Текст книги "Выбор"

Автор книги: Александра Руда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Ты же говорила, что это слабый маг!

– Говорила, – сказала я, закрывая лицо руками. Мне казалось, что на меня обрушился весь мир. Что делать, я не знала. Даже находясь в своей лучшей форме, с полным энергетическим запасом, я не могла противостоять магу-практику. А тем более такому, который, играя, оперирует настолько мощными потоками энергии. – Он поднимает новых мертвых, разваливающиеся скелеты бросает. Нас убьют, как младенцев!

Я хотела заплакать, но слез не было. В глаза словно насыпали песка.

– Не убьют, – спокойно сказал Отто. – У мага не так уж и много времени. Скоро начнет светать, а нежить очень не любит прямых солнечных лучей.

– Будут тучи и дождь, – сказала я, обхватив себя руками и начиная медленно раскачиваться, как неваляшка. – Солнца не буде-э-эт!

– Без истерик, – предупредил полугном, – а то врежу секирой, чтоб мозги на место вправились.

Я молча смотрела на то, как трещат двери под напором прорывавшихся к нам мертвецов. Некоторые из них всего несколько минут назад защищали Гнедино.

– Давай думать, – сказал Отто. – Кому мы могли так перейти дорогу, чтоб из-за нас какой-то сумасшедший маг решил уничтожить целый город?

Я в немом изумлении уставилась на полугнома. Что он несет? Причина кровавого побоища – два студента?

– Вот, – сказал удовлетворенно друг. – Вижу работу мысли. Давай теперь думать по теме. Откуда маг управляет мертвецами?

– Оттуда. – Подумав немного, я махнула рукой вправо.

– Так, он видит картину боя, это значит, что он сидит на возвышении.

– На коне? – предположила я.

– Слишком низко.

– На дереве?

– Похоже на то. – Отто задумчиво терзал бороду. – И что нам нужно сделать?

– Всего лишь подобраться к магу, очень сильному магу, очень сильному магу-некроманту и оборвать пучок управляющих нитей одним ударом.

– В общем, умереть с честью, – резюмировал полугном.

Я подняла глаза и посмотрела на лучшего друга.

– Да, умереть с честью, что ты смотришь на меня так? Я всегда мечтал быть героем, а в обыденной жизни так мало места для подвига!

– Я не хочу умирать с честью, – сказала я, доставая из волос верную шпильку.

– Подожди со шпилькой, она тебе может пригодиться в самом конце, – предупредил Отто.

Я тяжело поднялась, чувствуя, как на меня давят не прожитые годы, не выпитое пиво, не съеденные шоколадки, не… не… не… Сколько же времени своей недолгой жизни я потратила на ерунду, а ведь могла бы заниматься нужными, полезными или хотя бы приятными вещами!

– Что ты делаешь? – удивился полугном.

– Шарю по стенам и ищу что-нибудь, способное сойти за оружие. – В руки мне попалась коса, и я понадеялась, что она хотя бы ржавая. Если не убью мага, так хоть обеспечу ему заражение крови. – Я все же хочу жить долго и счастливо.

– Увы, – сказал Отто, подходя к дверям, за которыми нас ждали ожившие трупы. – Надо быть осторожнее в желаниях. Ты же хотела стать знаменитой, когда поступала в Университет? Вот и станешь, если кто-то останется в живых, чтобы воспеть твой подвиг. На счет «три» открываю дверь. Береги энергию, она нам пригодится. Бежим к лесу и ищем некроманта.

Меня испугал фанатичный блеск в глазах полугнома. Было такое ощущение, что вся храбрость, отведенная на нас двоих, досталась Отто. Я же шла совершать подвиг только потому, что мне некуда было деваться. Полугном распахнул дверь и вломился в ряды мертвецов, вращая секирой, как ветер лопастями мельницы. Я сначала высунула из сарая косу, только после этого выдвинулась сама.

– Бежим, бежим! – крикнул Отто, тяжело дыша.

И я побежала, скользя по грязи, перемешанной с кровью. Смотреть по сторонам, чтобы выяснить, что происходит с защитниками города, мне было некогда. Только бы не упасть, только бы не упасть!

– Стоп! – рявкнул полугном.

Я не успела затормозить по грязи и со всего размаху врезалась в дерево.

– Ах…

– Не время вздыхать, мы уже в лесу. Где маг?

