Текст книги "Грубое совершенство (СИ)"
Автор книги: Александра Виноградова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Сейчас тебя старательно пытаются привести в чувства.
– Что?!
– Но, но, но... ты этого не хочешь, верно? Ты хочешь уйти и не страдать? Но ты же хочешь узнать, кто я?!
– Ответь! Да! Да! Я хочу узнать, кто ты! – глаза чаще забегали по темноте, выискивая источник известного мне голоска.
– Все... не так просто, – казалось, персона приблизилась, ведь голос стал громче. Он буквально был над моим ухом.
Я уже открыла рот, чтобы пропустить в лёгкие воздуха и задать главный интересующий вопрос, но внезапный яркий свет резко ослепил меня, придав адской боли мои глазам. Как бы сильно я этого не хотела, но в ответ мне пришлось зажмуриться.
В следующие секунды я уже не чувствовала напряжения и взволнованности, лишь теплый ветерок, трепетно развивающий мои волосы, отправившиеся скакать по моим плечам. Открыв глаза, я увидела, что передо мной оказался детский дом номер пять в Лондоне. Сердце моментально наполнилось ужасом, как только я увидела все дощечки, пожухлую траву и маленьких детишек, резвящихся вокруг старой детской площадки.
– Тихо все!!! – пронзительный женский крик убивает во всех азарт, но только не в мальчике и девочке, который с улыбками спрятались за углом небольшого дома. Смех, что раздавался оттуда, маняще подозвал. Чуть приподняв уголок рта, я двинулась к ним с осторожностью, будто они смогут разглядеть меня.
– И что мы сделаем с этой бабочкой? – спрашивает девочка, и я моментально хмурю брови из-за пронзившей головной боли. Но пока ноющей, еле заметной.
– Я... упускаю что-то важное, – проморгалась и двинулась ближе. Уже смело и ровно.
Маленькие дети лучезарно улыбались, будто существуют независимо от этого жестокого мира в детском доме. Подойдя почти вплотную, я теряю все свои мысли, они будто испугались чего-то. Перевожу взгляд на девчушку с светло-русыми, почти блондинистыми волосами.
– Это я... – тихо шепчу я, чувствуя волну одышки. Боль в голове усилилась.
– Зачем ты поймал эту милую бабочку? Чтобы убить?! – продолжила чумазая, и я наконец взглянула на мальчика, точно как и она ожидая ответа от него.
– Дурочка, – проворчал приятный мальчишеский лепет в ответ. – Чтобы ты получше рассмотрела ее!! Я не могу себе позволить купить тебе что-то на твой день рождения, но через пару лет, когда буду себя обеспечивать, я смогу сделать тебе предложение и исполнить любую твою мечту. Эта бабочка будет подарком на этот день рождения.
– Я просто хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной, – копия меня засмеялась, а чувство одышки внутри меня лишь усиливалось. Изображение пошло ходуном, и я уже плохо понимала, что происходило вокруг.
– Я и буду! Нас со Стивом все равно не заберут из этого чертового детского дома.
– Я... знаю, кто ты, – солёная жидкость беспощадно резала мои щёки в честь осознания всей глупости моего положения. Осознания и принятия боли и усталости.
– О, и меня тоже. Забирают лишь маленьких, а нам уже шесть, – светловолосая предельно осторожно и очень робко, будто она имеет способность воспламенять от одного прикосновения, взяла бабочку в руку.
– К... Кейн... – всхлипываю я, и меня пронзило ужасно мерзкое, дичайше отвратное чувство. И незнакомое...
– Б-И-Н-Г-О, – мальчик, будто он с самого начала знал, что я наблюдаю за ними, посмотрел прямо мне в глаза, отчего у меня по настоящему перехватило дыхание, – Ада... Форстерс.
На лице появилось ухмылка, в глазах какое-то безумие. Все окружение остановило своё неторопливое движение, откровенно говоря, замерло на месте, а затем и вовсе исчезло, оставив просто чёрную материю. Мальчик продолжал смотреть на меня, а вскоре просто замигал, в прямом смысле слова, и с каждой вспышкой он словно вырастал на год – волосы становились длиннее, гуще, а затем вновь короче, сам он креп и рос. И в конечном счёте предо мной предстал тот, чье имя я боюсь произносить с первых дней обучения в новой школе.
