Текст книги "Системный целитель. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Алексей Ковтунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 46 страниц)
Глава 8
Приёмный покой моей новоиспечённой клиники представлял собой зрелище довольно унылое. Голые стены с облупившейся краской, пол, который явно не мыли со времён царя Гороха, и единственное окно, выходящее на задний двор, где местные коты устраивали ежевечерние концерты. Я сидел на шатающемся стуле и размышлял о вечном, то есть о деньгах, маркетинге и поиске персонала.
Дело в том, что открыть клинику оказалось значительно проще, чем её содержать. Впереди меня еще только ждут коммунальные платежи, закупка хотя бы минимального оборудования, найм персонала… Всё это требует постоянных вложений, а пациенты пока не торопятся выстраиваться в очередь к неизвестному целителю в неблагополучном районе.
Логика их была понятна, кто в здравом уме пойдёт лечиться в подвал к третьесортному магу, когда в центре города есть престижные клиники с первосортными специалистами и чистыми простынями?
Правда, цены там такие, что проще сдохнуть. Но это уже детали, ведь бедняки даже не задумываются о том, что можно обратиться к целителю и получить медицинскую помощь. Им остается надеяться, что все само пройдет.
– Вот это успех! – раздался знакомый голос с порога, и в комнату ввалился Паша, сияя улыбкой от уха до уха. – Представляешь? Конца очереди вообще не видно! Впрочем, начала тоже. Да и середины как‑то не наблюдается.
– Ой, иди ты… – отмахнулся я, даже не поднимая головы. – Пациенты приходят в основном по ночам. Район тут такой, днём все на работе, а вечером уже и не до болячек.
Паша прошёл внутрь, за ним потянулись остальные члены нашей группы. Архип, Виктор, Лена – все здесь, все живы‑здоровы, что само по себе уже достижение после всех наших приключений. Они оглядели помещение с нескрываемым любопытством и явным разочарованием. Ну да, это не дворец, но зато своё, родное, выстраданное.
– Ты бы хоть прайс‑лист вывесил, – заметил Паша, крутя головой в поисках свободного места. – А чего, на мебель не хватило?
– Как видишь, потока пациентов пока нет, – пожал я плечами. – Только один заглянул, да и тот пока отсыпается в соседней комнате, ничего ещё не заплатил…
На самом деле какой‑то запас денег у меня ещё имелся, но тратить его следовало с умом. Десять тысяч отдал женщине, которая сдавала мне квартиру. Сумма приличная, и так много вышло только потому, что там теперь надо делать ремонт. Дыры от пуль в стенах могут вызвать лишние вопросы у соседей и полиции, а мне эти вопросы сейчас совершенно ни к чему. Проще заплатить побольше и забыть, в итоге так выйдет даже дешевле.
В целом, можно обставить все помещения недорогой мебелью, установить диванчик для посетителей, кресло для себя, кровать поставить на второй этаж. Но сперва надо немного освежить ремонт и заказать табличку с правилами. Вот только со вторым пунктом проблемы – список правил пока ещё не сформирован окончательно, потому что каждый день появляются новые пункты, которые хочется туда добавить.
– А вы тут чего, кстати? – поинтересовался я, обводя взглядом незваных гостей. – Просто поиздеваться пришли или по делу?
– Ну, как минимум, посмотреть на новую клинику, – признался Архип, поглаживая бороду. – Всё‑таки ты достойный целитель, и интересно было увидеть твоё детище. Над ценами уже подумал? Не будешь ломить как остальные в городе?
– Ценник будет справедливый, – я достал лист бумаги и маркером набросал примерные расценки. – Полное лечение – двадцать процентов от месячного дохода пациента. Малое исцеление – пять процентов, и так далее… – Впрочем, можно было просто написать, что цены берутся с потолка. В зависимости от того, нравится мне пациент или не очень.
Все уставились на меня так, будто я сморозил какую‑то невероятную глупость. Видимо, в этом мире такая система ценообразования была в новинку. Здесь привыкли, что целители дерут три шкуры с каждого, не разбираясь, богатый ты или нищий. А потом ещё удивляются, почему простой народ предпочитает умирать дома, чем обращаться за помощью.
