Текст книги "Темный Лорд (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Рыжий? – мгновенно насторожился и Белик, но ланниец снова не пошевелился, и пацан неожиданно прикусил губу. – Значит, это был ты?

Весельчак чуть вздрогнул, красноречиво промолчав, чем моментально притянул к себе все без исключения взоры, а пацан недобро нахмурился. В горнице воцарилась неловкая тишина, до предела насыщенная разнообразными вопросами. В чем дело? Что между ними произошло? Отчего рыжий передумал сводить счеты с несдержанным на язык стервецом, хотя тот грязью его вчера облил – будь здоров? Такое не прощают просто. Не оставляют без внимания. Что случилось, раз он отступился? И почему Белик сейчас так странно смотрит?

– Ну и как? Понравилось? – вдруг с вызовом вздернул подбородок юнец. – Всем уже растрепал?

– Нет.

– Неужели? Это ж такой отличный шанс подгадить! Просто подарок судьбы! Я бы не утерпел, наверное.

Рыжий внимательно посмотрел в пронзительные голубые глаза, невольно замер от вида стремительно разгорающихся там зеленоватых огней и на короткое мгновение вдруг провалился в бездонную глубину требовательно сверкнувших радужек. Крупные, невероятно яркие, потемневшие от гнева и сознания того, что одна маленькая тайна раскрыта, они в какой-то миг оказалась прямо перед лицом.

Весельчак вздрогнул, будто от порыва холодного ветра, и внезапно осознал, что для странного пацана его ответ был важен. Настолько, что тот рискнул снова паясничать, хамить и откровенно провоцировать его даже сейчас, при полном скоплении народа, намереваясь любой ценой получить точный ответ. А еще неожиданно понял другое: Белик чего-то сильно опасался. Нет, не его самого. Не того, что придется потом отвечать за эту дерзость. Не насмешек. Не вопросов. Он боялся совсем другого, и брошенный мимолетный взор в сторону Темного только укрепил воина в этом мнении. Кажется, дело в Таррэне. И в том эльфе, который когда-то давно сделал пацану нечто плохое. Потому что именно его этот необычный мальчишка так дико ненавидел и именно из-за него считал всех без исключения Темных кровными врагами.

– Я же сказал: нет, – напряженно повторил рыжий. – Это твое дело.

Дядько кинул на племянника вопросительный взгляд, словно спрашивая, не двинуть ли любопытного попутчика по темечку, пока не стало поздно, но Белик не обратил внимания – все так же странно смотрел на собеседника, словно оценивая и решая про себя: верить или нет? А если нет, то не стоит ли его пришибить для острастки, чтоб другим неповадно было? И ощущение это было настолько отчетливым, что Весельчак неожиданно почувствовал неприятный холодок между лопатками.

– Ладно, будем считать, что не врешь, – наконец, сказал пацан, после чего все-таки отвернулся и, с каменным лицом миновав плотный затор из тел, толкнул дверь. – Дядько, я, пожалуй, не вернусь на ночь: здесь и без меня слишком тесно. Так что не жди и вовсю наслаждайся одиночеством.

– А ужин?

– Спасибо, у меня пропал аппетит.

– Странно, – насмешливо заметил Элиар. Достаточно громко, чтобы его хорошо расслышали все присутствующие. – Вот уж не знал, что смертные даже в столь юном возрасте гораздо охотнее предпочитают общество грязного животного, чем компанию себе подобных. Кажется, у некоторых развиваются нестандартные вкусы?

– Кто бы говорил! – незамедлительно фыркнули с улицы. – Но лучше уж ночевать так, чем стать четвертым в компании смазливых мужиков, которые даже при посторонних не стесняются укладываться втроем в одну постель!

Караванщики на мгновение просто обомлели, стремительно покрываясь мелкими бисеринками пота, а у местных дружно вытянулись лица и что-то противно сжалось внутри. Создатель! Да что же творит этот сумасшедший пацан?! Совсем обезумел – ТАК нарываться?!! Как бы ни были терпеливы бессмертные, но этого даже самый мирный из них не стерпит!!

