Текст книги "Земля заката (СИ)"

Автор книги: Алексей Доронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Вот только о самой главной истории в своей жизни старый моряк никогда не упоминал в кают-компании. Рассказал её Саше Скаро во время одной из ночных вахт на верхней палубе.

Очень давно Борис Николаевич был обычным деревенским рыбаком с маленькой лодкой. На корабле судачили, что семья его погибла во время налета бандитов, а дом тогда же сгорел. Мол, тогда он и записался на своё первое судно, сначала младшим помощником самого последнего матроса, но начал быстро расти по служебной лестнице и теперь Родионов – большая шишка на большой рыболовецкой посудине. Скаро рассказал, что реальность банальнее, хоть и не менее драматична. Близких Николаича унесла «русская простуда», которую занесли в его городок бродячие торговцы. Много тогда народу на побережье полегло, в некоторых поселениях живых осталось меньше, чем мёртвых.

С тех пор зараза, вызывающая эту болезнь, успокоилась и больше о таких массовых жертвах не слышали, хотя то и дело случались новые вспышки. Что удивительно – вдали от берегов, в материковой России о «русской простуде» почти не знали. Возможно, сырой морской климат как-то влияет на восприимчивость организма к инфекции.

Послушав Скаро, Младший вспомнил, что Денисов рассказывал ему о «русском кашле». Наверное, это одна и та же болезнь. «Русский кашель» почти не трогал здоровых, сытых и живущих в тепле. Но быстро убивал людей ослабленных. А еще тех, кто проживает скученно, в крупных городах. В Питере он пару раз объявлялся, но последствия были не так тяжелы.

Болезнь похожа на грипп, но с более высокой летальностью. Лекарства нет, первые симптомы выглядят не страшно, их легко недооценить. Некоторые сгорали за неделю. Другие умирали в течение месяца.

Теперь «всего лишь» каждый десятый заболевший отправляется в лучший мир. Но ко многим вирус… или бактерия?.. даже не привязывается. Закономерность никому не известна. Не было больше лабораторий, где возбудителя можно выделить. Только на иммунитет и надежда. И он побеждал, но медленно, в масштабах популяции, выбраковывая всех, кто был слаб. Поэтому о нем в русских землях стали забывать. Хватало других проблем.

Еще один факт в его копилку знаний. У Младшего уже была запись в дневнике о том, что в Западной Европе сразу после Войны свирепствовала эпидемия болезни, которую называли просто «простуда». Но это была не просто инфлюэнца. Поговаривали, что она была биологическим оружием. Именно от холода и от нее, а не от бомб и радиации, там погибло большинство людей. Она зацепила краем и Европейскую часть России. Но из-за расстояний и низкой плотности населения не нанесла такого урона – к тому же массовая смертность от других причин в 2019 году помешала распространению вируса.

Ходили легенды, что болезнь полностью не исчезла, а только затаилась, и что ей можно заразиться от диких животных или даже насекомых. А вот на сильном холоде вирус не жил. Или не передавался.

Теперь Младший понял, почему все так напрягались на корабле, когда кто-то начинал надрывно кашлять.

Саша мысленно посочувствовал старому боцману. Говорили, что новую семью он завёл, но, видимо, что-то в нем сломалось, и после этого он жил только морем.

Да, иногда люди умирают внезапно и безвременно. Взять хотя бы того ухмана, которого раздавало. Да Младший и сам уже несколько раз легко травмировался, получал ушибы, а однажды чудом не пробил себе голову, поскользнувшись на рыбьих кишках и упав на засолочную ванну.

Боцман показался Младшему хорошим человеком. Борис, конечно, мог наорать и наказать. Но он не только отчитывал, но и наставлял молодых, разъяснял важные вещи. И не обязательно из корабельной науки. Пытался научить «салагу», как найти дорогу в этом мире. Конечно, это была «его» дорога.

А вот истории Скаро были куда красочнее. С мистикой, приключениями, интригой.

Молдавский румын не мог без ошибки написать простое предложение, но говорил цветасто, как Цицерон. А уж про его предков – великих путешественников, которые обошли всю Европу, знал весь экипаж. Молдавский сталкер, по его словам, лишь продолжает фамильную традицию.

