Текст книги "Придворный Медик (СИ)"

Автор книги: Алексей Аржанов

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Оставив командира за своей спиной, я нагнал Гаврилова, и вместе мы прошли в конференц-зал. Внутри уже собрались все лекари нашего отделения. Во главе стола сидел заведующий кардиолекарь.

Как только мы заняли свободные места, Владимир Борисович Миротворцев произнёс:

– Уважаемые коллеги, у нас чрезвычайная ситуация. Как вы уже знаете, несколько дней назад орден лекарей провёл внеплановую проверку электронной документации. Но на этом они решили не останавливаться. Только сейчас главному лекарю сообщили, что к нам едет проверяющий. Лично!

К нам едет ревизор… Знаю я, как проходят проверки в клиниках. Обычно о них сообщают заранее. Но на этот раз ситуация иная. Уже предвкушаю увидеть, какая же сейчас начнётся паника!

– Учитывая, что информация пришла с задержкой, – продолжил Миротворцев, – есть вероятность, что проверяющий уже здесь.

Глава 10

Ах, проверки! Даже здесь они меня настигли. Как же я ненавидел их в своём мире. Можно с уверенностью сказать, что там большая часть работы врача состояла именно из проверок, запросов министерства и жалоб. А пациенты…

Пациенты подождут! Такое впечатление, что министерство здравоохранения именно так и мыслило. Будто я и мои коллеги пошли в медицину не для того, чтобы лечить людей, а чтобы копошиться в куче бумажек, выверяя каждую формулировку.

А как же? Иначе страховые компании засудят! Или само министерство потребует руководство клиники наказать провинившегося непонятно в чём сотрудника. А вишенкой на торте будет жалоба от пациента, которому не удалось оказать должного внимание из-за всей этой откровенно идиотской бумажной волокиты.

И пациент будет прав. Я полностью согласен с такой жалобой. Человек обратился за помощью, а вместо неё получил сомнительное удовольствие пообщаться с озлобленным торопящимся врачом, которого каждые две минуты кто-то дёргает и не даёт нормально вести приём.

Когда я понял, как работает эта система, то решил пойти против неё. Отстранился от всей это нелогичной белиберды, отнимающей возможность заниматься пациентами, и откровенно игнорировал все проверки и указания заведующих. Зато все мои пациенты были здоровы и, как следствие, довольны.

И как же меня, чёрт возьми, невзлюбили из-за этого… Иногда мне казалось, что заведующие, главный врач и даже рядовые специалисты с превеликим удовольствием задушили бы меня где-нибудь в подсобке среди коробок с лекарственными препаратами.

Я даже невольно начинаю задумываться, не специально ли тот хирург полоснул меня по артерии во время операции?

Но уволить меня не могли, поскольку пациенты меня любили, и если бы меня турнули из клиники, всё прикреплённое ко мне население подняло бы бунт. Две тысячи жалоб в министерство здравоохранения! И все на одну тему. С таким завалом даже эти бюрократы не смогли бы справиться.

Своим упорством я заработал авторитет первоклассного диагноста и спустя годы стал консультировать не только пациентов, но и врачей. Иначе говоря, лечил больных руками других специалистов.

Было бы здорово и здесь достичь такого же уровня. Но спешить с этим не стоит. Быстро заработать хорошую репутацию не выйдет, зато потерять её можно, допустив всего одну ошибку.

А в этом мире ошибиться гораздо проще. Особенно если учесть, что такие люди, как Дубков или Коршунов, не гнушаются использовать против меня откровенный шантаж.

– Погодите, Владимир Борисович, – обратился к заведующему Дубков. – Каким это образом проверяющий уже может быть здесь? Такого ведь никогда не было. Нас всегда заранее предупреждали о предстоящей проверке!

– На этот раз, Эдуард Дмитриевич, ситуация совершенно иная. Я сам в ярости из-за того, что орден лекарей решил проверить нас таким нечестным способом. Двадцать минут назад я был на собрании заведующих. Главный лекарь предупредил, что проверяющий, возможно, даже не станет представляться. Его запросто можно перепутать с пациентом. Так что будьте предельно аккуратны. Не исключено, что он даже на приём к кому-нибудь из вас явится.