Я, стараясь восстановить дыхание, закрыла глаза. Силовые потоки уходили вправо и наверх.

– Ты был прав, он на дереве, – простонала я. Кажется, на лбу будет здоровенная шишка.

Отто решительным шагом направился в глубь леса. Я подобрала косу, выпавшую у меня из рук при ударе, и поплелась за ним.

Короткая вспышка, ослепившая глаза. Я на миг замерла, растерянно заморгав.

– Беги, Ола! – приказал полугном, отбиваясь от напавших на него зомби. – Давай же!

На груди у Отто ярким светом сиял медальон. Странно, я даже не знала, что у него есть такой!

В свете артефакта я рассмотрела полуразумных, качественно сделанных зомби, которые нас окружали со всех сторон. Взмахнув косой, я вложила в удар всю свою силу и немного магии. Голова ближайшего ко мне мертвеца отлетела куда-то в кусты, а его тело запылало огнем. Я рванула в ту сторону, где пространство аж вибрировало от магии.

– А-а-а!.. – заревел за моей спиной полугном.

Я на бегу содрогнулась от боли, прозвучавшей в этом крике, но не остановилась, хоть на глазах и выступили слезы.

– Прощай, друг, – прошептала я. И вдруг увидела объект своего поиска.

Маг в бесформенном балахоне с капюшоном с удобством расположился под факелом, держа в одной руке толстенный фолиант, а другой двигая так, будто играл куклой-марионеткой. Где-то неподалеку, в кустах, бился и храпел конь, сходящий с ума от обилия нежити вокруг.

Мы с Отто ошиблись в своих предположениях: некромант сидел вовсе не на дереве, а на веранде дома лесника, поднятого почти на верхушку огромного дуба.

«Для того чтобы зюка не залезла», – объяснял мне когда-то лесник, дядя Пон, когда я спросила у него, зачем его жилище расположено так высоко. Эх, дядя Пон, дядя Пон, под каким кустом сейчас лежат твои кости?

Как же мы могли забыть про этот домик? Ведь я сама однажды сидела на этой веранде, рассматривая городок, который был виден с нее как на ладони.

У лесенки меня поджидали два зомби. Я смела их воздушной волной и полезла наверх, таща за собой косу. Совсем без оружия показаться перед могущественным некромантом, уничтожившим часть округи, мне было стыдно.

– Эй, ты! – прерывающимся голосом закричала я. – А ну хватит!

Я хотела еще вызвать его на поединок, хотела сказать все, что я о нем думаю, но дыхания не хватило, и я оперлась на косу, чтобы отдышаться. Некромант повернул ко мне свое лицо с тонкими, даже красивыми чертами, искаженными тенью капюшона, недоуменно посмотрел на меня и вдруг расхохотался.

– Что тебе надо? – спросил он, отсмеявшись. – Хочешь все это остановить?

Я кивнула. Да, маг был силен, но неопытен. Потеряв концентрацию, он упускал нити, которые исчезали из его ладони. Каждый энергетический поток – это зомби, лишающийся подпитки, тупеющий, слабеющий и довольно быстро возвращающийся обратно к недвижимым и спокойным покойникам. А это значит, что, потянув время, я спасу больше жизней.

– Да. Сейчас я тебя остановлю!

– Да ты на себя в зеркало смотрела, девочка?

– Нет, – призналась я, краснея против воли. – А что, страшная?

– Страшная.

– Вот такая, значит, у тебя судьба: быть убитым от руки грязной и страшной девочки! – храбро ответила я.

– А ты мне нравишься, – заметил некромант. – Смелая. Присоединяйся ко мне.

Да, да, да! Всего несколько нитей осталось в его руках.

– Нет, спасибо, – сказала я, беря косу наперевес. – Я уже присоединилась к одному некроманту, с меня вашего племени хватит.

– Подожди, – мирно сказал маг. – Это ты организовала оборону города?

– Я, – сказала я, нагло приписывая себе деяния полугнома.

– Молодец, – похвалил некромант. Я против воли почувствовала себя польщенной. – В предыдущем городе такие бестолковые маги были, мне даже разгуляться негде было.

– А я думала, это Лунная нежить была.

– Маскировка! – похвастался маг. – Сейчас все сваливают на Лунную нежить.

– У тебя с календарем плохо, – сказала я, посчитав на пальцах. – Полнолуние вчера закончилось.

