Текст книги "Время Имен (СИ)"

Автор книги: Алексей Ар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Спустя час покинул опостылевший танкер. Со вздохом облегчения выбрался под открытое сизое небо.

Крупинки гонимого ветром льда осели на лице. Таяли, оставляя крохотные капли влаги. Он рассматривал однообразие небес, точно мог охватить взглядом всю Федерацию, претерпевшую за минувшую неделю значительные изменения, обусловленные заявлением Кор Рона. Федералы начинали медленно паниковать. Догадки о том, куда придется удар Дара рождались миллиардными потоками, и Управление беспрестанно перегруппировывало подвластные силовые структуры. Меняло дислокацию баз, бросало флотилии к вероятным объектам атаки, заставляло десантные отряды маяться на охране стратегически важных целей. День за днем…

С каждым часом в галактике находилось все больше собственности, подлежащей охране; системные правительства, частные лица, влиятельные корпорации вдруг осознали, что их имущество под угрозой, и слали в Управление одно требование за другим. Опираясь на связи в Совете или Парламенте, добивались патрулирования означенных секторов и плевать хотели на ограниченные возможности корабельного парка УКОБа. К действу подключили части федеральной гвардии, военно-галактический флот, но ресурсов катастрофически не хватало. Масштабы Федерации ограничивали эффективность перехвата альфа-противника в нарастающей нервозности обстановки. На что Николай искренне рассчитывал…

Он защелкнул ослабленный ворот «доспехов» и шагнул в переходник флагмана. Оглянулся напоследок. За снежно пылевыми вихрями танкер смотрелся тусклым металлическим бруском, соединенным с каменистым грунтом десятком опорных лап. Кораблик потрепанный, но крепкий – сдюжит.

Вспыхнул готовностью флагманский пульт управления. Программа задана и освоена автоматами до той степени, когда от пилота требуется только сесть в амортизационный кокон и насладиться стартом.

– Запуск, – равнодушно сказал Охотник.

Тучи стремительно расступились.

***

Орбитальная панорама Юны не изменилась. Коричневые, испещренные огненными транспортными сетями просторы ночного полушария, перевалочные орбитальные платформы и усиленное крейсерское прикрытие. Серебряные плиты кораблей аккуратными стайками зависли на орбите; подле мелькали точки десантных катеров.

Три минуты.

Продолжая рассматривать красоты обзорного экрана, Николай коснулся штурвала. На радарах чисто – в стане блюстителей закона лишь стандартные отклики.

Две минуты.

Зона проникновения пройдет по правому флангу крейсеров, в брешь между двумя орбитальными станциями.

Отчет закончен.

С характерным жемчужным всполохом из небытия вынырнул танкер. Вышел в опасной близости от крейсеров и беспрепятственно устремился к построению флота. Радиоэфир всколыхнулся чередой воплей, состоявших из коротких емких слов и вопросов типа: «Куда прешь, урод?!»

– Не глупите, – посоветовал Николай экранам.

Пилоты крейсеров вняли – их берут на таран. Предприняли маневр уклонения. Тяжело, словно досыта наевшиеся звери, корабли «отвалились» в стороны, блеснули фиолетом рулевые дюзы…

Автоматика танкера проигнорировала крейсерский маневр. Безопасники сработали на высоте – рубанули по нарушителю всеми доступными системами вооружения. Извиниться после проще, нежели сожалеть.

– Молодцы. – Николай любовался, как пространство заливает белое сияние взрыва. Танкер сдетонировал – выплеск энергии на краткий миг ослепил системы наблюдения, чем и обеспечил прорыв димпа к поверхности Юны.

Катера с критической нагрузкой скользнули над поверхностью планеты. Сбросили из бомболюков две сотни маяков и ретировались прочь – во избежание. Ведомые Охотником удалились за атмосферную кромку, чтобы там, несказанно удивив ЦУКОБовских аналитиков, «погрузиться» в глухую защиту.