– Правда богатые вряд ли будут обращаться, – добавил я задумчиво. – Зачем им ехать в этот район, когда можно пойти в элитную клинику и заплатить фиксированную сумму? А потому добавлю потом пластическую хирургию, как только появится подходящее оборудование. Я в этом деле не особо силён, но только со стороны прежнего опыта. Теперь же многие ошибки можно компенсировать магией, главное – понимать, как устроен человеческий организм. А в анатомии я разбираюсь неплохо.
– Ладно, хватит о грустном! – хлопнул в ладоши Паша. – Давайте уже отметим открытие! Когда ещё такое событие случится?
Возражать никто не стал. Бумажку с ценами я налепил при входе, чтобы прохожие могли ознакомиться, а дальше мы всей компанией отправились в ближайший магазин. Закупились по полной программе – мясо, овощи, пиво, всякая мелочёвка для шашлыков. Вернулись и пошли на задний двор, где обнаружили живописную картину местного запустения.
Грязновато там оказалось, мягко говоря. Разбросаны бутылки, какие‑то тряпки, обломки мебели, ржавые вёдра. Так что сначала пришлось провести генеральную уборку, и только потом приступить к празднованию. Развели огонь, насадили мясо на шампуры, открыли первые бутылки. Архип принялся следить за углями с серьёзностью опытного шашлычника, Виктор споро нарезал овощи, а я просто сидел в своем кресле и наслаждался моментом.
Дымок от шашлыка поплыл в вечернее небо, живот урчал от нетерпения, и казалось, что жизнь наконец‑то налаживается. Но стоило мне расслабиться, как услышал какое‑то шевеление у входа в клинику. Кто‑то переминался с ноги на ногу, явно не решаясь войти.
Выглянул из‑за угла и увидел женщину лет тридцати, бледную, с тёмными кругами под глазами и затравленным взглядом. Рядом с ней стоял мальчик лет трёх, держась за её юбку. Выглядел он ещё хуже матери – бледный до синевы, с запавшими глазами, еле стоящий на ногах. Даже отсюда было видно, что ребёнок серьёзно болен.
Вышел к ним, а женщина некоторое время молча переминалась, не в силах осмелиться заговорить. Взгляд её метался между мной и табличкой с ценами, и по лицу было понятно, что она уже готовится услышать сумму, которую никогда не сможет заплатить.
– Ну? – подбодрил я. – Вы пришли в клинику Рубцова, можете говорить, что у вас болит.
– Простите… – замялась она, теребя край платка. – А консультация, если что, сколько стоит?
– Бесплатно, – отмахнулся я. – Рассказывайте, что не так?
– Мой сын… – она чуть осмелела, голос окреп. – Мой сын уже второй год страдает от какой‑то болезни. Практически не ест, плохо спит, часто плачет… Мы были у трёх целителей, но все только разводили руками и просили заплатить за осмотр.
Посмотрел на мальчика внимательнее и сразу заметил признаки лейкоза. Пусть это лишь субъективно и я всего лишь предполагаю, но довольно похоже, что все‑таки диагноз именно такой. Мальчишка бледный, живот вываливается, все тело в синяках, на шее увеличенные лимфоузлы. В общем, признаков хватает, но его анализы я не видел и могу лишь предполагать самое худшее.
В моём мире это звучало бы как приговор – годы химиотерапии, пересадки костного мозга, бесконечные анализы и процедуры. Но теперь всё было иначе, теперь у меня есть магия.
Активировал целительную ауру и пригласил их пройти в комнату для осмотра. Там посадил мальчика на свое кресло, и начал более подробный осмотр. Анализы сейчас не взять, но я и без них я примерно представляю, что происходит внутри этого маленького тела. Болезнь засела глубоко, пустила корни, но ещё не успела добраться до жизненно важных органов.
Действовать пришлось наверняка, не экономя энергию. Малое исцеление четыре раза подряд, потом создал заклинание самостоятельно для более глубокого воздействия. Напитал тело так, чтобы оно само начало справляться с болезнью, чтобы иммунная система проснулась и взялась за работу.