– Владимир Борисович, – обратился к Миротворцеву я. – А каким образом проверяющий может попасть на приём, если он, очевидно, не прикреплён ни к одному из лекарей? Постороннего человека на территорию двора просто так не пустят. Слишком много несостыковок.

Гаврилов не сдержался и попытался толкнуть меня локтем, но я вовремя сдвинулся с места и уклонился от его нападки. Евгений Кириллович до жути боялся Миротворцева и опасался, что моё обращение может привести к скандалу.

Взгляды всех лекарей общего профиля были устремлены на меня. Похоже, некоторые специалисты даже не были в курсе, кто я такой и что здесь делаю.

– Павел Андреевич, кажется? – вспомнил моё имя Миротворцев. – Хороший вопрос. Мы поднимали его на заседании заведующих. И пришли к выводу, что на этот раз орден лекарей зашёл слишком далеко ради этой проверки. Скорее всего, они готовились к ней очень долго и запросили у императорской канцелярии разрешение впустить к нам проверяющего и сохранить его статус «инкогнито».

Всё понятно. Другими словами, службу безопасности предупредили, что этого человека можно впустить в нашу клинику. И, скорее всего, выбрали надёжного человека из регистратуры, который внесёт «пациента» в систему и никому об этом не расскажет.

Тактика умопомрачительная. Орден лекарей не идёт ни в какое сравнение с привычным мне министерством здравоохранения. Эти господа умеют удивлять!

– А теперь слушайте меня внимательно, – нахмурился Миротворцев. – Сейчас вы все разойдётесь по своим кабинетам и продолжите выполнять свои служебные обязанности. Проследите, чтобы везде был порядок. Уделите особое внимание пациентам из дворянского сословия. Каждый должен получить качественную медицинскую помощь. И хочу предупредить вас сразу… – кардиолекарь помрачнел. – Если хоть кто-то из вас допустит ошибку и подведёт тем самым клинику – полетят головы. В нашу организацию очередь из лекарей стоит. Не побоюсь уволить даже опытных специалистов. Надеюсь, я ясно выразился?

Все лекари общего профиля разом закивали. У меня вновь автоматически активировался «анализ», поскольку у Евгения Кирилловича подлетело давление. Для него Миротворцев хуже любого монстра из фильма ужасов. Прямо-таки какая-то абсолютная непереносимость собственного начальника!

Из конференц-зала все бегом понеслись в свои кабинеты. И я догадывался, о чём думали некоторые специалисты. Проверка ведь обычно касается не столько самого приёма, сколько документов. Наверняка большая часть лекарей даже не успели вовремя подтянуть свои долги. Обычно врачи свою документацию подтягивают непосредственно перед началом проверки.

А теперь придётся всё экстренно доделывать прямо в тот момент, когда проверяющий из ордена уже бродит по коридорам императорской больницы.

– Это катастрофа, Павел Андреевич, – произнёс Гаврилов, когда мы направились к нашим кабинетам. – Я не знаю, что нам теперь делать. Один раз я уже выкрутился с протоколами за счёт вашей помощи, но ещё раз этот трюк у нас не сработает. У нас ещё половина приёма впереди, – Евгений Кириллович перешёл на шёпот, – а я, если честно, к отчётам до сих пор даже не притрагивался.

– Так в чём проблема? – пожал плечами я. – Мы можем разделить обязанности. Я снова вам помогу. Мы теперь в одной лодке.

– Не получится на этот раз, Булгаков, – сокрушённо помотал головой Гаврилов. – С протоколами вы справились отлично, но прикреплённое ко мне население вы не знаете. У вас уйдёт слишком много времени, чтобы подготовить списки тех, кто стоит на учёте. Диспансерное наблюдение, группы риска, поиск онкологических заболеваний и выявление туберкулёза – всё это может сделать только человек, который хорошо ориентируется в своих пациентах. Вы ведь с ними ещё даже не знакомы!

– Вы абсолютно правы, Евгений Кириллович, – согласился я. – В этом деле из меня помощник выйдет так себе. Но я ведь не это имел в виду. Всё наоборот. Вы можете заняться документацией, а я отведу весь приём до конца рабочего дня. И дело в шляпе!

– В какой шляпе⁈ Булгаков, что вы несёте? Этот вариант ещё хуже. А если к вам на приём заглянет проверяющий? Вы ведь его даже не отличите от других пациентов. Я примерно помню всех, кто ко мне прикреплён. Пойму, если появится кто-то новый.

