Текст книги "По воле северных богов (СИ)"

Автор книги: Александра Стрельникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 13

Спустя неделю сэр Хьюго Гилфорд объявил, что на следующий день он, сэр Гай и еще трое рыцарей со слугами отправляются в поместье Клермонов с тем, чтобы познакомиться с родителями жениха. После их возвращения должна была всерьез начаться подготовка к свадьбе. Во все стороны помчатся гонцы с приглашениями. Лучшие мастерицы возьмутся шить подвенечный наряд. Весь замок от крыши до подземелья вычистят, проветрят и подготовят к приему гостей. Кухня превратится в ад, по которому с вытаращенными глазами и распаренными красными лицами будут метаться поварихи, кухонные мальчики и прочая челядь. И, наконец, в назначенный день церковь закрепит в обряде бракосочетания союз, уже созданный господом…

Тир улыбнулась, глядя на влюбленную парочку, сидевшую рядышком, взявшись за руки.

– А ты никогда не думала выйти замуж? – молодая женщина вздрогнула и обернулась.

На нее внимательно смотрел Хьюго.

– Нет, – Тир вновь отвела глаза.

«Да и за кого? – продолжила она уже про себя. – Вот если бы…»

Девушка усилием воли заставила себя отбросить эту безумную надежду. Она, несомненно, нравилась Хью, и он жаждал ее тела, но жениться? Нет. Для этого мужчины выбирают благовоспитанных юных девственниц…

В течение этой недели сэр Хьюго старательно вел себя так, будто того случая в спальне Тир просто не было. Он относился к ней по-прежнему весело и тепло, но попытки поцеловать, или как-то иначе проявить свою страсть прекратились. Сначала Тир была благодарна ему за это. Поведение Хью позволило ей легче пережить стыд, который она испытывала, вспоминая тот день.

«Вести себя, как девица на выданье! – в раздражении думала она. – Увидела полуголого мужика и забилась в истерике! Глупо и смешно!»

Но дни шли, и Тир уже с печалью и легкой обидой думала об ушедших днях, когда Хью видел в ней прежде всего женщину, а уж потом собеседницу и спарринг-партнера на ристалище.

А каждую ночь ей снились томительные, жаркие сны. Она видела Хьюго, склонившегося к ней. Его широкую грудь, покрытую черными волосами, плоские темные соски, гладкие мощные плечи, руки с рельефными бицепсами, крупные кисти с длинными пальцами. Она чувствовала их прикосновение к своей обнаженной груди. Кожа на его ладонях загрубела от слишком частого соприкосновения с оружейной сталью, и от этого ласки, которые он ей дарил, были еще утонченнее. А потом взгляд ее скатывался вниз по его телу…

И она смотрела, смотрела во все глаза, смертельно боясь, что если и посмотрит в лицо мужчине, то увидит вместо добрых, полных нежности и тепла черт Хьюго Гилфорда одного из тех диких бородатых варваров, что насиловали ее когда-то… И тогда он набросится на нее, срывая одежду, тараня неподготовленное тело, причиняя острую, почти нестерпимую боль.

Она просыпалась с криком, судорожно ловя воздух ртом и всхлипывая…

В назначенный день отряд отправлялся в поход. Сэр Гай нежно простился с опечаленной предстоящим расставанием Куини. Хью также расцеловался с сестрой и братом, а после тепло, но сдержанно попрощался с Тир. И вот они уже в седлах, вот тронули лошадей, вот копыта простучали по настилу подъемного моста, вот всадники скрылись за поворотом дороги, направляясь вглубь страны…

Тир зажмурилась, чтобы не видеть этого. Но почему? Пройдет пара недель… Ну, пусть месяц, и они снова будут дома. От этого теплого слова у норвежки защемило в душе.

«Тогда и я смогу вернуться к себе», – подумала она, и вдруг…

Стремительное стаккато мчащейся лошади. Назад, ближе… Тир распахнула глаза – перед ней вновь был Хьюго. Он осадил своего тяжелого коня, спрыгнул из седла и сгреб растерявшуюся девушку в объятия.