– Что ж, – отряхнул я руки и слегка зашатался, так как энергии влил действительно немало. – Готово.
Даже кожа мальчика слегка засветилась золотистым светом, но это со временем пройдёт. Вон, уже щёки порозовели, глаза заблестели, а значит лечение прошло не зря. Ребёнок с удивлением оглядывался по сторонам, будто впервые видел мир в ярких красках.
– Так вот, женщина, – обратился я к матери, которая смотрела на сына так, будто видела чудо. – У вашего сына смертельная болезнь, но вполне излечимая. Думаю, десять сеансов будет достаточно, а там уже отправлю вас сдавать анализы для подтверждения. Согласны?
– Но… – задрожала она всем телом, и слёзы потекли по щекам. – Простите, что я сразу вас не остановила… Просто у меня совсем нет денег. И даже двадцать процентов от месячного дохода… Я не смогу. Все деньги уходят на еду и жильё, на лекарства, на…
– Гм… – я усмехнулся, покачав головой. – Вы что, живёте на зарплату трёхлетнего сына?
Женщина уставилась на меня непонимающе, явно не улавливая смысла моих слов. Пришлось объяснять более доходчиво.
– Стоимость процедур равна двадцати процентам месячного дохода пациента, – похлопал я мальчика по плечу. – Вот сколько ваш ребёнок заработал за этот месяц, пятую часть от этого и приносите.
До неё дошло не сразу. Сначала она моргнула, потом открыла рот, потом закрыла. Потом снова открыла и разрыдалась уже в голос, бросившись обнимать сына. Я подмигнул ей и хотел уже отправиться есть шашлык, пока там всё не остыло и не съели без меня, но в дверях столкнулся со своим первым пациентом – тем самым мужиком, которого я вылечил раньше.
Тот посмотрел на рыдающую женщину, на пацанёнка, который уже стоял рядом с матерью и счастливо улыбался, потом перевёл взгляд на меня. В глазах его что‑то изменилось, появилась какая‑то новая решимость.
– Рубцов… – нахмурился он задумчиво. – Я тут подумал… Если ты не против, можно мне приступить к выплате за лечение? Я могу помогать в клинике, начать ремонт, следить за безопасностью. Думаю, на прежнюю работу мне возвращаться бессмысленно после того, как меня там подставили…
– Да, давай, – пожал я плечами, уже прикидывая в уме, что персонал действительно вполне можно набрать из благодарных пациентов. Охранник уже есть, по совместительству будет на подхвате. Плюс какие‑никакие связи в полиции, да и вообще, он мне должен – а это в нашем деле самая надёжная валюта.
– И кстати, – добавил я уже на выходе, обернувшись через плечо. – Если что, на тебя наложено заклинание «вечный понос». Оно активируется автоматически, если я в течение недели не продлю блокировку. Это так, для верности.
Лицо мужика вытянулось, он открыл рот, чтобы что‑то возразить, но я уже вышел на задний двор, где как раз подоспела вторая партия шашлыков.
Налили пива, светлого, холодного, прямо из магазинного холодильника. Я сделал глоток и поморщился.
– Вообще‑то я больше люблю тёмное нефильтрованное, – заметил я вслух.
Все как‑то странно на меня посмотрели, будто я сказал что‑то невероятное. Даже Архип перестал ворошить угли и уставился с нескрываемым удивлением.
– Тёмное? – переспросил Паша. – Это какое?
– Ну, тёмное пиво. Стаут, портер, эль… – я замолчал, видя их озадаченные лица. – Вы серьёзно не знаете, что это такое?
Переглянулись, пожали плечами. Ладно, похоже, в этом мире пивная культура развита несколько иначе. Или вообще не развита. Придётся как‑нибудь заняться просветительской деятельностью, научить этих дикарей настоящим напиткам. Но это потом, сейчас есть дела поважнее.
– Ладно, я чего пришёл, – Паша отставил свою кружку и посерьёзнел. – Деньги у нас всех имеются, и это хорошо. Но за те две недели, что мы провели в бегах… В общем, я понял одну важную вещь.
– Какую? – поинтересовался Виктор, откусывая кусок шашлыка прямо с шампура.