Двести вспышек белесыми колючими шарами разметали день и ночь. Светили несколько секунд, перерождаясь в излучение, корежившее приборы росчерками замыканий. Информационный океан Юны обрушился грудой мертвого железа. Системы безопасности, резервные дата-храны и опытные специалисты непременно восстановят финансовые сети, но пройдет время. Система потеряет кредиты – в неприличном количестве.

Димп выбил пальцами замысловатую дробь. Скучно. Его флот не преследовали – код «Бат», дитя канувшего в лету сигнала «SOS», перенаправил федеральные службы на спасательные операции. Охотник улетал не спеша – ко второй фазе операции. Крепло желание бросить, отойти от рутины, но обещания надо держать.

***

Аммотар Ризбински тридцать лет боролся со смертью. Топтался на краю могилы и сопротивлялся проискам Костлявой. Искусственные органы, трансплантации, сотни операций, тысячи часов боли, страха и надежды. Он пережил сыновей – ублюдков с поросячьими мозгами, не способных оценить масштабы компании; троих внуков, разочаровавших на манер их папаш… Страх; он испытывал всепоглощающий страх потерять империю, созданную вековым трудом. Его империю, которая давала кредиты, власть и удовлетворение непомерных амбиций.

Он боролся… Даже сейчас – на пути в сортир. Дряхлый организм не желал гнуться, чтобы сесть на толчок. Ризбински почти справился, оставалось немного…

Это случилось.

Тело перестало слушаться. Искусственные легкие, сердце вспыхнули кусками жгучего пламени, мир потускнел. А сиделки так и не появились. В жопу их…

– Не сейчас, Старуха… – Он рухнул на унитаз боком. Как не вовремя… Тело найдут здесь, в унизительном…

Смерть победила.

***

Николай выжидал шестьдесят два часа – по местному времяисчислению системы Турдага. Приткнул катера в спутниковой тени, любовался на одинокую невзрачную планету и перехватывал визор-трансляции, бороздившие космос.

Галактика кипела. Добропорядочные граждане пытались избавиться от неизвестности будущего. Тряслись от первобытного страха, испытывали неуверенность и гадали. Куда придется следующий удар? Не по их ли скудному, богатому, разгульному, обычному, размеренному, пошлому, вульгарному, идеальному существованию? В отсутствие ответов предпринимали меры предосторожности – способные превратить Федерацию в бурлящий очаг интернациональных конфликтов и тривиальных бытовых склок.

Страховые компании закрывались на внутренний аудит, что означало их неспособность совладать с наплывом клиентов. Крупные компании неумолимо уменьшали товарооборот; мелкие – лопались. Федеральные департаменты путей сообщения сократили маршрутный трафик на треть, а затем уполовинили. Пострадали космопорты – патрули социоконтроля не могли пресечь бешенство толпы, взорванной ожиданием. В захолустных секторах неожиданно возродились оккультные науки; там же, в безвестности, объявился пророк, который предложил себя Дар Кор Рону на заклание.

Галактика сходила с ума.

Пора – решил Николай. Он направил флот к планете, преодолел пелену атмосферного смога и завис над бесконечными строениями фабричного комплекса – механизированным унылым ландшафтом. Дюны, обтесанные ветром бугры приземистых скал, чахлый, льнущий к песку кустарник и бетонные здания: хранилища, ангары, цеха. Гул транспортеров, лязг треков, свист пневматики – в повторяющейся картине трудового дня. Автоматы резали, собирали, отделывали, грузили – налаженное производство не допускало заминок, простоев и ошибок, подгоняемое духом миллиардной прибыли.

Автоматизированная убогость, протянувшаяся на десяток километров. Николай направил корабли в бреющий полет и задействовал аннигиляторы.

Катера скользили точно медузы, чьи щупальца-молнии плавили производственный рай. Оставляли немногое – черную пелену дыма, пылающие багровым пламенем обломки и редкие столбы газовых выбросов.

Рванул очередной склад. Выплеснул навстречу флагману белое крошево и руинами осел в клубах пыли, поднятой ударом. Белесые осколки на мгновение приникли к лобовой части корабля; среди них явственно проступили очертания раковины и утилизационного сортирного конвертера. Крупнейший в Федерации завод элитной сантехники отдал космосу душу. Молчать о таком – грех. Но вот совпадение – спутниковый ретранслятор канала ФСН базировался в соседнем секторе.

