Текст книги "Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы"

Автор книги: Алексей Шкваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

Русская кавалерия преследовала противника весь день и вышла к деревне Лаупа, в полутора верстах от Васы. Вскоре туда подтянулась и пехота. Армфельд отступил к Якобштадту, оставив город, жители которого при виде подходящих русских разбежались.

Голицын занял город, выслав вперед, тремя верстами севернее к кирке Пюро драгунские полки бригадира Чекина, после чего приказал прекратить наступление. Здесь русские отдыхали до 1 марта, а кавалерии было приказано опустошить десятимильную зону в окрестностях, что было выполнено с успехом, а заодно и вынудило Армфельда отступить еще дальше к Брагестадту.

4 марта весь отряд тронулся в обратный путь и после изнурительного перехода вошел в Або. Вся кавалерия была отправлена вдоль Эстерботенской границы на квартиры в район кирки Сесьмы, севернее Тавастгуса. Здесь кавалерия простояла до середины апреля, а затем по продовольственной необходимости ушла южнее в район Борго. Все военные действия приостановились ввиду рано начавшегося в этом году таяния снегов.

Тем временем армия Меньшикова (11 драгунских и 18 пехотных полков) вошла в пределы России. Весной 1714 года на усиление корпуса, действовавшего в Финляндии, было направлено дополнительно 4 драгунских полка и 2 эскадрона.

Весь план летней кампании 1714 года сводился к действиям на морском театре, так как сухопутные силы шведов в Финляндии были практически разгромлены и рассеяны.

Русские расположились следующим образом: Голицын с основными силами пехоты стоял в районе Або, этот отряд предполагался полностью для посадки на галерный флот. Вся кавалерия под командованием бригадира Чекина вместе с тремя пехотными полками была выдвинута севернее Тавастгуса, с целью прикрытия направления на Або и Тавастгус, а также для разведки противника, и уничтожения различных партий противника в уже отвоеванной части Финляндии. Одновременно началась осада Нейшлота отрядом полковника Шувалова, и кавалерии предписывалось держать также связь с осаждавшими.

Тяжелое положение с конским составом было исправлено еще весной, и драгунские полки получили 1000 лошадей. Кроме того полки получили новое снаряжение и амуницию.

27 июля русский флот под командованием Апраксина одержал выдающуюся победу над шведами у мыса Гангут. Наступал явный перелом в войне. Еще через два дня после Гангутской баталии капитулировал Нейшлот.

Галерный флот отошел к Аландским островам, которые без сопротивления сдались. После этого планировалось флоту идти к Васе вдоль северного побережья Финляндии, полностью его разоряя. Одновременно с движением флота, предписывалось и кавалерии вместе с пехотой под общим начальством генерала Брюса двигаться в том же северном направлении к городу Крестинстадту, где назначалась первая встреча с галерным флотом.

Апраксин, выждав около недели на Аландских островах, двинулся в путь. Несмотря на штормовую погоду, его корабли прибыли в Крестинстадт 4-го сентября, но кавалерии там не было. Причина столь медленного передвижения отряда Брюса – отсутствие провианта, который пришлось искать в стороне, двигаясь к Крестинстадту окружной дорогой к югу от линии Биенборг – Таммерфорс. Этот район не так пострадал от военных действий, и поэтому здесь можно было хоть что-то найти из продовольствия и фуража. По пути Брюс получает новое указание от Апраксина двигаться к Васе силами одной кавалерии.

Апраксин с флотом также уходит туда и вновь опережает кавалерию. Оставив новое распоряжение, Апраксин уходит с флотом к Нью-Карлеби, занятому по данным разведки конницей Армфельда.

Заметив приближение русского флота шведы отступили к Брагестаду. Между тем, Брюс спешно догоняя флот прибыл 16 сентября в Васу и следуя дальнейшей инструкции выступил в Нью-Карлеби, отправив передовой отряд драгун в 1500 человек вместе с бригадиром Чекиным к Гамле-Карлеби. Русская конница заняла обе кирки к 24 сентября. Разведовательные отряды достигли Брагестад и выяснили, что Армфельд отступил за Улео.

Драгуны принялись за привычное "разорение" края. К ноябрю все полки стянулись в Гамбле-Карлеби и простояли там до весны, непрерывно посылая отряды и партии по всей округе, собирая и провиант, и разведданные о противнике. Армфельд к тому времени отступил еще севернее, к Торнео.