Тот, чей голос в одночасье студит кровь в моих жилах.
Тот, чьи янтарно-желтые глаза являются в каждом моём сне.
Кейн Уинтер...
– Да очнись ты, чёрт подери! – слышится рядом, разносясь эхом в моих ушах. Ноющая незнакомая боль в лёгких, слабость в конечностях и головная боль, что прежде я не чувствовала в своём видении, пронзили меня полностью.
– Ада! – слышу очень приевшийся голос Райли, который узнаю из тысячи.
– Давай, девочка, – грубые прикосновения – единственное, что я чувствовала в тот момент. Тошнота подоспела, и вскоре огромное количество воды просто вылилось наружу, пробираясь через все мои пищеварительные органы. Теперь я могла осознать происходящее и открыть слипшиеся веки.
Прежде всего, внутри меня сжирало отвращение из-за всех этих болей и отрыгивания воды.
В следующие секунды стало полегче, как-то спокойнее.
И я начала нервно осматривать расплывчатое изображение...
Единственное, что я смогла рассмотреть, это силуэт человека, которым я дорожила в недалеком детстве, мою опору и наставника, безумные идеи которого взрывали мой глупый мозг, мой ключик к миру во всем мире, выбегающего из бассейна.
– Кейн...
Ты нравишься моим чертям.
Тёплая, почти горячая вода нежно омывала мою кожу, пока я протирала взглядом дырку в мутном стекле душевой. Слишком тяжело осознать то, кем стал этот человек, осознать то, что я была так слепа и глупа.
– Ада! – хриплое ворчание побудило не на шутку вздрогнуть. – Ты уже второй час в душе торчишь! – слышится за дверью и я выдыхаю.
За все время пребывания в ванной я даже не притронулась ни к мочалке, ни к шампуню. Я прижалась к стеклу душевой кабины и все... принялась думать о том, кого сильно любила своим детским сердечком.
– Как я могла забыть...
Весь вечер в моей голове проносились лишь воспоминания из детства. Наш смех, страх, секреты и любые откровения.
Я вспомнила абсолютно всё... Мы были частью друг друга, единым целым, а теперь даже не смотрим в сторону противоположного...
Скверное шипение сорвалось с моих уст, когда я почувствовала режущую боль в глазах. Я настолько погрузилась в мысли, что забыла, как надо моргать, поэтому просто рассматривала потолок без столь необходимого действия.
– Сколько времени? – задаю сама себе, тянувшись к своему старенькому телефончику-раскладушке. – Семь вечера! Я ещё успею к Лизе!
Именно с ней я всегда забываю о внутренних и внешних проблемах, именно она помогает мне расслабиться и понять вкус этой жизни.
Прохладный вечерний воздух радовал своей чистотой и свежестью, и, несмотря на свою спешку в опасном городке, я наслаждалась этим приятном ароматом, нотками засыпающих растений, что всю окружали меня. Сверчки назойливого пели, только подбавляя мне газу. Но отсутствие людей вокруг неистово манило замедлить шаг.
– Пошли развлечемся! Разрешение, что я взяла, на целую неделю, и мы можем тусить по полной! – гордо заявила я, ворвавшись в палату уже совершеннолетней.
– О, Ада, – хриплый голос насторожил меня, и я мгновенно припала к койке подруги. Вблизи я уже без труда рассмотрела незнакомые тонкие синие полоски на её лице, шее и руках, а также бледную кожу, которая стала только светлее. Казалось, Лиза через минуты станет прозрачной.
– Не пойдём, да? – испуг и переживания вызвали лёгкую одышку, и я даже боялась проронить и слово, точно сдую Лизу лёгким порывом ветерка, сотру в порошок лишь дуновением.
– Погнали, – еле кряхтит в ответ, медленно откидывая одеяло. – О-о, только, после того как блевану в этот салат, – девушка схватилась за маленькую тарелочку, и стенами овладели не очень приятные звуки, напугавшие меня только сильнее. Я отчетливо слышала удары своего сердца, начиная учащенно сглатывать. Что... что мне сделать, чтобы помочь тебе, Лиза?!