– Нам надо становиться сильнее, – Паша обвёл всех серьёзным взглядом. – И самый верный способ – это отправляться в такие вот длительные походы. Вместе, как команда.
– На охотников нападать? – опешил я.
– Да нет же! – отмахнулся он с досадой. – Закрывать прорывы, уничтожать монстров! Оттачивать своё мастерство, тренироваться каждое утро! Мы же системщики, авантюристы, а не бандиты какие‑то!
– А, ну это можно… – согласился я, откусывая свой кусок мяса. – И что, есть какое‑то конкретное предложение?
– Да! – Паша достал из кармана сложенную карту и развернул её на импровизированном столе из ящиков. – Я составил подробный маршрут недельного путешествия. Там относительно безопасные прорывы, по пути можно устраивать привалы, тренироваться, оттачивать навыки владения оружием… Я вот себе винтовку купил! И патроны тренировочные, обычные. А ещё несколько десятков артефактных, на всякий случай…
Все склонились над картой, разглядывая маршрут. Выглядело неплохо – петля по окрестностям города, через несколько известных мест с прорывами, с точками для ночёвок и привалов. Паша явно потратил немало времени на планирование.
В целом, пациентов всё равно пока нет, так что я задумался над предложением. Можно ведь оставить хозяйство на спасённого полицейского. Украсть из клиники пока нечего, а составлять списки пациентов на потом ему вполне по силам. Пусть приходят, записываются, а когда вернусь – можно будет спокойно их принимать по записи. Даже солиднее выглядеть будет, как настоящая клиника.
Посмотрел на Пашу, на остальных, и усмехнулся.
– Можно отправиться, я только за, – кивнул я, допивая пиво. – Но при одном условии…
– М? – не поняли остальные, уставившись на меня.
– Каждый из вас пройдёт одну особенную процедуру лечения… – я сунул руку в карман халата и покрепче взялся за Изолятор, ощущая его знакомое тепло. – А то какая тренировка, когда вас душит Система?
Воцарилась тишина. Все переглянулись, явно не понимая, о чём я говорю. Архип нахмурился, Виктор перестал жевать, Лена побледнела. Только Паша смотрел на меня с какой‑то странной надеждой во взгляде, будто ждал чего‑то подобного.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно уточнил Архип, поглаживая рукоять меча. – Какая процедура?
– Видите ли, ребята, – я достал Изолятор из кармана и положил его на ящик между нами. – Есть кое‑что, о чём я вам не рассказывал. Кое‑что важное, что может изменить всё…
Камень засветился в сумерках, символы на его поверхности заструились быстрее, словно почувствовав присутствие потенциальных клиентов. И в этот момент я понял, что обратной дороги уже нет.
Если они согласятся – у меня появятся настоящие союзники, свободные от контроля Светлой. И находящиеся под контролем Тёмной.
А если откажутся… Впрочем, такой вариант можно даже не рассматривать. Если откажутся, то всё равно сразу согласятся, когда я отключу их от Светлой, вот и всё.
* * *
Кабинет герцога Максима Аксакова занимал целое крыло восточной башни родового поместья. Высокие потолки с лепниной, тяжёлые портьеры на окнах, антикварная мебель, которой было больше лет, чем некоторым городам империи. Всё здесь дышало властью, богатством и древностью рода, который веками служил опорой государства.
Служил. Именно это слово лучше всего описывало суть существования Аксаковых.
Максим стоял у окна, глядя на раскинувшиеся внизу сады. Когда‑то они с женой гуляли там каждый вечер, обсуждая дела, планы на будущее, воспитание маленького Георгия. Теперь сады пустовали, и даже садовники старались не задерживаться там дольше необходимого. Будто чувствовали, что место проклято горем, которое никакая магия не способна исцелить.
Внимание! Получено задание от Великой Светлой Системы.
Холодный женский голос прозвучал в голове, и Максим невольно сжал кулаки. Каждый раз одно и то же. Каждый проклятый раз эта… Хотел сказать подумать «тварь», но вовремя осекся. В общем, каждый раз Великая Светлая Система находила его в самый неподходящий момент, когда он позволял себе вспомнить что‑то человеческое.