Как-то Скаро проговорился, что его настоящая, или «первая» фамилия – Бэсеску.

Тогда понятно, откуда прозвище. В это слове ясно слышался «бес».

Но тот предпочитал, чтобы его называли Скараоско. По его словам, Скараоский – командир молдавской нечистой силы, Дьявол.

Понятно, что он такой же Скараоский, как Саша в Питере был «Подгорным».

Реальная фамилия, да и имя, как и у многих, почти заместились прозвищем. И Скаро не любил, когда его называли настоящей. Наверное, от суеверия. Чтобы порчу не наложили.

Далеко же он забрался от своей Молдавии. А может, вообще там не был? Или родился по дороге, в фургоне или кузове грузовика? Спрашивать бесполезно.

Один раз Скаро рассказал и про Легион. Было неясно, как он к нему относится, хотя казалось, что знает чуть больше, чем остальные. Описал казнь «кровавый орёл», которая проводилась так, как делали это настоящие древние скандинавы. Очень кроваво.

В тот день Младший, как всегда, провалился в сон мгновенно. Снилось ему, как человеку вырезают сердце, а он остается живым. И было во сне совсем не страшно, даже когда ракурс сменился, и Саша увидел, что это ему вскрывают грудину, раздвигая ребра, ему самому.

Приснится же.

*****

Младший проснулся за десять минут до смены. Остальных уже не было.

Чуть не проспал! Вспомнил голос Скаро: «Саня, шевелись, мы пошли!». Ведь только на секунду глаза закрыл…

Подскочил, быстро оделся и выбежал в коридор.

Возле трапа, ведущего в трюм, собралась порядочная толпа. Александр высматривал знакомые лица, когда люди заволновались и отступили от люка, освобождая кому-то проход.

Двое дюжих матросов из боцманской команды волокли грязного мужика в порванном комбинезоне. Невысокого, тощего, желтолицего. Форма на нем была с корабля, но лицо показалось незнакомым. Сзади шёл боцман, за ним сам капитан с пистолетом в руке и ещё несколько человек из корабельного начальства, тоже вооружённые.

– Ты здесь, Саня? – через толпу к нему протиснулся Скаро. – Поймали ворюгу. Долбанный тылхар. Нехорошо красть.

Слово это, явно ругательное, видимо, было на его родном языке.

Хромой помощник кока по имени Фролло последние недели жаловался, что пропадают продукты. «Тролли воруют», – пожимал плечами толстый норвежец.

Все, естественно, думали, что толстяк сжирает еду сам. И сухари, и яйца, и сало. Но ни разу не смогли подловить. К тому же исчезали и такие продукты, которые вряд ли заинтересовали бы обжору-повара. Кислющая капуста, довоенные пищевые концентраты, типа бульонных кубиков, которые можно только понемножку в пищу добавлять.

Сегодня утром, придя раньше всех на камбуз, Фролло увидел, что наконец-то сработала его ловушка. Он уже неделю каждый вечер, уходя, рассыпал под дверью кладовой муку. По этим белым следам и удалось выйти на логово «тролля». Тот прятался в большом ящике из-под оборудования. Там у него имелся засаленный тюфячок, куча каких-то тряпок, жалкая горстка сухарей, жестянка с отходами жизнедеятельности (похоже, освобождал он её за борт по ночам).

Питался нелегал, судя по всему, рыбой. Если бы он только ей и ограничился, его бы могли так и не найти. Но бедолаге захотелось немного разнообразить свой стол. В этом вопросе Саша был с ним солидарен – невозможно долго сидеть на одной рыбе.

Взяли его не так легко. Застигнутый врасплох, нелегал вначале пытался убежать, размахивая во все стороны самодельным ножом. Но, видя, что окружен и загнан в угол трюма, перехватил оружие поудобнее, ощерился и скороговоркой выкрикнул что-то длинное и неразборчивое. Это явно была угроза. «Пассажир» просил уважаемых господ отойти на расстояние. Или обещал всех зарезать. В его криках боцман разобрал несколько русских слов: «сявки», «отлезь», «урою»… и тому подобное.