Лёгкая дрожь уже шла от самых кончиков пальцев до макушки моей недавно вымытой головы.
– Лиза! – со страхом вскрикиваю я, пока та откашливается и приходит в себя.
– Успокойся ты. Все ок, – поставив блюдо на место, она все же намеревалась встать.
– Нет-нет, фигушки ты у меня встанешь, – подбегаю к больной и надавливаю на плечи, чтобы уложить.
– Сука, – перед лицом моментально появляется средних палец, который я лишь в гневе отталкиваю.
– Что происходит? Это нормально? Это последствия химиотерапии?! Это..это..
– Норма. Вот, что это, Ада. Небеса по нитке забирают моё тело, связывая новую личность на том свете.
– Не говори этого, – резко отзываюсь я. – И не зли меня своими выходками.
– Что? Я просто...
– Я остаюсь здесь, – несколько раз кивнув и представив, что делаю все правильно, я засеменила по комнате, начиная снимать толстовку.
– Ты хотела потратить тот купон? – лёгкая форма одышки отчётливо слышалась в её словах. Она буквально мешала ей сформулировать мысль, и та выдавала отрывистую речь, рождая во мне самое настоящее чувство паники. Лиза учащенно и с заметным трудом сглатывала, казалось, и держать глаза открытыми ей давалось с непосильным трудом. Взгляд чах с каждой секундой.
– Может, мне позвать врача? – я знала, что не помогу ей ровным счётом ничем.
– Чтобы он тебе сказал то, что сказала я?! Это нормально, Ада. Вот что, – девушка вновь сглотнула, – сходи в то кафе без меня и выпей американо. Халява, как ни как, – долго всматриваясь в движущийся кадык, я лишь кивнула в знак понимания.
Все последующие часы мы не разговаривали, каждой было тяжело проронить и слово... из-за боли, какого-то внутреннего терзания, что не покидало нас обеих.
***
– Итальянский меня слишком напрягает, – расстроенно выдыхаю из-за того, что мне придётся расставаться с Колман на 120 минут.
– Отчего же?
– Да так, – выдыхаю я.
Может, потому что тебя рядом на будет???
– Ты... точно в порядке после произошедшего? – я чувствовала в женском голосе сухость, отчего хотелось даже протянуть подруге воды.
– В порядке. Если бы не этот инцидент, я бы не вспомнила очень важное.
– Что?
– Секретик, – я подарила Райли улыбку.
Захватив учебник из локера, я двинулась к кабинету, располагавшемуся на втором этаже школы.
Войдя в кабинет, я увидела, как ученики за первыми партами усердно занимались и были полностью погружены в работу. Но всю эту умиротворенную атмосферу сокрушительно портили мужские крики и заливистый смех с задней парты. Прищурившись, я увидела шесть человек, кружившихся вокруг Уинтера. По небольшим картонкам в их руках, я поняла, что они играют в карты.
Сглотнув, я перестала стоять как вкопанная и выдавать какое-то внезапно родившееся волнение. Я просто двинулась к своей парте. Разложив все, принялась повторять материал, ведь перемена была большая, а дома я даже не подготовилась.
Ответственно пытаясь проникнуть в текст, я моментально врезалась в огромную толстую стену. Смех раздражал, вызывал яростное желание треснуть итальянским словарем по их пустым бошкам. Но, конечно же, моя спокойная душа пропустит все это через себя, не выдавая и грамма злости.
– Эй, ты! – что-то увесистое пришлось по моей спине. – Э-э-эй!! Подойди сюда, – продолжали подзывать, а я мысленно приклеила себя к стулу и точно не собиралась кого-то слушать. – Подошла!!! – пронзительно громкий крик испугал абсолютно всех. Ученики заохали, а я чуть не слетела со стула – звон стоял ошеломляющий.
Тяжко мне удалось проглотить подступивший ком и, не взирая на все встрепенувшиеся взгляды, встать и направиться к самой последней парте, что располагалась всего лишь через одну.
Знакомые лица из банды дьявола не пугали, сколько тот, кого я знаю с самого детства. Что с ним? Что с его братом-близнецом? – эти два вопросы без устали прыгали из одного угла в другой в моей голове.
