Текст книги "Выбор"

Автор книги: Александра Руда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9
ПРОВЕРКА НА ПРОЧНОСТЬ

Утром нашу мастерскую посетили сразу оба наших Наставника – профессор Свингдар и Мастер Беф. Это явление нам с Отто по определению ничего хорошего нести не могло. Быстро припомнив все наши поступки за последний месяц, я окончательно утвердилась в мысли, что сейчас нас ожидает какой-то гадостный сюрприз, потому что ругать нас вроде бы было не за что.

– Итак, дорогие наши дипломники, – торжественно начал профессор, попыхивая трубкой, из которой вырывался удивительно вонючий дым, – мы пришли вас порадовать.

Я чуть не схватилась за голову. Порадовать! А кто бы сомневался! Взглянув на Отто, старательно изображавшего улыбку, я поняла, что он того же мнения.

– Насколько мы знаем, ваш дипломный артефакт уже готов?

– Да.

– Очень хорошо. Через два дня мы посмотрим, как он работает на практике.

– В каком смысле?

– Выпустим вас на учебный полигон практиков, дадим в руки артефакт и посмотрим, как на него отреагирует нежить.

Мы с Отто переглянулись. Конечно, мы испытывали наш артефакт на зомби, костяках и умертвиях. Но это были вялые, измученные студентами образцы из лабораторий Практического факультета, тем более что нас с ними разделяла толстая решетка. До сих пор испытания дипломных работ Мастеров Артефактов проходили только в лабораторных условиях. О том, чтобы выпустить теоретиков на боевой полигон, никогда и речь не шла. Когда мы брались с Отто за наш диплом, то никак не думали, что нам придется его защищать в таких условиях. Выйти один на один против нежити… Брр…

– Это не мы придумали, это новое распоряжение Министерства образования, – сказал Беф.

– Простите, Наставник, – сказала я, – против нас выпустят настоящую, живую нежить?

– Если так можно выразиться по отношению к уже мертвым существам, то – да. Для вас будет сымитирована типичная ситуация применения вашего дипломного проекта. Лес, дорога и все виды нежити, которые могут встретиться в нашем регионе.

– Почему все? – спросил Отто, хватаясь обеими руками за бороду.

– А как написано в пояснительной записке к вашему диплому? «Оглушение и временное замедление нежити, встречающейся на просторах Чистяковского региона».

Мы переглянулись. В глазах лучшего друга я прочитала все, что он обо мне думает – ведь пояснительную записку писала именно я! Что мне стоило ограничиться Чистяковом и пригородом, где отродясь ничего, кроме зомби, не водилось (если не считать нашествия Лунной нежити в прошлом году).

– Защита теоретической части диплома состоится позже, – сказал профессор Свингдар, – после того как мы убедимся, что ваш артефакт работает.

– А если он не подействует на нежить? – спросил Отто.

– Лучше, чтобы подействовал. Кстати, все остальные артефакты дипломная комиссия попросит снять.

– Пора писать завещание? – поинтересовалась я.

– Готовьтесь, – туманно ответил на мой вопрос Беф, а профессор Свингдар ободряюще улыбнулся.

– Надо же, – сказал Отто, провожая взглядом преподавателей, – только раннее утро, а уже какой паршивый день начался.

– Это еще не паршивый, – сказала я, примериваясь к стенке, чтобы побиться об нее головой. – Вот через два дня будет паршивый.

– Через два дня будет нам полный финиш, если артефакт не сработает.

– Должен сработать, за теоретические выкладки я ручаюсь.

– За работу я тоже ручаюсь, – проворчал Отто. – Но вот что у нас в итоге получилось и как это сработает…

– Должно сработать, должно, – сказала я, пытаясь убедить саму себя. – Мы же с тобой проверяли.

– Да, проверяли, – кисло сказал полугном, терзая бороду. – Но мы же в полевых условиях его не проверяли.

Он пошарил под лавкой и достал оттуда увесистую бутыль. Откупорил, понюхал – я в это время осторожно двигалась к двери – и спросил злобным голосом:

– А кто это мне самогон на воду заменил?

– Мне надо прогуляться, – быстро сказала я, выбегая из мастерской.

– К нотариусу пошла завещание писать? – крикнул вслед Отто.