Год заканчивался для драгун можно сказать обычно. Большой процент павших от изнурения лошадей (232 из всех 251 погибшей по Вятскому полку, а для сравнения в людском составе потери полка составили 20 – убитыми и 2 – без вести пропавших – прим. автора), уменьшал боевую мощь полков на четверть.

1715 год прошел в непрерывных разъездах, поисках и стычках с озлобленным финским и шведским населением. Фуража не хватало. А изношенность лошадей была максимальная. Вятский полк потерял в 1715 году больше всего лошадей чем за все остальные годы войны – 350. Это при том, что потери полка составили всего 7 человек. Правда и пополнение было значимым – 382 лошади, из них 298 перевели из Тверского и Тобольского драгунских полков.

В середине 1715 года вся русская кавалерия сначала отступила к Васе, затем к Або, где под началом князя Голицина были сосредоточены все главные силы и продовольственные магазины.

Замысел Петра Великого состоял в том, чтобы перенести войну непосредственно на территорию самой Швеции, поэтому флот непрерывно крейсировал по Ботническому заливу, а войска, вставшие у Або были резервом, для необходимой переброски через залив. Весь 1715, за ним 1716 и 1717 года войска простояли на месте, не принимая участия ни в одном серьезном деле. Боевые потери полков были только за счет стычек с местным населением и суровой природы Финляндии. Так Вятские драгуны потеряли в 1716 году 11 убитыми и 2 взятыми в плен, а в 1717 году лишь одного, да и то утонувшего драгуна. Из боевых действий следует отметить лишь окончательное вытеснение шведов из Финляндии и взятие города Каяненбурга.

С 1718 года война переходит в кабинеты, томительные беседы прерываются лишь отдельными демаршами русских войск, а главным образом флота, дабы предоставить оппонентам действенные аргументы в споре. Это в основном касалось русских. Шведы, не имея возможности для подобного ответа, больше интриговали, ссылались на остальные европейские страны, пытаясь их склонить на свою сторону, или сделать вид, что это им удается. В мае начались переговоры на Аландских островах. Русские представители – А.И. Остерман и Я.В. Брюс получили четкие инструкции от Петра Великого ("Генеральные кондиции к миру"). Они включали следующие условия: Карелия, Лифляндия, Ингрия, города Рига, Ревель и Выборг остаются в вечном владении России. Граница должна проходить по реке Кюмень на крепость Нейшлот (совр. Савонлинна), и далее по старой границе, утвержденной еще Столбовским миром. Земли Выборгского лена были уже розданы или самим Петром или его любимцем Меньшиковым. Вот несколько примеров:

– Выборгский комендант полковник Григорий Петрович Чернышев получил 21 июля 1710 года – 92 двора, поселил своих крепостных из внутренних областей России, которые составили православную общину, именуемую до сих пор Красным Селом.

– Подполковник Вильгельм Геннин (Hennin) 22 июля 1711 года и 8 марта 1714 года – имение Азила и 66 дворов в Хиттола.

– Тайный советник граф Иван Алексеевич Мусин-Пушкин 17 июня 1713 года – 91 двор в Саккула.

– Генерал Адам Вейде 31 марта 1714 года – имения Вемайс и Лейник-кюле, со 188 дворами в округе Раутус.

– Адмирал Корнелий Крюйс 8 декабря 1715 года – 131 двор в Куркиоки.

– Доктор Иоганн Блументрост 13 февраля 1716 года – 58 домов в Хитола.

– Испанский дворянин, церемониймейстер Иван да Коста получил в августе 1718 года не много не мало, как острова – Гогланд, Лофсаро, Сескар и Тюттерс[579]579
  Ордин К. Покорение Финляндии. Т. I. Примечания.


[Закрыть].

И так далее, причем список этот огромен, и часть розданных земель даже пришлось вернуть Швеции, так как они оказались по ту сторону границы. Тем не менее, дальновидный Петр, сразу же предложил компенсацию шведскому дворянству за потерянные имения. Это не было ни коим образом контрибуцией, просто Петр демонстрировал свою лояльность к соседям, а может, рассчитывал и на их "понимание" в будущем. Мало ли еще придется воевать… А тут шведские дворяне будут знать, что даже если они и потеряют что-то во время такой войны, то русский царь возместит это полновесной золотой монетой.