Житель деревни Малые Выселки, крестьянин Пётр Игнатов, третий сорт, пятый уровень, совершил непростительное оскорбление Великой Светлой Системы в присутствии свидетелей.
Максим закрыл глаза. Начинается.
Суть оскорбления: крестьянин Игнатов в присутствии односельчан произнёс следующее: «Чтоб эта чёртова система сгорела». Причиной послужило недовольство полученным базовым навыком «Искра огня» при отсутствии развития характеристики магии на протяжении пяти уровней.
Разумеется. Система сама распределяет очки характеристик как ей вздумается, зачастую намеренно делая людей слабее и зависимее. А потом ещё и награждает их бесполезными навыками, словно издеваясь. Крестьянину с нулевой магией выдать огненную искру – это даже не насмешка, это изощрённое унижение. И когда человек в сердцах высказывает то, что думают миллионы, его приговаривают к смерти.
Требуется: казнь оскорбителя. Метод исполнения: публичный, в назидание остальным. Срок исполнения: до заката текущего дня.
Сердце сжалось. Не метафорически – буквально. Пассивный навык «Верность Свету» напомнил о себе лёгким покалыванием в груди, словно предупреждая: я здесь, я слежу, не вздумай отказаться.
Максим знал это ощущение слишком хорошо. Начинается с покалывания, потом переходит в давящую боль, потом в жжение. Если продолжать сопротивляться – сердце просто остановится. Он видел, как это произошло с его отцом, когда тот попытался отказаться от особенно мерзкого приказа. Старый герцог упал замертво прямо посреди тронного зала, на глазах у всего двора.
И навык перешёл к Максиму. Как переходил в их роду из поколения в поколение, от отца к сыну, превращая могущественнейшую семью империи в наследственных рабов Светлой.
– Принять задание, – произнёс он вслух, и голос прозвучал глухо, безжизненно.
Задание принято. Награда за выполнение: повышение лояльности.
Повышение лояльности. Какая ирония. Будто можно повысить то, чего не существует. А ведь в империи есть немало родов, которым Светлая действительно помогает. Вместо кнута она использует пряник, но это лишь для тех, кто искренне ее обожает. А заставить себя любить такое Максим никак не мог.
Герцог отвернулся от окна и прошёл к массивному письменному столу. На нём лежала стопка документов, требующих подписи, несколько писем от других аристократов, приглашения на балы и приёмы. Обычная рутина человека его положения. Внешне – один из самых могущественных людей империи, внутренне – марионетка, которую дёргают за ниточки.
Он опустился в кресло и потёр виски. Сколько их уже было, таких заданий? Сотни? Тысячи? Он давно перестал считать. Крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы – все, кто осмеливался высказать вслух то, что думал о Системе. Иногда попадались люди посерьёзнее, но редко. Первосортные и второсортные обычно достаточно умны, чтобы держать язык за зубами.
Или достаточно запуганы.
В дверь постучали, и в кабинет вошёл секретарь – худощавый мужчина средних лет с вечно испуганным выражением лица. Впрочем, рядом с герцогом Аксаковым все выглядели испуганными, это была нормальная реакция на присутствие человека, способного уничтожить тебя одним словом.
– Ваше сиятельство, – секретарь поклонился, – прибыли срочные известия.
– Говори.
– Ваш сын, граф Георгий Аксаков… – секретарь замялся, явно не зная, как преподнести новость.
– Что с ним? – Максим подался вперёд, и в груди снова кольнуло, но уже по другой причине.
– Он… понижен до второго сорта, ваше сиятельство.
Максим откинулся на спинку кресла, переваривая услышанное. Второй сорт. Его сын, граф Аксаков, один из лучших ликвидаторов империи – теперь второсортный. Для любого аристократа это было бы катастрофой, крушением всех надежд и планов. Придворные уже наверняка шепчутся по углам, обсуждая падение некогда великого рода.
Но Максим не чувствовал ни горя, ни разочарования. Вместо этого где‑то глубоко внутри шевельнулось нечто похожее на надежду.
