Текст книги "Мастер светлых артефактов (СИ)"
Автор книги: Алексей Даниленков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
Оказалось, что никто в Академии не знал, кем является девушка. Все считали ее обычной преподавательницей, да еще и приехавшей из темных земель. Да уж, понадеявшись на такую нелепую легенду и не приставив к своей амантино охрану, княжна перехитрила сама себя. Но главным призом оказалась не девчонка, а дриада, у которой та жила. Мастер-целитель, благодаря которой Ренорис Гланс до сих пор не шел ни на какие уступки. Оставалось лишь незаметно обработать шкатулку, в которой перевозили эликсиры.
Посол Ферсии посмотрел на часы, отпил глоток крепкого кофе и кивком отпустил служанку. Десять минут назад крохотный накопитель, вставленный в боковую стенку шкатулки, запитал нанесенные прозрачным лаком руны, распылившие снотворное из спрятанной в крышке ампулы. А сейчас наемники уже должны пробираться к дому дриады. Если все пройдет как следует, то через час дриада и человечка будут у него.
Нойл очнулся в какой-то комнате без окон, поежился от холода и, дернувшись пару раз, убедился, что связали его качественно.
Принимая этот заказ, они были готовы ко многому, но не к тому, что тела спящих на диване девушек окажутся иллюзиями, сквозь которые в командира полетят молнии, сбивая щит. Тот рассек диван плетью, но за диваном никого не было, а молнии ударили со всех сторон. Через минуту весь отряд корчился на полу от пробегавших по телам разрядов. А потом их просто и без затей утыкали ядовитыми шипами.
Дверь открылась, выпуская из соседней комнаты бледную до синевы молоденькую гномку с каталкой, на которой лежало тело командира их небольшого отряда.
– Триа, завози последнего, – раздался девичий голос из-за дверей.
Спустя пару минут Нойл лежал на металлическом столе, а над ним склонилась дриада. Чуть в стороне спиной к нему стояла человеческая девчонка и что-то полоскала в тазике с водой.
– Ну что? Сразу все расскажешь, или тебе сперва пальцы откусить? – ухмыльнулась дриада, снимая с него кляп.
– Эдера, мы же не в рейде, – не поворачиваясь, сказала девчонка. – Как говорит моя наставница: «Если спешить некуда, то не стоит портить ценные ингредиенты».
– И где же ты нашла такую наставницу, красавица? – спросил Нойл.
– В Сомбрии.
Она повернулась, и Нойл похолодел: на лице девчонки была лишь холодная сосредоточенность, а в глазах застыло абсолютное равнодушие. В руках она держала несколько длинных тонких игл, какими, по слухам, пользовались профессиональные палачи темных.
– Триа, дай ему обезболивающего зелья, иначе он начнет орать и дергаться сразу после второй иглы. – Девчонка заглянула ему в лицо. – Выплюнешь – залью через нос.
Гномка дрожащими руками поднесла к его губам пузырек. Нойл принюхался: запах был незнаком. Может, и правда зелье? Девчонка чуть склонила голову набок и зажала ему нос. Не дожидаясь продолжения, Нойл поспешно сделал пару глотков.
– Через две минуты можно будет начинать допрос, сол ректор, – сказала девчонка куда-то в сторону.
«Так вот кто создал иллюзии», – подумал Нойл, разглядывая выступившего из тени высокого альва в серо-стальной мантии. А потом ему очень захотелось рассказать этим милым девушкам обо всем на свете.
– Спасибо, Триа. – Лицо мастера Мист все еще было похоже на маску, но легкие нотки удовлетворения в голосе говорили о том, что действие тройной порции «ледышки» уже заканчивается.
– Не за что, госпожа Мист. – Триа чуть поклонилась и, взяв протянутый ей флакон, выпила противоядие. Дрожь и слабость, помогавшие изображать страх, почти сразу отступили. – Что теперь с ними будет?
– Как решат ректор и князь. Но, думаю, это была последняя такая попытка. Да и защиту Академии наверняка усилят.
Утром в особняк посольства доставили шарик с записью допроса наемников и записку, в которой ректор настойчиво рекомендовал ферсийцам не появляться на территории Академии и даже не дышать в сторону преподавателей.