И Элиар действительно не стерпел: слишком долго он сносил выходки мелкого наглеца, слишком долго потакал его выкрутасам, слишком много спускал с рук, вот тот и решил, что ему все можно. Но нет, больше не получится оставаться безнаказанным. На этот раз мальчишка зашел слишком далеко, и теперь его не спасет ни Страж, ни случай, ни даже заступничество человеческих богов.

Жутковато улыбнувшись, эльф медленно поднялся с лавки, встретился на миг с глазами обеспокоенного Урантара, что тоже приподнялся со своего места, улыбнулся чуть шире, приобретя какой-то зловещий ореол, и вдруг... исчез. По комнате словно бесшумный вихрь пронесся, разметав по сторонам подскочивших на ноги караванщиков, брезгливо смахнув со стола чьи-то недогрызенные кости, расплескав чужой кубок с дорогим вином, оставив внятные следы на сдвинутых в одну линию столах, что вели прямиком к захлопнувшейся двери. А еще – почти неуловимую смесь ненависти, презрения, мстительного нетерпения и неприкрытого злорадства.

Эльф поразительно легко отшвырнул с дороги замешкавшихся селян, что так и топтались на выходе, а потом белой молнией вырвался во двор, следом за беззаботно насвистывающим мальчишкой.

– Что, доигрался, сопляк? – тихо прошипел он, на ходу обнажая меч. – Теперь посмотрим, насколько ты смел!

Белик чуть вздрогнул и неверяще оглянулся.

-Глава 10-

– Элиар, нет! – вскрикнул Танарис, ринувшись вдогонку за собратом.

Таррэн стремительно похолодел и, поймав встревоженный взгляд Стража, плечом к плечу с ним выскочил наружу, цепенея от нехорошего предчувствия. О, Владыка! Только не это! Нет, только не сейчас, когда у нас начали налаживаться отношения с людьми! Он же убьет его! Ну, зачем Элиару понадобилось дразнить дурного пацана? Столько веков, а до сих пор не понял, что смертные не всегда дорожат собственными жизнями? Что некоторые из них готовы со скалы броситься, наплевав на все остальное, лишь бы что-то доказать, исполнить, заставить понять? А то и вовсе без видимой причины?! Неужели не видно, что мальчишка провоцирует специально? И совсем не потому, что рядом присутствует всесильный опекун? Неужели не ясно, что сопляк готов зубами вцепиться в глотку любого из них троих, лишь бы отомстить? Что только ждет повода и плевать хотел на последствия?!

Снаружи раздался тихий свист обнажаемого клинка, а после – бесконечное долгое мгновение напряженного молчания, в течение которого у многих сердце упало куда-то вниз и испуганно замерло: остроухие слыли непревзойденными бойцами, которым только врага укажи и можешь спокойно заказывать заупокойную у жрецов Создателя, а у пацана даже оружия при себе нет! Впрочем, если бы и было, шансов у него все равно меньше, чем у попавшего под лавину ребенка – Элиар сомнет и не заметит!

Караванщики мысленно застонали, уже представив себе, что мог успеть за эту жалкую секунду натворить взбешенный эльф, однако, к собственному удивлению, болезненного стона Белика так и не услышали. Только глухой звук удара, словно Светлый (неслыханно!) позорно промахнулся, злое шипение, как от сотни разъяренный змей, а затем – обиженный звон вонзившейся в дерево стали. Следом донесся раздосадованное "к'саш!" и новый свист раскрученного стального вихря. После чего до окаменевших от ужаса людей докатился страшный грохот, нещадный скрип разваливающегося на части сарая, и, почти одновременно с этим, жуткий звериный рык, от мощи которого содрогнулась входная дверь и зазвенела посуда на столах. Страшный, яростный, полный лютой злобы и ничем не прикрытого бешенства рев, который волнами врывался в дом, накрывая оторопевших людей с головой и заставляя каменеть на месте от какого-то потустороннего, первобытного ужаса. Но кто? Откуда взялся? Как этот неведомый, но страшный зверь вдруг оказался в пределах мирной деревни?

– Ч-что эт-то? – заикаясь, спросил кто-то, едва справляясь с дрожью.

Ему не ответили: караванщики выглядели не лучше, чем местные, потому что неожиданный звук превращал горячие сердца в жалкие сосульки, сковывал ноги, вынуждал руки неметь и непроизвольно хвататься за охранные амулеты.