Именно я была причастна к тому, что первоклассный гномий самогон таинственным образом улетучился из бутыли. Впрочем, почему таинственным? Самогон пошел на благое дело – подкуп продавца одной лавчонки, куда в скором времени обещали завезти эксклюзивные эльфийские украшения. Все модницы города стояли на ушах, записавшись у владельца лавки в очередь на приобретение цацек. Я в очередь не успела – слишком поздно узнала о грядущем событии. Но зато я знала, что продавец – а ведь от него зависело распределение вожделенных сокровищ – большой ценитель гномьего алкоголя. Произведя с заначкой Отто нехитрые манипуляции, я волшебным образом стала первая в списке покупательниц украшений. Жаль, конечно, что я совершенно забыла предупредить Отто об исчезновении самогона. Думаю, ближайшее время лучше мне не попадаться полугному на глаза.

Я направлялась к квартире Ирги, чтобы пожаловаться ему на жизнь. Несмотря на то что некромант вернулся в город уже давно, толком мы не виделись – он был страшно занят, да и я перед защитой диплома убирала все свои «хвосты» в Университете.

Постучав в двери квартиры и не получив ответа, я нагло вломилась к возлюбленному в комнату. Ирга мирно спал на кровати в своей любимой позе на спине, накрывшись одеялом по нос.

– Ирга! – затрясла я некроманта. – Подъем!

Некромант открыл один глаз и сказал:

– Отвянь, женщина!

– Я тебе дам женщину! – возмутилась я. – Меня кто ею сделал? Еще и обзывается!

Некромант молча отвернулся к стенке.

– Ирга!

– Я всю ночь был на ногах! Мне сегодня еще отчет писать и опять ночь работать, – взмолился возлюбленный. – Отстать от меня, я спать хочу!

– Ладно-ладно, – сказала я, садясь на кровать. – А меня убить хотят.

– Тебе полегчает, если я тебя сейчас убью? – пробурчал Ирга, накрываясь одеялом с головой.

Ах так!..

Я встала с кровати и решительно направилась к буфету. Не получу морального утешения, так хоть поем. Так, что у нас тут? Это я не ем, это я не хочу… О, кексики с изюмом! Ням-ням!

– Ола, – сказал Ирга не вылезая из-под одеяла, – перестань есть мой ужин.

– Утро за окном, какой ужин?

– Был бы ужин, – вздохнул некромант, – если бы кое-кто не пришел и не разбудил меня. Я бы мирно спал до вечера, а потом бы съел кексы и пошел на работу. А теперь я злой, голодный и спать хочу.

– Не будите во мне зверя, а то хомячок такой прожорливый, – пробормотала я себе под нос.

– Что-что? – переспросил Ирга.

– Извини, что разбудила, говорю.

Некромант потянулся со сладким зевком и, хитро улыбнувшись, спросил:

– А кто говорил «я тебе дам женщину»? Давай!

– Скоро может не оказаться женщины, – сказала я, придав голосу трагичности.

– Что опять случилось?

– Мы диплом защищать будем в полевых условиях.

– И что?

– В условиях, максимально приближенных к боевым, – объяснила я. – Это значит, что на меня напустят зомби. А я должна буду от них защищаться с помощью своего изобретения.

– Не понимаю причины твоего волнения, – сказал Ирга. – Ты что, первый раз в жизни столкнешься с нежитью? Опыта у тебя – хоть отбавляй.

– Если ты считаешь, что каждая встреча с этими созданиями доставляет мне радость, то ты глубоко заблуждаешься. У меня нервы слабые. И вообще их мало. И вообще…

– Хорошо, хорошо, – сказал Ирга, зевнув. – Я все понял. Неужели ты думаешь, что на этом испытании Наставники позволят, чтобы с вами что-то случилось? Припугнут – и делу конец.

– Припугнут! Легко тебе говорить!

– Милая, тебе напомнить, как я диплом защищал?

– Э-э-э… – Кажется, он когда-то что-то мне по этому поводу рассказывал, да я прослушала.

– Мне нужно было создать зомби и держать его под таким контролем, чтобы это тупое создание исполняло приказания комиссии, – сказал Ирга, пригласительно поднимая одеяло.

– Ты сам избрал себе специализацию, – упрямо сказала я. – А я свои нервы гробить несогласна на таком испытании!

