Текст книги "Придворный Медик (СИ)"

Автор книги: Алексей Аржанов

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

– Того парня, от нападок которого ты меня защитил, зовут Максим Смирнов, – начала объяснять Анастасия. – Раньше он работал медбратом в императорской клинике. На моём месте. Помогал Эдуарду Дубкову. Мы с ним уже были знакомы. Учились в одном колледже, только Смирнов был на два курса старше. Поначалу мы неплохо общались. И когда я начала искать работу, он предложил мне попробовать устроиться в императорскую клинику.

– Дай отгадаю, – предположил я. – В итоге он где-то накосячил, и тебя взяли вместо него?

– В том то и дело, что всё было совсем не так, – вздохнула она. – Я подала документы в эту клинику, их рассмотрели, изучили всю мою семью, провели дополнительное тестирование. В итоге каким-то чудом я всё-таки смогла устроиться. И Смирнов был уверен, что всё это – его заслуга. Мы проработали вместе один месяц. Я тогда сидела на приёме не с Дубковым. С другим лекарем более низкого ранга. И во время одной из проверок ко мне на руки попали карты, в которых я заметила расхождения. Показала их своему лекарю. Тот сразу понял, что это Дубков со своим медбратом подгоняют статистику, чтобы выбивать себе премию.

О-о! Я прекрасно понимаю, о чём идёт речь. В прошлом мире я с этим сталкивался повсеместно. В некоторых клиниках была установлена определенная норма пациентов. То есть каждый врач должен был принимать, к примеру, пятьсот человек за тридцать дней.

Бред, конечно, тот ещё. Не понимаю, как вообще можно работать по плану в медицине. Если в этом месяце людей больных меньше, чем обычно, что мне тогда делать? Выходить на улицу и начать каким-то образом распространять вирус гриппа?

Я всегда считал эту систему абсолютно идиотской. Ведь врачей за недостаток пациентов ещё и штрафовали. Но при этом многие хитрецы, такие как Дубков, придумали, как можно использовать месячные планы в своих корыстных целях.

Количество принятых пациентов начальство проверяет через медицинскую информационную систему. Так в чём проблема? Достаточно записать самому себе людей, которые не придут на приём, «официально» оказать им помощь и внести в протоколы. Планы перевыполнялись только так! Врачи получали премию. Причём не только рядовые специалисты, но и руководство клиники.

Именно поэтому в некоторых организациях главные врачи не пытались бороться с этой хитрой коррупционной схемой. Как раз наоборот, тайно принуждали своих сотрудников перевыполнять планы, чтобы получать больше денег от вышестоящих организаций. Причём заставляли они даже тех врачей, которые не хотят нарушать закон. Если кто-то отказывался, специалиста потом гнобили всем коллективом.

Паршивая схема. Я, разумеется, несмотря на давление руководства, никогда ей не пользовался. Уж если получать деньги, то честным путём. И как же я, чёрт подери, радовался, когда какой-нибудь пациент случайно заходил на сайт государственных услуг и обнаруживал, что у него там сто пятьдесят явок в поликлинику по поводу остеохондроза.

После таких открытий всегда начинались скандалы, но чаще всего заведующим удавалось оправдаться. Достаточно было повесить пациенту лапшу на уши – сказать, что это система затормозила и выдала такой результат.

Я много думал, кто же всё-таки виноват в том, что даже такое чистое направление, как медицина, вдруг обросло столь мерзкими коррупционными схемами.

Врачи, конечно, виноваты, но всё же главная проблема исходит от болванов, которые за каким-то чёртом решили, что внедрить в медицину планы – это замечательная идея!

Таково моё скромное мнение.

– Я так понимаю, Эдуард Дмитриевич совсем не изменился за эти годы. Как нарушал правила ради своей выгоды, так и сейчас продолжает этим заниматься, – покачал головой я. – Так что случилось дальше? Ты обнаружила несостыковки в отчётах, и твой лекарь сообщил о них руководству?

– Да! – кивнула Настя. – Но Дубков выкрутился. Свалил всё на Смирнова. Сказал, будто он не в курсе, что его медбрат подделывает статистику. В итоге Максима уволили. Получается, что это я во всём виновата. И на этом Дубков не остановился. Через месяц он подставил моего лекаря и его тоже выгнали из клиники. А меня он перетянул к себе.

– Зачем же Дубкову понадобилась медсестра, которая не хочет подделывать документы? – поинтересовался я.

