Текст книги "Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]"

Автор книги: Алексей Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 48 страниц)

  Оритриг последовал примеру Эйолка и занялся фруктами.

  – Вы мне расскажете, что есть эти альпарги? Откуда взялись и для чего нужны?

  – Расскажу, – окончательно принял для себя решение Эйолк. – Пошли!

  Эйолк поднялся. Оритриг последовал за ним, не забыв при этом подхватить со стола ещё пару яблок. Ибо, как известно, война войной, но о желудке думать надо.

  Спустя некоторое время они стояли на пороге жилища Виденя в Рагосте.

  Видень, вновь принявший их в том же зале, указал на стол, на котором в этот раз имелись разнообразные яства.

  – Откушаем, други, – произнёс он вместо приветствия. – А за трапезой и разговор приятнее будет.

  Желудок Оритрига выразил полное согласие с последним утверждением.

  – Я настаиваю на том, чтобы открыть новому Природному верду знания, коими мы владеем, – проговорил Эйолк, усаживаясь за стол. – Собор вердов изживает себя... Сивелк взял всё в свои руки, что кажется мне неверным.

  Видень вздохнул.

  – Тёмные времена мне мнятся ныне. Вчера здесь в Рагосте затмение произошло неожиданное. Солнце скрыло свой лик, будто случилось нечто тревожное и мрачное где-то, – он пристально взглянул на Оритрига. – Что ж, давай поведаем кое-что.

  Оритриг весь обратился в слух, даже отложив в сторону изумительно обжаренную со специями лапку какого-то местного зайца, что с ним случалось редко.

  – Только отец мой, Стрий, помнил точно, каким было мироздание когда-то, – начал Видень. – Природные верды сговорились меж собою не обсуждать эту тему с последующими поколениями. Почему, не ведаю. Не помню многого. Но знаю, что мироустройство тогда некой деталью отличалось от нынешнего. Будто связь меж мирами была теснее...

  – И ещё, будто не все изначальные Природные верды и первые дети их рождались в Материнском мире, – вставил Эйолк.

  – Но это означает, что где-то ещё были вердрады! – воскликнул поражённый Оритриг.

  – Может, и были, – покачал головой Видень, – а может, и попадали каким-то путём в иные миры из Материнского. Мой отец почти готов был мне поведать всё, да не успел. Убили его...

  – Стрия убили? – удивлённо переспросил Оритриг, глянув на Эйолка. В тех летописях, что Эйолк заставлял его когда-то переписывать три раза, об этом не было ни слова.

  – Эта информация не подтверждена, – проговорил Эйолк.

  – Его убили, я почти уверен, – ударил кулаком по столу помрачневший Видень. – Я так и не смог найти подтверждение этому. Но чувства мои не обманешь. Думаю, сделал это тот же, кто убил и брата моего, Стира.

  – Стира убил Вьюжень, – посмотрел на него Эйолк. – Он, фактически, сам сказал мне об этом недавно.

  – Вот о том я и толкую! – вновь слегка повысил голос Видень. – Не было моему отцу равных в честном поединке. Но предательская рука собственного отпрыска вполне могла его спину пронзить.

  – Нет сему доказательств, – всё же возразил Эйолк. И тут же сказал сам себе: – Но нет и обратных.

  Оритриг внимательно слушал. А Вьюжень-то, если только это правда, гнида ещё та. Неведомо почему где-то в глубине души Оритрига вспыхнуло на какой-то миг удивившее его самого желание отомстить за смерть Стрия. Хотя, ему-то что до этой древней истории?

  – Ладно, вернёмся к теме, други, – вздохнул Видень. – Прежнее мироустройство было как-то связано с альпаргами, с их некой упорядоченностью. Альпарги суть частицы Истока Миллиона Путей, исторгнутые из самого его сердца, что сокрыто на Второй Вершине. Ведают лишь импреалы, как появились на свет эти камни. И сокрыта в них сила, творящая мироздание и преобразующая его. Так рождаются из Истока миры и поглощаются им по завершении жизненного цикла. Частью этой колоссальной силы наделены и семь альпаргов.

  Оритриг, пребывая в неслабом обалдении от того, что, оказывается, он таскает в кармане, всё же не забыл включить свою логику.