– Милая, – некромант, видя, что я не собираюсь вставать со стула, гордо закутался в одеяло и сделал вид, что так изначально и задумывал, – почему ты не думаешь о тех, кому с твоим артефактом в руках придется столкнуться с реальной нежитью? Да к тому же не на учебном полигоне в окружении опытных магов? Я рукоплещу этому решению Министерства образования! Ты хоть представляешь, сколько магов-практиков погибло из-за того, что изделие, идеально работавшее в лабораторных условиях, в боевых отказывало?

Я почесала голову. Такой аспект проблемы я не рассматривала – мне было важно, чтобы моя драгоценная шкура не подвергалась лишним испытаниям, а о тех, кому, собственно, предназначался мой труд, я как-то не подумала.

– И что, много народу погибло? – робко спросила я.

Ирга кивнул.

– Понимаешь, большинство Мастеров Артефактов никогда не бывали в боевой обстановке, да что там говорить – они-то и нежить видели хорошо если два раза в жизни, и го на курсе по некромантии. А ведь часто от артефакта зависит жизнь не только мага, который еще может как-то выкрутиться, но и простого человека, которому больше не на что надеяться.

Я задумалась, и вдруг до меня дошло. Почему я никогда не рассматривала свою работу в мастерской не только как очередной шаг к получению заветного диплома, но и как возможность усовершенствовать свое умение помогать людям, которые надеются на мои изделия? Мне стало стыдно за всех артефактников. Почему никто и никогда мне не говорил об этом? Ни один преподаватель не акцентировал внимание моих соучеников на том, что от нас, библиотечных крыс, часто зависит жизнь тех, кто сталкивается с противником не только на страницах книг. Они надеялись, что мы сами догадаемся? Нет, конечно, я знала, что изготавливаю вовсе не игрушки, но то, что моя недоделка может обернуться для кого-то смертью, до сих пор мою совесть не тревожило.

– Ты должна знать еще кое-что, – со вздохом сказал Ирга. – Только учти, что эта информация является закрытой. В нашем королевстве в этом году трижды появлялась Лунная нежить. Уже несколько отдаленных поселков стерты с лица земли. Я думаю, именно с этим связано ужесточение правил дипломирования Мастеров Артефактов.

– Лунная нежить? Насколько мне помнится, она появляется очень редко.

– Появлялась, – уточнил Ирга. – А теперь появляется часто.

– И никаких следов? А почему это секретная информация?

– Чтобы не было паники. Представляешь, каждое полнолуние города погружаются в хаос!

– А почему студентам не сказали?

– Чтобы не разболтали.

– А слухи…

– Пресекаются любыми методами, – жестко сказал Ирга.

– Теперь мне значительно полегчало, – ответила я. – Теперь я знаю, что в полнолуние меня могут сожрать мертвяки, и значительно меньше волнуюсь о предстоящем испытании.

– Я рад, что смог тебя утешить, – зевнул некромант. – Если тебе будет от этого легче, я обещаю прийти на твою защиту и проследить, чтобы ни один мертвец не коснулся своими лапами моей милой. А теперь я немного посплю, хорошо?..

Я немного посидела на стуле, задумчиво почесывая спину. Ирга заснул (или сделал вид, что заснул). Все вкусное в его буфете закончилось. Идти обратно в мастерскую и ругаться с Отто мне не хотелось, а покупать ему самогон вместо растраченного было жалко. Почесав в поисках умных мыслей затылок, я решила идти в Университет, чтобы узнать последние новости и повидаться с Бефом – вдруг строгий Наставник поделится какой-нибудь информацией.

В главном корпусе Университета в центральном холле царило столпотворение. Студенты-выпускники что-то бурно обсуждали, размахивая руками и перекрикивая друг друга. Разобрать что-либо в этом галдеже не представлялось возможным. Я попрыгала возле толпы, определила центр возмущения и стала пробиваться туда, бесцеремонно расталкивая народ локтями.

– Пропустите! Пропустите! Мне тоже интересно! А ну пропустите беременную девушку! Я тебе наступлю на ногу! Ай! Пропустите инвалида!

Добравшись до цели, я уткнулась носом в листочек с приказом по Университету, прикрепленный к доске объявлений.