– Неужто опять? – сдавленно зашептались возницы.

– Выжил, что ли? Вернулся? ОН?! – переглянулись воины, машинально нашаривая оружие.

– Карраш, нет!! – вдруг вскрикнул снаружи Белик, но его тонкий голос мгновенно потонул в новом, леденящем душу реве, в котором не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало конское ржание. Зато были до дрожи знакомые нотки, что так живо напомнили присутствующим о волкодлаке. – Карра-а-а-ш!!! Не смей!!

У Аркана вырвался странный звук, а Весельчак ошарашено разинул рот.

КТО?!! Карраш?!! Так ревел он, что ли?!!! Гаррканец?! Да как же это возможно?!!

Бешеный рык, от которого стыла кровь, повторился в третий раз, будто впавший в неистовство зверь потерял всякий разум и принялся крошить хрупкие строения во дворе. То ли сам по себе, то ли гоняясь за юрким эльфом. То, что ушастый бы еще жив, стало ясно по донесшемуся сочному мату, костерившему проклятую скотину на все лады. Карраш отвечал полной взаимностью, повергая всех, до кого доносился его жуткий рык, в состояние полнейшего ступора. От грохота тяжелых копыт отчетливо задрожали стены, неприятно задребезжали тарелки, на пол с противным хрустом упало несколько глиняных кружек. Затем снаружи раздался дикий скрежет сминаемого железа, за ним – неверящий возглас эльфа и звук могучего удара, заставившийся его быстро осечься. После чего – новый грохот от разваливающегося крыльца и отчаянный мальчишечий голос, в котором, наконец, прорезался настоящий ужас.

– КАРРАШ!!! СТОЙ!!! Не смей его трогать!!

Поняв, наконец, что снаружи еще никого (о чудо!!) так и не убили, караванщики разом опомнились и гурьбой бросились на улицу, намереваясь спасти хотя бы пацана от взбесившегося чудовища. Однако, стремглав вылетев сквозь изрядно покосившийся проем и окинув широко раскрытыми глазами разгромленный двор, они испуганно замерли.

Элиар действительно был жив. И почти невредим, если не считать, конечно, рваной сорочки на правом плече, уже окрасившейся кровью, да сочного отпечатка крепкого копыта на груди. Причем, судя по смазанному следу, Карраш в своем безудержном порыве добраться до ушастого нелюдя слегка промазал, и его удар, способный вышибить дух даже из самого могучего великана, пришелся вскользь. Но он все равно отбросил высокомерного Светлого на несколько десятков шагов, при этом изрядно вывозив в дорожной пыли и заставив морщиться от боли в поврежденных ребрах. О том, сколько попыток достать верткого противника пропали впустую, можно было судить по взрытой, почти вспаханной на глубину копыта земле, жалким остаткам сарая, который когда-то служил конюшней, разгромленным ступенькам у входа и раскиданным по окрестностям, нещадно переломанным доскам.

Судя по всему, завидев в руках Перворожденного меч, недвусмысленно направленный в сторону беззащитного хозяина, гаррканец пришел в настоящее неистовство и, с мясом вырвав ограждения стойла, ринулся спасать его прямо так, через стену. При этом разломав не только ее, но и выбив плечами несущие балки, надломив крышу, развалив по пути все, что только можно, и буквально грудью пробив себе дорогу наружу.

Теперь же взбешенный скакун метался в какой-то паре шагов от помятого и ошеломленного Светлого и люто грыз землю в тщетной попытке добраться до ненавистного эльфа. Элиар был просто не способен сейчас сопротивляться – так и сидел на траве, не в силах прийти в себя. Его покореженный меч сиротливо валялся в дальних кустах, никак не помогая хозяину. А здоровенный жеребец стоял напротив него на коленях, припав на передние ноги, напрягался всем телом и упорно пытался подняться. Но не мог: повисший на его шее Белик до скрежета стискивал зубы и, намертво обхватив руками страшно изменившуюся морду гаррканца, упорно пригибал ее обратно к земле.