– Я не смог уехать так, – шепнул он с отчаяньем. – Пойми…

Жадный поцелуй оборвал его же собственные слова. Сильные руки гладили ей спину, пальцы зарывались в волосы, а губы пили ее как вино. Только Тир была слаще и сильнее будоражила кровь… Наконец он оторвался от нее, почти лишив сознания, безумным взором окинул ее всю и, вскочив в седло, с места взял в карьер. Он не обернулся, хотя Тир крикнула ему вслед:

– Будь осторожен! – потому что на душе у нее было неспокойно.

– Ого! – вскричал Брайан и присвистнул.

Он только недавно оправился от ранения настолько, чтобы начать вставать. Происходившее между Хьюго и Тир уже давно было предметом обсуждения среди его людей и дружины викингов, но явилось полной неожиданностью для юноши.

– Что «ого»? – с вызовом спросила Куини, сама едва придя в себя от изумления и тут же бросаясь на защиту своей бывшей госпожи.

Про себя же девушка подумала: «Ну, Хьюго Гилфорд! Ох, я тебе задам, вернись только домой!»

Брайан смутился, косясь на задумчивую и отстраненную Тир.

– Куини, они целовались!

– И что с того? – наступая на юношу, воинственно продолжала сестра. – Я тоже, если ты заметил.

– Вы брат и сестра, а с Гаем Клермоном помолвлены…

Куини фыркнула.

– Это, несомненно, имеет большое значение для того, чтобы поцеловаться! – издевка в ее голосе была столь велика, что Брайан развернулся и заторопился прочь.

По опыту он уже знал – если сестра в таком настроении, с нею не сладить, себе дороже будет. Но никто не мог помешать ему думать, и мысли в его голове были очень игривые. В итоге путь его завершился в одной из кладовых, куда он затащил, впрочем, не слишком-то сопротивлявшуюся молоденькую служанку, к которой особо благоволил. Он взял ее прямо на мешках с мукой, что хранились там, а потом, пока девушка поправляла одежду и волосы, выпытал все, что было известно об отношениях его старшего брата и молодой норвежки.

Хьюго довольно быстро догнал отряд и, поравнявшись с Клермоном, придержал коня.

– Плохая примета – возвращаться, сэр Хьюго. Надо было хоть в зеркало посмотреться, – прокричал ему один из спутников.

Гилфорд обернулся, глаза его сияли.

– Я заглянул сразу в два.

Уже отворачиваясь, он натолкнулся на иронично-вопросительный взгляд Клермона.

– Глаза – зеркало души, – таинственно пояснил Хью, подмигнул и рассмеялся.

Сэр Гай от души радовался за своего будущего шурина. Да и за Тир, потому что Хьюго нравился ему. Молодой человек был счастлив сам и хотел видеть счастливыми всех вокруг. Губы его сами собой расплылись в блаженной улыбке. Куини! Сдерживать себя становилось все труднее – в замке было столько укромных мест, а любимая так свежа и полна невинной сексуальности…

Если бы кто-то сейчас взглянул на небольшой отряд, двигавшийся вглубь страны, то решил бы, что возглавляют его братья – при всей внешней несхожести двоих мужчин, ехавших впереди, их лица освещались такими одинаковыми бессмысленно блаженными улыбками, что они становились почти что близнецами…

Был месяц май. Солнце сияло, природа, еще по-весеннему свежая и уже по-летнему щедрая, дарила длинные жаркие дни и ясные, достаточно теплые ночи. Разбойники, которых в те неспокойные времена было великое множество на дорогах Англии, обходили стороной небольшой, но прекрасно вооруженный отряд…

Путники и не заметили, как добрались до земель, принадлежавших Клермонам. А вскоре впереди замаячил замок. Он был намного меньше и скромнее Гилфорда, но Гай, который не видел родной дом больше двух лет, все равно испытал бесконечную гордость при виде крепкого деревянного забора, над которым возвышалось единственное каменное строение в замке – кряжистая двухэтажная башня. Хозяйский дом тоже был деревянным, но удобным, просторным и светлым. Сэр Гай вздохнул.

– Что-то ты загрустил, жених, – тут же толкнул его в бок неуемный Хьюго. – Не рад, что вернулся?

– Еще как рад! Увидеть мать, отца…

– А братья твои где?

– Старший – Джеймс, женат и живет здесь. Средний – Перси, был холост и тоже по большей части торчал дома. Теперь не знаю…

– Что-то ты говоришь о них без особого энтузиазма, сэр Гай.