Вернувшийся в Швецию король Карл, как будто не замечал действия русских в Финляндии. Он не спешил вернуться в столицу, а расположился в Лунде. В 1716 году шведская армия воевала в Норвегии, взяла Кристианию (Осло), но потерпев неудачу под крепостью Акерсхус, вернулась домой. Из своих странствий по Европе, а точнее из Штральзунда, где король задержался на целый 1715 год, он прибыл не один, а с вновь назначенным министром Георгом Генрихом фон Герцем, голштинцем, судьба которого тесно переплелась с королевской в последние годы жизни Карла. Он и представлял интересы Швеции на Аландах. Здесь он пытался постоянно интриговать, столкнуть интересы России с Данией и Великобританией, постоянно уезжал к королю, якобы за новыми инструкциями, затягивал время, ссылаясь на Карла, менял условия и требовал их уточнения. То шведы хотели участия русских войск в операциях против Дании, то требовали возвращения Кексгольма. Лишь к концу августа 1718 года удалось достигнуть некоего согласия в обоюдных требованиях. Неприемлимые для русских условия были наконец преодолены, Россия обязалась оказать помощь в возвращении Швеции Вердена и Бремена.

Но в самой Швеции нарастало напряжение из-за того, кто все таки наследует корону после Карла XII. Король был бездетен, постоянно подвергал свою жизнь опасностям, явного наследника как бы и не существовало. Наверно, наибольшим преимуществом пользовался его племянник Карл Фридрих Гольштейнский, сын старшей сестры Карла и его друга Герцога Голштинского. Его безусловно поддерживал ставший всевластным к этому времени с министр-голштинец фон Герц. С другой стороны стояла партия младшей королевской сестры Ульрики-Элеоноры, бывшей замужем за Герцогом Фридрихом Гессенским. На ее стороне был фактически отстраненный от власти парламент.

Уверовав в благополучное завершение переговоров с русскими, Карл снова вторгся осень 1718 года в Норвегию. Двумя армиями – 37000 во главе с королем и 8000 во главе с К.Г. Армфельдом, шведы пошли по Норвегии. Король осадил крепость Фредрикстену близ Фредериксхаля.

И здесь, 30 ноября (11 декабря) произошло событие, которое до сих пор вызывает многочисленные споры. Около 9-ти часов вечера, выглянувший из окопа король был убит.

С одной стороны многочисленные баллистические экспертизы проведенные за минувшие триста лет доказывали, что выстрел был произведен издалека, скорость пули была низкой и она с трудом пробила голову Карла, а в тот вечер стреляли лишь норвежские пушки, и били они картечью, пули которой схожи по диаметру с той, что прервала жизнь короля-солдата. Но разве не могло быть метких стрелков и с другой стороны?

Да и быстрота всех последующих событий наводит на определенные размышления. Тело павшего короля доставляют в Стокгольм, где в Риддархольмской церкви состоялось его погребение. Голштинского герцога устраняют, а бывшего министра Герца срочно арестовывают и после формального суда казнят. 19 января сессия риксдага передает корону Ульрике-Элеоноре, но одновременно дает ей понять, что власть отныне принадлежит парламенту.

Армия прекращает боевые действия в Норвегии и возвращается назад, причем корпус Армфельда, находившийся на севере и узнавший последним о кончине монарха, совершает труднейший переход в новогоднюю ночь через хребет Емланда и теряет около 3000 солдат.

В связи с государственным переворотом в Стокгольме переговоры на Аландах прервались, хотя Ульрика-Элеонора и направила письмо царю с пожеланиями продолжить их и сообщила, что новым представителем Швеции теперь будет барон Лилиенштет.

Однако, на самом деле, имело место затягивания времени – шведы надеялись создать новый антирусский союз из Великобритании, Австрии, Пруссии и Польши. Петр, после тщетного ожидания конструктивного разговора, решил прибегнуть с самому действенному аргументу – послал галерный флот Апраксина с 26 000 солдат и высадил десант на шведский берег. Русские сожгли 135 деревень и 2 города – Остаммер и Трегрунд, разрушили 9 металлургических заводов. Прошу обратить внимание, что это все происходило совсем недалеко от Стокгольма. Один отряд не дошел 10 верст до столицы, а казаки вертелись уж чуть ли ни на окраинах. 10 июля Петр отправляет Остермана с белым флагом на переговоры, где королева соглашается с потерей Лифляндии, но требует возврата всей Финляндии.