Мальчишка тяжело дышал, на побагровевшем от натуги лице блестели мелкие капельки пота, дыхание вырывалось с трудом, с хрипами. Он был напряжен, как струна, и по-настоящему встревожен, но все равно не сдавался. И только сейчас, со стороны, глядя на эту молчаливую борьбу, стало отчетливо видно, насколько силен хрупкий с виду подросток, какая необычайная мощь кроется в его тонких с виду запястьях, сумевших вовремя перехватить взвившегося на дыбы зверя, которого язык не поворачивался назвать простым конем. Они, несомненно, боролись, ничуть не уступая друг другу – злобная, обезумевшая от ярости скотина, и беззащитный ребенок, у которого откуда-то хватало сил удерживать это чудовище на месте. Более того: в какой-то момент Белик стремительно извернулся и, изогнувшись всем телом, обвил толстую шею Карраша еще и коленями, а затем снова стиснул, заставив бешено бьющегося скакуна страшно засипеть и сдавленно закашляться. Сам пацан побледнел, напрягся еще больше, но держал свою зверюгу до тех пор, пока взбешенный гаррканец, наконец, не сдался и не упал обессилено на бок.

Белик шумно упал вместе с ним, больно ударившись плечом и левым бедром, однако хватку не ослабил – неимоверным образом вывернув конскую голову, надавил еще сильнее, вынуждая верного друга отказаться от настойчивого желания убивать. Чего ему это стоило, знал, наверное, только побледневший до синевы Дядько, застывший на крыльце рядом с Таррэном, однако даже безнадежному дураку было сложно недооценить сумасшедшую силу гаррканца. Это отчетливо виделось невооруженным глазом: по жутко вздувшимся под кожей мышцам, по вылезшим наружу венам, по хищному блеску в глазах, нещадно вспаханной земле и по тем разрушениям, что царили сейчас во дворе. Будто это не конь тут метался в попытке убить ненавистного эльфа, а настоящая хмера. Каким чудом Белику все еще удавалось удерживать его на земле, уму непостижимо. Как он успел вмешаться? Каким образом затормозил своего жуткого зверя? Непонятно. Но как-то сумел и, едва не разрывая жилы, остановил этот неимоверно быстрый бросок, в последний момент вырвав жизнь Перворожденного из-под тяжелых копыт.

Однако Карраш не желал сдаваться просто так: мощные передние ноги все еще безостановочно скребли взрытую землю, царапая ее выскочившим из окостеневшей пятки когтем – толстым, почти с ладонь, немного загнутым, как петушиная шпора, и невероятно острым (Таррэн только мельком глянул и сразу понял, откуда на том отпечатке была глубокая борозда). Странно удлинившаяся морда неистово щелкала острыми клыками, которые в этот момент тоже потеряли всякое сходство с зубами травоядного. Тугие бока ходили ходуном. Ноздри свирепо раздували мелкую пыль. Пушистый хвост стал жестче, тоньше и нахлестывал воздух так яростно, что, казалось, рассекал его как хлыстом, а во взгляде потемневших от гнева глаз стояло такое дикое бешенство, пополам с обещанием лютой смерти, от которого даже Темному эльфу стало не по себе.

– Перестань... Карраш, хватит! – задыхаясь, выдавил Белик, с неимоверным трудом удерживая гаррканца на земле. – Ну, не надо... я же не могу держать тебя вечно... остановись, слышишь?! Плевать на ушастого, пусть живет!

Карраш страшно захрипел и рванулся снова.

– Он же пошутил, честное слово! – обреченно простонал пацан, хорошо понимая, что его сил надолго не хватит, а остальные тут ничем не помогут – скакун не подпустит к себе никого больше. Дядько, кстати, прекрасно это знал, а потому мудро не приближался сам и остальным не позволял. – Карраш! Перестань! Он не хотел ничего дурного! Просто развлекался, дурачился, веселился... да хватит же! Не надо, слышишь?! Остановись, он же...!! С`с-о-о-ш!

– ГР-Р-Р-Р!!!

– А НУ, ЗАМРИ, СКОТИНА ПРОКЛЯТАЯ, ИЛИ ЗАШИБУ!!! НЕБОМ КЛЯНУСЬ, ПОКАЛЕЧУ!! ЛЕЖАТЬ!! КОМУ СКАЗАЛ!!!!