– Хочешь... – парень кинул колоду карт на небольшую темно-коричневую парту, полностью исписанную и разрисованную учениками школы, – сыграть?
– Я... я... не очень азартный человек, – даже не посмев поднять взгляд с пола, я тихонько улыбнулась, намереваясь уйти обратно.
– Сядь, – не дав мне даже обернуться на все 180 градусов, его нога с каким-то треском пришлась по переднему стулу, откуда моментально поднялся ученик и в страхе выбежал из кабинета.
– Один на один, Кейн? Или... мы её поделим? – раздается в толпе, и я моментально с ужасом вздыхаю, понимая сокровенный смысл вопроса.
– Заткнись, Вильсон. Ты же не хочешь потерять второй зуб, верно? – взгляд Уинтера поднялся на первого, и я с облегчением выдохнула. – Хватит дрожать. – огромная нога вновь ударила стул, но теперь именно мне пришлось принять этот удар.
– Х..хорошо, – я всеми силами постаралась убить страх, что неконтролируемо рождается во мне .
– В "Дурака" умеешь играть? – жёлтые глаза в очередной раз побудили унестись куда-то и вспомнить отрывки из детства. – Эй! – уже знакомый толчок по стулу пробудил меня, и я проморгалась, оторвав от парня взгляд.
– Да... да, я хорошо играю в эту игру. В... детдоме научилась, – произнеся последнее, я зачем-то посмотрела в лицо Кейна, ожидая чего-то, но тот просто еле сдержал смех.
– Хороша значит? Ну, посмотрим, – он с улыбкой начал раздавать карты, пока по его приближенным катались различного рода и звонкости смешки. – Если я выиграю, то ты исполнишь любое моё желание, ясно? – последовал очередной удар по стулу, словно намекая, что он закончил предложение. Уже раздражало. Невообразимо. Но я, конечно же, просто забила на его дурные манеры.
– А что, если я?
– Ты не выиграешь.
– И все же..
– Ок, что ты хочешь?
– Ответы на вопросы, которые я тебе задам.
– Что ты можешь у меня спросить? – его смех еле держался в рамках нормального, а не лошадиного. – Теорему Пифагора или, вон, итальянское слово перевести на английский попросишь?
Единственное, что я бы хотела на самом деле, треснуть тебе по башке, чтобы мозги собрать в кучу.
– Если выиграю, узнаешь, – заявила я, взяв шесть карт. Игра началась.
Очевидно, что я играла в отличии в эту игру. Практика – она и в Африке практика, ничего не сказать.
Каждый мой новый ход сопровождался его нервным постукиванием пальцев по парте, глубоким вздохом или беглым взглядом.
Но, когда близился конец и я чувствовала свою победу, внезапный мухлеж поверг меня в полный шок. Буквально превратил меня в зловонное вонючее море, на самом деле я была сильно оскорблена, – пиковую даму он покрыл крестовым тузом, когда по правилам карта кроется идентичной мастью.
Краска ударила мне в лицо, когда я заметила это. Мой взгляд моментально поднялся с карт на Кейна. Тот лишь спокойно смотрел на меня в ответ.
– Т...
– Хочешь что-то сказать? Доиграем и потом поговорим.
– Ты..
– Играй, девочка, – и вновь удар по стулу, который уже наполнил мою чашу терпения до самых краев.
Приняв, что я все равно такими путями проиграю, просто сдалась, кинув карты на стол. Уже бессмысленно как-то выжить и добиться ответы на свои вопросы. Я никогда не узнаю, что изменило этого человека.
– Окей, желание так желание. Нельзя так выиграть бой, Кейн Уинтер, – слабо выдыхая, встаю со стула и возвращаюсь на место. Уже в считанные секунды в кабинет прошла преподаватель, которая вмиг закатила глаза на присутствие Кейна. Я еле держала свою широкую улыбку до ушей в рамках нормальной.
– Хочу сказать только одно, ребята. Близится конец года, а это значит только одно – итоговые контрольные, решающие вашу судьбу в этом мире. Итальянский будет вполне не сложен, но таким, как мистер Уинтер, знаний у которых с маленькую горошину, придётся попотеть, ибо те, кто не сдаст именно мой предмет, рискуют остаться на второй год. И я не шучу. Эй, Уинтер, нанял бы ты репетитора, сынок, – осмотрев класс, женщина как-то скромно и даже опечаленно выдохнула, принявшись вытирать доску. – А теперь к новой теме.