Полет занял 8 часов. Галактика успела узнать куда пришлась атака Дара.

Николай присмотрелся к сателлиту. Типовая конструкция – переплетение геометрических фигур основных блоков и вытянутые конуса направленных антенн. Ретрансляционная сеть любезно приняла нового пользователя.

– Привет. – Он кивнул изумленному технику в неведомой студии, неведомо на какой планете. Принявший экстренный вызов сотрудник не мог предположить, что подсоединение к центральной системе рядового спутника, вызовет появление на мониторах Кор Рона. Но сориентировался быстро – подозвал босса, после чего отстранился.

– Советую поверить, – обратился димп к растерянному человеку, прильнувшему носом к экрану. – Хочу обратиться к нации. Накипело.

– Я не вправе…

– Будьте любезны, заткнитесь. Не собираюсь давить, но, допустим, нанести визит вашей компании меня ничуть не затруднит. У ФСН есть три минуты и шанс на эксклюзив. Рейтинги зашкалит… если конкретно вы перестанете тупо пялиться мне в рот.

Ровно через три минуты экранные расцветки сменились привычной заставкой. Музыка отгремела, аббревиатура всплыла, суховатый голос коротко сказал:

– Говорите. Вы в эфире.

Оперативно. Как телевизионщики успели подготовить и согласовать передачу, для Николая осталось загадкой. Но федералы не упустят шанс отследить цель.

– Мирного космоса, граждане. Я разработал вашу поведенческую модель. – Охотник принял строгий вид. – Мне стали известны ваши пристрастия, тактика действий и основные прерогативы. Отныне ваши задницы не уйдут от справедливой кары. Спасения нет, желание посрать – сила, способная перемолоть любого. – Немного подумав, Николай добавил: – Спасибо за внимание.

В динамиках раздался смешок. Димп прервал связь. Пусть вселенная сама разбирается, как поступить с речью Дар Кор Рона.

Но результатам он не удивился. После неоднократного прослушивания передачи, записанной циничными визор-техниками ФСН, и подкрепленной справкой о размерах ущерба, причиненного фабрике сантехники, число последователей альфа-объекта удвоилось. Галактика упорствовала в безумии.

– Прям дети с погремушкой… – Николай умолк. Неясными призраками подступили перемены. С безопасниками играться надоело – обремененные рамками закона они не способны удовлетворить зверя. Но у монеты всегда две стороны, вольное Черное Братство могло повысить ставки. Интересный противник, зачастую сдерживаемый лишь инстинктом самосохранения.

Димп знал с чего начинать. В недавнем инциденте с пассажирским лайнером получена великолепная зацепка. Господин Лойнаэль, тридцать четвертый сектор, планета Эрида, спутниковый поселок Одар. Любопытно взглянуть на создание, не разменивающееся по мелочам. А если то лишь звено в цепи приказаний – Охотник пойдет дальше. Развернется по полной, заполнив пустоту…

Киберштурман мигающей строчкой запросил вводную.

– 34 сектор, брат.

Николай лихо придвинул кресло к вопрошающему гудению приборов.

Глава 13

Незнакомая планета. Приятный климат. Умеренный, по-домашнему теплый, обволакивающий светом и пониманием того, что мир создан во благо. Прошел дождь, смыв легкую сухость воздуха; тонкая морось на пару минут размыла яркие природные краски и пропала в алмазном блеске россыпи капель. Искры света украсили склоны неглубокого оврага, поросшего сочной травой, легли на гальку – темно-золотистое обрамление ручья, коснулись янтарных натеков смолы, застывших на коре исполинского дерева…

Гигант от флоры располагался очень удачно – у начала подъема из лощины – и великолепно справлялся с ролью прикрытия димповского лагеря. Суховатые корни бугрились шатрами, создавая купол, заслонявший от солнца бивуак – журчание кусочка ручья; ровную песчаную площадку, одноместную палатку синего цвета, тщательно закрытую на все клапаны; электропечь в обрамлении камней и ряд приборов, провода от которых, переплетаясь в кабель, убегали вверх по склону – ныряли в кустарник, пестревший желтыми соцветиями, достигали узкой лесной полосы и выходили к грани обрыва, орлиным клювом нависшим над долиной.