– Взгляни на это с другой стороны, Павел, – произнесла Ковалёва. – Если я знаю, как вычислить поддельные отчёты, значит также понимаю, как сделать так, чтобы эти «дыры» никто не увидел. Дубков поставил меня перед выбором. Либо я продолжаю то, что делал до меня Смирнов, либо он и меня уволит. Но я не могла лишиться работы. И сейчас не могу. Мне нужно обеспечивать родителей. Они уже не могут работать, а кроме меня у них больше никого нет.

Да уж, паршивейшая ситуация. До этого момента я думал, что Дубков – просто зажравшаяся сволочь. А теперь оказывается, что для описания его титула требуется пара-тройка матерных слов.

– Глупая ты всё-таки, Настя, – покачал головой я.

– В смысле? – напряглась она. – Ну вот, я же говорила, что теперь и ты будешь меня винить! Смирнов был прав.

– Да нет, как раз наоборот. Глупая ты потому, что взвалила на себя этот груз вины. Ты просто делала свою работу. Смирнов сам виноват, что взялся подделывать для Дубкова документы. Да ещё и криво, раз это быстро раскрылось. А касаемо того, что тебе приходится подделывать документы, я уже давно догадался. Слишком уж хорошие у твоего лекаря показатели. При том, что принимает он только избранных пациентов.

– Так ты правда на меня не злишься? – удивилась она.

– Заканчивай уже это повторять. Пластинка заела? – усмехнулся я.

– Спасибо тебе, Паш. Ты меня и от Смирнова защитил, и ситуацию мою понял, – улыбнулась Анастасия. – Не думала, что я смогу кому-то довериться в этой клинике.

Со Смирновым всё ещё не до конца ясно. Прогнать-то я его прогнал. Но кто виноват в том, что он теперь лежит в больнице? Вряд ли это какой-нибудь Дубков проследил за нами до «Мана-кафе», чтобы попытаться отравить нас обоих.

– Ерунда, это я ещё только начал, – ответил Насте я. – Не забывай о моём обещании. Я найду способ освободить тебя от Дубкова. Когда будешь работать со мной, подделывать документы больше не придётся.

Мы просидели на кухне ещё пару часов. Время уже подходило к ночи. Я заметил, что Настя всё время поглядывает на часы.

– Оставайся сегодня у меня, – сказал я.

По её взгляду я сразу понял, что именно этого предложения она и ждала.

Что ж… В этом деле есть только один нюанс. Главное, чтобы мне хватило энергии скрывать свой шрам!

* * *

Аристарх Биркин был в панике. В свои покои он возвращался проулками. Скрывался в тенях, огибал шумные улицы и молил бога, чтобы никто из знакомых его не встретил.

Ещё один его план провалился. Причём провалился с треском! Если пострадавший напишет заявление в полицию, начнётся расследование. Официант сообщит, что коктейли заказал другой человек. И опишет, как выглядел Биркин.

Благо Аристарху хватило ума оплатить заказ наличными. Иначе бы его имя быстро вычислили, если бы пробили информацию о том, кто оплачивал эти чёртовы коктейли!

Да что же этому Булгакову всё время так сказочно везёт? Такое ощущение, что он – не лекарь, а один из тех людей, которые рождаются без чётких магический способностей, но обладают невероятной удачей.

Это бы объяснило, как он смог пережить смертельное ранение…

Оказавшись у себя дома, Биркин с облегчением выдохнул, трясущимися руками налил себе стакан холодной воды, чтобы промочить горло, но тут же закашлялся. Тело его не слушалось. С каждой неудачей он приближался к нервному срыву.

Сегодня его даже посетила отчаянная мысль догнать Булгакова, наброситься на него и силой заставить показать свой шрам. Но Аристарх справился с этим неадекватным порывом.

Нет, так рисковать нельзя. Должен быть другой способ. И он обязательно придумает, как подобраться к объекту своего интереса.

Но сейчас мысли не клеятся. Поэтому Аристарх решил отправиться в единственное место, которое могло восстановить его ментальное состояние.

На работу.

Остаётся надеяться, что в императорской темнице ещё остались недопрошенные люди. Этой ночью их ждёт большой сюрприз. Ведь ничто не помогает успокоиться лучше, чем хорошие продолжительные пытки!

* * *

– А ты уверен, что нам не стоит выйти в разное время? – спросила Настя, когда мы закончили собираться на работу. – Не хотелось бы, чтобы нас кто-то увидел. Слухи ещё какие-нибудь поползут…

– Не беспокойся. На моём этаже почти все квартиры пустуют. Мне иногда кажется, что здесь вообще никто не живёт, – ответил я.