– Я родился от второго брака отца. И если свою первую жену он лишь терпел, то мою мать полюбил со всем жаром сердца. Похоже, братья так и не смогли простить этого ни ему, ни мне…

– Стой! Кто идет? – раздался зычный голос караульного из небольшой деревянной башенки над воротами.

– Сэр Гай Клермон вернулся домой! – незамедлительно откликнулся молодой рыцарь и поднял голову, позволяя рассмотреть себя получше.

За стенами поднялась суета, крики. Загрохотали засовы, и тяжелые створки ворот поползли в стороны. Маленький отряд не спеша въехал во двор. Топот копыт гулко отражался от близких стен. На пороге дома появился седовласый мужчина, высокий и представительный, а с ним миловидная кареглазая блондинка, едва взглянув на которую, Хью понял, что это и есть матушка Гая.

Молодой рыцарь уже спешился и, швырнув поводья подбежавшему мальчику, бросился к родителям.

– Батюшка, – Гай преклонил колено перед отцом и, волнуясь, запечатлел поцелуй на его руке.

– Встань, встань, сынок. Дай-ка лучше поглядеть на тебя.

Мужчины обнялись.

– Ты возмужал, мальчик. Где ты пропадал так долго? Мать уже начала всерьез беспокоиться о тебе.

Гай обернулся и шагнул в протянутые к нему руки матери.

– То здесь, то там. Был и на юге и на севере.

– Представь нам твоих друзей, Гай.

– Не дело принимать гостей на пороге, – возразил Иен Клермон. – Милости прошу в дом, а ты, Лин, распорядись, чтобы приготовили комнаты и собрали на стол. Благородные рыцари устали и голодны с дороги.

– Джеймс и Персивал дома? – стараясь быть невозмутимым, спросил Гай.

– На охоте. Но сегодня обещали быть.

– Перси не женился?

– Нет, – отец нахмурился. – Поговорим о делах позже. А теперь рассаживайтесь, господа, и давайте знакомиться. Я сэр Иен Клермон. Это моя супруга, леди Элинор.

Гай повернулся к гостям, уже рассевшимся за большим дубовым столом.

– Отец, позволь представить тебе сэра Хьюго Гилфорда.

– Ваше лицо свидетельствует о дальних странствиях, сэр Хьюго, – учтиво заговорил старший Клермон, склоняя голову в поклоне.

– Не прошло и месяца, как я вернулся из Святой Земли, сэр Иен. Крестовый поход окончен.

– Король Ричард?.. – встрепенулся отец Гая.

Хьюго хмуро качнул головой.

– На пути домой он попал в плен к императору Генриху. Это чудом удалось выяснить. Теперь речь идет о выкупе.

– Господь да смилостивится над Англией, – перекрестившись, прошептала подошедшая леди Элинор и положила ладонь на плечо мужа.

Иен ласково накрыл ее руку своей. Гай, улыбаясь, смотрел на родителей. Хью тоже отметил тепло в отношениях отца и матери молодого рыцаря, и еще один маленький плюсик прибавился на счет жениха – по его глубокому убеждению именно пример родителей во многом определял то, как их ребенок будет строить свою собственную семейную жизнь.

– Вы давно знаете моего сына, сэр Хьюго? – мягко улыбаясь, спросила Лин Клермон.

– Нет, леди Элинор, но мы уже успели стать почти родными, – улыбаясь и подмигивая смущенному Гаю, ответил Гилфорд. – А теперь позвольте мне отрекомендовать моих спутников: сэр Саймон Торн, мы вместе воевали в Палестине.

– Добро пожаловать в Клермон, – сэр Иен вновь поклонился, приветствуя рыцаря.

– Сэр Энтони Роктон. Это он обучил меня азам ратного искусства. А этот молодой лоботряс – сэр Дик Престон.

– Друзья моего сына всегда желанные гости в нашем доме.

– Спасибо, – рыцари поклонились и вновь заняли места за столом, который уже успели накрыть расторопные слуги.

– Просто путешествуете, господа, или вас привело сюда дело?

– Дело, сэр Иен. Но, как мне кажется, приятное, – Хьюго опять обратил своей веселый взгляд к лицу Гая Клермона.

– В любом случае, все потом. Сначала перекусите, помоетесь, отдохнете с дороги, а за ужином и о делах поговорить можно.