Норги серьезно отнеслись к этой угрозе. Может, сказался и внешний вид незнакомца – чумазого, шустрого и дико злого, в рваном ворованном комбезе, вооруженного полоской стали, которой он размахивал, собираясь драться насмерть. Прибежали капитан со старпомом и удалось объяснить чужаку, что его просто застрелят, если он не бросит своё оружие.

Тот оценил перевес сил и аккуратно положил нож. И тут же на него навалились, выкрутили руки. Чтобы уж точно без сюрпризов и фокусов.

Пленного надо было допросить, а для этого трюм не подходил. Его повели в каюту помощника капитана, оставив всех зевак за дверью. Никто не расходился, пока не вышел Кнут и не рявкнул на любопытных, отправив их на работу. Все нехотя потащились к трапу. Потом выглянул боцман и, найдя глазами Скаро и Младшего, жестом велел им подойти.

– Переводить надо с русского, а я больше не могу оставаться, срочное дело есть. Задержитесь немного, потом наверстаете.

Сначала чужаку дали умыться. Оказалось, что у него восточные черты лица. Не совсем монголоидные, но близко к этому. На верхней губе щетка черных усов. Глаза темные, раскосые. Похоже, прячась в ящике, он всё же иногда брился своим ножом, длинной щетины не было; а ведь, судя по тому, что продукты начали пропадать давно, он на корабле уже не одну неделю.

Потом пленника привязали к стулу, а рядом пристроился здоровый датчанин, взявший на себя обязанности выбивателя правды. Хотя капитан пока не давал команды дубасить задержанного.

Тот не закрывался, а охотно шел на контакт. Был немногословен, говорил по существу.

– Зовут тебя как? – задал первый вопрос молдаванин.

– По-разному. Можешь называть … – и он произнес незнакомое слово, а его косящие глаза глядели с вызовом.

Скаро внимательно посмотрел на него, помрачнев:

– На твоем языке это значит что-то похабное? Еще одна шутейка и кабздец. Вот этот мистер, – он кивнул на датчанина, – вправит тебе мозги. Как ты попал на судно?

– Забрался ночью по якорной цепи. Сначала спрятался в место, где цепь лежал, потом перебрался в трюм.

Все притихли. Оказалось, это был серьезный косяк. Потому что цепной ящик надо внимательно проверять, особенно покидая такие места, как Питер. Это не какая-то коробочка, а целое помещение.

Капитан, малиновый от злости, произнес на инглише:

– С Родионофф придётся разобраться.

Саша, кстати, потом слышал, что разобрался капитан с Борисом Николаевичем довольно сурово – рублем, то есть талером. Хотя, наверное, боцман согласился бы получить пять нарядов на гальюн. Но вместо этого получил минус десять процентов месячной оплаты.

«Лучше бы выпороли», – ворчал позже Николаич про приговор капитана.

«Зачем мне ваши задницы? – говорил как-то Ярл на общем собрании, по-английски, чтобы все присутствующие понимали. – Никто не будет вас бить. Порку люди забывают, а потерю своих кровных никогда. И запомните, нет ничего важнее безопасности. А опасность не только от моря, она еще и от людей. Если корабль захватят, мы потеряем и груз, и жизни. Помните об этом и обращайте внимание на любую мелочь».

А допрос продолжался.

– Господин капитан, судя по виду, он был траллсом, – произнес Штеф. – Вон какие шрамы от цепи. Причем буйным, покорного не стали бы заковывать.

Траллсами в Скандинавии иногда называли рабов.

– Но до этого он был воином.

Действительно, худой, но жилистый, незнакомец не выглядел измождённым. В дерзком взгляде чувствовалась энергия и сила. И без того неширокие глаза чуть косили, что добавляло простецкому лицу выражение хитрости.

– Я не траллс, – заговорил чужак. – Не называй меня так, бородатый. В городе «питеров» меня звали Шаман.

– Тогда откуда ты, дружище Шаман?

– С востока. Северо-востока.

Северо-восток… это могло быть что угодно: и Кольский полуостров, и Архангельск… Да даже Якутия и Чукотка. Хотя последнее – уже из области фантастики. Никто не знал, в каком состоянии Северный морской путь даже летом – сплошной панцирь льдов там, или просто плавучие льдины – никто этим маршрутом не пользовался.