– Миссис... – в порывах эмоций крикнула я, подняв руку. Промычав что-то непонятное, типо её фамилию, я продолжала тянуть руку.
– Да, мисс Форстерс?
– А если не квалифицированный репетитор, а обычная одноклассница? Могу я помочь Кейну подготовиться?
В классе поднялся ужасающий вой, а смешок Уинтера только подлил масла в огонь, но я продолжала искриться интересом к ответу на вопрос.
– На самом деле, очень хорошая идея. Мистер Уинтер, я свяжусь с вашими родителями. Мисс Форстерс знаток итальянского, и вам бы лучше сорвать куш.
– Что?! – вскрикивает парень, а я еле держу заливистый смех. Ох, сейчас бы постучать по парте в приступах каких-то конвульсий, а затем упасть на пол от радости. – Не звоните маме.
Но просьба сопровождалось молчанием со стороны учительницы и лёгкой улыбкой-благодарностью в мою сторону.
Я не знаю, что на меня нашло. В моей голове слишком много вопросов без ответов.
– Может, сходим сегодня в кино? – слышу за железной дверцей локера. Женский контральто поднял мне настроение, но одновременно разочаровал. – Длинный был день, поэтому нам нужно развеяться.
– Прости, Райли, – закрываю шкафчик, сжимая подругу в объятиях. – Сегодня я не могу, у меня о-очень много дел.
Чмокнув Колман в щечку, я двинулась к лестничной площадке, чтобы подняться на третий этаж и занести учителю математики задание, что я не закончила в процессе урока.
– Сегодня последний день! – держа заветный купон бесплатного американо, я ликующе двинулась обратно к лестнице.
Два этажа я удачно смахнула, как лист бумаги, но в переходе к первому этажу столкнулась с чьими-то массивами, которые даже не заметила в спешке.
– Прости, – я скорее потерла резко загоревший лоб и проморгалась.
– Смотри, куда прешь, – холодный бас, не менее суровый взгляд побудили меня сглотнуть.
– Я... тебя не заметила, Кейн. Прости, пожалуйста, – чуть улыбнувшись, я побежала дальше.
Свежий весенний воздух расслаблял и навевал положительные мысли. Я неслась к воротам, чтобы наконец покинуть пределы школы.
– Скоро выпью американо! – вздыхаю, приподнимая уголки губ, а вместе с ними и ладонь, в которой держала купон. Все правильно, ДЕРЖАЛА. – Где он? – я принялась взволнованно трогать карманы джинсовки и штанов. Абсолютная пустота – единственное, с чем мне пришлось столкнуться в этих карманах.
Задумавшись, я вспомнила момент не очень приятной " встречи" с Уинтером на лестнице. Я могла просто уронить купон.
– Только не это! – с ужасом выношу я, с невероятной скоростью семеня обратно в школу.
– Эй ты! – кричат откуда-то со стоянки, и я нервно осматриваюсь. Кейн Уинтер сидел на своём чернющем мотоцикле, размахивая желтым купоном, покоящимся в его левой руке. – Ничего не потеряла? – усмехнувшись, парень продолжил размахивать.
– Да! – я быстрее ветра оказалась рядом с Уинтером, который чуть ли не ухахатывался со сложившегося положения. – Отдай мне его, пожалуйста.
– Все, что в моих руках, трудно получить, – схватив карточку несколькими пальцами обеих рук, он с лёгкостью разорвал ее. Это произошло так быстро, что я даже не успела произвести вдох. – Да ещё и таким, как ты.
Ну, Уинтер, ты пробудил во мне настоящую злость.
– Эй!! Сдурел?! – я замахнулась, и уже думала, куда бы огреть этого козла.
– Ты сама виновата. Ручку бы ты опустила, девчонка. Какое-то там бесплатное американо. Купишь и за пару долларов.
– Может, для тебя деньги и всего лишь набор цифр, но есть люди, которые горбятся за 15 долларов в день в своей жизни. Эгоист!