– Лучшего и не пожелаешь, сэр Иен.

Легкая трапеза не затянулась, и спустя час рыцари разошлись по своим комнатам. Дом не был большим, поэтому только Хьюго отвели отдельную спальню. Троих его спутников поместили в одной. Тем не менее, она была просторной и светлой, а кровати застелены чистым ароматным бельем. Опять же, в их распоряжении было сколько угодно горячей воды.

Поднимаясь в комнату, где расположился Хьюго Гилфорд, леди Элинор Клермон преследовала двойную цель. Во-первых, долг гостеприимной хозяйки повелевал ей помочь гостю снять тяжелые доспехи, а затем присутствовать при его омовении. Во-вторых, она сразу поняла, что дело, о котором упоминал рыцарь, напрямую касалось ее единственного сына.

Слуги уже наполнили глубокую деревянную ванну теплой водой, и Элинор отослала их. Хьюго сбросил пропыленный дорожный плащ, освободился от перевязи, на которой висел меч и длинный узкий кинжал. Теперь хозяйка замка помогла ему расстегнуть ремешки, скреплявшие вместе части панциря. Громадному рыцарю пришлось опуститься перед ней на колени, чтобы невысокая женщина смогла стянуть с него тяжелую броню.

Уезжая из дома, Хьюго не стал надевать полные рыцарские доспехи – слишком неудобными они были в дальней дороге. Гилфорд заменил их длинной кольчугой и вороненой кирасой, защищавшей спину и грудь. Так что уже через десять минут обнаженный он с наслаждением расслабился в горячей воде, а Элинор так и не придумала, с чего начать свои расспросы. Она все еще маялась, когда один серый глаз Хьюго приоткрылся:

– Ну, говорите же, леди Элинор. Невысказанные вами вопросы вьются вокруг меня как мухи над… Гм… А я все-таки привык думать о себе лучше.

Женщина потупилась, прикрыла рот рукой, а потом не выдержала и рассмеялась. И сразу стало совсем легко.

– Меня мучает упоминание о деле, которое привело вас сюда, сэр Хьюго. Оно ведь касается Гая? Я права?

– Материнский инстинкт не подвел вас, леди Элинор.

– Это… секрет? Или я могу спросить вас о сути? Сына так долго не было дома… Я не хотела бы расставаться с ним вновь слишком скоро…

– Боюсь, это в какой-то степени неизбежно.

Лин Клермон побледнела. Мыло из ее дрогнувшей руки выскользнуло и упало в воду.

– Простите.

– Ничего. Позвольте, я дальше сам.

– Как скажете, сэр Хьюго…

– И не расстраивайтесь так, леди Элинор. Если все сложится, а я думаю, что так оно и будет, Гай осядет всего в неделе пути от вас. А в моем доме всегда рады гостям.

– Вы хотите взять его на службу?

Гилфорд рассмеялся.

– Скорее не я, а моя маленькая сестричка.

– Н-не понимаю.

– Речь идет о свадьбе, леди Элинор. Ваш сын просил у меня руки моей сестры, леди Реджины Гилфорд.

– О господи! Она…

– Ей шестнадцать лет, она красива, непокорна и отчаянно влюблена в вашего Гая, – довольство было явно написано на загорелом суровом лице рыцаря.

Впрочем, Лин уже успела заметить, что глаза его излучали веселье и добрую силу. Это был хороший человек, и ей не хотелось разрушать его надежды, да и счастье своего сына, но, скрепя сердце, леди Элинор все же заговорила.

– Я вынуждена огорчить вас, сэр Хьюго.

Черные брови рыцаря, и без того почти сросшиеся на переносице, сошлись в одну линию, напоминая парящего баклана над серо-стальными водами глаз.

– Приехав сюда, вы, наверное, рассчитывали узнать о том, что может дать мой сын вашей сестре в материальном плане. Это печально, но… ничего! Мы не богаты, а он третий в семье…

Она говорила и с удивлением видела, как чело гостя проясняется, а когда закончила, услышала его облегченный смех.