Быстро пробежав его глазами, я потрясла головой, чтобы упорядочить мысли, и прочитала приказ вдумчиво. Каждый его пункт был хуже предыдущего.

1. Объявить недостаточной подготовку специалистов по практической магии и Мастеров Артефактов.

2. Продолжить срок обучения студентов вышеупомянутых специальностей на один год.

1. Ввести обязательный практический экзамен по каждому выпускному предмету.

2. В дополнительный год обучения предоставить студентам место работы для отработки навыков.

3. Обязать каждого выпускника перед получением диплома пройти полевую практику сроком не менее трех месяцев.

Дальше я не успела дочитать – кто-то нагло оттер меня от листочка. Я пробралась из толпы в свободную часть коридора и, сев на подоконник, загрустила. Я пока не знала, к каким последствиям приведет этот приказ, но что мое торжественное возвращение домой как дипломированного, хорошо оплачиваемого специалиста откладывается на неопределенный срок – это факт.

– Вот она, вражина, рассиживается, – прервал мою печаль голос Отто.

Я склонила свою проштрафившуюся голову перед лучшим другом и спросила:

– Ты приказ читал?

– Какой приказ? Ага, понял! – Полугном круглой бочкой врезался в толпу студентов и через некоторое время протолкался обратно мрачнее тучи.

– Ну и как тебе?

– Все интереснее и интереснее, – признался он, присаживаясь рядом.

Я воспрянула духом. Пока Отто думает о последних учебных нововведениях, ему не до разборок со мной.

– Что будем делать? – спросила я.

– А что остается, – угрюмо ответил лучший друг. – Не бросать же дело у самого финиша! Придется сдавать экзамены, а потом идти работать куда пошлют. А потом еще эта полевая практика… Вот уж не было печали!

– И что теперь?

– Это дело надо отметить, – сказал Отто. – Ничего лучше не выводит из мрачного настроения, чем кружка хорошего вина. Только ты платишь, надо же как-то возместить мне ущерб от потери первоклассного алкоголя.

– Он испарился! – душевно поделилась я своей версией. – Пробка была плохо пригнана. Вот алкоголь и испарился, одна вода осталась.

– Да ну? – удивился полугном. – Тогда у тебя есть шанс выловить драгоценные пары из воздуха.

– Ты издеваешься?

– А ты?

Я перебрала в кошеле наличность и сказала:

– Ладно, пойдем уж ловить пары. Хорошее вино не обещаю, но на пиво, по крайней мере, у меня хватит.

Отто несколько мгновений поколебался, видимо прикидывая, как ему уговорить меня раскошелиться на большую сумму, но в итоге принял предложение, решив, что за чаркой будет виднее.

Конечно, мы напились. Во всяком случае, я некрепко стояла на ногах. А как же – такую подлянку со стороны Министерства образования и Университета следовало подсластить горячительным. Мы шли по улице, крепко держась друг за друга. Я мурлыкала под нос грустную песенку о голодных студентах, а Отто подпевал, делая мое мурлыканье еще более немузыкальным:

 
Каждый студент вам ответит, как есть,
Полезно и выгодно каждое утро поесть.
Колбаска не вредит знаниям,
Ням-ням-ням-ням-ням…
 

– Стоп! – сказал вдруг Отто. – Там что-то лежит!

– Где?

– Под забором.

– Ну и пусть себе лежит, тебе-то что?

– Ни один нормальный гном не пройдет мимо чего-то, что бесхозно лежит. А вдруг там что-то нужное?

– Нужное бы так просто под забором не лежало, – ответила я. Мне было лень наклоняться и смотреть, что там лежит под забором в бурьянах. А потом еще и помогать это тащить в общежитие.

– Ты никогда не разбогатеешь, – напророчил Отто. – Медячок к медячку – вот и полный кошель.

Я фыркнула.

– Зря ты так, – пожурил полугном, направляясь к бурьянам. – Между прочим, состояние моего отца началось с одного медяка, который ему дедушка подарил.

– Да?

– Ага. Папа выгравировал на нем розу и продал одной лопоухой за серебряный.

– Кому? – переспросила я, садясь в теплую дорожную пыль. Стоять не хотелось. Хотелось лечь и полюбоваться на звездное небо, но я здраво рассудила, что Отто не порадует вид меня, лежащей посреди дороги.