Как оказалось, Ковалёва действительно зря беспокоилась. На выходе из дома нас никто не увидел, а всю улицу этим утром заполонил такой густой туман, что до клиники пришлось добираться практически наощупь.

Однако в здание больницы мы всё же зашли по очереди. Я выждал пять минут на улице и только после этого прошёл в фойе. И, как оказалось, этот манёвр мы проделали не зря.

Ведь около регистратуры стоял Эдуард Дмитриевич Дубков. И, судя по тому, что сдвинулся он лишь после того, как заметил меня, «дежурил» он здесь не просто так.

– Доброе утро, Павел Андреевич, – сухо произнёс он. – А я уж думал, что вы опаздываете. Мне нужно с вами кое о чём поговорить. Пройдёмте в мой кабинет. Лишние уши нам ни к чему.

Хоть в чём-то Дубков оказался прав. Я заметил, как несколько медсестёр, работающих в регистратуре, высунулись из окошек и с любопытством начали подслушивать наш разговор.

Готов поспорить, что уже через несколько часов по клинике разлетятся десятки приукрашенных слухов. Одни будут говорить, что Дубков меня отчитывал, другие скажут, что между нами чуть ли не драка завязалась.

Классика! Дамы из регистратуры всегда распространяют безумные слухи. Мне иногда кажется, что руководители всех клиник специально набирают таких сотрудниц, чтобы врачам и медсёстрам жилось не скучно.

Не успела Настя добраться до своего кабинета, а Дубков её уже выгнал, чтобы мы могли переговорить наедине.

– Так что вы хотели, Эдуард Дмитриевич? – поинтересовался я. – Кстати, прежде чем вы начнёте, хотел бы искренне поблагодарить вас. Вы так расхвалили меня господину Щербакову, что он принял решение взять меня дежурным лекарем на предстоящий турнир. Не ожидал от вас столь приятного подарка.

От моего сарказма Дубкова аж передёрнуло. Я знал, что он отправил ко мне Щербакова, рассчитывая, что тот является проверяющим. Хотел подгадить, а в итоге и в самом деле сделал мне приятный сюрприз.

Эх, играю я с огнём… Сто раз ведь меня предупреждали – не злить Дубкова. Не переходить ему дорогу. Упоминали, что он – очень опасный человек. Но ничего я с собой поделать не могу! Не люблю таких сотрудников, как он. Да и страх перед коллегами испытывать тоже не привык.

Меня прям распирает его позлить, хотя я понимаю, что иногда с этим палку лучше не перегибать.

– Не зазнавайтесь, Павел Андреевич, – хмыкнул он. – Мне просто понадобился помощник. Работы предстоит много. Мне придётся постоянно оказывать помощь раненым на турнире. Сами понимаете, оружие там будет использоваться не тренировочное. Так что мне пригодится человек, который может побегать туда-сюда. За лекарствами сходить, поделиться со мной маной или отвечать на звонки.

– Погодите, – нахмурился я. – Каким ещё помощником? Мне сказали, что я буду выполнять обязанности лекаря.

– Анатолий Васильевич просто неправильно понял ситуацию. Как только он выяснил, что вы работаете обычным помощником, ему пришлось внести правки в распорядок работы дежурных лекарей, – ехидно улыбнулся Дубков. – Поэтому хочу вас заранее попросить, Павел Андреевич, чтобы вы не создавали никаких проблем. Строго выполняйте мои указания. Я не хочу, чтобы из-за ваших действий мне пришлось позориться. За турниром будет следить сам император. А кроме него – десятки знатных родов. Мы не имеем права допускать ошибки.

Вот ведь хитрый засранец! Ну-ну, так я и поверил, что это Щербаков передумал делать меня дежурным лекарем. Скорее всего, именно Дубков на это решение и повлиял.

Решил сделать из меня мальчика на побегушках. Прямо сейчас спорить с ним не стоит. Иначе он точно найдёт способ лишить меня возможности дежурить на турнире.

А уж там на месте я как-нибудь разберусь. Если на турнире участники действительно будут получать ранения, один Дубков с таким количеством людей не справится. Я смогу себя проявить, чего бы он там себе не надумал.

– Конечно, Эдуард Дмитриевич, – усмехнулся я. – Можете рассчитывать на мою помощь. Правда, не думал, что такому сильному лекарю, как вы, может понадобиться магическая подпитка от помощника вроде меня. Приятно знать, что вы здраво оцениваете свои силы.

