так и ищут момент, чтобы душеньки наши вырвать.

– Успокойся, юродивый! Сдались демонам души таких дристунов как вы. Будь я демоном, ни стал бы на вас даже смотреть. Хотя, если только ради развлечения… Демоны, они ведь как собаки – страх чуют.

Больше мужики не издавали ни звука, может быть боялись привлекать внимание демонов, а может, поняли всю серьёзность ситуации, в которой оказались. Так или иначе, но теперь они сами подгоняли отряд, их тяжёлое дыхание долетало до затылков лекарей и те невольно ускоряли шаг.

– Из нас всех кто-нибудь кроме меня думает о привале? – прозвучал голос Тобоса.

– Среди демонов? Э нет, лекарь, мы лучше всю ночь топать будем.

– Можем остановиться, перевести дух, но я тоже за то, чтобы двигаться до конца.

– Рол, и ты веришь в сказки о демонах?

– Если мы остановимся, то идти дальше станет трудней, усталость не даст подняться с холодной земли.

– А если мы пройдём мимо лагеря и углубимся в чащу? По лесам можно годами расхаживать и никогда не выйти.

– Это не леса, а всего лишь рощи меж полей. К тому же рано или поздно шум битвы докатится до нас, и тогда мы будем идти, как по карте.

– Люди добрые, вы погляньте! Толи мерещится, толи взаправду! Огонь демонский!

– Поди сам Донный Владыка выполз за свежими душами! Тьма-то, небось, его рук дело!

– Дяди! Вы в своём уме? Какой огонь? Где? – Тобос остановился, говорил быстро и зло, боязливые воины ему порядком надоели.

– А ведь и точно, – тихо сказал Роланд, – отблески пляшут в чаще. Я-то уж было подумал, зрение шалит.

– Теперь вижу. О! Так может это наши? Может, добрались до лагеря, а?

– Сомневаюсь, Тоб. Что-то тихо вокруг. Возможно это дозор или разведчики.

– Проверить надобно, господа лекари. Могу метнуться.

Роланд и Тобос молчали, оба понимали, что если это орочий костёр, то тот, кто туда пойдёт уже не вернётся, но хотя бы погибнет один, остальные же получат шанс уйти.

– Пойду я. А вы ждите здесь. Если что не так, отходите медленно, не шумите, – Роланд пригнулся и двинулся по направлению к свету. Крестьяне возражать не стали, тоже поняли, в чём дело.

– Ты сам-то потише, – шепнул в напутствие Тобос.

Роланд махнул в ответ рукой, но во тьме этого никто не видел.

Свет костра приближался, а тишина по-прежнему давила на уши, и это настораживало Роланда больше всего. Возможно, те, кто собрался у костра спят и вести беседу просто не кому, но уж больно много бликов и слишком высоко они поднимаются по деревьям, значит есть какое-то движение. К тому же, зачем нужен такой большой костёр, когда вокруг враги? Зверей здесь нет… Тот, кто его развёл, явно не боится нападения врага, и Роланд хотел бы верить в то, что это могут быть только воины короля. Настораживало другое. Они вчетвером так давно отдалились от дороги, что возможно приблизились к Орде, а армию короля оставили за спиной, и сейчас он, Роланд, неумолимо приближается к гоблинскому дозору.

Роланд обернулся туда, где затаились друзья по несчастью, сдавленные крики и стоны раздались с той стороны. Один раз звякнул металл. И всё стихло. Роланд замер в нерешительности, до освещённого места осталось меньше половины пути, но позади что-то случилось. С чего бы Тобосу или ополченцам шуметь вблизи потенциальной опасности? Нет, дело не в Тобосе. Зачем выдумывать небылицы, всё и так ясно. Их приближение услышали издали и выдвинулись навстречу. Паниковать ещё рано, ведь не только гоблины могут тихо подкрадываться. Будь он, Роланд, среди, засевших в лесу, разведчиков, то поступил бы так же: лучше предупредить нападение, чем потом отбиваться, теряя людей. Остаётся надеяться, что на пути им попалась разведгруппа короля или союзников. Если же это гоблины – всё кончено.

Набрав полные лёгкие воздуха, Роланд пошёл на свет, возвращаться не имело смысла, если друзей схватили, то потащат к костру, а он, увы, в одиночку не сможет никого спасти. Несмотря на твёрдое решение подобраться к стоянке как можно ближе и выяснить, кто же всё-таки её организатор, молодой человек продолжал двигаться на полусогнутых, ступал мягко, как кошка. Перед каждым новым шагом дважды пробовал ногой настил и только после этого переносил вес на опорную ногу. Продвижение замедлилось.

Когда за деревьями уже различались языки пламени и силуэты тех, кто сидел вокруг костра, Роланд услышал долетавшие с поляны слова на чистом лонге[1], но произнесены они были нечеловеческим, хрипло-рычащим голосом. Роланд остановился в нерешительности. Говорившего он не видел, но что-то не складывалось…

– Твари зеленокожие… вы будете гнить в выгребных ямах, и никто вас не вспомнит! Воины убивают только в бою, а вы… Вы – шакалы, не достойные даже того, чтобы жить на этой земле! – вылетело из-за окружавших поляну деревьев. Слова произносил человек, голос звучал хоть и с ненавистью, но как-то устало.

Роланду показалось, что позади кто-то стоит. Повернуться он успел только наполовину. Казалось, ударили чем-то большим и тупым. Та часть лица, что попала под удар, онемела, в глазу почернело, а в следующее мгновение сила, сотрясшая голову, завладела сознанием, сначала оглушив пронзительной болью, будто кость черепа разламывается, а потом и полной тишиной.

Треск огня первым проложил дорогу к сознанию Роланда. Мерное потрескивание веток посреди ночного леса можно слушать долгие часы, под него можно засыпать, размышлять или беседовать. А ещё…

Орочий смех. Такой натянутый и неестественный по сравнению с человеческим или гномьим. Это и смехом-то не назвать, так, хрипение. Но именно оно пришло следом за треском костра.

Сначала Роланд понял, что произошло, и только потом ощутил связанные за спиной руки, а следом и лицо подало сигнал о том, что с ним не всё в порядке, от боли ныла вся её правая часть. Даже такое простое действие как поморщивание, доставляло болезненные ощущения.

Он открыл глаза. Проморгался, сгоняя мутную пелену. Не сразу сообразил, что лежит на боку. Рядом, всего в десятке шагов горел костёр, вовсе не такой большой, как казался издали, а поляну вокруг костра заполнили здоровенные мужи орочьей наружности, в кожаных жилетах мехом внутрь. Кто-то тихо сидел, некоторые спали, подложив под себя одежду, а вместо подушек использовали сёдла лишь отдалённо напоминающие лошадиные. У нескольких деревьев стояли рукоятями вверх многочисленные дубины, кистени, секиры и топоры. С одной из веток свисал пучок сушёных жил для тетивы, а под ним на земле покоилась, ожидая рук мастера, груда коротких луков.

«Сначала сбежали, а теперь сами пришли к ним в лапы», – ощущая холодное спокойствие, подумал лекарь. Умереть он не боялся, учитель часто рассказывал о том, что те, кто умер в молодости и не принёс при жизни большого зла кому бы то ни было, уже не вернётся в этот мир в новом обличии, как это произойдёт со многими другими. Такого ждёт божий мир, и ему не придётся каяться о содеянном. Именно сейчас Роланд вспомнил эти истории и поверил в них, хотя верил и раньше, но как-то не так. Не всем сердцем.