– Точнее.

– Из Таймырской Народной.

В этот момент по корабельному начальству прокатился вздох удивления.

Да ведь он «полярник»! Таймыр – это очень далеко.

– Ого. Народной Республики?

– Ась? Нету публики, уважаемый. Только люди.

– Всё ясно с тобой. Погоди… А ты не из Сидячих?

– Нет, зуб даю. Враги они нам. Мы не воры. Хотя тоже за Правильный Движ.

В общем, пленный заявлял, что не блатной, а рыбак. Приплыл, дескать, помогать бригадиру Кирпичу, потому что дошли слухи, что тот за «правильный ход».

А в Питер попал, когда во время одного из рейдов был захвачен наемниками города.

Чем-то сильно насолил одному из магнатов или его шестеркам, раз его держали пристегнутым, как злую собаку. На Васильевском Острове рабов было немного, но использовали их на самых грязных работах. Странно только, почему не убили.

К «эскимосам» или «полярникам» отношение на море было еще более настороженное, как к местным викингам. Нет, их не считали упырями и одержимыми, как убыров с Урала (здесь, на Балтике слышали легенды о подобном), но все сходились на том, что эти монголоидные пираты северных морей – жестокие звери.

Сюда они добирались редко. Набеги северных людей случались обычно летом, хотя никто не знал, где именно они живут. Иногда Европу приплывали грабить с запада, возможно, выходцы с Гренландии, которых по внешности можно спутать с жителями побережья Северного Ледовитого. Сказок про «полярников» было много. Мол, им не страшен холод, они едят сырое мясо, видят в темноте, чуют людей за километр и не брезгуют каннибализмом, а в плен к ним вообще лучше не попадать.

И тут этот заявляет, что пришёл пешком до Питера из Беломорска, что на Белом море. Скаро сказал, что это логично: ведь через шлюзы Беломорканала движения на юг по бывшему каналу не было.

Хотя у них мог быть и свой флот на Онежском озере. Младший вспомнил флотилию под парусами и на веслах, которая помогала атаману Кирпичу брать «поганый Остров», где нечистые «питеры» живут, которые Понятий не знают. Выходит, если бы ещё немного бывший раб потерпел – мог бы дождаться прихода своих. Хотя кто их знает – это могли быть разные кланы.

– И кто ты такой? Не по масти, по народу.

– Русский. Родился на Ямал, жил на Таймыр.

– Русский? Ты больше на японца похож, – хрюкнул бородач.

– На себя посмотри, борода лопатой. Я не японец. Папа ненец. Мама якут. Но я русский. И ты русский, раз им говоришь.

Скараоско хотел отвесить ему леща за дерзость, но сдержался.

– Тебя силой держали, русский?

– Нет такой силы. Просто устал. А отдохнул – сразу ушел с завод.

Он свинтил за несколько дней до падения власти магнатов и просто залез на корабль в порту.

Когда до мужика дошло, что бригадир Кирпич взял Питер и там теперь тоже будут жить по «людским понятиям», он обрадовался. Но всё равно сказал, что возвращаться туда не хочет. Люди Кирпича, мол, другой масти и мурка у них другая, с его бригадой «порамсили из-за заположняков».

Впрочем, оборвыши – а это был один из них – не любят, когда их «мужиками» называют.

– Складно он звонит, – Скаро тоже знал блатное наречие. – Республика… Придумают же. Римляне, блин. Хотя сейчас республик как грязи, больше только князей…

Его разглагольствования прервал раздраженный взгляд капитана.

Допрос продолжился. Скаро переводил важное для Ярла и других боссов, но мелочи опускал.

«А ведь живут люди и так далеко на севере. Но, должно быть, лёд гонит всех на юг и заставляет искать новые морские маршруты», – подумал Младший. Вспомнил про экспедицию кузбассовцев в Норильск. Чудовищно трудную, предпринятую из-за того, что дед неправильно разобрал какой-то далекий радиосигнал. И ведь не подумали тогда получше обследовать холодное побережье и острова. Иначе нашли бы эту «Республику».