– Вы свободны, Булгаков, – процедил сквозь зубы Дубков. – В ближайшее время вам на электронную почту должны выслать инструкции. Очень надеюсь, что вы с ними ознакомитесь. Турнир состоится уже завтра. Времени на подготовку осталось очень мало.

– А вам желаю не перетрудиться сегодня, Эдуард Дмитриевич, – покидая кабинет, произнёс я. – Магии мне на вас может и не хватить.

Дубков попытался что-то крикнуть мне вслед, но я уже покинул его кабинет. Завтрашний турнир обещает быть интересным событием. И пропускать его из-за того, что мне придётся выступать в роли помощника Дубкова, я не собираюсь. Это – шанс перейти на новый уровень. Следующий шаг к становлению полноценным лекарем.

Упускать его нельзя.

Я прошёл до своего кабинета, около которого уже столпились пациенты, затем предупредил, что начну приём через десять минут, и вошёл внутрь.

Сразу же меня что-то смутило. На память я никогда не жаловался, поэтому заметил, что в кабинете Евгения Кирилловича Гаврилова произошли изменения. Рабочий стол я оставлял не в таком виде. Стопки бумаг немного сдвинуты. Клавиатуру кто-то сместил. И что самое примечательное – под компьютерную мышь кто-то подложил записку.

Я сразу догадался, кто передал мне это сообщение. Вернее, имени отправителя я не знал, но сотрудничать с этим человеком мне уже приходилось.

Развернув записку, я прочёл первое предложение.

«В первую очередь мне хотелось бы поблагодарить вас, господин Булгаков. Благодаря вам мой знакомый получил допуск к турниру. В долгу перед вами я не останусь, как и обещал».

Речь идёт о стражнике Севастьянове. Я вылечил его недуг, проверил анализы и выдал медицинскую справку о состоянии здоровья. Значит, мой знакомый всё же получил возможность побороться за статус гвардейца Его Императорского Величества.

Однако на одних благодарностях письмо не заканчивалось.

'Но у меня есть к вам ещё одна просьба, Павел Андреевич. А точнее – рекомендация. К вам могут обратиться за помощью другие люди. Это произойдёт сегодня или завтра – прямо во время турнира. Будут предлагать большие деньги, чтобы вы не оказывали помощь некоторым участникам. Дворяне часто делают ставки. И им выгоднее заплатить дежурным лекарям, чем проигрывать крупные суммы своим оппонентам. Советую вам не соглашаться на их предложения. Хотелось бы, чтобы турнир прошёл честно. Тем более, если вас поймают на взятке, отделаться увольнением не выйдет. Будет применена более строгая мера наказания. Рассчитываю на вашу честность.

Друг'.

Опять этот «друг». Меня бы смутило, что какой-то аноним подкидывает мне небольшие задания. Но его мотивы чисты, и только поэтому я оказываю ему поддержку. Помочь стражнику вылечить ногу – это благое дело. Я не жалею, что позволил Севастьянову приблизиться к своей мечте – вернуть в свою семью чин гвардейца.

Да и последняя просьба тоже звучит адекватно. Не брать взяток и помогать участникам, независимо оттого, чего желают дворяне.

Я ведь понимаю, какую схему они собираются использовать. Допустим, два человека схлестнутся в дуэли. Один проиграет, а второй победит, но получит ранение, с которым продолжать турнир уже невозможно. Лекарь может принять взятку и составить заключение, что участнику требуется госпитализация. Тогда сильный игрок выйдет из турнира, и лекарь тем самым освободит дорогу своим нанимателям.

Нет уж. Я с самого начала не собирался жульничать и моё мнение не изменится.

Главная проблема – это Эдуард Дубков. Вот он запросто может пойти на такую подлость. И если это произойдёт, я буду вынужден его остановить.

* * *

– Слушай меня внимательно, Нестеров, – произнёс командир охраны Коршунов. – Завтра тебе придётся выложиться на полную. Если ты действительно не хочешь посрамить честь западного корпуса охраны и честь своего командира, ты должен добраться до финала турнира. И победить.

– Есть, командир, – кивнул стражник, с трудом согнув шею. Мышцы торса и плечевого пояса у него настолько раздулись от бесконечных тренировок, что Нестеров даже не мог полноценно опустить голову и посмотреть себе под ноги.