Для остроты момента в Балтику входит английская эскадра. Интересы туманного Альбиона понятны. В 1714 году на английский престол вступил ганноверский курфюрст Георг Людвиг, ставший королем Георгом I. Обещание Швеции уступить Ганноверу – вотчине английского короля, Верден и Бремен, явно подогревали англичан. Эскадра пришла с миссией посредничества между Швецией и Россией. Дабы сделать последнюю более уступчивой под прицелом английских пушек.

Но корабельный флот Апраксина не обращал особого внимания на англичан, а галерный, возглавляемый Ласси, высадил 500 казаков на берег и двигался параллельным курсом между материком и островами, готовый прийти им на помощь. Казаки навели ужас на побережье Швеции, пожгли и разграбили, что могли и благополучно вернулись на галеры. Так Ласси и двигался вдоль побережья, постоянно высаживая мелкие партии, а потом собирая их вновь. В конце августа, посчитав, что этого будет пока достаточно, Петр повелел галерному флоту вернуться в Або, корабельному в Ревель – на зимовку. На следующий год Петр планировал уже войти в Стокгольм. Еще зимой Петр планировал отправить через лед Ботнического залива несколько казачьих отрядов для того чтобы опустошительные рейды стали постоянными. Однако, теплая зима и слабый лед не позволили этого сделать. Здесь погода спасала Швецию от беспощадных казачьих рейдов.

21 января (1 февраля) Швеция таки подписывает союзный договор с англичанами, где король Великобритании обещал послать сильный флот на Балтику, но при этом оговаривал, что не считает себя в состоянии войны с Россией.

Весной 1720 года русский галерный флот снова у побережья Швеции. Высаживается бригадир Менгден с 6120 солдатами и 162 казаками. Превращает в пепел Умео, углубившись на 30 верст, затем благополучно возвращается в Васу.

Английская эскадра совместно со шведами прибывает к Ревелю, но на вопрос Апраксина о цели визита, ничего вразумительного сказать английский адмирал Норрис не может. За исключением того, что он прибыл посредничать на переговорах. Узнав о высадке русского отряда Менгдена, союзная эскадра срочно снимается с якорей и уходит к Стокгольму.

В конце июля происходит знаменитое сражение при Гренгаме, закончившаяся победой русского флота и ознаменовавшая собою конец кампании 1720 года. Почти одновременно со вводом в Кронштадт пленных шведских кораблей, захваченных в Гренгамском сражении, в Стокгольм прибывает А.И. Румянцев. Посланный Петром I поздравить с вступлением на шведский престол Фредерика I, мужа Ульрики-Элеоноры, о чем затребовал риксдаг. Здесь вновь избранный король предложил вернуться к мирным переговорам. Петр предложил на выбор финские города Ништадт или Руамо.

31 марта (10 апреля) 1721 года начались мирные переговоры в Ништадте[580]580
  Совр. Усикаупунки.


[Закрыть]. Однако шведы еще надеялись на помощь Англии. Действительно в апреле снова на Балтику отправилась английская эскадра. Петр ответил новым погромом на шведском берегу учиненным солдатами и, особенно, казаками Ласси. Сожжено один оружейный и двенадцать железообрабатывающих заводов, три городка, 79 мыз, 506 деревень с 4159 дворами. Цифры, конечно, завышены, но это было последней каплей, заставившей Швецию завершить бессмысленную для нее войну.

Итак, наступил мир. Подписан договор, ратифицирован, но сколько раз еще в будущем будут оспариваться и его "артикулы" и секретные дополнения. Неточности, неясности, двойственности в трактовках тех или иных условий, будут использоваться каждой из сторон, в канун будущих трех войн. До тех самых пор, пока Швеция не смирится с тем, что титул сверхдержавы она потеряла еще в Северную войну, и положение нейтральной страны намного выгоднее и безопаснее. Хотя не раз еще будут пытаться европейские страны, и в первую очередь, Англия, уже в веке девятнадцатом, втянуть Швецию вновь в борьбу за господство на Балтике. Лондонские газеты будут специально тиражировать русские гравюры, отражавшие победы русского флота на Балтике, чтобы разбудить злость и жажду мщения среди невозмутимых шведов, и снова ввергнуть страну в пучину войны с необъятной Россией. Как мечтали английские адмиралы, чтобы шведские "три короны" (шведский флаг) развевались рядом с их "Юнион Джеком" (флаг Англии), и изображение новой теперь их совместной победы при Гангуте возвестит миру об их торжестве над ненавистным врагом[581]581
  См. Illustrated London News от 5 января 1856 года.