Помощь от Сони Опал смогла оценить через неделю на приеме у графа Аргило. Владелец крупнейшего в княжестве торгового дома, мало того, что пригласил ферсийского посла, не предупредив об этом никого из других гостей, так еще и допустил до кухни его слуг, о чем Опал догадалась по шуму в голове и разбегающимся мыслям. В таком состоянии создать заклинание было довольно сложно, зато нащупать в кармашке у пояса шестигранную пластинку и подать в нее силу получилось с первого раза.
Содержимое стальной шкатулки Опал использовала почти через полтора месяца – за день до отъезда изрядно надоевших всем гостей. Подаренный племянником ферсийского посла букет «серебряных» лилий, обозначавший пожелание процветания и здоровья, выбросить, не нанеся тем самым оскорбления, было нельзя. Пришлось распорядиться, чтоб служанки отнесли его в апартаменты.
Вернувшись к себе, Опал велела открыть окна, а потом, задержав дыхание, внимательно осмотрела цветы, но те выглядели настолько безобидно, что от нехорошего предчувствия по спине пробежали мурашки. Надев перчатки и пересилив неприязнь, она открыла присланную Соней шкатулку, достала оттуда кусок ткани с нанесенной на него магической печатью и темно-серый брусок из прессованной кости. Расстелив на столе ткань и расставив в положенных местах вазу с цветами и накопитель, Опал проколола палец и уронила каплю крови на печать. По телу пробежал противный озноб, а букет на мгновение накрыло темной дымкой. Через минуту на лепестках одного из цветов проявились коричневые точки, оказавшиеся капельками маслянистой жидкости. Решив не выяснять, чем именно ее пытались напичкать в этот раз, Опал велела Беатрис осторожно стереть салфеткой проявившиеся капли, а саму салфетку сжечь.
На следующий день ферсийский посол, так и не добившийся ни льгот, ни разрешения на торговлю легкими наркотиками, многословно попрощался с дядей, потом уважительно поклонился Опал и сказал, что теперь понимает, почему наследницей выбрали именно ее, ведь умение правильно выбирать помощников и возлюбленных для правителя куда важнее, чем личная сила. Мысленно пожав плечами, Опал так же многословно распрощалась с послом и вздохнула с облегчением.
Еще через два дня приехал довольный, но явно вымотанный Таркис. Дав кузену и дяде отдохнуть еще неделю, Опал потребовала себе свободы хотя бы на четыре дня.
Глава 35
Гриса – всеядное животное, встречающееся в большинстве лесов Вельта. Обладает приземистым телосложением, ноги короткие, трехпалые с мощными когтями. Шкура животного довольно толстая. У самцов – гросов – помимо рогов имеются короткие бивни, защищающие с боков чувствительный хобот. Грисы довольно легко приручаются и во многих странах разводятся как домашний скот. Большой толковый словарь. Сомбрийский королевский университет.
Эти полтора месяца не прошли для нее и Эдеры даром. Занятия с Фейной Соня возобновила всего пару дней назад и пока только теоретические: на практику сил все еще не хватало, даже с учетом того, что в основном она занималась очисткой компонентов и обновлением лака на плите. На Эдеру, которая обучала четыре группы и готовила эликсиры по вечерам и ночами, а последние две недели держалась на стимуляторах, сыром мясе и силе воли, вообще было страшно смотреть. Темные круги под глазами и немного безумный голодный взгляд, заставляли студентов и некоторых преподавателей обходить дриаду стороной.
Проверив принесенные Фейной артефакты, Соня исправила пару мелких огрехов в одной из печатей и, выдав ученице новое задание, побрела домой.
В прихожей лежали знакомые высокие сапоги, обладательница которых обнаружилась в комнате Сони.
– Светлого дня, Ваше Сия…
Княжна притянула Соню к себе и крепко обняла.
– Опал?
– Извини. – Опал разжала объятия и, взяв Соню за руку, обвела пальцем линии метки. – Просто соскучилась. А ты?