Но Коршунова такой расклад устраивал. Он специально заставлял бойца оттачивать мощные удары, рассчитывая, что Нестерову удастся валить противников с одного удара.

– Только учти, парень, помощи на турнире можешь не ждать, – заявил Коршунов. – Если получишь ранение, к лекарям даже не обращайся. Терпи и продолжай биться.

– Не обращаться к лекарям? – удивился Нестеров. – Почему, командир?

– Мне только что доложили, что на турнире будут дежурить Булгаков и Дубков. Первому, как мне кажется, проплатил командир северного квадранта. Уверен, если ты обратишься к Булгакову, он не только отправит тебя в стационар, но ещё и изувечит перед этим, – объяснил Коршунов. – С Дубковым всё ещё сложнее. Он дежурит на турнире не первый раз. Готов поклясться, что семья Шолоховых заплатила ему огромную сумму, чтобы он лечил только их претендента. Другими словами, на лекарей надеяться не стоит. Они – твои главные враги.

– А что, если я… Потеряю сознание? – спросил солдат. – Такое ведь бывает иногда. Помню, как вы заехали мне тренировочным мечом по голове. Я только через полчаса пришёл в себя.

– Постарайся не пропускать удары! Ради чего я тебя столько обучал, чёрт тебя подери⁈ – разозлился Коршунов, но довольно быстро остыл, поскольку осознал, что такая ситуация и вправду может случиться. – Но если вдруг ты придёшь в себя и увидишь перед собой Булгакова – беги. Не давай ему к себе прикоснуться.

Коршунов не имел возможности заплатить лекарям. Связей у него было совсем немного. Но он не боялся рисковать здоровьем бойца. Когда-то командир сам участвовал в турнире и проиграл. Ему страстно хотелось отыграться.

На этот раз его претендент точно должен победить!

* * *

– Господин лекарь, ну как же вы не понимаете? У меня рак! Это совершенно точно, – упирался пациент, пытаясь доказать мне свою правоту. – Экология сейчас страдает. Говорят, над Санкт-Петербургом растёт огромная озоновая дыра. А я постоянно работаю на улице. Разгружаю продовольствие, таскаю его под солнцем на склад. Уверяю вас, у меня – онкология!

– Захар Семёнович, – вздохнул я. – Начнём с того, что ультрафиолетовое облучение повышает вероятность развития злокачественных новообразований кожи. А вы жалуетесь на боли в желудке. Хотите сказать, что вы каким-то образом желудок смогли просветить?

– Озоновая дыра, говорят, ОЧЕНЬ большая, – закивал пациент.

Поражаюсь мышлению некоторых пациентов. Порой встречаются люди настолько мнительные, что им даже в перхоти чудятся раковые клетки.

И ведь пациент действительно болен. Только диагноз у него скорее психиатрический. Такая одержимость называется онкофобией. Человек искренне боится, что любая боль может быть признаком опухоли.

Иногда среди больных встречается ещё и кардиофобия. То же самое по своей сути, только пациент боится не онкологии, а инфаркта. Причём часто доводит себя до такой степени, что напряжённая нервная система и вправду начинает вызывать признаки нарушений работы сердца.

– Я вас подробно осмотрел. Поверьте, у вас из заболеваний – только гастрит, – объяснил я. – Таблетки от него я уже выписал. Но в добавок к ним я ещё посоветую пропить успокоительное. Вы удивитесь, когда начнёте его принимать. Готов поспорить, что все симптомы сразу же исчезнут. Я вас не обманываю.

– Ох, ладно, Павел Андреевич, – вздохнул пациент. – Надеюсь, вы правы.

– Но от желудка таблетки всё равно пейте регулярно, – посоветовал я. – Если будете следовать моей схеме, то никаких опухолей желудка у вас точно не возникнет.

– Спасибо, хоть немного меня успокоили, – произнёс мужчина, покидая мой кабинет. – Мне звать следующего пациента?

– Нет, скажите, чтобы подождали. Я сам позову через пару минут, – произнёс я.

Мне нужно было заполнить накопившиеся протоколы, поэтому я решил ненадолго задержать очередь. Внося данные в систему, я усилил свой слух, чтобы хотя бы примерно определить, сколько ещё человек осталось в коридоре.

И тогда я услышал два голоса. Разговор двух пациентов заставил меня насторожиться.

– Это была твоя идея, – простонала женщина. – Теперь мы с тобой подохнем!

– Сама виновата, – шикнул на неё мужской голос. – Отравиться должен был он, а не мы!