– И у тебя хватает смелости вякать это в мою сторону? – устало задал он.
– Ты... – одышка постепенно брала верх надо мной, – не был...таким!!
– Что ты вообще можешь знать обо мне?!
– Я... – почему ты меня не помнишь, Уинтер? Чертов ты засранец.
Закрыв рот, я лишь двинулась в ту кафешку, где, если не выпью бесплатный американо, то просто перекушу.
В уютной и спокойной обстановке мозг снова поддался, и воспоминания из детства с головой накрыли меня. Я вспомнила абсолютно все, что только можно. Какое-то ведение помогло мне вспомнить самого близкого друга, который покинул меня, но по итогу превратился в чудовище.
– А что без милашки-подруги? – чей-то вопрос мгновенно пробудил меня, и я быстро оторвалась от чашки зелёного чая, цвет которого был невероятно расслабляющим.
Подняв взгляд, я увидела уже знакомого мне официанта, который обслуживал нас с Лизой пару дней назад. Чёрные волосы, сине-серые глаза и тот же перстень на пальце.
– Она... не здорова... – шмыгнув носом, я несколько раз кивнула.
– Все в порядке? Говоришь, как будто ее скоро не станет, – он даже посмеялся, но это не разозлило меня. Парень ничего не знает.
И не узнает.
– Да, чего это я? – неискренний громкий смех без труда вышел из меня, и он улыбнулся. – Я пойду, – оставив на столе пару долларов за сендвич и чай, я быстро выбежала из кафе.
Слишком многое давит на моё сознание... Хочется забиться в тёмный угол и, если не тихо плакать, то разрыдаться и закричать как в последний раз, чёрт подери. Я не могу держаться.
***
Домой я пришла уже под глубокий вечер, и нет, я не пошла на работу в суши-бар или куда-то еще. Я просто гуляла, наблюдая зеленеющий пейзаж весны. Говорят, зелёный цвет успокаивает, и это настоящая правда. Сколько бы невыносимых вопросов, переживаний и проблем меня сейчас не окружало, один взгляд на зелёный цвет отстраняет меня от ненужного и дарит свежий глоток воздуха, польза которого растекается по моему телу настоящим огнём радости.
– Бабушка, – я осматриваю прихожую, затем краем глаза кухню и гостиную. Нигде не горит свет.
Через несколько секунд прозвучал какой-то ответный храп, который заставил меня чуть ли не прыгнуть на два метра и заорать от испуга, но через секунды лишь широко улыбнуться, почти засмеяться.
Поставив обувь в ряд с другими парами, я побежала в свою комнату, чтобы чуть отдохнуть, а вскоре пойти в душ и капли напряжения уже полностью снять именно в этом месте.
Лишив свою кожу всех одеяний, я схватила полотенце и мигом помчалась в душ, который в последнее время помогает снять все телесное напряжение.
– И как я могла забыть его? – легким шепотом промычала я, продолжая массировать участки кожи. – И он... Словно кто-то подговорил нас обоих забыть о друг друге.
Может, это вело лишь к лучшему?
Проведя приятные пятнадцать минут в душе, я взглянула на цифры времени в телефоне. Как только увидела одиннадцать ночи, осознала, что меня тянет в сон. Я даже от души произвела зевок.
Лёгкие скрипы, бабушкин храп с первого этажа, все так умиротворяло, расслабляло мою эмоциональную натуру.
Но только лишь один янтарно-желтый взгляд, полный серьезности и боли, невидимой рукой сжал моё сердце до микроскопических размеров. Настолько сильно, что я забыла как дышать, а органы в свою очередь забыли, как нужно работать. Ноги той же невидимой силой почти подкосились, но я схватилась за дверной косяк.
Почему ты вновь являешься в мою жизнь?
– Чт... что ты здесь делаешь? – вновь произношу уже приевшийся вопрос. Он стоял в самом тёмном углу моей комнаты, близ окна ,куда он и залез, чтобы попасть ко мне. Страх и боль уже мелко пошинковали, создав салат под названием "Угнетение". – Может, уже прекратишь это делать? – я нахмурилась, крепче закрепив полотенце в зоне груди, чтобы оно ненароком не упало. Кейн просто стоял, не подавая и звука, просто рассматривал меня из какой-то заоблочной дали, вызывая у меня лишь смятения. – Зачем ты это делаешь? – не унимаюсь я, а тот так и молчит. – Оглох!? – я приближаюсь, встаю прямо у самого окна. – Что с тобой стало, Кейн Уинтер? – я медленно покачала головой, а слёзы уже навернулись на моих глазах из-за произнесенного вопроса. – Что с тобой стало? – под конец прохрипела я, взглядом моля его уйти отсюда.