– Вы меня почти испугали, леди Элинор. Я знаю все это. Гилфорды достаточно твердо стоят на земле, чтобы не заботиться о подобном… Для меня важнее, что ваш сын честен, смел, силен, далеко не глуп и… влюблен до идиотизма, – Хью опять рассмеялся. – Он мне нравится, и сюда я приехал во многом лишь для того, чтобы соблюсти приличия… Ну и, конечно, главное – лично пригласить вас на свадьбу, которая назначена на первое августа. Надеюсь, у вас нет возражений против этого?

– Я должна поговорить с мужем и с сыном…

– Ну, так идите. Спасибо за заботу, леди Элинор. Меня давно не принимали так радушно.

– Отдыхайте. Я пришлю слугу, когда придет время ужинать, – женщина присела, прощаясь, и торопливо вышла из комнаты гостя.

Ее сердце переполняли удивление, надежда и счастье, которое она всеми силами пыталась удержать в себе, чтобы не спугнуть Госпожу Удачу.

А Хьюго, заговорщически улыбаясь, принялся за мытье.

Глава 14

Гай уже успел помыться и одевался, когда в комнату вошла леди Элинор. В глаза матери сразу бросились шрамы на груди и плечах сына.

– О Гай, всего этого не было, когда ты покидал дом, – она осторожно коснулась отметин.

– Ничего серьезного, мама. Мне везло, – молодой рыцарь натянул рубаху и закончил свой немудреный туалет перевязью с коротким домашним мечом.

Лин с гордостью осмотрела его высокую статную фигуру и перешла в наступление.

– Расскажи мне о своей невесте, сынок.

Клермон улыбнулся.

– Ты ходила к Хьюго, – констатировал он.

– Да. А теперь хочу услышать все от тебя.

– Ее зовут Куини. У нее темные вьющиеся волосы и зеленые глаза. Она смелая, веселая и добрая… Как Хью. Он понравился тебе?

– Очень.

– Тогда понравится и моя невеста.

– Вас познакомил сэр Хьюго?

– Нет. Судьба. Мы встретились больше полугода назад на корабле викингов… – Гай отошел к окну и уставился невидящими глазами куда-то в даль. Он рассказывал, а перед его внутренним взором проносились картины недавнего прошлого.

– Эта Тир, должно быть, поразительная женщина, – воскликнула Лин Клермон, когда сын закончил свое повествование.

– О да.

– Я хотела бы с ней познакомиться.

– Тир дала обещание дождаться дня нашей с Куини свадьбы, и Хьюго приложит все усилия, чтобы она сдержала его.

– Он так заинтересован в этом?

– Значительно больше, чем понимает или хочет показать. Уж кому как не мне знать симптомы болезни.

– Ты любишь свою Куини?

– Очень.

– А она тебя?

– Да, мама.

– Я так счастлива за вас, сынок.

– Я сам иногда не верю, что все это происходит со мной.

– Она действительно так богата?

– Я, собственно, особо не задумывался…

– Как это похоже на тебя! – воскликнула, смеясь леди Элинор, повернулась, чтобы уйти, но в дверях остановилась и закончила с нескрываемым торжеством. – Персивал умрет от зависти!

Хьюго выбрался из ванной, обтерся и блаженно растянулся на мягкой постели. Глаза его лениво скользили по комнате, ненадолго задерживаясь то там, то здесь. Он и не заметил, как заснул…

Ему приснилась Тир. Они вместе плавали в море. Чистая прохладная вода обтекала его тело, лаская, теша. Он знал, что Тир тоже купается нагой – волны, сбегая, открывали его взору точеные белоснежные плечи и руки молодой женщины. Хью стремился к ней, но она была быстра и неуловима как рыба. Сверкая на солнце серебристой гривой мокрых волос, Тир, смеясь, ускользала, а глаза… Глаза манили, обещали.

Хью сделал титанический рывок, и, наконец, его ищущие пальцы коснулись удивительно горячей упругой кожи… Он обвил ее гибкое тело руками и ногами. Губы нашли нежный рот, а измученная ожиданием плоть наконец-то погрузилась в сладостное лоно…

Мужчина застонал и выгнулся, пребывая между сном и явью, как вдруг какой-то диссонанс, что-то инородное вторглось в его пленительный сон. С трудом вырвавшись из объятий Морфея, Хьюго разлепил глаза и обнаружил себя лежащим на спине почти поперек постели, а на нем… Рванувшись всем телом, Хью сбросил оседлавшую его незнакомку и, словно обороняясь, натянул на себя простыню.