Пустое… Теперь это далекое прошлое.

Младший вспомнил проводника дядю Пашу, который сибирский отряд «Йети» подвёл под монастырь. Сам Александр оттуда ушёл чудом. Нет, надо фильтровать всё, что говорят пленные. Всегда.

Было задано еще несколько вопросов, пока они не узнали всё, что нужно. Александр так и не понял, зачем его позвали, если румын прекрасно справился без него.

– Врёт, пёс, – пробормотал штурман Свенсон, подытоживая. Младший раньше почти не видел этого худосочного типа, потому что он в основном сидел в своей рубке. Знал только имя.

– Да, лжёт, – согласился с подозрениями старпом Клауссен. – Не нравится мне этот тип. За борт, а голову оставим. Займет меньше места, а в порту награду заплатят, как за целого.

Не понятно было, всерьёз ли произносит старпом эти страсти-мордасти, обычно он был не склонен шутить.

– Жестокий вы человек, Клауссен, – наконец, заговорил и капитан. – Я обычно азиатам не доверяю. Они коварные. Но этот выглядит честным.

Ярл еще какое-то время молчал, все терпеливо ждали, а потом изрек вердикт:

– Я подумаю.

Хороший знак. Если бы решение было дурным для безбилетного пассажира – капитан озвучил бы его немедленно.

Младший гадал, ждет ли того расправа. Он хотел спросить что-то у Скаро, но бригадир отмахнулся.

– Саня, вали уже на смену, чаны надо чистить. Вон, Кнут на тебя косится. Я еще чуть задержусь.

Кнут действительно смотрел недовольно. Обычно он так же смотрел на них с галереи, прокинутой над рыбным залом – как надсмотрщик над рабами.

Продвигаясь по коридору, Младший радовался: и интересное мероприятие посетил, и от работы на пару десятков минут отмахался. А теперь его ждала рыба и постылый «конвейер».

Бригадир пришёл в рыбный цех еще позже, поэтому Александру с Юхо и Васяном пришлось отдуваться за четверых – ведь рыба «шла». Передохнуть смогли только во время короткого перекура через три часа.

Пленнику сохранили жизнь, но теперь он должен был находиться под надзором до конца плаванья. Сначала ямальского ненца держали запертым в пустующей баталерке и выпускали ненадолго погулять только под присмотром.

Но не прошло и недели, как Скаро с Шаманом скорешились. Румын добился, чтобы с траллса сняли цепь, а потом и перевели к экипажу. Место нашлось в их кубрике, хоть и пришлось немного потесниться.

Наверно, Ярлу пришлось по душе, что оборвыш не стал прикидываться и выложил всё честно. Капитан разбирался в людях, приходилось ему сталкиваться и с такими, как Шаман, он понимал менталитет и даже вроде разбирал их татуировки.

Младший подумал, что от обычных разбойников трудно ожидать хитрой засылки агента на корабль в порту. И, учитывая обстановку последних дней Васильевского Острова, всем тогда было не до какого-то рыболовного корабля.

В этих местах очень редко случались встречи с «полярниками». Здесь бывали только местные «викинги», в каждом заливе разные. Пираты Балтийского моря.

Вскрылась еще одна причина амнистировать Шамана. Оказывается, тот владел кузнечным делом, что было полезным и редким талантом. Будет работать в слесарной мастерской. Был ненец неразговорчив, но видно, что не робкого десятка. Просто не обвыкся пока и языки не знал. Даже русский его был не сильно понятный.

– Не разговоришь «зайца» нашего? Они же вам, финнам, дальние родственники, – подначивал Юхо Скараоско после смены. – Тоже северяне.

– Такие же родственники, как вам китайцы, – покрутил головой Финн, забрался на свою койку и тут же сипло захрапел.

Сам таймырец отлучился ненадолго из кубрика, вот они и перемывали ему кости.

– Как его звать будем, немца этого? Ах да, ненца. Раз уж его нам отдали. Пусть так и будет Шаманом?

– Он сказал, что это имя для чужих, а по правде он не шаман.