– Эльфийской туристке. Представь, подходит такой милый розовощекий малыш и предлагает сувенирчик на память. – Тут голос лучшего друга внезапно изменился. – Ты знаешь что, а точнее, кто тут лежит?

– Ну? – проявила я заинтересованность.

– Блондин!

– Э?..

– Блондин, точно, – сказал Отто, сотворив хиленький огонек – мой лучший друг никогда не был силен в практической магии.

– Живой?

– Живой. Но без сознания. Ты можешь его водой обрызгать?

Я неопределенно помахала руками в воздухе, что должно было значить «вряд ли у меня сейчас получится сотворить дождичек».

– Понятно, – сказал полугном и завозился в зарослях.

Я поднялась, отряхнула юбку от пыли и пошла полюбопытствовать.

Под забором в бурьянах действительно лежал Блондин. Выглядел он не ахти – порванная рубашка, разбитые губы, очень бледное лицо. Лим слабо дышал, веки у него подрагивали. Мой лучший друг ощупывал его конечности на предмет переломов.

– Отто, – сказала я, – можно я его пну?

– Зачем?

– А просто. Он у меня много крови попил.

– Ола, пинать поверженного и беззащитного недруга – подло.

– Он меня изнасиловать хотел, – напомнила я, горя жаждой мести.

– Но ведь не изнасиловал, – возразил Отто. – Только хотел. Вот и ты только хоти его пнуть.

– Ты считаешь, что это равноценно? – возмутилась я. – Никогда не думала, что ты – шовинист!

– Я правдолюб, – с достоинством ответил полугном. – Бери его за руки – и понесли.

– Куда это еще?

– К целителям.

– Ты предлагаешь мне его тащить к целителям? – возмутилась я.

– Ну не бросать же его здесь.

– Это не мы его здесь бросили.

– Имей хоть капельку доброты, – сказал полугном, решительно беря Лима за ноги.

– Добрыми делами прославиться нельзя, – пробурчала я, хватая Блондина за руки. – Учти, что мы совершаем ошибку.

– Если мы этого не сделаем, то меня будет мучить совесть. А тебя – нет?

– Не знаю, – честно ответила я, пытаясь разыскать внутри себя признаки существования совести.

Блондин оказался очень тяжелым, особенно если принимать во внимание тот факт, что я сама слегка покачивалась. Мы выволокли бесчувственное тело на дорогу и немного пронесли, после чего я уронила свою половину. Голова Блондина стукнулась о землю с глухим звуком.

– Ты его добьешь! – сказал Отто.

– Слушай, а где у человека центр тяжести? – задумчиво спросила я.

– Не знаю, – озадачился полугном. – Наверное, где-то возле пупка.

Я шагами измерила тело Блондина и сказала:

– Ты бери его за руки. Там, где руки, там он тяжелее.

– Он везде одинаково тяжелый, – ответил Отто, поочередно пытаясь поднять Лима и за руки и за ноги.

– Нет, – упорствовала я. – За ноги его нести легче. Вот я его и понесу!

– А не боишься, что из его ботинок вонять будет?

– Не будет, он же аристократ! Он носки каждый день меняет, – но на всякий случай наклонилась и понюхала.

– Я тоже каждый день меняю, хоть я и не аристократ, – обиделся полугном.

Мы снова взялись за конечности Блондина и потащили его в направлении Дома Исцеления.

– Извините, а что это вы делаете? – раздался за нами хрипловатый баритон с легким акцентом.

Я от неожиданности выпустила из рук ноги Блондина, Отто же аккуратно положил свою часть тела на дорогу и обернулся на голос.

– А, это ты, Живко! – обрадовался он.

– Кто это такой? – прошептала я.

– Ты что, не узнаешь? Это же орк, который к твоей младшей клинья подбивал.

Я зажгла огонек и присмотрелась. Действительно, он – крючковатый орлиный нос, большие миндалевидные глаза, жесткие черные волосы схвачены в высокий хвост.

– Извини, не признала. А ты что, его знаешь? – спросила я у полугнома.

– Да, – сказал тот. – На ярмарке и познакомились, когда ты его от сестрицы отогнала. Я подумал, что лишнее знакомство никогда не помешает.

Валяющийся на дороге Блондин издал тихий стон.