Долина – цель. Долина и строение, что приткнулось на коричневато-зеленых просторах. С высоты горной кручи здание напоминало миниатюрный, кукольный дворец, в телеметрических объективах аппаратуры – великолепный и обязательный набор средневековых архитектурных изысков, возведенных ультрасовременной техникой и посему чуть гротескных.

Общую архаичность портил космодром, занятый игловидным скоростным рейдером и огромным антенным массивом, что наверняка позволял разговаривать с богом… Но затаившиеся хозяева предпочитали хранить молчание. Не покидали комнат, не смотрели в окна, ничего не предпринимали. Исключение составляли садовые автоматы, да кибернетический персонал порта. Металлическими точками, поблескивая корпусами и манипуляторами, выползали из служебных нор, устраняли несоответствующие программе детали и исчезали.

Не единой живой души. Но димп уверен – искомое скрывалась в доме.

Как вычислил и разыскал? Без вызывающих испарину усилий. От мозга к мозгу, начиная с Лойнаэля и заканчивая одним из боссов Черного Братства по кличке Коктейльный Молот. Они щедро делились информацией: кто стоит выше, кто ниже, чьи указания выполняют, а чьи игнорируют. Шаг, за шагом, по ступенькам вверх – к безмолвному дворцу, запечатленному оптикой.

Логово главаря – вершины пищевой цепочки. Разыскав адресат среди тысяч планетарных систем и удостоверившись, что звено последнее, Николай вернулся к Лойнаэлю и вновь перебрал цепочку криминальных авторитетов – приходил воплоти, с подарками.

Уничтожал методично, безостановочно и хладнокровно. Сопротивление радовало – будоражило кровь лишая разум потребности мыслить. Открыть и войти, наполнить объемы помещений ревом лучевых трасс, вдохнуть горячечный запах боя и перейти к следующему пункту в длинном списке… Музыка.

Обрыв случился на предпоследней мишени.

Две финальных цели – Молота и его поверенного ликвидировали прежде, чем до них добрался Кор Рон. Неизвестный не мелочился и убрал все окружение криминального авторитета, включая психиатра, навещавшего пациента строго раз в неделю, и двух адвокатов. Не оставил никого, кто мог указать на долину. Почти справился.

– Кто не спрятался… – Николай взглянул на мониторы. Пошли вторые сутки, как он обустроил лагерь под корнями лесного великана, – наблюдал за обителью, пеленговал устойчивое радиомолчание, временами получал запросы флота, размещенного на дне безликого озера, в десятке километров к западу, и регулярно питался.

Перед дождем он отобедал птицей гриль в остром ходайском соусе и теперь наслаждался передачей, транслируемой приборами: «Когда нихрена не происходит». Он задумчиво пожевал травинку. Выключил аппаратуру. Сегодня ночью он навестит дворцовые палаты в бестелесном варианте, поскольку предварительная разведка выявила гигантское ничто.

***

Луна медленно карабкалась на темное-фиолетовое небо. Расплавленное серебро перерождало сумерки в переливчатое мерцание загадочных цветов. Точно землю присыпали мраморным порошком… Трава, ветви, листья рельефно выступили из тени, омытые лунным светом. Невидимая птаха наполнила токи воздуха чередой свистящих трелей. Пела, подчеркивая магическую тишину леса, слагаемую из неразборчивых шорохов.

Песочный ручеек скользнул по сланцевым порогам обрыва; вынырнул из кустарника трехтысячный светлячок… Зеленой пулей скользнул над долиной, уперся в скалы, на миг замер, деловито гудя, и стремительно вознесся к кромке, чтобы пропасть в теневом рисунке.