Уйти из моей жизни.
– Почему ты задаешь этот вопрос? – порыв ветра, вызванный резким приближением Уинтера, заставил судорожно сглотнуть. – Почему?! – голос стал громче, а хватка моих предплечий сильнее.
– Кейн... – я начала выбираться, дергаться, как только это возможно придерживая полотенце.
Учащенные действия и хаотичные шажки привели нас к моей кровати. Запнувшись о её порог, я упала прямо на мягкую постель. Кейн, как бы не пытался меня удержать цепкими лапами, так же упал на меня, продолжая держать предплечья.
Парень навис надо мной, в содрогательной тишине мы смотрели друг другу в глаза – абсолютном молчании, но в громких мыслях.
Неожиданное соприкосновение взглядов вызвало у меня лишь противоречивые чувства и пробили массу настоящих эмоций. Слёзы безудержно катились по вискам на мокрые волосы, и изображение уже не было таким четким.
Мужское дыхание теплыми прикосновениями дурманило мой разум.
Такое знакомое.
Такое родное.
Настоящее.
Разрушенное.
Я смотрела на него чересчур вдумчиво, будто сейчас эти глаза мнимо выдадут мне что-то очень ценное, что-то вроде лекарства от рака, которое я смогла бы вручить Лизе, – она превратилась бы в обычного подростка, которого заботит только то, что не имеет всякого смысла, однако все же не вылезает из головы.
Эти янтарно-желтые глаза дурманили мой разум по-настоящему, я в них смотрела, можно сказать, добросовестно. Да-да, я была словно портным, снимающим мерку – очень чётка, аккуратна и практична.
– Что, чёрт подери, с тобой не так? – горячее дыхание обжигало мою подсохшую кожу. Я учащенно дышала, не в силах даже контролировать это.
Огонь внутри меня разгорал абсолютно все, что только можно, и в следующие секунды, словно по щелчку пальцев, я решила внести свою лепту.
– Назови... – я сглотнула, подзывая еще немного храбрости моему языку, – моё... имя.
Просьба с элементом какого-то приказа заставила эти глаза, от которых я не отрывалась, чуть забегать, а их хозяина заволноваться.
Совсем скоро дело дошло до капель пота на лбу, что мне конкретно снесло крышу.
Руки сами оторвались от полотенца и поднялись к лицу друга детства. Я хотела дотронуться, ощутить... Просто понять, что сейчас передо мной – призрак и я схожу с ума, или же это действительно друг детства, нависающий надо мной.
– Не. Прикасайся, – отрывисто, с каким-то заметным трудом отрезал Уинтер, откинув мои руки в стороны.
Мои действия даже его слегка напугали, отчего он встал с меня, а я вновь вжалась в полотенце, чувствуя хоть какой-то приток воздуха. Он слез с меня, и это оказалось равносильно сбросу тяжких наручников с многотонным грузом, которые я несла на себе очень долго в муках и страданиях.
Нет, речь не о его весе, он даже как-то, так скажем, не лежал на мне всем телом. Каким-то образом Кейн не особо ощущался физически, сколько морально.
Духовно.
– Почему ты спросила эту фигню на итальянском? Ты хочешь, чтобы я с тобой поговорил? – учащенное дыхание отчётливо слышалось в воздухе, а между строк легко улавливалась дрожь.
Что с тобой, Кейн Уинтер? Не сомневайся, я узнаю ответ.
– Я просто хочу тебе помочь.
– Добровольно идёшь в лапы хищника на растерзание?
– Продаю душу Люциферу, -скорее поправила я.
– Черт, передо мной почти голая девушка, а у меня даже мыслей посторонних нет! – как-то обиженно и нервно заявил он, окинув меня осуждающим взглядом.