– Правда? – огорчился мой противник. – Ну и ладно. Все равно, по моему плану, это последний город в этом месяце. Я все же настоятельно рекомендую тебе присоединиться ко мне.

– Почему ты меня просто не убьешь, а ведешь переговоры? – полюбопытствовала я в замешательстве. Я-то думала, что встречаются два противника, трах-бах, один – в тюрьму или могилу, второй – на пьедестал славы.

– Я, в некотором роде, мм… испытываю кадровый голод, – любезно объяснил мне некромант. – Для достижения цели мне нужны толковые люди, а это редкость. Тем более ты женщина, значит, у нас появится умное и магически одаренное потомство.

– Э-э-э, – озадачилась я. – Почему все, с кем я сталкивалась в последнее время, предлагают мне завести общих детей?

– Наверное, потому, что ты вступила в наиболее благоприятный для деторождения возраст, – пожал плечами маг. – Знаешь, найти подходящую мать для своих детей еще тяжелее, чем смышленого и не ленивого подчиненного. Ну так как, согласна?

– А что мне от этого будет? Мировое господство?

– Нет, – обиделся маг. – На мировое господство я не претендую, мне одного государства хватит. Пока. А место женщины хоть и у правого плеча мужа, но все же за его спиной.

– Не-э-э… – протянула я, чувствуя себя участницей глупой уличной комедии, – я несогласна. Я сама править хочу.

– Мне жаль тебя убивать, – вздохнул маг.

Он отбросил книгу и, сверкнув синими глазами, щелчком швырнул в меня стену огня.

Мой Щит выдержал, более того, я даже умудрилась придвинуться ближе. Еще немного, и я достану его косой.

– У тебя нет никаких шансов, – проскрипел некромант, снова швыряя в меня огнем. Домик лесника запылал.

Еще одной стены огня мой Щит не выдержит. Тянуть время больше нельзя.

Я прыгнула на некроманта, махнув косой. Он легко уклонился, достав из-за пояса длинный кинжал.

– Не убивай меня, дяденька, – захныкала я, прикидывая, скоро ли обвалится от огня веранда домика и очень ли больно будет падать.

– Становись на колени! – приказал он.

Что за болезненное самолюбие! Я покорно стала на колени, положив перед собой косу.

– Сейчас ты познаешь… – пафосно начал некромант, но что именно я должна была познать, я не успела услышать, так как именно в этот момент веранда обвалилась, испортив торжественность момента.

Мы ухнули вниз, ломая ветки. «Мама!» – успела подумать я, сжимаясь в комочек.

Удар об землю, казалось, вышиб из меня кишки через уши. Я немного полежала, пытаясь вдохнуть и выдохнуть и поспешно накладывая на себя обезболивающие заклятия, пока боль не дошла до мозга и он не отключился.

– Дрянь, – застонал где-то рядом маг. – Я напоролся на твою косу!

– Насмерть? – с надеждой просипела я.

– Нет, моя рука! Моя рука!

Я подняла глаза и увидела, как надо мной возвышается фигура в черном балахоне. Рука с кинжалом была очень хорошо видна в отблесках пожаров. Я попробовала отползти, подволакивая сломанную ногу. Ну почему, почему мне не везет? Почему проклятый некромант свалился с верхотуры и только напоролся рукой – и то левой! – на мою косу, а я сломала себе ногу! И кажется, еще и печенку отбила. Теперь точно со мной никто детей не захочет иметь, кому такой инвалид нужен?

Некромант упал на меня, вонзая кинжал в мое тело. Больно. Больно же как! Сцепив зубы, я потянулась к шпильке на голове и из последних сил вонзила ее некроманту в спину. Он заорал и скатился с меня.

– Взять ее! – крикнул он кому-то, и я почти безучастно увидела, как на меня кидаются два зомби.

Больно.

Темнота.

– Ола, Ола, Ола!

Больно.

– Ола!

Больно.

– Ола!

Да дайте же мне умереть спокойно!

– Ола!

Я открыла глаза и увидела полугнома. Из его глаз катились слезы, большими каплями скользя по спутанной бороде.

– Ола! Не умирай, только не умирай, еще немного потерпи, золотце.

– Я… – прохрипела я, царапая языком сухой рот. Отто почти прижался ко мне, чтобы услышать, что я скажу.

– Я еще вас переживу, – прошептала я и умерла.

Оказывается, это даже приятно.