Соня проследила взглядом за ее пальцем и задумалась. Сейчас, стоя рядом с Опал, она чувствовала, что рада ее видеть, а прикосновения приятны. Но если легкие мурашки и желание прикоснуться в ответ, можно было легко объяснить: после нескольких месяцев воздержания и почти семи недель нервного и физического напряжения тело не могло не среагировать на красивую девушку, то осознавать, что она скучала по посиделкам и тренировкам со светлой, да еще и с альвийкой, было странно.
– Ты в порядке? – В голосе Опал послышалось беспокойство.
– Да. – Соня подняла взгляд. – Я тоже рада тебя видеть.
Опал улыбнулась и села на кровать, так и не выпустив Сонину руку. Пришлось устраиваться рядом.
– Расскажешь, чем занималась все это время?
– Да чего рассказывать? Умотались с твоими эликсирами так, что даже занятия с Фейной толком вести не могу. Эдера вообще засыпает прямо у камина в гостиной.
– Понимаю. – Опал кивнула. – Тогда как ты смотришь на то, чтобы съездить на выходных поохотиться на грису?
– Даже не знаю… – Соня пожала плечами. – Никогда не была на охоте. А разве сейчас сезон?
– В Западном лесу есть небольшой заповедник, где разводят особую породу с очень нежным и вкусным мясом. И в конце января выпускают на свободу пару десятков подросших самцов. На них можно охотиться ровно две недели, и каждой охотничьей партии разрешается убить только одного зверя за сезон.
– А мы этого нежного и вкусного мяса не можем поесть в ресторане или во дворце? – Бегать по зимнему лесу ей совершенно не хотелось.
Опал скривилась:
– Я полтора месяца мечтала уехать оттуда хотя бы на два дня.
Соня вздохнула:
– Хорошо.
– Отлично! Тогда отдыхай. А я все подготовлю, и послезавтра утром отправляемся.
– А экипировка и оружие?
– Оденься так, чтоб не замерзнуть. Об остальном я позабочусь.
Соня оглядела оседланных лошадей:
– Опал, мы что, поедем вдвоем? Я слышала, что зимой грисы, особенно самцы, бывают агрессивными.
– Соня, я магистр боевой магии и в состоянии справиться с десятком воинов, не то что с девятимесячным гросом. – Она прищурилась. – Или риттер Мист боится?
– Риттер Мист предпочитает не влезать в авантюры, – пробурчала Соня, забираясь на лошадь. – По крайней мере, без предварительной подготовки.
Пять часов спустя. Десять километров к западу от Шейнта. Поляна в Западном лесу.
До опушки Западного леса они ехали два часа. Потом оставили лошадей у лесничих, закинули за спину рюкзаки и потопали по засыпанному снегом лесу пешком. До окраины заповедника с грисами добрались уже далеко за полдень. Расчистив от снега небольшую полянку, они сбросили рюкзаки. Пока Соня, ругаясь и жалуясь про себя на боль в спине и ногах, ставила палатку, княжна собрала хворост, подготовила арбалеты и достала манок.
– Готова? – спросила Опал и поднесла к губам дудочку.
– Не уверена. – Соня взвела арбалет.
По лесу раскатилась странная смесь визга и похрюкивания, совсем непохожая на повизгивание детенышей, которое, по рассказам Эдеры, должно приманивать взрослых зверей. Соня успела заметить, с каким удивлением Опал смотрит на манок, а потом из ближайших кустов раздался похожий визг, и на поляну выскочил грос. Едва взглянув на него, Соня поняла, что значит особая порода: обычная взрослая гриса была серой и около пятидесяти сантиметров в холке, а этот, покрытый короткой почти белоснежной шерстью, грос оказался Соне едва не по грудь. Опал, так и не успевшая подхватить арбалет, метнула в зверя молнию, но вместо того, чтобы упасть в конвульсиях или хотя бы сбежать, грос бросился на альвийку. Выставив щит, Опал откатилась в сторону, и грос, пробив щит мордой, врезался в поставленную Соней палатку. Пока зверь, удачно подставивший правый бок, выпутывался из полога, Соня прицелилась и спустила тетиву. Болт застрял в шкуре, не войдя даже на треть, и только больше разозлил гроса. Разорвав ткань, несостоявшаяся добыча развернулась, и, смерив их обеих маленькими, но очень злыми глазками, коротко хрюкнула, дернув коротким хоботом. Это выглядело бы забавно, если бы разодранный когтями полог Сониной палатки не был сделан из зачарованной ткани, выдерживающей вес лошади.