  – А позвольте наблюдение, хоть, может, оно и глупое, – проговорил он, потирая пальцами виски, как делал часто, когда задумывался над чем-то серьёзным. – Нет ли некоей связи между числом альпаргов и группами миров? Ведь их тоже семь, так? Миры Недр, Подножья, Начала Склона, Середины Склона, Верховья Склона, Первой Вершины, Второй вершины.

  – Хорошо голова у тебя работает, – одобрительно посмотрел на него Видень. – Многие думали об этом. Может, такая связь и есть.

  – Что ведомо нам точно, – подхватил Эйолк, – так это то, что есть связь между группами миров и школами магии. Так, нашей, стихийной магии благоволят более всего миры Первой Вершины, магии газов – Подножье, общей магии – Начало Склона, магии металлов – Середина Склона.

  Оритриг вспомнил Гисп и признал, что в этом мире Середины Склона действительно с металлом управляться ему было легче всего.

  – А далее? – не забыл спросить он.

  Эйолк взглянул на Виденя, и тот кивнул.

  – Далее так, – продолжил правнук Стрия. – Миры Недр – обитель животворительной, иначе биологической магии, с проявлениями которой ты уже столкнулся в истории с Трайдиртом. Миры Верховья Склона – вотчина школы магии метаморфоза, пока неведомой тебе, ибо стала она запретной когда-то. Ну а Вторая Вершина... – Эйолк умолк, предоставляя возможность продолжить Виденю.

  – Седьмая школа магии... – произнёс тот. – Хотя школой её именовать трудно, ибо владели ею лишь два верда из ведомых нам. Она – тайна импреалов, и именуем мы её Тончайшей магией. Границы её нам неведомы. Но силы, к которым она взывает, простираются на уровень, выражаясь привычным тебе языком, субмолекулярный и даже субатомарный. Но нет ныне того, кто мог бы обучить тебя этому, – Видень улыбнулся, – ну если только не снизойдут до тебя импреалы.

  – Сдался я им! – хмыкнул Оритриг. В голове же отчего-то всплыл образ лика с четырьмя глазами, глядящими на него с разными выражением. – Однако жить всё интересней! А скажите вот, изначальных Природных вердов всего семь, так? Значит, каждый из них был открывателем одной из школ магии?

  – Не совсем, – качнул головой Видень. – Верамирд и Сиринус делят честь первооткрывателей общей магии, ибо каждый привнёс что-то своё. Тончайшая же магия пришла тем или иным путём от импреалов, – Видень замолчал, погружаясь в воспоминания.

  – Тем или иным? – пытаясь простимулировать дальнейшие откровения, переспросил Оритриг.

  – Сейчас ты поймёшь это, – пообещал Эйолк. – итак: Верамирд и Сиринус открыли общую магию, Стрий – магию стихий, Гермерис – магию металлов, Хляй – магию газов, Сивелк, что жив поныне и возглавляет Собор вердов, открыл магию метаморфоза, позволяющую трансформировать тело верда и его энергетику в разные образы. И был ещё один Природный верд по имени Кошт. Он открыл животворительную магию, причинившую много бед. Она была предана забвению на тысячи лет, пока Трайдирт каким-то образом не возродил часть из её практик. Кошт свершил много зла, о котором сейчас и говорить не хочется. Был он чрезмерно силён. Но и этого ему оказалось мало. Его привлекала магия импреалов, которые в те времена часто общались с нашими предками. Не добившись передачи ему этих знаний, Кошт восстал против богов ИМПа и убил нескольких из них. Надо полагать, он владел способом получения силы убиенных им. На это была способна его лукаво названная животворительной магия. Он и стал первым из вердов, кому была ведома Тончайшая магия.

  – А второй? – Оритриг был настолько увлечён повествованием, что начисто позабыл про еду.

  – Вторым стал мой отец, Стрий, – ответил Видень. – К нему импреалы были расположены и его избрали своим орудием. Тончайшая магия была передана ему, с запретом, правда, распространять её. Он и поверг Кошта, после чего наложил запрет на животворительную магию.

  – Но наследие Кошта оказалось более живучим, – проворчал Эйолк. – По тому же пути пошли мысли Трайдирта.