Я словно плыла в сером, плотном тумане, нетерпеливо ожидая, кто же явится за мной – демоны или ангелы? Надеюсь, все-таки посланники Госпожи Удачи, чьей преданной верующей я была последние лет десять. Впрочем, если демоны, это тоже неплохо. Во всяком случае, у меня будет возможность дождаться большинство своих знакомых. А если я буду хорошо себя вести и покорно кипеть в котле, то, может быть, мне разрешат на денек смотаться в загробный мир гномов и встретиться там с Отто? Или после смерти понятие «день» уже утратило свою актуальность?

– Пррривет, – раздался низкий голос, и передо мной возник рыжий, полосатый и пушистый кот. Такой красавец, что если бы я не умерла, то завела бы себе такого дома. Он бы лежал у меня на коленях и мурлыкал, а я бы чесала его за ушком и кормила бы рыбкой, сметанкой и молоком. Если бы не съедала их раньше сама. Впрочем, мышей еще никто не отменял.

– Ёшкин кот? – потрясенно спросила я.

– Он са-мяу-мый.

Жаль, конечно, что я отправляюсь к демонам, зато приятно, что мою душу будет сопровождать сам Ёшкин кот. Может быть, я попаду к элитным грешникам?

– Ну что, идем? – спросила я у Кота.

– Ты куда-то спешишь? – осведомился рыжий.

– Уже никуда, – осознала я.

– Вот и пррравильно. А то все спешат куда-то, и бегут, и бегут по делам. А потом попадают к нам и понимают, что вспомнить нечего. Все дела и дела, а пррриятного душе и нет ничего. И рррыдают потом веками, у нас, сама понимаешь, событий маловато. Вот ты какие приятные вещи будешь вспоминать?

Я задумалась. Поцелуи Ирги. Дружеские объятия Отто. Маму, пахнущую моими любимыми пирожками с яблоками. Лиру, спасающую меня от похмелья. Сестер, валяющихся у меня на кровати и делящихся последними новостями. Папу, подбрасывающего меня к потолку, когда я была еще совсем крошкой. Бефа, сердито выговаривающего мне за очередную оплошность. Иргу, лежащего на кровати в его любимой позе на спине с руками под головой…

– Видишь, как много тебе есть чего вспомнить! – обрадовался Кот.

– Подожди, я еще не все вспомнила.

– У тебя еще будет вррремя этим заняться, – сказал Кот. – И хьюдорррский шоколад, и сморрродиновую настойку, и сосиски с пивом. Кстати, ты пррробовала эльфийскую копченую рррыбку тиливи? Нет, вижу, что не пррробовала, а жаль. Очень рррекомендую.

Интересно, как это я смогу попробовать эльфийскую копченую рыбку?

– Думаешь, ты больше никогда не встррретишь эльфов? – спросил Кот.

Ага! Эльфы тоже попадают к демонам! Я так и знала! Так им и надо! Надеюсь, их всех поджаривают на самых некрасивых сковородах. Э-э-э, стоп…

– Подожди, – спросила я, – ты что, читаешь мои мысли?

– Да, – сказал Кот, потягиваясь.

Получается, он знает, что я думала про него, как про обычного кота? Еще и мышей думала заставить ловить.

Я не знаю, может ли бесплотная душа краснеть, но моя покраснела, это точно.

– Да ладно, – сказал Кот, мягко подходя ко мне поближе. – Ты не пррредставляешь, как иногда хочется побыть обычным котом.

Я, уже ничему не удивляясь, села в туман, и Кот залез мне на колени. Я ласково чесала его за ухом, гладила густую и пушистую шерсть, а он мурлыкал так, что у меня от вибрации дрожало где-то в кишках. Так, незаметно для себя, я задремала.

Разбудила меня мягкая лапа, стучавшая по моему носу.

– Тебе поррра.

– Я не думала, что души спят, – поделилась я, потягиваясь.

– Твоя душа очень устала, – мягко сказал Кот. – Ей пррришлось пррроделать очень тяжелую ррработу.

– А почему я этого не помню? – спросила я. Неужели мне удалось осуществить самую большую мечту всех лентяев – спать и работать одновременно?

– Подарок за ласку, – ответил Кот. – Зачем тебе лишняя боль? А теперррь тебе поррра.

– Спасибо тебе, – от души поблагодарила я рыжего за доставленное удовольствие. – А теперь куда – в котел или на жаровню?