От этого свирепого рыка дрогнули даже бывалые воины – столько в нем было силы, а когда у пацана вдруг странно полыхнули глаза, по коже у многих пробежали холодные мурашки: радужки у мальчишки внезапно утратили прозрачную морскую глубину и налились ядовитой желтизной, которая на фоне голубого фона показалась им совсем жуткой. И вороной это тоже прочувствовал: внезапно застыл, как парализованный, прекратил метаться и очень осторожно, но вполне осмысленно покосился на взбешенного хозяина. Белик со злости едва не влепил по оскаленной морде кулаком, но заметив, что окрик подействовал, очень медленно опустил занесенную руку и с непередаваемым облегчением выдохнул.

– Умница, хороший мой... ну все, все, хватит... – донесся до людей его увещевающий голос. – Не надо ни на кого бросаться... он не враг. Он совсем не хотел меня поранить, только напугать чуть-чуть, совсем капельку... Элиар! Эй, ушастый!! Да очнись, наконец, и скажи, что так и было!

– А-а-а... – невнятно промычал не пришедший в себя эльф.

– Вот видишь? Все вполне безобидно, мирно, а ты его чуть не прибил. Ну, разве можно кидаться на незнакомых эльфов, очертя голову? А если бы он тебя поранил?

Карраш все еще шумно дышал, сверля опасливо отдвинувшегося Светлого свирепым взглядом, но на последнее заявление хозяина отчетливо поморщился и соизволил презрительно фыркнуть: поранить? Какой-то жалкий эльф? Меня?!! Но мягкий голос хозяина сделал свое дело – его ноги прекратили, наконец, загребать распаханную землю, странные шипы с тихим щелчком вернулись в ненормально раздвоенные копыта, а в глазах начал угасать бешеный огонь. Наконец, гаррканец в последний раз шумно выдохнул и разом обмяк.

Пронесло...

Белик в изнеможении рухнул прямо на него, продолжая ласково наглаживая взмыленную, стоявшую дыбом шерсть и что-то тихо шептать в остроконечное ухо. Он тоже тяжело дышал, лицо оставалось бледным, усталым, по-настоящему измученным, будто недавняя борьба заставила его выложиться полностью.

Однако лишь Дядько неуверенно шагнул в его сторону.

– Стой, – мгновенно отреагировал юноша, снова напрягшись, и Страж послушно остановился. – Не надо: он еще зол. Лучше уведи отсюда ушастого, пока я его держу, да меч подальше припрячь. Не стоит рисковать во второй раз.

– Думаешь, сорвется?

– Может. Он еще слишком молод.

Седой понятливо кивнул и, придержав Таррэна и Танариса за локти, отправился за Светлым сам. А проходя мимо недовольно ворчащего гаррканца, в тот же момент убедился: Белик абсолютно прав – Карраш хорошо знал его запах, помнил, кто свой, а кто чужой, но резко обострившиеся инстинкты все равно сработали. Вороной жадно дернулся навстречу, среагировав на приближение Урантара подобно ждущему в засаде хищнику. Он едва не цапнул Стража за сапог, но хозяин был начеку – моментально щелкнул по мохнатым ушам и до боли надавил на нежные ноздри.

Карраш мгновенно опомнился и виновато уткнул морду в его плечо, после чего шумно засопел, раскаяно потерся, заскулил. Мол, прости, не остыл еще, больше не буду. А Дядько незаметно перевел дух и поспешил к растерянному эльфу.

Караванщики остановившимися взглядами проводили медленно вернувшегося Стража, который своим телом закрывал от необычного зверя пришибленного (в буквальном смысле слова!) Элиара, а затем с рук на руки сдал собратьям.

– Уведите его. Надеюсь, к утру Карраш отойдет и позволит нам продолжить путь без проблем. А пока всем лучше вернуться в дом. Ну, чего встали?!

Перворожденные странно переглянулись, но хищно оскалившийся гаррканец, вынужденно взирающий на них снизу вверх своими необычными глазами, выглядел красноречивее всяких слов. Уж если этот зверь сумел Элиара так извести, что едва не зашиб сгоряча, значит, он действительно – нечто большее, чем тупая скотина. А если признать этот гневный взгляд осмысленным (к'саш! значит, не показалось тогда!), да припомнить жуткие когти, больше подошедшие пещерному медведю, да снова посмотреть на самые настоящие волчьи клыки и хищный блеск его желтых глаз... пожалуй, стоит спросить у Стража, на кого им довелось наткнуться в своем недолгом путешествии. То, что зверь непростой, уже ясно. Но вот насколько он опасен?