Охотник проводил взглядом искру света. Маленькая наглая тварь пробила его грудь изумрудным метеором, вызвавшим легкий трепет призрачного образа. Николай опустил голову. В звездах и черной линии обрыва нет ничего примечательного. Полагалось смотреть вперед и идти – через рощи, луговые холмы, каменистые плещи, к полыхавшему огнями дворцу, чья иллюминация отдавал синью.

Бактерицидные лампы? Глюк? Особенности атмосферы?

Димп замер перед парковой изгородью, оберегаемой от незваных гостей барьером защитных полей, которые и объясняли синеватую окраску пейзажа. Крепко упакованный домик. Помимо энергетического заслона безопасность обеспечивали несколько разновидностей активных сканеров; биологические и электромагнитные датчики, замкнутые в цепи охранных периметров; камеры визуального наблюдения, чьи красные глазки притаились в тенях, точно зрачки хищников…

В завершении под наносами зелени скрывались бластерные турели; нарушь кто границу частных владений – разметают дерн, поднимутся над землей с единственной целью – потоками белесого огня испепелить нарушителя. Вряд ли хозяева сего заведения имели разрешение на использование столь радикальных средств защиты. Но ЦУКОБ старался лишний раз не задевать материально обеспеченных граждан, в чьем распоряжении целый планетарный комплекс. Орбитальное сканирование показало норму, и галочка поставлена. Распространенная практика системных исследований, альтернативой которой являлись действия военной разведки, но и там кредиты творили чудеса.

– Знания меня погубят. – С решительностью обреченного Николай преодолел силовое поле. Неприятная щекотка коснулась боков, но с ней он разберется по пути, на идеально ровных дорожках, ведущих к порталу входа. Круглая, мощенная разноцветными плитами площадка, овал лестницы, конусом устремленной к дверным створкам, и фонари… Гаснущие фонари.

Резкое наступление темноты вынудило Охотника придержать шаг. Поставив ногу на первую лестничную ступень, он осмотрел дворцовую громаду. Янтарь окон стремительно угас – ряд за рядом – и только где-то на верхних уровнях из-за стекол продолжал лучиться рассеянный, едва уловимый золотистый свет. Некто включил ночник, либо автоматы, забыв об экономии, пропустили неприметный плафон. Гадать незачем, проще войти и узнать. Просочиться через цельнометаллическую плиту двери и ступить в холл – царство полутеней, смутного блеска и оконных контуров на кафеле пола, сотворенных лунным сиянием.

Николай то расцветал серебром, то вновь отдавался мраку. Лестничного серпантина достиг изрядно утомленным контрастами. В коридорах, галереях стало чуть легче…

Спальня. Шикарный, задрапированный дорогой материей, отделанный в стиле ренессанса приют для сна, где с успехом могли проводиться системные саммиты. Но столь впечатляющие просторы занимала только одна персона.

Женщина.

Она спокойно потчевала в огромной кровати, среди волн шелкового белья и апельсиновой подсветки ламп. Устроила голову на лодочке рук, свернулась калачиком и отрешилась от вселенной. Невинная, умиротворенная леди… с железными нервами. Заглянув в лицо, подретушированное сумерками, Николай вздрогнул и попятился. Отчаянно мотнул головой

Талла.

Невозможно! Реальность преисполнилась зыбкостью, превратившей привычные краски иной стороны в полный сюр. Талла. Подобные совпадения невозможны – та веха, что сломала охотничью карьеру, возникла вновь. Судьба закольцевалась – точно насмешка в лицо. Грядут перемены, к которым он не готов. Не хочет и хватит проклятий. Николай подавил истерический смешок – посмотреть на него, так что может быть хуже. Он крик, которому осталось всего ничего – рукой подать до жути призрачных «усов», что вечно восстают над горизонтом.

Талла.

Черная Лиса. Выжила – подручных на смерть, а сама втихую улизнула, миновала арктурианский кордон, стряхнула старую шкурку и воссоздала организацию – с несоизмеримо большими масштабами. Идеальный овал лица, узковатая, но четко очерченная линия рта, стрелочки приподнятых извечным удивлениям бровей, по мальчишечьи обстриженные светлые волосы. Благодаря димпу она вновь лишилась сети исполнителей, но сон ее полон безмятежности. Хищником притаилась в логове дворца, ожидая следующего хода противника, а когда не дождалась, просто легла спать.