  'Пошли, или их направили?', – подумалось отчего-то Оритригу.

  – Вот именно Кошт-то впервые и породил на свет вердиан – женщин с силой вердов, – продолжил Видень. – Да ещё каких! Обольстительные и коварные, хитрые и смертельно опасные, они натворили много такого, что заставило практически всех живших в те времена вердов ополчиться на них. Благо, что первое их поколение почему-то было ограничено сроком жизни в сорок лет. Это было терпимо. Но вот то, что они производили на свет! Из их чрева могли выйти такие сущности, что ужасался даже род вердов.

  – Так, вот тут подробнее! – процедил сквозь зубы Оритриг, обливаясь ледяным потом. Он очень кстати вспомнил о никем не виденном ребёнке Тирселлы от Кридирта.

  – Увы, подробнее не получится, – покачал головой Видень. – Я младше Вьюженя на пару веков и не помню лично многое из того, о чём толкую. Было что-то с памятью моей... Только по рассказам восстановил кое-какие воспоминания...

  – Теперь слушай внимательно, – сказал Эйолк. – Мы поведаем тебе кое-что из того, что теоретически должно помочь тебе противостоять вердианам, окопавшимся в этом 'Капкане времени'. Такие вещи, равно как и другие эксперименты с 'наложением' миров, уже происходили ранее. Это делал Кошт и кое-кто ещё из тех, кого можно назвать его последователями. Противостоять 'Капкану' и даже уничтожить его можно лишь при помощи альпаргов. Благо их у тебя четыре. Ещё один, и...

  – Вот этого всё же говорить не надо, – перебил Видень. – Довольно сказать, что никому во избежание соблазнов разного рода, не след иметь одновременно пять альпаргов.

  – Вот почему Стуж хотел собрать три из них, – проговорил Эйолк. – Его идея была в том, чтобы попытаться связаться с импреалами и вернуть им три камня. Таким образом, в наших мирах их осталось бы лишь четыре.

  – Вы как-то обмолвились, что не разделяете его план, – вспомнил Оритриг. – Почему?

  – Уверен был в его невыполнимости. ИМП не примет альпарги на постоянное хранение. Он исторг их однажды с определённой, дорого бы я дал, чтоб ведать какой, целью. И они должны находиться за его пределами, – ответил Эйолк. – Но это лишь мои предположения. Хотя отчасти они подтвердились. Стуж как раз перед битвой в Сайлоне пытался связаться с импреалами, но они не вняли его зову. Потому ему не осталось ничего, как в итоге передать камни тебе. Итак, слушай...

  Оритриг сжал рукой карман с альпаргами и навострил уши.

  ○○○○●●●

  Чёрные клыкообразные скалы и глубокие мрачные провалы, в которых клокотал огонь, покрывали весь Омневорб. Подобные пейзажи были характерны для миров Недр.

  Но имелись в этом мире и относительно ровные площади. На одной из них и размещалось жилище Вьюженя, выполненное в форме семилучевой звезды. В одной из комнат находились сейчас сам хозяин дома и его непроизвольный гость – Хелвиар, дико тоскующий по своему диару, покоящемуся под толщами остывающей лавы в Хлидскьяльве.

  Вьюжень сидел в синем кресле с высокой спинкой, глядя прямо перед собой. На Хелвиара он пока не обращал никакого внимания. Верд размышлял.

  На кого из двух натравить Хелвиара? На этого младенца по имени Оритриг? Заманчиво! Внук Хляя поведал, что у того уже четыре альпарга. Но, с одной стороны, добить этого младенца было интересно самому Вьюженю. Ведь на его защиту мог вновь встать Видень, а расправиться, наконец, и со вторым своим братом Вьюжень очень хотел. А с другой стороны, давать Хелвиару в руки аж четыре альпарга в случае его успеха весьма опрометчиво. Нет на свете более хитрых созданий, чем потомки Хляя...

  Тогда, второй вариант. Но этот противник куда сильнее! Вместе с тем, пришла пора избавиться от опеки, начавшейся много тысячелетий назад. Он выполнил свою функцию!