– Хуже, – захихикал Кот. – Деррржись, Ольгерррда, еще увидимся!

Меня понесло куда-то, закрутило в вихре, и наступила темнота.

Я открыла глаза. В углу на потолке в паутине сидел здоровенный паук и смотрел на меня. Я скосила глаза влево и увидела край коврика с коровами на лугу – подарок на какой-то праздник от моих сестер. Я у себя в комнате? Да, у себя. Этот грязно-белый потолок с трещинами я вижу каждое утро в Гнедине.

Но как? Каким образом? Я же умерла!

Я скосила глаза вправо и увидела кресло-качалку, на котором спал Ирга. Я попробовала повернуть шею, но меня пронзила острая боль. От неожиданности я застонала. Значит, я все-таки не умерла? Не помню, чтобы в учениях про загробный мир упоминалось про боль в шее. Я опять попробовала повернуть шею и снова застонала. Некромант пошевелился, открыл глаза и посмотрел на меня. На миг его лицо застыло, а потом осветилось такой радостью, что у меня перехватило дыхание.

– Ола, – прошептал он и прикоснулся к моей щеке ладонью так осторожно, будто я была экспонатом в королевском музее драгоценностей. – Милая, ты узнаешь меня?

Я решила не кивать и попробовала сказать.

– Да. – Язык ворочался с трудом, будто он забыл о своих обязанностях.

Некромант закрыл глаза и прижался своим лбом к моему. Кап. Кап. Мне на щеки упали теплые капли.

– Ирга, – я все-таки заставила непослушный язык двигаться, и во рту наконец-то появилась слюна, – ты плачешь?

Вместо ответа он обхватил ладонями мое лицо, словно боялся, что оно рассыплется.

– Как я рад, что ты вернулась! – сказал он прерывающимся голосом.

Я ничего не понимала, но вид такого Ирги меня очень напугал, и я потянулась, чтобы обнять его.

– А-а-а!

– Что, милая? – отстранился он. – Я сделал тебе больно?

– Почему я не чувствую рук? И ног?

– Не беспокойся, тебе нельзя волноваться. Просто целители тебя так плотно накачали обезболивающими, что ты не чувствуешь ничего.

– Шею-то я чувствую, – возразила я.

Ирга растерянно развел руками.

– Пить, – попросила я, не в силах больше сдерживаться.

– Сейчас.

Некромант вышел из комнаты, а я задумалась, что в его облике мне показалось странным.

Вместо Ирги в мою спальню ворвался Отто.

– Золотце! Золотце! Мы уже думали, что тебя потеряли! – восклицал он, поднося к моим губам кружку с водой.

– Расскажи, что случилось, – попросила я.

– Ой, ты столько всего пропустила, – начал полугном, двигая кресло так, чтобы я могла его видеть.

Я молча рассматривала его правую руку на перевязи, огромный шрам, украсивший пол-лица и уходящий к подбородку. Видимо, чтобы зашить рану, целителям пришлось выбрить часть шикарной бороды лучшего друга, и теперь Отто смотрелся, мягко говоря, смешно.

– С чего начинать? – спросил полугном, устраиваясь поудобнее.

– Ни с чего, – сказал от двери мягкий голос, и в поле моего зрения вплыл целитель. – Ольгерду нельзя волновать.

Мне он не понравился сразу. Какой-то он был формальный, строгий, от одежды пахло травами, в кармане рубашки торчал какой-то инструмент.

– Выйди, Отто, – приказал целитель, снимая с меня одеяло. – Меня зовут Игнатий, и сейчас я тебя осмотрю.

Я нахмурилась. Что я могла сделать? Запретить ему, если я не могла пошевелиться?

– Так, так, так, – бормотал целитель, прикладывая ко мне ладони. – Ощущаешь прикосновение?

Ужас тонкой струйкой просачивался мне в сердце. Я продолжала ничего не чувствовать! Неужели меня парализовало?

– Я ничего не чувствую! – панически взвизгнула я.

– Так и должно быть, – сказал Игнатий.

– Должно?

Спрашивать «целитель, я умру?», наверно, не имело смысла, но это не придало мне оптимизма.

– Не беспокойтесь, – мягко сказал целитель, и я почувствовала, как меня обволакивает спокойствием.

Ну уж нет! Хватит с меня.

– А ну перестаньте! – рявкнула я во всю мощь легких, которая у меня была. – Я буду беспокоиться, я буду орать сейчас, пока мне не объяснят, что происходит!