Спустя несколько мгновений они с Опал сидели на соседних ветвях толстого дуба, росшего на краю поляны. Грос, потоптавшись под деревом, и убедившись, что охотники спускаться не собираются, подошел к палатке и принюхался, потом влез внутрь. Раздалось деловитое похрюкивание и треск ткани. Читай на Книгоед.нет
Соня проводила взглядом вылетевший из палатки плащ, разодранный гросом на лоскуты, и повернулась к княжне:
– Что скажете, сола магистр боевой магии?
– Кажется, я перепутала манок. – Опал отвела глаза. – Этот издает вызов на бой за самку и территорию.
– Хорошо, – кивнула Соня, – а с арбалетами что?
Опал посмотрела на круп копошившегося в палатке гроса:
– У него очень толстая шкура. Нужно было взять боевой арбалет, а не охотничий. Или болты зачаровать. От обычных файерболов и молний тоже толку не будет.
– Тогда почему?..
– Я не знала. Я тоже в первый раз охочусь на эту грису.
– Может тогда боевым заклинанием?
– Испортим мясо. – Княжна снова отвернулась, но Соня успела заметить, как у той краснеют щеки.
– Кажется, ты что-то недоговариваешь.
– Таркис… Он говорил, что в первый раз нужно идти с парой опытных охотников и брать другое оружие.
Соня покачала головой. Наверняка Его Сиятельство в своей обычной манере выдал ценный совет под видом шутки, а Опал решила доказать, что справится сама.
Что-то хрустнуло, и грос с визгом выскочил из палатки, а потом принялся с остервенением топтаться по ней, периодически отпрыгивая и тряся то мордой, то лапами. Опал поежилась и посмотрела на Соню круглыми глазами:
– Ты что, взяла с собой темный артефакт?!
– Накопитель. – Соня кивнула и скрипнула зубами, заметив, как из-под лап гроса вылетела покореженная латная перчатка.
– Зачем?!
– На всякий случай. И, кажется, он нам сейчас пригодится.
Покопавшись в подсумке, Соня вытащила стилус и оловянную пластинку.
– Что ты собираешься делать?
– Подожди. – Соня аккуратно выцарапала на пластинке двадцать три руны, знакомые любому темному артефактору еще со второго курса. – Этот грос очень чувствителен к темной магии. Я его отвлеку, а ты добьешь зачарованным болтом.
Соня соскользнула с дерева и громко свистнула. Грос развернулся и кинулся к ней. Соня бросила перед собой пластинку артефактного щита и повторила маневр княжны. Пока врезавшийся в дерево зверь мотал головой, она добежала до помятой стальной шкатулки, выброшенной из ее рюкзака гросом, и вытащила оттуда накопитель. Мазнув по бруску из прессованной кости оцарапанным пальцем, она прижала его к пластинке. Темная магия на мгновение обожгла ладонь, и в гроса полетело проклятие, оставившее на его крупе солидное темное пятно. Громко взвизгнув, зверь развернулся и тут же получил еще одно проклятие в морду.
Когда Соня спрыгнула вниз, Опал решила, что Тьма с ней, с охотой и насмешками кузена, и приготовилась метнуть в гроса файерболл, который гарантированно прикончит зверя. Но девушка удачно прикрылась артефактным щитом, а потом – Опал едва не свалилась с ветки – метнула в гроса два темных проклятия. Опомнившись, она спрыгнула с дерева и бросилась к своему арбалету. Одним касанием Опал наложила чары на болт, прицелилась и, когда мотавший обожженной мордой и жалобно верещащий грос на мгновение замер, спустила тетиву. Арбалетный болт вошел между глазом и ухом гроса, опрокинув его набок. Зверь пару раз дернулся и затих.
Осмотрев ожог на ладони, Соня покачала головой.
– Очень болит? – Опал протянула ей комочек снега.