  – Слушай! – произнёс, наконец, Вьюжень, взглянув на Хелвиара. – Твоя миссия будет экстремально опасной, и если ты не используешь всю свою хитрость, ты погибнешь. Рекомендую привлечь кого-нибудь из твоих родичей, кому ты доверяешь. Ты должен будешь убить того, кого ты знаешь как Сивелка.

  – Что?! – Хелвиар вскочил на ноги, но тут же снова упал в кресло, вспомнив, что связан данной им клятвой.

  – Без истерик! – чуть повысил голос Вьюжень. – Да, он силён, ты и не ведаешь, насколько. Но это – твой единственный шанс исполнить свою клятву. Если ты убьёшь его и принесёшь мне альпарг, коим он владеет, считай, ты мне ничего не должен. Я никогда больше не подниму руку ни на тебя, ни на твоих родичей. Убирайся и живи долго и счастливо. Понял?

  – Да, но... – Хелвиар потеребил рукой бороду. – Он ОЧЕНЬ силён...

  – Я помогу тебе парой советов, которые повысят твои шансы на успех, – заверил его Вьюжень.

  Сам же для себя он ещё раз мысленно сказал, что это хляево семя можно использовать лишь как отвлекающий манёвр.

  Рискнуть стоило!

  ○○○○●●●

  Ощущение острого ножа, прижатого к горлу, совсем не относится к категории приятных, если ты не мазохист.

  Свид мазохистом не был. Почувствовав холодную сталь, прильнувшую к его кадыку, он застыл, пытаясь справиться с первым испугом.

  Чья-то рука схватила его за волосы, и женский голос над ухом сказал:

  – Как думаешь, твой папочка кинется тебя спасать? Или для верности прихватить ещё и твою мамочку? Ах, да, я забыла, она же банальная вердрада, и переход в иной мир отправит её в мир иной!

  Женщина засмеялась своей шутке. Затем бросила на пол некий маленький предмет.

  – Нет, он может и не заметить в силу своей тупости. Давай-ка обратим его внимание.

  После этих её слов на пол рядом с маленьким предметом упал предмет весьма большой, а именно – книжный шкаф со всем своим содержимым.

  – Вот так! – в голосе слышались довольные нотки. А теперь прогуляемся.

  Женщина, не отнимая лезвия ножа от горла Свида, сделала два шага назад. Он невольно последовал за ней и вдруг обнаружил себя в месте, уже не раз показанном ему отцом – в Истоке Миллиона Путей. Ещё один шаг и декорации сменились.

  Ледяной зал...

  Женщина отпустила его и убрала нож.

  – Добро пожаловать в Йотунхальд, малыш. Позволь представиться. Я Корса. Запомни это имя – это имя будущего убийцы твоего отца. Как, впрочем, и брата. Оритриг так любезно показал нам вас обоих, притащив в Крейриж. Он такой дурак. Странно, как только он сумел расправиться с моим отцом? Должно быть, ему помогли.

  Корса слегка толкнула Свида, но тот отлетел метров на пять и ударился об стену головой.

  – Чувствуй себя как дома. Хотя нет, лучше, как в могиле, – проникли в угасающее сознание шипящие слова вердианы.

  ○○○○●●●

  – Ни за что! – Свелан скрестил руки на груди, пытаясь выглядеть непреклонным. – Ты вела себя как маленькая девочка! Ни за что не прощу!

  – А я и есть маленькая девочка, – Юна показала ему язык. – Подумаешь, ну накричала на тебя сгоряча. Ну прости, а?

  В её глазах возникли хитрые искорки.

  – А если так попрошу? – девушка подошла к Свелану и поцеловала его.

  – Не понял с одного раза, – решительно мотнул головой Свелан.

  Юна повторила процедуру дважды.

  – Ну тогда ладно, – сдался Свелан. – Но больше меня во всех грехах, в первую очередь, в том, что я против тебя, не обвиняй!

  – Не буду, – торжественно пообещала девушка. – Просто он меня поверг в глубокий шок, этот твой Оритриг. Я пошла против сестёр, я на вашей стороне, а он меня в шпионаже подозревает и убить хочет. Странный он человек...