Женщина испугалась, но поспешила скрыть это за обольстительной улыбкой. Она не спеша поднялась и вновь придвинулась к Гилфорду, положив руку на его крепкое бедро.

– Кто вы? И что вам понадобилось в моей комнате? – рыцарь отодвинулся еще дальше, чувствуя, что ее ладонь скользит вверх по его обнаженной ноге.

– Мне же не надо знать, кто такой ты, – женщина окинула выразительным взглядом мощное тело рыцаря.

– Не могу сказать того же о себе, – глаза Гилфорда словно в ответ быстро обежали незваную партнершу.

Она тоже была обнажена, бесстыдно выставляя напоказ пышные бедра и тяжелую налитую грудь с большими коричневыми сосками. Ее высокомерные карие глаза и темно русые, уложенные в сложную прическу волосы позволили Хьюго понять, что перед ним отнюдь не крестьянка и не прислуга.

– Ерунда. Ты жаждал женщину, и я дала тебе то, что надо. Чем я хуже той, которой ты владел во сне?

– Хотя бы тем, что вы не она. А теперь, прошу вас, я хотел бы остаться один.

– Ты еще пожалеешь об этом, – произнесла женщина.

Соскочив с кровати, она быстро накинула на себя легкое домашнее платье и сунула ноги в туфли. Уже в дверях, провожаемая тяжелым взглядом не на шутку обозленного Хьюго, она нос к носу столкнулась со служанкой.

– Лиза! Что тебе здесь надо? – вскричала незнакомка.

– Леди Элинор просила пригласить гостя к столу. Ужин готов, – бойко отрапортовала девушка, с задорным любопытством заглядывая в комнату.

– Убирайся! Я лично сообщила ему об этом.

– Не сомневаюсь, леди Катарина.

Девушка почтительно присела, но взгляд ее, все еще устремленный на полуобнаженного Хьюго, был так выразителен и полон издевательского понимания, что рыцарь не выдержал и захохотал в голос.

Госпожа, оттолкнув служанку, выскочила из комнаты, сопровождаемая все новыми взрывами смеха. Хью от природы был смешлив, а если уж что забавляло его всерьез, так остановиться он не был способен даже под страхом смерти.

– Теперь она со свету меня сживет, – уныло проговорила девушка.

– Прости, – утирая выступившие слезы и все еще посмеиваясь, проговорил рыцарь. – Я не смог удержаться. Кто она такая?

– Леди Катарина Клермон. Ее супруг – сэр Джеймс, старший сын моих господ.

– Бедняга.

– Не известно, кто больше, сэр Хьюго, если мне будет позволено судить.

– Как это?

– Кому хуже – мужу, если его жена наставляет ему рога со всем, что движется, или жене, чей муж проводит ночи не в супружеской постели, а в комнате своего пажа.

– Святые угодники! – пробормотал крестоносец и брезгливо сморщился. – Принеси-ка мне еще кувшинчик воды, милочка. Мне кажется, я уже сейчас начинаю чесаться. А своей госпоже передай, что тебе пришлось разбудить меня, но скоро я буду готов. И вот еще что… – Хью поманил к себе девушку и, потянувшись к своей одежде, вложил ей в руку золотой. – Мне бы совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о том, что здесь произошло.

Молоденькая служанка улыбнулась и приложила монету к своему рту, как бы ставя на него печать молчания, а потом вприпрыжку выбежала из комнаты. Когда дверь закрылась за ней, Хьюго опрокинулся на подушки, уставясь в потолок взглядом совершенно потрясенного человека. Потом приподнял край простыни и неодобрительно осмотрел свою еще не до конца утихомирившуюся плоть.

– Ну-ну! – туманно изрек он и вновь глубоко задумался.

Все уже собрались в обеденном зале, когда Хью наконец-то спустился туда. Его усадили на почетное место – по правую руку от хозяина. Едва гость занял свое кресло, вино заискрилось в кубках, а слуги стали обходить трапезничающих с блюдами, предлагая то жареную дичь, то окорок, то свежие овощи.

За столом Хьюго в основном беседовал с отцом Гая, но часто и леди Элинор, сидевшая слева от мужа, вставляла в разговор свои реплики. Гилфорд очень приятно провел время. К концу ужина, он уже совершенно не сомневался в правильности своего решения касательно судьбы Куини и Гая.