– Будет им. Капитан сказал приглядывать. Если что, в порту выпустим. Но Легиону не сдадим. Я с ним покалякал. Он чёткий и нам не враг. Я о другом думаю… – на лице Скаро появилось встревоженное выражение. – Помнишь, Саня, ты говорил, про какую-то Орду? Так вот, не она ли послала этих… оборвышей на Питер? Ты говорил, у них была куча армейского оружия.

– Да у всех оно есть. Ржавого хлама вокруг тонны, иногда он даже стреляет. Но среди них половина была с луками и копьями, лодки парусные. Ордынцы бы себе такого не позволили. Есть еще склады длительного хранения, там даже дикарь может миномет найти.

– Ну-ну. Скажи еще, в магазине купили.

– Штеф, я уверен: Питер взяли не ордынцы. Я бы не спутал. Другая тактика и вооружение. Гораздо примитивнее. Хотя мне уже плевать.

– Ну, тебе видней. Многое делается чужими руками. Я хорошо знаю русских, Саня. Когда о вас речь, любые чудеса возможны. Хоть телепортация. А твоя Орда, судя по рассказам – это сама русскость в чистом виде, хоть там и каждой твари по паре. Значит, они способны из жерла вулкана вылезти, из навоза и палок ракету смастерить и полететь.

– Не надо сводить весь мир к... Подожди, а ты не русофоб случайно?

– Чего-чего? Разве что чуть-чуть... Да нет, я русых не боюсь. И к вашему брату нейтрально отношусь. У меня даже друзья русские были. Просто если большой шухер происходит… вы обычно рядом оказываетесь. Хоть на Плутоне, который как мне говорил один чувак, похож на Россию размером, температурой и благоустроенностью. Поэтому проще сразу считать, что замешаны.

– Проехали, – решил закрыть тему Младший. – До их столицы Калачевки тысячи километров по суше… Остров взяли не ордынцы. Я не верю, что он с ними связан. Он кто угодно, но не шпион.

– Ну, если так считаешь. Тогда я точно могу за него поручиться. Он хороший кузнец.

Так и продолжали звать гостя Шаманом, а он не возражал.

Младший потом узнал, то северянин какую-то хитрую клятву дал, которой норги поверили. Про свой народ он говорил, что не разругался с ними и не был изгнан, а просто боги ему сказали «искать Путь». Это он и делает. Что за Путь – никто не мог взять в толк.

Зато норги не пожалели, что не отправили его к рыбам. Кроме работ с металлом, косяки рыб он вычислял почище эхолота по одному только движению и цвету воды. Одним словом – Шаман.

Говорил, что поможет и в охоте на «морских зверей», но здесь их было мало. Говорил, что у себя на полуострове гарпунил даже касаток и нарвалов. Впрочем, в его краях всех китов и дельфинов считали рыбами, а не млекопитающими, и не заморачивались систематикой.

А Скаро за ним все равно продолжал «приглядывать».

– Доверяй, но проверяй… Так, что ли, по-русски будет, Саня? То, что молдаванин не доверял бы даже своей матери, Младший давно уже понял.

Глава 3. Шторм

Самой трудоёмкой оказалась работа не по засолке рыбы, а по её сортировке и переносу.

Но случались и наряды в помощь механику, которому собственной службы из трех человек не хватало. Помощь неквалифицированная, типа «принеси-подай-уйди на хрен-не мешай». Корабль был старым и сошел со стапелей задолго до начала Войны. С виду он ещё крепок, но энтропия брала верх, и всё понемногу разваливалось на ходу.

Поэтому постоянно требовался ремонт, который выполнялся практически на коленке. Некоторые детали снимали со старых кораблей или находили в брошенных портах.

Поговаривали, что зайдут на зиму в шведский порт на капитальный ремонт. Хоть это и очень дорого.

Узнав, что Данилов немного разбирается в компах, штурман пригласил его посмотреть программу в навигационном оборудовании. Младшему пришлось признать, что он полный валенок в таких вещах. Но может посмотреть обычный компьютер.

Разговаривали на английском. Саша уже довольно сносно прокачал свои языковые навыки и неплохо понимал речь, если собеседник не частил и не проглатывал слова. Вот что значит практика!