  – Отнюдь, – возразил Свелан, беря Юну за руку и усаживая рядом с собой на край кровати. Это была его комната в замке в Крейриже, выделенная Годиром в его полное распоряжение. Хозяин замка постарался для дорогого гостя! Комната была шикарной, с прекрасным видом из окна и широкой удобной кроватью. Фактически, настолько широкой, что спать на ней одному было просто неприлично. Вот над этим упущением и собирался Свелан поработать...

  ...Но прежде он решил завершить разговор, ибо было кое-что, что его беспокоило. Юна присела рядом, доверительно глядя ему в глаза.

  – Отнюдь, – повторил Свелан. – Он хороший человек. Я уважаю его как друга и как учителя. А эти, помягче сказать, закидоны... Да, они меня тревожат, но я бы не стал утверждать, что это – его новая сущность. Скорее временное помутнение, природу которого я понять пока не могу. Думаю, ему нужно помочь справиться с этим. Поверь, двадцать лет одиночества научили меня ценить друзей по-настоящему. Я не отвернусь от него только потому, что он стал зол под воздействием каких-то жизненных факторов. Оритриг неоднократно спасал мне жизнь и многому меня научил. Я хочу ему отплатить той же монетой.

  – Ладно, – вздохнула Юна. – Если ты такого высокого о нём мнения, я, пожалуй, не буду на него долго дуться. Думаю, мы даже можем ему помочь.

  – Как? – приподнял бровь Свелан.

  – У меня родилась идея... – задумчиво начала Юна, теребя завязки на своём поясе.

  – Эту идею я готов полностью поддержать! – заявил с энтузиазмом Свелан, потянувшись к тем же завязкам.

  – Нет, я не про эту идею, – возразила Юна, но останавливать его руку не стала. – Я имею в виду, что я могла бы проникнуть в Йотунхальд – сейчас это уже возможно, раз мои сёстры ушли туда. Моих сил уже хватит, если ты немного поможешь. Я соберу информацию об их планах. А потом мы все вместе попытаемся нейтрализовать их, но не убивая. Это ведь мои сёстры!

  – Не знаю, – покачал головой Свелан. – Отвлекаясь от эмоций, признаю, что ты дело говоришь. Но тобою мне рисковать не хочется. Так что дозволяю, только если я пойду с тобой.

  – Есть, командир! – Юна шутливо вытянулась, имитируя стойку 'смирно', как исполняли её стражники Годира. – Договорились.

  – А чтобы скрепить нашу договорённость... – Свелан не закончил фразу (в чём, собственно, и не было необходимости), перенося своё внимание с завязок на поясе на имевшиеся на одежде девушки пуговицы. Ему пришла в голову мысль проверить на прочность его шикарную кровать. Юна не возражала против такой постановки вопроса.

  ○○○○●●●

  Бабах!

  Кулак Оритрига встретился со стеной и убедился, что она крепче. Но боли верд даже не почувствовал. В нём клокотала ярость, затмевающая все остальные чувства.

  – Эти с-суки пожалеют, что родились на свет! – прошипел Оритриг, глаза которого бросали красные отсветы на стены комнаты, утопавшей в полумраке.

  Полумрак был и в душе. Причём приставка 'полу' грозила вот-вот отпасть...

  В другой руке верд сжимал маленький диктофон, найденный им на полу рядом с почему-то валяющимся книжным шкафом. Когда они с Белкой пришли домой, они застали следы чьего-то грубого вмешательства в обстановку и энергетику их жилища. На подкинутом диктофоне обнаружилось короткое сообщение, сделанное презрительно-насмешливым женским голосом:

  'Если не хочешь, чтобы я провела вскрытие трупа твоего сына ещё до его смерти, приходи в Йотунхальд. Куда именно, думаю, представляешь. Хочу, чтобы дух моего отца порадовался, глядя на мой триумф над твоим никчёмным семейством. Приходи один, или твой сын умрёт. Какова угроза, а? Классика жанра, в чём-то банально, но работает. Жду тебя! Моё имя Корса, наследница Трайдирта. Целую тебя! Поцелуем смерти...'.

  – Нет, так всё просто тут не будет! – проговорил Оритриг, с ненавистью отшвыривая диктофон. – Их план провалится, я об этом позабочусь. Теперь это ещё более личное. Я их по стенкам размажу тонким слоем так, что их будет проще закрасить, чем отскрести!