– Нет. Но, кажется, я отвыкаю от темной магии. Видимо, раньше часть резерва тратилась на противодействие таким вещам. А я еще думала, почему вместо трех светляков теперь получается четыре. – Соня приложила снег к ожогу.
– Знаешь, – Опал посмотрела на тушу гроса, – давай не будем никому рассказывать, что убили его с помощью темной магии.
– Хорошо, – Соня пожала плечами и подошла к остаткам палатки.
От ее вещей осталось немногое – грос неплохо потоптался по рюкзаку, разодрав когтями и переломав почти все содержимое, даже стальная тарелка оказалась помятой. Порадовавшись, что не успела отлить пули для пистолета и оставила его дома, Соня собрала все, что уцелело: пару горстей серебряных асов и мятую перчатку.
Через десяток минут возбуждение от драки схлынуло и Соню стало потряхивать, потом навалилась усталость. Княжне, судя по замедлившимся движениям и паре зевков, было ненамного лучше. К счастью, до рюкзака Опал грос добраться не успел, как и до котелка, но ужинать пришлось по очереди. Кое-как установив охранный круг, они забрались в палатку.
Опал проснулась от тихого завывания ветра. Сквозь ткань палатки просвечивало солнце, намекая на то, что утро наступило часа два назад, и накопитель в обогревателе скоро разрядится. Только вылезать из спального мешка не хотелось – спящая рядом девушка вызывала совсем другие желания. Не удержавшись, Опал придвинулась ближе, осторожно провела ладонью по спине Сони и замерла – под тонкой тканью рубашки не чувствовалось пояса. Задержав дыхание Опал опустила руку ниже и порывисто вздохнула – теплая, бархатистая кожа, а не плотная ткань штанов. Сердце забилось сильнее и чаще. По телу пробежали мурашки, а следом горячая волна, смывшая мысль о том, что она слишком торопится. Опал приподнялась на локте, ее рука словно сама скользнула под рубашку Сони.
– Миа амантино…
В палатке было тепло, и Соня, по привычке стащила сапоги и штаны, опомнившись лишь когда взялась за пуговицы на рубашке. Глаза уже закрывались, а рубашка была довольно длинной, почти до середины бедра и, мысленно махнув рукой на приличия, Соня влезла в спальный мешок. К счастью, места в нем оказалось достаточно, чтоб они с Опал могли разместиться вдвоем, почти не касаясь друг друга. Уснула она почти мгновенно.
Просыпаться от чужих прикосновений было непривычно, но приятно. Потом Соня сообразила, чья ладонь гладит ее спину и бедра.
Полтора месяца назад, разобравшись с ритуалом инверсии, она отложила выяснение подробностей о метке, решив поскорее закончить работу над доспехами, тем более что Эдера, никогда не упускавшая возможность отпустить похабную шутку, про новое «украшение» ничего не сказала. Потом приехали ферсийцы, и стало не до походов в библиотеку. Даже во время допроса наемников, когда ее назвали «амантино княжны», Соня не связала это с меткой. Видимо, зря. Но сейчас ее телу эти размышления были совершенно не интересны: низ живота ныл, сердце колотилось, а мысли путались. Да и в голубых глазах Опал, сейчас отливающих по краям серебром, читалось то же самое желание. Что ж, как когда-то сказала наставница: «Если не можешь сопротивляться – бери инициативу в свои руки». Однажды этот совет уже выручил.
Соня легонько толкнула Опал в плечо, роняя на спину, и села сверху.
– Ви сэртас? – шепнула она, склонившись к уху альвийки.
Оказавшись снизу, Опал на мгновение опешила.
– Ты уверена? – шепнула Соня на старинном наречии.
– Да. – Опал кивнула.
Мягкие губы девушки коснулись ее губ, а пальцы заскользили по телу, расстегивая пуговицы на блузке, на мгновение задержались на бюстгальтере, потом сдвинули его вверх. Опал тихонько фыркнула и расстегнула застежку между чашечек. Фыркнула еще раз, увидев удивленное лицо Сони, и выгнулась, когда девушка коснулась ее груди губами.