[Закрыть].

Глава 18. ТАКТИКА, СТРАТЕГИЯ И ОРГАНИЗАЦИЯ ШВЕДСКОЙ АРМИИ

Карл XI создал эффективную армию, способную воевать не числом, а умением. Шведская армия была отлично выучена и вооружена, применяла самые передовые методы ведения боя. Многие офицеры за государственный счет уезжали в другие страны Европы, где набирались знаний и опыта. Каждый офицер и солдат получил надел земли – хутор, сдававшийся обычно в аренду. Пока в военной службе не было надобности, солдат трудился на своем клочке пашни, а его мундир, амуниция и мушкет с порохом хранились в чистоте и полной готовности. В случае мобилизации солдат оповещали специальные вестовые, они собирались сначала на ротном сборном пункте, затем на батальонном, а оттуда шли на полковой. Часть штабных офицеров, находящихся на государственном жаловании постоянно работала на этих пунктах, вела учет военнослужащих, следила за их поведением.

Вот как, к примеру, собирался Дальский (Далекарлийский) полк: "Рота из Урсы собирается возле церкви в Урсе, для чего потребуется два дня, и марширует к Таммуросену (2 мили, 1 ночь), Гъельбюну (2 мили, отдых 2 ночи), куда должна явиться и рота из Муры, потом всем собраться в Викаре, на что потребуется 2 дня, и сделать переход до Гъебелюна (1 миля); соединившись там с ротой из Урсы, идти вместе к Бъюросу (2,5 мили, отдых 1 ночь), где соединиться с ротой из Рэттвика, за исключением 50 человек, которые будут ждать в Свэрдше и Сундбурне…" Через две недели, пехотинцы и кавалеристы в обмундировании и при полном вооружении, с двухнедельным пайком стояли уже в полковом строю.

Мобилизация 1699 года показала всю прочность и надежность системы заложенной Карлом XI. В начале своего правления его сын Карл XII имел в своем распоряжении 115 тысяч человек. Такого армия Петра Первого себе позволить никогда не могла.

Тактика каролинской армии, а по сути это была тактика одного человека, командовавшего ей – Карла XII, по мнению шведского историка Гуннара Артеуса может характеризоваться тремя понятиями – простотой, гибкостью и смелостью.

Сознательное стремление к простоте мы постоянно обнаруживаем в планах сражений Карла XII. Простота была осознанным и крайне важным средством для достижения максимальной гибкости армии в бою. Такая гибкость была значительной – настолько, насколько это позволяли физические возможности, – в сражении при Нарве, на Двине и при Головчине. Это позволяло оперативно и адекватно реагировать на угрожающие или, наоборот, многообещающие ситуации, возникающие неожиданно[582]582
  Г. Артеус. Карл XII и его армия // Царь Петр и король Карл. С. 164.


[Закрыть].

Под Нарвой, против 25 пехотных и 2 драгунских полков русских, не считая поместной конницы, которая сразу уклонилась от сражения, Карл бросил 21 пехотный батальон и 48 эскадронов кавалерии, и угадав абсолютно верно точку удара, расчленил русскую армию и фактически сразу переломил ход боя в свою пользу.

Зато при Полтаве гибкость отсутствовала. При чрезмерной простоте, совершенно предсказуемой для противника, шведы, напротив, продемонстрировали невиданное упрямство, что привело к неминуемому разгрому.

И последнее, о чем мы просто обязаны сказать в отношении тактических замыслов Карла XII, это смелость, доходящая до крайности. По словам того же Гуннара Артеуса, доля риска настолько была постоянно велика, что встреть король лучших генералов на стороне противника, и не имей он свою столь долго непобедимую армию – он, вполне возможно, проиграл бы все свои сражения.

Непобедимость армии формировалась прежде всего из той методики, которую демонстрировала на поле боя и силы ее духа. А боевой дух войска создавался самим Карлом XII.