– Жаль, жаль. Нам соглашались починить его в Гамбурге, но заломили такую цену, что этот корабль столько не стоит. А больше нигде не берутся. Ладно, посмотри мой комп. У нас есть двое парней, которые соображают, но у них не вышло. Правда, они не русские. Вдруг у тебя получится?

Младший сделал себе пометку. Гамбург. Что там говорил Денисов? Высокие технологии и компьютеры? Микрочипы? Надо думать. Может, это и есть тот ключ.

Александр долго копался в недрах системного блока под пристальным взглядом развалившегося в кресле с трубкой Свенсона.

Как он и подозревал, дело было не в софте, а в харде. Не грузился винчестер, хотя проблема не обязательно в нем. На «Короле Харальде» имелись и схемы в распечатках, и разные мануалы, и кое-какие детали. Но Саша больше следовал наитию, чем логике. Он перебрал компьютер полностью, почистил от пыли, поставил новый блок питания, подходящий по размеру, пошаманил над материнской платой для вида, подключил все шлейфы и, скрестив пальцы, закрыл корпус.

– Ну, – сказал он, завинчивая крышку. – Я сделал все, что мог. Научный метод.

И нажал кнопку.

Экран монитора засветился. Через секунду пошла загрузка BIOS, затем нашелся жесткий диск, а еще через двадцать секунд начала грузиться седьмая «Винда».

– Я знал, – в голосе шведа было уважение.

Штурман Свенсон был похож на школьного учителя, какими их представлял себе Саша – невысокий, худощавый, лысеющий, в очках с облезшей оправой. Почему-то вспомнился фильм, где такой учитель оказался серийным маньяком. Швед сразу признался, что его дед воевал в великую Войну. То есть служил в армии хоть и не НАТОвской, но союзной блоку Швеции, которая в НАТО собиралась вступить, но не успела.

Капитаном корабля был то ли на эсминце, то ли на патрульном катере. В рейды не ходил, охранял побережье. Никого не потопил, не застрелил. А когда всё накрылось, Свенсону-старшему удалось как-то выжить в бурях послевоенных лет.

Вроде бы Саша должен ненавидеть его внука… Но он никому ничего не должен.

Штурман ещё попросил помочь навести порядок в рубке. Передвинуть шкафы и столы, вытереть пыль, помыть пол.

А пока Саша все этот делал, он прокладывал курс по старинке, используя карандаш и угольник. Ну, и трепался. Хотя раньше, когда Саше приходилось его видеть, тот был всегда молчалив.

– Айсберги, айсберги, – ворчал штурман, рассматривая в бинокль горизонт. – Это ещё маленькие детки. Вот ближе к северу – там их родители. Полярная шапка сильно выросла за годы Зимы. Клянусь Мальстремом… В прошлом году у Фарерских островов… если бы я не знал, что мы на севере, то подумал бы: рядом ледяная стена Антарктиды. Знаешь такую штуку? Она огораживает наш плоский мир.

Младший не смог сдержать смешка.

– Простите. Но за каким дьяволом там стена? Чтоб пингвины не разбежались? Или она сдерживает рептилоидов-нацистов? – реплика вырвалась у Младшего раньше, чем он успел подумать.

– Рептилоидов на Земле нет, лишь их гибриды. Hybrid… Hebrew. А нацисты… в общем, не всё в мире так просто… – непонятно было, с какой эмоцией штурман это произнес.

– В школе мне говорили, что Земля – круглая и вращается вокруг Солнца. А Антарктида – обычный материк, только ледяной.

– Не умничай. И не ври, что в школе учился. Ты сам это глазами видел? А что, если Земля – не шар, а гончарный круг богов? С центром в северном полюсе и ледяной стеной на месте южного. А звезды – это искры вечного льда на ее куполе?

– Но вы же занимаетесь навигацией. Разве это не подразумевает, что надо пользоваться наукой астрономией?

– Нет, если она ложна. Но по правде… плоская Земля совсем не противоречит картам. Проведи опрос команды. И увидишь, что вы, верующие в шарик, в меньшинстве. Почти все давно отбросили эту сказку.