В комнату вбежал Ирга и положил ладонь мне на лоб.

– Ола, милая, успокойся!

– Не хочу! Что происходит?

– Ола, милая, любимая, единственная моя, – уговаривал некромант, а целитель что-то творил за его спиной. – Ола, посмотри на меня, посмотри, милая!

– Не хочу, – заявила я, пытаясь извернуться и посмотреть на целителя. – Я хочу знать, что происходит! И что происходило!

Хлоп! Я почувствовала, как меня обдало магией, я словно погрузилась в теплый кокон. Порадовавшись, что хоть это я могу ощущать, я пригрозила:

– Очнусь – поубиваю вас всех! – и заснула.

Спала я плохо. Меня мучили кошмары, все вокруг горело, мне было нестерпимо жарко, лишь только чьи-то прохладные руки спасали меня от боли. Наконец боль заполнила меня всю, и я проснулась от собственного крика. Что-то тяжелое лежало на моих ногах, чьи-то сильные руки удерживали мои. Я открыла глаза. Надо мной склонилось встревоженное лицо Ирги в тусклом свете небольшого огонька на потолке. За окном была непроглядная темень.

– Ничего, это пройдет, – сказал со стороны моих ног целитель. – Держи ее, чтобы она не билась.

Ага, значит, я не парализована! Ну одной хорошей новостью больше. Теперь вам меня не удержать, – кроме сильной боли во всем теле, я чувствовала себя превосходно, была очень злой и ужасно хотела есть.

– Уйдите с моих ног, – приказала я целителю. – И вообще уйдите, чтобы я вас не видела!

– Тихо, тихо, тихо, – сказал целитель успокаивающе.

– Пошел вон! – завизжала я, не понимая причины своей неприязни к магу, но не желая терпеть его присутствие. В конце концов, кто здесь болен? Кто имеет право на капризы?

– Уйдите, – попросил Ирга.

– Я предупреждаю… – начал целитель.

– А-а-а-а! – завизжала я.

– Уйдите! – крикнул некромант.

Целитель пожал плечами и вышел, зато в комнату тут же заглянул Отто.

– Что случилось? – испуганным голосом спросил он.

– Я не знаю, – ответил Ирга, обтирая мое лицо мокрым полотенцем.

– Ребята, – сказала я, – дайте мне поесть.

– Мы не уверены… – начал некромант, но я протестующее затрясла головой и спросила:

– Где Варсоня?

– Игнатий не разрешил его пускать, – наябедничал Отто.

– Плевать на Игнатия, – сказала я. – Позови Варсоню.

– Что ты творишь? – спросил Ирга у меня. Я поразилась усталости в его голосе, поэтому успокаивающе ответила:

– Мне Игнатий не нравится.

Ирга помолчал и сказал:

– Он тебя по кусочкам собрал. У тебя все кости были переломаны. Внутренности отбиты.

– Этого мне нельзя было говорить? – с уверенностью спросила я.

Некромант кивнул.

– Передай целителю мое большое спасибо, – сказала я. – Но теперь я не хочу его видеть. И хочу все знать.

– Я не уверен…

– Я уверена.

– Послушай, Ола! – взорвался Ирга. – Я уже тебя терял, и я не хочу тебя потерять еще раз. Тебе нельзя волноваться, иначе…

Его голос сорвался, и возлюбленный отвернулся.

– С этого места поподробнее, – попросила я.

– Привет, – прогудел за моей спиной Варсоня. – Я рад тебя видеть!

– Я тоже рада! – искренне сказала я. – Мне можно есть?

– Что-нибудь легкое, думаю, можно, – сказал Варсоня, доставая из кармана хламиды шоколадку.

– О! – сказала я, когда первый кусочек растворился на моем языке. – О!

– Тебе плохо? – всполошился Ирга.

– Мне очень хорошо!

– Чудно, – довольно сказал Отто, поднося мне стакан воды.

– Расскажите мне все! – попросила я, жуя шоколад. – А то я буду волноваться, переживать, и чего вы там еще боитесь…

– Хорошо, – вдруг решительно сказал Ирга. – Ты была тяжело ранена, на тебя напали зомби, когда тебя нашел Отто, ты умирала.

– Это я знаю, – сказала я. – А потом приехал ты и меня спас?

– Нет, – сказал Ирга, и его лицо исказилось. – Когда я приехал, ты была уже мертва около часа.