– Либо я не такая сексуальная, либо же это что-то иное. Возможно... Ты просто не можешь желать меня, ведь...
– Ведь что?! – чуть он повысил голос, как я начала прислушиваться к первому этажу, но громкий храп побудил с облегчением выдохнуть.
– Что со Стивом? – внезапно вырвалось у меня, и я настолько этого не ожидала, что тут же закрыла рот обеими руками, широко раскрыв только глаза.
– С... к-кем? – казалось, он сам, все его внутренности разом вспыхнули, как спичка, после моего вопроса. – Откуда ты его знаешь? Т..ты причастна к его смерти? Смерти моего брата?! – как чёрт дрожащими руками он сильно сдавил мои плечи, прижав к стене, близ того самого единственного окна.
– Он... – слеза непроизвольно скатилась по щеке, – ...умер?
Неожиданное объявление настолько сильно защемило область моего сердца, что я начала реветь, как последняя дура, потому что не выношу смерти близких.
– Совсем сдурела? Откуда ты его знаешь, когда приехала в город совсем недавно, чёрт подери? Вы общались онлайн? Говори! – горячий пар из его ушей так и нес, однако я не могла выудить и простого "да" или "нет", да вообще хоть какой-то звук.
Всхлипы – единственное, что я производила минут семь. На самом деле, я плохо общалась со Ствиом, он с того самого детдомовского времени не выносил нашей дружбы, поэтому моментально отдалялся от Кейна, если на горизонте являлась я, а я была очень частым визитором.
– Я... я... – что-то пыталась сказать и даже сама не осознавала что. Сознание автоматически вобрало в себя лишь воспоминания, от которых хотелось вскрикнуть на весь дом и тем самым дать слабину, пусть я и должна быть сильной перед тем, кто жаждет моей крови.
– И не смей больше вякать про итальянский, – выдохнув, сорвался Уинтер. Мягко отпустив мои предплечья, он обратился к окну и прыгнул вниз.
А я просто скатилась по стене, уже чувствуя дикую слабость, головную боль и чуть опухшие глаза. Все это точно не сулит мне благополучного утра, однако сейчас я должна только поспать и осознать, что ответы до сих пор не найдены.
***
Человек умирает столько раз, сколько он теряет дорогих ему людей...
Лучи с ярым желанием пробивались сквозь все окна нашего дома с самого утра... Приближается лето, приближается свобода, приближаются контрольные работы, о которых я особо не задумываюсь.
– Бабуль, – сегодня наш утренний диалог сопровождался сендвичем с ветчиной и сыром, а также зелёным чаем со вкусом манго.
– Чего, милая? – прокашлявшись, улыбнулась бабушка. Время не жалеет ее, голос был каким-то незнакомо странным. Он хрустел, точно она говорила своими старыми костями.
– А каким был мой дедушка? Давно его не стало? – интерес к прошлому этой семьи меня пожирал глобально, полностью. Я не могла удержать в устах все вопросы о том, какими личностями были все мои родственники. И единственная, кто могла бы мне поведать об этом, сейчас сидит передо мной.
Сначала мне показалось, что я её обижаю вопросом, навеваю грусть и тоску по умершему, но на лицо бабушки всплыла лишь добрая улыбка, словно она с самого начала моего появления в своей жизни ждала, когда я задам этот вопрос.
Улыбка была настолько тёплой, что согрела мою охладевшую за эту ночь душу.
– Он умер всего четыре года назад, а кажется будто это было совсем недавно. Кажется, вот мы гуляем по парку, вдыхаем свежий воздух, который возможно чувствуем в последний раз. Он очень любил книги... Романы... Сколько помню, сядет на кресло-качалку, она тихонько скрепит, а этот старик погружается в мир героев, а потом и рассказывает мне все. Я любила его. Шестьдесят второй был самым великолепным годом для меня, годом моей свадьбы, когда я надела мамкино платье. Это была настоящая тряпка, но мне было плевать, ведь я знала, что этот человек любит не мою внешность, а всю мою душу. Тогда любовь была совсем другая, мир был другой. То, что я вижу сейчас, очень угнетает, хочется уйти к нему, однако... Мужчины умирают быстрее женщин, потому что дамы постоянно опаздывают.