Феномен. Николай присел на уголок кровати, обозрел сводчатые потолки, стены, что дышали миллиардными капиталовложениями. Великий психолог Стелла Фэль как-то упоминала: арктурианцы не досчитались кисенита, благодаря чему димпа два года мариновали в колонии Фогос. А кисенит вот он – обеспечил Таллу финансовым источником и позволил создать разветвленную криминальную структуру.

Николай отступил прочь. По дороге он миновал рабочий кабинет амазонки – пора вернуться к неведомым документам и файлам.

На исследование бумаг, разбросанных по тяжелому резному столу, потратил десять минут. Женщина пользовалась старомодными перьевыми ручками – в пику изобилию компьютерных терминалов. Честь ей и хвала; испещренные пометками листы полнились информацией. Она – безграничная душой – в собственной скромности готовила шесть крупных ограблений. Банки, финансовые конгломераты, рынки ценных бумаг – интересы леди простирались в сугубо денежные сферы. Чертовка непередаваемо упорна – достойна восхищения за грандиозность помыслов, циничного смешка – за непомерность амбиций.

Застыв посреди коридора, Николай задумчиво изучил дверную панель спальни, где в роскоши и неге потчевала Мисс Совершенные Формы. Физиология молчала – привычная дорога без поворотов, менять нечего. Завтра, согласно бумагам, Талла отправится на промысел. Что ж, пусть стремится к неизвестным идеалам и определенным ценностям; Николай доставит с флагмана визор-аппаратуру, переоборудует лагерь и будет следить за ее успехами по криминальной хронике. Узнает в каком стиле работает противник, вычислит слабые и сильные стороны и ударит…

«Месть?»– вопрос без ответа, в душе легкая растерянность и холод. Он пересек холл. Ступил на парадное крыльцо… и утонул в лунном сиянии. Хмыкнул: всему свое время.

***

Неприятности, постигшие банковский офис-комплекс, на экране визора смотрелись достаточно отчужденно. Происходили где-то там – за электронными блоками, искрами солнца и колебанием лиственных теней на плоскости монитора, в неведомых безразличных краях.

Тридцатиэтажную башню на высоте двадцатого уровня перечеркнул черный зев пробитой стены, откуда узкими сизыми струйками полз дым – струился по незрячим окнам верхних этажей, неясными завитками достигал крыши и растворялся в зависшем над банком флаинг-транспорте, срезанный перемигиванием сигналов и отсветами на круглых бортах машин. Пламя из черной пробоины перестало вырываться не далее, чем… Николай сверился с часами – двенадцать минут назад. Основная масса осколков, расцвеченных алым жаром, покоилась на тротуаре. Там же присутствовали болиды санитарной службы, у которых шла непрекращающаяся борьба за лишний удар сердца пострадавших. Из распахнутых настежь дверных порталов вереницей тянулись антигравитационные подвески с раненными. Белизна платформ и неправильные красные пятна на материи, руках медиков, бетонке…

Белый цвет умирал…

Шатающейся пьяной походкой мимо суетливой группы «ангелов» прессы проковылял человек в форме. Охранник, смельчак патрульный, первым достигший эпицентра катастрофы? Он судорожно хватался за левую половину лица, превращенную пламенем в нечто багрово-черное.

Охотник перевел взгляд на дружелюбно потрескивавший костерок. Когда съестное попахивало дымком, а не озоном – трапеза переставала быть рутиной. Представив, как положит на язык кусочки аппетитно зажаренных грибов, Николай цокнул. Доставленный с катера пакетик грибной заморозки он берег для особого случая. И случай настал…

Поворошив угли, димп кивнул ленивым мыслям. Проткнул грибные кусочки тщательно обструганными прутиками, устроил над импровизированной жаровней, добавил немного специй и вновь вернулся к просмотру. Добавил звук.