Едва Перворожденные скрылись в доме, на удивление не став ни спорить, ни выяснять отношения, Белик с шумным вздохом сполз на израненную землю. Он откинулся навзничь, разбросав руки в разные стороны, и так застыл, бездумно глядя в безупречно чистое небо и жадно глотая свежий воздух. Освобожденный гаррканец внезапно извернулся диким котом, подскочил на месте не хуже иной блохи и молниеносно оказался на ногах. Расставив мощные копыта и пригнув оскаленную морду книзу, словно готовый к броску зверь, он темной глыбой навис сверху и угрожающе уставился на немалую толпу возле разбитого крыльца. Будто выискивал другого болвана, который вздумал бы наставлять оружие на его хозяина. И, похоже, был готов сражаться с любым идиотом, хоть с самим Торком, кто рискнет даже косо посмотреть.

– Гр-р-р...

– Цыц, – лениво отозвался Белик, для верности шлепнув ладонью по мускулистой голени зверя.

Карраш послушно перестал щериться, мигом позабыв про опасливо пятящихся людей, доверчиво ткнулся носом в плоский живот хозяина и нежно заурчал. Мальчишка мягко улыбнулся, с готовностью уцепился за его шею и позволил вздернуться себя на ноги, после чего ласково потрепал верного друга и, наконец, медленно обернулся.

– Дядько, пожалуй, мы погуляем по округе. Чего в четырех стенах сидеть? Заодно, Карраш проветрится, успокоится, поест вволю.

– Смотри, чтоб рыбой не обожрался, – проворчал Страж, убирая руку от пояса. – А то в прошлый раз как дорвался до бесплатного, так потом с неделю ходил дурной. Все зубы скалил, паразит хвостатый.

– Так это он не из-за рыбы, – авторитетно заявил мальчишка. – Помнишь, ты его за дворец отчитал? Вот малыш и расстроился. Думал, его похвалят за хороший вкус, а мы с тобой так обозлились...

– Конечно. Нам лишнее внимание, как собаке – пятая нога, а твой зверь все дело испортил!

– Да ладно, – легкомысленно отмахнулся Белик. – Какая разница? Зато смотри, какой он теперь у нас красивый.

Дядько укоризненно покачал головой, явно не желая соглашаться, а юноша ухватился за шелковистую гриву и одним движением вздернул себя наверх. Карраш не сопротивлялся, только потоптался на месте, словно заново привыкал носить хозяина без седла, а потом черной стрелой сорвался с места, едва не снеся по пути ворота и не растоптав на выходе старую рыжую кошку. Та истошно мявкнула и прыснула в сторону в попытке избежать неминуемой смерти, но гаррканец даже не замедлился – просто подпрыгнул, мощно оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями сразу, и невесомой пушинкой перелетел через добротный двухметровый забор. По ту сторону тына громко бухнуло, скрипнули потревоженные доски, по деревянному настилу прогрохотали тяжелые копыта, и он подозрительно быстро растаял вдали.

– Ничего не хочешь объяснить? – мрачно поинтересовался у вернувшегося Стража недовольный Элиар. Он уже успел переодеться и отереть перепачканное лицо, но взгляд, которым Светлый одарил невозмутимого седовласого, был весьма далек от приветливого.

Дядько пожал могучими плечами.

– Да чего объяснять? Нам крупно повезло, что Карраш до тебя не дотянулся, а то пришлось бы хоронить одни кусочки – он предпочитает не оставлять от противников частей крупнее собственных копыт. Кстати, малыш еще и ядовит. Причем, яд этот смертелен для любого живого существа, независимо от цвета глаз и формы ушей, а передается через вторые зубы и когти. Если хоть капля попадет в кровь, не спасут даже маги. В том числе, и ваши, так что впредь будь осторожнее. Рубаху и куртку можешь смело выкидывать – они пропитаны насквозь, а через пару дней вообще расползутся в кашу. Меч сломан, но тут уж я помочь не могу – слюна этого чудовища растворяет даже камни, поэтому смирись и купи новый. А что касается остального... боюсь, вам придется держаться от Белика подальше: Карраш, даже если остынет, все равно никогда этого не забудет.