– Кто это? – спросил Живко. – И куда вы его тащите?

– На мясо мы его несем себе в кладовую, – ответила я. – На зиму запасаемся.

Орк ошеломленно уставился на меня, захлопав глазищами. Это зрелище мне понравилось, и я решила дурачиться дальше.

– Не слушай ты ее, – начал Отто, но я перебила полугнома и сказала извиняющимся голосом:

– Ладно, я пошутила. На самом деле мы несем его в ближайший сарай, чтобы устроить там гнусную оргию.

Лучший друг ткнул меня в бок так сильно, что я согнулась.

– В Дом Исцеления мы идем, поможешь донести? Сам же видишь, помощник из Олы никудышный.

Я решила промолчать – ляпнула бы опять что-то, и мне бы пришлось дальше тащить отнюдь не легкого Блондина. Поэтому я молча пошла за парнями, ловко несущими постанывающего Лима.

– И кто это его? – спросил Живко.

– Не знаю, – ответил Отто. – Мы с ним очень давно не пересекались, и я не в курсе его дел. Может, не поделили что-то. Хотя не знаю, кто бы мог осмелиться поднять на него руку – у Блондина папаша очень влиятельный.

– Кто-то еще более влиятельный, – предположил Живко и улыбнулся мне.

От его улыбки, сверкнувшей в тусклом свете уличных фонарей, меня обдало жаром. Такой мужчина, а я, как всегда, выгляжу ужасно! Волосы растрепались, выпившая, еще и угораздило в пыль сесть! Эх! Я вспомнила Томну, факультетскую модницу, всегда аккуратную и ухоженную, как будто сошедшую с обложки журнала о жизни королевского двора. Мы подходили уже к Дому Исцеления, когда я приняла решение не показываться перед Живко в ярко освещенном приемном покое. Иначе никакой улыбки больше никогда я от него не дождусь – только гримасы ужаса.

– Отто, я вас здесь подожду, на лавочке. Не хочу я к целителям идти.

Полугном, шумно дыша, пожал плечами. Как хорошо, что нам встретился орк! Если даже Отто умаялся нести упитанного аристократа, что уж тогда говорить обо мне!

Я села на ближайшую лавочку и зябко обхватила себя руками – время было давно за полночь, стало холодать. Вот уж не везет так не везет! Из-за желания показаться Живко привлекательнее, чем я есть, приходится сидеть на холодной лавке, вместо того чтобы сидеть в тепле у целителей и пить горячий чай. Наверное, мужчины были созданы для испытания нас на прочность.

– Ола, вставай, простудишься и откосишь экзамен! Я что, сам отдуваться буду? – Оказалось, что я незаметно для себя задремала.

– Холодно, – сказала я, клацая зубами.

Отто молча надел на меня свою жилетку. Меня как будто придавило к земле.

– Ты там кирпичи носишь? – удивилась я тяжести одежды.

– Так, по мелочи, – уклонился от ответа полугном.

– Что там Блондин?

– Избили и ядом насильно напоили. Если бы мы его не нашли, то к утру точно бы дуба дал, – сказал Отто. – А так проваляется у целителей пару дней, и все будет нормально.

– Плохой был яд, некачественный, – вздохнула я.

– Да не в том дело, он, как и любой аристократ, каждый день яды по чуть-чуть принимал, чтобы организм приучить. Мне это целители рассказали, – сообщил лучший друг.

– А где Живко?

– Домой ушел, как только мы Блондина целителям отдали. Он человек деловой, это мы с тобой просто так по улицам ночью шляемся.

– Ничего не просто так, – обиделась я. – Мы шли с конкретной целью – домой попасть. Я, во всяком случае, так хотела. Это ты вечно по сторонам глазеешь.

– Ах так! – запыхтел Отто.

– Это еще не все, – разошлась я. – Ты почему меня под ребра стукнул? Чуть не сломал! И Блондина пнуть не дал, что ему, хуже бы от этого было?

– Замолкни, ты ерунду несешь! – возмутился Отто. – Тебе вообще пить вредно, ты злая становишься.

– А ты? Тоже мне правдолюбец нашелся! Нам экзамен послезавтра… уже завтра сдавать, а мы полночи из-за Блондина прошатались!