За третью неделю – четвертое нападение. Успешное. В знакомой манере. Безоглядное. Потеряно 314 миллионов, не считая сопутствующего ущерба. Но не деньги главное. Димпа беспокоил способ, каким они перекочевали в личный фонд Таллы. Она работала узнаваемо, до мелочей копируя стилистику Дар Кор Рона. И не уставала повторять – сотворенное делается во славу Дара. Орала каждым мертвым глазам, каждому ошалелому от перестрелки безопаснику.

Стерва. Психованная ведьма. Красивая в знакомой броне черных амазонок. Николай снял приготовленные грибы с кострища. Попробовал, глотнул пива… Божественно. Но тема не закрыта. Талла искала встречи. Требовала, кричала. Он с сожалением осмотрел привычный пятачок отдыха. Великий уголок, мирный, как фантазии трехлетнего ребенка, который придется оставить. Доесть ужин, свернуть лагерь, упаковать объемные походные тюки и выступить по направлению к флоту.

Белизна мертва; вскорости – Николай поправил лямки груза – ее сменит фиолет. Вот только допоет среди ветвей, тронутых закатным пожаром, неведомая пичуга. Ее право добавить легкую трель к треску сучьев под ногами.

И фиолет грянул.

Росовский флот пронесся по периметру дворца, обработав лезвиями энергий силовые установки защитного поля. Настроенная Таллой автоматика среагировала мгновенно, поставив над парком купол защиты, но часть отвечавших за безопасность агрегатов уже пылала расплавленным металлом. Заслон получился неполным. В противовес полыхнувшей защитной вуали целый сегмент продолжал демонстрировать обычные парковые красоты.

Николай направил катера в брешь.

Навстречу из земли чертиками выпрыгнули бластерные турели, но поздно. Аннигиляторы превратили дворцовую зону в сплавленную угольную воронку.

Сужая круги, флот подбирался к центру укреплений. Померкли веерные защитные экраны, рамки прицелов выхватили из дымного марева оседавшие стены зданий… Преисподняя жадно распахнула бездонную глотку. И не подавилась. Спустя минуту после начала атаки последний оплот черной амазонки растворился в безобразных каменных оплывах перемолотой земли.

– В расчете, – буркнул Николай, паркуя катера близ нетронутого космодрома. Он понятия не имел, каким образом Талла узнает о постигшей ее трагедии, но не сомневался – она примчится в режиме форсажа.

Прошло два дня.

Над планетой распростерлось серое небо – равномерно блеклый экран атмосферы. Ощутимо попахивало сыростью непролитого дождя; ветер гонял над остывшими руинами пепел и горелые листья. Серость превосходно гармонировала с угольной чернью пожарища; едва уловимо плыла над долиной – туманная взвесь, унылый слой грядущей непогоды.

Хмарь рассекла игла рейдера.

Смутные очертания корабля показались из облачной дымки ровно в 13:00. Транспорт на минимуме антигравитационной тяги снизошел к летной полосе, поблескивающей влагой, с ленивым гулом выдвинул из-под брюха опорные стойки… Замер на трехметровой высоте, чтобы аккуратно ткнуться металлом лап в посадочную твердь.

Лязгающий звук прокатился в тишине замершей природы. Тихо загудел привод шлюзовой камеры… Люк еще не успел переместиться в положение аппарели спуска, как Талла призраком тьмы вырвалась на свободу. Пробежав десяток метров, замедлила ход при виде развалин и остановилась у пологого ската воронки. Пнула нанесенную ветром пыль. Дрожь тела говорила ярости, к небу взвился крик…

Николай глубоко вздохнул, готовясь покинуть безопасность флагмана, и не видя причин откладывать, ткнул кулаком в переключатель, управляющий сервоприводами. Люковая плита утонула в нише. Овальный проем возник в нескольких метрах от земли – на фоне лесных просторов и скальной гряды. Прикрытые защитным полем катера создавали иллюзию пустоты.

Талла развернулась. Метнула руку к поясу, сомкнула пальцы на рукояти пульсатора – грациозное отработанное тренировками движение. Зафиксировала цель.