– Ого, – сказала я испуганно. – А я нормальная?

Ирга промолчал.

– Не совсем, – засмеялся Отто.

– Я стала тупой? – спросила я испуганно, помня из курса целительства, что когда человек мертв довольно долго и его потом оживляют, то клетки мозга отмирают, и он становится дебилом. Поэтому-то зомби, даже самые качественные, способны исполнять только самые простые задачи.

– Мне почему-то кажется, что не тупее, чем была, – обнадежил меня полугном.

– Ты же сказал, что я ненормальная!

– Нет, я сказал, что ты не совсем нормальная. Скажи мне, золотце, ты когда-нибудь нормальной была?

Я открыла рот, потом закрыла, подумала и сказала:

– О, спасибо, утешил.

– Так вот, – продолжал полугном, потому что Ирга молчал. – Я отбился от тех друзей, которые поджидали нас в лесу, они успели здорово грызануть меня за руку. Я уж было с ней попрощался совсем, но ничего, потом Варсоня спас. И я побежал искать тебя…

…Отто бежал через лес, наспех перевязав рану на руке разорванной рубашкой. Кафтан пришлось выкинуть, но это его не волновало – полугному было жарко. Он думал об Оле, истощенной защитой города. Об Оле, знающей всего несколько боевых заклинаний и выступившей против могущественного некроманта… Он увидел горящие остатки домика лесника, высокую фигуру в балахоне, хромающую в глубину леса. И двух зомби, треплющих тоненькую фигурку. Отто, не раздумывая, кинулся на мертвецов, как вдруг его лицо обожгла боль – один из зомби взмахнул кинжалом.

– Надо же, – пробормотал полугном, стараясь не обращать внимания на боль, – какой умный мальчик.

Этот зомби быстро отправился на тот свет, а за ним и другой. Ола лежала на земле, не шевелясь. Подавив стон, Отто опустился на колени рядом с подругой. Даже не будучи целителем, он понимал, что жить ей осталось совсем немного.

– Ола! Ола! Ола! – начал звать он.

Зачем, он и сам не знал. Может, чтобы попросить не умирать? Может, чтобы рассказать, как ему будет одиноко без нее?

– Ола! Ола!

Девушка открыла глаза. Отто обрадованно наклонился к ней, видя, что подруга хочет что-то сказать.

– Я еще вас переживу, – внятно сказала Ола и перестала дышать.

– Ола! – закричал полугном и зарыдал. Ему казалось, что умерла какая-то его часть. Правда, к скорби примешивалась небольшая досада: Ола даже перед смертью поступила по-своему. Неужели она не могла сказать что-то вроде: «Передай Ирге, что я люблю его», или «Пусть о моем подвиге расскажут потомкам», или «Похороните меня с музыкой!». Нет, надо было сказать: «Я вас всех переживу» – и умереть! Кто же после такого помирает?

– Отто, – полугнома кто-то тронул за плечо. Он обернулся и увидел барона ня Буя. – Мы с дружиной приехали на помощь. Что с ней?

– Умерла.

Барон тяжело выдохнул, и его пальцы сжали плечо Отто. Полугном застонал от боли, но барон его не услышал. Рон смотрел на то, что когда-то было Олой, сжав губы, и вдруг сказал:

– У вас же есть целитель! Он сможет вернуть ее к жизни. – Молодой человек расстегнул плащ и положил его на землю. – Помоги мне ее погрузить.

Отто одной рукой молча помог барону. Он не хотел зря обнадеживать Рона, но в способности Варсони оживить истерзанное тело он сомневался. Одно дело – роды принимать, а другое – пытаться вдохнуть жизнь в переломанные кости и смятые внутренности. Барон быстрыми движениями прицепил пряжки плаща к подпруге коня и сам побежал рядом, держа плащ задругой конец. «Видно, у парня есть опыт спасения товарищей с поля боя», – тупо удивился Отто и медленно побрел вслед, оскальзываясь и шатаясь.

Зомби нигде не было видно. Горожане дружно гасили загоревшиеся дома, тут и там раздавались рыдания. Дружинники барона стаскивали в одну кучу остатки зомби, собираясь их спалить.

– Варсоня! – закричал Отто. – Варсоня!

Целителя нигде не было. Адреналин в крови полугнома закончился, его раны стали нестерпимо болеть, и, постанывая, он побрел домой.