– А ты бесчеловечная и немилосердная! О Бездна, с кем я связался! – заорал полугном, пытаясь снять с меня свою жилетку.

– Кто из нас еще бесчеловечный! А раздевать бедную девушку посреди улицы у тебя совести хватает?

Отто от избытка чувств дернул меня за волосы, я же вцепилась ему в бороду. Ура, деремся! Напряжение дня с его плохими новостями и подзаборными явлениями, к которым присоединялось похмелье, начало немного уходить.

– Стоп, стоп, стоп! – Чьи-то сильные руки расцепили нас с Отто.

– Отстань, Ирга, не мешай выяснять отношения с этой… этой…

Я плюнула в сторону полугнома, но в темноте не было видно – попала или нет. Ирга легко поднял меня на руки, прижал к себе, удерживая от активных действий, и еще раз повторил:

– Стоп, ребята, вы чего? Хотите, чтобы сюда сбежалась вся ночная стража?

– Завтра поговорим, – прошипела я Отто.

– Жилетку отдай, – буркнул он. – И не забудь, что у нас завтра консультация перед защитой.

– Что ты здесь делал? – спросила я у Ирги.

– Шел с работы. А вот вы что тут делали посреди ночи?

Я рассказала Ирге о нашей находке в бурьянах.

– Как ты думаешь, кто это его? – поинтересовалась я.

Некромант пожал плечами:

– Блондин со своими методами «сотрудничества» многим перешел дорогу. Ну что, отвести тебя в общежитие или пойдешь ночевать ко мне? – Возлюбленный бережно укутал меня в свою легкую куртку.

– Я к тебе не пойду, у тебя есть нечего, – сказала я, пытаясь вспомнить о собственных продуктовых запасах. Ладно, если ничего не найду, поживлюсь у Лиры в буфете.

– Почему нечего? Я вчера вечером купил продуктов, – ответил Ирга.

– Тогда пойдем к тебе, – сказала я, от усталости еле передвигая ноги.

Засыпая на ходу, в квартире Ирги я переоделась в его рубашку, выпила стакан молока с медом и отключилась, едва коснувшись головой подушки.

– Ола, милая, вставай!

– Отстань от меня. – Я попыталась спрятаться под одеяло, но жестокий некромант начал щекотать мне пятки. – Ирга! Ай, ну перестань!

– Ола, я был бы рад, если бы ты продолжала храпеть у меня под боком и дальше, но тебе пора на консультацию.

– Я не храпела!

– Хорошо, хорошо, мне послышалось. В любом случае – пора вставать.

Я поднялась и, чувствуя себя недоделанным зомби, поплелась к маленькому зеркальцу, висящему около буфета. О ужас! На меня смотрело нечто с мешками под глазами, опухшим лицом и всколоченными волосами – ни умыться, ни расчесаться я вчера, точнее, сегодня под утро так и не собралась.

– Ирга!

– Да, милая?

– Не смотри на меня, я такое страшилище!

– Что ты, я на работе вижу женщин, которые выглядят намного хуже тебя, – утешил некромант.

– Это на кладбище, что ли? – подозрительно уточнила я.

– Ну а где же я работаю? – дипломатично ответил Ирга.

Сам он выглядел свеженьким и бодреньким и даже успел побриться. Показав некроманту язык, я поплелась в ванную. Одежда моя выглядела не лучшим образом, впрочем, как раз для такого случая в недрах шкафа Ирги хранился запасной вариант – юбка и блузка, аккуратно сложенные на полочке. Грязную юбку я, воровато оглянувшись, запихнула в середину корзинки для грязной одежды в надежде, что Ирга ее не заметит среди своих рубашек и случайно постирает.

В аудитории Университета я села подальше от Отто. Я уже не помнила, из-за чего мы поскандалили ночью, но мириться первая не хотела. Стоило профессору Свингдару начать рассказывать о предстоящем завтра мероприятии, как в дверь заглянул какой-то студент-младшекурсник и сказал:

– Профессор, Ольгерду Ляху и Отто дер Шварта вызывают по важному делу.

Мы переглянулись и вышли.

– Что ты натворила? – спросил Отто.

– Я? Ничего. Я спать вчера вечером пошла под конвоем Ирги, а ты?

– Спокойно дошел до общежития и тоже лег спать.