  – Закончатся когда-нибудь наши беды или нет? – выдала в пространство риторический вопрос Белка, пытаясь не дать слезам вновь хлынуть из глаз. – Оставят нашу семью в покое?!

  – Да, любимая, я добьюсь этого любой ценой, – сквозь зубы произнёс Оритриг. В нём закипала такая ярость, какой он никогда раньше не чувствовал. – Любой...

  Верд проверил, на месте ли его неотлучные спутники – диар и меч, поцеловал жену, пообещав вернуться со Свидом, и направился в ИМП, чтобы оттуда переместиться в Йотунхальд.

  Он знал, что идёт в 'Капкан', но это его не останавливало. Его ярость требовала выхода!

Веха четвёртая: Разрушение. Хаотика – Йотунхальд – Вторая Вершина ИМПа

  Услышав пронзительный вскрик, Хелвиар слегка пригнулся и быстро огляделся по сторонам. Источник же шума находился уже прямо над его головой. Это была средних размеров птица с длинным клювом. Она-то и орала нечеловеческим голосом, жалуясь, видимо, на тяжкую судьбину.

  Хелвиару было совсем не до орнитологического любопытства. Он просто отметил для себя, что птица, пожалуй, слишком мала, чтобы быть перевоплощённым мастером метаморфоза. Потому он просто заставил валявшийся на земле камень взлететь и кинул его в назойливое клювастое создание. То, отпрянув, наградило его нелестным эпитетом посредством очередного 'ушераздирающего' крика, и тихонько свалило в наползавший с поля туман.

  Хелвиар своей победе над птахой не порадовался. Фактически, его совсем не радовала вся ситуация. Дорога, по которой несли его помимо своей воли ноги, находилась в одном из миров Верховья Склона, известном среди вердов как Хаотика. Любой снабжённый мозгами индивид при попадании в этот мир незамедлительно воспламенялся лишь одним желанием – покинуть его как можно скорее и не видеть во снах. Название дано было миру не случайно. Причуда природы обусловила крайнюю изменчивость, 'текучесть' всего ландшафта. Частые густые туманы, подсвеченные изнутри зеленоватыми и бледно-розовыми сполохами, таили в себе странных очертаний тени, шевелящиеся и передвигающиеся туда-сюда с пугающим шелестом и шорохом. Туманы порождали также странную акустику, многократно дробящую эти шелестящие звуки. Казалось порою, что сотня-другая страдающих похмельем созданий бормочет себе под нос нечто, выражающее их пессимистичный взгляд на вселенную.

  В общем, мир был вполне пригоден для проживания с целью тестирования своей психики в экстремальном режиме.

  Постоянно проживал в Хаотике, насколько было известно узкому кругу лиц, только один верд – Сивелк, мастер метаморфоза. Здесь, по-видимому, черпал он вдохновение для творимых им из себя самого кошмарных боевых образов.

  Хотя вступать в бой с кем-либо Сивелку не доводилось уже много тысячелетий. Глава Собора вердов был настолько законспирирован, что за пределами Собора никто даже не ведал, что он ещё живёт на свете. Однако долгое отсутствие у него батальной практики вовсе не означало, что Сивелка легко победить. Старый Природный верд давным-давно переступил уже в развитии своего тела и духа тот рубеж, когда навыки магического нападения и защиты становятся рефлекторными, практически не зависящими от сознательных команд мозга и применяемыми автоматически в экстремальных ситуациях. Убить его – задача, сравнимая с задачей выпить море (если, конечно, это не море пива). Но выполнить её Хелвиар был обязан.

  Признаться честно, Вьюженя он боялся больше, так что дело тут было не только в данной клятве. Слишком мрачным духом веяло от этого сына Стрия, память о слишком коварных его деяниях хранилась в кругу членов Собора вердов. Ну а в роду, к которому принадлежал Хелвиар, бытовала непроверенная легенда о том, что именно Вьюжень убил в своё время их прародителя Хляя. Так что он вполне мог исполнить свою угрозу об уничтожении всех родичей Хелвиара и стать, таким образом, персональной Немезидой всего Хляева рода.