Саша задумался. А многие ли из тех, с кем он общался, знали, что земля шарообразная? Просто он не спрашивал. Ему в голову не приходило поговорить на эту тему. Но это незнание совсем не мешает жить. Скорее, люди об этом даже не задумывались!

– Ты сам видел свой космос? – продолжал штурман. – Фотографии… фальшивка. А астронавты были подкуплены коммуно-сионистами. Подбрось камень вертикально. Где он упадет? Примерно там, где стоишь. Может, на твою глупую наивную голову. Но если бы Земля была шариком и вертелась как ненормальная – камень упал бы за много метров в стороне, противоположной направлению вращения. Чистая физика! А вертолет? Его должно сносить на километры за минуту. А они могли неподвижно висеть часами, я сам на видео видел. Шах и мат, верующие в дурацкий шарик.

На это Младший уже ничего не мог ответить. Гуманитарный склад ума, цифры и формулы – не его стихия. Только порадовался привычке включать диктофон. Можно будет переписать в путевые заметки, сохранить для истории.

– А черепаха и эти… слоны, они тоже где-то там, как вы считаете?

На мгновение показалось, что штурман почует издёвку… но тот лишь рассмеялся.

– За кого ты меня считаешь, щенок? Нет никаких черепах. Есть мировое древо Иггдрасиль, корни которого уходят в подземный мир. Оно куда более реально, чем твоя «гравитация». Избранные видят. Значит, ты – не из их числа. Но есть сотни свидетелей.

На это Данилов тем более не знал, что возразить. Его молчание штурман принял за признание поражения.

– Мир – сложная штука. Но ты умный парень. То, что ты русский… не беда. Не бывает людей без недостатков, – миролюбиво произнес Свенсон. – В Польше и Прибалтике есть те, кто на вас дуется. Мы не такие. В Трондхейме принимают в Легион любых белых, кроме полярных медведей. А в Треллеборге принимают вообще всех, кроме… пары категорий.

– А если у меня монголоиды были в роду? – непонятно для чего спросил Саша.

– Тоже не страшно. Чингисхан классный чувак.. И черные, хамиты… тоже не беда. Главное, чтоб не было… – штурман закашлялся и выпил воды. – Ну, ты понял.

Он заговорщически усмехнулся.

– Я ничего не имею против русских. Совсем. Вы – крутые парни и всегда ими были. Какие еще старые обиды? Ваш президент был мужик. Куда там европейским обабившимся неженкам… Да, иногда вас заносило... Но войну развязали масоны. Как и прошлую мировую, и позапрошлую. Только в этот раз перестарались. Мы с вами братья индоевропейцы, потомки ариев-пахарей, которые покорили половину Евразии на своих колесницах. Мы должны быть вместе. Против них. Они ведь не совсем сдохли, а затаились. Эти. В чешуе. С вертикальным зрачком.

И снова улыбнулся конспирологической улыбкой, показав пальцами, как выглядит глаз рептилии.

– В общем, Северный Легион – надежда этих земель. Только он защитит нас от плутократов, сарацинов и холоднокровных. Если меня уволят, пойду к ним. И ты подумай, Алекс. Русских там полно. Лучше умереть за Одина, чем жить рабом ящериц и попасть в Нифльхейм. В Вальхалле отличный сервис. Как в пятизвездочном борделе.

– Слышал. Гурии там. Вечно юные… – рассеянно ответил Александр.

– Вечнодевственные, – поправил его штурман.

Данилова всегда смешили эти представления о рае. Такой разгул через неделю надоест до тошноты. Даже книжку не почитать.

Хотя. Неделю он был бы не прочь.

– А если Земля плоский диск, то как летали межконтинентальные ракеты? – не удержался Младший. – Они же и через полюса летали. А по-вашему южного полюса нет...

И еще не договорив, он понял, что и на это Свенсон найдет ответ.

– Летали по темной стороне диска. Ледяная стена не очень высокая. И в ней наверняка есть окошки, чтоб была циркуляция воздушных масс. А если бы Земля была сферой и кружилась вокруг Солнца, ракеты бы сбивались с курса. У древних не хватило бы ума на такие расчеты. Особенно у китайцев.