А потом руку больно укололо отдачей от лопнувшего защитного круга. Спустя мгновение снаружи послышался непонятный шум. Соня отстранилась и прислушалась, потом выскользнула из спального мешка, прокралась к выходу из палатки и выглянула наружу.
– Зараза! – выругалась она тихонько.
Опал запахнула рубашку и тоже пробралась к выходу: у прогоревшего костра вполоборота сидела знакомая дриада и с тихим, но отчетливым урчанием, потрошила тушу убитого ими гроса.
– Ну все! – прошипела Опал, и на ее ладони заискрила молния.
– Постой! – Соня вцепилась в ее пояс, не давая вылезти из палатки.
– Пусти! – Опал обернулась, едва сдерживаясь, чтоб не оттолкнуть девушку.
– Опал, не надо. Пожалуйста!
Вид девушки в одной рубашке остудил пыл.
– Она…
– Ничего сейчас не соображает, – прервала ее Соня. – Ты что, хочешь устроить драку с голодной дриадой из-за мяса?
– Что? – Опал села на пол.
– Опал, у нее четыре группы студентов. – Соня взяла ее за руки. – И готовить эликсиры ей приходилось после занятий. Некоторые из них только варить нужно по два-три часа. А перед этим очищать темной магией. И все это дома, чтобы никто посторонний не заметил. У нас кухня была больше на лабораторию похожа, даже половина плюща засохла.
Опал припомнила, как ей было неприятно пользоваться темной магией, да и некоторые цветочные горшки в доме дриады действительно были пустыми.
– Она толком не высыпалась полтора месяца. А сходить на охоту – развеяться и пополнить силы – ей было некогда. Мне даже пришлось пару раз поить ее кровью, чтоб хоть как-то взбодрить, потому что кофе и эликсиры уже не помогали. Я не знаю, почему она так отреагировала на этого гроса. Может он особо вкусный или у нее охота не удалась. Пусть поест спокойно и придет в себя, хорошо?
– Ладно, – нехотя согласилась Опал и, поглядев на Соню, вздохнула.
– Может, завтра. – Соня потянулась вперед и легонько поцеловала ее в губы.
– Нет. С понедельника начнутся выпускные экзамены, и ты будешь занята с утра до вечера, да и у меня наверняка будет куча дел. Так, что встретимся мы только на балу.
– На каком еще балу?
– На выпускном. Кстати, ты, как преподаватель, обязана там присутствовать.
Опал обвела пальцем метку на руке Сони, прищурилась и, разглядев среди линий появившийся три дня назад «бутон», улыбнулась – внешняя линия туго скрученной спирали стала волнистой, напоминая крохотные лепестки цветка.
– Но… – Соня оглядела себя. – Что я там буду делать?
Холодно… Хочется есть… Запах крови!.. Еда! Охранный круг… Нельзя – чужое! Еще запах. Знакомый. Да, это она… Она делилась кровью, она поделится едой.
На лезвие кинжала ложатся чары. Клинок вспарывает толстую шкуру. Еда!
Эдера пришла в себя с куском холодной печени в одной руке и кинжалом в другой. Перед ней громоздилась туша гроса со вспоротым животом.
Позади послышался шум. Обернувшись, она увидела, как из палатки вылезает княжна, а следом за ней Соня. И, судя по недовольным лицам и доносившемуся запаху, она испортила им свидание.
– Я правда, очень извиняюсь, Ваше Сиятельство. – Дриада откусила еще один кусок печени и прожевала. – Но это было выше моих сил. Я проснулась вчера вечером, а дома еды нет. Приехала сюда, но всю дичь разогнали охотники на гросов. А потом набрела на вашу стоянку. Почувствовала знакомый запах. – Она кивнула на Соню. – И решила, что вы не очень обидитесь, если я возьму у вас кусочек мяса.
– Кусочек? – проворчала Соня. – Да там только печенки было килограмма три.
– Не обращайте внимания, аст Глетчер, она просто не выспалась. – Опал, заметившая, как бледнеют темные круги под глазами дриады, махнула рукой. – Я вовсе не против, тем более это самое малое, чем я могу отплатить за вашу помощь с эликсирами.
Опал покосилась на возмущенно засопевшую Соню и фыркнула.