– А какие у нас ещё есть варианты? Хотите принимать пациентов и заполнять документы одновременно? Усидеть на двух стульях не получится, – объяснил я. – А мне чем заняться в таком случае? Уйти домой, чтобы не мешаться под ногами? Нет, Евгений Кириллович. Так у нас ничего не получится. Нам нужно действовать в одной команде. Так мы повысим вероятность успешного завершения проверки.

Гаврилов замолчал. Не проронил ни слова до тех пор, пока мы не оказались в его кабинете. Последний ударом по его психике стала огромная толпа пациентов, которые уже выстроились в очередь к нам на приём.

– Да откуда же их столько взялось⁈ – схватился за голову он. – Проклятье… Ещё и этот дурацкий турнир, из-за которого всю клинику стражники заполонили. Всё это случилось слишком не вовремя.

– Ваше решение, Евгений Кириллович? – поторопил его я. – Времени у нас мало. Действуем вместе или вы собираетесь тянуть всё на своём горбу?

Гаврилов поднял взгляд и посмотрел на меня одновременно с раздражением и надеждой. Видимо, он понял, что рисковать придётся в любом случае.

Но я предлагаю наименее опасный вариант. Он уже начал доверять мне чуть больше, чем в первые дни, но гордыня брала своё. Гаврилову было неприятно от мысли, что придётся положиться на новичка.

– Хорошо, Павел Андреевич, – вздохнул он. – Ведите приём в одиночку. Только обязательно держите меня в курсе дела. Если вдруг в вашем кабинете окажется человек, который вызывает подозрения, сразу же зовите меня.

Я молча кивнул, но моё согласие отчасти было ложью. Я решил больше не спорить с Гавриловым, иначе мы никогда не сойдёмся во мнениях. Но мне казалось, что звать его на помощь – плохая идея. Если ко мне придёт сам проверяющий, а я первым же делом начну вызывать подмогу – это будет нам только в минус.

– Тогда приступаем, Евгений Кириллович, – уверенно кивнул я. – Закройтесь в ординаторской. И как покинете кабинет, позовите, пожалуйста, первого пациента.

* * *

– Расскажите, пожалуйста, как вы обычно ведёте приём? Всё успеваете? Удаётся совмещать работу в поликлинике и стационаре? – вместо описания своих жалоб спросил вошедший в кабинет Дубкова пациента.

Эдуард Дмитриевич вздрогнул и чуть не потерял дар речи. В другой ситуации он бы поставил на место этого выскочку. Какое право он имеет расспрашивать его о том, как проходит его рабочий день? Это ведь не имеет никакого отношения к приёму!

Но только не в этом случае. Сомнений нет. К нему заглянул сам проверяющий. Этого крепкого высокого мужчину Эдуард Дмитриевич заметил сразу. Он сидел в коридоре и притворялся обычным пациентом. Терпеливо ждал момента, когда настанет его черёд получить консультацию.

А как только оказался в кабинете, сразу же начал заваливать вопросами.

Дубков быстро заглянул в медицинскую информационную систему и изучил электронную карту вошедшего «больного». Она практически полностью была пуста. Только паспортные данные и больше никаких записей о консультациях или медицинских обследованиях.

Это означает, что его внесли в систему только что.

Всё так, как и предсказывал Дубков. Проверяющий проник в клинику как пациент.

«Анатолий Васильевич Щербаков. Пятьдесят лет».

В должности ничего не указано. Отмечен только титул.

«Барон».

Ну разумеется… Вряд ли проверяющий стал бы совсем уж откровенно лгать и притворяться каким-нибудь дворецким или садовником. А во дворце императора проживает очень много дворян. Далеко не все лекари знают фамилии каждой приближённой к императору семьи. На то, видимо, и был расчёт.

Вот только Дубкова этим не обмануть. Он, в отличие от своих коллег, постоянно находится в кругу самых влиятельных людей Санкт-Петербурга и Российской Империи в целом. И никаких Щербаковых во дворце императора нет и никогда не было.

– Ну что вы! – улыбнулся Дубков. – Конечно же я всё успеваю. Опыт работы у меня большой. Среди моих пациентов очень много дворян. Естественно, я уже давно научился везде успевать. Дежурства, приём, вызовы – всё это для меня не проблема.