  Как бы то ни было, слово уже сказано и действие уже началось. Следовало сконцентрироваться на неизбежной схватке с Сивелком. Хелвиар стал гадать, сумеют ли они с Хилоксом победно провести ту хитрую атаку, которую они спланировали.

  Спустя некоторое время блуждания в тумане, Хелвиар вышел к одинокой квадратной башне, вздымавшейся вверх метров на тридцать. Башню, выстроенную из грубо обработанного красновато-серого камня, венчало солидных размеров скульптурное изображение давно позабытого символа школы магии метаморфоза. Это была мантикора – гибридное создание с человеческим лицом, львиным туловищем, лапами и гривой, хвостом скорпиона и кожистыми крыльями летучей мыши. Изваяние недобро пялилось вниз, стремясь оскорбить взглядом любого, кто приближался к единственным воротам башни.

  Но главный сюрприз заключался не в этом каменном уродце. По обеим сторонам от ворот стояли два вполне себе живых существа, о которых Хелвиар только слышал из переданных ему предками знаний, относящихся к периоду древней истории. Не узнать их по описанию было трудно. Именовались они гикоргами.

  Два гикорга, выполнявших, очевидно, функции стражи, выдвинулись ему навстречу, предупреждающе порыкивая. Их походка была очень мягкой, и чувствовалась в ней готовность в любую секунду превратиться в стремительный бросок.

  Это уже было совсем неинтересно. Хелвиар, пользуясь случаем, задумался о смысле жизни. Точнее о том, как ему поступить.

  Попытаться сразу убить этих недружелюбных млекопитающих, значит показать Сивелку свои агрессивные намерения. Это его насторожит, что вредно для предстоящего конфликтного диалога. Создать птицу-вестника? Звери могут воспринять это как агрессию и атаковать.

  Хелвиар избрал тактику ожидания. Его тело оделось в желтоватое защитное поле. Наготове он держал 'Тринадцать шлейфов мора' (несколько легковесно для него, но полезно в плане того, чтобы не выдавать свои реальные силы).

  Гикорги меж тем приблизились на расстояние, на котором общение с ними становилось ещё более удручающим. Хелвиар был осмотрен с ног до головы и, судя по блеску в глазах чудищ, признан съедобным.

  Неожиданно, руша стереотипы, один из гикоргов, тот, чья морда была украшена внушительным шрамом, заговорил. Вернее, издал серию рыков, сливающихся для чуткого уха в подобие слов. Хелвиар, мгновенно погрузившись в 'лингвистический транс', уловил суть, благо речь не изобиловала деепричастиями и высокоинтеллектуальными метафорами.

  – Твоя кто? Хозяин не любить дурацкий людь с дорога!

  Какая забота о хозяине! Хелвиар решил подыграть.

  – Моя друг твоего хозяина! – с миролюбивой миной на лице чётко проартикулировал он. – Твоя сказать хозяину: пришёл друг – Хел-ви-ар! Твоя запомнил?

  – Моя запомнил Хел-ви-ар, – бесстрастно подтвердила морда. – Хел-ви-ар ждать тут! Если двигать туловище – мой друг твоя делать мёртвый!

  Хелвиар хотел дружелюбно улыбнуться, но вовремя вспомнил, что в животном мире демонстрация зубов, как правило, воспринимается как жест угрозы. Потому он убедительно произнёс:

  – Моя понял, – и стал ждать.

  Гикорг отправился оповестить Сивелка о визитёре.

  ○○○○●●●

  – Да это же Свид! – воскликнул Свелан чуть громче, чем следовало, и тут же прикусил язык. Не хватало, чтобы их кто-нибудь услышал.

  Да, ошибки быть не могло. Он познакомился с сыном Оритрига в Крейриже и общался с ним несколько дней, достаточно запомнив для того, чтобы узнать, даже в таком – прикованном и несколько помятом состоянии.