– Сэр Иен, – обратился Гилфорд к седовласому рыцарю, выбрав момент. – Пожалуй, настало время поговорить о том деле, что привело меня сюда. Правда, я думаю, вы уже знаете, о чем пойдет разговор, – и Хьюго метнул веселый взгляд на леди Элинор.

– Вы не просили хранить это в тайне, – смущенно улыбаясь ответила она.

– Не оправдывайтесь, я не обвиняю. Так вы не станете возражать, сэр Иен?

– При условии, что девушка окажется именно такой, как вы ее описываете, потому что, если послушать Гая, так она просто ангел во плоти.

– Как я уже говорил, свадьба назначена на первое августа. Вы можете приехать в любой из дней, хоть за неделю, хоть за месяц до нее.

Сэр Иен нахмурился, прикидывая, и, встревоженная его молчанием, Элинор мягко положила свою руку поверх его широкой кисти.

– Когда речь идет о счастье сыновей…

– Что это вы вдруг вспомнили о нашем счастье, миледи?

Говоривший – невысокий плотный мужчина, судя по всему, ровесник Хьюго, только что вошел в зал и теперь с неприкрытой неприязнью смотрел на супругу владельца замка. Хью почему-то сразу понял, что перед ним кто-то из сводных братьев Гая.

«Наверно, Персивал», – подумал он, когда увидел, что следом вошел мужчина несколько старше.

Джеймс был похож на брата, но отличался какой-то бесцветностью и заторможенной томностью. Хьюго передернуло – после Палестины мужеложство, которым было изрядно заражено святое воинство, вызывало у него непереносимое отвращение. И если среди огромного войска распространение порока было в большей степени вызвано безвыходностью, чем патологической развращенностью, то здесь…

– Как думаешь, Джеймс, что должно было произойти, чтобы леди Элинор начала думать о счастье сыновей? – продолжил столь же глумливо Перси, обращаясь на сей раз к брату.

– Гай вернулся, – ответил он, и бледная улыбка осветила его обрюзгшее лицо.

– Что? – взгляд Персивала метнулся по лицам. – Ах, вот в чем дело. А я-то уж начал думать…

– Перси! – резко одернул сына старший Клермон. – В доме гости. Сэр Хьюго, позвольте представить вам моих сыновей. Старший – это Джеймс, тот, что младше – Персивал.

Хью встал и учтиво поклонился.

– Была ли удачной ваша охота, милорды?

– Спасибо, как всегда, – ответил за обоих Перси, изучая могучую фигуру черноволосого рыцаря. – Какими судьбами в нашу глушь, благородный сэр?

– Это я как раз и хотел пояснить, – вмешался старший Клермон. – Садитесь и наполните свои кубки. Известие стоит того.

– Ну что ж, послушаем, какие еще «приятные» новости, кроме возвращения любимчика, вы приготовили нам, отец.

Сэр Иен, игнорируя новую порцию яда, который так и выплескивался изо рта Перси, поднялся на ноги и поднял свой кубок.

– Друзья! Новость, которую Персивал справедливо назвал приятной, состоит в том, что через месяц с небольшим наша семья станет больше еще на одного человека.

– Катарина беременна? – с неподдельным изумлением спросил Джеймс, и в зале раздался приглушенный смешок.

Отец же, с осуждением глядя на старшего сына, ответил:

– Кто, как не ты, должен знать об этом лучше всех? Я имел в виду другое. Мой сын, сэр Гай Клермон женится. Свадьба состоится первого августа в имении, принадлежащем семье его невесты.

Раздались поздравления, но все перекрыл ледяной голос Персивала.

– И каков улов, дорогой брат?

Лицо Гая побледнело, он бросил быстрый взгляд в сторону отца, явно не желая устраивать скандал в его присутствии. С тех пор, как старшие сыновья вошли в дом, сэр Иен не улыбнулся ни разу, вот и теперь его темные с проседью брови мрачно хмурились.

– Приношу свои извинения за невоспитанность сына, сэр Хьюго. Это моя вина: после смерти первой жены, их матери, я уделял недостаточно внимания воспитанию мальчиков.