– Рад это слышать, – после короткого молчания произнёс Анатолий Щербаков, а затем что-то вписал в свой блокнот. – Скажите, а своих коллег вы хорошо знаете?

– Разумеется! У нас много способных лекарей. Работать вместе с ними – одно удовольствие, – заявил Дубков.

– Вот как? – вскинул брови Щербаков. – Тогда прежде чем я ознакомлюсь с вашей документаций, не могли бы вы посоветовать мне, какого врача стоит посетить? Я бы хотел подробно допросить ещё одного-двух специалистов. Сами понимаете, разорваться я никак не могу. Но мне всё же хочется составить общее впечатление о вашей клинике.

Вот оно! Идеальный шанс, чтобы приструнить Булгакова.

Дубков знал, что Гаврилов плохо справляется с ведением документации. Если проверяющий окажется в его кабинете, он сильно разочаруется, узнав, в каком состоянии находятся его отчёты.

Точно… Велик шанс, что прямо сейчас Гаврилов пытается закрыть все дыры. В его кабинете наверняка находится Павел Булгаков. Опыта у этого выскочки нет от слова совсем. Может, он и разбирается в азах медицины, но переживать настоящие проверки ему ещё не приходилось. Этот Щербаков его точно завалит.

А если вспомнить слова Владимира Миротворцева, то такая ошибка может стать для Булгакова последней. Если процесс проверки из-за него пострадает, Павел Андреевич вылетит из императорской клиники с позором.

– Я могу порекомендовать вам одного очень способного лекаря, – произнёс Дубков. – Павел Андреевич Булгаков. Он пока что ещё работает на должности помощника, но уже показывает невероятные результаты! Многие специалисты его очень хвалят. Уверен, вам стоит подольше пообщаться с этим человеком. Проблем с записью к нему не возникнет. Я сам внесу вас к нему на приём через медицинскую систему. Мне не трудно.

– О-о! Отлично, – обрадовался Анатолий Щербаков. – Благодарю за совет. Я обязательно загляну к господину Булгакову. А пока что, Эдуард Дмитриевич, покажите мне свою документацию.

– Анастасия! – позвал медсестру Дубков. – Неси всё, что у нас есть.

Эту проверку Дубков не боялся, поскольку его документацией занималась Ковалёва. А у неё – настоящий талант.

Чего нельзя сказать о Гаврилове и Булгакове, у которых даже медсестры нет.

Этим господам сегодня придётся очень несладко!

* * *

– Андрей Павлович… В смысле, ик, Павел Андреевич, это снова я, – промямлил синющий старик и, врезавшись в косяк, завалился в мой кабинет.

Да что ж такое! Опять этот дед вернулся. Я был уверен, что он уже давно попал на приём к Сергееву. Нейролекарь точно должен был его госпитализировать, чтобы вывести из состояния острого отравления алкоголем.

– Вы почему до сих пор здесь⁈ – воскликнул я. – Алексей Георгиевич вас уже осмотрел?

– Не-а, – помотал головой он. – Меня его помощник прогнал. Сказал, что мой запах распугивает пациентов.

Чёрт, Беленков! Ну чего же он творит? Отправил же им неврологического пациента. Я понимаю, что наркология – лишь частично связана с неврологией, но всё же именно Сергеев с Беленковым должны им заниматься.

– Я попросил других лекарей провести меня в кабинет Алексея Георгиевича, но все отказались, – пожал плечами старик. – Они мне прямым текстом говорят, что у них проверка. Мол, отстань, дед, не до тебя сейчас!

Ладно, дело нужно довести до конца. Даже если в коридоре сидит проверяющий и давится перегаром моего пациента – это его проблемы. Я никогда не ставил проверки на первое место. Здоровье больного важнее всего.

– Так, давайте начистоту, – произнёс я. – Госпитализироваться будем?

– Не будем, – изо всех сил замотал головой пьяница. – Домой хочу. Но хочу здоровым домой пойти. Вы мне здорово помогли, Павел Андреевич, но организм всё равно до сих пор сбоит. Что-то желудку как-то совсем нехорошо стало… Горит, зараза, будто в любой момент лопнет!

Вот горе луковое!

– Садитесь на кушетку, я вас ещё раз осмотрю, – попросил я.