  Парень, руки которого были скованы цепями, тянущимися к солидным длинным штырям, вбитым в ледяную стену, сидел на полу, скрестив ноги в импровизированном подобии позы лотоса. Глаза его были закрыты, лицо напряжено. Свелан присвистнул. А парень-то времени зря не терял. Он пробовал свои слабые навыки, почерпнутые из нескольких занятий, которые успел провести с ним Оритриг. Концентрируясь на железных штырях, Свид старался заставить их вылезти из стены. Добиться он этого пытался, используя технику общей магии, то есть, силясь передвинуть своей волей определённый предмет, как если бы он хотел подвинуть деревянный стул. На взгляд прирождённого 'металлиста' Свелана, это было нерационально. Однако, вспомнил он, парень просто ещё не получил даже первого урока в магии металлов. В голове Свелана, наблюдающего из их с Юной укрытия за практически тщетными усилиями Свида, родилась мысль, как помочь парню и при этом ещё в меру повысить его самооценку и веру в свои силы. Гермерит воззвал к энергии металла, из которого были изготовлены штыри, и с лёгкостью вырвал их из стены.

  – Надо же, даже защиту не поставили, – прокомментировала шёпотом Юна, которая уже немного 'настроилась на волну' Свелана и чувствовала его манипуляции. – Мои сёстры явно уверены в своём превосходстве.

  – Понаблюдаем пока, – чуть слышно проговорил Свелан.

  Свид тем временем, уверенный в том, что его скромные усилия по расшатыванию штырей увенчались успехом, быстро схватил относительно острые железные приспособления в руки на манер двух пик и крадущейся походкой пошёл к выходу из зала.

  Там-то и ожидал его контур магической защиты, выполнявший роль сигнализации. Парень, в силу неопытности, почувствовать его не мог. Зато чувствовал Свелан. Во избежание срабатывания сигнализации, он решил вмешаться. Переместившись из своего укрытия, он возник рядом со Свеланом и схватил его за плечо.

  – Привет! Ни шагу дальше!

  Свид вздрогнул и даже вскинул руку со штырём для удара по неожиданному противнику, но, узнав Свелана, несколько расслабился.

  – Ты? Как ты здесь оказался?

  – Выиграл турпоездку, – пробормотал Свелан, занявшийся металлическими оковами на руках Свида. Те, повинуясь его воле, разжались и, направляемые им, беззвучно приземлились на пол. – А ты как?

  – Меня, стыдно сказать, похитила одна из этих ненормальных Трайдиртовых дочерей. Надо же, – Свид усмехнулся. – Моего брата, хотя бы, в младенчестве, а меня, дурака здорового, в двадцать один год от роду. Стыдно!

  – Не вздумай из этого произрастить чувство собственной неполноценности, – покачал головой Свелан. – Меня тоже одна из них двадцать лет назад захватила. Такого же дурака здорового и даже, не в обиду тебе сказано, бывшего гораздо сильнее в магическом и боевом плане, чем ты сейчас. Так что, добро пожаловать в клуб! – он слегка усмехнулся. – Они умеют наносить неожиданные удары...

  – Тут ты прав, дорогуша, – раздался прямо позади Свелана ехидный голосок.

  Гермерит резко обернулся, выдёргивая из ножен один из мечей.

  Прямо перед его глазами сверкнуло лезвие короткого ножа.

  – Нет, Кинти! – взорвал ледяную тишину центрального зала дворца в Йотунхальде истошный крик Юны.

  ○○○○●●●

  – Идти дверь! Хозяин сказать наша тебя не кушать.

  Звучит обнадёживающе. Хелвиар посмотрел на вернувшегося с приглашением войти гикорга и не удержался, чтобы не сказать:

  – Поблагодарю вас, мой интеллигентный товарищ!

  Гикорг использованных эпитетов не уразумел, а оттого на всякий случай оскалил на Хелвиара свои внушающие уважение зубы. Верд, проигнорировав это, вошёл в распахнутые теперь ворота башни и поспешил вверх по винтовой лестнице с перилами, составленными из притупленных и местами изъёденных временем мечей. Всход привёл его в квадратную комнату, освещённую четырьмя непрестанно меняющими свои очертания языками тускло-красного пламени по углам. В центре помещения за пятиугольным столом, кажущимся то массивным, то ажурным из-за пляшущих по нему отблесков пламени, сидел Сивелк. На нём была его обычная накидка из медвежьей шкуры. Рука сжимала неизменный посох.