– Говорят, в подобных случаях, сэр Иен, – с дружеской доверительностью ответил Гилфорд, весело поглядывая то на Персивала, то на напряженного Гая, – очень хороши розги. Сам я не сторонник порки, но в виде исключения…

– Боюсь, время давно упущено, сэр Хьюго, – пряча в посеребренных усах усмешку, с притворным вздохом ответил старший Клермон.

– Никогда не поздно сделать сегодня то, что не успел сделать вчера.

– Вы что, отец невесты? – грубо огрызнулся Персивал.

– Нет. Ее брат. Наши родители, к сожалению, уже умерли. Так что теперь на мне лежит ответственность за нее, и я готов ответить любому, кто посмеет задеть ее имя, – тон рыцаря изменился.

Теперь в его голосе звучала не веселая насмешка, а скорее предупреждение, почти угроза. Тепло ушло из его серых глаз, а, лишившись этого внутреннего света, загорелое горбоносое лицо крестоносца стало жестким и суровым. Персивал отступил.

– Мы даже не знаем его, сэр Хьюго. Как же все-таки зовут эту молодую даму?

– Леди Реджина Гилфорд.

– Мне знакомо это имя… – задумчиво проговорил Джеймс.

– В связи с чем? – быстро поинтересовался Персивал, меряя его прищуренными светло-голубыми глазами.

Все та же бледная улыбка затеплилась на лице старшего брата.

– Помнится, некоторое время назад человеку по имени Хьюго Гилфорд не было равных на рыцарских турнирах. Его даже прозвали Мастером, Перси. Я бы, на твоем месте, имел это в виду, братец. Так… на всякий случай. А теперь прошу простить меня – устал и хотел бы отдохнуть.

Джеймс откланялся и удалился, так и не поздравив младшего Клермона с предстоящей женитьбой. Вскоре следом за ним отправился и Персивал, сославшись на те же причины. После этого все, казалось, вздохнули с облегчением. Снова из конца в конец начали перекатываться волны смеха и шуток. Хьюго веселил хозяев замка и Гая рассказами о своих многочисленных похождениях. Сэр Иен тоже тряхнул стариной и изрядно шокировал жену, а сына позабавил воспоминаниями о своих. Вскоре женщины оставили загулявших мужчин, а те гудели почти до утра.

Только через неделю Хьюго, Гай и молодой Дик Престон смогли покинуть гостеприимный дом. Сэр Саймон Торн в сопровождении слуги отправился к себе домой – путь туда как раз пролегал через земли Клермонов. А сэр Энтони остался в замке с тем, чтобы через месяц с небольшим проводить почетных гостей в Гилфорд, а до тех пор отвечать на все возникающие вопросы.

Причем, если Иена Клермона интересовали подробности сражения у стен замка с осадившими его людьми графа Мейнского, а леди Элинор таланты, умения и свойства характера будущей невестки, то Персивал все больше спрашивал о богатстве Гилфордов, величине их земель и убранстве замка. С каждым полученным ответом он мрачнел все больше. Судя по всему, маленький гаденыш «любимчик Гай» действительно поймал жар-птицу…

Чтобы окончательно не пасть духом, Перси убедил себя, что половина из того, что говорил сэр Энтони – вранье, а сама леди Реджина Гилфорд стара и страшна, как божий грех. Недаром никто не позарился на нее даже среди викингов, и варварам пришлось просто отпустить ее с глаз долой… Он пребывал в этом счастливом убеждении почти две недели.

Подготовка к отъезду в Гилфорд была в самом разгаре – родители Гая рассчитывали прибыть пораньше, с тем чтобы успеть получше познакомиться с будущими родственниками и особенно с невестой. Уже были подобраны подарки, и леди Элинор с удовольствием обдумывала свой туалет на предстоящее торжество, когда сторожевой сообщил, что к воротам движется большой, хорошо вооруженный отряд. Обитателей замка подняли по тревоге, но тут поступило новое сообщение. Глашатай, высланный вперед приближавшимися путниками, протрубив у ворот, затем громко выкрикнул:

– Леди Реджина Гилфорд просит впустить ее и свое сопровождение в замок Клермон.

Эта незамысловатая просьба вызвала бурю самых разноречивых чувств – от изумления, до острого беспокойства. Сэр Энтони Роктон был вызван к воротам, и действительно признал в девушке, сидевшей верхом на изящной гнедой кобыле в центре отряда, свою молодую госпожу…