В коридоре нас ожидал стражник.

– Мы заплатили вчера за выпивку? – прошептала я, пока мы шли в городское управление стражи.

– Кажется, заплатили, – сказал Отто. – Но за неоплаченную выпивку в главное управление не тащат.

– Я боюсь.

Полугном вцепился в бороду и неуверенно сказал:

– Если совесть чиста, бояться нечего.

В главном управлении важный офицер стражи сказал:

– Я капитан Анксе Любме. Вы обвиняетесь в покушении на убийство Лима ня Монтера.

– Кого? – завопили мы в один голос.

– Лима ня Монтера, – несколько обескураженно повторил капитан.

– Это что, Блондин? – спросила я у Отто.

– Наверное.

– Послушайте, – обратилась я к стражнику, – что здесь происходит? Мы ни на кого не покушались. Наоборот, мы этому мерза… Лиму жизнь спасли. В Дом Исцеления доставили!

– Успокойся, – одернул меня Отто. – Сейчас пан капитан нам все объяснит.

– Вчера в Дом Исцеления двумя мужчинами был доставлен ня Монтер. В данный момент он не пришел в сознание, но характер нанесенных повреждений, а также применение яда позволяет предположить, что лишь счастливая случайность спасла жизнь пострадавшего.

– Мы – его счастливая случайность, – проворчал Отто, дергая себя за бороду.

– Говорила я тебе, что мы ошибку совершаем, – сказала я ему. – Лежал бы себе там под забором, а мы бы сейчас на консультации сидели.

– Тихо! – шикнул полугном.

– Итак, вы утверждаете, что вы доставили пострадавшего в Дом Исцеления?

– Да.

– А почему тогда в показаниях целителей указывается, что ня Монтера доставили двое мужчин?

– Потому что мы по дороге встретили нашего знакомого, и он помог нам тащить Лима, – объяснила я. – А я их у Дома Исцеления ждала, потому что не люблю лишний раз с целителями сталкиваться.

– Ага, значит, преступный сговор!

– С кем? – растерялась я.

– Молчи! – сказал Отто. – А скажите, в чем конкретно нас обвиняют?

– В покушении на убийство, – важно сказал капитан, подняв вверх палец. – Все опрошенные свидетели единогласно утверждают, что у вас с ня Монтером были длительные разногласия на деловой и личной почве.

– Были, – согласился полугном, – но мы их давно разрешили. Об этом вам сказали?

– Сказали, – скривился капитан. – Но это несущественно. Вы могли затаить злобу и дождаться благоприятного момента для совершения мести.

– Да если бы мы хотели, мы бы давно его убили… ай! – Отто с силой наступил мне на ногу, и я решила больше ничего не говорить.

– Мы вас задерживаем до выяснения обстоятельств, – сказал капитан.

– У нас завтра защита диплома, – сказал Отто.

– Значит, ее придется отложить, – любезно сообщил Анксе Любме.

Нас развели по разным камерам – чтобы мы не выработали общие показания.

Женская камера была переполнена. Многочисленные девицы самого разного внешнего вида сидели и лежали на нарах, что-то шумно обсуждая. Я помялась у входа, не представляя, как нужно себя вести в уголовной среде, и решила, что элементарная вежливость – это лучше всего.

– Здравствуйте, девушки! – сказала я.

– О, еще одна! – воскликнула бойкая блондинка в открытом вечернем платье. – Хочешь, угадаю, за что ты здесь?

– Давай.

– За покушение на убийство Блондина Лима!

– Да, – удивилась я, – а откуда ты…

– А мы все тут – потенциальные убийцы Блондина, – сообщила блондинка. – Я, Блия, была заподозрена в том, что не ограничилась бурным расставанием с Лимом весной, а задумала убить его. Тяку, – Блия кивнула в сторону тихой девушки в аккуратном платье, скромно сидевшей в углу, – Блондин пытался опорочить, и она его заказала. Вон та купеческая дочь, извини, опять забыла, как тебя зовут…

– Селестиниадиранта, – прогудела крепкая краснощекая девица то ли с примесью великанской крови, то ли просто любительница хорошо покушать.

– Да, Селести… Селестин… короче, она не поделила с ним торговые интересы, а вон Витка – так она преследовала Блондина с целью женить его на себе последние полгода.