Здесь можно отметить неразрывную связь между упомянутым боевым духом каролинской армии и ее тактикой: наступление, как единственный вид боевых действий, благодаря своей успешности, формировал высочайший боевой дух армии, и наоборот, подобную тактику невозможно было воплотить, если б дух армии был низок.

ШВЕДСКАЯ ПЕХОТА

Что касается обычных действий пехоты, то они регламентировались уставом – "Новым манером боевых действий батальона", принятым в 1694 году, который гласил: "Если командир батальона приказывает: "Готовься!", то пикинеры поднимают свои пики, выдвигаясь вперед, пока он (батальон) не сблизится с противником на 70 шагов. Как только будет скомандовано: "Две задние шеренги, изготовиться к огню!", эти шеренги выдвигаются вперед и сдваивают две передние шеренги. Как только две задние шеренги произвели выстрел, они обнажают шпаги. И как только две передние шеренги выдвинулись, две задние тесно смыкаются с тыла с двумя передними шеренгами, после чего весь батальон марширует таким образом сомкнутым строем в глубину и в ширину рядами на противника, пока (батальон) не сблизится с ним на 30 шагов. Тогда отдается команда: "Две передние шеренги, изготовиться к огню!" Как только произведен выстрел, они обнажают шпаги и врываются в ряды противника".

После 1701 года эта боевая тактика изменилась лишь в том смысле, что позиция для второго залпа приблизилась еще ближе к противнику, или как это сформулировано в уставе 1710 года: "… (две передние шеренги) не открывают огня до тех пор, пока они не приблизятся к противнику на расстояние, когда его можно будет достать штыком. После того, как они произведут с этой позиции залп, то, с Божьей помощью, из противостоящих (солдат) останутся в строю немногие"[583]583
  Артеус Г. Карл XII и его армия. Сборник. Царь Петр и король Карл. С. 167–168.


[Закрыть].

Выдвижение вперед под непрерывным обстрелом, на который нельзя было отвечать, пока расстояние до линии противника не сокращалось до предела, естественно требовало от шведских солдат железной дисциплины, и вероятно было бы не возможно, если б они не обладали абсолютной уверенностью в эффективности своего метода наступления. Посудите сами! Первый залп, когда наконец наступало его время, пробивал в рядах противника огромную брешь. А те, кто не был убит или ранен с первого выстрела, как правило, не оставались на месте, ожидая второго залпа, который, как они осознавали, будет гораздо смертоноснее и тут же смениться фронтальной атакой пикинеров с их страшным оружием рукопашного боя.

Таким образом, мы видим, что метод атаки, предписанный каролинской пехоте, уделял гораздо меньше внимания ведению огня, чем холодному оружию. Ведь согласно устава, мушкетер должен был произ– вести один-единственный выстрел и вступить в рукопашную схватку.

При этом, если сравнивать соотношение пикинеров и мушкетеров в шведском батальоне, во времена Карла XII, уже было иным, нежели сто лет назад, и соотносилось как один к трем. Тактика ведения огня каролинским батальоном позволяла сделать темп атаки очень высоким.

Большинство континентальных армий использовали так называемый метод непрерывного ведения огня. Батальон расчленялся на 16 взводов (плутонгов), которые открывали огонь один за одним, но попарно или по четыре взвода одновременно. Т. е. стреляли одновременно, скажем, 1-й, 5-й, 9-й и 13-й взвода, затем 2-й, 6-й и т. д., в то время, как остальные срочно перезаряжали оружие. Поскольку батальон должен был останавливаться каждый раз, когда часть его открывала огонь, то продвижение шло сравнительно медленно. Напротив, каролинской пехотной линии не нужно было останавливать для ведения огня более чем два раза на протяжении всей атаки.