В гостиной ярко горел свет. Ола, раздетая и уже отмытая от крови, лежала на столе. Барон занимался печью, подкладывая и подкладывая дрова. Варсоня, закусив от напряжения губу, колдовал над девушкой, разложив рядом инструменты из большого саквояжа. Отто молча прошел мимо, вошел в свою комнату и нашел припрятанную там бутыль самогона. Вернулся обратно. В гостиной почти ничего не изменилось. Ола все так же недвижимо лежала на столе, Варсоня смахивал с лица пот, а барон наполнял большой чан, стоящий на печке, водой. Чувствуя, как внутри все превратилось в лед и даже боль от руки отступила куда-то в глубину сознания, Отто вышел во двор, сел на лавку, зубами откупорил бутыль и принялся пить.

– Отто! Отто! Что с тобой?

Полугном открыл глаза, увидел перед собой Иргу и пробормотал:

– Ола погибла, – и снова закрыл глаза. Время для него остановилось.

– …Вставай, – раздался где-то рядом голос Варсони. – Только твоего трупа мне для полного счастья не хватало.

Отто осоловело посмотрел на целителя.

– Я уже перевязал твои раны, – сказал толстяк, настойчиво пытаясь поднять полугнома с лавки.

– Что ты здесь делаешь? – всполошился Отто. – А как же Ола?

– Все так же не дышит, – ответил Варсоня и с обидой добавил: – Меня выгнали оттуда. Сказали – иди занимайся горожанами. Ирга с собой другого целителя привез.

– Понятно, – пробормотал Отто, попытался встать и покачнулся.

– Потеря крови и алкогольное опьянение, – вздохнул Варсоня, помогая Отто дойти до двери.

Отто, шатаясь, ввалился в гостиную и упал на лавку.

В доме было нестерпимо жарко. Привезенный целитель – крупный мужчина средних лет – сосредоточенно занимался телом Олы, а Ирга, стоя на коленях перед большой черной свечой, не переставая, звал:

– Ола, Ола, милая, вернись, вернись, милая, я так люблю тебя, вернись, Ола, любимая…

Внезапно воздух над свечой сгустился и появилась фигура Олы – такая, какой помнил ее Отто: с волосами, небрежно скрученными в узел, в просторной рубашке и длинной широкой юбке яркой расцветки.

– Кто меня звал?

– Я, Ирга. Милая, вернись, любимая моя.

– Конечно, – сказал дух Олы. – Ты думаешь, я очень хотела умирать? Я тебе еще не всю жизнь испортила!

Дух исчез, и тело на столе зашлось криком, а потом обмякло.

– Нет, – сказал дух Олы, снова сгущаясь над свечой. – Я передумала возвращаться. Там больно.

– Милая! – взмолился Ирга.

– Еще немного, – процедил сквозь зубы целитель. – Задержи ее, иначе вся работа насмарку.

Фигура Олы начала таять.

– Милая, пожалуйста, не уходи, я прошу тебя, милая, разве я часто тебя о чем-то прошу? Милая, я люблю тебя, останься со мной, как я буду жить без тебя? Весь мой мир – это ты! – взвыл Ирга.

– Врешь, – сказал дух, передумав таять.

– Я не вру, клянусь тебе. Ну хочешь, я тебе сделаю постель из роз? Каждое утро буду готовить тебе завтрак.

– Нет, – сказал дух. – Я не хочу, мне там больно.

– Ну хочешь, я на нашу свадьбу надену белый костюм? – выкрикнул Ирга.

Дух замер в нерешительности.

– Не хочу, – капризно сказал он. – Ты в белом костюме, я в белом платье – будем сливаться.

– Хорошо, – сказал Ирга, развивая успех. – Тогда я куплю тебе белое платье у эльфов, хочешь? Настоящее эльфийское, без гномьих подделок.

– Ты разоришься, – сказал дух задумчиво. – И потом нам нечего будет кушать.

– Не разорюсь, – поклялся некромант. – У меня есть фонд, специально на свадьбу откладывал. Денег мне хватит.

– Все, – сказал целитель, устало опираясь о стол.

– Милая, возвращайся.

– Ладно, только смотри: ты обещал. У эльфов! – сказал дух и исчез.

Тело Олы на столе застонало.

– Тихо, тихо, – сказал целитель, проводя над ней руками. – Спи, спи…

У Отто закрылись глаза, и он сам заснул…