Наблюдая за траекторией вражескому оружия, чей путь растянулся в тягуче медленное действо, Николай вскинул руку. Алой звездой блеснул выстрел лима.

Леди дернуло вслед пульсатору, отброшенному попаданием. Искореженный кусок металла зарылся в комья грунта, а она замерла, поражаясь реакции противника – дьявола, обрисованного светом плафонов. Талла рванулась вперед. Смазанным силуэтом преодолела разделявшую их дистанцию и атаковала.

По выходу из броска ударила ногой. Свистнул рассекаемый воздух…

Блок. Глухой стук брони.

Извернувшись кошкой, амазонка приземлилась на полосу. Вскочила и… потеряла врага. Цель успела сместиться к ней за спину. Подсечка не задалась; сапог понапрасну проскреб плиты.

Охотник сгруппировался, отметил легкую заминку противника: она быстра, но тягаться с боевой машиной при отсутствии должной концентрации – пустая затея. В финале прыжка ударил поднимавшуюся Таллу коленом.

Прыти у женщины поубавилось. Не рвись она в близкий контакт, сберегла бы челюсть. Амазонка покачнулась, смотря и не видя противника; из уголка губ показался ручеек крови.

Мгновение остановилось.

Выбитая за грань Талла столбом рухнула наземь. Николай чуть расслабился. Мышцы неохотно подчинились.

– Ну здравствуй. – Он присел подле тела на корточки. Нащупал пульс. Жить будет – с легким сотрясением и головной болью. Секунду подумав, отнес женщину в рейдер, устроил в найденной каюте и связал ремнями.

Через несколько минут очнется. Сильная духом и телом. Ее реакция предсказуема… Вернувшись к реальности, амазонка впала в неистовство – кресло под ней, рассчитанное на шестикратную перегрузку, жалобно заскрипело. Зрелище достойное психиатрической практики – спутанные волосы, яростный оскал и тело, ломаемое усилиями хозяйки.

Димп наблюдал за объектом с противоположного конца каюты. Оседлал край вещевого бокса, рассматривал интерьер и гадал, чье начало превалирует в цели: женщины, воина или шизофренички.

– Покалечишься, – лаконично сказал он.

– Исаан бли дроппо жо! – Она открыла счет финисийским ругательством. Это вселяло надежду: крепче выражения стать не могли. Но дама брала количеством – изощрялась на манер заправского пьянчужки докера.

– Прям сама экспрессия, – усмехнулся Николай.

Крики прекратились. Кинжальным взором Талла исподлобья резанула противника ненавистью… и толикой интереса. Охотник удивленно приподнял бровь.

– Ты хотела меня видеть. Но кричать на всех перекрестках о связи с альфа-объектом не стоит. Управление порвет и не спросит, куда отослать клочки. По-моему, я их немного разозлил…

Талла вздрогнула: с ней разговаривал псих. Он съехал с катушек и давно.

– Зачем? – единственное, что смогла выдавить из себя. Мешали ярость и боль. Ей хотелось банально расцарапать наглую морду.

– Хотел привлечь внимание, – объяснил Николай. – Влюблен с детства, но ты не отвечала взаимностью.

– Ах ты…! – Ненормативная пластинка заиграла по новой.

Николай соскочил на палубу.

– Так мы ничего не добьемся. Осмелюсь напомнить: ты искала меня. Следовательно… – Он помахал рукой на прощание. – Поплюй на ремни, может от яда рассосутся.

Игнорируя яростное шипение, Охотник переместился в коридор. Он покидал аскетичную тесноту рейдера преисполненный мыслей о будущем. В ближайших планах – программирование тех-кибера на то, чтобы к вечеру освободил леди; в перспективе – завершение разработанных Таллой набегов. Два финальных пункта списка – два комплекса по добыче и переработке тантала, имеющем на черном рынке баснословную стоимость. Операции леди проработала феноменально: грех пропадать столь многообещающим задумкам. Да и встряхнуться не помешает – из спортивного интереса.