Если Георгий теперь второсортный – может быть, Светлая посчитает его недостойным наследником? Может быть, проклятый навык не перейдёт к нему после смерти Максима? Система любит сильных, преданных, полезных. Второсортный граф – это совсем не то, что первосортный герцог.
Конечно, оставался вопрос, кому тогда достанется «Верность Свету». Дальним родственникам? Или навык просто исчезнет, освободив род Аксаковых от многовекового проклятия?
– Известна причина понижения? – поинтересовался Максим, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.
– Нет, ваше сиятельство. Только сам факт.
– Хорошо. Можешь идти.
Секретарь поклонился и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Максим остался один со своими мыслями.
Георгий стал ликвидатором сразу после смерти Елены. Тогда, двенадцать лет назад, прорыв девятого ранга открылся прямо посреди столицы, и твари хлынули на улицы, сметая всё на своём пути. Официальная версия гласила, что это была случайность, непредвиденная аномалия. Но Максим знал правду.
Прорыв спровоцировали намеренно. Враги империи, соседнее королевство, чьи маги специализировались на пространственных искажениях. Они открыли портал в самом сердце столицы, погубив тысячи людей, включая герцогиню Аксакову. И Светлая Система знала об этом, знала имена виновных, знала всё до мельчайших подробностей.
Но ничего не сделала.
Потому что враги империи были её любимчиками. Их первосортные маги исправно выполняли все задания, их аристократия лизала Светлой все доступные места, их народ был достаточно забит и послушен. А империя… империя была слишком независимой, слишком гордой, слишком склонной к сомнениям.
Максим хотел отомстить. Он планировал, готовился, собирал союзников. И когда пришло время действовать, Светлая просто отдала ему приказ: «Отменить все планы мести. Враждебные действия против королевства запрещены».
«Верность Свету» сжала сердце, и он подчинился. Как подчинялся всегда из‑за страха за своего сына.
Теперь Елена лежала в семейном склепе, а убийцы спокойно жили в своём королевстве, даже не подозревая, как близко они были к уничтожению. Максим приходил к её могиле каждую неделю и молча стоял там, не в силах произнести ни слова. Что он мог сказать? Что позволил её убийцам остаться безнаказанными? Что система, которой он служит всю жизнь, защищает тех, кто отнял у него самое дорогое?
Георгий тоже знал правду. Именно поэтому он ушёл в ликвидаторы – чтобы убивать монстров, раз уж нельзя убить настоящих врагов. Чтобы быть подальше от отца, который в его глазах стал воплощением бессилия и предательства. Они почти не разговаривали последние годы, и Максим не винил сына за это.
Он бы и сам себя возненавидел, если бы мог позволить себе такую роскошь.
Взгляд упал на часы. До заката оставалось несколько часов, а ему предстояло ехать в какие‑то Малые Выселки и казнить крестьянина за неосторожное слово. Публично, в назидание остальным. Чтобы другие видели и боялись, чтобы никто больше не смел даже думать о Светлой плохо.
Максим тяжело поднялся из кресла. Тело слушалось неохотно, будто само сопротивлялось тому, что предстояло сделать. Но «Верность Свету» уже покалывала в груди, напоминая о последствиях неповиновения.
Он вызвал слуг, приказал подготовить машину и сопровождение. Всё как обычно, всё по протоколу. Герцог Аксаков едет вершить правосудие. Великое и светлое правосудие, разумеется.
Уже выходя из кабинета, он остановился на пороге и обернулся. На стене висел портрет Елены, написанный лучшим художником империи. Она улыбалась на нём, молодая и красивая, полная жизни и надежд. Такой он запомнил её навсегда.
– Прости, – прошептал Максим одними губами.
Герцог вышел, и дверь кабинета закрылась за ним с тихим щелчком. Где‑то в Малых Выселках крестьянин Пётр Игнатов, третьего сорта, пятого уровня, доживал последние часы своей жизни, даже не подозревая об этом. Он, наверное, уже забыл о своих словах, сказанных в сердцах. Может, даже пожалел о них.
Но Светлая Система не забывает. И не прощает.
А её верные слуги – не смеют ослушаться.