– Что это вообще за тварь? – угрюмо спросил Танарис. – Где водятся такие монстры?

– А ты еще не понял? – наиграно удивился Страж. – Наш малыш в свое время слишком близко родился к Хребту Дракона и Заставам, а потому ничуть не тупее иного бессмертного. И, как все создания тех мест, немного отличается от обычного зверя. Вот и все.

– Немного?!!! – взвился побледневший от ярости Элиар, припомнив острые зубы и скрытые до поры до времени когти. – Да этот монстр меня едва не сожрал!

– У Карраша есть правило – никогда не нападать без причины, – спокойно парировал Дядько, бесстрашно глядя на взбешенного эльфа в упор. – И если он это сделал, значит, причина была. Верно?

Светлый в ответ едва не зарычал.

– Ты бы присматривал за своим сопляком получше! Если бы не он, ничего бы не случилось!

– Если бы ты был более терпим, все сложилось бы по-другому. Бери пример с Таррэна.

– Что?! Мне еще от смертных проповедей не хватало!

– Угомонись, Элиар, – ровно сказал Темный. – Урантар прав: ты начал первым.

– Это он начал!!

– Он – всего лишь мальчишка, Элиар, а ты – бессмертный. Стоит хотя бы иногда оправдывать прожитые века и не обращать внимания на тех, кто слабее и в силу ряда причин не слишком разумен. Ты же не срубишь дерево, которое мешается на пути? Нет, ты его просто обогнешь, потому что это будет правильнее, чем губить не тобой созданную жизнь. И разумнее, чем вымещать злость на беззащитном детеныше. Разве не так?

Светлый яростно дернул щекой, но в новый спор ввязываться не стал: это было бы действительно глупо. Даже ему все понятно, не то, что тупым смертным, которых набилось сюда, как селедок в бочку. К'саш! Они еще и слышали весь разговор! Ну, совсем прекрасно! Быстро развернувшись, раздраженный эльф быстро покинул комнату, по дороге мстительно пнув ни в чем не повинную лавку, чтобы хотя бы через акт бессмысленного разрушения излить свою нерастраченную злость. Та жалобно скрипнула и осела, но Элиара это не удовлетворило: он двинул несчастную мебель снова и, только убедившись, что лавка уже не воскреснет, ушел.

– Почему ты не сказал раньше? – тяжело посмотрел на Стража Танарис.

– В этом не было необходимости.

– Неужели?

Дядько бестрепетно выдержал пронзительный взгляд Светлого, налившийся неожиданной силой – повелевающий, гасящий волю, ломающий хрупкий человеческий разум... и насмешливо хмыкнул.

– На меня это не действует, можешь не стараться.

Эльф раздраженно мигнул, и зеленые глаза медленно погасли. Да, его предупреждали об этом, но проверить все равно стоило. Кто знает, на что в действительности способен настоящий Страж? Оказывается, кое-что он все-таки может. В том числе, противостоять наведенной магии, и это не слишком приятно сознавать. Ведь еще неизвестно, как потом сложатся карты.

Танарис, потерпев поражение, недовольно поджал губы и последовал за взбешенным собратом, а Дядько, ничуть не удивившись, оправился в противоположную сторону – на свежий воздух. Подальше от подавленно молчащей толпы и множества вопросительных взглядов, от которых уже становилось неуютно.

– Плохо, – тихо посетовал Таррэн, выходя следом. – Вы их сильно разозлили, и они это запомнят. Хранители очень своенравны, упрямы и не слишком приветствуют идею Похода, особенно Элиар. А теперь нам станет еще сложнее – он чересчур вспыльчив и не считается ни с чем, кроме своих амбиций. Может отомстить. Танарис не столь агрессивен, но он в любом случае не станет вмешиваться, и тебе придется быть очень внимательным: у Светлых невероятно развито чувство солидарности. Это мы, Темные, одиночки по натуре, а они слишком ценят клановость. Почти так же сильно, как свою независимость.