ШВЕДСКАЯ КАВАЛЕРИЯ

Из всех боевых кавалеристских тактик европейских армий того времени шведская была самая наступательная. Эффект атаки королевских эскадронов достигался плотным "плугообразным" построением в две линии (всадники сближались к центру, колено за коленом), быстрой скоростью передвижения, рысь, переходящая в галоп, и удар только холодным оружием – шпагой. Бешеный темперамент Карла заставлял его стремиться только к рукопашному бою и к передвижению только на быстрых аллюрах. Он не выносил медлительности и стрельбы с дальнего расстояния. Его тактика была – быстрота и удар в штыки в пехоте или шпагой в кавалерии. Чтобы увеличить быстроту передвижения своих эскадронов он запретил даже использовать предохранительное вооружение – латы, кирасы, также, как и огнестрельное оружие. Только шпага и только скорость, и только мощь удара. Вот были краеугольные камни кавалерийской боевой тактики шведов. Все это увеличивалось высочайшим воинским духом, строгой дисциплиной, поддерживаемых самим Карлом XII, являвшимся примером выносливости, аскетизма и несгибаемой воли. Его солдаты всегда видели рядом короля, они были терпеливы и невзыскательны, как он, переносили все лишения, голод, холод, усталость и страдания с редкой выносливостью. В Уставе 1705 года, созданным и разработанным самим королем не было даже упражнений для отступления. Оно было просто запрещено. Быстрота движения и атака холодным оружием. Примером был сам король. На одном из учений, Карл XII просто загнал двух лошадей, демонстрируя с какой скоростью должна атаковать его конница.

Это давало поразительный эффект на европейских полях сражений. Шведская конница Карла XII атаковала пехоту, конницу, редуты с одинаковой скоростью и мощью. Их остановить было невозможно. Так и происходило на европейской театре, но не в Финляндии, где развернуться основные события войны после Полтавы. Здесь тактика Карла была не применима в принципе, ибо не было ни одного поля, где бы мог развернуться даже в таком "плугообразном" плотном строю хоть один эскадрон. Лет сто спустя, шведы попытались действовать так на плотном льду Ботнического залива против гусар и казаков Кульнева. Но русская кавалерия была далеко уже не та, что в 1700 году. Шведов заманивали ложным отступлением, или на батареи, или на плотные каре пехоты, обученной действовать против многочисленной конницы (опыт турецких войн), или же встречали таким же мощным и плотным ударом. Правда, об этом речь пойдет позднее.

Организация и принципы комплектования шведской конницы были введены еще во времена Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) королем Густавом II Адольфом и с некоторыми изменениями сохранились при Карле XII. Кавалерия подразделялась по трем видам ее комплектации – дворянская, поместная (или поселенная) и вербованная. Однако, дворянство всеми способами старалось избежать личной службы в кавалерии, поэтому, основная нагрузка ложилась на поселенные войска. Принцип их комплектации был введен Карлом XI (indelnings verket) и об этом подробно рассказано в соответствующей части книги.

Карлу XI удалось набрать: гвардейский полк – 1505 человек, дворянский полк – 421, 5 конных полков (кирасирских) – Вестготландский, Остготландский, Смоландский, Нордшонский и Остшонский – по 1000 человек, Богусленский драгунский – 1000 человек, Иемтландский драгунский эскадрон – 100 человек. В Финляндии были сформированы – Лейб-драгунский, Ньюландский и Карельский драгунские полки.

Карл XII еще более увеличил кавалерию: гвардейский полк – до 1600 человек, дворянский – до 1000 человек, Иемтландский эскадрон – до 200. Два новых полка и два эскадрона образовались в Финляндии – Аболенский и Выборгский полки, Иогенский и Скогский эскадроны. Карл XII обязал каждого 3, 4 и 5-го крестьянина, обязанных выставлять всадника, выставить вместе еще по одному всаднику, позднее он приказал также поступить и с каждым вторым. Такие полки назывались двух-, трех-, четырех– и пятилюдные (fordubbeings, tre, fyr, femmanningar regementer) и последовательно формировались, начиная с 1699 года. Подобных полков было сформировано 6 финских и 4 шведских (по 1000 человек). Кроме того, все люди, находившееся в обозе конного полка (1 на четырех кавалеристов), были обучены военному делу и должны были заменять убитых.

Кроме этих полков существовали еще полки, набранные из различных сословий – дворянства, чиновников и даже духовенства. Известно о существовании пасторского драгунского полка.

В годы правления Карла XII была попытка создать и легкую конницу – волошей, подобие гусар, в основном польского происхождения.

В 1701 году численность шведской конницы составляла 25 686 человек. К 1708 году Карл XII имел уже 53000 кавалеристов, с учетом завербованных немецких и даже одного французского[584]584
  История конницы: в 2 кн. Кн. 2. Примечания Брикса к «Истории конницы» Денисона / Г. Брикс. – М.: 2001. С.154–158.


[Закрыть].