– Вы уж простите меня, Павел Андреевич, – чуть ли не в слёзы бросаясь, начал причитать старик. – Я же не специально себя до такого состояния довёл. Горе у меня. Доброго друга оплакиваю. Никак не могу без алкоголя прийти в себя.

– Понимаю, но если продолжите в том же духе, то и вас тоже оплакивать придётся, – прямо сказал я.

– А ещё я ваших пациентов обманул, – признался старик. – Сказал, что на пару минут к вам загляну – и сразу выйду!

Старая добрая тактика под названием: «Мне только спросить!»

Сколько же драк между пациентами случалось из-за этой хитрой стратегии…

– Тогда действуем быстро, – сказал я и активировал «анализ». – Сейчас я вас ещё раз осмотрю, а после этого лично проведу к нейролекарю.

Я заглянул в его желудок, который, по словам старика, был главной причиной ухудшения его состояния.

И ужаснулся.

Да что же это такое⁈ Откуда язва взялась? Я ведь только что его осматривал. Гастрит у него, конечно, был, но таких повреждений ещё два часа назад я точно не видел. Неужто пропустил? Нет, не может такого быть. Дырку в желудке я бы не смог не заметить.

Стоп, а это ещё что такое?

В желудке старика плавала прозрачная жидкость. При контакте с ней слизистая начинала воспаляться. Так! А это ведь не вода!

– Вы что, опять выпили⁈ – воскликнул я.

– Угу, – поморщился он. – Когда меня помощник нейролекаря прогнал, я зашёл в туалет и с горя опять нажрался. У меня с собой бутылка была. Так, на всякий случай!

– Я, конечно, заранее извиняюсь за свою прямоту, – тщательно подбирая слова, произнёс я. – Вы совсем рехнулись? Такими темпами вам не лекарь, а патологоанатом к концу дня понадобится.

– Павел Андреевич, я всё прекрасно понимаю, – начал оправдываться старик. – Вы только желудок мне залечите – и я уйду. Мне даже больничный лист не нужен – меня сегодня другой дворник прикроет. Я ему за это бутылку обещал. Только, кажется, я её уже осушил…

Да, тут что-либо объяснять уже бесполезно. Я направил магию на слизистую желудка старика, исправил язвенный дефект, а затем чуть ли не за руку проводил алкоголика в кабинет нейролекаря.

Сергеев, как и ожидалось, с радостью согласился принять моего пациента. Когда Беленков увидел, что старик вернулся, его лицо покраснело от стыда. Но сдавать коллегу его наставнику я не собирался. Переговорю с ним позже с глазу на глаз, но подставлять не стану.

Через час, когда большая часть пациентов уже была принята, в мой кабинет вошёл высокий мужчина. Выглядел он, мягко говоря, уставшим. Похоже, ему пришлось проторчать в очереди не один час.

– Наконец-то я до вас добрался, Павел Андреевич, – вздохнул он и присел напротив меня. – Щербаков Анатолий Васильевич. У меня к вам есть несколько вопросов.

Я заглянул в медицинскую информационную систему и обнаружил, что этого больного ко мне записал не кто иной, как Эдуард Дубков. Такое случилось впервые. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что коллега опять пытается меня подставить. И кто же передо мной? Какой-нибудь скандальный пациент?

– Рассказывайте, что вас беспокоит, Анатолий Васильевич, – попросил я.

– Вообще-то ничего, – заявил он. – Я хотел бы расспросить вас о том, как продвигается ваша работа в этой клинике? Вижу, что вы молодой специалист. Но вас уже хвалят ваши коллеги.

О-о-о… Ну ты и скотина, Дубков! Проверяющего ко мне отфутболил!

Это каким же нужно быть настырным болваном, чтобы подставлять своих коллег прямо во время проверки? Если бы на моём месте сидел другой Булгаков без знаний из другого мира, его бы просто завалили за пару минут. И ведь Дубков понятия не имеет, что я умею общаться с проверяющими. Значит, он целенаправленно решил мне подгадить.

Вот только проблема даже не в этом. То, что он подставляет меня – это полбеды. Дубков таким образом всю клинику подставляет! Своё же место работы. Если предположить, что я могу облажаться, под санкции попаду не только я, но и Гаврилов. А также Миротворцев и наш главный лекарь.

Вот только я на это не куплюсь. Знаю, как правильно строить беседу. И делать это нужно совсем не так, как привыкли другие врачи.