– Не волнуйся: теперь я хорошо представляю, чего они стоят. Оба.

Темный невольно поежился от бесцветного голоса Стража и мысленно поразился: седовласый сказал это так, словно ждал сегодня от Светлых именно такой реакции! Ровно, холодно констатировал, как свершившийся факт. Но не значит ли это, что он просто... знал?!!

Таррэн, внутренне похолодев от жутковатой догадки, вдруг ошеломленно замер, уставившись на человека так, будто впервые увидел.

– Вы что... специально их стравили?! Специально провоцировали и подбивали на ссору?!! Обоих?!! О, Владыка!! Да ты просто спятил!!! Еще и мальчишку сюда втянул!! Выходит, Белик намеренно злил и выводил их из себя?!!

– Почему только их? – невозмутимо отозвался Дядько, и Таррэн разом осекся, запоздало поняв все недосказанное. К`с-а-аш... да как же это? Как он мог так подставить пацана?! Всерьез рисковать его шкурой, позволяя открыто глумиться над попутчиками?! И ради чего?!!

Эльф судорожно вдохнул, внезапно осознавая всю глубину коварства седовласого, позволившего родному племяннику (или не родному?!) безнаказанно изводить своими выходками вспыльчивых и крайне нетерпеливых Перворожденных. Дерзить, хамить и приводить их день за днем в состояние трудно сдерживаемого бешенства. Даже сегодня не стал перехватывать взъярившегося Элиара, хотя тот вполне мог поранить сопляка! Еще как мог, проклятие на его дурную голову! И Страж тоже МОГ! Успел бы вмешаться, остановить разгорающийся конфликт, но не стал – его дело было много важнее, чем возможный риск для пацана. Вот что Темный увидел в холодных серых глазах совершенно отчетливо! Страж просто не стал ничего делать. И знаете, зачем?! Для того, чтобы во всей красе рассмотреть неприглядные души бессмертных, понять, на кого из них троих можно положиться, а кто переломится в самый неподходящий момент, как подгнившее бревно! Значит, Мирдаис предупреждал его именно об этом?! Терпение...

Проклятье! Не мог сказать яснее?!!!

Но подождите-ка... а не для того ли тогда вообще был придуман этот дурацкий караван с фальшивыми "послами", которые даже издалека не выглядели теми, кого должны были изображать? Не для того, чтобы один единственный человек мог спокойно разобраться в сложившейся обстановке и решить, стоит ли вообще иметь дело с капризными Перворожденными в таком важном поручении, как поиск сильнейшего артефакта Лиары?! И если так, то может быть...

Таррэн едва не выругался вслух, потому что новая пришедшая ему в голову мысль была еще более дикой, чем предыдущая.

А если вся эта безумная идея с караваном принадлежала совсем не королю?! Если ее автором и непосредственным исполнителем был исключительно коварный, дьявольски предусмотрительный Страж?!! Проклятая Гончая, у которой хватило наглости ставить Перворожденным свои условия?!! Могло ли быть такое, что своенравные Дикие Псы просто отказались бы вести в Проклятый Лес чужаков? Могли ли они потребовать от своего короля и, заодно, от Владык эльфов такой дерзкой уступки?!

Таррэн ненадолго заглянул в холодные серые глаза стоящего перед ним смертного и с содроганием понял: могли. И сделали, чтоб им провалиться на месте! Да еще как сделали! Ловко, изящно, с потрясающим хладнокровием, рискнув даже здоровьем мелкого сорванца, лишь бы все выглядело достоверно! Впрочем, с таким скакуном, как свирепый (наверняка хищный!) гаррканец-полукровка, ничего страшного пацану не грозило: Карраш никогда не позволит причинить ему вред. Проклятье!! Но кто бы мог подумать, что такие твари вообще существуют на свете! Может, дядька сам его когда-то и привез молодому сорванцу! С Заставы! Вот, значит, для чего его взяли с собой! Надежный спутник, тоже мне... и никто даже не заподозрил! Трэнш воррак!! Иррадэ!!! Но этот упрямый безумец все-таки добился своего! Легко и непринужденно получил все необходимые сведения и теперь просто смотрел на оторопевшего от внезапной догадки эльфа – снисходительно, насмешливо и немного устало.