АРТИЛЕРИЯ

Карл XII использовал артиллерию против фортификационных сооружений, а также против укрывшихся за шанцами или иным образом малоуязвимых войск, но почти никогда в открытом бою, поскольку считал, что огневая мощь не компенсирует малую подвижность орудий при наступательном движении пехоты и кавалерии[585]585
  Артеус Г. Карл XII и его армия // Царь Петр и король Карл. С. 171.


[Закрыть]. Поражение шведских войск под Полтавой можно было частично предотвратить огнем шведских пушек, но как мы помним, вся артиллерия была сосредоточена непосредственно под самой крепостью, а в полевом бою принимало участие лишь 4 пушки, да и то ограниченных пороховыми зарядами.

В других же сражениях Северной войны, например под Хельсингборгом и в особенности под Гадебушем, командовавший шведскими войсками Стенбок весьма эффективно использовал свою артиллерию, что принесло ему значительную пользу.

Несмотря на огромные потери, которые понесли шведы в период до 1709 года, то есть до Полтавы, административно-военная основа, заложенная Карлом XI, позволила его сыну, вернувшемуся в 1715 году в разоренную и нищую страну, извлечь из нее еще достаточно сил и средств для создания новой военной структуры.

Все эти меры дали возможность королю вести продолжительные и кровопролитные войны, но вместе с тем абсолютно истощили все средства страны и повлекли за собой упадок всей системы поселенного формирования, изнурив крестьян непрерывными поборами и обязательствами выставлять все новых и новых солдат. Если принять во внимание, что всего в годы правления Карла XII под ружье было поставлено около 400000 человек, из которых 300000 не вернулись домой, то трудно себе представить, как страна с двухмиллионным населением смогла все это вынести и какой ценой. Эти данные приведены немецким военным историком Г.О.Р. Бриксом в "Примечаниях к "Истории конницы" Дж. Денисона[586]586
  См. Указ. Соч. С. 158.


[Закрыть]. Шведский историк Сверкер Уредссон приводит цифру в 2 500 000 человек, населявших страну[587]587
  Уредссон С. Карл XII // Царь Петр и король Карл. С. 34.


[Закрыть]. Однако, численность населения вызывает определенные сомнения. Очевидно, и тот и другой имели в виду проживающих на территории современной Швеции и Финляндии, без Лифляндии, Курляндии, Померании, Бремена и других шведских владений, часть из которых отошла впоследствии России. Русскими историками, Сухотиным «Война в истории русского мира» и Никольским «Войны России», приводится цифра в 12 000 000 человек, что в свою очередь кажется завышенным[588]588
  Б. Никольский. Войны России // Русский колокол. Белград.; 1928.; Н.Н. Сухотин. Война в истории русского мира. СПб. 1894.


[Закрыть]. Русские историки, мне кажется, пытались приблизить Швецию, по ее численности, к петровской России, для повышения значимости самой победы в войне. Но и без этого мощь шведской армии, действительно лучшей в Европе начала XVIII столетия, неоспорима. А чем сильнее противник, тем значительнее победа над ним. И если учесть тот факт, что непосредственно шведы и финны составляли приблизительно половину войска Карла XII (55 % по Бриксу в кавалерии), то и это составляет около 200 000 мобилизованных. Каждый десятый человек из общего числа жителей, включая младенцев, женщин и стариков, был поставлен под ружье! И из них не вернулись домой, т. е. «военные» потери – убитые, умершие от ран, погибшие в плену или от болезней, пропавшие без вести – составили около 150 000 человек[589]589
  Такую же цифру в 150 000 человек – потери шведской армии называет и Б.Ц. Урланис. См. Урланис Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил Европейских стран в войнах XVII–XX вв. (Историко-статистическое исследование). СПб. 1994. С. 55–56, 58, 65–66 и т. д.


[Закрыть]. При этом нам практически не известно количество погибших мирных жителей в результате эпидемий, голода, опустошительных рейдов «малой» войны, хотя о размерах потерь мы можем судить из последних исторических исследований[590]590
  Например, потери Эстонии от чумы в 1710–1711 гг. составили около 170 000 чел., потери Финляндии – около 50 000 чел. (включая и военные) – См. Ойва Турпейнен. Демографическая катастрофа Финляндии и Эстонии в конце XVII – начале XVIII вв. //Россия и Финляндия: проблемы взаимоотношений // М.: 2006. С. 20–46.


[Закрыть]. И если мы говорим о Швеции и Финляндии, то это были годы поистине Великой Беды.