– Эти вопросы неуместны, Анатолий Васильевич, – заявил я. – Вы – мой пациент. Господин Дубков записал вас ко мне на приём. Значит, и разговаривать мы будем исключительно о ваших недугах.

– Но… – удивился он. – Вообще-то меня ничто не беспокоит. Я здесь по другой причине.

– Правда? – пожал плечами я. – А что насчёт вашей поджелудочной? Вижу, она сильно воспалена. Запорами мучаетесь?

– Э-э-э… – протянул Щербаков. – Вообще-то да, но…

– А ещё у вас загноился шрам на правой ноге, – продолжил я. – Где-то поранились? Тут точно понадобится курс антибиотиков. Вы уже давно не лечили свою ногу. Такими темпами можно и до ампутации дожить. Позвольте я займусь лечением.

– Стойте, хватит! – воскликнул он. – Достаточно.

Он потянулся к своей сумке и вытащил из неё свой мобильный телефон.

– Кому вы звоните? – поинтересовался я.

– Вашему заведующему. Хочу, чтобы он сейчас же пришёл сюда, – заявил он.

Странно же он себя ведёт. Но я легко могу оспорить его решение. Я строго следовал протоколу. Принимал его как пациента. Если бы я ни с того ни с сего начал отвечать на вопросы о своей работе больному, я бы выглядел как полнейший идиот! Тем более диагнозы я назвал правильные.

Через пару минут в моём кабинете оказались Гаврилов и Миротворцев. На этот раз давление подскочило у обоих. Заведующий был в ярости. Он с трудом сдерживался, чтобы не начать орать на меня и на моего наставника. Удерживало его только присутствие проверяющего.

Гаврилов и вовсе сломался. Он выглядел так, будто был готов выпрыгнуть в окно в любой момент, лишь бы не находиться с нами в одном кабинете.

– Простите моего сотрудника, – взмолился Миротворцев. – Он только что вышел на работу. Не знал, как проходят проверки. Поэтому, вероятно, наговорил вам каких-то глупостей.

– Дело вовсе не в этом, – произнёс Щербаков. – Вообще-то…

Дверь в мой кабинет открылась, и к нам снова заглянул пьяный дворник.

– Павел Андреевич, я уже поговорил с господином Сергеевым, – произнёс он. – Но у меня что-то сердце барахлит. Может, ещё раз меня посмотрите?

– Подождите! – прокричал на пациента Миротворцев. – Не видите, что мы заняты⁈

– Ой, – вздрогнул старик. – Простите, уважаемые. Я тогда на кушеточке пока полежу. Голова кружится.

Пьяница беспардонно ввалился в кабинет, прошёл мимо Гаврилова, Миротворцева и Щербакова и развалился на моей кушетке. Заведующий явно хотел его выгнать, но уже через минуту дворник захрапел.

Фиаско! Полный провал. Такой комбинации даже я не ожидал. Но жалеть мне не о чем. Больного нужно было спасать, а к проверяющему относиться как к пациенту. Ошибок я не допустил и принимать свою вину не собираюсь.

– Я прекрасно понимаю, что вы шокированы, – продолжил лебезить Миротворцев. – Анатолий Васильевич, дайте нам ещё один шанс. Это – первая подобная проверка. Не оценивайте нас строго. Булгакова я, разумеется, уволю. Не переживайте.

– Погодите, зачем увольнять Булгакова? – удивился Щербаков. – Я для того вас и вызвал, чтобы рассказать о своём решении. Мне очень понравилось, как быстро он смог оценить состояние моего здоровья. Поэтому он вместе с господином Дубковым будет дежурить на турнире.

– А? – оторопел Миротворцев. – Так суть проверки была в отборе дежурных лекарей?

– Какой проверки? – нахмурился Анатолий Васильевич. – Меня прислали сюда, чтобы выбрать дежурных лекарей. Я – один из судей предстоящего турнира, а не проверяющий.

Нервная система всех присутствующих в кабинете лекарей достигла предела. Владимир Миротворцев отступил назад и присел на кушетку рядом с храпящим алкоголиком.

– Тогда кто, чёрт подери, проверяющий⁈ – не смог сдержать эмоций он.

Храп резко затих. Дворник открыл глаза, приподнялся, похлопал заведующего по плечу.

И широко улыбнувшись, заявил:

– Это я!